ДЕПО
Ребята укрылись в одном из кампусов заброшенного депо. Успели только отдышаться и забаррикадировать все двери и окна, когда запах болезни, затхлый и густой, накрыл здание. И вдоль стен послышались шаги и шарканье. Кто-то дёргал двери. Другие заглядывали в окна, возможно из любопытства. Возможно в поисках ночёвки.
Ребята чуть не передрались, шикая друг на друга за каждый шорох. Таясь и вжимаясь в стены просидели до вечера. Но караван не заканчивал свой путь. Услышали, как устанавливают палатки.
На стёклах заиграло пламя костров. Лучи фонариков зашарили по запертому депо.
– Сейчас вскроют, – обречённо произнёс Серёжа, снял очки и прижал их к груди, как если бы толкал речь на похоронах.
Ложка с Герой одновременно больно пнули его: рано говорить в полный голос – не вскрыли ещё.
И правда, вскоре зомби стали ломиться внутрь – послышались удары в двери. Но двери выдержали.
– Малосольные, – прошептал Малой.
Действительно, силы у зомби заканчивались быстро. Двигались они медленно, преодолевая все тяготы бесконечного гриппа, кашляя и хрипло дыша, то и дело рассасывая леденцы и закапывая глаза. Скорее ползли, чем шли. Брались за дело и быстро выдыхались – шли спать. Как и любые другие больные люди. Только их грипп не заканчивался. Длилась и длилась температура. Не уходил кашель. Слабость, тошнота – вечные спутники.
Ещё в начале пандемии правительство активировало разработку вакцины. Уже через полтора месяца изобрели. Людям становилось легче. Попрививали всех больных. Стали прививать здоровых – по желанию. Только вот незадача, через месяц после первой прививки пошли рецидивы. Оказалось не людей от вируса привили, а вирус от людей. Вернувшись повторно, симптомы не уходили. Совсем. И новоиспечённые вечные больные заражали уже более устойчивым видом вируса: тут уж как повезёт: или оклемаешься через пару недель (главное, повторно не заразиться). Или кранты – примыкай к стану зомбей, начинай жизнь с чистого листа. А если выздоровел, а на тебя опять кашлянули – добро пожаловать на новый кон русской рулетки.
Правительство озадачилось – что делать с неизлечимыми (тогда ещё только правительство знало про неизлечимость). А количество их росло. Больниц не хватало. Лекарств тоже. Врачей жалко было переводить – заразятся же…
Стали строить большой вирусный центр, где можно было бы всех запереть. Да только вот так и не сдали в эксплуатацию.
Тогда приняли решение отчаянное – свезли всех заболевших на окраину, в чисто поле, да и организовали им там полевой палаточный лагерь с полевой кухней и охраной по периметру. Охране задание – глядеть стволами внутрь круга. Попытки к бегству пресекать расстрелом.
Жёстко. Нужно было жёсткость мер скрасить. Вот и запустили грандиозную pr-акцию: лучшее лекарство – это близость к земле, свежий воздух и солнечные ванны. Вообще – солнце лечит, выжигает заразу. Обезьянничали на центральных каналах серьёзные дикторы, изображая схватку солнца и вируса в смешных ватных костюмах. А уж как выкладывались шоу о здоровье – просто умора. Да так хорошо (наверное, впервые) сработали вдохновлённые маркетологи, что и больные и здоровые в эту утку поверили. И вера влезла глубоко под кожу, поселилась в самых основах народных скреп. Вот она надежда – каждое утро встает и спасает от вируса. Красиво. Так и родилась первая чистая маркет-религия, религия, придуманная маркетологами. Это все знали. Неоднократно родители за чаем рассказывали про эту утку. Множество расследований потом выпустили. Но не смотря на все знания, глядя на солнце, люди верили. И те же самые родители с упованием и надеждой провожали солнечный круг – выходили утром встречать, а вечером укладывали спать. Вот что значит хорошая реклама. Знаешь-же знаешь, что за нос водят. Но водят так красиво, что хочется верить.
В общем, лагерь болящих утку схавал. Схавали и охранники из оборонки. Они тоже заболели, а заболев, ощетинились стволами наружу. Заболело и несколько высокопоставленных военных. Слава солнца была настолько велика, что они самостоятельно примкнули к лагерю, подогнав передовую военную технику. Теперь никто не мог заставить лагерь оставаться на месте. С таким оружием – любой город по зубам. Только детям солнца города были не нужны – асфальтные коробки, убившие иммунитет, воспринимались как чистилище. Больных повела дорога солнца, которая успела стать внутренней религией. Пробовали потом подселить другие религии. Но сила первого впечатления, простой и яркой надежды перебивала конкурентов. Другие конфессии приживались, только если санкционировали и подтверждали ритуал дороги солнца.
А ритуал гласил, что нужно следовать за солнцем – за световым днём. Там, где тепло и день длинный – там здоровье. Там, где зима – там смерть. Перековывались религии попадая в жерло пандемии. И выходили оттуда уже обновлёнными: йога солнца, буддизмостояние, ра-язычники, солнечные христиане, и многие другие лучики веры. Всем нашлось место на пути солнца.
Гера называла их солнценутыми. Серёжа – блинными детьми, возводя образ солнца к блину и ритуалу приёма пищи. А Малой поглатывал что-нибудь градусное и гоготал, глядя долгие и красивые панорамные съёмки восходов и закатов. Одному рассвету известно что он там видел.
За десять лет мозги у болящих подсвихнулись. Среди них появились адепты болезни, считающие болезнь проявлением солнечной милости – мол, солнышко облагодетельствовала – раз у тебя температура, значит ты горячее, значит ты ближе к солнцу…. И значит надо облагодетельствовать здоровых. Распространения, судя по всему, эта идея не получила. Но каждый здоровый до мурашек боялся нарваться на такого вируснутого фанатика.
Банда так и уснула в повалочку. Перед сном Малой пустил по кругу своё градусное зелье – для дезинфекции. На утро зомби-лагерь собрался. Послышались шаги и потянулись поползли мимо окошек люди. Периодически кто-то опирался на стены и стёкла. Доносился кашель, тяжёлые вздохи. Ребята прождали до обеда, а люди так и ползли. Ребята просидели, а люди так и ползли.
– Не, ребят, – прошептала оголодавшая Гера. – Надо что-то придумывать. Месяц мы тут не протянем. А они могут и месяц ползти на таких скоростях. – Да и тянет душком болезни. Они же буквально в паре метров идут.
Банда ещё больше приуныла, а Серёжа опять поминально прижал очки к груди и трагично опустил взгляд.
Ложка уже не цыкала – растирала затёкшие ноги.
Решили осмотреть своё пристанище более тщательно. И нашли-таки, заваленный фанерами люк. Лабиринт изогнутыми поворотами уводил под землю.