Глава 15 ― Девант
Драгана
Золотой гримуар.
Правда записанная Кишь.
Иртерас собрал кровь отца и использовал последнее заклинание из гримуара Арры. Восстание закончилось. Установился порядок. Восстановление разрушенной страны заняло все годы правления Иртераса. Восемь лет тяжёлых трудов, чтобы восстановить последствия безумства. Время, когда никто не пытался захватить трон Империи Санкааров. Когда мир и благополучие только возвращались в страну, Иртерас приказал провести большой пир, дабы отпраздновать. Там его и убил брат ― Захари, отобрал корону, а следом убил младшего брата, чтобы обезопасить своё правление.
Захари понимал, что Санкаары слишком пекутся о родословных, прошло уже больше двухсот пятидесяти лет правления его народа на этом материке. Кровавая магия истощала не только носителей, но и её жертв. Он прекрасно видел, как люди, что не могли назваться Санкаарами и живущие перед ними в страхе, делящие с ними земли, будучи под их правлением, хранят в сердцах надежду. Надежда, что могла уничтожить сложившиеся порядки. Искоренить их, и рано или поздно свергнуть Санкааров.
Отложив свои бессмысленные попытки найти то, чего она сама пока не знала, Драгана вошла в настоящий кабинет отца и подошла к стене слева от стола, где висела картина с красными переплетёнными геометрическими фигурами на чёрном фоне. За картиной прятался сейф, где Николай хранил те немногие записи, которые вёл. Записи, которые не пожадничал для этого мира. Картина отъезжала вниз и открывала очередной тайник. Код состоял из шестнадцати цифр и четырёх букв. Ещё один семейный секрет.
Набрав последнюю цифру, Драгана услышала щелчок, и открыла дверь. В этом сейфе хранилось тридцать два дневника. Все они сделаны на заказ. Из толстой кожи, выкрашенной в чёрный цвет, с гравировкой компаса, а внизу фамилия. Застёжка с частичкой магии. Драгане всегда было интересно, какой чародей делает для отца всё, что он попросит? Кто терпел его характер и пренебрежительное отношение к магии? Николай попросил создать замок, который откроется только с помощью крови, и сделал так, чтобы его жена и двое детей смогли открыть его записи.
Каждый из блокнотов был пронумерован. В них её отец записывал важные сведения об артефактах, о книгах, древних знаниях, которые нельзя забывать. А ещё немного личного, и всё было написано с некой загадкой. Предложения могли между собой быть не связаны. Оно и ясно, Николаю было достаточно пары слов, чтобы заставить себя вспомнить ту или иную информацию, но для его детей это становилось новым испытанием. Загадкой, которую следовало разгадать.
Он учил их с детства понимать его записи, намёки. Даже наклон почерка. Томас относился к этому серьёзнее, чем Драгана, и вот теперь расплачивается. Ей нужно понять, в каком дневнике искать ответы на свои вопросы. Николай всегда знал больше, чем говорил. Она взяла со стола нож для бумаги и сделала небольшой порез у основания ладони, вытянула наугад двадцатый блокнот, и капелька крови упала на круглую застёжку. В каждом таком дневнике по двести листов молочного цвета. Чем-то похожие на её записные книжки.
Почерк Николая всегда был идеальным. Все таблицы ровные, а рисунки не мешали тексту. Но сам текст уникален. Две строчки об одном, следом другая запись. Иногда в одном предложении, через запятую была информация о вазе с рисунком из крови и о кольце одного из царей Роменклава. Всё не то! Закрыв одну книжку, она взялась за другую. Кровь на застёжке, щелчок и снова текст. Ровный, красивый, но непонятный. Страница за страницей, слово за словом. И ничего полезного. Драгана в пятый раз потянулась за книгой, снова поделилась своей кровью и на этот раз открыла первый блокнот.
Очередная околёсица. После двадцатой страницы она перестала вчитываться и просто листала записи, надеясь, что хоть одна привлечёт её внимание. Так и получилось, на последних страницах проскальзывали отдельные слова, где буква «А» выделялась. Двойной обводкой, наклоном, размером.
«Анастасия помнит».
«Мои секреты ― секреты Анастасии».
«Анастасия… сестра моя… она убережёт их».
Драгана закрыла блокнот, убрала на место, заперла сейф и вернула картину в прежнее положение. Часы на столе показывали половину шестого, если сядет в машину сейчас, успеет добраться до Астерии, пока ещё не стемнело.
Анастасия имела дурную привычку не отвечать на заданные вопросы. Тётушка легко могла рассказать много чего, если уверена, что собеседник не очень интересуется темой или самим разговором. Но любой вопрос в лоб воспринимался, как угроза и встречался с преградой из хорошо выстроенной защиты.
Нужен весомый повод. Нужно было вызвать эмоции, подкупить, заставить разговориться.
Поводом послужила антикварная шкатулка. Танцовщица давно сломана и утеряна, но выдвижной ящичек с ключом всегда манил Анастасию. В редкие моменты, когда она всё же навещала племянников, любоваться красотой тяжёлого металла было её любимым занятием. Николай не хотел расставаться со шкатулкой, ему она была не нужна, скорее здесь таилась причина в отношениях с младшей сестрой, но сейчас это пустяк. Драгана упаковывала диковинку в подарочную коробку с большим бантом, надеясь на удачу.
***
На юге столицы стояло двухэтажное здание, не сильно вписывающееся в общую архитектуру Десятого Луча3. Вокруг возвышались красивые высокие строения с белыми фасадами, лепниной, большими дверями и окнами. Здесь располагались магазины. Дорогие бутики и ювелирные, где создавали изделия ручной работы. Магическая лавка продавала безделушки с лёгкими заклинаниями для обычных людей. Защитные браслеты, лучисы по завышенной цене, игральные карты, способные поменять свою масть, благоухающие камушки с разными великолепными ароматами: васильков, мака, шалфея, тюльпанов и прочих, на которых Драгана постоянно спотыкалась. Сколько бы ни крутила разноцветные камни, принюхиваясь и восхищаясь, она ни разу не купила их, чем только вызывала неодобрения продавцов.
Здесь среди прочего многообразия стоял магазин Анастасии. Единственное серое здание с ужасными статуями на крыше в виде кошек. Острые клыки, разные глаза или больше двух, длинная шерсть, и если присмотреться, то иглы тупее будут, чем те волоски, высеченные из камня. Время почти девять, Драгана ждала, пока последний покупатель выйдет из антикварной лавки. Через стекло витрины она видела, как мужчина средних лет выбирал старое зеркало. Его рот не переставал двигаться ни на секунду. Драгане стало жаль тётю, которая улыбалась из последних сил. Настроение немного поднялось.
Мужчина покинул магазинчик ни с чем, и Драгана зашла внутрь. Перевернула табличку с «открыто» на «закрыто», щёлкнула замком и подошла к длинной стойке. Большое и светлое помещение магазинчика притягивало многообразием содержимого. Светило множество абажуров, старинных люстр, что не потеряли грации и светильников. Стояли мольберты с дописанными и нет картинами, принадлежащими художникам, которые их уже не закончат. По правой стороне, где висели широкие полки, покрытые прозрачным лаком, стояло множество красивых безделушек: миниатюрные музыкальные шкатулки с резными крышками разных эпох, стеклянные шары, а в них обязательно один из шести богов Роменклава. Или замок, где свои задницы протирают четыре царя, пока Высший и Малый Совет, стараются уберечь страну и не натворить глупостей. Уже несколько десятков лет Роменклаву никто не угрожает вторжением, (такого и не может случиться), но появляются те самые псевдо-видящие, нарёкшие себя от имени Кишь и предрекающие войну. Длинную, кровавую.
Анастасия прищурилась, когда заметила большую круглую коробку, которую Драгана сразу придвинула к ней ближе. Её тётя руководила этим магазином больше тридцати лет и за это время она ни разу не наняла продавца. У неё есть помощник, но Драгана его никогда не видела.
Драгана ждала. Слова, действия, чего угодно. Анастасия достала шкатулку из коробки, водила пальцами по крышке ларца, обводя каждый завиток и касаясь каждого драгоценного камушка, что украшали её. После пальцы Анастасии коснулись подвески на шее. Кулон сделан из платины, в виде ромба и мог открываться. Его сделал Николай, когда был подростком, такой же был и у него, от сестры. Николай и Анастасия родились в один день с разницей в шесть лет. Когда Николаю исполнилось четырнадцать, он взял сестру, и в их день рождения они посетили ювелира, где сделали друг другу подарки.
Анастасия сжала кулон сильнее, пальцы побелели, губы плотно сжались.
– Всё в порядке? ― голос показался встревоженным, тётя немного оглядела пустеющую улицу. Не было похоже, что она ждала гостей, но и не исключено появления особого покупателя после закрытия. ― Ты собираешься выведать у меня что-то, раз притащила это сюда?
Тётушка вернула пальцы на крышку шкатулки, и радость от приобретения не получалось скрыть за подозрением. Медные волосы, собранные в высокий хвост, блестели в свете от странных ламп, висящих над головой на разных уровнях.
– Мы с Томасом разбираем коллекцию отца. Я стараюсь разгадать его записи и хотела спросить: делился ли он с тобой нечто важным? Может, у него были секреты от нас? Или он что-то нашёл и передал тебе на хранение?
– Драгана, мы с братом были в ссоре девятнадцать лет. Да, он просил время от времени продать редкую вещицу через мой магазин, щедро платил за беспокойство, но никогда Николай не делился со мной своими секретами.
– В дневниках отца я нашла записи, что ты знаешь и сохранишь его секрет. ― Драгана приподняла плечи и улыбнулась, следя за выражением лица тётушки. ― Скажи мне, это очень важно.
– Милая, твой отец делился своими секретами только с теми тридцатью тремя книжками, которые хотел оставить вам.
– Тридцать три? Существует ещё один? ― Драгана встревожилась. ― Я всегда видела только тридцать два дневника, и отец не говорил ещё об одном.
– Мне нечего тебе сказать.
Анастасия закрывала кассу, игнорируя племянницу. Она поглядывала на неё искоса, немного дёргано. Тётя утверждала, что скрывать ей нечего, но поведение, дёрганные движения и постоянные цепки взгляды выдавали. Драгана разглядывала искусственных бабочек, чьи крылья светились в полумраке угла, и ждала. Терпение ― одна из сильных черт характера, позволившая добиться ей всего, и она не торопилась.
В антикварной лавке Драгана давно не бывала, а разглядывать диковинки очень любила. Больше в отдел с книгами она не заглядывала, но с радостью рассматривала кресла-качалки, что выстроены в ряд. Где-то облупился лак, истёрлась обивка или подушки потеряли немного цвета, но всё равно любая бы из них хорошо смотрелась на веранде домика, откуда можно любоваться закатом или рассветом. Почему-то захотелось одно такое кресло привезти в домик у озера.
– Твой отец умел скрывать свои тайны, ― Анастасия сдалась, вышла из-за прилавка. Выглядела она уставшей. ― Ему нравилось запутывать свои же записи, не желая рисковать. Похвально и обидно, что ты решила будто подкупив меня, сможешь выведать секреты, которые мне неизвестны. Но будь осторожнее с поисками.
Драгана вернулась к прилавку, поглаживая разбушевавшиеся эмоции, что могли легко заставить пройти через очередной круг Сферы.
– Ты говоришь так, будто точно знаешь некий секрет. Пойми, кто-то убил моих родителей, пытался убить меня. Я хочу найти убийцу.
– Я сама этого хочу, больше всего на свете.
– Тогда помоги мне. Ты знаешь, с кем из Совета он работал?
– Тише! ― зашипела Анастасия.
Тётя засуетилась ещё больше, посмотрела на часы, на стекло витрины, вглядываясь в опустевшую улицу. Свет в других зданиях потухал, все торопились домой. Заломив пальцы, она кивнула Драгане и скрылась в подсобке.
– Никогда не интересуйся его делами с Советом Роменклава, ― перепугано произнесла Анастасия, как только дверь в кладовую закрылась.
– Что ты знаешь?
– Ничего.
Анастасия больше не контролировала каждое своё слово.
– Знаю только, что это опасно для тебя и Томаса! Ты с братом можешь пострадать. Роменклав отравлен, скоро всё изменится.
– О чём ты?
Послышался звон колокольчика, висевшего на входной двери. В лавку кто-то зашёл. Драгана дёрнулась, вспоминая, что закрыла дверь на замок. Анастасия положила руки на плечи племянницы.
– Я сделала для Николая те книжки, защитила его сокровищницу и постоянно просила не лезть в дела Совета. Просила своего жадного и амбициозного брата не втягивать тебя и Томаса в его безумные планы, но он никогда не слушал.
Настольный звонок настойчиво пробивался через дверь подсобки, взывая к хозяйке антикварной лавки. Анастасия тихо выругалась себе под нос и покинула кладовку на несколько минут. Озарение яркой вспышкой проникло под кожу, и Драгана вцепилась в кольцо, прокручивая его несколько раз на пальце, ощущая импульсы магии и поддаваясь благостному успокоению. Как она могла не замечать этого столько лет? Не знать. Не видеть. Не подозревать!
– Как ты могла защитить библиотеку или сделать те дневники? Если только ты… ― Драгана ошеломлённо уставилась на вернувшуюся тётю, скатываясь по стене на пол. ― Ты чародейка.
– Теперь понимаешь причину моей ссоры с твоим отцом? Он не хотел вам говорить. Никогда. А я хотела, чтобы ты знала, что в нашем роду магия не редкость. ― Тётушка присела перед ней, беря её дрожащие руки в свои ладони, будто старалась исправить ошибки прошлого. Говорила она тише на полтона и постоянно поглядывала на дверь. ― Я дала клятву, что не скажу, иначе он бы не дал мне видеть вас. Вы с Томасом единственное, что у меня осталось, поэтому прошу, не ввязывайтесь в неприятности. Хватит с нашей семьи страданий. Никогда не работай с Советом, никогда не соглашайся на их сделки.
Драгана прикусила нижнюю губу, подавляя жгучее желание рассмеяться в голос. Слезы собрались в уголках глаз, размывая чёткость картинки, лёгкие не раскрывались на полную, и в груди жгло, словно она проглотила лаву, а все логичные доводы спрятались и не вылезали из своих нор, как трусливые крысы. Все оказались гнилые донельзя, скрывали самое важное и породили ещё больше недоверия.
В кладовке было достаточно темно, и Драгана не могла разглядеть детальнее мимику Анастасии. Трудно увидеть сожаление, но скорее его и не существовало вовсе.
– Я не знаю, кто именно из Совета нанял моего брата для работы, и предположить боюсь, ― шептала Анастасия, сжимая в своих ладонях заледеневшие пальцы племянницы. ― Но убили его из-за того, что он нашёл. Вам не надо в это лезть. Оставьте с Томасом всё, как есть, и не пытайтесь добраться до истины.
– К тебе тоже приходили? ― Драгана ужаснулась своего хриплого голоса, полного недоверия и злобы. ― Предложили выдать тайны отца? Сколько они тебе предложили?
– Не смей! ― предостерегающе отрезала Анастасия, направляя на неё указательный палец, голубые глаза злобно сверкнули. ― Ты не знаешь, о чём говоришь. Ты и Томас глупы для дела, которое оставил Николай!
Снова раздалась трель настольного звонка, и тётя рассерженно фыркнула. Она выглянула за дверь, попросила подождать, заперлась и сдёрнула с плеча Драганы рюкзак, не обращая никакого внимания на шипение.
– Ты и твой братец обязательно развалите его дело! Глупые, самонадеянные!
Полупустой рюкзак болтался в руках Анастасии. Драгана увлечённо следила за тётей, та ругалась, громко, говорила почти бессвязно и постоянно называла их идиотами.
– Вы слишком похожи на Николая. Одержимые идеями, поисками и сокровищами. Неудивительно, что вас постоянно засасывает в неприятности. Томас взял от отца все самые ужасные привычки. Вы так похожи на своего отца в своей любви к работе и преданности семье, и потому мне страшно.
Драгана нахмурилась, не понимая заложенного в слова смысла, видя только страх Анастасии. Деревянный пол под торопливыми шагами тёти поскрипывал. Заваленная коробками и шкафами кладовая таила в себе антураж старых вещей. Эпохи переплетались на полках. Красота диковинных вещей сплеталась с запахом старья и плесени.
Анастасия продолжала грозиться отказаться от них, проклинала кровь матерей, образование и вредные привычки. Но все её слова никак не сочетались с быстрыми отточенными движениями. Анастасия бранилась, а сама открыла сейф в потолке, рядом с люстрой с тремя рожками, горела только одна лампочка, и то безобразно тускло. Достала свёрток, исписанный древним языком, и сунула его в рюкзак Драгане. Продолжая ругаться, она оторвала листок бумаги и написала на нём пару строк быстрым ровным почерком и сунула его к свёртку. Анастасия снова села перед племянницей и постаралась подобрать правильные слова:
– Постарайся выбраться из надвигающейся бури живой, у твоего брата инстинкт самосохранения работает лучше, ему напоминать не надо.
– Это всё, что ты можешь сказать?
– Твои родители и я делали всё необходимое для вашей безопасности и вашего с Томасом будущего.
– Как это должно утешить меня? Почему ты не хочешь сказать всё прямо?
– Не могу, ― Анастасия сжала губы, её тонкие пальцы убрали крупные пряди с лица Драганы. ― Я буду молиться богам, чтобы секреты остались секретами, а ты и Томас прожили долгую и счастливую жизнь.
– Расскажи, ― умоляла Драгана.
– Нет, ― Анастасия стояла на своём. ― Если всё разрушится и тебе придётся узнать правду, знай, мы всё делали ради вас. Пока не приезжай ко мне без приглашения, хорошо?
Анастасия сунула ей в руки рюкзак и помогла подняться. Она отвела её к большому платяному шкафу, скрывающему дверь, узкий коридорчик и выход на улицу. Драгана посмотрела на тётю, та угрюмо улыбнулась и попросила её уходить, тихо и без привлечения ненужного внимания. Анастасия заперла за племянницей дверь.
На улице намного похолодало, Драгана запахнула полы куртки посильнее и огляделась в окружающем полумраке узких улочек. Она оказалась позади всех красивых магазинчиков и стояла перед железными баками. Собирались тучи, хотелось, как можно скорее убраться отсюда и вернуться домой. Она попыталась вернуться в лавку, но не получалось открыть дверь. Как бы сильно она не наваливалась плечом и спиной, петли не поддавались. Пришлось идти вдоль зданий до ближайшего проулка. Время позднее, пора уже зажечься фонарям, но кто-то весьма плохо делал свою работу. В темноте Драгана шла почти на ощупь, а выйдя из переулка, обнаружила, что нигде не горел свет. Свет во всех витринах потух словно от перенапряжения.
Магазинчик Анастасии оказался заперт, окна закрыты плотной шторой, на втором этаже свет тоже не горел. Драгана поёжилась и огляделась. На часах время близилось только к десяти, но ни машин, ни людей не было на Десятом Луче, как и её машины с водителем.
Драгана прикинула, сколько идти до центра, оставаться на улицах так поздно ― не лучшее решение, когда тени будто отделялись от общей темноты и собирались преследовать. Она раскрыла рюкзак и сунула в него руку, нащупав грубую ткань, она делала ставки, что это могло быть. Анастасия казалась очень напуганной, выпроваживая её, и потому запертая лавка манила сильнее.
Идя по улице вверх, Драгана всё думала о свёртке и смотрела прямо перед собой, идя к огням. Астерия построена в центре Роменклава, а в центре Астерии стоял замок четырёх царей, чьи остроконечные башни тянулись к небесам. Дворец возведён из белого камня и всегда освещался лучисами, и даже на окраине города всегда можно увидеть его свет. За замком, стояло красное здание, где заседал Совет, и вместе они взяты в круг из звёзд, (те же лучисы, помещённые в сферы в земле). От центра столицы шли двенадцать главных улиц в виде лучей, поговаривают, что дороги Роменклава строились так, чтобы лучи никогда не прерывались.
Лето выдалось омерзительным. Температура воздуха не прогревалась выше пятнадцати градусов днём, ночью приходилось надевать куртки. Оставалась надежда на оставшиеся полтора месяца. Драгана сильнее куталась в куртку, пока шла по тротуару, всё надеялась, что проедет машина такси, и она вернётся домой. В груди стремительно разрастался бамбуковый лес из омерзительного беспокойства, и она снова повернула Бевиалис на пальце, а за спиной тени крались быстро, не отставали, но держались на расстоянии. Обернувшись, она увидела только сгущающуюся тьму ночи. Хотелось крикнуть, вызвать смельчака выйти вперёд, но горло сдавило, и Драгана продолжила путь, ускорив шаг.
Воздух наполнился тяжестью, глаза никак не привыкали к темноте, а наоборот, очертания зданий стали расплываться. Драгана вновь оглянулась, сердце подскочило от облегчения, потому что никого не была, но, она продолжила путь промелькнул силуэт. Фигура проявилась чётче, в чёрной одежде, поступь бесшумная и лёгкая. Человек остановился, кроме крупности фигуры ничего не понять. Драгана смотрела на него, сделала несколько шагов от него, не смея повернуться спиной. Дыхание замедлилось. Человек не двинулся с места или ей так казалось? Ещё несколько шагов и ничего. Тревога обернулась неистовой паникой, страх подкашивал ноги. Шаги ускорялись, Драгана не выдержала, развернулась и побежала, цепляясь пальцами за лямки рюкзака, и надеялась, что успеет добраться до антикварной лавки раньше преследователя.
Решительно завернув за угол, она оказалась в другом переулке и сбавила шаг, пытаясь остаться незамеченной и сбить со следа. Здесь стояли высокие контейнеры, мелкие улочки складывались в лабиринт, где можно легко затеряться. От бега в боку закололо, Драгана прислонилась к ближайшей стене. Пот выступил на лбу, и только сейчас она заметила, как задыхается, как ей жарко.
Осмотревшись, Драгана никого не увидела, но не знала, как выбираться отсюда и где именно находится. Столица большая. Самое странное ― дома, окружавшие её, выглядели так же безжизненно, как и весь Десятый Луч.
Портал открылся, и из него вышел тот самый человек. Маска закрывала нижнюю часть лица, но Драгана его узнала. Это девант, что напал на неё со своим напарником в поместье. Правый глаз сильно повреждён, зрачок пробит, и цвет радужки словно вытек из трещины, полностью сделавшись бесцветным. Он ослеп на один глаз из-за её самозащиты.
Драгана подавилась глотком воздуха, понимая, что она абсолютно одна среди высоких домов. Звать на помощь бесполезно. Никто не поможет. Ни один чародей не вступит в открытый бой с девантом. Больше некуда бежать, под руками ничего нет, как и магии в жилах, чтобы защититься. Горло сдавило крепче. Она ждала, когда девант применит магию, заставит сожалеть о содеянном, но он только молча за ней наблюдал.
Шаг влево. Девант никак не отреагировал. Ещё один шаг, девант стоял неподвижно и смотрел на стену, рядом с которой она стояла. Ещё два шага и так до тех пор, пока Драгана не позволила себе сделать шаги шире, быстрее и вновь повернуться спиной к врагу. Девант остался стоять неподвижно.
Она прошла достаточно, трижды повернула направо, плутала между узкими улочками, пока не потеряла его из виду. Драгана побежала в направлении магазинчика, даже немного успокоилась, когда смогла понять, что оказалась в нужном проулке и показалась знакомая дверь. Но перед ней открылся портал, и девант вышел из него. Он снял маску и достал из кармана штанов её ручку. Во рту пересохло. Драгана любила эту перьевую ручку из прозрачного янтаря, украшенную серебром которую ей подарил отец, после того, как впервые взял на раскопки.
– Ты можешь бегать, сколько душе угодно, но я везде найду тебя. У меня есть твоя личная вещь, и она всегда приведёт меня к тебе, ― голос его расслаблен, казалось, он получает удовольствие. ― На этот раз мне запретили тебя убивать и приказали привести живой, но я с радостью сломаю тебе руку, если вновь усложнишь мою работу.
Он убрал ручку обратно в карман, и протянул к ней раскрытую ладонь в перчатке.
– Я никуда с тобой не пойду!
– А я буду ломать тебе кости и просто притащу к своему начальнику.
Высокомерный чародей оказался прав ― настоящие угрозы ей не были знакомы. Драгана думала, насколько будет больно, сколько людей услышат её в округе и услышат ли вообще? Она заметила у стены старую палку. Бежать всё равно некуда.
– Попробуй, ― девант проследил за её взглядом. ― Мне некуда торопиться.
– Было больно? ― присущее для неё любопытство заставило задать вопрос, как и надежда на оттягивание времени. ― Обряд, чтобы поместить в своё тело сердце животного ― это больно?
– Настолько, что начинаешь желать смерти, но никто не сделает тебе такой подарок.
– Кто тебя сделал? ― Драгана знала, что он не ответит, но цеплялась за каждую секунду. ― Это было твоё желание или тебя принудили?
– Роменклав не моя родина, но Роменклав подарил мне цель.
Драгана ничего не поняла, диалог получался скудный, но она смогла ухватиться за палку. Наверное, кто-то из мальчишек с ней играет. Больше деревяшка походила на черенок от лопаты, но вряд ли в столице есть желающие заняться огородом. Она не хотела подходить ближе, но ей необходимо оружие, чтобы попытаться защитить себя.
– Что с городом? Почему нет света?
– Мне помогли.
– Ты странный. Убить не пытаешься, пытать медлишь.
– Хочу посмотреть, что ты сделаешь, ― он был честен и улыбнулся, заметив её трусливые шаги в сторону. ― Когда тебя выпускают на охоту, хочется поиграть. Никакой тигр не захочет возвращаться в клетку.
Тигр. Драгана вдруг представила, как сердце животного помещают в тело чародея, усиливая все магические, и не только, таланты, превращая его в чудовище.
– Но ты всё равно вернёшься.
На мгновение ей захотелось пойти с ним, чтобы понять, что не так с этим городом? Советом? Во что превратилась её жизнь? Желание броситься грудью вперёд, защитить брата, умолять не трогать его, возросло троекратно. Но самопожертвование ― не её сильная черта. Эгоизм всегда превалировал в её характере, и она боялась, что он взыграет, когда придётся сделать выбор.
Девант сделал к ней несколько быстрых шагов протянул руку, Драгана, как учил брат, ударила его по руке, проскользнула по ней, оказалась за спиной врага и ударила по затылку. Чудовище даже не пошатнулось, лишь грузно опустил плечи и обернулся, и она ударила ещё раз. Задела по голове, но палку из её рук выбили, и она побежала прочь.
Драгана смогла пробежать ещё несколько метров, не более, и замерла, как вкопанная. Тело опутали путы магии, не давая шанса на бегство. Она смотрела перед собой в тёмную кирпичную стену, а сзади приближался девант. Посмотреть на него не получалось, глаза не двигались, дыхание ускорилось.
Сильный испуг проникал под кожу и зашевелился быстрее, когда перед ней открылся новый портал. Вперёд вышел Михаил в брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, будто торопился и не успел принарядиться. Он небрежно взмахнул рукой, и сковывающая магия рассыпалась. Драгана полетела ему в руки. Серые глаза подозрительно ярко светились в кромешной тьме ночи. От ужаса её затошнило, и она попыталась выбраться из его объятий, а Разумовский даже не смотрел на неё.
– Ты не девант, как ты открыл портал? ― нападавший изумлённо скалился. ― Кто ты такой?
– Тебе лучше не знать.
Михаил поднял правую руку ладонью вперёд, и девант замер, а Драгана попыталась освободиться ещё раз.
– Стой смирно, ― Михаил грубо перехватил её поперёк талии, плотнее прижимая к своей груди.
– Девчонка моя! ― девант осклабился сильнее. Он мог говорить и вертеть головой, казалось, ему удаётся сопротивляться чужой магии.
– В этом я сомневаюсь, ― Михаил сжал ладонь в кулак, и тишина оглушила на несколько секунд.
Фигура в чёрном резко завопила от боли, нарушая благословенную тишину, такую чуждую для столицы. Его руки пришли в рваное движение, он схватился за голову и закричал уже громче:
– Убирайся из моей головы!
– Я должен знать, кто тебя отправил.
Драгана с ужасом осознала: Михаил ковырялся в разуме деванта, а тот старался сопротивляться. Разумовский сжал её сильнее, когда что-то нашёл в чужих мыслях. Он посмотрел на неё и нахмурился, и она поняла, что всё всплыло наружу, и задёргалась сильнее.
Девант вырвался из магических силков, Михаил замешкался на секунду, волна отбросила его и Драгану к стене. Она успела заметить, как пространство вокруг содрогнулось, Михаил поднялся на ноги, вспыхнули ленты рун, и он свернул деванту шею на расстоянии, даже не приближаясь. Тело грузно повалилось на асфальт.
– Думаю, нам есть что обсудить.
Протянутую руку Драгана не приняла. Она ещё сидела у стены и вжималась в кирпич, проверяя своё чутье, требуя, чтобы оно подсказало, что делать. Бежать не вариант. Деванты сильные, но их запас силы нельзя сравнить с одним из десяти членов Малого Совета, чьи серые глаза пригвоздили её к месту. Михаил убрал руку и присел перед ней. Его лицо смягчилось, словно он вовсе не собирался её пугать, но всё же выглядел невероятно злым.
Долгие секунды они смотрели друг другу в глаза, понимая, как увязли во всём этом беспорядке из-за постоянной лжи. Других людей и своей собственной.
– Пошли. ― На этот раз он протянул ладонь не для ожидания. Михаил бережно взял её за руку и помог встать на ноги. Он сделал шаг, она нет. ― Драгана, не сопротивляйся.
– Я не пойду с тобой.
– Ты знала, что магию девантов можно засечь? А он использовал свою силу, и сюда очень быстро прибудет гвардия Совета, хочешь поговорить с ними?
– Я не пойду с тобой, ― повторила Драгана, но руку из его хватки не могла вырвать. ― Мне больно, отпусти.
– Нет. Решай сейчас: будешь объясняться, как ты смогла свернуть шею деванту и собственноручно направишь на себя прожектор Совета или доверишься мне и рискнёшь?
Выбор без выбора. Михаил испытывающее смотрел на неё. Не торопил, проявлял снисходительность. У них ещё было время. Драгана посмотрела на небо. Ни единой звезды. Ночь казалась слишком нелюдимой, погода гнала с улиц. Она только поняла, что её колотит от холода, а Михаил даже мурашками не покрылся, будучи на улице ночью в одной рубашке. Видать, и правда торопился.
– Моя тётя, ― Драгана потянулась к двери, Михаил нехотя выпустил руку. ― Помоги мне открыть дверь.
– Моя помощь тебе не нужна, ― он немного обречённо выдохнул и встал рядом, беря за левую руку. ― Ты хоть представляешь, что получила в ту ночь?
Мужчина приложил её руку к ручке, но не отошёл, а следил за тем, как её пальцы окрашивались зелёными линиями. Драгана надеялась их больше никогда не увидеть, но те упорно мраморным рисунком поползли по предплечью и скрылись под рукавом куртки. Дверь отворилась перед ними, и они вошли в узкий коридор.
В антикварной лавке никого не оказалось. Все вещи лежали на своих местах. Не было похоже, что Анастасию похитили или она, сбежала. Драгана быстро поднялась на второй этаж, но в квартирке тоже никого не было.
– Ты закончила осмотр? ― спросил Михаил, когда она спустилась в магазинчик. ― Нам срочно нужно поговорить.