На ужин он поймал и зажарил ещё одну рыбу. Появились чайки. Он стал бросать им остатки своей еды. Закончив с рыбой, он сварил кофе на свежей воде и сразу почувствовал разницу. Солнце скрылось за холмами. Он воткнул рядом с удерживающим лодку колом ещё пару кольев для надёжности, вытащил спальные принадлежности и расстелился на песке под большим одиночным камнем.
Он укрылся с головой покрывалом от ветра, от мира и сразу заснул с непривычным спокойствием на сердце. Завтра проверю приборы. Это место, наверно, есть на карте. Сосед уже ищет своё ружьё и машину. Придётся долго объясняться.
Ему слышался нежный голос. Волнующий женский голос. Который не может обмануть. Всё есть на самом деле. Всё, что он обещает. Звучный, ласкающий сердце. Влажные губы, волнистый волос, мягкие линии бедра, груди, овал гладкой щеки. Всё в этом голосе, в его тонах и вибрациях. Исходящих с влажных, женских губ, обдуваемых солёным морским ветром.
Над ним светила нарастающая луна. Над одиноким чувствующим существом. Затерявшимся. Появились такие с некоторых пор на этой планете. Откуда они пришли. Зачем? Они растут в числе. Новая сила во вселенной? Они хрупкие и уязвимые. На что можно рассчитывать в этом мире, если ты не сделан из самого прочного материала, неразрушимого. Нет ничего неразрушимого в мире. С этим луна соглашалась. Нет ничего неразрушимого, но есть очень прочные вещи. Они думают, что они тоже неразрушимые. Что огонь их души не погаснет. Как мой свет. Луна светила своим ровным, вечным светом. Дерзайте, стремитесь, если вам так нравится. Я буду светить вам до тех пор, пока могу, пока время не разотрёт меня в мелкую пыль. Нет ничего вечного на свете. В этом его самая большая грусть и самая сильная надежда. Ищите. Только на вас надежда. Может, вам это удастся, хрупкие, уязвимые существа. Может, вы откроете самую главную истину – зачем? Зачем всё это? Возможно, вам это удастся. Только хочу вас предупредить. Может, эту истину нельзя открывать. Потому что за ней больше ничего нет.
Пришёл прилив и выпрямил лодку. Накатывающиеся волны размывали песок вокруг трёх кольев. Вскоре и сами колья раскачивались на воде вместе с лодкой и морской пеной. Потом вода начала уходить.
*
Море безжалостно слепило. Он вытирал слёзы и продолжал всматриваться в серебристо-блестящую рябь. Он тяжело дышал и присел, чтобы отдохнуть. Лодки нигде не было видно. Он всматривался в каждую тёмную точку на горизонте. Реальную или вымышленную. Нет. Нет нигде. Унесло течением? Он повернул голову в сторону соседнего холма. Часа два, не меньше. Придётся идти. Нужно спешить. Он ещё раз осмотрел открытое с его высоты водное пространство, торопясь и со всей внимательностью, на которую был способен. Нет, отсюда её не видно. Нужно идти на другой холм. Он быстро зашагал. Перед самым верхом путь преградили крутые скалы, он полез, не оглядываясь назад. Скалы закончились, он вышел на ровную макушку холма и внимательно огляделся вокруг. Поторапливая и сдерживая себя.
Лодки нигде не было видно. Волны, чайки, ветер, и свет не так слепит. Солнце поднялось высоко. Пересохло в горле и подсасывало в пустом желудке. Он сидел на высоком камне в усталой нерешительности. Ещё на один холм? А вдруг? Может, она там, за теми холмами? Ветер дует к берегу. Не могла уйти в море. Нужно идти.
По дороге к третьей точке наблюдения он пересёк ручей и утолил в нём жажду. Фляжки-то нет. Фляжка в лодке. Обзор с вершины холма оказался до обиды ограниченным. Мешали близлежащие высокие холмы. Нужно туда, на тот холм. Ещё пять-шесть часов. Если удастся обойти низом два холма перед ним, то, может, быстрее. Надо идти.
Наступала темнота. Еле передвигая ноги, он спустился к ближайшему ручью и напился воды. В животе бурлило от плодов, которые он, наверно, напрасно съел. Но живот не сильно беспокоил. Для беспокойства не оставалось сил, он очень устал. Стало совсем темно, только слабое свечение неба. Он отыскал вслепую ровное место, набросал на него мелких веток и листьев, всё, что мог нащупать руками, и лёг на приготовленное ложе. Последней была мысль о том, что ночь тёплая.
Ему снилось, что они вдвоём в своей лодке. Начинался превосходный день на воде, такой, который грех провести по-другому. День солнца, ветра и простора. Они ещё не решили, где остановятся. Брат настаивал на причале, возле известного на всём побережье ночного бара. Там мы обязательно подцепим какую-нибудь парочку. Можно и больше, если есть желание. Он думал об Алисе, но не высказывался вслух. Впереди целый день в их лодке, в их мире, понятном и простом. Он вдыхал свежий воздух. Один из редких дней, когда они ладили, почти терпели друг друга.
Глубокой ночью брат уступил ему лодку и отправился со своей подружкой на пляж, бросив последний долгий взгляд на зад его подружки. Завтра он будет о ней расспрашивать. У них своя лодка, свой мир. Простой и понятный.
Проснувшись утром, он сразу забыл свой сон, осталось только приятное ощущение, которое быстро вытеснялось страданиями усталого, голодного тела, обнаружившего себя на жёстком неудобном ложе малообещающим утром. Затем пришли мысли о еде. Он сидел на примятых ветках и прислушивался к голосам птиц. Наконец он встал, подошёл к ручью, напился, умыл лицо и увидел в воде серебристую рыбу.
Через несколько часов он нашёл свою постель под камнем и подумал о подводном ружье и защитных очках. И о многом другом, унесённом с лодкой. Растяпа. Он принёс с собой немного воды в скорлупе плода. Мучил голод. Вскоре он поджаривал на костре пойманную его первым копьём рыбу. Копьё оказалось одним из самых его удачных. Отличный баланс, прочное остриё, заточенное пиратским ножом. Человек с ножом нигде не пропадёт. Он с жадностью набросился на рыбу и съел почти всё, бросив чайкам лишь жалкие остатки. Им не следует рассчитывать больше на его щедрость. В усталой голове было мало мыслей. Тем более мыслей о будущем. Он не умрёт от голода и жажды. Нужно, прежде всего, хорошо отдохнуть. Было довольно светло, когда он искупался голый в океане, подсох на приятном ветерке, лёг в постель и укрылся с головой. Он не ожидал никаких снов. Усталое тело просило только об отдыхе. Ночью его опять навестила благосклонная луна.
*
Она стояла у края воды спиной к нему. Он увидел её сразу, как только открыл глаза. И замер, ещё не замеченный, в необычном волнении и смущении, ощущая под одеялом свою наготу. Она наклонилась и подобрала что-то с берега. Его глаза не отрывались от её загорелых бёдер. Она наклонила ещё раз молодое тело вперёд, подобрала с песка что-то и положила в небольшой мешок, который держала в другой руке.
Он не был уверен, что это сон. Это мог быть только сон. Ветер развевал её длинные волосы. Только они прикрывали нагое тело. Он не знал, что делать, и искал глазами свои шорты. Он не мог вспомнить, где разделся.
В лицо дул приятный тёплый ветер. С самого момента, когда он открыл глаза, он ощутил свежесть и силу в теле. Он сразу всё вспомнил, все свои вчерашние приключения, но ни огорчение, ни тревога не последовали. Он чувствовал себя хорошо. Благодатный, банальный прекрасный берег. Гостеприимный. Если бы только не собственная глупость. Ничего. Лодка отыщется. Ветер всё время к берегу. Почему-то всё время к берегу. Значит, в открытое море не унесло. Нужно искать вдоль берега. Знать бы, в какой стороне. Ничего, их всего две. Он как раз раздумывал о том, с какой стороны начать поиск, когда увидел силуэт на берегу и понял, что ещё не проснулся.
Недалеко от него была занята своим делом молодая нагая женщина, какая может появиться только на пустынном песчаном берегу. Во сне. Обдуваемая тёплым морским ветром под лучами ласкового утреннего солнца. С развевающимися на ветру волосами. Она была занята чем-то важным, она что-то собирала в небольшой мешок. Раннее солнце, отражённое волнистой водой, слепило его глаза. Тело женщины то утончалось, то совсем исчезало в игре света, то появлялось во всей полноте. Её голова несколько раз повернулась в его сторону. Возможно, она уже знает о его присутствии.
Он лежал в растерянности. Где моя одежда? Оставил у воды? Наверно, тоже унесло отливом. Растяпа. Это же сон. Он слегка приподнялся, чтобы лучше осмотреться. Он искал свою одежду. Женщина повернулась лицом к нему, их глаза встретились. Он неожиданно для себя резко вскочил. Незнакомка испуганно вскрикнула и побежала прочь.
Через некоторое время он побежал за ней, удивляясь быстроте своих ног. Он побежал не сразу, он растерялся сначала и продолжал искать свои шорты. Затем он увидел, что она уже далеко, что она уже скрылась за изгибом берега. Он побежал вдогонку. Побежал легко и свободно. Не торопясь. Никуда она от него не денется. Одинокая нагая женщина на пустынном берегу. Он её ни за что не упустит. Некоторые участки его мозга продолжали верить, что это сон, другие участки начинали сомневаться. Остальным частям его тела было всё равно. Он бежал, вдыхая бодрость морского воздуха, оставляя глубокий след в песке. Крупного, мускулистого мужского тела. Он бежал быстро, преодолевая сопротивление ветра.
За изгибом открылась бесконечная, почти прямая песчаная полоса и одинокая фигура на ней. Расстояние между ними, казалось, не сократилось. Он прибавил скорости. Никуда она от него не денется. Он заметил, что она оглядывается. Устаёт. Они оба бежали вдоль кромки воды, по плотному мокрому песку. Под его ногами слышался хруст ракушек. Иногда он наступал на что-то твёрдое, причиняющее боль. Он не обращал на боль внимания. Всё его внимание на фигуре впереди. Он прибавил скорости, чувствуя, что тоже устаёт. Ему никак нельзя её упустить. Это будет самой большой неудачей в его жизни. Он здоровый крепкий мужчина. Никакой женщине от него не уйти.
Она вдруг изменила направление и побежала от воды. Он ринулся ей наперерез. Ноги вязли в мелком сухом песке, он удивлялся выносливости своей добычи. Она бежала так же быстро, как он. Ветер поддувал им в спины.
Она ошиблась с переменой направления. Путь в лес преграждали высокие крутые скалы. Женщина упёрлась в них и повернулась к нему лицом. Они оба тяжело дышали. Он был рад неожиданной удаче, начав терять уверенность. Он остановился в десяти шагах от неё. Она продолжала держать в руках свой мешочек. Она смотрела не отрываясь на него. Он видел страх в её глазах. Никуда ты не денешься от меня. Он сделал шаг вперёд, она сорвалась с места и побежала вдоль скал. Он настиг её, когда она пыталась обогнуть преграждающий её путь огромный валун, и схватил за руку. Она вскрикнула и повалилась на песок. Из её правой руки выскользнул большой камень. Он отодвинул камень ногой в сторону.
Они оба не произнесли ни одного слова. Что из того, что они умеют говорить? Словами ничего не прояснить, ничему не помочь. Словами ничего не передать. Ни чувств, ни ощущений. Слова ничему не могут помочь. Мужчина настиг женщину. Они как на ладони друг перед другом. Одно слово может перевернуть всё вверх ногами.
Она сидела у его ног, опираясь руками в податливый песок. Он опустился на колени и встретил сопротивление её рук своими руками. Он повалил её на песок и развёл её руки в стороны.
*
Болела голова. Он открыл глаза и ничего не узнал вокруг. Через некоторое время он понял, что находится в пещере, в которой много света. Одна сторона пещеры ярко освещалась прямыми солнечными лучами. Он повернул голову в сторону источника света и увидел арку широкого проёма, сквозь который виднелось чистое белесоватое небо. Он приподнялся, в голове отдалось. Он нащупал на лбу повязку, но не решался надавить на неё сильней. Под ней болело. В пещере вкусно пахло.
Затем он увидел женщину. Она заметила его движение, подошла и присела рядом. Они смотрели друг другу в глаза. Он всё вспомнил. Он не помнил, почему болит голова. И как он оказался в пещере. У женщины были красивые спокойные глаза. Она протянула ему небольшой сосуд. Он понял, что это вода, и почувствовал сухость во рту и в горле. Он сел, взял сосуд из протянутых рук и большими глотками опустошил его. Она забрала сосуд из его рук. Её глаза спросили, хочет ли он ещё. Он отрицательно покачал головой. Она поднялась и отошла в дальний угол пещеры, вернувшись быстро с чашкой, наполненной чем-то вкусно пахнущим. Он почувствовал голод. Он следил за женщиной не отрываясь. Вот чем пахнет в пещере.
Она сидела рядом на коленях и смотрела, как он ест. Он давно не ел такой вкусной еды. Возможно, никогда не ел. Они смотрели друг другу в глаза. У неё очень красивые глаза. Он почти всё помнил. Встречу, погоню. Как настиг её у валуна. Он не помнил, как оказался здесь и почему болит голова. Она тоже всё помнила, он видел это в её глазах. В них было так приятно смотреть, он часто отрывался для этого от еды. Они всё помнили. Они знали, почему у него болит голова и как он оказался в пещере.
Он чувствовал необходимость в словах. Он не знал, какие произнести слова. Не знал, поймёт ли его хозяйка пещеры. Он боялся слов. Слова могут перевернуть всё вверх ногами. Слова очень опасная штука, когда дело касается мужчины и женщины. Она сидела рядом с прекрасными выразительными глазами. Может, больше ничего не нужно.
Он съел всё и отложил чашку в сторону. Она догадалась, что он больше не хочет. Они молчали. Он помнил всё. Он не жалел о сделанном. Наоборот. Воспоминания были приятными. Он только хотел и боялся произнести слово.
Необходимость заставила его встать. Она поднялась вслед за ним, смотря вопросительно. Он направился к проёму и замер в шаге от него. Внизу был отвес. Он развернулся лицом к хозяйке. Она указала на небольшую нишу в стене пещеры.
Ниша вела к ступенчатому скальному спуску. Осторожно выбирая, куда поставить ноги, он через несколько минут оказался на пляже и узнал большой валун. Он обошёл валун и вдруг обнаружил, что на нём нет никакой одежды. Он обратил внимание на одинокий камень на песке. Со следами крови. Он догадался, чья это кровь, и бросил камень на песок. Он осмотрелся вокруг. Начинался день. Сколько он провёл без сознания? Неважно.
Поднимаясь обратно в пещеру, он удивлялся, как ей удалось занести его наверх. Может, он был тогда в сознании. Хозяйка встретила его у входа. Наверно, наблюдала за ним всё это время. В освещённой части пещеры вокруг большого камня, служившего столом, стояли три служившие стульями камня поменьше, каждый покрытый чем-то похожим на рогожу. Чувствуя слабость, он сел на один из стульев. Хозяйка села рядом. Она вела себя, как будто у неё нет сейчас никакого другой заботы, кроме ухода за ним.
Он осмотрел уютную пещеру. Повсюду висели, видимо для сушки, всевозможные плоды и травы. В глубине виднелось ложе. Вдоль стен лежали разные предметы из дерева, камня и грубой ткани. Он задумался. Хозяйка сидела молча перед ним. Они разглядывали друг друга без стеснения.
Она была незнакомых ему кровей. С крепкой полной грудью и немного широкими плечами. Тёмными длинными волосами. Но её лицо казалось ему совершенно знакомым. Овал, округлость щёк, мягкие линии губ. И глаза. Совершенно знакомые глаза. Всё знающие и понимающие глаза. Её глаза помнили, что произошло вчера. А может, не вчера, может, позавчера или раньше. Он не знает, сколько он провёл в пещере дней. Он, наверно, никогда не узнает. Каждая минута молчания уменьшала необходимость в словах. Скоро эта необходимость сойдёт совсем на нет. И никогда больше не возникнет между ними. Слова могут перевернуть всё вверх ногами. Такая их сила. Их лучше произносить внутри себя. Каждый свои слова, своего языка. Их лучше произносить внутри. Когда достаточно того, что уже снаружи. В них нет необходимости. Опасные слова. Они могут перевернуть всё вверх ногами.
Снаружи были глаза. Они всё помнили. Они не сердились, они не прощали. Они здесь. Они видели большое сильное мужское тело. Они видели боящиеся слов глаза. Они не сердились. Они знали, что найдут место для такого сильного мужского тела. Пригодного для стольких многих полезных вещей. Они были готовы заботиться об этом теле. Её прекрасные глаза. Молодой крепкой женщины. С округлыми линиями и мягкими руками. Они были готовы заботиться об этом мужском теле. Боящемся слов теле. Нуждающемся в заботе теле.
Она меняла повязку на его голове. Для этого она повела его в освещённую часть пещеры и посадила на циновку. Возле него стоял сосуд с водой, которой она обмывала рану. Рана болела. Когда он открывал ослеплённые ярким светом глаза, он видел её груди. Немножко в разные стороны, немножко смешные груди. Он чувствовал запах её тела. Жар её тела. Полуденное солнце разогревало их тела. Рана щипала, но он не пытался её потрогать. Он доверял этим рукам. Мягким, заботливым рукам. Он прислушивался к запаху её тела. Громкому запаху.
Она закончила работу. Он открыл глаза и увидел улыбку на её лице. Он улыбнулся в ответ. Своей женщине. Он знал, что это его женщина. Раз и навсегда. И ничего здесь изменить уже нельзя. Они повязаны навечно. Он наклонился и прикоснулся губами к её груди. Капелькам пота на гладкой коже. Он погрузил в неё свой нос и вдохнул глубоко её запах. Запах своей женщины. Он подвинулся и бережно положил её на циновку. Солнце нагревало их тела.
*
Через несколько дней он отправился в свою первую вылазку. Алиса проводила его, стоя у проёма пещеры. У него была цель. Он отправился за своей одеждой. Больше всего его интересовали шорты. И не потому, что нагота тяготила его. Он чувствовал себя очень свободно вместе со своей нагой женщиной. В кармане шорт должен быть его разбойничий нож. Нож должен непременно пригодиться.
Алиса уже отлучалась из пещеры несколько раз и возвращалась с добычей. Мелкой птицей и один раз со зверьком. Вероятно, из ловушек. По пещере после этого расходился запах вкусно приготовленного мяса, он набрасывался на него с большим аппетитом. Она вкусно готовила. Он не отказывался от разнообразных незнакомых ему плодов. Но что может сравниться со вкусом мяса? Это будет его делом. Охота. Это должно быть его делом. Он вспомнил о своём ноже.
Он нашёл быстро одежду и постель, нетронутую, припорошённую песком. Он вынул из кармана шорт нож. Разбойничий нож. Теперь для тебя найдётся подходящая работа. Рядом лежало его копьё. Самое удачное копьё в его жизни. Откуда он мог это знать? Он подержал копьё в руке. Он отправился довольный домой.
Дома его ждал сюрприз. Алиса отрицательно закачала головой. Она была против ножа. Большое острое лезвие не произвело на неё ожидаемого впечатления. Даже когда он перерубил им для демонстрации толстую палку. Она качала отрицательно головой, её глаза были ещё выразительней. В них был испуг. Нет, нет – говорили они. Он был удивлён и разочарован. Он спрятал нож в карман шорт и сложил всё в сторону. Постель была принята намного благосклонней. Алисе понравилась мягкость и гладкость материи. Она потрогала её руками и удивлённо посмотрела на него. Постель была отложена в сторону вместе с одеждой. Он не возражал. У него не было таких мыслей. Он полностью доверился своей женщине. Это давалось ему очень легко. Он доверился полностью.
Как можно было ей не довериться? Этой прекрасной женщине. Неизвестно откуда взявшейся. Кто она и почему живёт здесь? Одна? Он, наверно, никогда не узнает ответы на эти вопросы. Глупые, никчёмные вопросы. Для них нужны слова. Которые могут перевернуть всё вверх ногами. Ему не нужны ответы. Она живёт здесь. Это он откуда-то взялся. Он сам не уверен откуда. Как он сможет объяснить себя? Это невозможно. Ей не нужны его объяснения. Она здесь живёт. Может, она всё это время дожидалась его. Как хорошо, что он появился. Что-то по-настоящему хорошее случилось в его жизни. Первый раз. Настоящее счастье. Он чувствовал его приближение. Оно уже здесь. Он вдыхал его вместе с запахом своей женщины. Он взял её на руки и бережно положил на циновку. Свою прекрасную нагую женщину.
*
На следующий день он отправился вместе с ней на охоту. Алиса бесшумно передвигалась по лесистым холмам. От ловушки к ловушке. Он следовал за ней, стараясь производить как можно меньше шума. Ученик, телохранитель, носильщик. Он чувствовал себя прекрасно в любой роли рядом со своей женщиной. На его плече висели две птицы, подвязанные за ноги грубой верёвкой. Одна из птиц довольно крупная. Они нашли её ещё живой, Алиса ловко свернула ей шею.
Он не чувствовал неудобства из-за наготы. Напротив – необычную свободу и лёгкость движения. Они передвигались как два очень умных животных. Чутких, осторожных и решительных. Даже когда во время одной из остановок он положил свою подружку на мягкое ложе из опавших листьев, они предавались своим желаниям так же бесшумно и осмотрительно. Никто не должен знать, что они в лесу, никто не должен их слышать.
Они могли остановиться на ночь в любом месте. Остановиться надолго, навсегда. Развести костёр, приготовить еду, приготовить ложе под густым деревом и заснуть в объятиях друг друга. Лес принимал его теперь совсем по-другому. Гостеприимный, заботливый лес. В нём есть всё, что им нужно. Алиса находила плоды. Они пробовали их, срывали и складывали в мешок, который тоже висел на его плече. Удивительно много всего было в этом лесу. Они пересекали ручьи, некоторые с рыбой. К его удивлению, Алиса не считала рыбу добычей. Он должен будет её этому научить. Впрочем, ей незачем учиться. Он будет ловить рыбу за двоих, он будет охотиться за двоих. Где-то должна быть крупная живность, достойная настоящего охотника. В их большом и гостеприимном лесу.
Они, конечно же, возвращались в свою пещеру. В их дом, в их мир. Не разделённый ни с кем мир. Под защитой толстых скал, открытый солнечному свету и свежему морскому воздуху. Трудно себе представить более удобную для человеческого жилья пещеру. В которой могут построить свой мир мужчина и женщина. Защищённые и отдалённые от всего, что им не нужно в их мире. Они проявляют благоразумность, не забывая об осторожности. Не бывает чрезмерной защиты, ни одно расстояние не может быть достаточно безопасным. Столько разных сил и течений в мире. Желаний, страстей, необходимостей. Бесконечное множество. Ничего им не стоит смести на своём пути осмелившихся построить свой мир мужчину и женщину. Они проявляют благоразумность, не забывая об осторожности.
Дома Алиса ловко приготавливала еду. Он помогал, как мог. Разделывал добычу удобным ножом с каменным лезвием и деревянной ручкой. Очень умело изготовленным ножом. Он думал о его происхождении. Он был уверен, что это не Алиса, кто сделал его. Такой нож могут сделать только руки, специально обученные передаваемому из поколения в поколение ремеслу. Нужно знать, как выбрать правильный камень, правильное дерево. Нужно знать, как всё подогнать и скрепить. Удивительно удобное орудие. Не чета, конечно, его разбойничьему ножу, в который не вложено столько умения. Впрочем, возможно, в его нож много больше вложено. Он почти забыл про него. Пускай себе лежит. Он не хотел вызывать испуг на лице Алисы. Обойдёмся.
В один день они отправились к океану, собирать рачков и ракушки. То, что Алиса делала в день их первой встречи. Он прихватил своё копьё и удивил подружку ловкостью, с которой поймал две крупные рыбы. Вечером их ожидало лакомство. Он осматривался по сторонам, вспоминая о своей лодке. Он не знал, что будет делать, если вдруг увидит её. Он опасался, что она испугает Алису ещё сильней. В ней не было ничего из того, что ему было нужно. Разве что кофе, о котором он вспоминал иногда по утрам, и нескольких бутылок виски, о которых он вспоминал иногда по вечерам, после сытного ужина.
Вместо вечернего виски у них были проводы солнца. Иногда из пещеры, чаще на берегу океана. Огромный красный диск. Всегда одинаковый и всегда разный. Алиса склоняла голову и произносила что-то очень тихое и невнятное. Песню, молитву? Он лежал у ног своей подруги, слышал её голос и смотрел на заходящее солнце. Солнце у нас одно. Одно на всех. Нельзя придумать другое солнце. Мы все под одним солнцем, оно светит нам всем одинаково. Кто ещё есть на свете? Наблюдает за этим солнцем? Наверно. Он не имел никакого представления о том, где находится, в какой точке планеты, какой планеты. Он был счастлив. Он знал, что счастлив потому, что с ним рядом эта женщина. Она сделала этот мир гостеприимным. Лес, море, ветер, солнце. Она знает, что нужно делать и что нельзя. Чего нужно бояться, чего нужно избегать. Как строить свой мир. Нагая женщина с упругим смуглым телом, мягкими руками, мягкими губами и прекрасными, всё понимающими глазами. Он бережно укладывал её на песок.
Когда Алиса показала ему все свои ловушки, он стал отправляться на охоту один. Ему это очень нравилось – быть одному. В безлюдном лесу. Сначала он ходил по маршрутам Алисы, проверял ловушки. В них попадалась живность. У неё всё устроено умело и рационально, у этой женщины. Кто-то научил её этому. Может, это лес создал её и обучил? Всему, что она знает. Она много знает и умеет, его женщина. На неё можно положиться. Кто-то научил её всему этому. Он никогда не узнает кто. Для этого им нужны слова. Они оба опасаются слов, которые могут перевернуть всё вверх ногами. Он просто ходил по маршрутам Алисы. Вытаскивал добычу, свернув ей предварительно шею. Мелкой птице, мелкому зверьку. Как раз на сытный ужин одному мужчине и одной женщине. У женщины стал вдруг разыгрываться аппетит.
Он ловил рыбу своим любимым копьём. Никогда у него не будет лучшего копья. Такое бывает только одно в жизни. Идеально сбалансированное по его руке. Копьём намного интересней, чем удочкой. При таком обилии непуганой рыбы. Он ловил рыбу чаще всего в океане. Вдыхал свежий воздух и всматривался иногда в линию горизонта. Она его не манила. Далёкая линия между водой и небом. Не манила. Все обещания здесь, с ним. Там нет ничего, что он может желать. От неё можно ожидать только прихода нежеланных вестей. Она не манила. Тонкая линия.
Иногда он уходил далеко по берегу. В одну из сторон. Несколько раз он увлёкся и вынужден был остановиться на ночлег. Не светила луна. Каждый раз он ругал себя за неосмотрительность и устремлялся домой с первыми лучами солнца. Алиса встречала его горячей едой.
Лодка исчезла без следа. Он стал о ней забывать. Через некоторое время он перестал уходить далеко. Его мир уже и так достаточно широкий. Во все стороны простирается бесконечный песчаный пляж. Со стороны суши их защищает высокая горная гряда. Она видна с близлежащих холмов. Высокая скалистая гряда. Он иногда спрашивал себя, знает ли Алиса, что за ней. Он раздумывал о том, что никогда не узнает всего того, что знает Алиса. Может, им начать использовать слова? На каком языке она говорит? Смогу ли я понять её язык? Сможет ли она понять мой? Что толку от непонятного языка? Им лучше обходиться без слов. Слова могут перевернуть всё вверх ногами.
Но чаще всего они отправлялись за добычей вдвоём. Тогда необходимость в словах никогда не возникала. Алисе нравилось нагружать его добычей. Она смотрела на него с любовью, как на послушное вьючное животное. Очень удобное в хозяйстве. Она кормила его и заботилась о нём. И гордилась его силой и выносливостью. И он гордился умением нести на себе много груза и не отставать от быстроногой подружки. Он мог, при необходимости, погрузить и её поверх всего.
Они отправлялись в незнакомые места. Незнакомые ему. По Алисе трудно сказать: она как дома в любом уголке леса. Это её лес, он, наверно, создал её. Для себя. Из жирной земли, чистой воды, свежего воздуха. Смуглую, умелую женщину. Хозяйку леса. Такой она представлялась ему, когда он следовал за ней по незаметным тропам, чувствовал запах её тела, смотрел на её гибкую спину, подвижные ягодицы и крепкие бёдра. Созданные из жирной земли, чистой воды, свежего воздуха. Она вызывала в нём желание. Такое, которого он никогда не знал. Он не желал так никогда никакую женщину. Он знал, что только так нужно желать женщину. Для этого её создал лес. Надёжную, прочную, крепкую женщину с прекрасными всепонимающими глазами. Её необходимо догнать, попробуй, догони её, быстроногую, умелую. Как дома в любом уголке леса. Догони, докажи, что ты можешь догнать и совладать с ней. Тогда она твоя. Она твоя с головы до ног. Он догонял её, поднимал в воздух и бережно укладывал на мягкую землю.
Однажды он увидел козла. Он уже сомневался, что в лесу водится крупная живность. Козёл пасся на небольшой лужайке, затем, почувствовав что-то, скрылся в кустах. Алиса осталась к большому зверю равнодушной. Она остановилась, увидев его первой, и указала рукой. Они наблюдали за зверем, пока тот не исчез из вида. В лесу есть настоящая, достойная охотника добыча. Настоящего охотника. Это событие воодушевило его. Он всё чаще стал думать об изготовлении лука. Непростая задача. Он не имел представления, с чего начать. Какое выбрать дерево, как изготовить тетиву, стрелы. Он должен всё, прежде всего, хорошо продумать. Он не может показать Алисе какой-нибудь неумело сделанный лук. Смешной. Это должен быть настоящий лук охотника, который не стыдно показать. Алиса, возможно, никогда не видела лука, но это ничего не меняет. Она сможет отличить настоящую вещь от неумело сделанной игрушки. Он старался вспомнить всё, что знал о предмете. Совсем немного, практически ничего. Он обращал внимание на деревья вокруг, подбирал и осматривал попадающиеся на пути палки. Нужна хорошая гнутая сухая палка. У него было уже несколько на примете. Затем он наткнулся на прямые сухие ветки кустарника, из которых должны получиться хорошие стрелы. Он был также уверен, что сможет подобрать подходящие заострённые камешки для наконечников. В перьях не было недостатка. Тетива заботила его больше всего. Волокно, из которого Алиса плела циновки, казалось для этого непригодным. Толстое и непрочное. Он подумывал о сухожильях и коже крупного животного. Козла. Задача представлялась непростой. Он не был уверен, что Алиса одобрит добычу козла. Им не нужно столько мяса. А что, если сухожилия и кожа козла окажутся непригодными для лука? Зачем тогда убивать зверя? Он был уверен, что Алиса не одобрит. Но мысли о луке не оставляли. Особенно когда он отправлялся на охоту один. Он представлял себя древним охотником. Какой охотник без лука? Может, сделать ловушку для козла? Это должна быть большая, прочная ловушка. Яма? Он знал, что Алисе понравится яма в её лесу. Эти мысли затихли, потому что козлы ему больше не попадались. Может, им только померещилось.
Но изготовление лука и стрел не остановилось. Он выбрал в конце концов палку и занялся её обработкой. Обстругал, сделал насечки для тетивы. Нарезал и заточил стрелы. Для этой работы он украдкой брал с собой свой нож. Очень приятно отправляться на охоту с ножом. Как настоящий охотник. Вот ещё бы лук. Он сделал хорошие наконечники для стрел из камней и нашёл способ насадить их на стрелы. Он тихо удивлялся себе и гордился своим умением. Но не решался пока поделиться с Алисой. Он покажет ей готовый лук. Настоящий лук охотника. Он должен ей понравиться. Дело оставалось за тетивой.