Последний аккорд. Четвёртая книга

Время девятый час вечера, парниша уже восстановился, готов дальше продолжить путь, через час будит темно. Сходил до озера, посмотрел на рыбку. Горбуша не крот, под землёй рыба сюда не пройдёт, так что мелочёвка не сможет полакомиться икрой.

Ведь человек царь природы, как принято говорить в стране с развитым, но перестраивающимся социализмом. Царь природы сам решает, кому кем или чем лакомится. На то он и царь. На самом деле, при любом природном катаклизме, человек трусливая, беспомощная серая мышь.

Попил чайку, покурил, в сумерках залез в палатку. Сильно ругал своих домочадцев, пока находился в командировке, они пользовались его туристическим инвентарём. В итоге москитная сетка на палаточном окошке порвана. Подушка на матрасе проколота, у него нет резинового клея, значит, подушки нет. Палатку простыми нитками не отремонтируешь.

В пылу гнева пообещал устроить домочадцам светлое будущие. Не устроит, забудутся такие мелочи. Ругался беззлобно, быстро успокоился, он находится в лесу один, ночь. Кому как, Тимохе ночь в лесу нервы успокаивает, домой он попал. Кому как, мало кому ночь в лесу нервы успокаивает, единицам! Смотря, в каком лесу, в километре от городского парка или в глубине Восточно-Сахалинских гор!

День второй.

Проснулся на рассвете, тепло, в спальном мешке спал в трусах. Лишних вещеё много взял, куртка Аляска, болоньевый комбинезон, свитер, плюс болотные сапоги заменяют подушку. Тёплые вещи пригодятся по прямому назначению, осень не за горами. Спал в трусах, а в чем надо было спать в августе месяце, в куртке Аляске и в комбинезоне?

Состояние ужасное, всего ломает, всё болит, всё ноет, молочная кислота ударила по мышцам, будь она трижды не ладна. Завёл огонь, сварил вермишели, позавтракал. Свернул бивуак, обул болотные сапоги, хорошие дороги, а так же цивилизация закончилась.

Ну что, вздрогнули! Вперёд товарищ турист одиночка, в неизвестность. Пошёл по старой дороге. Побрёл как старый дед, страдающий отложением солей в суставах, ноги идти не хотят. Дурная голова заставляет. Минут через двадцать разошелся. Дорога пробита по правому склону распадка, идёт наверх, на северо-восток. Местами дорога круто лезет в гору, всё выше и выше, река осталась далеко внизу, её даже не слышно.

В этом районе Житница делает огромный южный полукруг, огибает карьерную сопку. Дорога сплошной камень, иначе она бы давно заросла. Возле мелких ручьёв перебегающих дорогу, на песке, на глине просматриваются давнишние медвежьи автографы. Сопки фактически голые, клочками еловый, берёзовый подрост. На западе стало отчётливо видно остроконечную белую вершину карьерной сопки.

Начался дождик, чего и следовало ожидать, комар не зря всю ночь лютовал, чуть было с палатки не выгнал. Через десять минут после начала дождя, лупит ливень как из ведра. За каких-то пять минут промок до нитки, до кондового ельника надо тянуть пару километров. Придется тянуть, деваться то некуда. Дождь на руку, потому что долго не выдержит этого пути. Остановится на дневку, не серьёзно, стыдно перед самим собой. А тут ливень шурует, значит, появилась уважительная причина стать на днёвку.

По старой дороге бегут грязные ручьи. Вот это ливень! Стоит стена дождя. Уже не видно ельника впереди, сзади не видать скал на карьерной сопке. Зато по левую руку в десяти метрах от дороги заметил что-то наподобие жилища. Свернул на тропинку, поднялся на не большую рукотворную полянку.

Ура! Жилище, балаган. Залез внутрь, следом рюкзак затащил. Придётся, остановится в этой ночевайке. Сегодня получится короткий ходовой день, прошёл немногим меньше трёх часов. Метеоусловия не те, и парниша не тот, ели двигается. Серьёзный перегруз, путь дорожка с самого утра всё в гору, да в гору, чем дальше, тем круче.

Балаган не большой, метр семьдесят длинной, метра полтора шириной, и высота метра полтора. По всей длине жилища, лавочка шириной около полу метра, в две доски, за нары сойдёт, турист худой. Ноги будут упираться в дверь. Махонькая жестяная печурка установленная на камнях находится в переднем углу, скажем в ногах. За печуркой к торцевой стене узенькая лавочка в одну доску, это будет стол.

Балаган обшит двойным полиэтиленом, один лист цельный, второй плетённый с пятимиллиметровых полосок. Плетёнка придает полиэтилену прочность. Не приходилось встречать плетёную полиэтиленовую плёнку, не слышал о такой плёнке. Видел полиэтиленовую плёнку внутри, которой тонкая, капроновая сетка, армированный полиэтилен.

В связи с полиэтиленовым покрытием в балагане от дождя стоит грохот, зато жилище нигде не течёт, это хорошо. Для чего построили здесь балаган? Ночевайка новая, строили в том году, наверное, собирали грибы или ягоду, третьего не дано.

На улице, за кострищем стоит полукруглый лоток с рубероида. Длина лотка метра два, ширина тридцать сантиметров, наклон градусов двадцать пять. Слышал, что на таких лотках перебирают ягоду бруснику, верней прокатывают. Сначала на лоток льют не много водички, смачивают лоток, затем потихоньку насыпают бруснику. Ягода покатилась вниз, листики, прочий мусор прилипают к влажным стенкам, к дну лотка.

В балагане имеется немного дровишек, береста в рюкзаке есть. Жизнь научила, как только попадает в лес, сразу щипает бересту. Завёл печурку, отлично работает, полминуты дымнула, прогрелась, пошла родимая.

Тимоху стало поколачивать, мокрый до нитки, нельзя сиднем сидеть, переодеваться пока смысла нет. На улице много дел, дрова, вода. Где-то рядом должен быть ручей, до речки, падать километра полтора. Не спускаться, в прямом смысле падать, больно склон крутой.

Взял два котелка, выскочил на улицу. Внимательно осмотрел поляну, нашел чайник и кастрюлю литров на восемь. Тропка единственная, значит ручей выше по дороге. Так оно и есть, в тридцати метрах дорогу режет ручеёк, водица ещё не успела замутиться. Два котелка поставил на печку, сходил на ручей второй раз, заполнил водой кастрюлю и чайник.

Ливень, не думает сбрасывать обороты. Дров должно хватить примерно на три, четыре часа, за это время дождь утихнет, обязан утихнуть. Обычно, сильные ливни, явление кратковременное. Так что лучше пересидеть непогоду в балагане, под крышей да в тепле, в жаре. Поставил распорку на входной лист полиэтилена, чтоб не получить тепловой удар, разделся по пояс.

Наконец закипела вода в котелке. Заварил чаю, почаёвничал с бутербродами с маслом. Сливочное масло надо уничтожить к завтрашнему дню. Лето на дворе, завтра будет опасно кушать этот продукт. Перекурил, минуток десять посидели в раздумье, нужно одеваться, идти под дождь. Хочется, не хочется, а надо. Да не то что бы надо, не сидится, нужно чем-то заняться.

Можно сказать по-другому, когда есть работа, почему-то не сидится. Сказано, сделано, надел рубаху, затем мокрую ветровку, пошёл под дождь. Ливень прекратился, сыплет дождь средней паршивости, слабее сильного, но сильнее мелкого дождя. Данная интенсивность осадков в народе называется хорошим дождём. Ну, идёт хороший дождь, средней паршивости!

Где брать дрова? Вопрос конечно интересный для человека находящегося в лесу. Лес понятие растяжимое, тем более на счёт дров. Приходиться часто ставить такой вопрос, находясь в лесу, где рядом следы жизнедеятельности человека. В данном районе возле дороги десяти метровая полоса молодого пойменного леса и голая сопка с небольшими, редкими пяточками елового подроста. На сопке должны быть старые пни, остатки былой роскоши, после посещения этих мест царём природы с бензопилой в руках. Какие бензопилы в начале пятидесятых годов? На весь остров три пилы, топориками да дружбой два лес валили.

С противоположной стороны дороги, крутая насыпь, ниже пойменный лес. Походил по полосе пойменного леса вперемешку с березняком, где балаган стоит. Насобирал немного хвороста, на растопку. Старые пни, видать, они высоко на сопке. Что было вблизи ушло в огонь в том году.

Заметно посветлело, дождь перешел в морось. Значит завтра в путь, этого и следовало ожидать, сильные ливни не затяжные. В пятнадцати метрах от торцевой стены балагана наткнулся на инвентарь ягодника-хапуги. Лежат два баяна вёдёр на восемь каждый, большие короба для брусники.

Парниша не хапал ягоду, большими разовыми объёмами. Здесь до трассы, до карьера путь лёгкий. По дороге можно притащить восемь вёдер, это не с пика Чехова спускаться. В одном коробе лежит ягодный комбайн. Скажем по-другому, савок для сбора брусники, комбайн сделан, с оцинкованной жести.

Поразила ширина захвата совка, его вес. Ширина сантиметров двадцать пять минимум, вес пару килограмм. Как это люди умудряются таким комбайном собирать бруснику? Долго не помашешь двух килограммовым совком, руки отвалятся. С шириной захвата за двадцать пять сантиметров можно работать только на больших, ровных ягодных площадках.

***

Было, понёс на балаган махонькую охапку хвороста, вернулся к баянам. Что-то больно латка на полукруглом коробе знакома. Внимательно осмотрел баян, внизу в нужном месте на фанере большой сучёк, рядом два маленьких. Крепление под лямки старое, лямки другие. Вот какие дела творятся в нашем королевстве.

В восемьдесят пятом году, бичи с грибоварки увели у Тимохи баян. Нашёл через четыре года за пятьсот километров от места пропажи. Однажды короб сверху лопнул, фанера сломалась, трещина получилась сантиметров на пятнадцать. Пришлось заштопать алюминиевой проволокой, чтоб фанера, дальше, ниже не ломалась. Вот эта латка бросилась в глаза, не сразу, не ожидал встретить пропажу, про которую давно забыл.

Наломал хвороста, сложил возле печки, пусть подсыхают дровишки на растопку. Полез на сопку, морось прекратилась, белая пелена потихоньку начала таять. Снова стало видно макушку карьерной сопки, еловый массив на востоке, до ельника с километр. Высоко, однако, поднялся по дороге, с балагана речки не слышно. Внизу уже давно не речка, крупный ручей. До водораздела рукой подать.

На склоне сопки встречаются пяточки брусничника, ягода почти спелая с одного бока, с другого бока брусника белая. Через неделю поспеет, южная сторона. Где-то по близости должен быть объёмный брусничник. Иначе бы не стоило городить балаган, наверное, ягодник на самих верхах. На сопке клоповка растёт, голубицы хватает, кстати, больше чем брусники.

Выкорчевал пень, приволок вниз к старому кострищу, далеко, однако, дрова таскать. Побродил в районе ручейка, теперь в ручье водица гольная глина, это ненадолго. Ещё немного дровишек насобирал, наверное, хватит, вечером можно будет побродить на счёт дров. Пень, сверху притащил большой, его, правда, распилить надо. На обочине дороге нашёл молоденький, красивенький боровичок. Не сварить ли грибную похлёбку, тушёнки то мало. Эхма!

Турпоход только начался, сразу началась экономия. Отнёс дрова, взял котелок, пошёл вверх по дороге, по грибы или за грибами. Да какая разница? Не любит кушать грибы. Куда деваться, вторую банку тушенки открывать, или может супчика пачкового сварить? За рыбой далеко падать, вода в речки после ливня грязная, клева не будет. Придется сварганить грибную похлебку с молоденьких боровичков и с молодой, новой картошкой. Если наберёт грибов, на нет и суда нет, супчик пачковой.

Найденный боровичок срезал, дальше с полкилометра не одного гриба. Выше, дорога заросла еловым подростом, от дороги остались две тропы. Левая, северная тропа хоженая, народ и звери пользуются дорогой. Грибов здесь много, а он уже было расстроился. Подберёзовики, подосиновики, белые, тут же маслята, про сыроежки не стоит говорить, усыпано. Набрал пол котелка махоньких боровичков. Грибы выше спичечного коробка не трогал. Не доходя полсотни метров до кондового ельника, кругом только белый гриб.

Не когда не видел столько боровиков в одном месте, он их по штукам считал. Здесь можно вёдрами считать. От этой картины, душа грибника болит и плачет. Любит собирать грибы, ему столько гриба не к чему. Дорога закончилась, дальше вглубь кондового нетронутого ельника пошла широкая тропа, старая японская дорога. Грибник повернул на балаган, закрапал дождик. Видно сегодня и после обеда будет сырая погода. Растащило бы эту хмарь к завтрашнему дню.

На старом кострище завёл огонь, рогачки целы, перекладину снег сломал. Берёзовый подрост под боком, раз и новая перекладина готова. Промыл грибы, отделил шляпки от ножек, в той же воде промыл картофель. Молодой картофель чистить не стал, каждый клубень порезал на четыре части, клубни мелкие. Получился почти полный полутора литровый котелок, залил водичкой, повесил на огонь.

Пока варилась похлёбка, раскидал пень, древесина плотная, тяжело пилится, зато горит хорошо. Варево на готовность проверял по картошке. Из специй кроме соли, лаврового листа, чёрного молотого перца нечего нет. Дождик то покропит, то прекратится, как говорят синоптики не существенные осадки или маловероятный дождь. Переодеваться не стал, рано ещё.

Ну что товарищ турист одиночка, надо пробовать грибную похлёбку. Юшка так себе, новая картошка везде вкусна, в любом блюде, кроме толчёнки. Пристроился возле костра, преступил к позднему обеду. Время четвёртый час, казалось, только недавно было одиннадцать, быстро время пролетело. Похлёбка съедобна, но покушал без аппетита. Зато сытная, не осилил и половины котелка. Белый гриб по калорийности выше говядины.

Парниша предпочёл бы говядину. Ножки гриба вполне съедобны, шляпки склизкие, что кусок сала, неприятно жевать. Организм на взводе, желудок готов в любую секунду дать в обратную сторону. Приходиться мысленно успокаивает желудок, мол, это не сало, а грибы! Желудок с норовом, сало не принимает в любом виде. Неправильный какой-то желудок, у этого товарища всё неправильное.

Если в пути будет податься много белого гриба, то в следующий раз надо варить только ножки. Подумал Тимоха и сам себя обманул, в пути будет попадаться множество гриба, но он будет сыт, вот этой похлёбкой, по самое горло! На данном маршруте больше не единого раза не станет варить грибную похлёбку, даже с шампиньонов.

Покурил после сытного, но не вкусного обеда. Полез на сопку, забрался на самый верх отрога. Кругом сплошной брусничник, любая другая трава практически отсутствует, кроме мха. Брусника наверху почти спелая. Видимость километров на десять, на севере нагромождения сопок, не чего невозможно понять. На западе Поронайская низменность тает, в пелене тумана. На юго-западе, далеко внизу торчит вершина карьерной сопки.

На юге бело-серая пелена, сопки начинаются восточней, не сопки, а горы. Распадок Житницы как на ладони, до перевала совсем чуть-чуть. Может просто, кажется? Это ведь не Сусунайский хребет, а Восточно-Сахалинские горы. Что-то больно быстро дошёл до перевала. Хотя посёлок Известковое расположен в сопках. На сороковом километре большая развилка. В Житницу с севера впадает крупный, равносильный приток. Почти все семь километров дороги до Гамона проложены по левой стороне распадка речки Житницы.

Спустился с вершин отрога, до голубичных кустов. Пол часика попасся на ягоде. С юга, с залива Терпения потянуло слабым ветерком. Это хорошо, должно прогнать непогоду. Притащил на балаган еще один пень. Корень решил пустить на костёр, напиленные коротыши на печку.

Много, однако, наготовил дров на печку, как будто зимовать здесь собрался. Сходил на ручей за водой, водичка мутновата, другой водички взять негде. Нечего страшного, отстоится водичка, в лесу грязи не бывает. Вода нужна только на чай, грибной похлёбки хватит на ужин и на завтрак.

В балагане завёл печурку, вот теперь пришло время переодеться и переобуться. Ходовую робу пристроил возле печки, туда же, сапоги поставил. Снова, в который раз стал накрапывать дождик. Когда он прекратится? Подогрел варево, проглотил три ложки, не лезет грибная похлёбка.

Разрезал батон, сделал бутербродов со сливочным маслом, кружка крепкого чая. Эта пища пошла на ура, аппетит оказывается зверский. За первой кружкой чая, пошла вторая, кажется, поужинал. Потому что не ощущает чувство легкого голода. Как бы после такого ужина, не пришлось полночи бегать на двор. Масло сливочное не свежее, больше суток находится в полужидком состояние.

Лежит на лавочке поверх спальника в трусах, в балагане Африка. Размышляет о прошедшем, есть над чем подумать, обстановка как раз позволяет заняться самоанализом. Изменить что-либо невозможно. Потерял хорошую высокооплачиваемую работу, это есть не хорошо. Работать по двенадцать часов в день, с одним выходным в неделю, это тоже есть не хорошо.

Нечего расстраиваться, пусть горит работа синем пламенем, всех денег не заработаешь. За месяцы работы в кооперативе, устал психически. С середины мая в лесу не был. Не считая краткосрочные выезды за грибами в Мицулёвские леса. Выезжал прямо с работы на велосипеде, потому что дом строил в посёлке Дачное. Душа не выдержала сильной психологической нагрузки, потребовала разрядки, снятия нервного стресса. Разрядился, снял стресс. Да так снял, да так разрядился, да как обычно!

Теперь находится на балагане, у чёрта на куличках, лежит на лавочке, смалит Беломор. Рад такому повороту событий. Мог ведь лежать на нарах в КПЗ, смалить Беломор только на оправке, три раза в день. Досушил шмутки, болотные сапоги в качестве подушки, матрас надувать не стал, турист экстримал, на деревянной лавке неплохо выспится. Если серьёзно, лавка больно узкая для матраса.

В КПЗ пляжные матрасы не выдают, спальные мешки тоже, спят на голых досках! Ну что, будим делать баиньки! Что день грядущий мне готовит? Подумал парниша, будет утро, настанет день, наступит вечер, всё узнаю по ходу дня. Всё-таки это здорово, идти в неизвестность, имея на руках хитрую топографическую карту. Одним словом экстрим, на мозги!

День третий.

Ночью, два раза грохотал по балагану десяти минутный ливень. Возникает чувство, что как будто спишь в будке путейных рабочих, в двух метрах от железной дороги, по которой несется длинный товарный состав. Первый раз проснулся от холода, печка остыла, спал поверх спальника в трусах. Залез в мешок, дальше баиньки. Не смотря на три ночных побудки, поспал хорошо. Поднялся на рассвете, тепло, кругом плотная белая пелена, густой туман. Значит, сегодня должно быть солнышко.

Завёл печурку, чтоб в балагане было тепло, также костёр сделал, чай кипятить. Если на печки вскипятить кружку воды, то придётся сидеть на улице. Остатки сливочного масла бросил в похлёбку, котелок поставил на печку, пусть потихоньку подогревается.

Не рискнул делать бутерброд с маслом. Хватит, вчера на ужине много раз рискнул, пронесло. Точней будет, не пронесло, если бы пронесло в прямом смысле слова. Ночных побудок, было бы больше, уже бы не сказал, что хорошо поспал.

Позавтракал, копаясь ложкой в остатках грибного варева, выбирая картошку, остатки вылил. Попил чая с пряниками. Переоделся в ходовую робу, собрал рюкзак. Ну что, вздрогнули. Спасибо этому дому, пойдём к другому. Большое спасибо балагану, помог здорово. Избавил от экстремальной разбивки бивуака. Дров на печку заготовил много, бересты оставил, всё как положено. На днях сюда бичи пожалуют, будут собирать бруснику. Отвозить в посёлок Победино, продавать на перроне железнодорожного вокзала.

Закидывать рюкзак на плечи пришлось рывком, с помощью коленки. Кругом сыро, надевая мешок с земли, задницу намочишь. Это только старт, силы свежие, пройдёт пятьдесят минут, мокрая земля будет до лампочки, так же как и мокрая задница! Крякнул от принятия серьёзного веса на свои костлявые плечи, пошёл к перевалу. Физическое состояние лучше вчерашнего утра, ноги так вообще в норму вошли, плечи побаливают, пресс, спина. На руках мышцы здорово заболели, заныли от вчерашней ударной распиловки дров.

Так оно и должно быть, ведь три месяца без физических нагрузок, сидел в скворечнике башенного крана, дёргая рычаги, то есть командоконтролеры. Спрашивается, зачем, для кого столько дров наготовил? Для себя, в норму приходил, не переработался. Молочная кислота, это не смертельно, даже не на всю жизнь. Завтра руки будут как новые.

Дорога осталась позади, тропа углубилась в глухой ельник. Не одного лиственного дерева, сплошной пихтач. Путь дорожка во многих местах перекрыта упавшими гнилыми лесинами. Кругом полно гнилых, сухих деревьев, больной лес. В сильный ветер в этом лесу находится опасно. Судя по завалам, здесь ни кто не ходит кроме зверей. Тропа стала забирать к северу, турист взобрался по довольно крутому тягуну наверх. Кажется, на перевал залез или на какой-то водораздел? Что-то быстро залез, всего два часа прошел.

Перевал и водораздел, не одно и то же? В сущности два слова имеют одно общие значение. Тимоха придерживается, старается придерживаться своих определений. Если маханул основной хребет, то это перевал. Если маханул отрог хребта, то это водораздел. А когда махал хребет Шренка, он ведь отрог Камышового, назвать его водоразделом, язык не повернётся! Короче, перевал будет тогда, когда начнёт падать на восточную сторону данного хребта. Все остальные горки, пусть будут водоразделами! Дискуссию на счет перевала и водораздела, можно растянут надолго.

Нашёл место посуше, вылез из лямок мешка. Закурил, вытащил карту, компас. Тропа пошла прямо на север. Путь на восток преградил большой, глубокий распадок, идущий на юг. Распадок, по которому бежит Житница, прошел, не заметил, как прошёл. Когда поднялся на водораздел, тогда и прошёл.

Если верить карте, где верховья любой речки обозначены, одной синей полоской. Где отмечен только основной ключ и то на глаз. В верховьях множество развилок. По распадку, преградившему путь на восток. На юг бежит приток речки Оленухи, впадающий в озеро Невское. Самое большое пресное озеро на острове. От залива Терпения озеро Невское отделяет не широкая песчаная перемычка.

Пошёл по тропе на север, погода начинает проясняться, может после обеда солнышко будет. Через минут двадцать, это приблизительно через пару километров, тропа повернула на восток. Обошел распадок. Теперь хорошо видно, что впереди будет подъём, значит, перевал ещё не пройден. Тропа потянулась по заболоченному участку, сквозь ломаную зелёнку, в основном лопух. Большой пятак пойменного леса, на идеально ровном месте, фактически на самом верху Восточно-Сахалинских гор, самого высокого островного хребта.

Неужели здесь столько медведей, кто ещё мог так порушить зелёнку? Есть и медведи, мелкие. Кругом всё в парно копытных следах, как где-нибудь летом вблизи тырловки натоптано коровами. Северные олешки местечко облюбовали. На чернозёме хорошо видны небольшие автографы медвежьих лап. А ведь вчера ливень шел. Значит, с утра так наследили. Судя по тропе, здесь не было сильного дождя. Косолапый прошел совсем не давно, перекрыл оленьи следы, зверь шёл на встречу. Наверное, мишка спугнул оленей, парниша его спугнул.

Пойменный лес закончился. Бамбук! Говорили что на севере нет бамбука. Правда, здесь не север, центральная часть острова и бамбук по пояс. В бамбуке растёт голубичник, кусты в рост, ягода с двух копеечную монету. Вот это голубица! Турист скорость сбросил, на ходу цепляет ягоду и в рот. Тропа полезла сквозь бамбук на невысокую, крутую сопку. Выглянуло солнышко, покрасовалось две минуты и спряталось.

Взобрался на самый верх, не чего не понять, деревья не дают разглядеть, что творится кругом. Тропа сразу же, довольно круто пошла вниз. Снова солнышко выглянуло. Спустился полсотни метров по тропе до развилки троп, на востоке увидел море.

Ура! Я на правильном пути, обрадовался парниша. Уселся на мокрый бамбук, всё равно уже по пояс вымок, вылез из лямок. Закурил, хорошо, прекрасно! На востоке голубое море и точно такое же небо. Над хребтом ветер гонит на юг рваные облака, конец ненастью.

Странно, однако. С Камышового хребта, в районе горы Шпанберг, Татарский пролив не просматривается. С Восточного хребта хорошо видно Охотское море. Но ведь здесь до моря гораздо большие расстояние.

***

Вот и посетил Тимоха Восточно-Сахалинский хребет. Теперь его надо пройти сквозь, добраться до Ламского моря. Вопрос, куда податься? Правая тропа пошла по отрогу, левая уходит круто вниз, в распадок, он как на ладони. Распадок идёт прямо на восток, затем круто поворачивает на север. Дальше направление распадка не видно, сопки загораживают. До северного поворота не более двух километров.

Уставился в карту, которую давно выучил как отче наш. В этом районе начинаются две реки восточного направления, Пиленга и Богатая. Скорей всего левая тропа на Пиленгу, правая на Богатую. Тропы хорошо хоженые, как на Сусунайском хребте. Теперь понял, кто здесь по тропам ходит, олешки северные не дают зарасти тропам.

Долго не думал, по какой тропе идти, жажда всё решила, грозит обезвоживание организма. С балагана не капли воды, почти весь путь в гору, пот бежал литрами. Правая тропа идёт по отрогу, неизвестно когда пойдёт вниз, к воде. Левая тропа падает в распадок. Так что вперёд по левой тропе, сам он какой-то левый, неправильный. Левша выбирает левый путь! По правому пусть ходят правильные.

Можно сказать по-другому, влез в лямки, поднялся, пошёл вниз по северной тропе. Не по правой, не полевой, а по северной тропе. Если быть откровенным, в это время не имел понятия о правильном определении берега. Говорил, объяснял так, если вверх по течению, то правый берег, если вниз, левый берег!

До воды упал быстро, напился вволю. Дело плохо, тропа исчезла, значит, придётся идти по воде. Ручеёк не большой, на повороте принял в себя ручеёк поменьше. Немногим ниже поворота, принял с запада ручеёк, с востока ручеёк, уже бежит крупный ключ. Впереди большой распадок, надо дотянуть до развилки, стать на обед, чая испить. Приходиться двигаться в основном по воде, ручей быстро вырос. Да, за хребтом вчера не было ливня, прошел небольшой дождь, вода минимальная, чистая, много мелкой мальмы. Солнышко разошлось, стало жарить.

Развилка, с запада бежит речушка в два раза больше ручья, по которому падал. Оба на! В двадцати метрах выше развилки на левом берегу речушки стоит новенькая изба, сруб, золотистого цвета. На зеленом фоне избушка смотрится прекрасно, готовая картина. Перебродил речку, здесь тоже горбуши не видно и даже не слышно.

Рюкзак сбросил на поляне в пятнадцати метрах от избы. На поляне оборудованное кострище, чурбаки стоят за место стульев. С поляны набитая тропа полезла в сопку, в ельник. Подошел к зимовью, изба с чердаком, со сквозными сенями на восточном торце, сени шириной в полтора метра, они без чердака, односкатные.

Тимоха не охотник, но он жил в отличном охотничьем зимовье, может покритиковать человека, построившего данную избу, имеет полное право на критику. Потому что, прежде чем строить, надо хоть немножко головой думать. Сени сделаны, глупее не придумаешь, что-либо положить на чердак можно только с улицы. Это строение в первую очередь зимовье, от слова зима. А не избушка для приятного времяпровождения в летнею пору. Зимой снег сыплет, метели воют по нескольку дней без перерыва.

Дверь в избу смещена в лево, к речки. Дверь нараспашку, что за охотники? И здесь дверь забыли закрыть! Зашел в избу, сел на нары, закурил в раздумье. Вот это номер! Зимовье чистое, ну совершенно нечего нет. Вообще нечего нет, пустое зимовьё, не считая печки и нар.

Странный мужик здесь охотится. Кого боятся в этой глуши, кто может отсюда, что не будь унести? Охотник другого мнения, спрятал весь скарб. Всё таки было бы лучше, если прошедшею ночь провёл здесь. От балагана до зимовья шёл всего четыре часа. Вчера, за день как раз бы успел доползти, сегодня был бы вынужден днёвку делать.

В избе земляной пол, снова странно, непонятно. Сени сделаны с досок. Почему бы пол не сделать? Стоп, откуда доски? Ясно откуда, вертолёт забрасывал. На речке Ломоносовке даже ванна стоит возле избушки. Планировка избы не понравилась. За дверью направо печка. На западном торце широкие нары, можно двоим спать. Посреди южной стены окно смотрит на речку. Возле окна небольшой стол.

Внутренние размеры избы, примерно три с половиной, на два с половиной метра. Ведь можно было сделать по-другому, в западном торце окно, по бокам нары. На взгляд парниши, такая планировка гораздо удобней. Ладно, охотнику видней, не туристу судить как лучше. Просто турист почти весь апрель этого года прожил в избе, где нары по бокам. Покурил, вышел на улицу, в зимовье делать нечего, к тому же свежо как в погребе.

В речке много мелочёвки, кишит, а горбушей даже не пахнет, её здесь не было. Наверное, внизу большой водопад, другого объяснения быть не может. На Житнице горбуша фактически отошла. Если эта река Пиленга или Богатая, а это именно так. Устья этих двух речек километров на двести северо-восточней устья Пороная, куда впадает Житница. Всё равно, конец августа, здесь давно должна быть горбуша.

Возле кострища куча сушняка, дровишки лежат с прошлого года. Наверное, на обед надо сварить ушицы. Перевернул один чурбак, сразу нашёл двух червей. Отлично, не надо по речке шарахаться, искать ручейника. Это насекомое тоже не везде встречается. На речках есть места, где все камни на дне покрыты домиками, в которых ручейник живёт. Есть участки реки, где на километры и более не одного домика ручейника. Не благоприятных участков реки для жизни ручейника гораздо больше.

Телескоп на боевой взвод. Принялся рыбачить прямо с поляны. Какой может быть клёв в верховьях реки, в конце августа при минимальной воде, где нет горбуши? Так что не стоит говорить про клёв. Пять минут рыбалки, кажется перебор.

Мальмы здесь кишит, мелкая рыбка, самая крупная сантиметров пятнадцать. Пока пойманная рыбка приходила в состояние недвижимости, завел костерок. Снял сапоги, разделся до трусов, жара, лето заканчивается, нужно принимать солнечные ванны.

Промыл, слегка оскоблил две картофелины, порезал на четыре части, в котелок, посудину повесил на огонь. Чайный котелок туда же пристроил. Почистил рыбку, на костре варить быстро, что на газовой плите. Картошка почти сварилась, убрал котелок с огня, положил в него рыбу, слил лишнею водичку, картофельный отвар. Зачем воду хлебать? Вон, полная речка, пей, не хочу.

Варево должно быть густое, тем более, когда варево не калорийное, физические нагрузки большие. В походе на огороде сидя или лёжа днями возле костра, можно хлебать жиденькую ушицу. Кстати, ухой неплохо запивать водку, Тимоха знает, он так не единожды поступал!

Покушал ушицы с аппетитом, не любитель ухи с мелочёвки. С охотки с удовольствием, давно не кушал уху с мелочевки. Съел всё до донышка, можно было бы ещё, чего нет, того нет, кончилась уха, мало сварил. Выпил кружечку чая с пряниками. Кажется сытый, тяжело, однако. Минут двадцать повалялся на спальнике, принимая солнечные ванны. Как не хочется идти дальше, вообще, куда-либо идти.