Утром было пасмурно, но, даже, если бы шел проливной дождь, мы отправились бы гулять пешком. Мы пошли к Эйфелевой башне. В карты не заглядывали, определив изначально примерное направление, а дальше – как получится, так и дойдем. Проходили по улицам, на которых туристы не встречаются, и по местам, где местных жителей не видно в толпе приезжих с фотоаппаратами, камерами и широко раскрытыми глазами.
Париж – такой же город, как и другие. Здесь люди живут, ездят на работу, ходят в магазины и гуляют просто так. Здесь устали от толп праздных зевак и не сильно рады им, но, отойди чуть в сторону от переполненных туристами улиц и площадей, и попадаешь в парижскую жизнь – расслабляющую и успокаивающую.
Дорога к Эйфелевой башне получилась сильно не прямой. По пути прятались от дождя под статуей свободы – той самой, которую Париж подарил Нью-Йорку, только в миниатюре, посмотрели на могилу Наполеона в Доме Инвалидов, зашли в музей Родена, попили крепкий и очень ароматный кофе в миниатюрных чашечках, сидя за столиком прямо на улице и разглядывая прохожих.
На Эйфелеву башню мы в тот раз не попали – был сильный ветер и посещения запрещены. Зато оказалось, что сегодня – ночь музеев, и мы, пробродив целый день по городу, закончили его в Лувре, откуда вышли, не чувствуя уже ног, во втором часу ночи. Ощущение, что ты находишься не в таком городе, как тысячи других на планете не проходило, даже, несмотря на усталость и раздражение от одолевающих в культовых местах продавцов сувениров, таких же приставучих, как египтяне возле пирамид. Попали на какую-то акцию возле башни Монтпарнас. На улице молодые ребята в желтых футболках предлагали всем желающим сделать прическу. Жена, не думая, вписалась в мероприятие и покрасила волосы в яркие как свет цвета – от одуванчикового желтого до фосфоресцирующего голубого. Мы, ведь, в Париже! Свобода! Весь остаток дня на нее огладывались парижане.