Светлана спешилась, и Кристина воспользовалась ее заминкой, сбила с ног, легла сверху и попыталась связать руки. Тут же ей резко попало что-то большое в голову, от чего она откатилась на несколько метров и потеряла сознание. Это оказалась огромная птица. Талия подлетела к Светлане и рывком подняла ее на ноги. Надо же, сколько силы в этой низкорослой барышне!

– Хана твоим дружкам, беги, зови подкрепление. Камушки спрячь. О себе не думай, а о пользе, – быстро зашептала она слова, которые, видимо, заранее несколько раз прокрутила в голове, чтобы не забыть, ибо обычно не была столь многословной.

Светлана уже поняла, что только убыток принесёт Касте свои присутствием, и бросилась бежать сломя голову обратно в лес. Сумерки нежной пеленой укрыли деревья, ветви едва переговаривались между собой, шептали одинокие птицы. Приходилось перепрыгивать маленькие канавки и пни, чтобы не споткнуться.

Неожиданно за спиной засвистел выстрел. Что-то подсказало увернуться влево. Внутреннее чутье. Девушка резко прыгнула и поймала плечом пулю, которая, наверное, угодила бы прямиком в спину. Пусть та была игрушечной, но заставила в глазах потемнеть. Спустя пару секунд Светлана всё же продолжила бежать на ощупь, превозмогая тошноту, боль и головокружение.

Глава 2. Никки. Исчезновение

– Ники-и-и! Она снова пришла за мной! – завизжала Ева.

Девушка молниеносно вскочила, ещё во сне подбирая нужный жест, и заморозила новое щупальце, как только увидела его. Вода послушно разлетелась на осколки.

– Чёрт! Откуда оно берётся? – раздраженно спросонья пробормотала ники.

– Что у вас происходит? – поинтересовался голос из кухни.

– Кир! – неожиданно закричала малышка и кинулась бежать.

Никки вскочила, раздраженно пошла за ней и чуть не наткнулась на по пояс голого напарника, который уже держал на руках ее племянницу.

– Оно хотело меня скушать! – ещё более писклявым голосом пожаловалась та и обняла Кира за шею.

– Быстро же вы спелись, – усмехнулась Николина, изо всех сил стараясь смотреть то в лицо племяннице, то в глаза напарника, который, на удивление, умело обращался с детьми, и никуда больше… – Не бери в голову.

– Тогда завтракаем и в деревню.

– А это что по-твоему?

Слегка смуглый, рельефный торс Кира с аккуратными кубиками так и сверкал в ярких лучах утреннего солнца, которыми была наполнена комната. Накаченные руки с объемными, синими венами крепко держали малышку. В притворно суровом взгляде блестела насмешка: тёмные, лукавые глаза внимательно наблюдали за напарницей, боясь пропустить момент, когда она всё-таки опустит взгляд. Никки знала это и изо всех сил боролась с желанием не просто рассмотреть, а подойти и дотронуться, ее, казалось, начинало трясти от этого. Не подумайте, она только из спортивного интереса.

– Это дачный кооператив. Чтобы попасть в нужную нам деревню, нужно объехать город и еще несколько поселков за ним.

– Чем так вкусно пахнет?

– Кир приготовил яичницу с беконом, – сообщила Ева. – Ты так не умеешь.

– Куда уж мне…

– По-моему вы отличная пара. Ты будешь работать, он тебе готовить.

Девушка лишь демонстративно хмыкнула носом. Напарник самодовольно улыбнулся: он пребывал в великолепном расположении духа.

– Что, выспался? – вновь повернулась к нему ники.

– Ещё бы. Свежий воздух творит чудеса.

– Конечно.

– Вообще-то это не свежий воздух, а… – попыталась возразить Ева.

– Чему ты там научилась? – перебила ее тётя, не желая, чтобы Кир знал про Эверансис. Вдруг подумает, что она читала его мысли?

– Слова выжигать водой на дощечках, потом покажу!

«Остановите планету, это лучшее, что я ела в своей жизни,» – думала Никки, стараясь не подать виду, и именно в этот момент вскрикнула от вступивший боли в спине. Всё, если сейчас не воспользоваться мазью, она упадет и будет лежать прямо здесь…

– Кир, ты должен помочь ей, – уверенно встала из-за стола Ева.

– В смысле?

– В коромысле, – рассердилась малышка. – У Никки спина отказывает!

– Командуй. Что делать?

И вот Николина сидела на табуретке, выпрямившись и оголив полностью спину, начала руководить действиями напарника, который хотел выглядеть смело, но сам почему-то боялся.

– Ничего себе ты спину накачала, – сдавленно пробормотал Кир.

Девушка лишь усмехнулась по своему обычаю краешком губ, и тут же улыбка сползла с лица, когда сильная рука коснулась ее нежной, гладкой кожи сперва еле-еле, а после увереннее. Люцифер блаженно заурчал на коленях у хозяйки, выдавая ее чувства, за что пришлось его легонько треснуть.

Кир послушно принял таблетки для памяти, которые дала напарница.

Ева торжественно пообещала соблюдать условия договора, где главным пунктом было не подслушивать, когда не просят. В это время молодому человеку позвонили, и он поспешно вышел в другую комнату.

– Если сочтет нужным – обязательно расскажет. Может, он хочет сберечь тебя, – неожиданно сказала племянница.

Никки изумленно подняла на неё глаза и не ответила.

Дороги, тропинки, трассы были заметены самым настоящим снегом, который теперь приходилось убирать рабочим. Всё выглядело так, словно водопады во время ночной грозы, касаясь земли, мгновенно превращались в ледяные хлопья. Люди не могли понять, что значила это шутка природы, но с облегчением принимали явное: покрытые инеем деревья и скорое наступление зимы. Последняя летняя буря дождя и первый снег решили соединиться в одной ночи. Только Николина смотрела на погоду с содроганием и изо всех сил пыталась забыть свой кошмар.

Как ни странно, «джип» Кира, мощный, полноприводный монстр, так и не смог справиться с огромным сугробом прямо на въезде в деревню и безнадежно забуксовал. Спустя полчаса напарник сдался и объявил, что дальше придётся идти пешком. Никки не могла ничем помочь, ибо мазь на некоторое время лишила ее энергии полностью, чтобы дать организму возможность восстановиться. Но Кир так был разочарован, что на каждом шагу пытался обвинить ее. Следы утренней доброжелательности как рукой сняло.

– Посмотрите на него, какой барин! Лишний раз с места не поднимется, – отвечала Никки, помогая Еве перешагивать через сугробы.

– А ты только говорить и можешь.

– Зачем ссорится? Посмотрите, какая красота! – старалась привлечь внимание малышка.

Впереди виднелись блестящие заснеженные поля с холмами, которые им предстояло преодолеть. Солнце светило, заставляя глаза болеть. Хлопьями падали снежинки.

– Нам туда, – указал направление Кир.

И Ева бросилась бежать, весело хохоча, как радуются дети, играя в первопроходца: проселочные дорожки были заметены, и снег лежал таким нежным, однородным слоем, что малышка могла первой оставлять на нем свои следы. К счастью, когда она сбежала из дома за Никки додумалась надеть свой тёплый комбинезон, пуховик, зимние ботинки, шапку и перчатки. Вихри снежных хлопьев поднимались следом за ней, а сопровождающие едва поспевали.

Пейзаж действительно захватывал дух: необъятные поля, деревья, переливающиеся инеем, возвышающиеся пологие горы вдалеке.

Спустя какое-то время девочке надоело радоваться одной, потому она стала кидаться рассыпчатым снегом, оставляя следы на одежде Никки и Кира, при этом задорно смеясь смехом авантюриста. Постепенно малышка втянула в игру последнего. Они бегали друг за другом, ледяные хлопья взмывали вверх то здесь, то там. Сыпались улыбки, смешинки и добрые приколы, благодаря которым серьёзная ранее Никки стала участвовать в детском переполохе.

Догонялки. Снежки. Моря воды вокруг. Разумеется, у всех поднялось настроение. Так, удалось дойти до того места, где дорога резко падала вниз, с горы. Ева первой, несмотря на предостережения тёти, уселась на попу и чуть ли не кубарем скатилась с бугристой поверхности. За ней остался длинный, около двадцати метров, след. Ева приземлилась и ещё долго лежала, весело хохоча.

Никки проконтролировала, всё ли хорошо с племянницей, и стала думать, как бы самой спуститься. В этот момент Кир сделал ей какое-то колкое замечание вроде насмешки – пришлось его проучить. Уже через минуту он был весь в снегу. Прямо перед обрывом завязалась потасовка, в качестве снарядов служил известный материал. Напарники уворачивались друг от друга, перебегали с места на место, уклонялись, шуточно ругаясь. Никки не забывала при этом держать Еву в поле зрения: девочка играла в снегу.

– Всё, не могу больше. Отстань, – наконец воскликнула девушка и отвернулась.

– Ну, сама напросилась… – выдохнул Кир.

Сказал и с победным кличем и мальчишеской простотой бросился на неё, хотел столкнуть, но девушка не позволила отпустить себя, и они оба кубарем покатились с горы практически в обнимку.

Падение захватило дух, казалось, ещё немного… и можно было бы разбиться, но снег был настолько мягким и пружинистым, что не давал даже почувствовать какой-либо дискомфорт. Яркое солнце било в глаза, серебро замерзшей воды отражало его лучи.

– Слезь уже с меня! – с силой проговорила Никки, тяжело дыша.

Снег набился за пазуху, в рот, в нос, в сапожки, пришлось снять куртку, чтобы вытряхнуть его. Они встали и оба ещё долго смеялись, икая, как в детском саду.

– Стоп. Где Ева? – испуганно оглянулась девушка, не заметив племянницу на прежнем месте. – Ева!

– Эй, следы, – указал Кир на протоптанную тропинку.

Никки бросилась бежать, с трудом перепрыгивая сугробы, а после плюнула и стала ловко разметать снег рукой при помощи энергии в разные стороны, словно живая вьюга. Кир даже остановился на мгновение, невольно любуясь ее мастерством.

Вышли на новую лесную поляну, равнину, но никого не нашли.

– Чёрт! Это ты виноват! – в панике воскликнула девушка, не переставая звать племянницу и корить себя за то, что потеряла ее из вида. Слёзы катились из глаз.

Никки ходила среди деревьев, внимательно оглядываясь по сторонам, но в глазах уже рябило от однообразной картины деревьев и заснеженной земли.

– Нет, нет!

– Стой, смотри, – позвал Кир.

На стволе дерева было коряво выцарапана неопытной офилинской рукой надпись: «Просить прощения – величайший дар. Умение прощать – ещё сильнее.»

– Это что, шутка? – сперва поинтересовалась у дерева ники.

Не было сомнений: это почерк Евы.

– Зачем всё это?

Никки театрально отошла, словно размышляя, хотя уже давно поняла: племянница оказалась мудра не по годам, намного умнее и разумнее их двоих, великовозрастных детей. Кир не принял правила игры, долго неподвижно стоял, потупив взгляд, и только спустя минуту через силу произнес те слова, которые девушка ждала давно, но уже не надеялась услышать:

– Никки, прости меня, – и закусил губу… – Я не поверил тогда, хотя знал, что этот пацан до тюрьмы довести может. Не то говорю, да?

Они ещё несколько секунд простояли в тяжёлом молчании, пока напарница осознавала услышанное и сбрасывала с себя театральную маску.

– На самом деле ты уже давно всё сделал, чтобы… я простила. Всё в прошлом, – выдавила она упавшим, но мелодичным голосом, без притворства. – Я… давно надо было сказать. Я не держу зла, правда. Уже давно… Ева оказалась мудрее нас.

– А какие советы она может давать одним взглядом, – вдруг произнес Кир ее мысли.

– В таком возрасте, а уже настоящий психолог.

– Удивительно.

– Впрочем, родители далеко не менее удивительные. Одно только слово Джея чего стоит…

– Лилия тоже не промах.

«А ведь мы тысячу раз ссорились и никогда не мирились. „Как же вы тогда общаетесь?“ – спросите вы. Почему-то всегда начинали выполнять общую работу, и все ссоры, недопонимания отходили на второй план, позже мы ловили себя на мысли, что абсолютно нормально разговариваем, забыв обо всех обидах и спорах,» – удивленно думала Никки, украдкой глядя на напарника.

Они решили идти дальше, но Ева всё не появлялась. Вот уже внушительный отрезок пути остался за спиной. Тревожное состояние Николины усиливалось и дошло до точки кипения, когда она заметила за одним из широких стволов на снегу сразу несколько квадратных метров следов, которые указывали на то, что кто-то небольшого роста здесь и сидел, и стоял, и ходил. При этом отсюда открывался отличный вид на то место, где девочка оставила послание.

Вдруг Кир смачно выругался и подозвал к себе напарницу, указывая на последующую вереницу уже двойных следов, уходящих от предполагаемой стоянки.

– Нет, только не это! – закричала в истерике Никки. – Что-то мне подсказывало: нужно отвезти ее домой… Чёрт!

– Без паники. Мы найдем ее, – стал успокаивать напарник. – Только вспомни, какое большое дело она для нас сделала.

– Нас?

– Для Касты, я имею в виду. Управляющие, которые всё время ссорятся, никудышные.

– Это правда.

С этими словами взгляд Николины упал в землю, вдруг вспомнилось утреннее щупальце, якобы, охотившееся за рюкзаком. А что, если оно ещё тогда хотело забрать племянницу? Нет, тогда здесь была бы одна вереница следов… Но рюкзак? Какой интерес в бездонной сумке? Точно! Как она раньше не догадалась? Лагуна. Кто-то хотел попасть в Лагуну при помощи ауры Евы, способной открывать ее. Что такого есть там, что могло бы пригодиться преступнику? Стоп. Главное – там есть то, что прямо сейчас может пригодиться самой ники!

Девушка упала на колени в снег, роняя перед собой рюкзак. Чёрная, матовая, аккуратная коробочка нашлась практически сразу, легла в руку.

– Могу здесь подождать, – разгадав ее действия, как бы между делом упомянул Кир.

– Нет, – безапелляционно прошипела на него напарница.

Послышался громкий требовательный голос Люцифера, растянувшийся на одной ноте: верный чёрный кот звал хозяйку, указывая носом на продолжающуюся вереницу следов. Он звал следовать за собой.

– Ладно, повезло тебе, – усмехнулась Никки, глядя на парня, и, вскочив, последовала за морским волком, на ходу собирая рюкзак.

Низенькая калиточка с хлипкой верёвкой вместо замка служила единственным ограждением для однокомнатного (даже на вид) деревянного дома, чьи бревна давно были повреждены временем и сыростью. Черепичная крыша тоже оставляла желать лучшего.

Сюда вела широкая проселочная дорога, с одной стороны которой возвышались самые разные деревенские здания, расставленные довольно далеко друг от друга. Вся улица словно спала, хотя несложно было догадаться, что половина из этих домов пустовали, их хозяева и хозяйки определились на «постоянное место жительства».

– Это тот самый дом. Моей бабушки, – сообщил Кир. – Котяра что-то перепутал.

– Следы обрываются здесь. Зайдем, – решилась ники.

Ее длинные черные волосы слишком сильно растрепались, потому их пришлось распустить, теперь они плавно спускались по плечам на спину, изящно припорошенные снегом. Напарник иногда оборачивался, смотря с ехидной усмешкой, невозможно было понять, о чем он думал, и Никки копила в себе раздражение, от которого самой становилось тошно.

Скрипнула тяжёлая деревянная дверь, половицы прогнулись. И действительно это оказалась всего одна вместительная комната, разделенная перегородкой. У стены помещалась небольшая кухонька, обеденный стол, далее следовала такая же крохотная гостиная с диваном и двумя доисторическими креслами, в углу примостилась печка.

Удивительно, но у столешницы изящно орудовала длинноволосая девушка небольшого роста. Когда она обернулась к гостям, Никки невольно поразилась тому, какой красивой она была: вытянутое лицо, подведенные брови, правильные губы. И такая худая, как тростиночка. Напарнице Кира со своими замашками борца и постоянными силовыми тренировками не светило иметь такую фигуру.

Грязные деревянные окна пропускали в комнату слишком мало света, потому зрение было немного тяжело. А вот пахло вкусно: специями и, кажется, корицей. Ещё какой-то очень приятный аромат казался отдалённо знакомым.

– Кир? – с восхищенным выражением лица обернулась девушка.

– Вы знаете меня? – удивился тот.

– Как же это? – ещё больше высветилась «хозяюшка», как ее уже окрестила ники.

И начала быстро тараторить что-то об общих играх, о песочнице, о детстве, проведённом вместе.

– Ты же мне в любви признавался, помнишь? – засмеялась наконец она.

Кир, по обычаю задумчиво сощурив тёмные глаза, прошелся по комнате, внимательно вглядываясь в ее лицо. Никки за это время успела осмотреть каждый угол и теперь стояла у грязного окна.

– Таня? – наконец выдавил напарник.

– Да! – завизжала «хозяюшка» и бросилась к нему на шею.

У Никки от душераздирающего хохота чуть слёзы не полились: она была готова биться об заклад: таких эмоциональных и до глупости простых уже не существует.

– Ты прости меня. Мамка дома совсем житья не дает, достала уже! Вот я здесь и приютилась. Ой, а бабушка – то твоя. Доброй души женщина была! Я ей всё по хозяйству помогала, она мне разрешила за домом приглядывать. Ну, вот и я тут…

– Бабушка умерла? – с каменным лицом поинтересовался Кир.

– Добрая была, так нас с тобой любила! Схоронили… – причитала «хозяюшка», всхлипывая.

– Хорошо же ты за хозяйством прикладываешь, если окна грязные, – заметила ники.

– Помощница твоя? Ясно, – закивала девушка, не выпуская Кира из объятий.

Парень сначала сопротивлялся, как-то неловко вёл себя, а после ничего… даже в ответ ее обнял.

«Сопли, слюни, слёзы, крики, – с отвращением комментировала Никки про себя. – Что я здесь делаю вообще?»

И в этот момент подруга детства вдруг начала страстно целовать Кира. И он не сопротивлялся, а даже как-то поддался, словно ждал этого. Никки уже не могла сдержать тошноту, смешанную с раздражением, и выбежала на воздух.

Снежинки больше не падали, зато начал дуть обжигающе холодный ветер, настолько сильно ударивший в лицо Никки, что за минуту сбил всё раздражение. «Опять ты психуешь? – сердито сказала она себе. – Разобраться! А уже потом делать выводы…»

Прошлась около крыльца, рассматривая горизонт, открывшийся за далекими полями, слившимися с небом. Какая красота… В голове вновь мелькнул тот самый терпкий аромат. И как она раньше его не узнала? Дура!

– Нет, я поставлю всё на свои места. Я здесь контроль, – воскликнула она вслух и быстрым шагом вернулась в дом, рукавом куртки закрываясь от запаха.

Эти по-прежнему целовались, но теперь вместо красивой девушки Никки видела какую-то старуху, маленькую, худую, с обвисшей кожей. Напарница Кира схватила попавшуюся под руку сковородку и со всей силы ударила псевдо хозяюшку по голове. Старуха под очевидным мороком красавицы выскользнула из рук парня и повалилась на пол.

– Ты что сделала? Совсем обалдела? – раздраженно воскликнул он, глядя своими ненатурально злыми глазами.

Бросился поднимать «подругу детства», бережно удолжил её на диван, вместо того, чтобы помочь ей прийти в себя, начал разъяренно ходить по комнате, высказывая желчь, обращенную к напарнице. Но Никки, несмотря на смешанные чувства, твёрдо решила больше не поддаваться на провокацию и терпеливо ждала, стоя в углу, окончания речи. Спустя пару минут стало понятно: Кир способен проговорить так ещё пару часов, пока не упадет в обморок от бессилия. Как же снять морок?

«С этим надо что-то делать,» – решила напарница и, не успев отдать отчета своим действиям, шагнула вперёд, схватила парня за обе руки, наклонила к себе и прижалась губами к губам, вбирая в себя всю отрицательную энергию, которую успел он выработать под действием Эверансиса. После взяла в ладони его голову и проследила за тем, как прояснились глаза.

Глава 3. Светлана. Лицом к лицу

Белый Город представлял собой комплекс разнообразных строений, занимавших обширную поляну в центре непроходимо густого леса. Над ним возвышался Дворец, как бы сотканный из мрамора, стекла и льда, где трудились около пятидесяти человек над внутренними делами, законами, порядками, соблюдением традиций, праздниками, торговлей. Далее в стороны расходились дома зажиточных горожан, ярмарки, имелся даже театр и главная праздничная площадь.

Немного в глубине Города поднимался дым из труб теплиц, где работали фермеры. Рядом располагался длинный деревянный терем – текстильная фабрика, новейшее изобретение, здесь ручным трудом производилась незатейливая одежда. Также имелись ремесленные мастерские, подобия парикмахерских и даже таверн. Школы были в особом почете, учителей готовили в самом дворце, потому им всегда оказывались почести и уважение.

В сущности, жизнь Города контролировали из Белого Леса, полного чудес и загадок. Там жили великие Стражи Покоя, к которым раз в год приводили всех пятилетних детей для благословения на будущую жизнь. Жители буквально трепетали при одном упоминании о Стражах, чтили традиции и боялись переступить закон за редкими исключениями.

Погода в Белом Городе тоже стояла особенная. Светило яркое желтое солнце, небо отливало бирюзовым, часто падал снег. Всегда было холодно и свежо, деревья покрыты льдом, инеем и белыми шапками.

Снег лежал всюду, белый, нежный и пушистый, но никто никогда в него не проваливался, а скользил по поверхности, лишь слегка шурша, хотя порой оставались следы. Всё зависело от настроения самого снега, за которым так весело было наблюдать детям. То он падал хлопьями, то взлетал от одного дыхания ветра, то слипался, то не позволял оставлять на себе изъяны. Светлане снег всегда благоволил, не мешал шагать, а следы сами собой пропадали. Как и в тот день, когда ей пришлось бежать…

Вот и сейчас она неслась по лишь чуточку заснеженному лесу, не оборачиваясь, но внимательно озираясь по сторонам, словно затравленный заяц. История повторялась, но теперь лес не помогал, а угнетал. Острые ветки хлестали по лицу, оставляя царапины и грозясь выколоть глаза.

Повторялась?

Нет! Теперь она не та пугливая, наивная, доверчивая, застенчивая малышка, которой бежала из Белого Города. Никто не сможет сбить с толку и заставить прятаться! Пора встретиться лицом к лицу с опасностью. Светлана решительно расстегнула воротник пуховика, остановившись, достала Зеркало Мгновений, чтобы через него выследить врага. Ей тут же набросили на шею веревку сзади, выскочив из-за дерева. Девушка, к собственному удивлению, инстинктивно увернулась, присев и сама перешла в атаку.

Богдан не ожидал, что вылазка окажется настолько серьёзной и плодотворной, старался не причинять вред, а лишь обезвреживать противника, у которого было преимущество: их травматическое оружие новейшего образца. Нельзя, чтобы оно так и осталось в чужих руках или в худшем случае поранило кого-нибудь. Силы, как говорится, были неравны: на стороне контрабандистов оказалось около двадцати человек. Об использовании энергии против людей не могло идти речи, это Богдан знал по своему горькому опыту…

Сталкивать врагов между собой и делать вид, что они сами бьют друг друга, не составляло труда для такого опытного бойца, как он, к тому же когда-то занимавшегося в течение нескольких лет кунг-фу. Первый, второй, третий… И можно было поверить, что Каста одержит победу. Впрочем, она была бы заслужена и честна, ибо давно стало известно, что в том самом фургоне находилась большая часть доверенного объединению оружия. Неизвестно, конечно, почему она там оказалась, как попал ключ от склада и знание о нём в руки контрабандистов, но о том пока не думали. Действовали по обстоятельствам. Сперва необходимо победить, а уже потом распоряжаться трофеями. Мог ли кто-то сильно пострадать? Это подростки. Богдан нес ответственность за них и порядком волновался, хотя за последнее время боевой потенциал каждого члена Касты значительно возрос. Нет, никто на этой поляне не останется, все вернутся.

Итак, следующий противник Богдана оказался на редкость прытким и ловким, применить на нём фирменный отвлекающий манёвр и удар, лишающий сознания в пару касаний, впервые не удался. Совсем рядом товарищ из Касты неожиданно пронзительно застонал, парень отвлекся и потерял контроль. Секунда чуть ли не стоила жизни. Этот громила-мужик в маске вора повалил Богдана на землю и уже замахнулся для решающего удара по лицу. Парень пытался перехватить руку, но движения его были скованы. Тогда… казалось, Богдан всего один раз моргнул, а противник уже лежал рядом поверженный. И вот предстал спаситель во всей своей красе. Ширококрылый филин, словно нарисованный на картине, с лоснящимся оперением, он взлетел и тут же опустился на ветку, уставившись с уважением на сереброкосую маленькую девчушку, которая попросилась с ними в поход. Богдан взглянул на неё совершенно другими глазами. Талия потупила ничего не выражающий взгляд и только спустя минуту любовно провела рукой по голове филина.

– Зачем вам наш Город? – наивно воскликнула Светлана, умело уворачиваясь.

Девушка отчётливо ощущала пульсацию в руке там, где около месяца назад Кристина остановил свою указку во время посвящения, крошечный шарик словно ожил и неприятно завертелся.

– Не поймёшь. Кончай задавать глупые вопросы!

– Ой, нет, что это? – отскочив, как можно более драматичней испугалась она.

Неумелый отвлекающий маневр не подействовал, зато заставил Кристину перевести дыхание, в тот момент Светлана, словно бешеная белка, неуклюже налетела на неё и села сверху. Плечо по-прежнему ныло. В другой ситуации девушка бы обязательно заплакала, села где-нибудь в углу, забилась, но никакого угла поблизости не было. Это тебе не дом, где можно наведаться к кому угодно в гости, и примут. Впрочем, какой дом после нескольких месяцев пребывания здесь?

Просвистела пуля, зашелестели ветки, послышались восклицания перепуганных ворон. Сверхновое оружие невозможно понять, существует слишком много разновидностей. В первый раз пуля оказалась лишь шариком, который причиняет дикую боль, во второй, по ощущениям, пронзила левое плечо, но нет… дополнительным эффектом послужили уже имевшиеся синяки. Светлана вновь едва не потеряла сознание, провалившись вперёд, но не отпустила Кристину, а только придавила ее горло к снегу локтем.

– Наигрались, – скомандовал знакомый хриплый голос. – Теперь это травматика, настоящая. С близкого расстояния не промахнусь. Янтари, малыш, быстро.

Светлана поняла: Райан приставил к ее плечу пистолет.

– И без резких движений, – предупредил он.

Но к этому времени, девушка уже успела выхватить перочинный ножик из кармана, выпрошенный когда-то у Богдана, и приставить к горлу Кристины.

– Делай с ней… что хочешь, – беспечно усмехнулся Райан. – Мне плевать.

У Светланы замерло сердце. Нож в руке предательски трясся.

– Кисетная девица. Сейчас в обморок бахнется, – в напряжении поговорила Кристина.

– Райан, я только что сказала ей, где мой отец ключи от хранилища прячет.

Эти слова девушка буквально выдавила из себя, прикусывая дрожащий язык, и удовлетворенно заметила, что ее слова заинтересовали, и сильнее надавила на Кристину.

– Камни я ещё около кладбища выкинула.

– Малыш, я тебя знаю, как свою пятёрку, последнее явно пахнет враньем.

То, что он покачал головой, можно было понять по двигавшийся жгутам длинных волос, его рука по-прежнему крепко держала дуло пистолета у плеча Светланы.

– Скажи мне, Райан, зачем вам наш мир? – почти шёпотом проговорила та.

Кристина едва заметно дернулась, пытаясь заставить сообщника молчать. Но для него настал момент откровений, Светлана буквально чувствовала это по настроению и ждала, превозмогая боль в мышцах из-за неудобного положения.

– Мы устали скитаться. Каждому нужен свой дом. Когда граница разрушилась, нас выгнали, как мусор. И что прикажешь делать? Выживает сильнейший. У нас отняли – и мы отнимем.

– Почему должны страдать остальные?

– Мы страдали.

– Но ведь не все идут с вами добровольно.

– Весьма трудно управлять, если делать это добросовестно. Кажется, Наполеон Бонапарт. Один из здешних. Даже в этом мире нет покоя.

– Разве вы ищете покой?

– Если это клад, то пусть он будет сюрпризом.

Светлане на секунду даже стало жаль Изгоев, но затем вспомнила, сколько вреда они нанесли ее народу, Городу, и ярость вспыхнула вновь.

– Теперь вам нужно либо воссоздать границу, либо…

– Ваш мир для нас лишь средство, временное убежище, он нас никогда не примет со своим диким климатом.

– Разве граница это выход? Хранители не найдут способ снова навести порядок?

– Как я уже говорил, выживает сильнейший.

«Жизнь – величайший дар. Как они смеют решать, кому жить, а кому…» – пронеслось в голове у Светланы, сперва губы не дрогнули, но… спустя секунду с новой мощью воскликнули:

– Не выжимайте последние соки из нас! Только слабые совершают преступления – человеку сильному они не нужны.

И девушка не выдержала, всего на секунду посмотрела на Райана, и Кристина, у которой проступила кровь на шее, воспользовалась этим, вцепилась ногтями в её запястье и с силой отшвырнула в сторону: всё-таки Светлана весила не так много.

– Откуда же в тебе такая вера в людей? – сплюнула Кристина противные для неё слова. – Всех ты жалеешь. Где же таких святых берут? Точно не в папашу пошла, который при первой возможности избавился от тебя, как от мусора. Мачеха тебя ненавидела – ты жизни не давала. А тебе всех жалко. Народ! Дом! Какое благородство! – Кристину развезло не по-детски, казалось, её слышал весь лес, что не нравилось Райану, но сделать он ничего не мог, пытаясь окриками образумить. – Стоит мне пулю на тебя не пожалеть – никто не вспомнит, что ты вообще когда-то была!

И женщина с фиолетовыми волосами (сейчас она выглядела гораздо старше своих лет) вскинула вырванный у сообщника пистолет и поднесла ко лбу Светланы, которая уже не могла скрывать ужаса, моментально отразившегося на лице.

– Последний шанс даю. Наплюй. Помоги нам. Мы тоже страдаем.

Повисла тяжелая пауза. Воздух казался объемным.

– Никогда, – захлебываясь дрожью, сквозь треск зубов, прошептала Светлана, заикаясь. – Никогда я не предам свой народ. Плевать на ваши страдания.

Права ли она была в тот момент? Честно ли поступала? Одно можно сказать точно: говорила, как подсказывало сердце, замершее, но горячее.

В следующий момент произошло сразу несколько неожиданных событий. Огромная птица выбила пистолет из руки Кристины, которую тут же повалил волк, укусил. Приспешница Изгоев закричала и задергалась. Райана оглушили чем-то тяжелым, потому запасное оружие выпало из рук, но ненадолго: его подхватила взявшаяся из ниоткуда Талия, всплеснув своими длинными серебряными косами.

– Стоять, не двигаться! – выкрикнул Тимофей, подбежав, и кинулся поднимать Светлану.

Но подмога пришла не только ей. Из-за деревьев выскочили человек десять в масках и длинных, непонятных одеждах.