*
Алиса занялась изготовлением новой подстилки. Она посвящала этой работе несколько часов каждый вечер. Она тщательно выбирала для неё самые тонкие и нежные волокна из сухих стеблей. В пещере постоянно есть большой их запас. Алиса всегда приносит новые стебли из каждой вылазки в лес. Она раскладывает и развешивает их для сушки по всей пещере. Волокна стеблей хороши для изготовления подстилок, из них изготовлялись подстилки всех размеров и назначений. Маленькие под посуду, побольше для сиденья, ещё больше для постели. Алиса сделала большую подстилку для их расширенного ложа. Она любила это занятие.
Алиса опять взялась за изготовление подстилки. Она любила петь свои песни за этим занятием. Едва различимые песни. Может, она говорила сама с собой? Она всегда улыбалась и издавала тихие мелодичные звуки, когда изготавливала подстилки. Звуки казались мелодичней и тише, чем обычно. Он едва их различал. Алиса была поглощена своим занятием. Время от времени она оглаживала тонкую ткань и прикладывала её к своей щеке. Она ещё никогда так не делала. Эту ткань было приятно прикладывать к щеке. Он тоже прикоснулся к ней. И удивился её мягкости и нежности. Алиса выбирала для неё самые нежные волокна. Она ткала необычную подстилку. Это занимало у неё много времени. Дело продвигалось небыстро. Она пела свою тихую песню. Подстилка медленно увеличивалась в размерах.
В один вечер Алиса прервала свою работу, положила руку на живот и посмотрела на него. Он понял то, о чём уже, наверно, знал. Им будет нужна маленькая кроватка. Он улыбнулся Алисе, она ответила тихой улыбкой. И принялась за работу. Он смотрел на неё, удивляясь спокойствию своих чувств. Он уже другой человек. Приснилось ли ему его прошлое? Было ли оно? Его не могло быть. Он тоже появился на свет в этом лесу. Созданный лесом для женщины. Нельзя создать женщину и не создать мужчину. Может, его создал океан? Он пришёл из океана. Встретить свою лесную женщину. Его память играет с ним шутки. Он не может быть тем человеком. Он совсем другой.
Он смотрел на живот Алисы. Да, увеличился в размере. Он уже давно заметил это, просто не осознавал. Он осознал теперь, когда она положила руку на свой живот и посмотрела на него. Им нужна будет маленькая кроватка. У них появятся беспокойные ножки. Он не отлучится от них никогда. Беспокойные ножки. Когда-то они у него уже были. Нет, у него не было беспокойных ножек. У него есть только память о них. Другого человека. Зачем ему эта память? Он не знал. Ничего на свете не делается зря. Эта память ему зачем-то нужна. Не стоит загружать этим голову. Завтра он займётся изготовлением кроватки.
Он сел рядом с Алисой и положил руку на её живот. Её глаза светились. Прекрасные, всепонимающие глаза. Она ткала тонкую, нежную ткань из самых нежных волокон. Скоро ей понадобится много такой ткани. Укрывать, умывать маленькое тело с беспокойными ножками. Он держал руку на её животе. Мальчик, девочка? Двое, трое? Они скоро узнают. Сколько ещё? Когда это случилось? Он смотрел в глаза Алисы. Никчёмные вопросы. Он пытался вспомнить, когда он появился на этом берегу. Разве он не был здесь всегда? Нет, он пришёл из океана, его занёс сюда шторм. Из далёких мест. Несуществующих мест. Там уже нет никого. Они все его покинули. Оставили в покое. Или это он их покинул? Наверно, он. В той бессмысленной жизни. Но ведь это был не он. Это только память. Другого человека. Он помнит его вопросы, его мучения. Он помнит его мучения. Для чего? Этого с ним не произошло. Он пришёл из океана. Тот человек потерялся. Запутался в своей жизни. Его нельзя в этом винить. Как в ней не запутаться? Этого человека можно понять. Только жалеть его не надо. Он нашёл выход. Он ушёл за горизонт.
Он гладил плотный живот. Когда? Глаза Алисы подсмеивались над ним. Он никогда не узнает. Мальчик или девочка? Может, мальчик и девочка? Готов ли для них мир? Всё в нём устроено для их счастья? Как позаботиться об этом, как проследить? Что нужно сделать? Нельзя давать им жизнь, если мир для них не приготовлен. Теперь уже ничего нельзя сделать. Полюбят ли они наш лес, наш берег? В глазах Алисы нет сомнений. Никчёмные вопросы. Для чего? Без них не будет никаких вопросов. Не будет ничего. В глазах Алисы нет сомнений. Она работает над своей тканью. Почему? Откуда она пришла? Какой шторм принёс её? Какая память хранится в её голове? Я никогда не узнаю. Мне нужно учиться у своей женщины. Мне очень повезло. Другого такого везенья не может быть на свете. Не может человеку повезти больше. Какое у них будет везенье? Никчёмные вопросы. Некоторые вещи на свете нужно делать не думая. Мало вещей, о которых следует задумываться. Но они, к сожалению, самые главные на свете. На них не бывает ответов.
В какой мир они придут? Наш лес, наш берег? Что они увидят, когда откроют первый раз глаза? Смогут ли они увидеть наш лес, наш берег? Беспокойные ножки. От них нужно не отходить, не упускать из виду. Беспомощные. Их нужно охранять и учить. Чистый листок. Их можно научить, как смотреть на мир. Если знаешь сам. Моя Алиса знает. У неё нет сомнений. Она знает, что нужно делать с беспокойными ножками. Она готовит для них мягкую материю. Мне тоже нужно заняться маленькой кроваткой. Это сейчас самое главное. И ждать. Ждать, когда они появятся на свет. Беспокойные. Беспомощные, беззащитные. Будут с нетерпением ждать дня, когда смогут побежать своей дорогой. Чему их можно научить? Увидят ли они наш лес, наш берег? Как объяснить им, что нет там ничего, за горизонтом? Нужно верить самому. Моя Алиса верит. Она знает, что нужно делать.
Алиса положила свою руку на его и посмотрела ему в глаза. Они могли смотреть друг другу в глаза. Он стал уставать от своих мыслей. Он ждал освобождения. Всё будет хорошо, говорили её глаза. Всё будет хорошо. Это мысли другого человека. О котором я храню память. От неё нельзя избавиться. Без неё не будет меня. Будет кто-то другой здесь с моей лесной женщиной. Всё будет хорошо. Никто не знает, как будет. Можно считать, что будет хорошо. Они должны появиться на свет, беспокойные ножки. Без них ничего больше не будет. Нельзя предсказать, куда они захотят пойти. Нельзя предсказать, смогу ли я защитить их от всего, от чего я хотел бы их защитить. От жизни. От штормов, которые прячутся за горизонтом.
Он устал от своих мыслей, прилёг рядом с Алисой и закрыл глаза. Скоро их будет трое. Может, четверо, может, пятеро. Их будет больше. Мысли другого человека. Утомляющие и бесполезные. Вредные мысли. Мне от них никогда не избавиться. Только научиться жить с ними в мире.
*
Первая его мысль следующим утром была о кроватке. Он предавался ей с тихой радостью. Замечательная утренняя мысль. С такой должен начинаться каждый день. С приятной радостной мысли, как эта. Каждый день.
Он понял, что мысль пришла из сна. Его голова была занята кроваткой всю ночь. Такими мыслями должна быть занята голова каждую ночь. Он уже обдумал всё во сне. Он знает, какую хочет кроватку. Он чувствовал нетерпение и поднялся бы, если бы не голова Алисы на его руке. Он не решался подвинуться. У неё очень чуткий сон. Она непременно откроет глаза, и в них сразу появятся заботы дня. Она сразу поднимется, её трудно будет удержать. Она не любит нежиться в постели. Пускай спит. Теперь ей нужно это делать за двоих. День только-только начался. Торопиться некуда. Ему, конечно, следует немедленно взяться за изготовление кроватки. Он не знает, сколько у него есть времени. На такую кроватку нужно много времени. У него нет никаких инструментов, кроме пиратского ножа. Ножу предстоит выполнять непривычную для него работу. Для которой он не предназначен. Он выполнит её с охотой. Такой работе нельзя не радоваться. Им предстоит очень много работы. Хорошо бы подняться и приступить к ней немедленно. Но голова Алисы на моей руке. Пускай ещё немного поспит. Она всегда встаёт рано. Значит, так нужно теперь, для них обоих. Она теперь должна спать за двоих. Может, троих или четверых.
Она будет качалкой. Широкой, чтобы хватило места для двоих. А если трое? Для двоих. Может быть и четверо, и пятеро, и больше. Он посмотрел на живот Алисы. Не очень большой, почти незаметный. Один? Может, ещё рано. Сколько времени у него есть? Хватит на то, чтобы сделать две кроватки?
У него в голове полная картина кроватки. Он думал о ней всю ночь. Качалка. С решёткой из камыша. С решёткой всё решено. Камыш подойдёт идеально. Гладкий и прочный. В обилии. Остальное придётся выточить из дерева. Ножом. Алисе не понравится использование ножа. Может, для кроватки она согласится. Как он объяснит ей, что он хочет сделать? Детскую кроватку. Что у неё в голове? О какой кроватке она думает? Никакой? Можно класть ребёнка рядом с собой. Может, и так. Но кроватку сделать всё равно надо. На всякий случай. А вдруг она понадобится срочно? Её нужно непременно сделать. Он должен знать это. Для него будет сделано всё возможное и невозможное. Или для неё. Для моего ребёнка. Моего мальчика. Или моей девочки. С самого первого момента их жизни.
Он положил свободную руку на живот Алисы. На гладкую кожу упругого живота. Смогу ли я научить тебя не бояться жизни? Она не страшная. Бессмысленное не должно быть страшным. Оно просто бессмысленное. Даже когда страшное. Придёт ли время, когда я смогу тебе это объяснить? Это время придёт не скоро. Или очень скоро. Сначала тебя придётся учить вещам, в которые я сам не верю. Вот что я верю? Но тебе повезло. С твоей мамой. Она научит тебя всему, что необходимо знать. Рядом с ней жизнь не такая бессмысленная. Нам обоим повезло. Я её совсем не знаю. Но это не важно. Я не знаю, откуда она пришла. Она тебе это сама откроет. Научит своему языку. Ты будешь говорить на её языке. Она знает, чему тебя нужно учить. Я выбрал тебе хорошую маму. Я сделаю для тебя хорошую прочную кроватку. Будет лучше, если ты будешь говорить на её языке. Во мне живёт память. Другого человека. У него были когда-то беспокойные ножки. У другого человека. Они ушли от него. Он сам ушёл от них. Я не уйду от тебя, как тот человек. Я другой человек. Я построю тебе кроватку, такую же кроватку. И буду всегда возле неё. Наготове. Всё, что тебе необходимо. Тебе и твоей маме. Она будет тебя учить всему, чему тебя нужно учить. Она учит меня. Во мне живёт память. Другого человека. Я не хочу, чтобы ты попал туда, откуда я пришёл. Тебе лучше не знать моего языка. Тебе повезло с мамой. Нам обоим повезло.
Алиса открыла глаза. Со счастливым блеском. Ей тоже что-то снилось. Он никогда не узнает что. Что-то очень хорошее. Может, детская кроватка. Заботы дня ещё не заполнили её глаза. Она улыбалась расслабленно. Ему, своему сну. Тому, что обещает ей начинающийся день. Мягкие изгибы пробуждающегося тела.
Они смотрели друг другу в глаза. Я тебя не знаю. Откуда ты пришла и на каком языке ты говоришь? Образовалась из воздуха? Из жирной, плодородной земли леса. В самой его гуще, в тени густой листвы. Я тебя не знаю. Ты не знаешь меня. Твои всепонимающие глаза. Ты знаешь всё, что тебе нужно знать. Ты знаешь меня лучше, чем я знаю себя. Мы с тобой говорим на разных языках. Придёт время, и я тоже узнаю тебя. Ты увидишь это по моим глазам. Что ты видишь в моих глазах? Мне хорошо. Это, наверно, счастье. Бессловное, молчаливое счастье. У нас будут беспокойные ножки. Мы не оставим их одних ни на одну минуту. Одной минуты может быть достаточно. Они потом захотят уйти. Ты видишь мои страхи. У меня их много. Слишком много для сильного мускулистого мужчины, который ни во что не верит. Что ты видишь в моих глазах? Улыбаешься. Я, наверно, уже другой человек. У меня нет страхов. У меня есть ты и то, что у тебя в животе. Наш берег и наш лес. Больше у меня ничего нет. Больше мне ничего не нужно. Он подвинулся, чтобы поцеловать её грудь.
*
Дни проходили в работе. Он не хотел опоздать. Кроватка должна быть готова, когда ребёнок появится на свет. Живот Алисы увеличивался в размере. Он не знал, сколько у него есть времени. А дело продвигалось медленно. Из настоящих инструментов у него есть только нож. Да и тот не предназначен для столярного дела. Он ещё смастерил несколько каменных скребков. Кроме решётки из камыша, всё придётся тщательно полировать. Скребки для этого. Они получились вполне пригодными. Он удивлялся тому, как много можно сделать из подручных материалов. Он смирялся с мыслью, что формы деталей не будут идеальными, но всё должно быть идеально отполировано. Везде, где может коснуться рука ребёнка и Алисы. Но прежде всего детали нужно выточить. Выточить их из больших кусков дерева он не сможет. Он занялся поиском подходящих сухих палок. Этого добра полно в лесу. Он искал во время охоты, прогулок с Алисой и всё остальное свободное время. На песке перед входом в пещеру выросла груда сухих палок и небольших брёвен. Алиса смотрела на неё с улыбкой. Она благосклонно относилась к его работе, несмотря на использование ножа. Она смотрела, как он выстругивает детали, и улыбалась. Она не знала, что он затеял. Она, конечно, догадывалась для чего. Для кого. Для того, кто в её животе, быстро увеличивающемся в размерах. Он хотел поскорее собрать каркас, чтобы она увидела, что он затеял. Но поскорее не получалось. Он испортил много деталей, прежде чем работа по-настоящему пошла на лад. Он вытачивал боковые стойки. Прочные стойки с набалдашниками в виде шаров. Сначала он хотел выточить набалдашники отдельно, но передумал. Чем меньше деталей, тем меньше забот с их креплением. У него нет клея, нет гвоздей и шурупов. Необходима тщательная подгонка. Он еще не придумал, как сверлить дырки в дереве. Без дырок не обойтись.
Так они проводили свои дни. Он устроил мастерскую в светлой части пещеры. Алиса обычно располагалась рядом со своим тканьём. Она уже не ходила с ним на охоту. Живот её замедлял. На её лице появлялась виновато-счастливая улыбка. Зато они гуляли по берегу на закате дня, оставляя глубокие следы на песке босыми ногами.
Наконец пришёл день, когда он скрепил основание кроватки вместе с четырьмя стойками и показал Алисе. Конструкция мерно раскачивалась от толчков. Алиса удивилась и заинтересовалась. Видела ли она когда-либо такую кроватку? Она смотрела на него с гордостью. Так, по крайней мере, ему казалось. Он был очень горд собой. Он был счастлив. Всё остальное будет легче. Главное, что каркас получился крепким и сбалансированным. Он был очень горд собой. В глазах Алисы появилась задумчивость. Вскоре после этого она занялась плетением циновки из плотных стеблей. Он догадался, что это матрас для кроватки. Они хорошо понимали друг друга. Он подумал, что для дна кроватки можно использовать плотно уложенные стебли бамбука. Решение обещало ускорить работу. Дело начало продвигаться быстрее, но он сдерживал радость, зная, что заключительные мелкие детали могут занять очень много времени. Его успокаивало, что Алиса не проявляла спешки. Но она никогда не торопится, его женщина. А завтра возьмёт и родит. Её живот выглядел уже вполне готовым. Она носила его легко и бережно.
Дни проходили. Иногда он останавливался и обращался внутрь себя. И находил удивительно мало мыслей в своей голове. Об удачной утренней охоте, вкусных запахах пещеры, детали кроватки в руках и о следующей за ней детали. Об Алисином животе – самом важном событии будущего. Он не знал, когда оно придёт. Оно приближалось с каждым днём. Он смотрел на спокойное лицо Алисы. Она закончила подстилку для кроватки и опять вернулась к тонкому тканью. Сколько ей нужно этой мягкой материи? Сколько их там у неё в животе?
Он радовался такому количеству мыслей в своей голове. Никогда их не было так мало. В его большой голове. Их нужно совсем немного. Самых простых, самых чистых. Мыслей сердца, не головы. Спокойствие прочно занимало своё главное место в его голове. Тихое, негромкое спокойствие. Его легко отпугнуть и непросто заманить опять. Оно очень привередливое. Освободи свою голову прежде. Приходи и помоги мне это сделать. Нет, мне неуютно с такими мыслями. Зачем ты пускаешь их? Освободи свою голову прежде. Оно очень привередливое, спокойствие.
Оно часто приходит к нему. Нужно быть готовым. Когда придёт время прижать неспокойные ножки к своей груди, спеть им тихую песню и рассказать всю историю. Весь мир. Рассказать о его бесконечности. И коварстве. О бессмысленности. О том, для чего нужно жить на свете, для чего появились неспокойные ножки в мире. Для чего они появились в мире? Здесь опасно ошибиться.
Он научился отгонять такие мысли, освобождая место для спокойствия. Для чего? Он научит своего сына охотиться, постоять за себя. Научит не творить зла. Они исследуют каждый уголок их леса, каждый участок берега. В один день он благословит сына на путешествие за перевал, за горную гряду. Сын непременно захочет туда отправиться. Что я знаю о мире, чтобы удержать его? Я научу его своему языку. Он должен говорить на языке своего отца и на языке матери. На двух языках. Когда-нибудь он сможет выбрать для себя один.
Чему я буду учить свою дочку? Тому же, что и сына. Я буду готов. Прижму её к своей груди и покрою её лицо поцелуями. Буду наблюдать, как открывается и расцветает её красота. Маленькой, молодой женщины. У неё будет хороший пример. Алиса сидела рядом, улыбаясь своим мыслям. Кто прижимал тебя к своей груди и покрывал твоё лицо поцелуями? Откуда ты пришла, моя женщина?
Когда мысли в голове разгуливались, он принимался за сверление дырок. Совсем без дырок не обойтись. Чтобы сделать настоящую кровать. Никаких тесёмок и верёвок. Чтобы не стыдно показать Алисе. Без дырок не обойтись. Он изготовил несколько свёрл разного размера из специально подобранных осколков камней, прикреплённых к тонким палочкам. Хрупкий, неэффективный инструмент. Работа с ним требует особого внимания и осторожности. Когда вдруг разгуляются мысли. Он брал в руки сверло, приготовленный для этого маленький лук и принимался за работу. Если сверло крутилось слишком быстро, дерево начинало гореть, если медленно – сверло застревало в дырке. Если надавить на него слишком сильно, оно сломается, если слабо – оно не будет сверлить. Замечательное занятие для очистки головы от лишних мыслей. Дырки получались удивительно красивые. Прямые, с гладкими стенками. Он высверливал их в местах соединений и вбивал туда деревянные цилиндры. Замечательная работа, когда научишься не жалеть на неё время.
Времени в их пещере было в избытке. Как и в их лесу и на их песчаном берегу. Вот оно, густое, неспешное. Незачем его жалеть. Он смотрел на свою Алису. На её тихую улыбку. Он не может опоздать. Он начал сверлить следующую дырку.
*
Лицо Алисы выражало бесконечную гамму чувств. Она к тому же неодобрительно качала головой. Беременность ей шла. Округлость её лица, рук, ног, живота, плодородность всего тела заполняли пещеру. Всё вокруг подчинилось её ожиданию. Ожиданию момента. Самого важного момента будущего. Их жилища, леса, берега, всего мира. Прекрасная нагая беременная женщина, переводящая дух на сиденье. Она, наверно, только что присела. Она никогда не сидит без дела. Он вошёл в пещеру и сбросил с себя тяжёлый груз. Большую тушу обезглавленного козла. Он был очень усталый и смотрел не отрываясь на свою подругу. Он должен был принести ей что-то другое. Маленькую вещь, подарок. Тот одинокий синий цветок с ветреного перевала. Она не ждёт от него никаких подарков. Она их всё время ждёт. Моя Алиса. Больше у меня нет ничего на свете. Больше ничего не может быть. Больше ничего не будет.
Она встала, подошла и прильнула к нему. Он обнял её и погрузил нос в тёмные волосы. Её живот упёрся в его живот. Он был очень усталый и тихо радовался тому, что опять дома. Он ещё раз поклялся не отлучаться больше на такой долгий срок. Он жалел, что не может сказать этого Алисе. Он жалел, что ничего не может ей сказать. Так лучше. Лучше без слов. Многое нельзя передать словами. Ничего нельзя передать словами. Они могут перевернуть всё вверх ногами. Её голова покоилась на его плече. Он ощущал её радость. Ощущал её живот. Нужно сделать ей подарок. Нужно делать ей подарки каждый день. Она не ждёт никаких подарков. Я не знаю, чего она ждёт. Её глаза светятся радостью. Она счастлива. Я не знаю, как светятся счастливые глаза такой женщины. Как они светятся там, откуда она пришла. Откуда она пришла? Её сотворил лес. Я ничего не знаю о ней. Я знаю, как светятся счастливые глаза у женщины там, откуда я пришёл. Знаю ли? Я их никогда не видел. Живые. Только в книгах и на картинках. Откуда они знают, те люди? Из других книг и картинок? Ничего этого нет. Есть только Алиса в моих объятиях. Влажные груди, влажный живот. Она что-то делала. Она всегда что-то делает. Только присела отдохнуть. Он взял её на руки и осторожно положил её на их ложе.
Он ушёл на охоту три дня назад. За большой добычей. За козлом. Он надеялся вернуться на следующий день. Может, поздно ночью. Один день, чтобы перейти через перевал на другую сторону скалистого гребня, убить козла, и вернуться с добычей на другой день. Ничего, что обратно будет идти тяжелее. Он будет с добычей. Он сильный мужчина, он потянет. Он хотел принести домой как можно больше мяса. Мясо можно солить и вялить. Зачем его солить и вялить? Он был рад, что Алиса не может задать этот вопрос. Она, возможно, задаёт, но он притворился, что не слышит. Им нужен запас еды. Скоро придёт самое важное событие будущего. Но зачем нам запас? В лесу полно живности, в ручьях и океане – рыбы. Растут плоды. А вдруг переменится погода, ветры? Вдруг живность уйдёт, хотя бы на время, на сезон? Нам нельзя рисковать. Но Алиса не беспокоится. Она обязательно забеспокоилась бы, если бы такое могло случиться. И Алиса не может всё предвидеть, не может знать всего. Никто не может. Всё может случиться в этом мире. Нам нужно быть готовыми ко всему. Ты просто хочешь попробовать свой лук. На большом звере. Он не для мелкой живности, на неё жалко тратить стрелы. Для такого лука нужна настоящая добыча. Которая водится только за скалистой грядой.
Просверлив последнюю дырку в кроватке и забив в неё последний деревянный гвоздь, он немедленно принялся за свой лук. Ему нужно было что-то делать. Ожидание не давалось ему легко. Кроватку поставили на видном месте в пещере. Алиса была ей очень довольна. Она знала, как показать свою радость. На дно кроватки легла циновка, а поверх неё гора мягких тряпок. Всё было готово. Осталось только ждать. Самого главного события. Но ожидание не давалось ему легко. Он принялся за заброшенный лук. Оружие было почти готово. Оставалась только тетива. Он давно подыскал подходящие волокна. Из прочных лиан. Волокна тоже были отобраны и высушены и лежали рядом вместе с луком и десятком стрел в дальнем углу пещеры. Идея о луке потеряла привлекательность, когда стало очевидным, что в лесу нет крупной добычи. Самый крупный зверь, который им повстречался, был тот рогастый козёл. И то не в лесу. Они вспугнули его под перевалом, когда отправились за плодами дерева, из скорлупы которых Алиса изготавливает посуду. Эти деревья растут у подножья скалистой гряды. Зверь показался высоко на склоне и затем исчез за перегибом. Он приметил задумчивый взгляд Алисы.
Лук получился на славу. Приятно держать в руках серьёзное оружие. Через несколько дней он уверенно попадал в тонкое бревно с приличного расстояния. После чего отправился в лес и принёс убитую стрелой птицу. Он не обращал внимания на слабую улыбку Алисы и насмешливые огоньки в глазах. Кто знает, о чём думает эта женщина? Он стал уходить на охоту каждый день. В пещере запахло вяленым мясом. Одним утром он решил, что отправится за козлом. У них должно быть вкусное мясо. Не то что у этой мелкой живности. Он ушёл рано утром, когда Алиса ещё спала. Предстоял долгий день.
Вылазка началась не так, как планировалась. За целый день он едва подошёл к перевалу и потратил следующее утро для того, чтобы перейти через него. На той стороне его ждало изобилие. Он почувствовал усиленную необходимость быть бесшумным, невидимым. Как будто вокруг притаились чуткие уши и острые глаза. Этот лес казался другим, гуще и темней. С высокими ветвистыми деревьями. С высоты перевала, в первых лучах солнца, он увидел, что долина простирается далеко. Никаких возвышенностей до линии горизонта. У него не было времени для более тщательного наблюдения. Он начал спускаться с перевала.
Ему повезло, он вскоре заметил козла. Затем второго. Небольшое стадо. Он притаился за большим камнем. Утреннее солнце вытесняло прохладу утра и очерчивало резкие тени. Оно слепило, тонкие силуэты животных то исчезали, то появлялись в игре света и теней. Он не решался приблизиться к ним. Он осмотрел свой лук с большим сомнением. Охотник. Очевидно, что он не сможет подойти на достаточно близкое расстояние. Такой стреле не нанести смертельное ранение. Игрушка. Разве что попасть в глаз или прямо в сердце. Где у них сердце? Он подсмеивался над собой. Хорошо, что не придётся рассказывать Алисе. Жаль, что не придётся. Посмеяться вместе. Когда-нибудь они должны научиться говорить на одном языке. Смеяться вместе.
Животные передвигались бесшумно и грациозно. Он любовался ими и через некоторое время не мог представить одно из них мёртвым. Зачем? Даже если смогу донести домой. Мясо возьмёт и пропадёт. Если не жалеть соли, то не пропадёт. Или будет невкусным. Какой у него вкус? Должно быть, хороший. Жареное мясо козла. Он чувствовал голод. Не заметно, что они очень пуганые. Всё равно не подпустят близко. Вон как прислушиваются. Никто на них не охотится здесь?
Он обратил внимание опять на долину. Он был высоко на склоне гряды. Густая лесная масса до самого горизонта. Что там? Не следует спускаться ниже. Домой, к Алисе. Может, она в нём нуждается. Легкомысленная, глупая затея. Не думал, что ещё способен на такие. Хорошо, что не придётся объясняться с Алисой.
Он вдруг заметил движение краем глаза. Козёл. Совсем близко. Животное привлекала короткая зелёная трава на небольшой полянке перед камнем, за которым прятался охотник. Охотник затаился. Козёл застывал на месте, прислушиваясь к округе, щипал траву и застывал опять, медленно приближаясь к камню. Охотник сидел бездвижно, сдерживая дыхание и желание спрятать за камень голову и плечи. Животное его не замечало. Крупный экземпляр. Сердце охотника забилось.
Он не мог пошевелиться. Любое движение вспугнёт зверя. Он приближался к его камню. Он завладел всем его вниманием. Он видел сильные подвижные ноги, круглый бок, чуткие уши и глаза. Ежесекундно глаза козла обращались в его сторону. Они не видели ничего опасного. Уши не слышали никаких опасных звуков. Может, учуял странный запах? Откуда идёт этот запах? От этого камня?
Передняя часть туловища козла вместе с головой скрылась за камнем. Он видел только часть зада животного. Там, под камнем, наверно, вкусная трава. Пришло время действия. Он отложил осторожно в сторону лук и взял в руки большой камень с острым краем. Козёл скрылся из вида. Он стал подкрадываться ближе к краю.
Вот. Голова козла застыла в метре под ним, обращённая в сторону долины. Солнце и ветер помогали охотнику. Он поднял камень над головой и со всей силой опустил его на затылок козла. Раздался хруст. Животное дёрнулось в сторону, сделало несколько шагов и рухнуло. Он спрыгнул с камня и вытащил нож.
Добыча оказалась очень тяжёлой. Ликование продолжалось недолго. Он быстро догадался избавиться от головы, но это лишь задержало его без большого облегчения ноши. Последние остатки охотничьей гордости исчезли быстро. Предстояла тяжёлая дорога. Придётся принести домой целого козла. Иначе не оправдаться перед Алисой. Такой добычей можно оправдать долгое отсутствие. Она будет им гордиться.
Дорога назад была тяжёлой. Ноша натирала плечи, мешался лук. Стёрлись непривычные к таким нагрузкам ноги. Нужно было взять с собой кроссовки. О том, чтобы бросить добычу или её часть, не могло быть речи. Он шёл целый день до темноты и поднялся рано утром. К вечеру он увидел с холма блеск океана. Скоро. Солнце только зашло, когда он с трудом протиснулся в тоннель пещеры и предстал пред глазами своей беременной женщины. Как хорошо, что не нужно никаких слов. Она обработала его ноги какой-то мазью, накормила и уложила спать.
Весь следующий день он потратил на разделку и засолку мяса. Только вечером он наконец смог позволить себе отдохнуть. В глазах Алисы светилась тихая радость. В пещере пахло жареным мясом козла.
*
Что-то изменилось и стало очевидным, заполнив пещеру. Смутное, малознакомое чувство. Дома. Вот это что такое. Он не испытывал ещё такого. Ему нравилось наблюдать, как Алиса носит по пещере свою ношу. Мелкими шажками, вперевалку. Сколько их там у неё. Много? Наверно, уже подошло время. Скоро. Сколько я здесь? Меньше девяти месяцев. Наверно. Кто знает, сколько положено носить этой женщине? Кто знает о ней что-нибудь? Он не отлучался теперь от пещеры надолго и работал над уменьшением запасов солёного мяса. Оно быстро приелось, но он не признавался, наоборот, ел больше, чем обычно. После того как зажили ноги, он стал выходить на берег за рыбой и, чаще, в лес за плодами, которые Алиса поглощала в больших количествах. Живот заметно замедлял её, она часто отдыхала. Она крепко держалась за его руку, когда ноги вязли в песке во время их вечерних прогулок. Всё вокруг ожидало, когда женщина решит, что пришло время освободиться от своей ноши. Может, кто-то должен решить за неё? Кто знает? Наше дело только ждать. Наше? Никому и ничему больше нет дела. Ни воде, ни солнцу, ни ветру, ни белому мягкому песку, ни лесу? Никому нет дела. Только нам. Мне и моей Алисе. Самое большое событие всего будущего. Стали семьёй? Что думает об этом моя Алиса? Знает ли, что она моя? Она носит в себе моего ребёнка. Моя женщина, моя жена. У меня ещё никогда не было настоящей жены. Были беспокойные ножки. Вдруг взялись откуда-то. Или их не было тоже? Не посмел сделать своими. Чьи-то, не мои. Так и остались невостребованными. Где они сейчас? Их никогда не было. Эти будут мои. Ни у кого не спрошу.
Можно дать волю мыслям. Куда им деться? Их нужно утомить, заговорить. Это моё счастье? Мой выход из лабиринта? Бессловная женщина? Загадка. Вот она, рядом. Эту загадку можно разгадать. Спроси, она сама расскажет. Если научишься говорить на её языке. Или научишь своему. Она расскажет всё, что знает. Может, совсем немного, но всё. Она просто женщина. Которая доверилась мужчине. Доверилась мне? Откуда она знает, что это разумно? Я сам не уверен. Может, она знает больше меня. Она должна знать больше меня. Иначе мы пропадём. Женщина леса. Откуда ты пришла? Я тебя никуда не отпущу.