За горизонтом заветной мечты. Сборник рассказов

Сам. Всё сам

Лида очень любила эти сладкие минуты, когда всё-всё в доме переделано, что бывает очень редко, когда дети уже спят.

Она надевает на себя тёплые вязаные носки, огромный свитер из нежнейшей ангорской шерсти. На худеньком теле эта бесформенная кофта с двойным воротником, прямо под подбородок, больше похожа на платье.

Когда-то, в другой жизни она с любовью связала его для  мужа.

Странно, неестественно, нелепо с её стороны, но расставшись, почти пять лет назад без сожаления с супругом, память о нём сохраняла в первозданном виде.

Даже не так, с каждым днём к видениям добавлялись новые сентиментальные и романтические иллюзии, свежие детали и эпизоды.

Туманный, но ярко расцвеченный ореол сказочных приключений и волшебных эмоций приобретал  видимые очертания. Лида с Сергеем растила детей, путешествовала, занималась сексом, спорила, даже иногда скандалила под настроение.

Всё происходило исключительно в мыслях.

Это был замечательный ритуал, успокаивающий, дающий отдых душе и телу.

Лида научилась жить в двух измерениях, легко и просто переходила из одного в другое, даже получала разрядку от виртуальных путешествий.

Могла запросто заснуть прямо в кресле, в этой странной позе, после бурной имитации реальности.

Любила ли она его до сих пор? Скорее всего, нет.

Женщина наливала в огромную чашку густой липовый чай, исходящий ароматным паром, до половины, чтобы не расплескать, забиралась в кресло с ногами, устраивалась в уютной позе и вдыхала горячий душистый запах с закрытыми глазами до тех пор, пока не начинала грезить.

Собственно, чай был нужен, как атрибут культовой церемонии.

Исходящий от него пар напоминал запах медового месяца.

Конец июня особенно будил воображение, услужливо добавляя воспоминаниям запахи ночной фиалки, душистого табака, маттиолы.

После свадьбы друзья родителей предоставили в их распоряжение на всё лето загородную дачу: современный дом со всеми удобствами и глухим забором.

Они были одни. Сергей даже по окончании отпуска постоянно приезжал туда после работы. У Лиды были каникулы.

Вечерами, как же она старалась украсить блюда, специально приготовленные для милого, как ждала его возвращения, выносили в сад удобные кресла, столик.

Весь мир тогда сосредоточился в этом огромном замкнутом пространстве, похожем на сказочный необитаемый остров для двоих.

Сад благоухал. Особенно сказочные ароматы появлялись, когда наступали сумерки. Пространство наполнялось густой влагой, волшебными запахами, таинственными звуками.

Их запахами и их звуками.

Это было сказочное лето.

Именно его Лида помнит в мельчайших подробностях.

Они любили друг друга каждый вечер, каждую ночь, каждый день прямо там, в саду, на расстеленных покрывалах. Их влекло друг к другу со страшной силой.

Иногда молодожёны сливались настолько азартно и темпераментно, что утром обнаруживали по всему телу синяки и царапины.  Губы были постоянно опухшими, зато в глазах сверкали бриллиантами искры необъятного счастья.

В конце июля Лида узнала, что беременна.

Сергей был счастлив, кружил по всему саду, осыпал цветами, принёс в сад музыку.

Они танцевали. Долго-долго, целую вечность.

Близнецы родились восьмого марта. Малюсенькие, болезненные, хилые.

Лида довольно долго после тяжёлых родов приходила в себя.

Мальчишки были слабые, беспокойные. Они не затихали ни на миг, часто заходились пронзительными криками.

Ещё бесконечная стирка, глажка, уборка. Сначала недели, потом месяцы без сна и отдыха.

Дети всегда заболевали синхронно, изнуряли физически и морально.

Её груди были изгрызены, волосы вырваны цепкими пальчиками мальчишек клоками.

Лида похудела настолько, что ключицы, тазовые кости и рёбра выпирали, как у анатомического экспоната. Под глазами висели сине-зелёные мешки.

Женщина не роптала. Мальчишки – её плоть и кровь. Выдержит.

Сергей тогда много и увлечённо работал, иначе было нельзя: постоянно на что-то нужны были деньги. Лида справлялась, сама не понимая, как у неё это получалась. Ведь мальчишек двое. Иногда отключалась, когда психика или организм не выдерживали. Ненадолго. Даже в бреду, она оставалась матерью.

Мальчишки не давали заскучать или расслабиться.

Бывали дни, когда хотелось раствориться, исчезнуть, перестать существовать, но два маленьких комочка, не умеющих выживать самостоятельно, не давали возможности даже выспаться.

Следить за собой, отдыхать, было некогда. Постоянное напряжение выматывало, раздражало, вызывало апатию и слезливость.

Помочь было совсем некому: родителям оставалось совсем немного до пенсии. Лишь в выходные приходила мама, давала немного вздремнуть.

Она ругала Лиду за то, что та выглядит старухой, но побыв несколько часов с внуками, сама уходила домой больная и вымотанная вконец.

Сергей тогда тоже здорово осунулся, стал мрачным. Лида думала, что от усталости и переживаний. Невдомёк ей было, что причиной тому любовный голод.

Интимные  упражнения надолго были забыты: на нежность и ласки не хватало сил.

Изредка муж прислонялся к Лиде в постели, если ей удавалось там оказаться до того, как он засыпал, сразу начинал дрожать, с силой сжимал её грудь, которая моментально становилась мокрой от молока.

Он неловко целовал её в шею и тут же отворачивался, не чувствуя взаимности.

Лида выдержала. Спустя полтора года или немного больше жизнь начала входить в колею.

Её с мальчишками жизнь, но не семейная.

Сергей получил новую должность с ненормированным рабочим днём, частыми командировками. Иногда супруги не виделись месяц и больше. Зато семья была обеспечена почти всем.

Секс случался всё реже. Темы для разговоров сводились к обсуждению болезней ребятишек и денежных трат.

Поцелуи и объятия перестали приносить радость.

Лида винила себя, плакала тайком, чтобы никто не видел. Она не могла понять, что делает не так.

В один из выходных дней, на которые у Сергея выпала очередная командировка, как обычно пришла мама. На этот раз она не ругалась, просто одела её насильно и выставила за дверь. Сказала, чтобы без причёски, нового белья и платья не возвращалась.

Лида зашла в парикмахерскую, начала раздеваться и ахнула, увидев своё отражение в зеркале: измождённую, одетую в бесформенное тряпьё женщину непонятного возраста.

Желание делать причёску моментально пропало.

В магазине одежды казалось, что все  оглядываются, шепчутся и показывают на неё пальцами.

Было ужасно стыдно примерять платья в застиранном, заштопанном белье.

Хорошо, что продавщица попалась пожилая, отнеслась с пониманием.

Вышла женщина из магазина с твёрдым намерением изменить жизнь.

Полностью сценарий действий представить себе Лида не могла, но начинать с чего-то нужно.

Теперь она поняла, почему мама была столь категорична.

Настроение слегка улучшилось, замаячила некая перспектива. Ведь она любит Серёжу. Просто немного переутомилась. Вполне поправимо.

После парикмахерской, в одежде, которая пахла новизной и свежестью, приятно холодила тело, Лида решила прогуляться.

Конечно, её сердце рвалось к детям, без них она не могла себе представить ни одной минуты существования, но перспектива обновления увлекла.

Захотелось побродить по городу, вдохнуть полной грудью запах наполненной очарованием жизни, о существовании которой давно забыла.

Кутить, так кутить, решила Лида, и смело зашла в кафе, из которого доносился аромат молотых кофейных зёрен, сладости,  чего-то знакомо-приятного, напоминающего студенческие вечеринки, медовый месяц в загородном доме.

Её встретила приятная приглушённая музыка,  таинственный затемнённый интерьер.

Так как Лида  была одна, усадили её за столик у окна.

Всё в зале было обычно, но притягивало любопытный взор. Взгляд скользил по интерьеру, хотелось знать, кто сюда ходит, зачем.

Посетителей было совсем немного. На высоких стульях у бара сидели три девицы, тянули из высоких бокалов коктейли через соломинки и курили.

Чуть поодаль сидела семейная пара с ребёнком. Скорее всего, справляют знаменательную дату, потому, что центр стола занимала ваза с розами.

Лида улыбнулась, глядя, как мужчина чувственно смотрит на свою даму, как нежно накрывает рукой её ладонь.

Дальше взгляд скользнул в дальний угол, в котором сидела обнявшаяся парочка.

Сердце выпрыгнуло через открытый в паническом смятении рот, пыталось вырваться наружу и улететь.

Лида схватила пальто, сумочку, выскочила на улицу.

Это был Сергей. Её Сергей. Или уже не её?

Их стол был завален цветами. Он целовал, целовал девицу взасос.

А как же командировка?

Квартира была оформлена на родителей Лиды. Она собрала вещи Сергея, упаковала, выставила в коридор. Если бы не дети, наверно женщина без сожаления рассталась бы с жизнью. Так ей тогда казалось.

Маме пришлось уволиться, чтобы сидеть с близнецами. Лида восстановилась в институте на вечернее отделение, пошла работать.

Денег не хватало, сил тоже. Спасибо, родители помогали.

В заявлении на расторжение брака причиной Лида указала измену.

С того памятного дня прошло почти пять долгих лет.

Материальное положение Лида понемногу выправила. Теперь денег хватает. Правда работает она на две ставки, не берёт выходные, отпуска.

Трудно, конечно. А что делать?

Сергей долго преследовал Лиду, пытался оправдаться, врал.

Сначала говорил, что она обозналась, потом изменил свои показания. Но тоже лгал.

Жена была непреклонна.

Возможно, она много об этом думала. Если бы Сергей сказал тогда правду, покаялся, примирение было возможным.

Он же пытался во всём обвинить её, Лиду.

В чём-то Сергей был прав. Выглядела тогда супруга, мягко говоря, не очень. Сама же себя в парикмахерской испугалась. Но тому была веская причина. Кроме того, всегда можно договориться, когда отношения откровенные и честные.

Сергей пошёл другим, более лёгким путём: решил завести помощницу жены в любовных делах. Но ведь и с ней он был одновременно близок.

Лида столько раз живо, в движениях и красках представляла то кафе, объятия, поцелуй, даже продолжение романтического рандеву вплоть до эротического экстаза незнакомки.

Сергей жил с той девушкой, много раз сливался с её молодым телом.

Лида интересовалась персоной любовницы, которая на четыре года моложе.

Был с ней, в ней, потом приносил на своём теле интимные соки этой особы и без зазрения совести продолжал любовные игры на супружеском ложе.

Каждый раз, когда в голове возникала эта картинка, Лиду начинало тошнить и корёжить.

Мама много раз пыталась убедить её, что измена – не всегда повод для развода.

– Все мужики кобелируют, говорила она. Твой папа не исключение. Я ведь не развелась. Более того, вы даже не знали о таких инцидентах.

– Возможно, твои слова правильные, но не для меня. Я выходила замуж совсем за другого человека. Если ему не нравилось, как выгляжу, мог помочь растить детей. Вместо этого предпочёл утешение на стороне. Любовь проверяется не медовым месяцем, а годами лишений и трудностей. Сергей оказался слабаком. Ты не сможешь убедить меня в том, что он прав, а я нет.

Сегодня у Лиды было спокойное, умиротворённое настроение. Она вдыхала запах горячей любви,  плыла на волнах романтической памяти, где сливалась в экстазе с тем Сергеем, дороже которого не было, и нет никого в её жизни.

Лида помнит каждую секунду разворачивающихся на ментальном экране событий. Сейчас Сергей подойдёт, обнимет. Она чувствует, как обносит голову, как подкашиваются ноги, пылают щёки.

Вот губы раскрываются в предвкушении прикосновения лучшего из любовников.

Лида издала сладкий стон. По телу пробежала волна чувственного влечения, трепетная дрожь. Невыносимо захотелось близости, настоящей близости.

События в иллюзии развивались стремительно, бурно. Стыдиться некого, ведь это её муж, её Сергей.

Мужчина раздевал, целовал, Лида помогала любимому избавиться от покровов.

Они торопились, возбуждённые сверх всякой меры.

В этот сладостный миг раздался неожиданный звонок в дверь. Реальный звонок.

Лида очнулась, опрокинула на себя горячий чай, вскрикнула от ожога.

Хорошо, что прошло достаточно времени, чтобы он немного остыл.

– Кто бы это мог быть? Мама? Нет… как некстати, я вся мокрая, меня трясёт от возбуждения. Боже, зачем, кому я понадобилась в столь неурочное время?

На пороге стоял Сергей.

Другой Сергей, не её Сергей.

Тот был влюблённым парнем с горящими глазами. Этот одет дорого, шикарно, модно, но за внешним лоском проглядывает внутренняя пустота.

Сразу видно, что за то время, что прожили врозь, его поцеловала удача. Финансовая, материальная, возможно и в других сферах жизни. Но счастливым бывший муж не выглядел.

– Пустишь, – неуверенно процедил Сергей, протягивая букет роз, большущий торт и шампанское.

– Зачем, зачем ты пришёл?

Лида демонстративно убрала руки за спину.

– К тебе, Лида? к детям. Хочу их видеть. У меня серьёзное предложение.

– А они захотят тебя видеть, отца, которого совсем не знают? Когда ты последний раз ими интересовался?

– Ты же сама…

– Что сама? Запретила тебе с ними встречаться? Что-то не припомню. Я слышала, что вы  расписались, уехали в Москву.

– Так и было. Когда ты выгнала меня, Света приняла, не  задавая вопросов. Она умерла… патологическая беременность, неудачные роды.  Кстати, Света настаивала на том, чтобы я вернулся к тебе и детям. Я пытался… много раз хотел. Так и не решился.

– Не больно ты был настойчив. Проблема не в этом. Возможно, ты хотел вернуться, но не собирался каяться. Ту схему семейных взаимоотношений, которую ты изобрёл после рождения детей, которая давала полную свободу от семьи, я только потом, после развода это поняла, ты же не собирался её менять и дальше. Уж не знаю, какие виды, кроме секса, были на эту несчастную девочку, но изменял ты и ей тоже.

– Бред. Не выдумывай.

Лида улыбнулась сквозь слёзы, готовые было сорваться, несмотря на напряжённые попытки их предотвратить. Она не хотела выглядеть слабой.

– Проходи. Не будем смешить соседей разборками. Дети спят. Чаем могу угостить. Липовым. Лида мельком взглянула на выражение его лица, – я не изменила привычек.

Лида поставила чайник, показала Сергею взглядом на стул, сама села с противоположной стороны.

– Про Нину я тоже знаю. И про Машеньку, практикантку, которую к тебе прикрепили для стажировки. Ей не было восемнадцати лет. Но тебя это не смутило. Красивая девочка. Поверила в чистую любовь. Я с ней разговаривала. После аборта у девочки было серьёзное воспаление.

– Ты что, вела расследование?

– Вовсе нет. Нина сама меня разыскала. Честно говоря, так и не поняла, зачем. Наверно хотела сделать больно. Ей это удалось. Она же дала адрес девочки. Тут уж, извини, женское любопытство. Маше ты сказал, что разведён. Вот такая у нас  с тобой, Сергей Васильевич, любовь. Теперь давай, выкладывай своё предложение. Не тяни, я спать хочу.

– Переезжайте ко мне, пожалуйста. Кроме тебя, я так никого и не полюбил.

– Ну да, ну да. Никого. Конечно никого. Секс, просто секс, разве это любовь? Предлагаешь начать сначала, так?

– Я скучаю. По тебе, по мальчикам.

– Давно? Скучаешь, спрашиваю, как долго? Сразу после смерти Светы соскучился или немного позже начал?

– Зачем ты так? Я имею материальные возможности вырастить детей достойно, тебе помочь… компенсировать всё, чего недодал по глупости.

– Ладно, я поняла. Чай будешь?

– Ты мне не ответила.

– Тебе показалось. Просто не хотел услышать. Если с чаепит