Из сформулированного определения непосредственно следует, что конкурентное сопротивление будет тем мягче, чем больше дополнительных денежных средств будет привлекаться извне по отношению к данному административному образованию; если новая капитализация явится модернизацией старой или ее дополнением; если будет психологическое воздействие на потребителя путем развернутой и совершенной рекламы.
В рамках государства дополнительными средствами для инновационной стимуляции преодоления конкурентного сопротивления являются: внешние инвестиции капитала, инвестиции личного или государственного капитала из средств накопления, спекулятивные инвестиции капитала, инвестиции от продажи природных ресурсов или распродажи национальной собственности, кратковременные внутренние займы, государственное таргетирование.
Уже на государственном уровне инновационное стимулирование со стороны частного сектора приобретает системные свойства, хотя и государственное стимулирование отдельных частных проектов имеет место быть. Частью государственной политики становится и создание конкурентного преимущества национальному капиталу, вышедшему на интернациональный уровень.
Долгое время основным способом решения конкурентных противоречий на межгосударственном уровне являлась колониальная политика с опорой на открытое применение силы, с высшей фазой глобального решения международных экономических противоречий – мировой войной.
Появление и политическая стабилизация Советского Союза сильно повлияли на возможности традиционного приложения межнационального капитала, особенно в связи с начавшимся распадом колониальной империи Великобритании. Поэтому нет ничего неожиданного в том, что была реанимирована идея глобального самоуничтожения двух великих наций: германской и русской, путем значительных финансовых инвестиций в экономики обеих держав, с последующим их военным столкновением. Да и военный лендлиз объясняется не столько верностью союзническому долгу, сколько означенной политической целью международного капитала. И здесь нет личных патологических интересов. Просто капитал, который перестает приносить прибыль, становится уязвимым для конкурентов и если не разоряется при большой доле заимствования, то уходит в рантьетизацию и сибаризацию. Или более жестко, но ближе к истине – паразитируется.
По законам диалектики, если явление устойчиво в своих проявлениях, то оно имеет противоречивые свойства. Одна из особенностей эволюции промышленных товаров заключается в непрерывном усложнении как самих товаров, так и технологических процессов по их производству. Такое усложнение требует возрастающих затрат на разработку, внедрение и доведение технологии до рентабельного массового производства. Инвестиционные риски на разработку и внедрение, и в особенности затраты на совершенствование технологии компенсируются либо бюджетным финансированием, либо средствами, аккумулированными в элитарном слое общества, постольку-поскольку временное исключительное обладание этими инновационными разработками обеспечивают социальную престижность данного слоя. Необходимость бюджетного финансирования проистекает из потребностей силовых структур, обеспечивающих политическую устойчивость режима и целостность государства, либо из потребностей обеспечения политической престижности государства как гаранта доминирующей роли его надгосударственных капиталов в их конкурентной борьбе за рынки приложения и сбыта.
Капитал, особенно крупный, имеет свойство концентрироваться среди ограниченного круга его обладателей. Такое свойство, с одной стороны, способствует возможностям его масштабного приложения, особенно в инфраструктурных проектах; с другой стороны, масштабная концентрация капитала ведет к вымыванию средств из обращения и, как следствие, к снижению покупательной способности населения. Снижение покупательной способности ведет к переизбытку товаров и падению прибыли, и далее по кругу, запуская кризисные явления в экономике.
Масштабные бюджетные вложения в инфраструктурные проекты и в госпрограммы, не связанные с производством товаром, обладающих потребительскими свойствами для населения, ведут к дефициту таких товаров и, как следствие, к росту цены, запуская инфляционные процессы, а по сути, ведут к тому же кризису, только с другим оттенком. А вот масштабные иностранные инвестиции, даже в инфраструктурные проекты, к таким последствиям не ведут, так как «избыточная» валюта всегда найдет предложение на внешнем рынке, стимулируя спрос и товарный оборот. Это стимулирует вывоз капитала. Но, с другой стороны, именно иностранные инвестиции выравнивают экономические потенциалы стран, ослабляя конкурентные преимущества ведущих стран. Чтобы поддержать конкурентные преимущества в этих условиях, по сути, есть только два пути: развитие высокотехнологичных производств в ведущих странах, второй – дестабилизация внутриполитической обстановки внутри стран, претендующих на самостоятельную роль на мировых рынках. А там, где дестабилизация встречает сопротивление, не исключается и прямое военное вмешательство, если не со стороны ведущих стран, то со стороны их сателлитов.
Вывоз капитала порождает несколько следствий:
– нарастающую международную нестабильность из-за расширяющегося списка стран, стремящихся к независимой экономической политике;
– особо опасными будут инспирирование нестабильности в развивающихся странах, обладающих ядерным оружием;
– масштабный вывоз капитала в развивающиеся страны с большими резервами дешевой рабочей силы делает эти страны донорами потребительских товаров для стран, на чей инвестиционный капитал был создан производственный потенциал.
Эта взаимозависимость сильно искажает традиционное течение внутриполитических процессов как в стране – доноре товаров, так и в стране – инвестиционном доноре. Такие противоречия рано или поздно достигают пределов, которые могут стать определяющими для существования формации.
Эволюция промышленного производства диалектически противоречива с самого момента своего возникновения. С одной стороны, это явление возникло из насущных потребностей человечества; с другой стороны, уже на начальном этапе оно вступило в острейшее противоречие с жизненной практикой людей. Особенно людей, чья жизнь строилась на возможности продажи своего труда за вознаграждение. Это явилось причиной социальных бунтов и революций. Причем социальные бунты на первых порах осуществлялись против внедрения вообще машин, потом против внедрения технологий. Высшей стадией социального протеста были попытки подчинить интересам общества саму систему производственных отношений, стихийно складывавшихся в процессе эволюции промышленного производства. Последняя такая попытка, продержавшись более 70 лет, рухнула как по субъективным причинам, так и по объективным причинам достижения предельного несоответствия производственных отношений потребностям эволюционного развития данного явления. Выдвинутая устроителями новых производственных отношений концепция: «Промышленное производство – инструмент удовлетворения нужд работников, занятых в этом производстве» – привела к регрессу в этом производстве.
Новое явление – промышленное производство – обрело жизнь и диктует свои правила родителям. Неподчинение этим правилам в рамках государства грозит ему застоем или деградацией, в глобальном масштабе – к социальному катаклизму, связанному с невозможностью удовлетворить жизненные потребности возрастающей численности населения.
Другое противоречие возникло на стадии индустриализации, когда масштабы в общем-то несовершенного машинного производства достигли предельных сырьевых и трудовых возможностей на тот момент в рамках всей планеты. Потребность более рационального использования ресурсов в соответствии с индустриальными потребностями государств наткнулась на невозможность такого решения путем договоров, и арбитром выступила Первая мировая война. Если исходить из обозначенного принципа доминантности рассматриваемого явления, то Вторая мировая война возникла как субъективная попытка решения противоречий двух альтернативных путей цивилизационного развития: эволюционного пути промышленного производства и пути, родившегося из революционной попытки подчинить этот процесс нуждам трудящихся, занятых в этом производстве.
Теперь возникает новое противоречие, которое, по сути, грозит третьим пришествием, – противоречие объективных потребностей эволюционного развития явления и клановых интересов лиц, стремящихся подмять этот процесс под личные интересы. К сожалению, возможности подмять, увы, реальны, как реально и достижение тех пределов, при которых военный конфликт может стать новой реальностью.
Уровень развития производительных сил (промышленного производства) оказывает влияние не только на формационное деление общества на классы, но и на текущее соотношение этих сил и социальных слоев в обществе. Классическое деление на два класса: эксплуататоров и эксплуатируемых – верное, пока существуют собственники на землю или средства производства, слишком общо. Поэтому уже на ранних этапах изучения классовых отношений в обществе стали выделять три класса: буржуазию, рабочих и крестьянство. Все остальные относили к прослойкам, не влияющим на производственные отношения в обществе. Но с развитием промышленного производства все большее значение приобретают: социальный слой, занятый распределением результатов труда; слой, оказывающий услуги в различных бытовых сферах; слой технической интеллигенции, управленцев, банковских работников. Все они с расширением механизации и автоматизации производства теснят и рабочий класс, и крестьянство в их социальной значимости при производстве материальных ценностей. Да и в самом производстве на этапе расширенного воспроизводства потребностей людей (постиндустриальная стадия) важнейшим становится не количественная сторона, а проблема потребительских свойств произведенной продукции. Вот эта последняя проблема во многом предопределяет живучесть капиталистических производственных отношений, так как классические разработки социалистических производственных отношений просто игнорируют наличие данной проблемы.
Для стадии постиндустриального развития характерны, по крайней мере, две особенности. Первая – глобальное распределение труда; вторая – превалирующее значение научно-технических разработок и новых технологий. Первая особенность резко усложняет борьбу работников наемного труда за эквивалентную оплату своего труда в произведенной потребительской стоимости. Особенно в сфере производства товаров и в меньшей степени в сфере услуг. Вторая особенность в ведущих постиндустриальных странах оттесняет работников, занятых в производстве товаров, на вторые роли по сравнению с ИТР. Хотя на данной стадии промышленного производства численность ИТР даже в развитых странах все еще остается меньшей, чем численность других работников, но довольно быстро этот разрыв сокращается. И это позволяет создавать ИТР-овцам более привилегированное положение, в том числе и большим размером оплаты труда, привлекая эту важную часть общества к служению интересам капитала. Более того, неравновесные финансовые возможности развитых стран по отношению к странам второго и третьего мира позволяют переманивать ИТР к себе, закрепляя эту неравновесность. Для остальных стран остаются только протекционистские меры, ограничивающие такое перемещение, особенно в сферах, связанных с разработкой и производством вооружения. А если прибавить к этому еще и большие возможности в плане технической оснащенности труда, более дешевые кредиты для проведения НИОКР и возможности внедрения, то понятно: либо широкое применение протекционистских мер, либо привлечение инвестиций может позволить отдельным странам изменить свое положение в мировом производстве прибавочного продукта.
Есть еще одно распространенное убеждение, что проблема решаема путем создания широкого слоя крупных капиталистов, которые, чтобы удержаться на ведущих позициях в своих отраслях, будут вынуждены привлекать ИТР на тех же условиях, что и в развитых странах. Однако практика показывает, что стремление капитала получить максимальную прибыль здесь и сейчас в развивающихся странах отодвигают эту возможность в весьма далекие перспективы, и не только не решает проблемы технологической зависимости, но даже и усугубляет ее, ставя предприятия под контроль иностранного капитала, который зачастую просто ликвидирует данные предприятия как потенциального конкурента. Но рациональность в идее есть, при условии, что у государства есть политические возможности и инструменты, позволяющие обуздать инстинкты немедленной наживы, поставив возможность получения прибыли в зависимость от конкурентности продукции на мировом рынке.
А вот это уже вопрос социальной ориентации государства. Если в обществе капитал контролирует политические процессы, т.е. имеем дело с капиталистическим государством, то вариантов для государства вырваться из технологической зависимости от развитых стран нет. Разве что война. Если в обществе политическая система в состоянии обуздать капитал (не ликвидировать, а именно обуздать), то такое государство является, по сути, социалистическим в свете определений, данных выше. И у такого государства появляется шанс занять достойное место в международной системе производства товаров. Отмеченное условие – лишь необходимое условие перехода к социалистическому государству. Достаточным является условие вывода из-под частного контроля сырьевых ресурсов и предприятий жизнеобеспечения. Практика показывает, что сырьевая рента блокирует развитие всех других отраслей, а частнокапиталистические способы хозяйствования на жизненно важных объектах государства способны парализовать политические действия любых властей, превращая в ничто любые инициативы власти.
Теперь о коммунистической формации. О ней можно говорить только в прогнозном плане, так как переход к данной формации не есть субъективное желание масс, а объективный результат эволюции промышленного производства. И этот результат формируется уже на наших глазах. Количественное расширенное производство новых типов товаров начинает сменяться их качественным изменением. Это качественное совершенство направлено на:
– придание товарам широкой функциональности, заменяющей их бесконечное разнообразие широким разнообразием функциональных возможностей в каждом товаре;
– внедрение автоматизации во все сферы человеческой деятельности;
– функциональное вмешательство в эволюционный процесс биологических систем в лице человека, перестраивая и меняя его органы с целью изменения хода биологических процессов;
– генетическое вмешательство в наследственный аппарат биоорганизмов с целью искусственного их встраивания в быстро изменяющиеся условия существования;
– развитие робототехники и совершенствование искусственного интеллекта.
Первые два направления настолько широко распространены уже сегодня, что не требуют пояснений. Для остальных приходится дать некоторые уточнения.
Под функциональным вмешательством понимаются операции трансплантации, в том числе и искусственно созданных или выращенных органов; воздействие гормональными препаратами с целью вызова определенных функциональных изменений в организме; да и само широчайшее применение лекарств, по сути, есть искусственное вмешательство в естественную эволюционную среду с целью предотвращения любых изменений в организме человека и его закрепления в рамках статус-кво.
Генетическое вмешательство направлено на искусственное придание биоорганическим системам нужных качеств путем комбинации нужных признаков, взятых из различных биосистем. Недостаток один, но фундаментальный. Пока что нет хорошей теории о динамике проявления измененной генетической информации в конечном продукте. Результат проявляется спустя длительное время развития биоорганизма с измененными признаками. Да и то в первом поколении, и совершенно неясно, как поведут себя признаки в последующих поколениях, да и вообще во взаимосвязи со всем остальным органическим миром. Но исследования идут, применение ГМО расширяется, и на практике жизни последующих поколений придет понимание их дальних результатов.
А вот развитие робототехники и искусственного интеллекта в корне меняют эволюционный процесс биоорганизмов, по крайней мере, на уровне человека. В перспективе появляется возможность возникновения гибридных биосистем, встроенных в организм человека, снимающая многие эволюционные ограничения в способностях человека как в органах чувств, так и в функционировании отдельных органов, ограниченных биологическим сроком существования. И где-то в дальней перспективе маячит вообще создание интеллектуальных андроидов как пробного камня в огород вселенской эволюции.
Промышленное производство развивается не само по себе, а как результат мотивационной деятельности человека. Мотивация при этом выступает как минимум в двух ипостасях. Мотивация предпринимателя и мотивация лиц, создающих потребительскую стоимость продукта труда. Мотивация предпринимателя – извлечение прибыли при реализации товара. Мотивация лиц, создающих потребительскую стоимость, – получение вознаграждения в эквиваленте своей доли труда и затрат времени в потребительской стоимости продукта. Так по теории. На практике в этом сплошные перекосы, и главным образом по причине неопределенности и изменчивости этой самой потребительской стоимости. Она диктуется спросом на товар. Спрос, в свою очередь, зависит от множества факторов, среди которых не последнюю роль играет готовность субъектов выложить запрашиваемую сумму за товар, что зависит от платежеспособности населения. Поэтому нарушение принципа эквивалентности неизбежно ведет либо к дефициту товаров, либо к избыточному их предложению. Избыточность диктует для предпринимателя уменьшение объемов выпуска и, как следствие, ведет к сокращению производства или уменьшению издержек за счет снижения размеров оплаты труда. Последнее автоматически ведет к падению покупательной способности населения и снижению спроса. Порочный круг замыкается, генерируя экономическую нестабильность. Но на множестве предпринимателей и потребителей товара этот отрицательный механизм нивелируется, проявляясь только тогда, когда он становится системным и массовым. Такие периоды называются кризисами и характеризуются мнимой избыточностью производства и обнищанием производителей этой потребительской стоимости. Кризисы проявляются как имманентное свойство капиталистической системы.
На возникновение кризисных ситуаций работает еще один фактор – цена рабочей силы, и как следствие конкурентоспособность товара на мировом рынке. Цена рабочей силы в существенной мере зависит от объемов ее предложения на рынке труда, но большая безработица порождает огромные социальные проблемы и восприятие многими всей экономической системы как зло. С другой стороны, именно капиталистическому способу производства внутренне присуще внедрение более рациональных способов производства, в том числе и за счет механизации труда и автоматизации всего производства.
При социалистическом способе производства наличие развитой системы государственных предприятий служит регулятором в деле компенсации развития кризисных ситуаций как по уровню безработицы, так и по уровню покупательной способности населения. Единственное условие, что автоматом такие регуляторные механизмы срабатывать не будут, надо иметь достаточно совершенный механизм планового регулирования спроса и предложения.
В коммунистической формации мотивационные механизмы иные. Не стремление получить выгоду или получить материальное вознаграждение, поддерживающее качественные условия жизни, а возможность проявить себя как личность при условии наличия возможностей для реализации такой задачи. Последнее обеспечивается высоким уровнем промышленного производства товара. А первое – системой социальных отношений в обществе.
Еще одно свойство социальных формаций. Раз возникнув, они непременно находят место для своей реализации в человеческом обществе. И всегда есть определенные социальные силы, готовые их воплотить в жизнь. Поэтому, какова бы ни была господствующая формация – борьба старого с новым будет всегда. И именно по этой причине борьба нарождающейся формации на начальном этапе своего становления будет достаточно ожесточенной. Да это понятно и чисто с позиций человеческого бытия. Это только в воображении представляется, что будущее непременно будет лишено мерзостей текущих будней, но приходит это будущее на склоне лет, и непременно представляется, что в далеком прошлом бытовых мерзостей было меньше и люди были и умнее, и добрее. Смена же формаций только романтиков, которым удалось реализовать великий перелом, вдохновляет. У остальных вызывает ожесточение, как у людей, у которых отобрали будущее в том виде, в котором они себе его представляли, и исказили их представления о жизненных ценностях.
Страта восьмая. Онтологистическая
Быт.2:2 И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал.
Быт.2:3 И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал
Из множества психических свойств человека выделим несколько, которые представляются главными в процессе формирования сознания. Первое из них – ассоциативность восприятия.
Молчаливо полагается, что человек, воспринимая через органы зрения адекватную и полную картину окружающего мира, со временем вырабатывает навыки поведения в нем. Но так ли? А адекватно ли отображает зрение внешний мир? А как же ориентируются и живут слепые? Да и каков вообще механизм такого восприятия? Ведь изображение проецируется не на мозг как таковой, а на сетчатку. Поэтому как минимум уже на ней преобразуется в совокупность нервных сигналов возбуждения. Вот только это дает основание полагать, что в мозгу любого живого существа строится некая модель сущего, с которой устанавливается нервной системой ассоциативная связь с изображением, проецируемым на сетчатке. Весь механизм такой связи и построения модели отрабатывался живыми организмами сотни миллионов лет и закреплен в генетическом аппарате. И работает такой механизм вне сознания индивида.
Мир изменчив. В каждый данный момент времени воспринимаемая органами чувств совокупная картина будет хоть в каких-то деталях, но отличаться от предыдущей. Систематизация, упорядочивание и построение некого усредненного образа предметов внешнего мира и обобщенных признаков их проявления является необходимым условием построения модели сущего в мозгу и формирования сознания как такового. Механизм ассоциативного формирования образов и связей (памяти) у живых существ формировался на всем историческом этапе их существования, передавался по наследству и закреплялся в генном аппарате этих живых существ. При жизни живых существ этот механизм реализуется на подсознательном уровне, если допустить наличие сознания и у других существ, кроме человека, и, скорее всего, в циклические периоды функционального ограничения взаимодействия их организма с окружающим миром.
Последние исследования доказывают, что в генном аппарате почти всех живых существ заложено свойство коммуникабельности или взаимодействия с себе подобными. Вплоть до бактерий. Поэтому на подсознательном уровне уже с первых шагов становления сознания мозг через систему генетически заданной совокупности признаков ищет среди формируемых образов те, которые соответствуют этим признакам. Критерием распознавания, по-видимому, является устойчивая совокупность положительных для индивидуума и его организма ответных воздействий в ответ на контактное взаимодействие. Именно эта особенность начального формирования, четко отслеживаемая на животных организмах, позволяет выжить индивидууму даже в среде с полным отсутствием себе подобных, создавая ложную ассоциацию себя с образами живых существ, проявивших по отношению к нему положительную связь.
Другой врожденной или генно-закрепленной особенностью индивидуума, является обучаемость или, другими словами, возможность изменения (корректировки) сложившихся в модели сущностных связей. Обучаемости предшествует подражательность реакции (поведения) в определенной сущностной ситуации.
Удивительно, но факт – свойство подражательности проявляется даже на бактериальном уровне. При определенных внешних условиях гибель нескольких бактериальных клеток может запустить механизм цепного самоуничтожения всей соприкасающейся с ними популяции. Можно предположить, что подражательность является следствием ассоциативного механизма формирования модели. И генетически закрепляется как оптимальный путь построения адекватной модели сущего из своего взаимодействия с окружающим миром. Лишь на поздних стадиях сознательного существования подражательные инстинкты могут корректироваться волевыми усилиями индивидуума, как не соответствующие его внутренней модели сущего.
Обучаемость прежде всего предполагает наличие механизма запоминания – памяти. Память проявляется уже в самых примитивных формах живой материи и прежде всего – как защитный механизм от пагубного для организма «зацикливания», т. е. бесконечного повторения одних и тех же реакций в ответ на продолжительный раздражитель. И чем выше стоит существо на эволюционной лестнице, тем сложнее механизм памяти.
Физиологически память проявляется в изменениях синаптического проведения импульсов между нейронами или, по-другому, обеспечивается кратковременными изменениями силы отдельных синапсов. Принято память подразделять на: иконографическую (сенсорную) со сроком хранения воспринимаемого образа в миллисекунды; кратковременную (оперативную) память (секунды, минуты); промежуточную (лабильную); долговременную. Предполагается, что на первых двух уровнях памяти формируется некий усредненный образ от воспринимающих рецепторов человека. На втором уровне осуществляется ассоциативное опознавание воспринимаемого образа и его деталей; устанавливаются ассоциативные связи с моделью сущего, сформированной в мозгу; осуществляется локализация участков модели сущего, связанных с воспринимаемым образом.
Физиология процессов второго уровня запоминания не исследована.
Многие физиологи предполагают, что кратковременная память связана с непрерывной нервной активностью, являющейся результатом циркуляции нервных сигналов по следу временной памяти в контуре реверберирующих нейронов.
Психология же их рассматривает как процессы узнавания и ориентации.
Подтверждением того, что все происходит так, как описано, является факт подверженности людей внушению и гипнотическому состоянию, когда осуществляется намеренное внешнее вмешательство в процессы запоминания на втором уровне.
На промежуточном или лабильном этапе запоминания в отличие от второго, когда память формируется на синаптическом уровне, происходят уже химические изменения в нейронах, и тем отчетливее, чем эмоционально ярче воспринимается образ, либо происходит на этапе хранения информации в промежуточной памяти неоднократное воспроизведение запоминаемых образов. Объем запоминаемой информации на лабильном этапе ограничен, но зато характеризуется высокой скоростью и относительной точностью воспроизводимой информации. Строгой границы в объеме хранимой информации нет даже на уровне отдельного индивидуума. Просто, при приближении к ее граничным возможностям растет число наслоений, перепутываний воспроизводимых событий, увеличивается частота и глубина ложного воспроизведения.
Следующий уровень – долговременная ассоциативная память. Именно на этом уровне формируется тот информационный объем, который в обыденности называется опытом. Наиболее убедительной представляется гипотеза, что перегрузка оперативной информации в долговременную происходит в периоды сна, т. е. в периоды отключения лабильной памяти от второго уровня запоминания. Такая перегрузка весьма сложный и не исследованный на сегодня процесс, когда ассоциативные связи вместе с причинными образами внешнего мира, сохраненные в лабильной памяти, повторно идентифицируются, упорядочиваются и эмоционально оцениваются по степени их важности в рамках той модели мира, которая сформировалась в мозгу человека. По результатам такой оценки механизм памяти сам определяет, что целиком ляжет в долговременную память с закреплением в модели необходимой связи, что войдет своей частью с необходимой корректировкой элементов самой модели. Вся информация из оперативной памяти, прошедшая такую обработку, стирается из лабильной, освобождая место для следующей порции информации. На физиологическом уровне нейроны, отвечающие за лабильную память, переводятся в исходное химическое состояние.
«Эксперименты с животными показали, что их обучение требует синтеза новых белков в мозге в течение нескольких первых минут тренинга, в противном случае информация в памяти будет утеряна. Чтобы произвести новый белок, необходимо участок ДНК, находящийся в клеточном ядре, скопировать на относительно небольшую подвижную молекулу, называемую матричной РНК, которая затем выходит в цитоплазму клетки, где специальные клеточные органеллы считывают закодированные в ней инструкции и синтезируют молекулы белка. Исследователи обнаружили, что если заблокировать процесс транскрипции ДНК в мРНК или трансляции мРНК в белок, то образование долговременной памяти нарушится, в то время как кратковременная не пострадает.
К середине 90-х гг. исследователи памяти уже знали, что транскрипционный фактор под названием CREB играет ключевую роль в превращении лабильной в долговременную у столь далеких друг от друга видов, как мухи и мыши. Транскрипционные факторы – это управляющие белки, содержащиеся в клеточном ядре, которые отыскивают конкретные последовательности ДНК и связываются с ними. Фактически они являются выключателями, управляющими транскрипцией генов. Поэтому активация CREB в нейроне ведет к активации генов, что приводит к производству таинственных белков, усиливающих синаптическую связь, и превращают лабильную память в долговременную». [31]
Физиологической структурой, на базе которой формируется модель внешней сущности в мозгу, является сеть нейронов DMN.
«Существенные изменения под влиянием наблюдались в работе сети пассивного режима работы мозга – обширной нейронной сети, которая связывает ряд анатомически разделенных областей, не связанных с решением какой-либо определенной задачи, и остается активной в состоянии покоя.