Информаторы (Стукачи под прикрытием)

– Садись рядом с ним и поддерживай. Поведу я. – Незнакомец говорил короткими рублеными фразами, четко отдавая распоряжения.

Сергей Филиппович сел на заднее сиденье. Парень уселся за руль, и «Форд» торпедой рванул вперед. На повороте его занесло, но парень справился с управлением, и машина понеслась по направлению к Солнцеву.

Не доезжая пригорода, отчаянный незнакомец вновь резко повернул, но на этот раз вправо. Взвизгнули покрышки, и машину по инерции здорово занесло.

«Бам!» – «Форд» стукнуло задним бампером о стальной парапет.

«Машина! Пятнадцать тысяч долларов!» – бизнесмен был вновь на грани обморока.

– Держи друга, – стараясь выровнять тачку, прыгающую на ухабах грунтовки, напомнил сидевший за рулем. – Не дай бог, он до больницы не доживет!

«Чтоб вы все передохли!!» – с ужасной, ноющей тоской в сердце подумал Сергей Филиппович, но вслух говорить этого не стал.

– Знаешь, где тут ближайшая больница?! – обратился к хозяину иномарки паренек с пистолетом.

Тот лихорадочно стал припоминать, где же тут есть больница. Но на память ничего не приходило.

– Н-н-ны, – не в силах говорить, он только беспомощно развел руками.

Сидевший за рулем никак не прокомментировал его ответ. Резко затормозив напротив небольшого рынка, он выкрикнул свой вопрос пожилой женщине, торгующей семечками. Та с помощью слов и энергичной жестикуляции вполне доходчиво объяснила, как им добраться до местной больницы.

«Форд» вновь запылил по дороге. Бабулька объяснила как нельзя лучше, и уже меньше чем через пять минут иномарка стояла на стоянке рядом со «Скорой помощью».

Парень, насупившись, глянул на несчастного Сергея Филипповича и скомандовал, зашипев прямо в лицо:

– Бери и неси!

Молодой человек внимательно следил за тем, как Сергей Филиппович вынес, кряхтя, Свирида из машины.

– Давай в приемную, – распорядился молодой человек. Раненый тем временем неожиданно пришел в себя. Мутный, бессмысленный взгляд его скользнул по лицу испуганного донельзя бизнесмена. Вадим вновь закрыл глаза.

– Терпи, терпи, брат, – старался поддержать его идущий рядом друг.

Пистолет свой парень убрал за ремень брюк за спиной, прикрыв от посторонних взглядов майкой. Он уже не опасался, что тучный мужчина с круглыми глазами на перекошенном от страха лице не будет исполнять его команды. Да и не нужен он был ему больше – все, что мог, он уже сделал.

На ступеньках им попались двое бородатых мужчин в зеленых врачебных халатах. Как ни спешили медбратья, они остановились и проводили живописную троицу пристальными взглядами вплоть до самых дверей в приемное.

Дежурная, едва взглянула на пускавшего кровавые пузыри Свирида, бросила ручку и пулей выскочила из-за стола.

– Давайте его сразу сюда! – показала она на стоявшую у стены каталку. – Василий Осипович! – крикнула она вдоль коридора и, не получив никакого ответа, бросилась к своему телефону.

Пока девушка крутила диск, взгляд ее непрерывно кочевал с одного мужчины на другого, словно она опасалась, что те внезапно растают. Впрочем, если такие опасения были, то они являлись весьма даже не беспочвенными. Сергей Филиппович действительно горел одним-единственным желанием – оказаться отсюда как можно дальше! Бизнесмен, не решаясь спросить, не отрываясь смотрел на безжалостного конвоира.

– Дергай, – поняв, что тревожит душу толстяка, процедил сероглазый парень. – Не дай бог ментам стуканешь, – на всякий случай добавил он. – Прибью!

– Ага-ага! – радостно закивал головой мужчина и бегом бросился к выходу.

– Вы куда?! – выстрелом в спину прозвучал вопрос хорошенькой дежурной. Но вопрос отлетел рикошетом, даже не заставив вздрогнуть улепетывающего.

Толкнув дверь, московский бизнесмен со всех ног бросился к своей тачке.

«Ключи!» – электрическим током пробила мужчину мысль, заставив на секунду оцепенеть.

Действительно, ключей в замке зажигания не оказалось – он увидел это даже сквозь стекло, но на всякий случай нажал на ручку водительской двери, и та открылась. Неожиданно захохотав громким идиотским смехом, бизнесмен плюхнулся на водительское сиденье.

Тут он почувствовал, что сел на какой-то предмет. Пошарив рукой, Сергей Филиппович достал связку ключей. Некоторое время бедолага тупо смотрел на них, затем завел свой «Форд» и рванул со стоянки. На повороте его занесло, и теперь уже правой частью задка он стукнулся о столб.

– Черт! – жалобно выругался злосчастный бизнесмен и, не выдержав, заплакал.

* * *

Отпустив мужика, Гришка лихорадочно соображал, что же делать ему самому. Он понимал, что, обнаружив пулевое ранение, врачи тут же вызовут милицию.

Красивая девушка в белом халате, так и не дозвонившись, убежала наверх. Перед этим она серьезно посмотрела на молодого человека своими умопомрачительными зелеными глазами:

– Только вы не сбегите, как этот, – она презрительно кивнула головой в сторону входной двери, имея в виду так поспешно ретировавшегося владельца «Форда».

Невольно Парфен посмотрел в том направлении, куда убежала девушка. Несмотря на совершенно неподходящий для этого момент, Гришка поймал себя на мысли, что думает, какая хорошенькая медсестра. Отвлек его едва слышный голос:

– Парфен… Парфен…

– Что, братан?! – наклонившись к раненому, спросил Гришка.

– Уходи, – одними губами произнес Свирид.

– А ты?

– Мне все равно каюк. Я не выживу.

– Выживешь! – в бодром голосе Парфенова отчетливо прозвучали фальшивые нотки. Он сам не был до конца уверен, что врачи сумеют спасти его приятеля – слишком много тот потерял крови.

– Уходи, врачи ментов вызовут, – чуть тверже произнес Вадим. – Не будь дураком… Кхе-кхе… Вали из города, иначе тебя пришьют… Слушай сюда!

Свирид было попытался приподняться, но Гришка благоразумно удержал его от ненужного рывка.

– Наклонись ниже, – попросил его товарищ.

Григорий наклонился.

– К нашим не суйся, – зашептал он еле слышно ему в ухо. – Тебя пришьют. Нас подставили… Кто-то из своих… За Улыбку тебя блатные не простят… Уезжай… Давай!

Два чувства яростно боролись в Гришкиной душе. Чувство самосохранения толкало его к двери. Внутренний голос не говорил, а прямо-таки вопил: «Беги! Беги, не будь дураком! Еще немного – и будет поздно!» Но вид беспомощного тела на каталке удерживал его.

– Уходи! – зашипел на него вновь открывший глаза Свирид. – Зачем двоим пропадать? Вспомни, что я тебе в лесу говорил!.. И спасибо тебе, Гриша, за все!

Сказанная другом фраза последней каплей упала на чашу весов, и Гришка, уже не раздумывая, бросился к двери. Доверившись могучему инстинкту самосохранения, он не размышлял больше ни о чем, кроме собственного спасения.

Выскочив из двери, Гришка автоматически отметил, что пузатого мужика, машину которого он так удачно «арендовал» вкупе с ее хозяином, уже и след простыл.

От его внимания не ускользнуло, что те два санитара, видевшие, как бизнесмен затаскивал в приемную Вадика, все еще крутятся около машины «Скорой помощи». Они тихо переговаривались, бросая на молодого человека настороженные, несколько испуганные взгляды.

Парфенов с показным спокойствием прошел мимо и, только свернув за угол, бросился по дороге. Некоторое время он совершенно бесцельно петлял по улицам, просто стараясь найти такое место, где бы не было людей. Но почему-то неизменно оказывался предметом пристального внимания, как ему казалось. Решив утереть вспотевшее лицо полой майки, он уткнулся взглядом в бурое пятно и все понял. Парфен совершенно забыл, что весь перепачкан кровью кореша.

Зыркнув по сторонам, Гришка обнаружил несколько стоявших почти вплотную друг к другу стальных гаражей и побежал к ним. Спрятавшись, он снял майку и ужаснулся – она была вся в бурых пятнах!

– Черт! – не сдержавшись, выругался он и от досады два раза стукнул головой о сталь гаража. Тот отозвался рассерженным металлическим гулом.

Немного успокоившись, молодой человек захотел закурить и захлопал по карманам. Вытащив зажигалку, парень вспомнил, что сигареты он забыл в бардачке «девятки», которую по совету Свирида спалил на поляне.

Неожиданно Гришка ощутил необыкновенную слабость. Не в силах держаться больше на ногах, он опустился на старое автомобильное колесо. Сидел он долго, обхватив руками голову. Только сейчас, когда Гришка остался один, весь ужас от случившегося утром навалился на него. Первый раз в жизни он ощутил такую безысходность, что хотелось просто удавиться. Григорий долго смотрел вперед, а из глаз его одна за одной падали большие крупные слезы. В голове крутились недавние слова напарника, которые ставили жирную точку в приговоре…

Когда отданная ему Костей «девятка» заполыхала ярким факелом, Свирид долго смотрел на огонь, а затем тихо сказал:

– Парфен, всю мазу на нас повесить хотят. Костя с Генкой понимают, что за Улыбку им предъявят. Кого-то ворам скормить нужно будет, и эти «кто-то», скорее всего, мы с тобой. Слушай внимательно. В бригаду больше не суйся… Кхе-кхе, м-мм!.. – от боли в груди Вадим стиснул зубы так, что они скрипнули.

На время он замолчал, затем продолжил:

– Я вряд ли выкарабкаюсь, а ты запомни, если хочешь остаться в живых, – вали без оглядки подальше от Москвы, спрячься в такой дыре, которая и названия не имеет! Потому что нас теперь достать хотят и менты, и воры, и… и свои! Поэтому я тебе и не дал звонить пацанам!

Справа что-то зашуршало, и Гришка вскочил на ноги. Небольшая собачка, грязная до невозможности, выронила изо рта схваченный было мосол и шарахнулась в противоположную сторону. В момент отскочив на пару метров, она застыла и с заметной тревогой принялась наблюдать за человеком. Вид животного отчего-то вернул Парфена к жизни.

«Делать-то все равно что-то нужно!» Подумав так, Гришка обнаружил, что в руках держит свою майку и старательно ее комкает. «Базар!» – осенило его.

Он вспомнил, что по дороге в больницу краем глаза видел какой-то местный базарчик. Восстановив в голове маршрут, Гриша принялся судорожно рыться в карманах. В наличности оказалось двести долларов и почти полторы тысячи в рублях. Для того, что он задумал, – больше чем достаточно.

Парфен бросил окровавленную майку и обследовал брюки. На них тоже имелись пятна, но не столь заметные. Пистолет, который теперь нечем было прикрыть, Гришка с удовольствием сунул под колесо. Он рад был избавиться от него. Григорий поймал себя на мысли, что не пожалел бы ничего за то, чтобы никогда в жизни – ни до, ни после – не прикасаться к этой чуть шероховатой рукоятке.

На базаре он постарался купить все необходимое за максимально короткое время. Полностью переодевшись на лестничном пролете девятого этажа ближайшего дома, парень пошел к автобусной остановке. И даже теперь ему казалось, что люди как-то по-особому смотрят на него. Неожиданно сердце опять ушло в пятки, когда мимо проехала желто-синяя милицейская «девятка». Спешила она как раз в сторону Солнцевской больницы. «Как там Вадим?!» – тоскливо подумал Гришка.

Парфенов сам не понимал, как успел так быстро сдружиться со своим напарником. Он обычно легко сходился с людьми, но никогда еще так не переживал ни за кого. Мысли об умирающем товарище, с которым они всего два дня назад отмечали новоселье, веселились с девчонками и пили водку, не давали ему покоя. Подошел нужный автобус, но Парфенов пропустил его. Молодой человек понимал, что с ним творится что-то неладное. Ощущение было такое, что над ним занесли острый клинок, который должен вот-вот обрушиться на его голову. Сердце бешено колотилось в груди, и Григорий ничего не мог с этим поделать.

Он выкурил несколько сигарет подряд, но от этого легче не стало.

«Ты – убийца. Ты отнял у человека жизнь! Теперь убьют тебя!» – настойчиво, как электродрелью, сверлила мозг противная мысль. Самое поганое было в том, что на этот раз он не мог возразить себе самому абсолютно ничего!

* * *

– Ей, паря! – отвлек его от размышлений сиплый голос с нижних нар.

– Чего тебе? – голова Парфена свесилась через край.

Сазан лежал на своей шконке на спине, и его бесцветные, ничего не выражающие глаза смотрели вверх, на Парфена.

– Дуй ко мне, базар есть.

Гришка спустился и присел на нары «деда».

– О чем базар?

– Слушок ходит, что ты блатного порешил? – поинтересовался Сазан. Он прищурился, ожидая ответа.

– А тебе-то что? – сразу ощерился Парфен. За то время, которое прошло с момента, когда за ним закрылась камера СИЗО в «Матросской тишине», он усвоил уже не один урок тюремной жизни и четко знал, что лишнего говорить никому не стоит и доверять можно только одному человеку – самому себе.

– Да не горячись ты, – проворчал «дед». – Я Ваську хорошо знал!

По тому, как старый зек протянул это самое «хорошо», Парфен сделал вывод, что с Улыбкой у его сокамерника были не лучшие отношения.

– Должок за ним передо мной был, так ты его вместо меня получил, – прокашлявшись, доверительным тоном сообщил Сазан.

Гришка понимал, что спрашивать про «должок» нельзя – любопытство в тюремной этике не поощрялось.

– Короче, я тебя что подтянул, – Сазан не относился к категории лирических личностей и сразу перешел к делу: – Малявочку на тебя прислали. Мол, за Улыбку на тебе косяк. На зону пригонят – секи в оба, понял? Этот пес как-никак в авторитетах ходил!

– Понял, – отозвался Парфен и встал, считая разговор законченным.

– Погоди, – вновь тормознул его бывалый уголовник, пожевал губами и неожиданно предложил: – В шашки срубимся? Кон – сигаретка!

– Нет, – отрицательно мотнул головой парень и, не удержавшись, спросил: – А откуда шашки?

Дед хрипло рассмеялся.

– Посидел бы с мое, и ты бы знал! – Выдержав паузу, все же просветил он парня: – Из хлеба скатал! Так сгоняем?

Парфен твердо отказался и залез к себе наверх. Глядя в темный угол, он тяжело вздохнул. Все, о чем только что предупредил его Сазан, Гришка хорошо знал. Неожиданно он подумал о другом: как бы сложилась его судьба, не вернись он тогда в Солнцевскую больницу…

* * *

Что заставило тогда его так поступить, Парфен не мог толком объяснить до сих пор. На душе творилось такое, что не понять. Вспоминая прошедшее, теперь он понимал полную бессмысленность своего поступка.

Может быть, гнетущее чувство от совершенного утром убийства?

Когда Гришка остался один и страх быть немедленно схваченным милицией прошел, в сознании встал весь трагизм случившегося. Он – убийца! Кроме этого, он знал, что убили его друга Мишку. Да и второй человек, наиболее близкий ему в последнее время, быть может, умирает сейчас совсем неподалеку. Гришка испытывал страшные угрызения совести и бешеное желание хоть чем-то помочь ему. Было еще одно, что толкало Парфена в больницу, – мучительное чувство одиночества! Не существовало больше на земле в данный момент человека, кроме Свирида, кто бы мог его понять и поддержать в эту минуту! Гришка находился на грани полного нервного срыва и подсознательно чувствовал это. «Может, ему кровь нужна будет, а я удрал!» Причина была надуманной, ерунда, как будто больше кровь взять негде. Но Парфен уже не осознавал, что думает, не способен был трезво оценивать. Тем не менее он не рискнул идти сразу, а подождал, пока стемнеет. Благо ждать пришлось недолго. Самый черный в его жизни день все же закончился.

Уже затемно Парфен поднялся с колеса за гаражом и пошел к больнице. Со стороны казалось, что идет пьяный – он покачивался, то и дело спотыкался.

Парфен толкнул дверь в приемное отделение. Как и в прошлый раз, в длинном коридоре не было ни души, только красивая медсестра сидела на своем рабочем месте.

– Ты зачем вернулся? – вскинув вопросительный взгляд, ровным голосом поинтересовалась девушка.

В ее вопросе не прозвучало и тени укора, но Парфен все равно почувствовал себя неловко.

– Как он? – чтобы скрыть смущение, спросил Григорий.

– Идет операция. – Она глянула на свои часики. – Вот уже скоро три часа.

– Как вы думаете…

– Ничего пока сказать не могу, – догадавшись, о чем хочет спросить ее Гришка, перебила русоволосая красавица. – Много крови потерял ваш друг или кто он там вам.

Гришка медленно подошел к внушительному ряду спаренных деревянных убогих кресел с опускающимся сиденьем. Рухнув на крайнее из них, он обхватил руками голову и застыл.

– А вам лучше уходить отсюда. Про вас милиция спрашивала, – все так же безразлично глянув на Парфена, сообщила девушка-медсестра. – Они, наверное, еще придут.

– Никуда я не пойду, – неожиданно твердо и даже немного злобно заявил Гриша медсестре.

Девушка испуганно посмотрела на парня и повторила терпеливо, как малолетнему ребенку:

– Они вас посадят.

– Ну и пусть.

В эту секунду, как он вспоминал потом, ему действительно вдруг стало все равно, что с ним будет дальше. Он бесконечно устал умирать и бояться каждую секунду этого длинного, как нескончаемая полярная ночь, дня.

Медсестра отложила свою ручку и решительно вышла из-за стола.

– Пошли, – предложила она.

Гришка даже не стал спрашивать, куда и зачем его зовут, а просто молча пошел за ней. Они шли по длинному коридору: работница в белом коротеньком халате и следом понурый молодой человек.

Дежурная отперла крайнюю дверь. Гришка зашел следом за ней в небольшую вытянутую комнату, сплошь заставленную всевозможными стеллажами. Стоявшая в углу деревянная кушетка, обтянутая коричневым дерматином, несказанно обрадовала Парфена. Он опустился на нее и шумно выдохнул.

Прислонившись спиной к стене, Григорий ждал, что ему скажет хозяйка положения, и невольно любовался девушкой. Она была очень мила. Русые, длиной до плеч волосы обрамляли правильный овал лица. Большие, необычного зеленоватого оттенка глаза смотрели на парня. Милые ямочки на щеках придавали еще больше привлекательности ее личику. С фигурой у нее был тоже полный порядок – все как надо! Единственный дефект, сразу бросающийся в глаза, – уже белый от времени косой шрам на подбородке. Парфен отметил про себя, что этот шрам совершенно не портит девушку.

– Ложись и спи, сюда никто не зайдет. – Незнакомка явно не относилась к категории болтушек.

Ключ в двери повернулся два раза, и запертый снаружи молодой человек вновь ощутил чувство страха. «Вдруг она специально меня сюда заманила?! Сейчас ментам звякнет или солнчакам. Улыбка, как говорил Стас, из солнцевской братвы!» – липким студнем вновь вполз в душу страх. Но Гришка тут же отверг эти мысли. Не мог он поверить в подлость такой девушки. «Эх, что же я не встретил ее раньше!» – с горьким сожалением подумал он.

Парфен прилег на кушетку и закрыл глаза.

«Утром нужно родителям позвонить, – стал он обдумывать дальнейшие свои действия. – Но ехать туда нельзя – менты точно сцапают! Нужно на квартиру пробраться – там бабки лежат, и мои, и свиридовские. Если… если все нормально будет, ему после операции лавэ понадобится. Отдам ей, – подумал он об укрывшей его медсестре. – Девушка, похоже, не закрысит! А мне валить нужно!» Стресс потихоньку проходил, и парень начал обретать способность рассуждать здраво. Ноги не помещались на коротком ложе, и Гришка перевернулся на бок, согнув их в коленях. Неожиданно ему вспомнился такой же теплый летний день…

… Гришка бежал по лугу, весело размахивая руками. Надрываясь, стрекотали кузнечики. Чуть ближе к деревне им вторили лягушки в небольшом пруду на околице. Отец сидел с удочкой, сосредоточенно глядя на поплавок. Он лишь иногда бросал короткий взгляд на резвящегося отпрыска и вновь сосредоточивал все внимание на снасти. Гришке до рыбной ловли дела было мало – ему до смерти надоело смотреть на замерший поплавок отцовской удочки, и он принялся гоняться наперегонки с лохматым щенком их дворовой суки Чернышки. Бобик, этот нескончаемый поток энергии, носился вокруг шестилетнего мальчугана. То кругами, то убегая далеко вперед и резко тормозя всеми лапками, так же пулей возвращался к нему.

Вдруг внимание мальчугана привлекла далекая женская фигура, идущая к ним.

– Мама! Мама! – закричал он и бросился к ней навстречу. Бесшабашный песик тут же уловил желание своего такого же юного хозяина и бросился со всех ног вперед.

Гришка бежал, а мать улыбалась, раскрыв для объятий свои руки…

Воспоминания детства вызвали горестный тяжелый вздох.

По коридору гулко раздались шаги. Гришка застыл, мгновенно превратившись в слух. Шаги были тяжелые, мужские, и приближались они к двери в занимаемую им комнату. Гришка вскочил, стараясь не шуметь. Взгляд заметался, ища место, где можно спрятаться. Ручку сильно дернули, еще раз – и шаги стали удаляться прочь от двери, дальше по коридору. Успокоившись, Парфен улегся на место и вновь закрыл глаза. «Как теперь жить? Сколько прятаться – всю жизнь? – от тоски вновь защемило сердце. – Может… может, лучше все одним махом?! Пойти к ментам – и будь что будет. Смертную казнь сейчас отменили… Два убийства, оба преднамеренные – на пожизненное тянет! – Вздохнув, Парфен вновь крутанулся на топчане. – А что делать – скрываться до старости и каждую секунду дрожать, что или менты, или уголовники найдут?! Если дружки Улыбки доберутся первыми, то тогда уже и думать не о чем будет – дорога на тот свет гарантирована! О гос-поди!! Хоть удавись, одно другого не легче! Бежать!! Утром – бежать!! Зачем я, дурак, повелся на эту херню! Баксы, тачка!! Урод – два метра земли на кладбище тебя ждут!! Крутым захотел стать – вот и забейся теперь, как таракан, в щель и сиди – не высовывайся!! Урод!!!»

Некоторое время Гришка занимался самобичеванием, находясь опять почти на грани истерики. Он вспомнил недобрым словом и покойника-друга Мишку, благодаря протекции которого попал в бригаду.

Постепенно успокоился и подумал о другом.

«Что-то она так долго не приходит? Не до утра же мне закрытым сидеть! Как там Свирид? Только бы выжил! Только бы выжил!» Переживания за приятеля отвлекли его на время от собственных бед.

Гришка лежал, закрыв глаза. Усталость от неимоверного стресса взяла свое, и потихоньку парень начал засыпать. Ему казалось, что он уснул всего на миг и проснулся сразу, как только в двери повернулся ключ. Сев рывком, Парфен моментально напрягся. Увидев медсестру, одну, он успокоился и расслабился.

– Есть хочешь? – неожиданно спросила девушка. Тон ее оставался все таким же бесцветно-равнодушным.

«Наверное, она так же с пациентами разговаривает, – подумал Парфен и сам себе тут же заметил: – А кто ты для нее? Своего рода пациент».

Вопрос девушки пробудил Гришку к жизни. Он осознал, что действительно страшно голоден – в самом деле, ведь он со вчерашнего вечера ничего не ел.

– Тут магазин есть поблизости? – он полез в карман за деньгами.

Девушка молча взяла протянутую им тысячную купюру.

– Выпить купи, пожалуйста, – попросил он ее вдогонку.

– Выпить я тебе и так налью, – с порога отозвалась девушка и вновь закрыла дверь на два оборота ключа.

Отсутствовала она недолго, и Парфен вскоре услышал ее легкие шаги в коридоре.

Действительно, ключ повернулся, и русоволосая медсестра поставила на стол полиэтиленовый пакет. Молча положила на стол сдачу. Закрыла дверь на ключ с внутренней стороны и принялась выкладывать купленное. На парня она не смотрела. Гришка же, напротив, глаз не отрывал от девушки.

– Как Вадим? – задал он давно мучивший его вопрос. – Надежда есть?

– Надежда всегда есть, – несколько уклончиво ответила она, не глядя на парня. Что-то в ее ответе заставило насторожиться Парфена. Интуитивно он почувствовал, что она что-то недоговаривает.

– Говори правду, что с братаном?! – вскочив на ноги, вытаращился на нее Григорий.

– Крови он много потерял, тяжелый, – вздохнув, ответила девушка. Губы у нее при этом смешно пошевелились, шрам на подбородке дернулся вверх.

На столе появилась нарезанная колбаса, сыр. Хозяйка достала из шкафа тарелки, ушла сполоснуть их. Вернувшись, насухо вытерла и поставила одну Парфену, вторую – себе.

Появилась банка, содержимое которой перекочевало на небольшую сковороду. Разогревать еду девушка поставила на плитку.

– Как тебя зовут? – не выдержав затянувшейся паузы, поинтересовался Парфен.

– Татьяна, – отрекомендовалась девушка, не отрываясь от своего занятия. Она даже не глянула в сторону молодого человека.

Гришку это немного задело.

– Ты думаешь, мы уроды какие-нибудь?

– Ничего я не думаю, – пожала плечами медсестра. – Я просто вижу перед собой измученного человека, которому нужно поесть и отдохнуть. Остальное меня не касается!

Девушка достала из стенного шкафа пузатую бутылку с прозрачной жидкостью.

«Спирт», – догадался Григорий. Татьяна умело развела спирт и поставила половину пол-литровой бутылки готовой водки на стол. Остальное она обратно убрала в свои закрома.

– За моего товарища, – сказал Гришка, наливая себе и девушке. Подняв свою чашку, он закончил и без того понятную мысль: – Чтобы операция прошла успешно.

Они выпили, причем Татьяна выпила все, наравне с парнем. Гришка проглотил содержимое одним махом и едва не схватился за горло – водка оказалась очень крепкой. Татьяна заметила это и чуть улыбнулась уголками губ, первый раз за все время их знакомства.

– Запивай быстрее, – протянула она Парфену чашку с рассолом из-под помидоров. – Извини, не рассчитала. Мы себе всегда напополам разводим.

– Да нет, все нормально, – чуть смутившись, ответил робкой улыбкой молодой человек. – Просто я не думал…

Он запнулся, не зная, что сказать дальше.

– Ешь давай, – Таня пододвинула ему тарелку с гречневой кашей и небольшой круглой котлетой.

Гришка накинулся на еду.

– Ты извини, – заметив, что девушка поглядывает на него, на всякий случай сказал он. – Я со вчерашнего вечера ничего не ел.

Закусив как следует, он налил по второй.

– За знакомство, – поднял свою посуду Парфен.

Выпили еще.

– Милиционер говорил, что вы двух людей убили, – неожиданно, как обухом по голове, выдала девушка. – Это правда?

Она отложила вилку и внимательно смотрела на парня, ожидая ответа на свой вопрос. Гришка не смел поднять глаза. Врать он не умел с детства, а оправдываться перед ровесницей, да еще такой миленькой, ему совсем не хотелось.

Наконец он все же заставил себя посмотреть в глаза девушки.

– Они ранили Вадьку и убили моего друга, – глядя прямо в зеленый омут чарующих глаз, раздельно произнес он. – Если бы я не выстрелил, то сейчас меня бы с тобой не было. Валялся бы в подворотне с простреленной башкой!

Гришка понимал, что это только часть истории – полуправда, если говорить точно. Он в душе молился, чтобы девушка не задала ему простой вопрос: «А что, собственно, молодой человек, привело вас спозаранку к подъезду дома, в котором снимал квартиру уголовный авторитет по кличке Улыбка?»

Ничего такого Татьяна не спросила, она просто надолго задумалась.

– Странно, – наконец заметила она тихим голосом, по привычке глядя на свои ногти. – Мы, бабы, рожаем детей, новую жизнь даем, а вы, мужики, по всякому стараетесь эту жизнь оборвать!

– Женщины тоже убивают, – невольно возразил Григорий, вновь берясь за вилку.

Татьяна ничего на это не ответила, только задумчиво продолжала хранить молчание.

– Как ты думаешь, почему я тебя тут прячу, вместо того чтобы милицию вызвать?

Резко вскинув голову, как рентгеном впилась она своими изумрудными глазами прямо в глаза Гришки.

– Не знаю, – признался он.

Для Парфена действительно было непонятно, почему эта славная девушка возится с ним – бандитом и убийцей! Тем более что менты уже просветили ее насчет его личности.

– Ты на моего брата похож. – Горькая складка легла в уголке рта. – Только он помоложе тебя на пару лет. Тоже – машины, «братва», дела непонятные. Недавно прилетел сюда ночью, глаза навыкат, говорит, что товарища на перо посадили, штопать нужно! Василий Кузьмич дежурным врачом тогда был. Они ему денег целый ворох на стол вывалили – я за год столько не заработаю! Только, говорят, в милицию не звони. Эх! – В этом самом «эх» отразилось столько горечи!

– А… ты замужем? – неожиданно для себя спросил Парфен.

– Была, – ответила Таня, быстро глянув на парня, и, неожиданно усмехнувшись, спросила: – А что, посвататься хочешь?

Парфен смутился, но все же не отвел взгляд и честно сказал:

– А к тебе я бы посватался.

– Да ты меня полчаса всего знаешь!

– А мне кажется, что всю жизнь!

– Нет уж, раз была, – еле слышно отозвалась Татьяна и прибавила, горько усмехнувшись: – Да и зачем я тебе… такая?

– Какая такая? – переспросил Гришка.

– Ни к чему тебе это знать, – досадливо поморщившись, отмахнулась медсестра. – Наливай по новой, а то водка прокиснет!

Григорий почувствовал, что задел за что-то живое, еще не отболевшее.

Он налил по новой, и они дружно выпили. После слов Татьяны он новыми глазами смотрел на нее. Парень заметил то, что не удалось разглядеть с первого раза: морщинки над бровями, усталый изгиб губ. Сначала Гришка думал, что она даже чуть моложе. Теперь он был уверен в обратном – Таня была на пару-тройку лет старше его.

– Ну, а ты как в бандиты попал? – без обиняков спросила его девушка, выпив свою порцию спиртного и запив водой.

Гришка, накинувшийся на закуску, отложил было вилку, но медсестра торопливо добавила:

– Кушай-кушай! Потом, если захочешь, расскажешь.

– Как попал, как попал, – уставившись на свои сжатые добела кулаки, пробормотал Парфен. – Денег нужно было, вот и попал! Сестре на сердце нужно операцию делать срочно!

Сказав это, Гришка отвел глаза. Отчего-то ему было неловко врать этой красивой девушке с изумрудными серьезными глазами.

– А что у нее? – сразу задала вопрос Таня.

– Не знаю, – поморщив лоб, ответил Григорий. – Родители знают. – И, чтобы уйти от скользкой темы, сам поинтересовался: – Таня, откровенность за откровенность. Что же у тебя-то произошло?

– Ничего особенного. – Усмешка, искривившая ее губы, получилась одновременно горестная и злая. – Просто один подонок своей слабостью сломал мне всю жизнь. Ненавижу слабых мужиков! – неожиданно с вызовом, сердитым возгласом закончила она мысль. Потом, помолчав немного, все же рассказала…

* * *

Сентябрь в том году выдался теплый. Весь месяц стояла летняя погода, и приближение осени стало ощущаться только в последних числах.

Таня завтракала, когда зазвонил телефон.

– Привет, – услышала она голос школьной подруги, не звонившей уже тысячу лет.

– Марина, ты?! – удивилась Татьяна. С бывшей одноклассницей Таня Малышева особо не дружила никогда и звонка от нее, честно признаться, никак не ожидала.

– Чем занимаешься? – с ходу, не поинтересовавшись о семье и делах, взяла быка за рога Маринка.

Татьяне всегда претила суетливость и беспардонность Маринки, поэтому девушка с ней общалась крайне редко. «Нисколько не изменилась!» – отметила девушка, улыбаясь невольно собственным мыслям. Вслух же она ответила:

– Да особо ничем. Ты в гости нагрянуть хочешь?

– Нет! – энергично запротестовала Маринка. – Наоборот, тебя на белый свет вытащить хочу!