Тайно КРЕЩЁНЫЙ

Красивый город некоторым иногородним ребятам вскружил головы. Отсутствие рядом Родителей, бесконтрольность с их стороны привели к тому, что они стали употреблять алкогольные напитки, курить и пропускать занятия. Несколько Человек было отчислено, среди них оказался и староста нашей группы.

Спасибо моим РОДИТЕЛЯМ за мое правильное воспитание, благодаря которому у меня сформировалась ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за себя и ближних. Я мог выпить немного вина, но только по поводу и в праздник, не курил и не тянуло, так как Папа не курил, и мой ФИЗРУРУК говорил, «курить – здоровью вредить». Возможно, все это в совокупности заметили, и, учитывая, что я еще и КОМСОМОЛЕЦ, назначили меня старостой группы. Мне было даже приятно, и я начал ощущать себя очень маленьким начальником.

Думаю, мне повезло, не без Божьей помощи, с ребятами по комнате в общежитии. Они приехали реально учиться и получать профессию: Андрей из Саранска, Валя из Чебоксар, Саша из Казахстана. Мы быстро подружились и помогали друг другу в учебе. Видя нашу серьезную дружбу, к нам никто не приставал и не обижал, хотя в общежитии было всякое, в том числе и драки.

По выходным я ездил на 110 автобусе к РОДИТЕЛЯМ. Они были довольны, видя, каким самостоятельным и серьезным я стал. Перед моим отъездом в город, Мама набивала сумку продуктами, и я угощал ими своих ребят. Особенно им нравились Мамины беляши и Папина копченая и вареная колбасы.

Учеба шла полным ходом под песни Аллы Пугачевой: «Арлекино», «По улице моей» и другие. Эта новая эстрадная певица полюбилась мне. Я постоянно напевал ее песни, они подбадривали меня в трудную минуту, и я «закрывал глаза» на многие неурядицы того времени. Всю дальнейшую жизнь меня будут сопровождать ее замечательные песни. Спасибо тебе, Алла, и нижайший поклон за твое творчество и собственный «пугачевский взгляд» НА ВСЕ!!!

От всей души желаю тебе, Алла, неувядающей красоты и молодости!!! Здоровья, счастья и благополучия тебе и всем твоим близким на долгие-долгие годы!!!

Учеба подошла к концу, сдал вождение троллейбуса и экзамены на «отлично», получил права и вторую специальность электрослесаря. В середине июля 1976 года был принят на работу в «ТТУ» города Куйбышева на должность водителя троллейбуса «ЗИУ-9». Меня распределили на 16 маршрут «Речной вокзал – Площадь Советской армии».

Вставать на работу нужно было очень рано, и мы с ребятами попросили поселить нас прямо на КПП «ТТУ» в комнате отдыха водителей, которая пустовала. Учитывая, что мы все иногородние и у нас большое желание работать и зарабатывать, нам разрешили. При этом сказали, «ваша зарплата в большей степени зависит от выручки».

Мы были очень довольны и счастливы, вновь нам благоволит судьба. Мы, проверенные, надежные и верные друзья, опять вместе. И работа «ЗАКИПЕЛА».

Самое сложное в работе на линии было соблюдение графика и своевременное прибытие на остановки. Спасали широкие дороги и отсутствие большого количества автотранспорта. У меня в руках, помимо руля, был микрофон. По нему я объявлял остановки, очень вежливо просил пассажиров своевременно и добросовестно оплачивать свой проезд. Стоимость проезда была 5 копеек (проезд в трамвае стоил 3 копейки). Кондукторов тогда не было, только иногда контролеры на выходе проверяли наличие билетов. Редко попадались безбилетники («зайцы», так их называли в народе), их штрафовали на один рубль. Обед был организован на маршруте в специальном помещении. Его стоимость была в районе 50 копеек.

Поздно вечером я заезжал в парк, снимал и сдавал кассу. Затем ехал на мойку, как в фильме «Бриллиантовая рука», и мыл тщательно снаружи, а в это время уборщицы мыли троллейбус внутри. По окончании парковал «ЗИУ-9» на свое место и шел отдыхать, а с раннего утра все повторялось. И так каждый день с одним выходным. С друзьями даже не удавалось нормально поговорить, общались и делились своими впечатлениями на ходу и перед сном.

В этот момент мне было 18 лет, моя работа мне очень нравилась. Каждое утро я с большим настроением выезжал на маршрут. Мне очень интересно было ездить по городу, любоваться его пейзажами и архитектурой.

Рядом с «ТТУ» стояла действующая, старинная и очень красивая Церковь. Каждый день я видел ЕЕ, проезжая мимо, и мне все больше и больше хотелось посмотреть, что же там внутри. До этого я видел только разрушенные или переоборудованные под хозяйственные нужды Церкви. В один из выходных дней, собравшись духом и не сказав ни слова друзьям, я все-таки зашел в НЕЕ.

Был удивлен, что религиозных фанатиков, которых я увидел в фильме «Тучи над Борском» в детстве, здесь не было. На стенах висели Иконы, горело несколько свечей и пахло воском, было мало прихожан, и это были пожилые Люди. Батюшка посмотрел на меня, и, видимо, поняв, что зашел я из любопытства, ничего не сказал и не спросил. У меня появилось чувство, я попал в Другой Мир до селе мне не ведомый и совершенно далекий от меня. Выйдя из церкви, я вспомнил, такое же чувство у меня появлялось в Старой Бинарадке. Весной 1974 года увидел, как тетя Галя красила куриные яйца. Спросил, «для чего», а она ответила, «завтра Пасха, и дети будут с утра приходить в гости и с порога говорить, „Христос ВОСКРЕС“, а я им буду отвечать, „ВОИСТИНУ ВОСКРЕС“, и давать крашенные яички, конфетки и булочки». На следующий день с утра так и случилось. У детей были целые сумки с ПАСХАЛЬНЫМИ ПРОДУКТАМИ. Я был в недоумении от того, что не знал, почему умер, а затем ВОСКРЕС Иисус Христос. Да и как я мог это знать, если ни в Косихе, ни в Красном Яре об этом мне не говорили и ничего подобного не делали. Понял только одно, в СССР жизнь идет по-разному. Где-то Бога не было вообще, у кого-то были Иконостасы с лампадками, как у моей Бабушки Федосьи, а где-то Бог был, и соблюдались обряды.

Я шел из Церкви в свою комнату на КПП. Был очень солнечный день, заканчивался август 1976 года. И вот наступил долгожданный день получения первой зарплаты. Кассир подала мне отчет о моей выручке за месяц, похоже он был сделан на «ЭВМ» (электронно-вычислительная машина), там было очень много цифр для ознакомления и место для подписи. Ничего не поняв, я подписал данный мне акт. Затем она подала мне ведомость, и я увидел, напротив моей фамилии стоит цифра – 250 рублей с копейками. Я расписываюсь, и кассир мне их подает. Взяв деньги, «чуть не упал» возле кассы. Таких больших денег я и в руках то еще не держал. Невозможно передать на бумаге мое эмоциональное состояние, у меня было желание забраться в кассу через окно, обнять и расцеловать кассиршу. По-моему, в тот день она легко прочитала это желание на моем счастливом лице. Ребята тоже получили большие зарплаты. Мы даже не могли понять, на что можно потратить такие большие деньги. Решили отметить эту большую удачу в ресторане и посидели с шампанским на целую десятку, потратили по два с половиной рубля «с носа». Прикинули, что можно еще так сто раз посидеть с шампанским. Но нам этого было не надо, мы были уже другими, мы стали РАБОТЯГАМИ!!!

В сентябре на линии в безлюдном месте у меня сломался троллейбус. Я убрал штанги от электрических проводов и через водителя, ехавшего за мной, вызвал «аварийку». Сел в кабину, включил свой приемник на любимой волне и вдруг слышу, кто-то полез на мой троллейбус по задней лестнице. Выбегаю, «КАРТИА МАСЛОМ». На крыше стоит мужчина лет 30-ти, весь трясется, а руки его тянутся к силовым проводам, ладони почти обнимают их. Я закричал, «остановись». Он увидел меня и в ту же секунду схватился за провода. Извиваясь от «ударов» током, он быстро отрывается и падает на крышу троллейбуса. В этот момент я вспомнил друга Толю и нас с Братом в грозу, так как волосы у этого НЕСЧАСТНОГО стояли дыбом везде. Я начал подниматься по лестнице, чтобы как-то его стащить с крыши, но в этот момент он крикнул, «НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ, УБЬЮ», и полез в карман. Я увидел его лицо и глаза, это был уже не Человек, а зверь. Оценив ситуацию, я ретировался и начал с Земли уговаривать его остепениться и наплевать на проблему, в которую он попал. Как назло, прохожих нет, троллейбусов нет, «аварийки» нет. Он присел, и мне показалось, начинает одумываться. Я решил, лучше мне удалиться с надеждой, что он быстрее спустится. Только зашел в троллейбус, и тут же начался сильный топот по крыше. Я выбегаю и вижу, он опять схватился за провода и еще сильнее извивается. В этот момент вдали появился едущий в мою сторону троллейбус. Все это мракобесие продолжалось каких-то минут пять, а мне казалось, прошла целая вечность. Он вновь отрывается от проводов и летит на край крыши троллейбуса, ударяется об него и летит дальше вниз, бьется головой об асфальт, и мгновенно появляется лужа крови. Мне раньше казалось, я уже всякого насмотрелся за свою маленькую жизнь и сам попадал в подобную историю на стройке. Но то, что я увидел сейчас, шокировало не только меня, но и всех Людей, в подъехавшем троллейбусе. Кто-то побежал вызывать скорую и милицию, кто-то осматривал НЕСЧАСТНОГО. Сказали, «он еще жив». Подъехала «аварийка», слесари закурили, и я у них попросил сигарету. Приехала милиция, быстро все сфотографировали. Подъехала скорая, и НЕСЧАСТНОГО загрузили в карету скорой помощи. Я дал показания, записали слова свидетелей. В конце милиционер сказал мне, «переживать не надо, спокойно работай, обычный случай самоубийства, хотя такого случая в моей практике еще не было».

Тем временем троллейбус мой отремонтировали, и, видя мое расстройство, слесари подарили мне пачку импортных сигарет. Я спросил, где они их покупают. Сказали, «на рынке у цыганок по рублю». Постепенно подаренная пачка сигарет опустела, и, подъехав на рынок и имея в запасе минут десять, подошел к цыганкам и попросил хороших сигарет. Одна отвела меня в сторонку, подняла юбку, и я увидел, что на ней надеты самодельные чулки с карманами, а в них пачки сигарет. «Все по рублю», сказала она, «выбирай». Мне было все равно, я ткнул пальцем в яркую пачку, и она мне ее продала. Так постепенно стал втягиваться в курение. Начал ощущать, организм стал тянуться к никотину, хотя душа моя и разум были против. Однако почему-то при этом я совсем не проклинал того НЕСЧАСТНОГО, напротив, очень сильно хотел, чтобы он остался ЖИВ.

Незаметно пролетели еще два месяца, и в середине октября мне принесли ПОВЕСТКУ из военкомата о призыве в Армию. В ней было сказано, что 6 ноября 1976 года я ОБЯЗАН был явиться на призывной пункт. Служба в Советской Армии была тогда ОЧЕНЬ ПОЧЕТНОЙ ОБЯЗАННОСТЬЮ, и я с большим удовольствием расписался в повестке.

За три с небольшим месяца я заработал почти 800 рублей, из них 500 отдал Маме, остальные потратил на жизнь и вещи. Пошил себе брюки клеш, купил модную рубашку, ботинки и радиоприемник. В моде, помимо клеш, были длинные волосы, и я не отставал от моды, отрастил прилично. Однажды пожилая женщина при посадке в троллейбус спросила меня, «девушка, до рынка то доедем». Я поворачиваюсь и отвечаю, «доедем бабуля». Она в смех, говорит, «вот дожили, уже все смешалось, не поймешь, где баба, где мужик».

Родители организовали мои проводы в Советскую Армию, приехали ВСЕ РОДСТВЕННИКИ. За столом прозвучало много наказов и пожеланий. Я им обещал служить честно и добросовестно, достойно защищать их мирный труд. Мама и тетя Галя, певицы «от Бога», пели застольные песни, такие как: «Ромашки спрятались», «Одинокая гармонь», «Вот кто-то с горочки спустился». А мы им подпевали, как могли. Дядя Боря по моей просьбе спел его любимую песню «Я встретил девушку, полумесяцем бровь, на щечке родинка, а в глазах любовь…». Пили на ПОСОШОК и мне налили рюмку водки. Это было впервые при РОДИТЕЛЯХ. Я выпил ее, и мой Папа заплакал. Плача и улыбаясь, он спел мне напоследок две свои любимые песни из далекой Косихи: «Еду, еду на комбайне, морем ходит рожь, раскрывай Танюша тайны, сердце не тревожь…» и «Сибирь, Сибирь люблю твои края…».

Когда слушал Папу, и у меня наворачивались слезы. Вся моя маленькая жизнь мелькала в моей голове. Я стоял на пороге чего-то нового, но оно не пугало меня, так как я видел в программах «Служу Советскому Союзу», как хорошо служить в Вооруженных Силах СССР. Шел туда с настроением и большой надеждой постичь военное ремесло.

Очень сожалею, тогда не было видеокамеры, и этот импровизированный концерт записать не удалось. Только спустя много лет я все же запишу Маму и тетю Галю. Они споют мне вновь те застольные песни, которые долгое время «ЖИЛИ» в моей душе и согревали меня в трудные минуты срочной службы. Уже давно нет на Земле моей тети Гали, но, включая видеозапись, я возвращаю ее к себе и слушаю песни в ЕЕ и Мамином исполнении.

Рано утром 6 ноября 1976 года, одевшись во все старое и взяв с собой 20 рублей, сумку с продуктами и консервами, я ушел из РОДИТЕЛЬСКОГО ДОМА.

Провожая меня, Мама заплакала в коридоре, я обнял ее и сказал, «все будет хорошо, Я ВЕРНУСЬ, Мама».

С призывного пункта города Куйбышева всех НОВОБРАНЦЕВ привезли на железнодорожный вокзал, чтобы отвезти дальше на «ПЕРЕСЫЛКУ», как нам объявили. Многих городских ребят провожали не только их Родители, но и любимые девочки. Я видел, как они долго стояли, обнявшись, и, казалось, ничто и никто не сможет их разлучить и оторвать друг от друга. Видя их страдания, я радовался за себя, что еще не успел связать себя узами любви и можно спокойно служить без переживаний и ревности: как там она, ждет ли она. В этот момент особенно сильно звучала в моей душе песня в исполнении Сергея Дроздова и ВИА «Синяя птица» «КЛЕН», которую я услышал на их пластинке 1975 года выпуска. Тогда и до сегодняшних дней эта песня остается одной из моих любимых. Когда я ее слышу, сразу возвращаюсь в Куйбышев, и мне 18 лет.

Светлая и Вечная тебе Память, Сережа, и спасибо за эту и другие замечательные песни в твоем исполнении!!!

Прозвучала команда, «ПО ВАГОНАМ», и ребята с большим нежеланием все же «ОТОРВАЛИСЬ» от своих любимых девчонок. В этот момент заиграл марш «Прощание СЛОВЯНКИ». Все было впервые в моей жизни, сердце так сильно билось во мне, что я слышал его удары. Кто-то из ребят запел под гитару песню «Не плач девчонка», и всем вагоном мы стали подпевать ему. Я смотрел в окно на удаляющийся город, понимая, в ближайшие два года я не увижу его. Меня охватывала грусть. В этот момент другой парень запел еще одну мою любимую песню «Прощай» и так профессионально, словно Лев Лещенко. Эту душевную песню тоже подхватили ребята, и очень тяжелое прощание на вокзале постепенно исчезало, их лица становились веселыми и жизнерадостными. Начиная с песни «Товарищ», которую я услышал еще в Косихе», всю мою дальнейшую жизнь в моей душе будут жить и вдохновлять меня песни в исполнении Льва Лещенко, такие как: «День Победы», «Родительский дом», «Соловьиная роща» и многие другие ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ. Спасибо за творчество, здоровья и счастья тебе на долгие годы, Лев!!!

7 ноября 1976 года я проснулся на пересыльном пункте в городе Сызрань Куйбышевской области. Это был САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ДЕНЬ в СССР. В этот день ВЕСЬ Советский НАРОД – СТРОИТЕЛЬ КОММУНИЗМА праздновал очередную годовщину Великой Октябрьской Социалистической Революции.

На втором месте по значимости был День Победы, хотя для меня лично он был самый главный. Я с трепетом всегда смотрел на ВЕТЕРАНОВ, среди них были и мои преподаватели. Я преклонялся перед их подвигами, о которых они рассказывали скромно и неохотно, при этом у них вся грудь была в орденах и медалях. Я был воспитан на подвигах Александра Матросова, Ивана Кожедуба, Зои Космодемъянской и других Героев Великой Отечественной войны.

Для меня все ПАМЯТНИКИ павшим Советским ВОИНАМ были и остаются СВЯЩЕННЫМИ!!!

Вечная ПАМЯТЬ и Слава Героям, павшим ЗА СВОБОДУ и НЕЗАВИСИМОСТЬ нашей Родины – СССР!!!

Светлая и Вечная Память всем Людям, замученным в лагерях смерти, ВСЕМ умершим в БЛОКАДНОМ Ленинграде, а также мирным жителям других городов и сел, попавшим под артобстрелы и авианалеты фашистской Германии!!!

Слава Советскому СОЛДАТУ-ПОБЕДИТЕЛЮ, освободившему ВЕСЬ Мир от звериного фашизма!!!

Спасибо и нижайший поклон всем труженикам тыла, которые «от мала до велика» работали не покладая рук день и ночь на заводах и фабриках, на колхозных полях, СНАБЖАЯ ФРОНТ ВСЕМ НЕОБХОДИМЫМ!!!

Здоровья и Счастья на ДОЛГИЕ ГОДЫ ВСЕМ ЖИВУЩИМ ВЕТЕРАНАМ ВТОРОЙ МИРОВОЙ войны и ТРУЖЕНИКАМ ТЫЛА!!!

На третьем месте был ПЕРВОМАЙ. Я его вообще тогда никак не воспринимал. Все праздновали «КРАСНЫЙ ДЕНЬ КАЛЕНДАРЯ», кроме нас. Мы лежали на нарах, никому ненужные, и только один дежурный офицер находился с нами.

Знакомимся, братаемся, делимся гражданской жизнью, «травим» анекдоты, и в этот момент один из ребят предлагает отметить сегодняшний праздник. Говорит, «за забором мужик предлагает бутылку водки за 10 рублей». Я без особого желания стал четвертым и пошел с ними к забору. Купили, достали закуску из своих мешков, налили первому в кружку. Он выпил за праздник и закусил. Затем налили второму, он тоже выпил и через несколько секунд говорит, «так это не водка, ребята, а вода». Мы начали нюхать и рассматривать бутылку, этикетку и пробку. Все было ЗАВОДСКОЕ, «комар носа не подточит». С большой злостью и проклятьем разбили бутылку о бетонный забор.

Отошли от «горя» быстро, уже через 5 минут смеялись «до упада» над Наилем, который первым выпил и не заметил простую воду. Этот случай сдружил меня еще с двумя ребятами, Колей и Сашей, помимо Наиля. Но душа у меня еще тянулась к своим старым друзьям по учебе и работе в «ТТУ». «Как они, куда их раскидала судьба?», об этом я до сих пор не знаю.

Наступило 8 ноября, и с утра заработал «Пересыльный пункт». Я прошел медицинскую комиссию, сдал на проверку все свои документы и комсомольскую карточку. На следующий день узнаю, меня и моих новых друзей зачислили в команду 280 для службы за границей. Мы этому очень обрадовались, так как в СССР был «железный занавес», и о за границе только мечтали. А тут появилась возможность долго пожить за рубежом и все увидеть своими глазами. Но радость наша немного поутихла, когда нам позже сказали, сначала в течение 6 месяцев мы будем учиться на командиров БМП-1 (Боевая Машина Пехоты) в учебном подразделении на Кряжу города Куйбышева. Услышав про Куйбышев, мы снова обрадовались, ведь мы возвращаемся практически домой в любимый город. Позже я узнаю, направили нас учиться на младших командиров только потому, что у нас было среднее образование, и все мы были КОМСОМОЛЬЦАМИ.

Когда возвращались обратно в город Куйбышев, несколько ребят под гитару пели, «…как хорошо быть генералом». Возможно, мечтая о генеральских погонах и хорошо зная о том, что «плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». Слушая их, я вспоминал и другие песни в исполнении Эдуарда Хиля, которые я напевал еще в Косихе: «Песня о друге», «Как провожают пароходы», «Зима». Они и сегодня возвращают меня в то далекое беззаботное детство.

Спасибо за творчество и Светлая, Вечная Память тебе, Эдуард!!!

Вагон «ходил ходуном», распоясались ПРИЗЫВНИКИ, начали потешно рвать на себе старую одежду, и я потрошил свою «фуфайку» (в народе называли телогрейкой или ватником) и шапку. Все стали похожими на беспризорников из фильма «Республика ШКИД».

Нас сопровождали офицер и два сержанта. Один сержант в процессе общения сказал, «кто прошел „учебку“ на Кряжу, тому не страшен Бухенвальд». При этом на вопрос, почему так, ответил, «сами все узнаете во время учебы». Я, как и многие другие, не предал значения этим словам. Подумал, «шутит сержант или страху нагоняет».

И вот мы на Кряжу стоим на плацу 65 учебного ПОЛКА. Глядя на нас, «ОБОРВАНЦЕВ», даже видавшие виды офицеры не могли сдержать смеха. Меня и моих друзей зачисляют в 3 УМСР (учебная мотострелковая рота), 1 УМСБ (мотострелковый батальон). Ведут нас в расположение роты, распределяют по кроватям. Мне достался второй ярус рядом с центральным проходом. Туалетные принадлежности и личные вещи складываем в тумбочки, мешки с продуктами и консервами сдаем на хранение в «каптерку» (комната для хранения имущества).

Затем нас ведут в баню, мы сбрасываем с себя всю рвань, и тут же нас начинают подстригать «под ноль». С одеждой я расстался легко, а вот волосы было жалко, долго отращивал. Стригли нас плохо заточенными механическими машинками, боль была невыносимая, как будто волосы вырывали с корнями. Каждое лето в детстве мой Папа точно так же «под ноль» подстригал нас с Братом, но машинка всегда была наточена. Большое банное отделение было оборудовано открытыми душевыми кабинами. Нас было 100 Человек. Получилось по 4 Человека на душ, и эти четверо пользовались одним куском банного мыла и одной мочалкой. На выходе из банного помещения давали полотенце, нижнее белье (кальсоны, рубашка с длинным рукавом) белого цвета и портянки. В предбаннике был организован склад с военным обмундированием. Выдали каждому военную форму, шинель, шапку, ремни и кирзовые сапоги. Все это подбиралось на ходу по приблизительным размерам. Через три часа на улицу вышли совсем другие Люди, СОЛДАТЫ в ФОРМЕ. После нас осталась большая куча рваной одежды, обуви и приличная копна волос. Все это еще напоминало гражданскую жизнь, которая удалялась постепенно все дальше и дальше от нас.

Повели в столовую, мы еще были ВЕСЕЛЫ и БОДРЫ, вели себя немного распущенно, по-граждански. Сержанты на это смотрели «сквозь пальцы», были очень добры и вежливы. Еда не понравилась, ели мало в надежде доесть остатки домашней пищи с консервами из своих мешков. Дежурный по роте на построении объявил, «во избежание всяческих отравлений все продукты утилизированы». Нам оставалось только положить, как говорил мой Папа, «зубы на полку» и ждать завтрака. Еще долгое время наши консервы служили дополнительным питанием у всего сержантского состава роты.

Перед отбоем я обнаружил в своих галифе маленький карманчик-пистончик, в него положил оставшиеся 15 рублей. Утром после подъема я их там не обнаружил, как и многие другие СОЛДАТЫ-КУРСАНТЫ тоже не нашли в своих карманчиках-пистончиках денежки. Сначала мы тихонько это обсудили между собой, затем с сержантами. Они сказали, «надо было сдать свои деньги на хранение, а не „заныкивать“ их, теперь как найдешь, вон тут вас сколько». Предложено было всем вывернуть карманы, снимали простыни и наволочки, но ни одного рубля не нашли. Самое интересное в этом деле вскрылось позже. У тех, кто не «спрятал подальше» деньги в свои карманчики-пистончики, а положил в другие места, они не пропали. Нужно было быть «непроходимыми тупицами», чтобы не понять, кто украл наши деньги. Тем более наряд по роте был СЕРЖАНТСКИЙ.

Начался «Курс МОЛОДОГО БОЙЦА». Это так звучало, а на самом деле мы первые полгода службы были «САЛАГАМИ или «САЛАБОНАМИ», как нас называли сержанты. Впереди через каждые полгода были еще три категории: «МОЛОДОЙ», «ЧЕРПАК» и «ДЕД», он же «ДЕМБЕЛЬ».

Сержанты вежливо по-отечески учили нас правильно наматывать портянки, подшивать белые подворотнички (делались они из простыней), стирать, сушить и гладить свою форму, заправлять постель и выравнивать полоски одеял. Мы тренировались быстро раздеваться при «ОТБОЕ» и при этом красиво укладывать форму на табуретке, а также быстро одеваться при «ПОДЬЕМЕ». Нас учили ходить строевым шагом и при этом отдавать честь старшим по воинскому званию. Все свободное время учили Присягу и Уставы.

Мне все очень нравилось, я с большим настроением учился военному делу. Частенько вспоминал того сержанта в вагоне, который запугивал нас страшной службой на Кряжу, сравнив ее с «Бухенвальдом». Перед принятием Присяги мы постреляли из своих автоматов АКМ-74, которые за нами закрепили.

28 ноября 1976 года я вместе со своими БОЕВЫМИ ДРУЗЬЯМИ принял ВОЕННУЮ Присягу!!!

Наш взвод практически в полном составе сфотографировали после принятия Присяги. Я очень рад, эта фотография у меня сохранилась, как и вторая, в «ленкомнате», но о ней позже.

28 ноября 1976 года, город Куйбышев, Кряж. Принял военную Присягу, стою в верхнем ряду, четвертый справа. С нашим командиром взвода лейтенантом Досуговым и сержантами, Закировым и Ипполитовым

Я был удивлен, что всего за 20 дней мы, вчерашние гражданские ребята, стали настоящими ЗАЩИТНИКАМИ СВОЕЙ Родины, СССР. Об этом нам сказали и наши ДОБРЫЕ сержанты. А, самое главное, они сказали, что с этой самой минуты НЕВЫПОЛНЕНИЕ ПРИКАЗА является уже ТЯЖКИМ ВОИНСКИМ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ и можно угодить в ДИСБАТ (дисциплинарный батальон). Наших ДОБРЫХ и ДУШЕВНЫХ сержантов как будто подменили. Они заявили, «с сегодняшнего дня в деле обучения и воспитания будет работать самый главный армейский принцип, „НЕ МОЖЕШЬ – НАУЧИМ, НЕ ХОЧЕШЬ-ЗАСТАВИМ“, и только теперь ПО-НАСТОЯЩЕМУ мы НАУЧИМ вас всех Родину Любить».

И тут НАЧАЛОСЬ. За малейшее неподчинение или пререкание – наряд по роте вне очереди. А это посменное круглосуточное дежурство возле тумбочки дневального по охране личного состава и всего имущества роты, включая самое главное – оружейную комнату. Бесконечная и бессонная работа по уборке всей казармы и туалета. Сержант, дежурный по роте, проверял чистоту белой тряпочкой. Приходишь с наряда, как «выжатый лимон», поспавший, если повезло, часика два вместо положенных четырех. А тут тебе ночная отработка норматива начинается, «ОТБОЙ-ПОДЪЕМ». Мы, как «белые моли», в нижнем белье «порхаем» над своими кроватями, но уложиться в 45 секунд успевают не все 25 Человек. И из-за них мы дальше продолжаем «порхать». Это могло продолжаться длительное время. Соответственно, наш положенный 8-часовой сон уменьшается на час, на два, на три. Некоторых нерасторопных начинаем ненавидеть.

После команды «ОТБОЙ» засыпаешь не сразу, надо еще подготовить форму к утру, начистить сапоги и бляху на ремне. Практически всю ночь идет движение личного состава в казарме, и этого не запрещали сержанты. Но если ты полностью подготовился и лег окончательно спать, то до «ПОДЬЕМА» ты ничего уже не слышишь, спишь очень крепко, и даже сны тебя не посещают.

В столовой каждый день идет отработка «СИНХРОННОСТИ». Подбежали к столам, в основном все перемещения стали теперь только бегом, звучит команда, «РОТА САДИСЬ». Не получилось одновременно, звучит другая, «РОТА ВСТАТЬ» и так много раз. Расселись, поступает другая команда, «РАЗДАТЧИКИ ПИЩИ, ВСТАТЬ». И тут не получилось одновременно. Несколько раз начинают их тренировать, а времени на прием пищи остается все меньше и меньше. И, наконец, раздается самая лучшая команда, «К РАЗДАЧЕ ПИЩИ ПРИСТУПИТЬ». Мы теперь уже не «кобенимся», как в первые дни, «сметаем» все, что «на столе стоит». Чувство голода у нас теперь постоянное, и оно не покидает нас ни днем, ни ночью.

На столах вместо 10 паек масла – 8, и так же с сахаром и белым хлебом. Недостающее забрали на сержантский стол. Все, что осталось, надо было быстро поделить на всех поровну. Раздатчику помогали три Человека. В бочках иногда попадался разрубленный пополам вилок капусты, мы его быстро «раздирали» по тарелкам и, как кролики, ели. Как только все поделили и еще половину еды не съели, звучит новая команда, «РОТА, ЗАКАНЧИВАЙ ПРИЕМ ПИЩИ». Что-то еще успеваешь схватить и проглотить. Тут же, захлебываясь, запиваешь все чаем, оставшийся хлеб прячешь в карман. И, наконец, звучит последняя команда, «РОТА ВСТАТЬ, СТРОИТЬСЯ ВЫХОДИ». Пока бежишь на улицу, доедаешь хлеб, а если не успеваешь, остатки прячешь снова в карман. Часто сержанты находили хлеб, и со словами, «что, нехватка достала», отправляли относить на стол. Пока СОЛДАТ бежал туда и обратно, успевал съедать свой хлеб.

Полы в казарме были деревянные белые и от того, что 100 Человек ходили и бегали по ним, за неделю становились черными. Сержанты приносили обычное стекло, разбивали его, и мы начинали мелкими осколками скоблить доски, добела. Выглядывающие шляпки гвоздей забивали молотком. Затем мазали белые полы мастикой и натирали «машкой» до блеска. На это уходило 3—4 часа нашего сна.

Самый тяжелый наряд был по столовой. Целые сутки бегаешь с пищей в бочках и посудой, расставляя на столы. Все это должно было быть идеально выровнено и разложено. После каждого приема пищи всеми военнослужащими ПОЛКА мыли всю посуду и столовую. Практически всю ночь чистили гору картошки. Поесть было некогда, намазывали на хлеб комбижир белого цвета и ели на ходу.

После этого наряда приходили «без задних ног», а надо было еще постирать обмундирование, просушить его в сушилке, погладить, подшить воротничок, и это все за ночь. Наполовину просушенную форму гладили по очереди, утюгов было мало. В промежутках спали и по очереди друг друга будили. Утром на построении все одетые «с иголочки», побритые, сапоги начищены, стрелки на галифе.

От постоянного недосыпа засыпали практически на ходу и везде, где бы не присели, хоть на 10 минут. Крылатое выражение, «СОЛДАТ СПИТ – СЛУЖБА ИДЕТ», работало у нас при этом на ВСЕ СТО ПРОЦЕНТОВ.

Некоторые солдаты не выдерживали и понемногу возмущались. Недовольных сержанты заводили в сушилку и били больно, но аккуратно, без синяков. Но если получалась промашка, и на лице у солдата появлялся синяк, на вопрос командира взвода, «ОТКУДА», потерпевший отвечал, «УПАЛ».

Зима оказалась очень снежной, и мы каждое утро вместо зарядки лопатами и метлами чистили плац и дороги. Почистить было мало, нужно было всем сугробам на газонах придать красивые геометрические формы с ровными углами и плоскими поверхностями. Удивительное дело, но и с этой сложной задачей мы справлялись.

Началась караульная служба. Три смены в карауле по два часа каждая. Бодрствующая смена наводит порядок в караульном помещении и учит Уставы. Отдыхающая смена спит на нарах в форме, но разрешали снять сапоги и ослабить ремни. Караульная смена охраняет склады. Думаешь, «хоть в карауле спокойно поспишь эти два часа в отдыхающей смене». Только заснул на нарах, как звучит команда, «КАРАУЛ, В РУЖЬЕ», и вводная, «НАПАДЕНИЕ НА КАРАУЛЬНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ». Быстро вскакиваешь, надеваешь сапоги, подтягиваешь ремень и мчишься к своему автомату. Затем, согласно плану, занимаешь оборону внутри караульного помещения. Отбив атаку мнимого противника, вновь ложишься спать. А тут новая вводная, «ПОЖАР В КАРАУЛЬНОМ ПОМЕЩЕНИИ», и все по новой. Только бежишь к пожарному щиту и, согласно плану, тушишь условный пожар либо багром, либо топором, либо песком или водой из ведра. Успешно потушили, и сержант дает команду, «ОТДЫХАЮЩАЯ СМЕНА, ОТБОЙ». Бодрствующей смене дает команду наводить порядк. Только уснул, а тут новая команда, «КАРАУЛ, В РУЖЬЕ» и вводная, «НАПАДЕНИЕ НА ПОСТ №2». Опять все по новой, но теперь уже бежишь с разводящим на пост, а тут и отдыхающая смена закончилась.