Повенчанная тьмой

Глава 4
Беспокойные сны

Проснулась посреди ночи от невыносимой жажды. Пить, как же хочется пить. Полжизни бы отдала за глоток воды. А вторую её половину за что-нибудь вкусненькое и питательно-калорийное. Словно откликаясь на мои мысли, желудок громко заурчал.

Обед я благополучно пропустила, за ужином клевала как птичка: в душевной ведьмовской компании расслабиться не получилось. Приходилось то и дело отвечать на вопросы словоохотливой Йолики и Венцеля, а делать это с полным ртом оказалось бы проблематично. Да и пронизывающий взгляд Криса, который ловила на себе на протяжении всего вечера, не способствовал появлению аппетита. Зато сейчас он разыгрался не на шутку.

Промаявшись ещё какое-то время в постели, поняла, что на голодный желудок уснуть не смогу. Решила на свой страх и риск наведаться на кухню. В конце концов, я здесь гостья или как? Причём, по словам Цецилии, почётная. А значит, имею право на какой-никакой бутерброд и стакан сока.

Пожелав себе удачи, а заодно трижды перекрестившись (как раз в тот момент снова подумалось о Крисе), на цыпочках отправилась вниз.

Особняк окутывали благодатная тишина и сумрак, и я немного успокоилась. По крайней мере, пока шла, не вздрагивала от малейшего шороха. Кухню отыскала быстро. Просторное такое помещение, размером с мою и Яцинта спальни вместе взятые, главной достопримечательностью которого являлся (лично для меня) двустворчатый, стального цвета холодильник. К нему я и направилась, намереваясь провести тщательную ревизию всего его содержимого.

Так-с, где тут у нас сыр и колбаса? Увлёкшись досмотром полок, сплошь забитых всякими полезностями и вредностями, вздрогнула испуганно, когда над головой неожиданно ярко вспыхнул свет. Руки дрогнули, и кусок розовой ветчины, из которой я в мечтах уже готовила себе вкусный сэндвич, шмякнулся к моим ногам.

«Только не Эчед», – мысленно взмолилась я. Подобрав с пола трофей, с опаской, словно вор, пойманный с поличным, обернулась.

Вместо зеленоглазого кошмара на пороге обнаружилась сероглазая красавица Ясмин. Даже с растрёпанными волосами, собранными в небрежный хвост, без макияжа, она выглядела, как модель с обложки глянцевого журнала. И если на причёску будущая мадам Эчед потратила от силы пару секунд, одеждой она и вовсе заморачиваться не стала: просто накинула на обнажённое тело мужскую рубашку. Спасибо, хоть удосужилась застегнуть её на несколько пуговиц.

Похоже, ведьма уже давно чувствовала себя здесь как дома и не беспокоилась о своём внешнем виде.

– Тоже не спится? – Девушка босиком бесшумно пересекла кухню.

– Проголодалась немного, – ответила ей односложно. И сама не понимала почему, но в присутствии Ясмин я не то чтобы терялась, просто нам с ней не о чем было говорить.

Обычно наше общение сводилось к неловким паузам, разбавляемым редкими, бросаемыми невпопад фразами ни о чём. К тому же мне никак не удавалось отделаться от ощущения, что Ясмин меня недолюбливает. Глупо, наверное, мы ведь едва знакомы, но порой, когда она смотрела на меня, в её глазах отчётливо читалась неприязнь.

– А мы вот умираем от жажды, – лёгким поворотом бедра оттеснила она меня от холодильника и, напевая себе под нос какой-то весёлый мотивчик, потянулась за пластиковой бутылью с соком, до которого я ещё не успела добраться.

Если за ужином сероглазка не переставала хмуриться и была явно чем-то недовольна, то сейчас едва не мурлыкала, как приласканная хозяином кошка.

– Будешь?

Я молча кивнула.

Достав из буфета стаканы в количестве трёх штук, девушка наполнила их апельсиновым соком.

– Ты так хорошо говоришь по-венгерски, – неожиданно расщедрилась на комплимент. – Без запинки и без акцента. Впрочем, все одарённые силой легко осваивают новые языки. Все, кроме Даниэля, конечно.

Я улыбнулась в ответ на шутливое замечание ведьмы. Сейчас Ясмин смотрела на меня и разговаривала со мной по-дружески. Даже поинтересовалась, благополучно ли я долетела и хорошо ли здесь устроилась.

Только подумала, что для нас с Царевной Несмеяной ещё не всё потеряно и что со временем мы сумеем найти общий язык, как совсем невовремя заявился Крис, одним своим присутствием развеяв хрупкое подобие непринуждённости.

– Ясми, ну где ты застряла? – сначала раздался нетерпеливый возглас, а спустя мгновенье нарисовался и сам колдун. – А, и ты здесь, маленькая ведьма, – при виде меня состроил такую мину, словно обнаружил на полу кухни большого чёрного таракана, которого следовало немедленно раздавить.

– Хотела сделать себе бутерброд, – непонятно зачем начала я оправдываться.

Мазнув по мне взглядом, Эчед присоединился к своей зазнобе, не спеша поцеживавшей сок. Подойдя сзади, обнял её, демонстративно прижал к себе. Коснулся губами покатого плечика, едва скрытого воротником рубашки, при этом ласково прошептав:

– Уже соскучился.

Ведьма блаженно улыбнулась и зажмурилась.

Я стояла, не зная, куда деть взгляд. Вот что это за неуместное проявление нежностей? Может, пытается таким образом испортить мне аппетит, чтобы не переводила им зря продукты? Что ж, стоит признать, цель достигнута. Есть расхотелось.

Или я для них что-то вроде неодушевлённого предмета, которого можно и не стесняться и вообще не обращать на него внимания?

Беря пример со своей невесты, Кристиан отправился на кухню полураздетым. В одних штанах, благополучно позабыв про верхнюю часть пижамного комплекта.

Я, конечно, понимаю, он у себя дома и волен разгуливать по своим хоромам даже голым. Но ведь не стоит забывать и о наличии гостьи. Уже не голодной, зато страшно смущённой. Неприлично же щеголять вот так, полураздетым, на глазах у посторонних.

Не желая лицезреть его недоодетое ведьмачество, я отвернулась к холодильнику и сделала вид, что продолжаю что-то сосредоточенно искать, а до воркующих голубков мне дела нет.

– Что-то конкретное ищешь? – участливо поинтересовался Эчед, не отрываясь от своего занятия: обжимаясь с ведьмой и нашёптывая ей на ушко всякие глупые нежности.

– Уже нашла! – схватила я первое, что попалось под руку, лишь бы поскорее убраться к себе в комнату.

Лучше умру от жажды, голода и всего остального, чем задержусь здесь ещё хотя бы на минуту!

– Бутерброд с сырой говядиной? Ммм, наверное, очень вкусно, – издевательски протянул венгр, покосившись на свёрток у меня в руке. – Да ты у нас, оказывается, гурман, Эрика.

– Пойдём. Не будем смущать гостью, – хихикнув, потянула своего несносного бойфренда к выходу Ясмин.

К счастью, Эчед не стал задерживаться. Осушив бокал сока, пожелал мне напоследок со своей привычной наглой ухмылкой:

– Спокойной ночи, маленькая ведьма.

– Спокойной ночи, – буркнула я, чуть не добавив: – Большой козёл.

Выдохнув, вернула говядину на место, туда же запихнула ветчину и полезла в морозильник за мороженым. Мне срочно требовалось сладкое, чтобы заесть горечь, вдруг появившуюся во рту.

* * *

В последнее время Этеле посещал один и тот же сон, напоминавший разрозненные кадры какого-то бредового фильма. Ведьмаку снилась Эрика, чувства к которой за время разлуки не угасли. Скорее, наоборот, стали ещё сильнее. Во сне девушка загадочно ему улыбалась, а иногда, весело смеясь, хватала за руку и куда-то вела, повторяя, чтобы непременно следовал за ней. Обычно после этого наступала тьма, скрывавшая то таинственное место, в которое так настойчиво звала его Эрика. На смену одной фантазии приходила другая, пронизанная чувственностью и страстью: Этеле порывисто целовал любимую, сжимая в своих объятиях. Девушка охотно отвечала на поцелуи и смотрела на него с нежностью.

Приятный сон, который ведьмак был не против просматривать снова и снова, хоть каждую ночь, если бы не странное его окончание: всякий раз, стоило сознанию затуманиться желанием, лицо девушки исчезало, будто кто-то стирал его ластиком. А на месте Эрики оказывалась его безумная прародительница, Эржебет Батори, которая тоже была не прочь одарить ведьмака ласками.

Графиня льнула к его груди, касалась лица ведьмака губами и при этом вкрадчиво шептала:

– Ты непременно должен быть с ней. Вы должны стать едины. Только так сможете спасти моё наследие и нашу семью.

Эти короткие, произнесённые томным голосом фразы, ещё долго потом звучали в его сознании.

Сегодня Этеле Батори снова проснулся в холодном поту, с сердцем, бешено колотящимся в груди. Перед глазами застыл образ Эржебет, облачённой в светлое, струящееся складками платье. Даже очнувшись ото сна, Этеле ощущал каждое её прикосновение, словно графиня являлась к нему наяву и исчезала лишь за миг до того, как он открывал глаза.

Запустив пальцы в волосы, некоторое время молодой человек сидел, не шевелясь, пытаясь упорядочить мысли и понять, что же с ним происходит. Подойдя к окну, поднял ролеты, зажмурившись от непривычно яркого зимнего солнца, искрившего снег, укутавший белоснежной пеленой маленький тихий дворик. День обещал быть холодным, но ясным. Идеальный для экскурсии по городу, принаряженному по случаю рождественских праздников.

Молодой человек улыбнулся своим мыслям. Он уже предвкушал, как будет проводить время наедине с Эрикой. Быть может даже убедит её к нему переехать. Другими словами, сделает всё возможное, чтобы пожелания Эржебет из ночных фантазий превратились в такую долгожданную реальность.

* * *

На завтрак шла, как обычно, опасаясь нарваться на Криса. Хорошо, Венцель, с которым столкнулась на лестнице, успокоил, сказав, что его разлюбезный сыночек отправился на работу.

В воскресенье!

Оказывается, ведьмак у нас не бездельник, коим я его всегда считала, а трудяга, работающий в строительной компании папочки. Вместе с Этеле, который сегодня, в отличие от Эчеда, бездельничал.

Завтракали в этом странном доме тоже в столовой и тоже под чутким надзором прислуги. Признаюсь, от обилия угощений у меня глаза разбегались. Я разрывалась между воздушными круассанами, горячими тостами, поджаренными до золотистой корочки, и вон теми разноцветными пирожными, обильно политыми кремом и украшенными ягодами.

Напомнив себе, что ночью оприходовала полведёрка мороженого, ограничилась одном маленьким рогаликом и чашкой кофе.

– Есть планы на день? – промокнув губы салфеткой, участливо поинтересовалась Цецилия. – Если нет, Кристиан мог бы показать тебе город. Он скоро вернётся.

Меня передёрнуло. Стоило представить себя в компании ведьмака, который с маниакальным упорством будет выклёвывать мне мозг до самого вечера, как тут же поспешила откреститься от столь щедрого предложения:

– Спасибо, но у меня уже есть экскурсовод. Этеле обещал заехать в десять.

К счастью, в тот самый момент просигналила машина, и я, отправив в рот последний кусочек сдобной радости и запив её глотком кофе, подхватилась.

– Это, наверное, Этеле.

– Только не задерживайся допоздна, – предупредила Цецилия. – Ритуал проведём сегодня вечером. Если ты, конечно, ещё не передумала.

Не передумала ли становиться ведьмой? Однозначно нет! Кажется, я уже успела свыкнуться с мыслью о том, что в скором времени стану волшебницей, и она мне даже начала нравиться.

– К ужину обязательно вернусь, – заверила я гостеприимных хозяев и поспешила на встречу со своим венгерским приятелем.

* * *

Цецилия проводила девушку задумчивым взглядом. Откинувшись на спинку стула, побарабанила пальцами по покрытому узорчатой скатертью столу и тяжело вздохнула. После знакомства с Эрикой колдунья бросалась из одной крайности в другую: вернуть девушку обратно или использовать в своей игре. Вот только отступать от задуманного Цецилия не привыкла. Тем более что ни Этеле, ни даже Кристиан так просто не согласятся снова её отпустить.

– Уверена, что хочешь впутывать это юное, невинное дитя в вашу с Габором войну? – исподлобья взглянув на жену, поинтересовался Божик.

– Эрика уже никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Она часть нашего мира, и это только вопрос времени, когда она узнает всю правду о самой себе. Будет лучше, если уже сейчас она будет неразрывно связана с кланом Эчедов.

– Привяжешь её к себе с помощью Керестея? – негромко хмыкнул Венцель. – Он будет в бешенстве, когда поймёт. Я уже молчу про Ясмин…

– Это Керестей-то? – усмехнулась колдунья. – Плохо же ты знаешь нашего сына. Он-то как раз против не будет, разве что попсихует потом немного. Кто меня тревожит больше, так это Этеле. Он меня не простит, – тихо закончила ведьма и опустила голову, не желая встречаться с супругом взглядом. Прекрасно зная, что прочтёт в его глазах так и не высказанный упрёк.

Ну а Ясмин… Глава клана грустно улыбнулась. Что ж, в любой войне не обойтись без жертв.

* * *

Уже и забыла, каково это – ехать куда-нибудь вместе с Этеле. Вдвоём. Я думала, после ужина между нами ощущалась некая неловкость. Да ничего подобного! Вчера мой зад не ёрзал так усердно по подушке дивана, как сегодня по сиденью машины. Вчера мы с ним (с Этеле, а не задом) остались наедине всего лишь на несколько минут, пока в гостиную не заявилась Йолика, а сегодня… М-да, день обещал быть долгим.

Без воспоминаний общаться с ведьмаком было однозначно проще.

– Как спалось? – нарушил он тишину, от которой мне, если честно, уже хотелось лезть на дверцу машины. Не всё же как зачарованная пялиться в экран телефона и делать вид, что строчу сообщения Изе.

– Неплохо, – коротко ответила я, опустив ночную встречу с Ясмин и её полураздетым бойфрендом возле холодильника.

Сначала аппетит мне испортили, а потом и сна лишили.

Нечисть бесстыжая.

Сама не знаю почему, но после возвращения в спальню я ещё долго ворочалась с боку на бок. Отключилась только под утро, да и те короткие пару часов поспать толком не удалось: мне снилась какая-то бредятина про могилу деда, на которую меня притащил Эчед. Рядом стояла Цецилия в чёрном ретро-плащике и широкополой шляпе с вуалью. Госпожа ведьма всё хватала нас за руки, заставляя наши пальцы переплетаться (хоть я честно сопротивлялась), и при этом шептала какую-то абракадабру.

Заклинание, не иначе.

– Не передумала насчёт переезда? – отвлёк меня от мыслей о венгерских погостах и странных ритуалах Этеле.

Если передумаю, есть риск, что у меня случится передозировка неловкостью. Хватит пока что и передозировки страхом, что испытывала я всякий раз, стоило Эчеду попасть в поле моего зрения.

– Ещё нет, – улыбнулась своему экскурсоводу. – Пусть сначала Цецилия поможет мне разобраться в себе.

– Как бы там ни было, знай, я тебе всегда рад, – напомнил душка-венгр и, к моему немалому облегчению, переключился на нейтральную тему: стал рассказывать, откуда стоит начать знакомство со столицей. – Сначала покажу тебе Старый город. Поднимемся на фуникулёре в Будайскую крепость. От замка улочками Буды прогуляемся до Рыбацкого бастиона и церкви Матьяша. Это самые яркие достопримечательности западной части города.

– Согласна на всё!

В отличие от родителей, я не фанатела от истории и не тащилась от памятников архитектуры, но в Будапеште меня интересовало всё. Когда машина въехала в город, я прилипла к окну, позабыв обо всём и всех на свете. Даже мысли о том, что я ведьма, такая же, как Ясмин и Этеле, ненадолго покинули мою голову. Их вытеснили восторг и любопытство, что вызывала во мне мадьярская столица, принаряженная по случаю грядущего Рождества. Родина моих предков, частью которой я вдруг себя ощутила. Как будто после долгих скитаний наконец-то возвратилась домой.

– Как же красиво! – восхитилась совершенно искренне, любуясь возвышающейся на холме крепостью, которую когда-то называли своим домом короли Венгрии.

Величаво растянувшееся по холму здание нависало над Дунаем – мутно-зелёным, тускло поблёскивавшим в лучах холодного зимнего солнца. Мимо прогромыхал трамвай, и мы, подождав, пока светофор вспыхнет зелёным, не спеша покатили по мосту, что вёл прямо к фуникулёру.

Можно было, конечно, подняться и пешком, чтобы не простаивать в очереди. Однако количество припорошенных снегом ступенек, которые необходимо было преодолеть, чтобы добраться до самой вершины холма, услужливо напомнили мне, что никакая я не спортсменка и зачёт по физре сдала только лишь потому, что мой папа – декан Исторического факультета.

– Точно не хочешь прогуляться? – уточнил Этеле, добавив: – С разной высоты Будапешт выглядит по-разному, можно наделать классных фоток.

– Сначала покатаемся, – покачала головой, улыбаясь, и мы пристроились в конец очереди.

После беглого знакомства с замком, увенчанным бледно-зелёным, как будто выгоревшим на солнце, куполом; невероятной панорамой, открывающейся с вершины холма, а также сувенирными лотками, которые я, разумеется, не могла проигнорировать, мы отправились бродить улочками Старого города, постепенно приближаясь к ранее упомянутым Этеле церкви и бастиону.

Незаметно я расслабилась и, глядя на ведьмака, вслушиваясь в мягкое звучание его глубокого, какого-то согревающего голоса, перестала вспоминать о страшной ночи в Словакии, когда он вынес меня из пожара. О том, что дважды защитил от подлых нападок Эчеда, которые вызывали во мне гнев и раздражение.

Со вчерашнего дня меня не покидало ощущение, словно я увязла в своих воспоминаниях, как муха в смоле, и вынуждена переживать всё заново. Заново испытывать все те чувства, только подхлёстывавшие желание стать ведьмой. Тогда я была абсолютно беззащитной перед колдунами, этакой жертвенной овечкой, полностью зависящей от мало знакомых мне людей.

Надоело. Пора учиться самой себя защищать. Чтобы в будущем, если Кристиану или ему подобным в голову взбредёт какая-нибудь блажь, я была к этому готова.

К счастью, рассказывая о городе, о том или ином памятнике, возле которого мы останавливались, Этеле помог мне успокоиться. Затолкать поглубже в себя неприятные мысли и думать только о позитиве.

Единственное, что ему не удалось – так это помочь мне согреться. Даже тёплый голос ведьмака в какой-то момент перестал действовать на меня, как раскалённая батарея, и я почувствовала, что медленно, но уверенно превращаюсь в сосульку.

Шмыгнула носом и услышала:

– Так, всё! Пауза. Заходим вот сюда, – подвёл меня венгр ко входу в какую-то кафешку и галантно распахнул передо мной стеклянные двери. – Пока ты не превратилась в снеговика.

– Если честно, я себя уже им чувствую, – войдя внутрь, с наслаждением вдохнула пронизанный запахами пряной сдобы воздух.

Заведение оказалось очень уютным со множеством маленьких круглых столиков. Тяжёлые шторы приглушали и без того скупой зимний свет, поэтому на каждом горели свечи. Обитые бархатом стулья и расставленные вдоль стен диванчики добавляли ярких акцентов кофейне. Мы подошли к прилавку из тёмного дерева, возле которого под стеклом красовались торты и пирожные.

Разматывая шарф, я облизнулась.

– Попробуй Добош. – Этеле указал на многослойную красоту, щедро политую шоколадной глазурью. – Наш традиционный торт. Уверен, после одного кусочка попросишь добавки.

Доверившись выбору венгра и приплюсовав к заказу ароматный латте с корицей, я с наслаждением устроилась на диванчике. Блаженно вздохнула и даже успела помечтать, как буду смаковать сладкое и запивать его горячим напитком. Внезапно нить предвкушения оборвал звякнувший над дверью колокольчик, стеклянная створка распахнулась, на мгновение впуская в прогретое помещение студёный воздух, и мне захотелось куда-нибудь провалиться. На худой конец, нырнуть под стол и замаскироваться золотистой бахромой скатерти.

На пороге, хищно осматриваясь, стоял Эчед.

Глава 5
Венгерские сладости и ведьмовские пряности

– Надо же! Вот так встреча! – прикинулся он удивлённым, заламывая свои тёмные брови.

– Ты что здесь делаешь? – мрачнея на глазах, требовательно спросил Этеле. Поставил на стол высокий бокал с латте для меня и чашку с эспрессо для себя, после чего вперился в ведьмака колючим взглядом.

Совсем не похожим на те, которыми меня всё утро одаривал.

– Решил погреться, – стаскивая пальто, невозмутимо заявил Кристиан. – Пичкаешь Кальман глюкозой? – покосился в мою сторону и сказал одобрительно: – Правильно. Может, сладкое сделает её добрее.

А не пошёл бы ты во всем известном направлении.

И он пошёл. Правда, не туда, куда я мысленно его послала. Повесив на крючок верхнюю одежду и небрежно набросив сверху шарф в мелкую клетку, Эчед приблизился к нашему столику и уселся на диване рядом со мной.

Пришлось вжаться в стену, чтобы между нами остался хоть какой-то просвет.

– А ты не мог бы погреться в другом месте? Или в крайнем случае за другим столиком, – предложил, на мой взгляд, отличную альтернативу Этеле.

Лучше б, конечно, посоветовал слетать на другую планету, но и соседний столик сгодится. Я быстро запихну в себя торт, и мы пойдём дальше знакомиться с городом.

Жаль, Эчед наш план не одобрил.

– Разве я помешал голубкам?

Помешал – не то слово.

– Ты же должен был быть на работе, – припомнила я слова Венцеля.

– Сегодня воскресенье. Какая работа? – небрежным жестом подзывая официантку, отозвался Эчед.

– А где Ясмин потерял? – брякнула, не подумав.

Вернее, подумав. О ведьме, мыслям о которой в моей голове точно не было места.

– У неё какие-то дела образовались с сестрой.

– А у тебя, вижу, нет других дел, кроме как за нами таскаться, – опускаясь на стул (на диванчике мест больше не осталось, просто потому, что Кристиан не умел сидеть компактно), мрачно проронил Этеле.

– Не столько таскаться, сколько забрать у тебя Кальман, – ныряя взглядом в поднесённое официанткой меню, проинформировал нас несносный колдун.

Я чуть не подавилась латте. Хорошо, ещё не успела приступить к дегустации торта, иначе бы он после такого заявления точно застрял у меня в горле.

Этеле нахмурился:

– Что это значит?

– Мать звонила. Просила доставить нашу гостью домой пораньше. Они чем-то там собрались вместе заниматься.

Значит, никакой церкви и бастиона.

– Я сам её отвезу, – понимая, каково мне будет ехать в одной машине с Эчедом, вызвался Этеле.

– И охота тебе мотаться по сто раз на день за город? Вечером Эрика тоже будет занята, так что на сегодня больше никаких свиданок. – Подняв взгляд на вернувшуюся официантку, ведьмак сказал: – Мне тоже, что и ему, только в двойном размере и с щепоткой специй. Бессонная вышла ночка, – непонятно для чего поставил нас в известность и вдруг ни с того ни с сего спросил: – Эрика, как ты относишься к пряностям?

Я растерялась, не понимая, к чему он клонит.

– Мать забыла тебе сказать, чтобы сегодня ты пила и ела побольше острого и пряного. Возбуждающего, короче.

– Что Цецилия задумала? – цветом лица сливаясь с серыми плитами пола, требовательно поинтересовался Этеле.

– Без понятия, – пожал плечами Эчед. – И без разницы. Я всего лишь посланник, – закончил с самым кротким видом, и не успела я даже пикнуть, как придвинул ко мне чашку со своей горькой бурдой, а себе забрал латте.

С тортиком.

– Принесите ей также вон то пирожное с гвоздикой и кардамоном. Лучше два, – отдал распоряжение официантке.

– Ты же хотел взбодриться.

– Я и так уже бодр как никогда. – Кристиан принялся быстро расправляться с кусочком торта, к которому я так и не успела притронуться.

– Я поговорю с Цецилией, – поднялся было Батори.

Но я накрыла его руку своей и мягко возразила:

– Всё в порядке. Мне самой этого хочется.

– А мне хочется знать, какой ритуал она намерилась провести, – жёстко парировал колдун.

– Так она тебе и расскажет, – хмыкнул его закадычный приятель.

– Ей придётся…

– Всё, хватит! – вмешалась. – Этеле, мне очень приятна твоя забота. Но я правда хочу узнать, кто я. И если для этого мне придётся пить эту дрянь и есть пирожные, – очень, к слову, вкусные, – то я буду это делать. Разве ты не доверяешь своей предводительнице?

– Не в этом дело. Просто мне не нравится, что она не договаривает.

– Как будто ты не знаешь мою мать. Она всегда была себе на уме. А за Эрику не волнуйся, я буду рядом.

Не сдержавшись, фыркнула:

– Успокоил!

– Вот совсем не в тему ирония. Я, между прочим, тебя спас.

– До этого чуть дважды не прикончив!

– Лучше не провоцируй на третий раз…

– Крис! – прикрикнул на друга Этеле.

– Всё, замолкаю, – пошёл тот на попятную. – А ты, Эрика, доедай скорее и поехали.

Наслаждаться сладким в такой душевной компании у меня бы при всём желании не получилось, поэтому я по-быстрому доела пирожные, залпом выпила горько-пряную гадость и решительно поднялась. Чем скорее мы отсюда уйдём, тем скорее я отвяжусь от зеленоглазого и сосредоточусь на единственно сейчас важном – на своём скрытом даре.

– Ну чего расселся? Поехали! – взглядом велела колдуну подняться или хотя бы подвинуться, чтобы я имела возможность пройти.

– Желание дамы – закон, – покладисто отозвался Керестей. Так его, кажется, иногда называет Цецилия, на венгерский манер.

– Точно не хочешь, чтобы я тебя отвёз? – Этеле удержал меня за руку.

– Всё в порядке. Созвонимся вечером? – улыбнулась колдуну, и тот, разочарованно поджав губы, кивнул.

Из кафе мы вышли вместе. Этеле проводил нас до автомобиля Эчеда – серебристого Бентли с тонированными стёклами (выпендрёжник), распахнул передо мной дверцу и сказал, дождавшись, когда я окажусь в тёплом, пропахшем кожей и дорогим одеколоном салоне:

– Будь осторожна и не доверяй слепо Цецилии.

– Паникёр, – фыркнул Кристиан, усаживаясь на сиденье водителя.

Я послушно кивнула, помахала Этеле на прощание, после чего пристегнула ремень безопасности и замерла, не зная, куда деть взгляд, руки и всю себя. Если блондин водил осторожно, памятуя, что быстрая езда на машине – одна из многочисленных моих фобий, то Кристиан, похоже, поставил своей целью так или иначе свести меня в могилу. Если не с помощью магии, то банально организовав мне остановку сердца от страха.

– Ты не мог бы ехать помедленнее?

– Это как? – громко спросил он, стараясь перекрыть бьющую из динамиков какофонию, которую язык не поворачивался назвать музыкой.

– И как тебя Ясмин только выносит… – Скрестив на груди руки, я отвернулась.

Пробормотала это тихо, но он всё равно услышал.

– Мы друг к другу привыкли. Притёрлись, можно сказать.

Эчед приглушил музыку.

– Как ты нас нашёл?

– Это было несложно. Этеле всегда такой предсказуемый.

– Или просто следил? – не поверила я.

– Не много ли для тебя чести, маленькая ведьма? – хмыкнул он в ответ.

– Может, перестанешь меня так называть?

Ведьмак сделал вид, что задумался, а потом, покачав головой, сказал:

– Нет, мне так нравится.

– А ещё тебе нравилось следить за мной в России. Зачем?

– Тебе, Эрика, никто не говорил, что ты очень злопамятная? Причём запоминаешь только плохое и в упор не замечаешь хорошего. Впрочем, ничего плохого в моих… хм, ночных посещениях не было.

– Из-за тебя, между прочим, меня мучали кошмары, – буркнула я, снова отворачиваясь.

– Бывает…

Мы как раз въезжали в приветливо распахнутые ворота ведьмовского дома, и я уже мысленно считала секунды до того, как машина остановится, и я из неё выскочу.

Одна… десять… двадцать пять…

– И всё-таки? Зачем ты за мной следил?

Эчед резко затормозил, но воплотить свою в данный момент самую заветную мечту – метеором вылететь из автомобиля – я не успела. Злосчастная дверца сама собой закрылась (ну то есть не сама собой, а стараниями одного зловредного демона). Который развернулся ко мне и, отравляя ядовитой зеленью взгляда, с усмешкой проговорил:

– Не уверен, что ты уже готова к таким откровениям.

Как же достали его игры. Достало чувствовать себя беззащитной мышкой наедине с этим вконец обнаглевшим хищником.

Подавшись к нему, чтобы не думал, что снова его боюсь, тихо предложила:

– А ты попробуй.

Взгляд колдуна скользнул по моим губам, и я вдруг поняла, что подалась к нему очень зря.

– Боюсь, если начну пробовать, вряд ли смогу остановиться, – прошептал он хрипло.

Понять, что имел в виду, я не успела. Откуда-то извне, как будто из другого мира, раздалось требовательно-нетерпеливое:

– Кристиан! – Цецилия постучала по лобовому стеклу машины.

Я резко откинулась на спинку сиденья, негромко выдохнула, пытаясь понять, что это сейчас такое было. Почему сердце в груди скачет как сумасшедшее (не иначе как от страха, хоть я и запретила себе бояться) и ладони стали влажными. Нервно потёрла их о джинсы, а услышав, как щёлкнула разблокировка автомобиля, выскочила из него и с жадностью глотнула морозный воздух.

В машине было жарко. Очень.

И зачем было включать обогреватель на полную мощность…

Цецилия обвела меня взглядом:

– Извини, Эрика, что пришлось оторвать тебя от прогулки, но подготовка к ритуалу займёт больше времени, чем я рассчитывала. А мне бы не хотелось спешить в таком деле. – Она заговорщицки улыбнулась. – Всё-таки это важный для тебя день: сегодня ты станешь ведьмой.

– Маленькой несносной ведьмочкой, – не поленился вставить свои пять копеек Эчед.

«И первое, что сделаю, став ею, – подумала я, покосившись в его сторону, – нашлю порчу на одного зеленоглазого упыря».

Вот только Цецилии об этом знать вовсе необязательно.

– Пойдём в дом, милая. – Не догадываясь о моих кровожадных мыслях, колдунья подхватила меня под руку. – Сегодня ещё холоднее, не хочу, чтобы ты простудилась. А со следующей недели в Будапеште обещают сильные морозы, которых не было уже много лет.

Болтая о всякой ерунде, госпожа Эчед повела меня к крыльцу. Кристиан отправился отгонять машину в гараж, хотя лучше бы укатил к Ясмин, на работу или ещё куда-нибудь. Куда угодно, лишь бы подальше от меня и этого дома.

– Отдохни немного, родным позвони, если сегодня ещё не звонила, – оказавшись в холле, принялась инструктировать меня Цецилия. – Не хотелось бы, чтобы вечером нас кто-то отвлекал. Сейчас я тебя оставлю, а сразу после обеда мы займёмся подготовкой к ритуалу.

– И в чём же заключается эта подготовка? – спросила я, уже готовая скончаться от любопытства.

Не каждый же день становишься ведьмой.

– Ничего сложного, – голос чародейки продолжал сочиться теплотой и мёдом, как если бы она разговаривала с обожаемой дочерью или очень близкой, горячо любимой родственницей. – Тебе придётся пить отвар, который приготовила для тебя Йолика, и находиться в покое. Ну и на прихорашивания, конечно, время оставим, – не то пошутила, не то сказала серьёзно.

– На прихорашивания?

Можно подумать, я на бал собираюсь, а не на ведьмовскую инициацию.

Поднявшись на второй этаж, Цецилия повернулась ко мне и с задумчивым видом пропустила сквозь пальцы мою прядь.

– Эта ночь станет для тебя началом новой жизни. Сегодня ты, Эрика, переродишься. Этот ритуал особенный… А я всегда неукоснительно следую традициям. – Она снова улыбнулась и, погладив меня по плечу, как будто успокаивала, опустила руку. – В общем, отдыхай пока, общайся с близкими. Обед подадут в час.

С этими словами госпожа Эчед направилась в свой кабинет, а я, услышав, как внизу хлопнула входная дверь, поспешила в спальню, чтобы, не дай бог, снова не столкнуться с зеленоглазым нервотрепателем.