Мы сидели в Дубовом кабинете. Как всегда здесь горел камин, оружие на стенах держало на себе солнечные блики. Я как-то глянул на характеристики этих мечей, шпаг и топоров – и обалдел. Жаль, их никак не взять себе. Музыкальная тема играла спокойная, но среди виолончелей иногда слышались отрывистые звуки военных барабанов.

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер, сэр Карахан, – сказал Великий магистр Ордена Совершенства. – Понимаете, к чему я веду?

Я ощутил дежавю. Было оно каким-то гадким и вызывало чувство отчаяния, как будто начался очередной день тюремного заточения, который не сулит ничего хорошего. Мне показалось, что я вот-вот закричу от гнева и безысходности, но через секунду наваждение отступило. Магистр барабанил пальцами по столешнице и смотрел на меня.

Я кивнул и сказал:

– Пора покончить с раскольниками.

– Именно. И вот что я вам скажу, дорогой сэр. Ваша воинская подготовка меня не радует. Совсем не радует.

У магистра были основания так говорить. За последнее время я почти не прокачался. Отыгрывание советника Капитула расхолаживает: сижу в соборе ордена, раздаю квесты новобранцам, изучаю лор, иногда посещаю резиденции в других городах, но и тогда передвигаюсь поездом, избегая приключений. Типичный штабной офицер, хоть и ветеран.

Впору отрастить важное брюшко, но я, наоборот, из-за частых игровых сессий лишился даже тех излишков жира, что у меня были. Костюм виртуальной реальности считывал изменения тела и корректировал облик персонажа. Учитывая сходство с Николасом Кейджем среднего возраста, мой персонаж был бы красавцем, если бы не полученные в бою увечья. Пустую левую глазницу пересекала повязка, не скрывающая рваный шрам, а вместо кисти левой руки был деревянный протез, на котором я носил пять орденских перстней – в каждом блестел камень, соответствующий по цвету одному из пяти баалов.

Увечья все равно не позволят мне прокачать характеристики и боевые навыки до максимума, а такое ограничение лишает мотивации. Тем более мой десятый уровень – это серьезный рубеж, после которого прокачка идет на порядок медленней. Кстати, на десятом уровне игра мне предложила на выбор следующие перки:

1) Повеса.

Женщины от вас без ума. Любой NPC женского пола по умолчанию относится к вам с симпатией и готов оказать поддержку.

2) Садист.

Причинение боли живым существам доставляет вам удовольствие. Ваш запас сил восстанавливается на 1% от нанесенного вами урона. Учитывается урон, нанесенный косвенно: с помощью боевых орудий, разрушений и т. д. Не учитывается урон участников вашей команды. Вы получаете штраф 5 пунктов Харизмы.

3) Дядюшкино наследство.

Вам пришло извещение о смерти дальнего родственника. Вам полагается наследство суммой 3000 билетов банка Золотого баала (валюта, эквивалентная серебряным маркам, но без возможности конвертации в реальные деньги).

Варианты перков формировались по скрытым алгоритмам, и порой оставляли игроков разочарованными. Мне повезло и, разумеется, я взял "Садиста". Постоянное восстановление запаса сил позволяет чаще применять способности, а в плане Харизмы я все равно безнадежен.

Гоэтию же, которая так помогла мне раньше, практиковать в моем положении нельзя, ведь если попадусь на практике темных искусств, то карьере – виртуальной, а следовательно и реальной – придет конец. Наверное, так люди и деградируют, добившись теплого местечка на работе. Ничего не поделаешь, мозг не обмануть: зарплата есть, любой риск неоправдан.

Тем временем ситуация накалилась. После официального релиза игры количество играющих в "Сандарум Онлайн" возросло, и теперь между официальным орденом и раскольниками развернулась полномасштабная война.

Захват и оборона фортов стали основной игровой механикой для рыцарей. Чем больше крепостей принадлежит фракции, тем больше у нее бонусов. Денежное жалованье рыцарей тоже зависит от количества фортов, а игровые марки всегда можно перевести в реальные деньги, так что борьба за территорию идет нешуточная.

Соль в том, что это перетягивание каната не бесконечно. Рано или поздно одна из сторон победит, и ее противники останутся ни с чем: провалят классовый квест и пойдут по миру как обычные авантюристы-наемники.

Конечно, это беспокоит и меня. Уж кому-кому, а мне есть что терять – согласно контракту с разработчиками, я исполняю роль советника Капитула ордена и получаю за это приличную плату. Эту привилегию я честно заслужил во времена бета-версии, хотя хейтеры утверждают, что мне повезло.

Я наблюдал за движением линии фронта со стороны, как футбольный болельщик, – ревностно, однако не принимая личного участия. Ну, допустим, заявлюсь я на осаду форта, призову хищного духа рапинай… В Луарции даже изучение гоэтии карается штрафом 5000 марок или пожизненным заключением, а уж практикующие чернокнижники приговариваются к повешенью во всех странах Сандарума. Оно мне надо? Не надо.

– Тем не менее, вы надежный брат-рыцарь, – продолжал Великий магистр. – Вам я могу поручить особое задание.

Без всяких системных сообщений я понял, что стартовал главный квест.

– Всегда готов, – сказал я, вздохнув.

Великий магистр не проявил никаких эмоций. Его мужественное, но обвисшее от тяжести лет лицо застыло как маска. По непонятным причинам он был донельзя типичным NPC, так непохожим на прочих персонажей – живых, самобытных и с двойным дном. Он был единственным персонажем во всей игре, которому, несмотря на высокий пост главы ордена, не дали имени. Пожалуй, это даже подозрительно.

Он встал из-за стола и прошел к настенной карте, где пришпиленные флажки двух цветов отображали противостояние ординаторов и раскольников. У нас было 78 фортов, у них – 44. Магистр повел пальцем по карте, отдалился от флажков, вышел за границы Луарции, пересек лес Ружфур и остановился в диких землях, не дойдя до Барзэльских гор на востоке. Красный самоцвет перстня отбрасывал на бумагу кровавый блик.

– Здесь! – произнес Магистр.

– Что там находится? – спросил я, подойдя к карте. Надписей рядом с пальцем не было.

– Наша победа, сэр Карахан. Я поручаю вам построить форт и основать новую резиденцию ордена. Конечно, местное население воспротивится, но эта территория де-юре принадлежит Ордену Совершенства. Таким будет первый шаг по возвращению международного влияния ордена, каким он обладал в Четвертую эпоху.

Я насторожился. В цикле книг Муллагалеева "Путь Бремера", который лег в основу игры, судьба ордена складывалась иначе. Впрочем, если бы сюжет развивался по первоисточнику, то исход противостояния не зависел бы от игроков. Этих территорий не было в бета-версии игры, и я подумал о ждущих меня открытиях. Возможность ступить на нехоженые земли, попробовать на зубок невиданных никем мобов, заграбастать редкие энигмы, познакомиться с новыми персонажами и ввязаться в уникальные квесты – о, да! Мое сердце как будто стало биться в два раза сильнее, встряхивая конечности, – я едва не подпрыгнул от волны энтузиазма. Вот что я называю ощущением фронтира! Горящим факелом оно прогнало гадкое дежавю, которое вновь норовило скрутить мне кишки холодными лапами.

– С чего начать? – спросил я, потирая руки. Точнее, попытался сделать этот жест, отчего правая рука ударилась о протез.

– Отправляйтесь на место, наладьте отношения с населением, избавьтесь от разбойников и чудовищ Кха.

– Чудовищ?

– Дикие земли, – пожал плечами Великий магистр. – Понадобятся не только дипломатические навыки. Я отдам под ваше командование отряд рыцарей, но прежде рекомендую вам подготовиться к заданию.

За время игры я научился понимать намеки NPC. Магистр подразумевал, что мне нужно поднять уровень и прокачать навык Тактика (командование). Я открыл описание квеста, и цокнул языком. Величина отряда зависела также и от Харизмы, а она у меня была самой низкой: всего 14 пунктов без бафов от снаряжения, которые в таком деле не учитывались. Что ж, отряд соратников я не получу, но есть и плюс: без свидетелей я смогу использовать гоэтию.

Впрочем, судя по остальным требованиям квеста, заранее прокачаться действительно необходимо. Одна за другой в голове вспыхивали идеи и складывались в план. Взять квест у маршалов и, прикрывшись борьбой с чернокнижниками, добыть для себя новый гримуар! Посетить ферму прокачки! Да и в одиночку идти безрассудно – понадобится надежный компаньон, который закроет глаза на темные искусства. Додумывая эту мысль, я уже знал, кто подойдет на эту роль.

Все-таки долгое бездействие утомляет не меньше рутинной работы, и я вышел из собора полный энтузиазма – наконец-то большой квест!

Я пересек площадь перед собором и зашел в казармы ордена. На сегодня хватит. Я поднялся в свою комнату и вышел из игры.

Точнее, попытался выйти.

Ничего не произошло, интерфейс игры не появился. Я стоял посреди комнаты и переминался с ноги на ногу, постукивая ножнами по колену.

Прошла минута. Застывшим взглядом я смотрел на свое отражение в зеркале.

Это был первый раз, когда я заметил, что не могу припомнить, сколько времени я не выходил в реальность. Никакой паники, лишь смутная тревога коснулась моего сознания. Я почувствовал неимоверную усталость и, не снимая кирасы, прилег на кровать, чтобы обдумать происходящее. Чат со зрителями молчал. Его вовсе не было.

Мелькнула мысль, что я играю уже несколько месяцев без перерыва, но ведь это невозможно. При попытке сконцентрироваться заболела голова, и я зажмурился. Багровая темнота закружилась, будто я был пьян. Меня сморил сон, а когда я проснулся, то уже ничего не помнил и занялся подготовкой к новому квесту. Тот факт, что я спал в игре, меня тоже не смутил.

Глава 1. Пациент

TimeVideoGame: Сергей, расскажите, как технологии виртуальной реальности повлияли на ваш подход к разработке игр.

Сергей Дедалов: Отрицаю. Технические примочки не важны, и лично мне, как разработчику, они только мешают. Даже ТоталГейм 5.1, на котором работает "Сандарум Онлайн", – это излишество и модное веяние. Наши маркетологи со мной не согласятся, но на то они и маркетологи, чтобы продавать то, что никому не нужно. Не забудьте эту фразу вырезать.

TVG: Технология VR позволяет игроку более полно погрузиться в созданный геймдизайнером мир. Разве не к этому стремится любой разработчик?

С. Д.: Технологии создают сенсорную иллюзию, только и всего. Сам же эффект погружения зависит не от ресурсов компьютера и костюма виртуальной реальности, а от качества влияния игрока на игровой мир. То есть от того, как мир откликается на действия игрока. В этом и заключается искусство геймдизайна.

Но неверно считать, будто игра – это аттракцион, а игрок – это ключ, которым аттракцион запускается и устраивает приключение. Наоборот. На самом деле, грандиозный аттракцион – это сам человек, со своими эмоциями, чувствами, мыслями и фантазиями, а игра – это маленький ключик, задача которого запустить реакцию во внутреннем мире человека. В конце концов, подлинное место действия – это не виртуальная реальность и даже не так называемая действительность.

TVG: Что же это за место?

С. Д.: *улыбается*

Интервью с Сергеем Дедаловым, ведущим геймдизайнером FVR-MMORPG "Сандарум Онлайн", часть 1/7

Такси остановилось у четырехэтажного здания, выполненного в стиле хай-тек. Кристина вышла из машины и застыла перед воротами с домофоном. Не смущаясь черного зрачка камеры видеонаблюдения, она достала из сумочки плоскую фляжку, украшенную глянцевыми наклейками, как пенал школьницы. В руках хмурой, но симпатичной женщины под сорок фляжка казалась случайным веселом аккордом посреди минорной мелодии. Кристина сделала глоточек коньяка и прокатила его по нёбу. Малая дозировка добавит серотонина и повысит настроение, а в сложившейся ситуации это не помешает.

За огороженной территорией раскинулись газоны, пересеченные сетью мощеных дорожек. Над пустующими лавочками уже зажглись фонари, опережая летние сумерки. Она никогда не бывала у мужа на работе – посторонним нечего делать в научно-исследовательском институте, тем более частном. Но сегодня она приехала не только к нему, но и к брату. Она до сих пор продолжала сомневаться, правильно ли поступила, что согласилась перевести Аркадия из больницы сюда.

В блестящем и пахнущем аптекой вестибюле ее встретил не охранник и не главная медсестра, а нечто среднее. За столом регистратуры, окруженный дисплеями, сидел крупный рыхлый мужчина, похожий на санитара из психушки, но интеллигентного вида и с телефонной гарнитурой.

– До свидания, – сказал он.

Кристина не сразу поняла, что он ответил идущему к выходу сотруднику. Она представилась и на просьбу предъявить документы выложила на стойку паспорт. Администратор вернул его вместе с пластиковой карточкой.

– Вот временный пропуск, Кристина Львовна. Вам на третий этаж, кабинет 314. Возьмите бахилы у гардероба.

Острые каблуки пронзили бахилы уже через пару шагов. Когда она вошла, мужа на месте не оказалось. В глубине узкого прямоугольного кабинета у закрытого жалюзи окна стоял стол с тремя огромными мониторами. Левая стена была полностью из прозрачного стекла, с такой же дверью, а за ней…

Кристина подошла в упор и прикоснулась кончиками пальцев к прохладной гладкой поверхности. К кабинету Кирилла примыкала больничная палата, освещенная люминесцентными лампами, а в центре на кушетке лежал брат. Аркадий, известный в игровом сообществе под ником Карахан.

Он был прикрыт до подбородка простыней, вокруг громоздилась медицинская аппаратура. Кристина зацепилась взглядом за черный дисплей, отображающий пульсирующий график и столбик чисел. Когда-то Аркадий играл целыми днями, а теперь находился в коме уже два месяца, и костюм виртуальной реальности сменили медицинские датчики. На прошлой неделе Кирилл уговорил ее привезти брата сюда, в НИИ экспериментальной психологии. Она заметила, что здесь ему обрили голову. Какой-то неизвестный аппарат тянул к черепу провода и держал его, словно осьминог, впиваясь присосками-датчиками. Кристина передернула плечами.

Дверь в палату оказалась заперта. Кристина приложила к сканеру свой пропуск – раздался короткий писк, мигнул красный индикатор. Она вздохнула и побрела вдоль кабинета. Двумя пальцами раздвинула жалюзи. На фоне темнеющего неба вдалеке проступали силуэты высоток. Минуту она отрешенно наблюдала, как загораются окна – люди возвращались с работы и начинали беззаботный вечерний досуг.

Настольная лампа отбрасывала желтый круг света на исписанную разноцветными маркерами канцелярскую доску. Квадратики с описанием этапов каких-то экспериментов последовательно соединялись стрелочками, двигались направо, но все цепочки заканчивались красными квадратами. Последние были начерчены особенно аккуратно и сопровождались подробным описанием очередного провала.

Кристина представила, как Кирилл, сжав губы от досады, твердой рукой выводит красные линии. Он занимался проектом уже год с тех пор, как получил грант на свое научное исследование. Она поразилась упорству мужа, однако еще сильней засомневалась, стоило ли перевозить сюда Аркадия, чтобы тот стал очередным подопытным. Это слово ей очень не понравилось. Она потянулась к сумочке за веселой фляжкой, но в эту секунду открылась дверь и вошел Кирилл.

Он широким шагом устремился к рабочему месту, отстранил ее от доски и усадил на стул по другую сторону стола. Пальцы пробежали по клавиатуре, взгляд поочередно задержался на каждом из трех мониторов и только потом остановился на Кристине.

Это был не тот улыбчивый и мягкий человек, которого она привыкла видеть дома. В рабочей обстановке он казался совсем чужим. Серьезный, деловитый. Сначала ей показалось это даже забавным, и она отпустила смачную фирменную шуточку, но наткнулась на бетонную стену серьезности. Даже очки, обычно придававшие мужу вид милого ботаника, теперь подчеркивали жесткость взгляда. Больничный халат, надетый поверх голубого костюма с галстуком, напоминал, где они находятся.

– Расскажи, что ты замечала необычного в поведении Аркадия за последние полгода, – сказал он, положив пальцы на клавиатуру.

Не так она хотела начать разговор.

– Кира… Мы это уже сто раз обсуждали.

– То было дома. Сейчас я официально фиксирую наблюдения близких родственников.

Она вздохнула.

– Да все с ним было нормально. Ну, по его меркам. Он уже давно играл в "Сандарум Онлайн" и вел стрим. Во время бета-тестирования он выиграл какой-то конкурс, и компания предложила ему ролевой отыгрыш по контракту. Это типа работы актером или аниматором, когда ты не просто играешь, а становишься важным персонажем в игре. Рейтинг его стрима взлетел…

– Сколько времени он играл в сутки?

– Не знаю точно. Наверное, целый день. Он же не тупо играл, но и как бы работал. Думаешь, причина в этом?

Губы его сжались в линию, и Кристина заранее знала, что кроме ответа на вопрос услышит возмущенную тираду.

– Почему люди не осознают вред видеоигр? Ведь это не просто инфантильное развлечение, а настоящая наркотическая зависимость! Игрок за незначительные усилия получает виртуальные награды, но мозг воспринимает их как настоящие и выделяет дофамин. Человек привыкает к легким победам и становится беспомощным в реальной жизни. Банальная схема! – Он перевел дух. – Но будем объективны: я уверен, что одно лишь увлечение играми не могло привести к подобному. Может, частично повлияло общее физическое истощение и гипоксия, но вряд ли.

Кристина пожала плечами. По поводу игр она привыкла выслушивать как восторги Аркадия, так и возмущения Киры, сама же к играм не испытывала ровным счетом ничего. Она продолжила:

– В общем, я знаю только, что дела шли в гору. Аркадий даже стал главой своего ордена. Кажется, тогда случился конфликт. То ли в игре, то ли с руководством компании. Он расторг контракт и остался обычным стримером.

– Любопытно. Сколько он получал по контракту?

– Первоначально сто тысяч долларов в год, потом – больше.

Кирилл нахмурился.

– И отказался? Вот это уже странное поведение. При этом он продолжил играть?

– Да.

– В чем заключался конфликт?

– Он не рассказывал.

– Нужно узнать, – сказал Кирилл и кивнул сам себе. – Пока что это единственная зацепка. Поможешь мне с этим?

– Каким же образом?

– Постарайся ответить на этот вопрос сама. Я правда не разбираюсь, как там все устроено. Сейчас я занят другим – предстоит сложная операция. Ну так займешься?

Кристина промолчала. Разговор зашел совершенно не туда.

– С тобой все хорошо? – спросил Кирилл, прищурившись.

Она покачала головой.

– Да как тут может быть хорошо? Брат в коматозе.

– По сути это не кома. Еще в больнице он перешел в вегетативное состояние, но не обычное, – заметил Кирилл и стал говорить быстро и с воодушевлением: – МРТ показала психическую активность, как будто Аркадий бодрствует, просто находится не здесь. Предположительно, у него сейчас сильный бред. Редчайший случай, если бы ты только понимала…

– Кира, я вообще не уверена, что это хорошая идея, привезти его сюда. – Она покосилась на доску с цепочками провальных экспериментов.

Кирилл снял очки и костяшками указательных пальцев помассировал веки. Проморгавшись, он достал из ящика флакон с пипеткой и закапал в нос ноотроп. На мгновение Кристина увидела перед собой римского полководца: гладковыбритого, сосредоточенного и сурового. Кирилл вернул очки на переносицу, и иллюзия рассеялась.

– Так, – сказал он. – Начнем с того, что Аркадию ничего не угрожает. Состояние стабильное, и хуже ему здесь не станет. Это ясно?

– Допустим…

– Во-вторых, программа готова. Почти. Не буду скрывать, код еще сырой, но положительные результаты мы получим со дня на день.

Она посмотрела на мужа недоверчиво. Он говорил уверенно, но как-то излишне напряженно.

– Так быстро? – спросила она.

– В процессе несколько этапов, и пробуждение может случиться на любом из них, даже на первом! Проблема в том, что мы не знаем причину болезни, поэтому нельзя сказать, какой фактор станет решающим, действовать приходится вслепую. Повреждений мозга нет, значит, проблема психогенная – как раз моя специализация, я так долго ждал подобного случая!

Кристина сделала усилие, чтобы не придраться к последней фразе.

– Ты же говорил, тебе еще работать и работать.

– Так и есть, разработка займет несколько месяцев. Но для первых этапов все готово. Вот, – сказал он, протягивая ей бланк, – подпиши соглашение, чтобы я начал операцию.

– И как это будет происходить? – спросила она, изучая вместо бланка лицо мужа.

– Сначала вводятся психотропные препараты. Первый, по сути это галлюциноген, нужен, чтобы вывести глубинные психические процессы на поверхностный уровень, где программа сможет их отследить. Второй, назовем его психоделиком, дает сознанию пациента стимул… – Кирилл на минуту задумался. – В общем, тогда он либо проснется сам, либо потребуется Психикон. Над этим я еще работаю…

– То есть ты хочешь накачать его ЛСД? Счет за лечение пришлет дилер?

– Перестань. Я всего лишь упростил объяснение, а ты доводишь до абсурда.

– Все равно звучит как-то не очень.

– Крис, пойми, цифровые методы в психологии не работают в отрыве от нейрофизиологии. Чтобы оцифровать нужный сегмент психики, а затем написать оболочку внедрения, мне нужно, скажем так, подсветить некоторые психические содержания пациента.

Видя, что она теряет нить разговора, он повернул в ее сторону один из мониторов. Там проигрывалось трехмерное видео. Виртуальная камера летела сквозь пространство, наполненное сюрреалистичными образами, словно сошедшими с картин Сальвадора Дали. Вспыхивали космические светила, молнии чертили интуитивно знакомые древние символы, из тумана выныривали химерообразные твари, их формы искажались, как в кривом зеркале, на горизонте проступали человеческие лица, кричащие фрактальными узорами, а в следующее мгновение камера с дикой скоростью неслась через бескрайние пустыни, то ли песчаные, то ли снежные. У Кристины закружилась голова, и она отвернулась.

– Это считывает моя программа из его мозга, – Кирилл указал пальцем в сторону больничной палаты. – Точнее то, что компьютер смог оцифровать и представить в виде образов. В этом хаосе я ищу фрагмент, где происходит патология и находится эго Аркадия. Препараты помогают выделить нужные содержания. Ничего сложного, правда? – Он странно улыбнулся.

Кристина нахмурилась.

– А по-другому как-то можно?

– В больнице таким пациентам двигают руки-ноги, то есть стимулируют рефлекторную активность, и так надеются пробудить. Но подумай сама: проблема не в теле, а в разуме, следовательно, нужно действовать изнутри. Врачи двигают конечности пациента, а я намерен внедриться в его психику и пошевелить сознание!

Повисла торжественная пауза. Должно быть, в этот момент Кирилл слышит овации коллег-ученых, но Кристина почувствовала первобытный страх перед запретной неизвестностью. Официальная медицина не обещала положительных результатов, но при этом казалась такой надежной и правильной.

– Раньше колдунов сжигали на кострах, – сказала Кристина. – Но за такое тебя сожгут и сегодня.

Кирилл не улыбнулся. Он продолжил говорить уже тише, обращаясь больше к себе:

– Это пустяки по сравнению со следующими этапами… Психикон станет инновацией мирового масштаба.

– Ты обещаешь, что все получится? – спросила она.

– Что именно?

– Аркадий вернется живой и здоровый?

– Я сделаю все от меня зависящее.

Кристина вздохнула. Она рассчитывала не на этот ответ. Ей хотелось получить поддержку, а не правду.

Так или иначе, глупо отвергать возможность. Пожалуй, Аркадий и сам бы решился рискнуть – он всегда так делал. Она подписала бланк и отдала Кире, продолжая вертеть ручку в пальцах. Он бросил листки в ящик стола, будто это был очередной счет за коммуналку.

– Ну-с, вводите свой препарат, безумный ученый.

– Да, теперь дело за малым, – сказал Кирилл. – Придет медсестра, и мы сразу начнем процедуру. Давай вернемся к нашему допросу, – улыбнулся он. – Есть идеи, с чего вдруг Аркадий разорвал контракт?

Глаза Кристины сузились. Она начала говорить медленно и осторожно, словно ступая по тонкому льду, но фразу закончила возмущенным возгласом – с треском проваливаясь в ледяную воду своей догадки.

– Ты так говоришь, будто… Ты что, уже это сделал? До того, как я согласилась?!

Кирилл промолчал и уставился в монитор.

– Когда? – спросила Кристина, переведя дыхание.

– Сегодня утром. Ты была на работе, и я сэкономил время…

Кристина швырнула ручку на стол.

– Я тебе никогда не прощу, если что-то пойдет не так, понял? Никогда не прощу. Если с ним что-то случиться, то это будет твоя и только твоя вина!

– Успокойся, пожалуйста.

– А я спокойна. – Голос ее был действительно ровным и отчетливым. – Я говорю совершенно осознанно, как тебе нравится, и со всей ответственностью. Мы могли принять решение вместе и разделить это поровну. Но – нет! Ты решил все один, вот и получай.

– Но ты ведь уже согласилась перевести его сюда!

– Это другое. Одно дело – поместить его в институт, а другое – проводить над ним… эксперименты!

Он поморщился и провел рукой по лицу, моментально сняв свою раздраженность. Киборг какой-то, а не человек!

– Посмотри на это иначе. Процесс уже пошел, и мы сэкономили время. Результаты будут уже завтра, а может, и прямо сейчас.

Кристина помолчала и сказала:

– Все равно, Кира. Мне было плохо, а ты сделал еще хуже. Ударил туда, где и без того больно. Просто… не ожидала от тебя. Еще психолог, называется! Ты никогда так не делал. И поэтому еще хуже… – Она вскочила со стула. – Все, я пошла. Не хочу тебя видеть в этом мерзком халате!

Кирилл с удивлением посмотрел на халат.

– Приезжай сюда завтра после двенадцати, – сказал он.

Она пошла к выходу и как бы между делом бросила:

– А ты скоро?

– Я буду ночевать здесь. Сейчас важный этап.

Она хотела, чтобы он побыл с ней, и хотела, чтобы он уделил Аркадию максимальное внимание. Выбирать одно из двух – не хотела. Она тихонько зарычала и вышла в коридор. Попыталась хлопнуть дверью, но та была оборудована доводчиком и вопреки усилиям закрылась плавно и бесшумно.

Секунды не прошло, как раздалось методичное клацанье клавиатуры. На линзах очков Кирилла отражались строчки кода, нижняя быстро удлинялась. Время от времени он поглядывал на лежащего за прозрачной стеной Аркадия, готовый к чему угодно.

Ближе к утру он позволил себе передышку и откинулся на спинку кресла, собираясь вздремнуть. В конце концов, теперь все зависит от того, как подействуют препараты. Эффективность, побочки, риски, последствия… он заснул, окутанный роем мыслей.