Обитатели. Книга 1. Падение города

Глава 4. Интрига

Леса Аранхорда таят много опасностей и тайн. Девственная магическая территория, не тронутая грубым прямолинейным вмешательством человека. Здесь каждый оказывался чужаком на распутье. Одни только стихийники, природные маги всегда чувствуют себя здесь как дома. Потому именно они и поселились на западе города в непосредственной близи к природе, где сконцентрировалась большая часть естественного мира.

Леса были огромны и разнообразны. С сухой географической точки зрения в основном представляли смешанный тип, поскольку здесь произрастали в неисчислимом количестве как лиственные, так и хвойные деревья. Ближе к окультуренной части Аранхорда встречались пушистые ели, величественные дубы, липа, клен, ясень. Уходя чуть дальше вглубь, обнаруживалась кедровая сосна, граб и бук.

Местами растительность сконцентрировалась очень плотно, и солнечному свету было трудно проникнуть на нижние ярусы. Там царили полумрак, влага и холодный воздух. Где-то же, наоборот, широкие просветы рассеивали уныние и тишину и выводили к зеленым цветущим полянам.

Затеряться здесь ничего не стоило. В большинстве не встречалось на пути привычных хоженых дорог, что лишало практически любой возможности сориентироваться неопытному и непривыкшему к особенностям местности существу. И лишь обитавшие в этой местности маги свободно перемещались всюду, словно любая тропа могла привести именно туда, куда требовалось.

Гости на их территории появлялись редко. Никому не хотелось заблудиться среди мрачных деревьев, тем более никто не мог гарантировать, что не повстречает на своем пути какое-нибудь голодное хищное животное. Вероятность же натолкнуться на недружелюбное магическое создание особенно была велика.

Если у кого-либо из горожан возникала потребность воспользоваться услугами проживающей здесь категории магов, то они находили связь с ними либо через кого-то из города, либо караулили их у окраины территории, где еще ярко проявлялась текучесть обыденной жизни.

Однако сегодня один человек решил изменить заведенной традиции. Бенджамину было необходимо встретить старого мастера, чтобы забрать у него предмет, завершения изготовления которого они с Ксавьером столь долго ждали. И лорд Картрайт совсем не являлся заинтересованным в том, чтобы кто-то стал свидетелем его визита сюда.

По-сути, этим он больше оказывал услугу непосредственно лорду Уайлдеру, поскольку вещица скорее должна была сослужить службу именно ему. Но последний не имел возможности отправиться сюда сам. Это оказывалось слишком рискованным для сохранения тайны, вызывало немало подозрений и лишних разговоров, да и в связи со всеми последними событиями ему попросту могли отказать в столь деликатном деле. Впрочем, свой интерес у Бенджамина здесь тоже имелся, а потому отказывать в просьбе старому другу тот не стал.

Сановный джентльмен брел по лесной чаще, стараясь производить поменьше шума. Через некоторое время он остановился у старого дуба и стал ждать. Его одиночество продлилось недолго. Из полумрака навстречу гостю вышел пожилой мужчина лет восьмидесяти пяти, чьи волосы и бороду давно покрыла седина. В каждом шаге старца чувствовались опыт и глубокое спокойствие.

– Вы все-таки пришли, – сказал маг с некоторой грустью.

– Да, Майк. Наше решение пойти на этот шаг осталось неизменным, – утвердительно кивнул Бенджамин.

– Пусть будет так, – согласился собеседник. – Создание предмета лучше оставить в тайне. Иначе всю компанию ждет беда. Обратись вы к кому-нибудь другому, никто бы не согласился взяться за его изготовление. Часть просто не способна даже близко воспроизвести такое, а остальные непременно побоятся за собственную жизнь.

– Мы ценим столь широкий жест, – поклонился лорд Картрайт. – И осознаем, что не существует лучше и опытнее мастера в подобных делах.

– Только из любви и уважения к прекрасной Еве и самому Аранхорду пошел я на такой шаг. Грядут тяжелые времена, темные. Все вокруг пронизано духом перемен. Волнуется ветер, шепчутся деревья, мечутся животные. Мы должны сохранить тех, на чьи плечи падет бремя восстановления порядка и равновесия, ибо про возможность их сохранения речи уже не идет.

Мужчины смотрели друг другу в глаза, и без слов было ясно, что знает и чувствует каждый из них. Отныне тайна связала жизни сообщников крепким узлом, и кто знает, чем все обернется.

– Это поможет, – уверенно проговорил Майк, протягивая сверток Бенджамину. – Предмет изготовлен при помощи очень и очень древней магии. Почти не осталось хранителей секретов данной традиции, а потому найти тех, кто разрушит чары созданного, будет непросто. Поэтому можно рассчитывать на успех замысла.

Собеседники не стали понапрасну задерживаться и, простившись, разошлись.

Тем временем урок Евы подходил к завершению. Ксавьер давно покинул класс и отправился к мисс Росс. До самого конца остался лишь Питер.

Заслышав звонок, ученики проворно схватили книжки и заторопились покинуть помещение, чтобы дольше времени провести за отдыхом между предметами.

– Значит, преподаватель, – Уайлдер-младший подошел к девушке. – Мисс Ливермор…, – растягивая слова, проговорил он.

– Что тебя так удивляет? – спросила она.

– Просто теперь тайна раскрыта, и можно больше не ломать голову, в чем же заключается твоя роль в этом городе.

– Разве раньше это тебе не давало покоя? – прищурила глаза собеседница.

– Возможно, – уклончиво улыбнулся молодой человек.

– В таком случае отныне я больше не смогу украсть твой сон, – тихим голосом произнесла девушка, подойдя вплотную.

Питера обдал ненавязчивый аромат томных и в то же время легких духов, представляющих собой смесь древесных, цветочных и цитрусовых нот, настолько гармоничных и манящих, что не сразу удавалось определить составляющие части общего букета. Внутри пробежала еле уловимая дрожь, как мимолетный импульс, вызванный волной чарующей энергетики, которая коснулась тебя словно лишь для того, чтобы раззадорить, поманить за собой, а потом бесследно исчезнуть, оставив в восторженной растерянности. Молодой человек тряхнул головой, стараясь отогнать настигнувшее его наваждение.

– У вас предусмотрен обеденный перерыв? – поинтересовался юноша.

– Да, правда в другие часы. Но впереди у меня немного свободного времени, поскольку следующее занятие будет лишь через несколько уроков.

– Тогда, может быть, мы продолжим прогулку по Аранхорду? Полагаю, я здесь не видел еще очень многого.

– Пожалуй, – Ева опустила ресницы, пряча озорной блеск в глазах.

Центральную площадь они застали в привычном виде: заполненной народом и суетой. Издавна ее обрамляли здания причудливой архитектуры. Город не знал какого-то одного цельного стиля, здесь смешивались самые необычные и кардинальные направления. Но при всем они умудрялись гармонично сочетаться в этом водовороте вкусов. Центральная площадь была радужной и мягкой. Здесь не отыскивалось ничего тяжелого и темного. Все фасады строений являли собой нежные цвета и светлые тона. Высота редко оказывалась выше четырех этажей. Некоторые сооружения украшались белыми колоннами. Между домами разбивались небольшие зеленые уголки, где красовались аккуратные клумбы или раскидистые деревья. Венчал площадь величественный огромный фонтан, расположившийся в самом сердце. В емкости округлой формы постоянно била чистая и сияющая вода, от которой исходили волны силы, свежести и пробуждения.

Именно здесь и остановилась мисс Ливермор. Питер бросил взгляд в прозрачную гладь и от удивления вскинул брови, ибо в этот момент со дна, источая сияние, поднялся красный цветок и комфортно устроился на поверхности.

– Это совсем не похоже на водное растение, – отметил Уайлдер-младший.

– Верно, – улыбнулась спутница.

Девушка присела на край источника, вполоборота глядя на искрящуюся поверхность.

– Фонтан, как и многое в Аранхорде, волшебный. Он реагирует на чувства, мысли и настроения человека. Но не на любые, а лишь на те, которые затрагивают сердечную сферу.

– Тогда, наверное, у его появления тоже есть какая-то очень необычная история, – юноша опустился рядом с Евой.

– Почти все основатели города были так или иначе связаны с магией. Это объяснялось тем, что людей, готовых вступить в подобный союз и у кого находилась такая необходимость, нашлось довольно мало. Впрочем, далеко не каждого здесь и хотели видеть. Но среди той немногочисленной группы, оказалась одна юная девушка, в которую опрометчиво влюбился маг. Союзы волшебников и людей большая редкость. Слишком много сложностей и противоречий вызывается подобным. Поэтому оба героя истории предпочли сделать вид, что друг для друга на свете их просто не существует. Проходили годы и, казалось, им удалось обмануть всех, включая самих себя. Мнимый покой был настолько идеален, что не вызывал сомнений. Однажды девушка и ее семья отправились в лес, что на южной границе Аранхорда. Территории еще являлись очень необжитыми и опасными. Дикие чащи и сейчас не безопасны для посторонних путников, а тогда и подавно. В тот день из глубоких зарослей появилась стая голодных волков. Только они оказались даже не простыми хищными животными. Кто-то дерзко открыл портал, выпустив магических мутантов полуволков полуоборотней, с одной стороны, являвших собой ни то и ни другое в полноценном смысле. С другой же, перед людьми предстали сильные и агрессивные существа с разумом, способным воспринимать только кровь и убийства. Простой человек, оказавшийся на их пути, не имел ни единого шанса выжить. Случившееся поразило каждого горожанина. Две ночи без устали отряды добровольцев с факелами прочесывали лес, а найдя виновников, заживо сожгли чудовищ. К сожалению, наказанию подверглись только кровожадные существа, опознать же главного зачинщика, открывшего им дверь к нам, не удалось. Девушка умирала на руках мага, а он ничего не мог сделать. Его волшебство было бессильно к ранам, нанесенным когтями и клыками животных. Последними услышанными волшебником из ее уст оказались слова о том, что никакой обман не стоит жизни, тем более обман любви. Она заставила его поклясться, чтобы отныне и до конца своих дней он помогал и магам, и обычным людям находить смелость раскрывать истинные чувства их сердец.

– И тогда построили этот фонтан?

– Верно. Автор, вложивший в него свое волшебство, был природным магом. Дав обещание, волшебник стал искать способ выполнить волю любимой. Природа для него всегда являлась тем, что не может лгать, что всегда чисто и открыто. И он задумал создать цветы, которые будут своего рода показателем истинных чувств и намерений любого человека, какой бы ни являлась суть происхождения последнего. Каждый раз, когда кто-либо смотрит в воду, в фонтане произрастает новый цветок, поднимающийся с самого дна, распускающийся на поверхности и своим видом дающий понять, что испытывает заглянувший в прозрачную гладь, под чьим взором родился бутон. Когда люди покидают это место, цветок рассеивается. Жизнь его коротка, но несет в себе глубокий смысл.

– Бьюсь об заклад, что с тех пор все пары города бегают к этому фонтану проверить свои чувства, – ухмыльнулся молодой человек.

– Ты догадлив, хотя в тебе и многовато сарказма, – засмеялась мисс Ливермор. – Сейчас это больше местная забава. С тех пор очень многое изменилось в людях, магии. Но иногда эти цветы продолжают переворачивать жизни. Я думаю, однажды эта застывшая память сыграет свою роковую роль в чьей-то судьбе.

– Что ж, тогда мне любопытно узнать, почему мой цветок именно красный?

– Интерес, – ответила спутница, рисуя кончиком пальца на воде. – Он станет разрушающим, потому что эта женщина сломает весь привычный для тебя мир.

Питер пристально смотрел на Еву. Что-то странное происходило в его жизни. Хотя с самого детства окружающий мир был полон всего самого необычного и опасного, события, разворачивающиеся в данный момент на перипетиях его судьбы, являлись кардинально иными, выходящими за рамки того, чего он мог ожидать, на что рассчитывал.

Сейчас перед ним стояла настоящая ведьма во плоти, сущность которой определить юноша был не в силах. Эта загадка на корню уничтожала покой и заставляла нервничать. Но больше всего молодого человека беспокоило собственное возникающее против всякой воли отношение ко всему творящемуся и к человеку, находившемуся в этот момент рядом.

– Ты не привык любить, да? – констатировала девушка.

– Не то чтобы не привык, – пожал плечами Уайлдер-младший. – Скорее не сталкивался с тем, чтобы моя любовь не приносила опасности для тех, на кого направлена.

– Это опасно? – спокойно спросила Ева.

– А ты не боишься? – усмехнулся ее спутник.

– Может быть, и хотела бы, – неопределенно проговорила мисс Ливермор.

– Как давно вы знакомы с моим отцом?

– Довольно-таки продолжительный срок, – пожала плечами собеседница. – И не смотри на меня столь напряженно. Я удовлетворю твое любопытство: продолжительно применительно не к людям, а по меркам тех, кто способен жить столетиями.

– А если я спрошу еще точнее?

– Тебя интересует мой возраст? – сухо заметила девушка. – О таких подробностях спроси Ксавьера. Если пожелает, сам все объяснит. Коли же нет, значит, и знать этого не следует.

– Общение и встречи с тобой напоминают мне игру в рулетку, никогда не угадаешь, что выпадет.

– Я не настолько таинственна, как ты себе представляешь. Но схожесть у нас с рулеткой есть, мной нельзя управлять. И для тех, кто держит меня при себе, я могу стать счастливой Фортуной или самым черным проклятьем. Но будет ошибкой считать, якобы это зависит лишь от моей персоны.

– Ева, – Питер легонько коснулся щеки своей спутницы кончиками пальцев, – мне не хотелось бы перешагивать через себя из-за тебя.

– Так и не перешагивай, – она холодно отстранилась.

– Мой отец специально сводит наши пути, – тон молодого человека стал равнодушным и сухим. – Игры подобных вам всегда претили моей натуре. Любой ваш поступок окрашен двойным смыслом, из каждого события вы делаете тайну, никто для вас не друг, но всякий враг.

– Не стоит строить иллюзий, считая себя иным. Ты один из нас. Увы, в этом и заключается твоя реальность. И если этого не примешь, однажды твои воздушные замки могут обрушиться очень безжалостно, безоговорочно подминая под себя тебя и весь якобы твой мир.

– Когда я разберусь, какие интриги связывают вас с Ксавьером…

– Не спеши приходить туда, куда тебя не звали, – прервала его мисс Ливермор.

– Ева, если я узнаю, что ты и мой отец…

– Довольно, – она в очередной раз не дала ему договорить. – Передай лорду Уайлдеру, что я принимаю его приглашение быть у него сегодня на ужине. До встречи, Питер.

Развернувшись, девушка окликнула кучера свободной кареты и удалилась прочь. Молодой человек провожал взглядом удаляющийся экипаж, пока тот не скрылся из вида.

Пробыв еще какое-то время на центральной площади, он отправился в одиночестве бродить по городу. Временами его посещали странные и противоречивые мысли, а иногда внутренний голос затихал и тогда, словно провалившись в забытье, юноша словно выпадал из реальности. Вскоре после бесцельного брожения путник заметил, что дорога невольно привела к «Первой обители». Уайлдер-младший остановился у дверей, о чем-то раздумывая. Молодой человек не мог понять, почему вдруг так потянуло сюда.

Войдя внутрь, Питер заметил Катарину. Официантка радостно улыбалась и проворно лавировала между столиками, разнося заказы. Сомнений не оставалось, именно из-за нее он оказался здесь.

Бесспорно, эта девушка являла образец красоты: огненные волосы, теплая молочная кожа, карие глаза, пухлые губы, стройная фигура. Но в одной ли красоте было все дело? Ощущения казались похожи на сладострастное предчувствие долго ожидаемого события, которое вот-вот, наконец-то, должно произойти. В сердце щемило от нетерпения, а голова гудела от переизбытка эмоций и волнения. И запах… Повсюду словно витал странный приторный запах. Будь Питер хищником, он мог бы поклясться, что голоден и собирается съесть Катарину. Но молодой человек им не был, а потому объяснения своему состоянию не находил.

Не став долго раздумывать, юноша дождался, когда работница «Первой обители» вернется за барную стойку, и направился к ней.

– Отец повел себя грубо вчера по отношению к вам. Мои извинения не изменят его характера и не заставят чувствовать себя виноватым, но это, бесспорно, не может являться оправданием неуместного высокомерия.

– Вы считаете, что высокомерие вообще способно быть уместным? – официантка храбро посмотрела ему в глаза. – Лорд Уайлдер большой и уважаемый человек. Одно из первых лиц города. И он обладает полным правом решать, кто имеет право находиться здесь, а кто нет. Аранхорд закрытое поселение. И в первую очередь это место для подобных вам, Ксавьеру и Еве. Вы сами создали для себя этот мир, потому он целиком и полностью ваш, и порядки, которые царят вокруг, объективно устанавливаются по личному усмотрению главных жителей. Людям позволяют здесь обитать. Нас не ущемляют и не смотрят косо в чью-либо сторону. Мы же находим в этих краях свободу и безопасность. Нет нужды прятаться, скрываться, жить двойной жизнью. Но все должны помнить, что за свои поступки нужно отвечать. Да, порой простые люди отвечают вдвойне. Но с нас, как с гостей, и спрос больше. Аранхорд создавался для иных. Присутствие здесь в рамках установленных правил – осознанный выбор каждого.

– Мне говорили, якобы один из отцов-основателей являлся человеком, – Питер облокотился на стойку и улыбнулся.

– Это просто скорее дань вежливости и показатель, что люди тоже могут здесь существовать, но только если не вмешиваются в установленный порядок и не нарушают его. Все же сюда не рядовые жители внешнего мира приходят, кем бы они ни были.

– А как насчет вас? Почему вы здесь, Катарина? Говорите о спокойствии, но я читаю в глазах страх.

– По-своему наш город всегда наполняли опасности, – немного нервничая, заговорила после минутного молчания девушка. – Сначала территории представляли собой слишком разнородные, хаотичные и необжитые части. Потом творилась смута объединения. Затем на лакомый кусочек стали заглядываться представители внешнего мира. А сейчас создается ощущение, что Аранхорд пожирает сам себя изнутри. Нечто страшное творится здесь ночами. И пугает то, что подозрения падают на своих же сограждан. Уважаемых, именитых и сильных людей.

– Опасаетесь моего отца? – посмотрел ей прямо в глаза юноша.

– Такие разговоры не доведут до добра, – она осторожно огляделась вокруг.

– Неужели страх так глубок?

– Я не то чтобы боюсь лорда Уайлдера, – работница задержала дыхание, – просто в свете последних происшествий народ очень негативно смотрит на вампиров. А господин Ксавьер здесь один из самых могущественных их представителей. Он по-своему особенный, и это внушает трепет, который порой способен перерасти в страх. По логике подобным образом я должна относиться и к вам. Ведь вы его сын, – девушка смущенно опустила глаза.

– Вот так всегда, – горько усмехнулся посетитель. – Катарина, – словно поддавшись порыву, воодушевленно зашептал молодой человек, придвинувшись ближе. – Позвольте мне увидеть вас сегодня ночью. Я хочу доказать, что страх ко мне напрасен. Обещаю раскрыть злоумышленников и защитить от творящихся здесь сейчас несчастий.

– Слишком уж громкие заявления, вам так не кажется? К тому же смущает подобная ваша заинтересованность в моей персоне.

– Я бы мог солгать, но этого совсем не хочется, – согласился юноша. – Меня к вам тянет, но причину этого притяжения понять не в силах.

– И я не способна, – кивнула Катарина. – В ваших глазах виден скорее животный голод, нежели огонь увлеченного мужчины. Хотя, признаться честно, вы не похожи на кровожадного монстра.

– Так оно и есть. Дайте мне шанс.

– Вам ведь больше себе хочется доказать это, нежели мне? Присутствие отца заставляет вас усомниться в собственной сущности, не так ли?

– Не слишком ли верные рассуждения для обычной официантки? – дружелюбно улыбнулся собеседник.

– Логичные для человека, – уже свободнее засмеялась девушка. – Хорошо. Вам будет предоставлена такая возможность. Сегодня после полуночи найдете меня здесь. Не опаздывайте. Ждать не стану. А теперь прошу извинить, но я должна работать.

– Конечно, – поклонился Питер и покинул кафетерий.

Глава 5. Гостья

Как бы ни были предсказуемы люди и их поступки, никому все равно не удается полноценно предугадать последствия принимаемых решений, а следовательно, взять под контроль каждый последующий виток нашей жизни. Порой создается впечатление, что расклад карт или блеск хрустального шара приоткрывают завесу интриги судьбы, но даже здесь фортуна преподносит свой собственный антураж в таком образе, на который ранее мы совсем не рассчитывали.

Подобным неожиданным поворотом кармического колеса стало появление в городе некоей дамы, чей визит взбудоражил умы и воображение общественности. Поистине, столь феноменальные и яркие фигуры отнюдь не часто удостаивали своим появлением Аранхорд. Тем более предвещая такие последствия.

Вряд ли могла найтись хоть одна вельможная семья или отдельный высокопоставленный представитель общества из магических поселений, кто не слышал бы об этой гостье. Любая девушка мечтала оказаться у нее на виду, любой мужчина быть представленным ей.

Эта женщина олицетворяла собой самые высшие и изысканные слои общества, наиболее уважаемые и почитаемые линии. Сравниться с ней не мог никто.

Именно великой и неповторимой Анне Бальди в этот день выпало вмешаться в течение жизни удивительного города.

Помпезная карета, выполненная из черного дерева и украшенная изображениями золоченых гербов, пересекла центральные ворота Аранхорда в послеобеденное время. Отдохнувшие жители как раз возвращались к своим привычным делам, разбредались по рабочим местам, когда по мощеной дороге бодрой поступью застучали копыта резвой четверки вороных лошадей. Сияющая на солнце сбруя, маленькие колышущиеся бубенчики и лакей в малиновой ливрее на козлах заставляли провожать подобное шествие восторженными взглядами. Застывая на мгновение от ослепляющей их красоты, встречающиеся прохожие с благоговейным шепотом повторяли: «Анна Бальди, это же сама Анна Бальди!».

Промчавшись по улицам, экипаж миледи остановил свой ход только у порога особняка лорда Уайлдера. Дверь кареты распахнулась, и, смело ступив в поток лучей ослепительного дневного света, оттуда грациозно ступила на землю женщина. Но что это была за женщина! Опытный и придирчивый взгляд, разбирающийся в возрасте прекрасной половины человечества, наверняка, угадал бы, что ей около сорока лет. Но на самом деле внешне оценить достоверно возраст гостьи не представлялось возможным. Она выглядела очень молодо и свежо, будто прекрасный бутон розы в миг своего главного очарования. И все же стоит отметить, что чужеземная госпожа нисколько не стремилась спрятать или приуменьшить прожитые года, скорее, наоборот, подчеркивала даваемую ими особую привилегию положения, опыта и силы. Перед вами представала такая зрелая красота, с какой мало кто из юный девиц мог посоперничать. Окружающие молодые девушки выглядели на ее фоне бледными недозрелыми плодами. Госпожа Бальди, напротив, излучала собой самый пик невероятного сладкого, сочного, приторного осеннего цветения.

Гостья была очень светлокожей, но взору представало не холодное сияние бледности, а что-то нежное и бархатное с красками теплого топленого молока. Темные, почти цвета вороньего крыла волосы, обрамляли утонченное лицо с бездонными карими глазами, четко очерченными пухлыми губами и чувственными линиями щек.

Анна была высокой. Идеальная фигура, женственное тело с красивыми очертаньями груди, ярко выраженной талией, округлыми бедрами и длинными ногами гармонично сочеталась с общим обликом дамы. Она не относилась к худышкам. Все формы находились в идеальных пропорциях.

Вне всякого сомнения, эта чужестранка могла затмить любую представительницу своего пола.

– Анна! – радостно поприветствовал гостью в просторном холле Ксавьер. – Каждое ваше появление сопровождается восторженным шоком жителей Аранхорда, – лорд галантно поцеловал миледи руку. – Наше потрясение от подобного визита всегда столь велико, что мы готовы молиться и на то, чтобы вы посещали нас чаще, и на то, чтобы все как можно дольше могли не видеть вас, дабы прийти в себя после подобного очарования и великолепия.

– Я смотрю, навыки лести со времени моего последнего визита не растеряны, милорд, – спокойно улыбнулась на его расточительство гостья.

– Госпожа Бальди, не разрывайте мне сердца, пожалуйста, не говорите, что такая утонченная красота прибыла с плохими новостями. Это будет слишком жестоко. Такой экзотический и все поражающий яд не способны выдержать даже мы, бессмертные.

– Вынуждена развеять столь опрометчивые и смелые надежды. Ничего хорошего не ожидается.

Добродушная галантная сцена, какой со стороны выглядела эта встреча, на самом деле подобной не являлась. Безусловно, непосредственно против Анны Бальди лорд Уайлдер ничего не имел. Тем не менее, догадываясь, что женщина приехала выполнить свою официальную роль, он понимал, что это может послужить угрозой его личным и семейным интересам. Идти на крушение своих долго выстраиваемых планов старый вельможа не собирался. И, в связи с этим, четко осознавал в отношении факта пребывания здесь новой гостьи неизбежность грязной игры, интриг и лицемерия с обеих сторон. В сложившейся ситуации для него становилось необходимым скорейшее принятие мер по сокрытию истинной подоплеки имеющихся замыслов. Нельзя было позволить ей узнать правду, именно за которой, вне всякого сомнения, она и прибыла сюда. Перед ним предстала роковая женщина во всех отношениях, и ее стоило опасаться.

Госпожа Бальди излучала собой редкую уверенность и необычайно проницательный ум. За прожитое время, а она относилась к роду особых магов, чья жизнь измеряется несколько в ином соотношении к обыденному существованию нежели человеческие годы, эта дама научилась всем премудростям хитрости, политики и большой игры. Обвести вокруг пальца мужчину в любой сфере жизни данной представительнице слабого пола ничего не стоило. Мягкая и женственная Анна обладала особым родом волшебной силы, которая позволяла держать в узде самых страшных и свирепых созданий, не опасаться вражеских нападений и более того, контролировать и управлять судьбами других. Мало кто решался пойти против нее, если же такие находились, то их считали самыми настоящими глупцами и безумцами, ибо почти всегда они были обречены на провал и поражение, а платой оказывалась свобода и жизнь. И все это даже не считая силы и поддержки, стоявшей за госпожой, той великой власти, что беспрекословно покровительствовала ей. За историю существование системы, которую олицетворяла собой эта женщина, имел место лишь один единственный прецедент, когда нечто вырвалось из-под ее контроля и разорвало путы чар. Однако произошедшее событие вместо демонстрации наличия брешей и у столь великих, внушило еще больший трепет, особенно знавшим подробности.

Когда Питер вошел в дом, Ксавьер все еще держал в своих руках ладонь Анны. На лице юноши отразилось недоумение. Первым впечатлением было изумление, которое вызвала необычайная красота гостьи. Взглянув на нее, он будто больше не чувствовал в себе сил оторвать взор от столь прекрасного образа. Его глаза непроизвольно скользили по малейшим деталям облика, отмечая совершенство каждой частички этого неземного создания. Молодой человек находился в полной уверенности, что здесь и сейчас ему казалось невозможным даже просто теоретически представить, что женщины могут быть настолько красивы и идеальны. Пораженный, он не произносил ни слова.

Напряженным и непонимающим взглядом молодой Уайлдер следил, как роскошное создание с улыбкой на лице направилось к нему. Протянув свою ладонь для рукопожатия, она уверенно произнесла:

– Добрый день, юноша. Вот мы с вами и познакомились.

Машинально пожав ее руку, Питер ощутил, как внутри пробежала странная горячая волна, оставившая после себя непонятный осадок.

– О, не удивляйтесь, – рассмеялась гостья. – Ваш отец всегда был первой фигурой во всех самых громких историях современности. Теперь и вокруг вас ходит немало слухов. За последние дни вы наделали много шума своим появлением и поведением в Аранхорде.

– Это вы каждому новоприбывшему уделяете такое внимание? – подозрительно прищурился молодой человек.

– Подобное внимание влечет за собой вмешательство в чужие дела, – мягко проговорила Анна.

– А вы..?

– А я здесь, чтобы устранить возникшее маленькое недоразумение, – обожгла его взглядом госпожа Бальди. – Но не будем сегодня о грустном, – смягчилась дама. – Ксавьер, ты ведь приютишь меня на время моего пребывания в городе? – вопрос прозвучал скорее как утверждение.

– Вряд ли у меня нашлась бы возможность отказать, – двусмысленно ухмыльнулся лорд Уайлдер.

Когда они закончили со всеми приветствиями и формальностями, Ксавьер повел Анну в отведенную ей комнату.

– У тебя вырос неплохой сын, – сказала женщина, обегая взглядом помещение.

– Вне всякого сомнения.

– Но он еще совсем мальчишка, – повернулась миледи к мужчине.

– Это что-то особо меняет? – изогнул бровь старый вампир.

– Ты, действительно, готов бросить его на растерзание волкам во всех смыслах этого слова? – придвинувшись, дерзко шепнула она ему на ухо.

Горячее дыхание обдало хозяина. Даже не глядя на ее лицо, он словно кожей ощутил холод и язвительность улыбки, исказившей прекрасное лицо. Во всем звучала угроза.

– Я не могу решать за него, – отчеканил лорд, давая понять, что принимает вызов. – Но, право, что за намеки? Мы еще не знаем, в чем провинились, а нас уже заставляют оправдываться.

– Воздух полон слухов, и они не прошли мимо Маркуса, – гостья направилась к окну. – Поговаривают, будто некто посмел посягнуть на его собственность. Более того, намекают, что это твой сын, которому ты оказал всяческое содействие в совершении данного деяния.

– Брось, Анна…

– Семья Белапьерра никогда не потерпит подобного вмешательства в ее личную жизнь, – не оборачиваясь, резко ответила женщина.

– Так о чем все же речь: о собственности Маркуса или о личной жизни рода Белапьерра? Давай проясним ситуацию, – хитро улыбнулся Ксавьер.

– Одно не отъемлет другого, – одарила его серьезным взглядом госпожа Бальди.

Она пересекла комнату и остановилась вплотную к лорду.

– Ксавьер, – миледи невесомо провела ладонью вдоль его лица, – было время, когда мы совсем иначе понимали друг друга. И в появлении на свет твоего сына мною сыграна не последняя роль. Давай не будем в память о прошлом рушить нашу хрупкую дружбу. Однажды я оказала тебе весомую услугу. Вероятно, сейчас настал самый подходящий момент для того, чтобы расплатиться. Многого не требуется, просто не стой на пути. Не мешай мне, Ксавьер, – она сделала многозначительную паузу и выжидательно посмотрела на собеседника, – или я тебя уничтожу.