Еле распрямляя спины натруженные, скрюченные, они поужинали второпях накромсанной окрошкой. Мама и крёстная сразу завалились спать, из последних сил добредшие до кроватей.
И только тут до него дошло: а сына-то нет до сих пор!
Вечерело! По низинкам забелесилась волглость над ручейками, сбегающимися к Днепру как домой усталыми детишками, набегавшимся за безумно длинный день.
Глухая тишина безлюдья да давно угомонившихся кур повисла над склоняющейся ко сну землей.
Даже привычного гавканья дворняжек-пустобрёхов не слышно было – лежали они под кустами, высунув языки, часто-часто мелко дыша.
Становилось чуток прохладнее…
Тревога за сына из лёгкого беспокойства стала нарастать всё стремительнее, всё безнадёжнее. Не раз сын катался по этим местам, потому и отпустил его без опаски, не тревожась. Что же сегодня произошло?
Другого велосипеда не нашлось, но было ещё вполне светло. Он пошел по той дороге, куда укатил освобожденно сын, поглядывая по сторонам насколько доставали глаза. Нигде ни звука, в соседней деревне тоже все угомонились после иссушающего напряжения этого дня.
Куда он мог пропасть? На обратной дороге тревога сжала сердце жесточе.
Вернувшись домой, едва растолкав тетю, узнал номер телефона больницы и милиции в райцентре в 25 км от них.
В больнице сухо сказали, что никого не привозили, а в милиции, выслушав с зевающим равнодушием его сбивчивый рассказ, ответили, что у них только одна машина, и та на выезде.
Всего-то второй год пошёл как развалилась огромная страна, а в людях с мрачной быстротой просыпалось равнодушие ко всем и ко всему, кроме себя и своих самых необходимо ближних. Будто и не было никогда великой многонациональной общности и дружбы народов. Чертыхнувшись, он понял, что теперь приходится надеяться только на себя.
А на что надеяться? На отчаяние собственной беспомощности?
Снова безнадёжно двинулся по той же дороге уже с фонариком – стемнело основательно – заглядывая по пути во все трубы под дорогой, для стока вешних вод предусмотренных, в паническом воображении представляя, что случайная машина в этих редких местах сбила (мало ли вильнуло колесо у велика, да и пьяных за рулем не в редкость здесь, давно человека в форме милицейской не видавших), а потом сунули в трубу, и никто ничего и не увидит, никаких свидетелей не найдёшь в этой глухомани…
Дойдя до деревни, постучался к дальнему родственнику, деду за 90 лет: не заходил ли сын? Нет, не видел: глухо-полу разборчиво пробормотал ему в ответ.