Воительница Ольга. Книга третья

8

От предчувствия встречи, радостно забилось сердце: лешего не видела давно и сильно по нему скучала. Да и Луку она последний раз зрела, во время встречи с Доброгором!

Взглядом проследила, куда ведут следы от бани. Они прямиком тянулись к забору, который окружал подворье, и выглядели свежими, как бы сегодняшними. Куда далее они вели от забора, видно не было. Но это и неважно: все равно вернутся назад. Никуда не денутся. Без встречи с ней, Челак в лес не уйдет!

Засунула два пальца в рот и пронзительно, по – разбойничьи, засвистела. Если они недалеко, то должны, условный посвит услышать.

Услышали! Развернувшись совершенно в другую сторону, к затону, где в детстве любила плескаться Ольга, радостно и удивленно заржал Бутон. Видно учуял знакомый, волчий дух.

А вскоре, Воительнице открылась картина от которой её брови поползли на лоб: ровной иноходью к воротам приближался Лука. На его спине, как заправский всадник, восседал леший в расстегнутом, коротком полушубке. Но не это поразило Ольгу. Вровень с Лукой, нога в ногу с ним, следовала огромная волчица! Если она и была в холке пониже его, то ненамного.

Воительница, оставив Бутона, поспешила к ним навстречу. Но всадник на волке оказался резвее: оказавшись у ворот, он лихо спрыгнул с его спины и с радостными криками вбежал на подворье через открытую калитку. При виде Ольги поспешно и немного нарочито, склонился в поклоне:

– Приветствую тебя, за многие луны отсутствия, Великая Княгиня! Я уже стал забывать твой прекрасный лик и горделивую осанку! Уже не помню, как пахли меды, которые наливали в кубки твои суровые ручки. Подзабыл, как нежно касались твои губки, моей, заросшей нежнейший бородой, щеки. Долгие времена мне некому было пожаловаться на жизнь и пролить горькие слезы отчаяния, которое я испытывал во время нашей разлуки. – Лесовик, как всегда был многословен, когда испытывал душевный подъем. Глядя на его лоснящееся лицо и вдыхая исходящий от него свежий аромат выпитого меда, в горести лесного владыки, совершенно не верилось! Чудил, как всегда, дед Челак!

Ольга подняла старого друга с колен и трижды облобызала его в обе щеки. Заглянула ему в васильковые, ясные очи:

– Дедушка, дорогой! А ты бы знал, как мне было хреново, без твоих сладких речей, без царапания моих губ об твою колючую, как шиповник, щетину! Часто, очень часто, заснуть не могла, не вдохнув медового перегара из твоих уст! Постоянно корила тебя за то, что забыл меня, водя хороводы с кикиморами и русалками! – Челак заржал так, что ему позавидовал, стоящий рядом Бутон:

– Ну, это ты зря, про русалок и кикимор! Старый стал я, привередливый! Воротит меня от запаха болотной тины и рыбных ароматов. Да и если я хожу к ним, то не затем, чтобы хороводы водить: они знают, что я парень занятой и к гульбищам нерасположенный. Сразу тянут меня в камыши, где подставляют для трудов праведных, свои рыбьи, хвостатые задницы! Семь потов сходит, пока к ним пристроишься! Ног то у них нет, следовательно, и раздвигать перед моей богатырской гордостью и силой – им нечего! – Бутон снова, завистливо покачал головой. Так громко ржать – даже он был не в состоянии:

– Дедушка, ненаглядный! Немедленно едем ко мне домой. Баба Домна и отец будут рады не меньше чем я! Познакомишься с моими новыми родственниками, накроем стол и устроим пир на весь мир! Может, кто еще в гости нагрянет, а если сами не догадаются – приглашением вызовем. Радость у меня от встречи с тобой – великая! – Глаголя с лешим, не упускала из виду Луку и незнакомую волчицу, которая стояла в пол – шага от него.

Неожиданно, лесной великан, обернулся назад к спутнице и коротко рыкнул. Волчица вильнула хвостом и направилась прямиком к Воительнице. Подойдя к ней вплотную, серая спутница Луки потерлась носом о её плечо и вдруг завалилась сначала на бок, а потом перевернулась на спину, смешно раскинув в стороны ноги и бесстыдно представила обозрению, покрытый светлым подшерстком, живот.

Это был жест высшего доверия, которое она выказывала Ольге: брюхо у дикого зверя – самая незащищенная часть тела!

Воительница наклонилась и легонько, тремя перстами, почесала теплую кожу живота между крупными сосцами. Волчица, от ласки и удовольствия, даже смежила очи!

Наблюдавший за всем этим Челак, сбил заячий треух на затылок, и став похожим на лихого лесного ватажника, заметил:

– Молодец, Лука! За такое короткое время смог растолковать своей подруге, кто есть кто, и с какого конца счищают чешую с просоленной рыбы. – Ольга обернулась к лешему:

– И когда у нашего любимца появилась такая достойная пара? – Леший осклабился, выказывая ровные, один к одному зубы. С неприкрытой нежностью он оглядел, стоящих бок – обок своих лесных молодоженов:

– Тут ты Великая Княгиня зришь в корень, когда упоминаешь о достойной паре. Любовь у них приключилась совсем недавно. Помнишь твой поход на Земляные горы к подземному народу? Вот именно там он и встретил свою, далеко непростую, половинку.

Её судьба, чем – то схожа с твоей, Воительница. Она, также как и ты не помнит места своего рождения, своего рода, своего детства. Её воспоминания начинаются с того, что племя Доброгора, однажды обнаружило крупную, но сильно немощную волчицу, в одной из глубоких пещер Караньского хребта.

Накормили, обогрели, залечили язвы, которые сплошь покрывали волчье тело, а когда она оклемалась – нарекли именем Кора и отдали в услужение охотникам, которые ведали промыслом мяса и рыбы. Так началась её жизнь в племени подземных жителей.

Со временем, у неё открылся необычный дар: она могла взглядом околдовать, обездвижить и усыпить любое существо, в жилах которого течет кровь. Этот её дар стал большим подспорьем для охотничьей ватаги: теперь их единственной задачей стал поиск зверя. Остальное делала Кора. С тех пор недостатка в мясе – племя не знало.

Все изменилось после переселения подземных жителей в Земляные Горы. Воспользовавшись болезнью главы племени, добытчики решили, что бродить по лесам выслеживая зверя – затея хлопотная и не для них. Вдоль тракта, достаточно постоялых дворов, где птица и домашний скот есть в достаточном количестве, а у них есть – чудесная волчица!

Такой поворот дела Коре не понравился, но противиться она не могла: боялась вновь остаться в одиночестве. Если отказаться от такой «охоты», то её могут отлучить от племени!

Выход из положения нашелся сам – собой: неожиданная встреча с Лукой возле мостика через зловонный овраг – решила её судьбу. За ним она последовала ни минуты не раздумывая, чему были рады оба. – Ольга в изумлении оглянулась на своего любимца: Лука довольно улыбался, высунув розовый язык. Кара сидела рядом и преданным взглядом зрела на своего властелина. Глядя на пару, Ольга поняла, что их теперь никто и ничто не разлучит!

Появление на подворье посадника очень странной компании, которая добиралась до него всячески скрываясь от горожан, вызвало бурю неоднозначных чувств: неподдельную радость Икутара и Домны, восторг Семена и Насти и ужас, вперемешку с любопытством – бабы Стояны. Ольге пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть как – то погасить всплеск необычных эмоций у своих родных людей. У неё это получилось!

С явным удовольствием приняв многочисленные объятия старых знакомцев Икутара и Домны и явные заигрывания молодого поколения – Лука и Кара удалились в заросли смородины и малины, которые давно облюбовал для себя Лука в прошлые посещения подворья.

Челак, получив свою порцию лобызаний, по приглашению раскрасневшейся Домны, отправился с ней застилать скатерть в трапезной, заметив при этом, что она прихватила кувшин с медом.

Семен и Настя, сразу потеряв интерес к происходящему, покинули терем и направились к зарослям, где волки устроили для себе лежку. Опасения в их душах не было: был жгучий интерес к лесным великанам.

Икутар, оставшись один на один с дочерью, с оттенком грусти в голосе поведал:

– Я, сегодня утром глаголал со старшиной пристани – Слудом. Он согласился на мое предложение возглавить строительство нового торжища. Лучшего специалиста и распорядителя – нам в век не найти. Жалко, конечно, забирать его с пристани. Он только – только освоился в этой ипостаси, сработался со всеми бригадирами и навел должный порядок в работе всех ватаг. Но другого человека, который сможет воплотить в жизнь твою задумку, я не знаю.

Вечером он навестит нас. Посидим за столом, посчитаем затраты, покалякаем с чего начинать. Как я понимаю, времени на раскачку ты не имеешь, и поэтому строительство будем начинать скоро!

– Правильно понимаешь. Затягивать работы – значит создать дополнительные трудности не только для малорослого народа, но и для наших местных жителей, проживающих вблизи Земляных Гор. Понятно ведь, что с уходом из их племени Кары, возможности для их охотничьей бригады, резко упали.

А кормить людей надо! Детей и стариков – голодными не оставишь. Значит грабежи наших соотечественников, со временем, резко возрастут. А это чревато обидой и местью!

Получается, что промедление в строительстве, и для нас и для них – смерти подобно. Да и помнить надо, что ныне подземные жители, являются родом, который добровольно вошел в состав нашего княжества. Этим – все сказано! – Отец согласно покивал головой:

– Я мыслю точно также. Вот сегодня вечером, вместе со Слудом, все и обсудим. – Ольга усмехнулась:

– А знаешь, в том, что ты остановишь свой выбор на дядьке Слуде, я ни сколько не сомневалась!

За обсуждением будущего торжища, время летело незаметно: вечеря затянулась почти до полуночи. Хотя назвать вечерей то, чем занимались в трапезной собравшиеся, можно было с большой натяжкой. На еду и питье, внимания никто, почти, не обращал. Иногда, каждый себе, наливал темного пива из бочонка, поспешно осушал кружку и снова вклинивался в беседу.

К концу разговора, многие вопросы, которые требовали решений, становились прозрачными и переставали казаться неподъемными. Постепенно приходило понимание всей грандиозности затеи и трудности становились не трудностями, а обычными житейскими делами, с которыми они сталкивался ежедневно. А там, как говорится – очи боятся, а руки делают!

Каждый из присутствующих, старался внести свой вклад в способы решения вопросов будущего строительства: хозяин лесов, Челак, подсказал, где наиболее удобно валить лес нужного качества и при этом, обеспечивать быструю доставку его к месту стройки.

Слуд подсчитал: сколько ему необходимо ватаг лесорубов и плотников для бесперебойной работы. Городской голова с Ольгой, на бересте, каждый по отдельности, проставляли примерную стоимость каждой работы и необходимых материалов. Одним словом, к полуночи, каждый знал чем он будет заниматься уже завтра. На том совет был и окончен.

Утро началось с новостей. Названый брат Семен принес бересту, которую только – что доставил почтовый голубь. Послание было адресовано Воительнице и было писано рукой, оставшегося в Ивеле – «спеца» Якова. Величал он в нем Ольгу титулом «Великая Княгиня», что поначалу слегка удивила её, но прочитав его до конца, поняла, что проживание в отцовском доме, скоро закончится.

Яков докладывал, что за ней, в Игрецу, отправляется малое думское посольство во главе с Городским Головой стольного града – Фиадором. Цель посольства – вновь водрузить золотую корону на голову Великой Воительницы и вернуть Великую Княгиню на княжеский престол.

Причиной тому послужило бегство князя Романа, в неизвестном направлении, вместе со своим новым, ненаглядным дружком – Козьмой.

Весть о бегстве, теперь уже ненавистного, бывшего властителя, всколыхнуло жителей стольного города: народ вышел на главную площадь. Стихийное вече продолжалось недолго и закончилось единогласным призывом: как можно скорее вернуть Великую Воительницу на княжеский трон, для дальнейшего правления.

Князя Романа решили не искать, а если он сам объявится, то гнать его взашей за пределы нашей земли. Такое единое волеизъявление, весь люд встретил с восторгом и ликованием.

Скорый выезд посольства за Великой Княгиней, тут же благословили волхвы, признав такой исход, угодным для наших богов.

Княжеское подворье взяли под стражу и охрану, назначенные для этого, «спецы» Якова. В сами хоромы, приказано никого не пускать.

Есть еще новины более тревожные, которые добыла разведка «спецов», но о них он доложит при личной встрече.

На этом послание её верного воспитанника и будущего руководителя специальной службы Якова, заканчивалось. Неопределенность, возникшая после её добровольного отказа от княжеского стола и вынужденного отъезда из Ивеля – канула в лету! И это принесло кое, – какое облегчение израненной и измученной душе Великой Воительницы. Так уж устроен человек: стоит в его ближайшей жизни появиться четкой определенности и он становится другим: устремленным и целенаправленным!

Что за вести, которые принесли Якову его разведчики и чем они вызывали тревогу, она пока не знала. А это вызывали нешуточное беспокойство. Нутром чувствовала: ничего доброго они не обещают, и что надвигается новая напасть, надвигается новая гроза. Знать бы, что она несет! От того зависят шаги, которые ей предстоит предпринять в будущем,

9

Выйдя из терема на крыльцо, Ольга поразилась изменениями в природе, которые произошли за ночь. Вовсю звенела капель, срывающаяся с заметно похудевших сосулек. Снег совсем утерял свою белизну и свежесть: стал ноздреватым, неровным и серым. Сугробы, высившиеся вдоль хоженых тропинок, оплыли, уменьшились в размерах и своими очертаниями стали напоминать Земляные Горы. Плюс ко всему – ясноликий Ярила, посылающий тепло с лазоревых небес всему живому на земле. Лепота!

Ольге остро захотелось сбросить надоевший за зиму полушубок и прямо сейчас воспарить в прозрачное, по – весеннему ласковое, синее поднебесье. Но разум подсказывал, что полеты в небеса, необходимо отложить на более позднее время: слишком много дел было на грешной земле.

Утром, за завтраком, она поведала домочадцам о предстоящей скорой разлуке. Особо не распространяясь в подробностях, открыла новины, которые дошли до неё из стольного города. Сказать, что вести сильно огорчили её близких – значит, ничего не сказать! Женщины: Домна, Стояна и Настя, спешно потянулась к носовым платкам и принялись промокать ими, вмиг повлажневшие очи.

Мужчины – отец и Семен, отяжелели лицами и хмуро стали изучать узоры на вышитой скатерти. Затянувшееся молчание, прервала причитаниями Домна:

– Да что это за жизнь? Ни минуты покоя от неё бедной девочке! Сами не могут спокойно жить в своих столицах и ей не дают. Напортачат, накуролесят в своих деяниях, а разгребать их мусорные ямы, приходится нашей касатке!

Не ехай, внучка, в это гнездо греха и разврата: пусть сами у себя разбираются, И корона княжеская нам непотребна. Жили мы столько без неё и еще сто зим проживем. Не ехай: вот мое твердое слово! – Икутар поднял от скатерти очи:

– Неверно глаголешь, Домна! Хотя, как отец, я тебя понимаю и поддерживаю. Но только, как отец! А вот, как воин и как защитник отечества, я мыслю совсем даже не так. – Понизил голос почти до шепота и медленно, с грустью выстраивая слова, продолжил:

– Не принадлежит нам ныне наша ласточка. Да и самой себе она не принадлежит! Забрала её к себе, наша отчизна, земля славянская, на веки – вечные и никогда уже не отпустит! Да и сама наша дочь никуда от неё не уйдет, пока жива будет.

Выпадает, некоторым, такая судьба – судьбинушка – Родину святую, свой народ от клятого ворога, от смуты черной защищать и никуда ты от неё не денешься. Судьбу ведь, ты сам себе не выбираешь: это она отыскивает и входит в тебя, как длань входит в боевую рукавицу, а её просто так не стряхнешь, не сбросишь!

Наш же с вами удел – всеми нашими силами души и тела, по возможности, поддерживать нашу дочь. Окружать её любовью и заботой во время коротких встреч. Остальное время – ждать и молиться нашим богам за её благополучие и счастье!

Это мое слово, Великая Княгиня! Но ты сама вольна принимать решение, и никто тебя за него, судить не вправе! – Ольга крепко сжала зубы: боялась разрыдаться на очах у родных людей. Вот ведь, такие простые слова, сказанные простыми людьми, а сколько в них нежности, любви и понимания! Горящим, сухим взглядом обвела самых близких ей людей и молвила:

– Спасибо вам за все, мои родные! Пока жива, я никогда не забуду ваших слов и вашего участия! Клянусь вам самой торжественной клятвой, что даже при малой возможности, я буду стремиться к вам в отчий дом, за семейным теплом и поддержкой! – И быстро вышла на крыльцо. В нос хлынули запахи пришедшей весны. Дышала взахлеб так, что у неё легонько начала кружиться голова – и не могла надышаться!

Природа начала свой бесконечный годовой цикл возрождения и с ним вместе Великая Воительница почувствовала, что в неё вливается ненасытная жадность к жизни, тает равнодушие к своей судьбе и судьбам окружающих её людей.

Что держит наплаву ладью али струг? Равновесие, которое царит на судне! Если даже где – то вода себе путь отыщет, всегда можно так стать, чтоб она у борта собралась, где её и вычерпать можно!

Жизнь – тоже плавание! Есть команда – есть равновесие. Нет – спасайся кто, как может! У неё была команда, готовая всегда вычерпать воду и оставить судно наплаву! Это и есть её опора, её тыл, её якорь, который намертво привязал её к родному берегу родной земли.

От забурлившей крови, зарозовели мочки ушей, набухли груди и затвердели их соски, лоно напомнило о себе, тоской об мужской ласке. Легкое жжение и покалывание, сменяя друг – друга, поселились в кончиках перстов. Хотелось громко петь и беспричинно смеяться.

Великая Княгиня, наконец – то, вышла из густого, сумеречного мрака и вновь явила себя белому свету!

Начинался новый этап в её жизни и это её очень радовало. Какой он будет – она не знала. Но, по большому счету, это её совершенно не волновало!

В горнице Ольги кипела работа. Она с отцом, взявши в руки бересту и писало, повторно считали и заносили расчеты расходов, которые потребны на строительство торжища. По всему выходило, что они не так уж и огромны. Главной статьей расходов, была оплата за работы ватагам плотников, лесорубов и возчиков. Лес для строительства был дармовой: он и так принадлежал Великой Княгине. Продавать его самой себе или отцу – даже не смешно!

Были, конечно, еще и другие расходы, но за незначительностью, их во внимание не принимали. При том золотом запасе, которым она теперь обладала – очень многое можно себе позволить!

После легкого обеда, Ольга уединилась с отцом и передала ему все золото, которое она захватила с собой из Ивеля. Хватит на все строительство, еще и останется! Остатки она разрешила посаднику использовать по своему усмотрению.

Бороться с желанием, вновь ощутить восторг полета, уже не было мочи и Воительница, не привлекая внимание охраны, но особо и не таясь, вывела из денника Бутона и направилась к бывшему жилищу Домны. Десять воинов – «спецов» из личной охраны, держась в сотне саженей, увязались за ней. Их действиям Великая Княгиня не препятствовала.

Заехав на подворье, привязала коня возле крыльца, а сама направилась за баню. Быстро сбросила короткий тулупчик, шапку и, оставшись в кожаной, подбитой мехом безрукавке – переместила меч за спину, пристегнула ножны боевого ножа к бедру и осторожно выглянула из – за стенки. Охрана беспечно расположилась вдоль забора, возле ворот и зреть Княгиню, в этот момент, никак не могла. Явная оплошность, за которую десятник получил бы приличную выволочку от Ратищи, будь он здесь, но Воительницу, эта ошибка охраны – устраивала.

Сложила длани под грудью, переплела нужным способом персты и легонько оттолкнулась от земли. Восторг полета мгновенно хлынул в душу. Скрываясь от очей «спецов» за банным строением, она низко, не более сажени от земли, направила свой полет к лесочку, где когда – то Икутар обучал её воинским премудростям.

При подлете к опушке – резко взмыла вверх, оставив между собой и вершинами деревьев не более трех сажень, увеличила скорость до разумного предела, полого и постепенно набирая высоту.

Восторг полета пузырил кровь: снова захотелось смеяться и громко петь, но она воздержалась. К чему привлекать к себе внимание людских очей, если таковые, случайно окажутся свидетелями её полета? Вот именно!

Внизу показалась укатанная лента Ивельского тракта, и она полетела вдоль него, в сторону стольного города. Дорога, пробитая среди вековых, высоченных сосен была прямой, как стрела и просматривалась на несколько верст в обе стороны. Сейчас она была пустынной: ни пешего, ни конного, она на тракте не узрела.

Поднялась саженей до ста и еще увеличила скорость, чтобы в полной мере насладиться полетом. Ветер свистел в ушах, расплетая с вечера уложенные волосы, выдавливал из очей обильные слезы восторга и холодными волнами заполнял грудь. Лепота, напитанная детским, щенячьим восторгом!

Выплыл и тут же убежал назад первый, самый близкий к Игреце, постоялый двор, на котором возились с санями двое мужиков. В лазоревое небо они не вглядывались (с чего бы в него смотреть?), поэтому полет Воительницы остался незамеченным.

Верст через сорок, она поднялась еще выше, саженей на двадцать, и замедлила полет, растягивая удовольствие. Тракт, по пологой дуге, сворачивал на восход, что значительно уменьшало передний обзор для Ольги. Издавна, эта дуга, среди торгового народа, звалась «поворотной». Дорога теперь просматривался не более чем на пол – версты, но это не помешало ей вовремя заметить небольшой обоз из трех саней – кибиток и мельтешение людей – муравьев возле него.

Воительница остановила полет и неподвижно зависла в воздухе, всматриваясь в происходящее на дороге. Через мгновение она поняла, что впереди идет настоящий бой. Десятка полтора мужчин, сомкнувшись в плотную группу и выставив вперед копья, отбивались от наседавших со всех сторон людей, вооруженных мечами и топорами, насаженные на длинные рукояти. Нападавших было значительно больше: не менее четырех десятков.

С обеих сторон уже были потери. Защитники стаскивали своих убитых и раненых товарищей в центр своего круга. Нападвшие – оставляли своих на снегу: там, где их достали копья.

Для Воительницы, открывшаяся картина, была предельно ясной: торговый обоз подвергся нападению лесных, лихих ватажников. Кто защищается, и кто нападает – сомнений не вызывало.

Ольга отодвинулась на обочину и полетела к месту схватки, огибая кроны могучих сосен. Меч перекочевал со спины в десницу. В шуйце был зажат боевой нож. К драке она была готова!

Тем временем, картина схватки резко изменилась: из леса на гнедой лошади объявился главарь лесной ватаги, а за ним – еще с десяток пеших татей с луками в руках. Нападавшие до того разбойники, схлынули назад, освобождая простор для лучников. Обозники потянулись за щитами.

Воительница закусила губу: щит с такого малого расстояния – не защитит от стрел! Несколько дружных залпов и через малое время из обозников в живых не останется ни одного!

Ольга рванула к месту схватки, и как снег наголову, свалилась на изготовившихся к стрельбе лучников. От испуга, гнедой шарахнулся в сторону, выбросив из седла, не ожидавшего ничего подобного, главного ватажника. Пролетев пару саженей, он со всего маха врезался в твердый наст и завизжал раненым зайцем.

Лучники, одновременно, обернулись на визг предводителя и у них, от удивления, отпали челюсти: перед ними, вместо вожака, стояла красавица в кожаном одеянии, с распушенными до плеч светлыми волосами. В одной руке свалившейся, как – будто с небес девы, голубой молнией сверкал меч, в другой – угрожающе зажат внушительный боевой нож. И от неё, явственно, исходила холодная волна угрозы неминуемой смерти.

Несколько стрелков начали разворачивать луки, с вложенными в них стрелами, в сторону страшной, взявшейся ниоткуда, красавицы незнакомки. Но было уже слишком поздно: через мгновение – они все умерли. Все до одного!

Узрев такое непотребство, ватага, вооруженная топорами, кинулась поквитаться с виновницей гибели своих подельников. Но сделать это, организованно и одновременно, не смогли: нападавшим мешали длинные, до пят тулупы, которые они не удосужились скинуть перед схваткой. И столкнулись они с ужасной фурией, изголодавшейся по лихому рукопашному бою! Многие почти сразу поняли, что это последний день их жизни. Женщина с распущенными волосами, была страшнее самой смерти: она, как косой косила нападающих, на мгновение исчезая в одном месте, чтобы тут же объявиться в другом. И всюду она несла погибель!

В тыл нападающим, придя на помощь Воительнице, ударили обозники, но она в ней не нуждалась. Бой был закончен в самое короткое время: кто не бросил оружие и не упал на колени с поднятыми руками – был повержен насмерть. В живых осталось всего шесть придорожных татей!

Воительница отбросила непокорную прядь волос с лица и отметила, что она за время схватки даже вспотеть не успела. Обвела взглядом столпившихся перед ней ватажников: из десятка молодцов, только одно кудлатое, побитое оспой лицо, показалось знакомым. А когда и где она встречалась с ним, память не подсказывала:

– Чьи вы будете хлопцы? Откуда и куда путь держите? Что с вами приключилось – не спрашиваю. И так все понятно! – Поспешно, за всех, ответил тот самый, малознакомый, молодой детинушка:

– Бобрами нас кличут, соседи мы твои, Княгиня! Путь наш пролегает от стольного города, до нашего поселения под названием – Бурта. Вертаемся с ярмарки с малыми товарами, что на торжище приглянулись, а тут, в конце пути, такая незадача!

Спасибо тебе, Княгиня, за своевременную помощь, могли бы и все здесь полечь! Луки то наши, в обозе остались, а щитами от стрел, на такой близи – не укрыться! Вовремя ты из леса появилась! – Ольга поняла, что обозники прозевали момент её появления с небес: но перечить им не стала:

– Пустое! Не стоит благодарности. Я только вышла на опушку и сразу узрела беспредел, который сотворили лесные супостаты. Вот и решила вмешаться! – Вытерла меч и боевой нож, сначала о снег, затем о тулуп, одного из поверженных разбойников. Вернула их на место, окинула взглядом недавнее поле битвы и продолжила:

– Повелеваю! Приберитесь здесь: полонян свяжите, убиенных предайте земле так, чтобы зверье до них не добралось, и следуйте далее. По прибытию в Игрецу, жду вас всех на дружинном подворье. Там и обсудим подробно случившееся и допросим всех пленных.

Да! И не забудьте подобрать главного ватажника, которого выбросил из седла его конь. Его вяжите в первую очередь!

А мне пора! Провожать меня не надо. Дорогу к дружине, что ждет меня в лесу недалече – я хорошо знаю. Не заплутаю! – Резко развернулась на каблуках и, не оглядываясь, направилась к близкой опушке леса. Придумка про дружину, которая ждет её в лесу, Ольга мысленно одобрила: негоже переубеждать обозников, которые «зрели», что она из чащи объявилась.