Карибские маршруты – I

Сьюидат Нуклеар

«Impossible is possible!

Невозможное – возможно!»

Следующей нашей остановкой была Калета Буэна, небольшая лагуна среди коралловых рифов на берегу Карибского моря. Залив Свиней мы уже весь почти проехали. В это место мы тоже раньше часто приезжали на отдых, прозрачная с чистой водой глубокая лагуна соединялась с морем маленьким проходом, поэтому в ней вода всегда была тихая даже во время больших штормов. Ранее здесь было почти безлюдное место, а сейчас построены красивые въездные ворота, небольшое кафе-ресторан для туристов, какие-то спортивные сооружения. Вспоминались мои удачные рыбные охоты в здешнем море за лагуной с подводным ружьём и поездки сюда на служебной белой «Ниве» просто для организации отдыха семьи.

Поностальгировали и поехали далее, уже оставалось совсем немного до нашего городка Сьюидат Нуклеар, в котором мы жили, когда работали на Кубе и который являлся целью нашего сегодняшнего автопробега. На удивление выехали на хорошую асфальтовую дорогу, которой ранее не было, это была Карретера-дорога на Сьенфуэгос. Ранее здесь были сплошные колдобины и ямы, как у нас где-нибудь на границе областей. Значит что-то понемногу делается на Кубе, даже дороги ремонтируются! Проехав немного по этой хорошей дороге, мы повернули направо на Carretera de Juragua. Наша дорога! До боли знакомая!

Детская площадка в городке советских специалистов Сьюидат Нуклеар

Мы ехали, объезжая огромный залив Сьенфуэгос, чьи воды блестели сквозь мангровые заросли с левой стороны дороги. Вскоре впереди показался с правой стороны дороги купол атомного реактора первого блока бывшей атомной станции, по-научному – его контаймента^[2]. Железобетонный купол постепенно приближался и вскоре потянулись станционные постройки, КПП и въездные ворота на территорию АЭС за ограждением из колючей проволоки.

Помню кубинским инженерам очень нравилась информация в проекте атомной станции, что контаймент рассчитан даже на падение самолёта. Они всё пытались выяснить какого? Большого Боинга или чего поменьше.

– Вот здесь ты работал? – спросила дочь.

– Да, это с краю административные здания, а наши «прорабки» – рабочие вагончики ТМУ – тепло монтажного управления были дальше возле самого реактора.

– А почему не достроили станцию?

– Почему, почему? По – кочану. Спросить у Ельцина надо было. Денег не давал на строительство, а у кубинцев их тоже не было. Ты всё сняла на видеокамеру?

– Ой забыла включить, – ответила дочь сжимая небольшую видеокамеру «Sony» в правой руке.

– Спасибо, родная.

Проехав территорию атомной станции со всеми вспомогательными постройками и зданиями километров через пять, повернув с дороги направо, наша «Антилопа-Гну» наконец въехала в наш атомный городок Сьюидад Нуклеар, где мы жили и работали в течение трёх с лишним лет в начале 90-х годов прошлого столетия.

По знакомой главной дороге городка проехали к большой автостоянке, зажатой между 4-х этажными домами советских некогда специалистов. Остановился на знакомом месте, где я всегда парковался на своей служебной «Ниве», когда здесь работал. Перед нами был наш бывший дом № 1, на котором, как и прежде продолжала висеть табличка на русском языке «Дом образцового быта». Вышли из машины и посмотрели на знакомый балкон и окна квартиры на 4-м этаже с правой стороны подъезда. Дочь всхлипнула и заплакала, утираясь платочком, у жены тоже что-то подозрительно блестели глаза за стёклами затемнённых очков. Мне тоже стало почему-то грустно, сразу захотелось выпить пива или рома.

Теперь в этих домах жили кубинцы, некоторые из них уже выглядывали из окон. Мы зашли в «родной» подъезд, где на 1-м этаже дочь когда-то расшибла себе лоб о железные перила, сбегая сверху вниз за почтой. Поднялись на «свой» 4-й этаж, но стучаться в знакомые двери квартиры не стали. Просто грустно постояли рядом. что-то вспоминая и вздыхая или всхлипывая наматывая сопли на кулак.

– Интересно, а рисунок Микки Мауса на стене в моей комнате сохранился или нет? – вдруг нарушая скорбную тишину спросила у кого-то дочь.

– Ну для этого надо зайти внутрь и посмотреть, но мы решили не тревожить новых хозяев если они даже дома и не сыпать себе соль на раны.

Выйдя из подъезда, увидели группу кубинцев около нашей машины с красными номерами для иностранцев. Один из них показался мне знакомым. Он тоже узнал меня и подойдя ближе, пожал руку и сказал, что когда-то работал в строительном управлении и помнит меня как Руководителя Тепло монтажного управления.

Звали его Хорхе и жил он теперь в нашем доме, который после отъезда «всех начальников» (в нашем доме № 1 жили в основном руководители различных служб стройки и будущей эксплуатации АЭС) дом начали заселять кубинцами. Как он сказал, после закрытия АЭС в посёлке ещё лет 10 оставалась группа наших специалистов человек 20 занимавшихся консервацией технологического крупнотоннажного оборудования. Хорхе ещё рассказал, что иногда сюда приезжают на таких же машинах с красными номерами бывшие строители АЭС, видимо отдыхавшие на курортах Кубы. В последнее время даже зачастили высокие комиссии из Москвы на предмет возврата в Россию технологического оборудования, завезённого из Союза для 2-го блока и хранящегося на складах станции.

В ответ коротко рассказал ему, что, вернувшись с Кубы работал уже не тепло монтажником, а в Дирекции Курской АЭС организовывал международную и внешнеэкономическую службу. Стараясь поддерживать контакты с Кубой, продолжал общаться в Москве с бывшем работодателем, компанией ЗАЭС – Зарубежатомэнергостроя и давал ответы на запросы их представителей из Гаваны о возможности поставок на Кубу различного оборудования и материалов. Как бывший участник строительства АЭС «Хурагуа» участвовал в работе смежных комиссий в Москве по возможному «размораживанию» проекта и продолжению строительства. Однажды даже планировался мой приезд сюда на площадку АЭС Хурагуа с делегацией АСЭ – «Атомстройэкспорта» и смежных организаций для осмотра, хранящегося здесь на консервации крупнотоннажного оборудования (корпуса реактора, парогенераторов, насосов и теплообменников), но в последний момент этот визит не сложился почему-то.

Предложения Курской АЭС для работ на Кубе

Хорхе расчувствовался воспоминаниями и предложил подняться к нему в квартиру, чтобы посмотреть старые фотографии. Оставив своих дам бродить вокруг старого почти родного дома, поднялся к нему на 2-й этаж, где ранее жил директор нашей школы из Воронежа. Хорхе сразу предложил выпить рома у него на кухне, но я сказал, что за рулём, хотя по опыту знал, что на Кубе это не проблема, никто тебя на алкоголь за рулём проверять не будет и в трубку дышать заставлять тоже не будет. Но от прохладного пива в жаркий день не отказался и попросил Хорхе не суетиться с закусками, мол мы скоро поедем в Сьенфуэгос. Отметили встречу и стали смотреть старые фотографии в большом и толстом альбоме. Оказывается, у Хорхе в строительном управлении, где на фото из его альбома я увидел много знакомых кубинцев и русских специалистов контрпарой был Юра Масейко – шустрый украинец из Запорожья, проработавший здесь более десяти лет в несколько контрактных заездов и который уехал назад на Украину всего года три назад. Были у этого «свидомого» видимо какие-то особые отношения с кубинским местным руководством, которые ему постоянно продлевали контракты.

Контрпара – метод работы технического содействия, когда к советскому инженеру прикреплялся кубинский для его обучения, натаскивания и руководства.

Спросил у Хорхе про своего контрпару, кубинского инженера, учившегося в СССР в МЭИ по имени Монтесино. Тот его знал и сообщил, что Монтэ почти сразу после массового отъезда наших специалистов покинул стройку и уехал в Гавану к родителям со своей русской женой. Теперь они оба преподают в гаванском университете, она-русский язык, а он-основы строительно-монтажных работ крупных энергетических объектов. Ну вот значит не пропали даром мои уроки и годы совместной работы. Наш знаток кубинской истории Монтэ стал всё-таки преподавателем, как и мечтал, правда не истории Кубы. Это благодаря ему в книге «Куба-любовь моя» уделено много внимания именно истории острова! Закончив смотреть альбом и допив пиво, мы с ним вышли опять во двор некогда, Дома образцового быта.

Дочь, в это время наматывая слёзы и сопли на кулак ходила с видео камерой и снимала детскую площадку, на которой играла в детстве. На площадке даже сохранилась большая ракета за декоративным забором вроде кремлёвской стены, которую сделали наши монтажники. Жена сопровождала её показывая, что ещё дополнительно снять на память. Попрощавшись с Хорхе, присоединился к ним и предложил прогуляться по городку.

Мы прошли к школе детей советских специалистов, где в первом классе училась дочь. Сейчас она была закрыта, кубинские дети в нашем городке учились в своей школе. Закрыт был и знаменитый бар «У Анжелы» для «советикус-амигос», стены которого ещё помнят наверняка буйные застолья, лихие попойки и горячие праздники по различным поводам. Погуляв по нашему небольшому городку, вернулись к машине, возле которой теперь толкалась кубинская молодёжь, одобрительно посматривавшая на дочь. Сели в машину и медленно проехали с нашей парковки налево к проливу и причалу возле старой рыбацкой деревушки на берегу моря.

– Ну вот, а говорили, что никогда больше не побываем здесь, – сказал я своим спутницам с ещё заплаканными глазами, невозможное оказывается – возможно.

У причала стояла старая крепость «Хагуа», построенная ещё первыми испанцами для защиты от нападений карибских пиратов поселений, расположенных в глубине большого залива с таким же названием.

Старая крепость Хагуа на берегу Карибского моря

Посмотрели на отель «Пасакабайо», расположенный на противоположном берегу узкого пролива, по которому туда-сюда ходила небольшая барка с открытой палубой для перевозки людей, и на которой когда-то сами часто плавали в магазины этого отеля для различных закупок. В основном, конечно, за алкоголем, кто-то брал американские виски, мне тогда нравились испанские коньяки, ведь положенных по кубинской карточной системе снабжения специалистов 6 бутылок рома в месяц явно было недостаточно для русского человека.

На наше удивление старую крепость Хагуа отреставрировали и даже сделали в ней небольшой музей. В наше время там были просто красивые развалины куда бегали играть наши мальчишки. Купив билеты, мы зашли по подвесному мосту в старую крепость в сопровождении гида, говорящего по-русски. Это была худенькая женщина по имени Сараи, некогда учившаяся в Союзе на биолога. Она провела нас на верхнюю площадку артиллерийской батареи, старые пушки которой своими жерлами хищно уставились в сторону входа в залив со стороны Карибского моря. Заглянули в круглую смотровую башню с бойницами для аркебуз караульной охраны, типичную для всех старых испанских крепостей. Сараи рассказала, что крепость была построена за семь лет по проекту военного архитектора Хосе Тантете в 1738 году по приказу испанского короля Филиппа V, за сто лет до основания города Сьенфуэгос. Крепость Хагуа в то время стала третьей по значимости на острове после крепостей в Сантьяго и Гаване. Даже знаменитый пират Френсис Дрейк не смог её взять штурмом и прорваться в залив для грабежа испанских поселений.

Также гид рассказала старинную легенду о несчастной любви, дух таинственной дамы до сих пор бродит по ночам вокруг крепости пугая местных рыбаков. Закончила она свою короткую экскурсию сообщением, что старушка крепость («Castillo de Jagua») имела с самого своего основания красивое и длинное название «Нуэстра сеньора де лос Ангелас де Хагуа». Поблагодарив Сараи за интересную экскурсию и дав ей незаметно в руку купюру в пять куков, мы спустились со стен крепости к парковке, где стояла наша «Антилопа-Гну» возле огромной испанской пушки-карронады, на которой когда-то мы фотографировали дочь.

АЭС «Хурагуа»

«Атомная станция – это вам не прсто станция!»

Попрощавшись с гидом явно скучавшей по редким туристам, сюда заезжающим сели в машину, и поехали в город Сьенфуэгос. Дело было уже к приближающемуся вечеру, и пора было где-то искать ночлег. В нашем городке была отельера для гостей и одиноких специалистов, но она зияла теперь разбитыми дверями и пустыми окнами.

Ехали назад опять мимо территории атомной станции, и я напомнил дочери о её обязанностях кинооператора и фотографа. Она поспешно взяла в руки свою видеокамеру и начала снимать приближающийся купол реактора, который теперь был у нас с левой стороны движения и ей было неудобно снимать. Пришлось остановиться на обочине дороги напротив реактора и выйдя из машины снять на видео его подробнее, а также и станционную инфраструктуру. Охраны какой-либо вокруг не было видно, как раньше и все ворота были закрыты, хотя Хорхе в разговоре заметил, что со станции иногда вывозят официально или воруют различные металлоконструкции.

Поехали дорогой в Сьенфуэгос, объезжая огромный залив справа, при этом я рассказывал своим спутницам историю кубинской АЭС.

Недостроенная АЭС Хурагуа на Кубе

Интерес Кубы к мирному использованию ядерной энергии проявился в 1956 году, когда между Кубой и Соединёнными Штатами было подписано «Соглашение о сотрудничестве относительно гражданского использования атомной энергии». Это соглашение предполагало возможность дальнейшего сотрудничества обоих государств в сфере проектирования, строительства и эксплуатации атомных электростанций. Это соглашение было подписано при тогдашнем президенте Кубы Фульхенсио Батисте, позже свергнутого в результате Кубинской Революции в 1959 году. Соглашение было фактически аннулировано во время Карибского кризиса в октябре 1962 года.

В 1967 между СССР и Кубой были достигнуты соглашения о предоставлении Кубе исследовательского реактора в экспериментальных и учебных целях, а также помощь в монтаже и эксплуатации ядерного оборудования. В 1975 году СССР и Куба подписали соглашение о «Сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии» и «Учреждении прямого научно-технического сотрудничества в области использования атомной энергии». В 1976 году был подписан Договор о строительстве двух энергоблоков с реакторными установками типа ВВЭР-440/318 мощностью 440 МВт каждый. Атомную станцию предполагалось разместить в южной части провинции Сьенфуэгос около местечка Хурагуа. Проектирование выполнялось под руководством В. В. Соболева в Ленинградском отделении Всесоюзного государственного научно-исследовательского, проектно-конструкторского и изыскательского института «Атомэнергопроект» (ныне ОАО «СПбАЭП»). При успешном завершении строительства только первого энергоблока станции Куба смогла бы обеспечить более чем 15 % своих потребностей в электроэнергии.

Строительство первого энергоблока станции началось в 1983 году, второго в 1985 году. Большая часть оборудования и материалов для строительства АЭС поставлялось СССР в соответствии с двухсторонними соглашениями об экономическом сотрудничестве. В строительстве станции участвовало несколько тысяч советских специалистов (в момент наибольшего присутствия количество специалистов доходило примерно до 2000, не менее трети из них приезжали с семьями), которые проживали в посёлке Хурагуа или «Сьюидад Нуклеар». В строительстве посёлка на начальном этапе принимали участие строители из Болгарии и ГДР. Первоначально планировалось, что окончание строительства и ввод в эксплуатацию первого энергоблока будут осуществлены в 1993 году, позднее срок сдачи был перенесён на 1996 год.

Однако планы окончания строительства были сорваны из-за распада СССР и разрушения экономических связей между Кубой и новой Россией. Поскольку Куба не имела ни технической, ни экономической возможности в одностороннем порядке закончить строительство АЭС, будущее станции было под вопросом.

5 сентября 1992 года кубинский лидер Фидель Кастро объявил о приостановке строительства АЭС «Хурагуа» из-за финансовых трудностей. Готовность на 1992 год первого энергоблока АЭС «Хурагуа» составляла порядка 95–97 %, готовность второго энергоблока – 25–30 %.

Рассказывая эту печальную историю, оставил за спиной удаляющийся купол первого энергоблока и пустил при этом скупую мужскую слезу. Объехав огромный залив Сьенфуэгос через полчаса, мы въехали в сам город, который тоже неплохо давно знали. Поэтому сразу поехали через весь город на другой его конец в Пунта Горда, где находился отель «Хагуа». Припарковавшись на отельной автостоянке, прошли в ресепшн и с облегчением узнали, что свободные места есть и мы быстро оформились за 150 куков-баксов. Уставшие от впечатлений и дороги быстро заселились в номер на третьем этаже, с балкона которого, открывался прекрасный вид на залив и видный вдалеке на противоположном берегу купол атомной станции. Слегка помятые долгой дорогой и впечатлениями, но довольные путешествием легли спать.

Отель «Хагуа» в Сьенфуэгосе

Сьенфуэгос

«Город – ста огней!»

Проснувшись утром под лучами восходящего солнца, долго обсуждали, что посмотреть в Сьенфуэгосе. Хотелось осмотреть все знакомые места, но надо было и про обратный путь не забывать. Дочь опять достала свою книгу.

– Я эту книгу не читал, но я её уже осуждаю! Что там нового?

«Онегин уходил от Татьяны шагами полными печали!»

После завтрака вышли с дочерью на парковку перед отелем, жена замешкалась в номере со сборами. Перед нами напротив отеля стоял красавец-дворец в мавританском стиле – это был знаменитый Palacio de Valle, построенный в 1917 году. Дворец принадлежал богатому аристократу Оклико дель Валле Бланко и был построен в форме марокканской касбы, украшенной многочисленными орнаментами, башенками, разноцветной плиткой и лепниной.

Подошли ближе, у входа почесали мраморных львов за ухом и заглянули внутрь. Там работала симпатичная горничная, протирая полы мокрой шваброй с длинной ручкой. На вопрос, можно ли зайти на время внутрь и посмотреть убранство дворца, она согласно кивнула головой. Вот дела! Раньше сюда вообще невозможно было попасть, сам пробовал несколько раз. А тут на те пожалуйста проходите. Забыв про жену, вошёл внутрь, потянув за собой дочь. На первом этаже был расположен большой вестибюль – гостиная с роялем и столовая с большим столом персон на двадцать, по красивой витой мраморной лестнице поднялись на второй этаж. Там было много боковых комнат, заставленных старинной лаковой мебелью, на стенах висели картины в дорогих позолоченных багетах.

Дочь аккуратно всё снимала на видеокамеру. Можно было выходить на балконы и проходные галереи вокруг всего здания. Красота! Сверху с балкона увидели на парковке жену, растерянно смотревшую по сторонам, окликнули и позвали к себе, она в ответ только махнула рукой, мол сами выходите. Ну вот сколько раз ходил вокруг этого Дворца Валле и вот наконец попали внутрь и осмотрели все его достопримечательности, да ещё сняли всё на камеру, во многих дворцах это удовольствие запрещают или разрешают за отдельную плату. Поблагодарили горничную, сказав ей что она чудесно выглядит, та довольная похвалой зарделась, а мы с дочерью вышли на улицу. Дочь начала бурно рассказывать маме о том, что мы видели во дворце. Вышли с территории отеля и медленно пошли налево от отеля по длинному бульвару, тоже, как и в Гаване здесь называвшемуся Прадо.

Как известно город «ста огней» Сьенфуэгос, один из немногих на Кубе, который был основан не испанцами, а французскими эмигрантами во главе с Доном Луисом д, Клуэ в 1819 году под первоначальным названием Фернардина-де-Хагуа (Fernardina de Jagua). Современное название город получил в 1829 году, но до сих пор продолжает нести в себе тонкое французское очарование. Часто ошибочно считается, что город переименовали в честь героя Кубинской Революции команданте Камило Сьенфуэгоса, погибшего в авиационной катастрофе. На самом деле город назван был так в честь испанского генерал-капитана (губернатора) Кубы Хосе Сьенфэгоса Ховельяноса.

(Palacio de Valle), Дворец Валье в Сьенфуэгосе

После начала испано-американской войны 11 мая 1898 года Сьенфуэгос был с боем захвачен войсками США. В 1924 году численность населения города составляла около 74 тысяч человек.

В 1925 году на Национальном рабочем конгрессе в Сьенфуэгосе была создана Национальная конфедерация рабочих Кубы.

5 сентября 1956 года в Сьенфуэгосе началось восстание военно-морского гарнизона против диктатуры Фульхенсио Батисты, но оно было подавлено. В сентябре 1958 года в городе начинается новое восстание и Сьенфуэгос освобождает шедший походом из Тринидада легендарный «команданте-янки» Уильям Морган, американский авантюрист, поверивший в Кубинскую Революцию и чью могилу мы видели на Мемориале Колон в Гаване.

В 2005 году исторический центр города был внесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Мы медленно шли по бульвару Прадо, как возле нас неожиданно остановилась повозка с навесом от солнца, запряжённая лошадью и с темнокожим возницей-кучером не на облучке, а на лавочке. Местный извозчик весело предложил прокатиться всего за три кука до центра города. Мысленно прикинув, что идти пешком долго по наступающей жаре не комильфо, согласились и залезли в повозку, где разместились на узких лавочках застеленный ковриками. Возница лихо свистнул и лошадь неспешно зацокала подкованными копытами, периодически она поднимала хвост и густые комки навоза смачно плюхались на мостовую. Водитель наш при этом весело смеялся и пел песни, и шутил, звонил в колокольчик на навесе, стараясь этим отвлечь наше внимание от естественного процесса, при этом он успевал называть достопримечательности по сторонам, мимо которых мы проезжали.

Сьенфуэгос называют «Жемчужиной юга Кубы» и это не удивительно, ведь этот город покоряет путешественников благодаря сочетанию элегантности его культурного французского духа и приветливости, характерной для карибов. Город был центром торговли сахарным тростником, табаком и кофе и стал первым выдающимся примером архитектурного ансамбля, в котором отразились распространявшиеся с XIX века в Латинской Америке идеи модернизации, коммунальной гигиены и упорядочения градостроительства.

Доехали мы на своём экипаже до Центрального парка имени товарища Хосе Марти и покинув повозку пошли гулять по знакомой площади. Здесь всё было в порядке, ничего не менялось с того времени, как мы уехали: небольшая триумфальная арка со львами у входа в парк, памятник герою кубинского народа Хосе Марти с приветственно поднятой рукой как наш Ильич, металлические лавочки, циферблат солнечных часов с картой острова на мозаике мостовой в центре парка, старое и толстое дерево сейба. Дочь сходила и согласно старой легенде, как и в Гаване тоже здесь загадала желание, три раза обошла вокруг дерева и бросила в дупло монетку. Местные мальчишки смотрели на неё, весело что-то обсуждали, один из них спросил, откуда мы. Наверняка после ухода туристов они собирают все монетки из дупла дерева.

Сидели на лавочке и угощались мороженым, когда рядом раздался громкий вопль. Маленький темнокожий и кудрявый мальчишка бежал впереди собственного визга размазывая сопли по симпатичной мордашке. За ним бежала, тяжело дыша и покачивая необъятным бюстом полная мамаша. Оказывается, пацану не хватило места для поездки по парку в маленькой тележке, в которой уже сидело четверо малышей, и одетый в клоунский наряд дрессировщик-возница уже собирался понукать в дорогу большого козла с длинной седой бородой и колокольчиком на шее, запряжённого в эту повозку.

Повозки на улицах Сьенфуэгоса

– О, а я этого козла помню, – вдруг заявила дочь доедая мороженое, – вы меня на нём в детстве здесь катали. Интересно, а как долго козлы живут, может это тот же самый козёл? Из детства.

– Козлы живут долго, – авторитетно и безапелляционно заявила жена, видимо она это точно знала из жизненного опыта.

Прошли вокруг площади и убедились, что красивый Театр Томаса Терри (Teatro Tomas Terry) стоит на том же месте, что и раньше. Собор Непорочного Зачатия (Catedral de la Purisima Concepcion) тоже был там, где и раньше и даже сверкал свежей побелкой.

За Домом Культуры имени Бенджамина Дуарте свернули на пешеходную улицу с сувенирными лавками и начали изучать различные поделки местных мастеров. В Провинциальный музей заглядывать не стали, так как бывали в нём раньше на экскурсиях, и не спеша прошли мимо Губернаторского дворца. Вышли на самый длинный бульвар на Кубе тоже Прадо, как и в Гаване и потихоньку пошли назад, разглядывая старые достопримечательности и примечая что-то новое. Набережная залива в Сьенфуэгосе тоже называется Малекон, но гораздо короче, чем в Гаване. Дочь забралась на широкий парапет ограждения мостовой бульвара от воды, прошлась по ней и вспомнив детское фото на этом месте потребовала фотосессии.

Дойдя до красивого здания Морского клуба Сьенфуэгоса, зашли в открытую дверь и прошли в ресторан со столами, стоящими на открытой площадке с видом на залив и видневшимся вдали куполом АЭС. Ресторан был открыт несмотря на вроде бы уже послеобеденное время. Мы заказали салаты и лангустов с рисом и подливом, прекрасно пообедали запивая пивом все эти прелести на свежем воздухе.

«Пили пиво, ели раков и улыбались друг другу!»

Вернулись в свой отель Хагуа и отдыхали на веранде балкона. Вечером после ужина сходили прогуляться в зону отдыха Ла Пунта на крайней точке небольшого мыса, выходившего в залив острым клином с белоснежной беседкой у кромки воды.

На следующее утро после завтрака рассчитались с администратором отеля, загрузили свои вещи в багажник машины и наш белый «Фолькс» или Антилопа-Гну с красными номерами медленно выехал с гостеприимной парковки отеля Хагуа. Вместе решили проехать в сторону отеля Пасакабайо, с которым тоже было связано много воспоминаний, для этого выехали из города на южную сторону миновав знакомое здание Российского Консульства и поехали в сторону Карибского моря вдоль залива.

Вот и знакомый отель, остановились на парковке и прогулялись по его территории, спустились вниз к причалу, от которого уходили барки: маленькая с открытой палубой – на наш противоположный берег в городок Сьюидат Нуклеар, и большая крытая в Сьенфуэгос. Помнится, нам нравилось «ходить» на этих барках по субботам на сьенфуэговский овощной рынок – меркадо. Поднялись на высокие смотровые площадки отеля, с которых открывался прекрасные виды: налево – на Карибское море, прямо-наш городок с торчащей водонапорной башней и вдали куполом АЭС и правее-рыбачья деревня, и старая крепость Хагуа с ещё мощными и грозными бастионами своих стен, возле которых когда-то рыбачили в глубокой воде пролива с лодок. В заливе был остров, где базировались тогда наши подводники и служащих там матросов даже в увольнения на берег не пускали, и они с завистью посматривали на нас из укрытий на острове, когда мы плавали с местными рыбаками весело перекрикиваясь по-русски и по-испански.

Спустились вниз к бассейну отеля во внутренним дворе и прошлись по магазинам и сувенирным лавкам, купив открыток с местными видами на память. Далее поехали по берегу моря налево и километров через десять миновав фароль-маяк приехали в другой отель на берегу под названием Ранчо-Луна, куда тоже раньше часто приезжали на отдых на автобусах вместе с семьями советских специалистов, организованных кубинской стороной. Припарковались у небольшого по сравнению с Хагуа отеля и вышли на живописный пляж, где я не преминул искупаться в Карибском море. Пока я обсыхал на палящем солнце мои дамы погуляли по пляжу и в магазинчиках отеля, потолкавшись там с разноязычными туристами, которых здесь было не много. Всё-таки бесконечные песчаные пляжи Варадеро привлекательнее южных с коралловыми рифами редких пляжей Карибского моря.

Отсюда мы уже поехали назад, миновали аэропорт Сьенфуэгоса и правый поворот на Санта Клару, по хорошей асфальтированной дороге выехали на автотрассу Аутописта, где в знакомом местечке Aguada de Pasajeros сделали техническую остановку, как всегда. Вернее, как когда-то ранее при поездках на моей служебной «Ниве». Достопримечательностью этого местечка Агуада был старинный американский паровоз, навеки застывший на рельсах около небольшого ресторана и магазинов с парковкой.

Здесь всегда останавливаются туристические автобусы, и мы ранее, когда ездили по делам в Гавану и обратно всегда останавливались здесь перекусить, заправиться и отдохнуть.

Далее уже по знакомым городкам, перечисленным ранее поехали на север, возле Педро Бетанкурт на просёлочной дороге купили с десяток больших королевских манго у крестьянина, торговавшего своим урожаем. Не спеша добрались в город Карденас и въехали через КПП на мосту в Варадеро. Там у стилизованной под старину башни остановились и сделали фото по просьбе дочери на металлических конях «Рыцаря печального образа» Дон Кихота и его слуги Санчо Панса. Затем доехав до парковки своего отеля Соль Ралмерас завершили этот знаменательный для нашей семейной истории автопробег и путешествие на юг острова.

Набережная Малекон в Сьенфуэгосе

Сдавая ключи от машины администратору Камилле, получил от неё сразу вопрос в лоб, она явно жаждала новостей:

– Bueno, que encontraste a tus hijos? – Ну что нашёл своих детей?

Приложив палец к губам, показал ей взглядом на эспосу-жену, мол подробности потом.

Довезли вещи до своего бунгало, сходили на ужин, а на танцы не пошли. Устали, посидели на веранде слушая цикады и разглядывая звёзды в ночном небе, а потом пошли спать, под звуки кубинских танцев с вечернего шоу, начавшегося в соседнем отеле «Мелиа Варадеро».