Точка соприкосновения

31

В понедельник на первом уроке мне написала Вика Батарейка: «Привет, Полина! Нужно поговорить». На первой большой перемене, после двух уроков русского у меня, встречаемся с ней на третьем этаже, у библиотеки, и отходим поговорить к ближайшему окошку.

– Ну чё, сегодня двадцать первую должны порвать?

– Ещё бы, Вика! Думаю, с ними мы бы и без Саши справились, а уж с ней…

– Вот, как раз насчёт неё хотела с тобой попи..деть, – как обычно, Батарейка не стесняется в выражениях. – Да и насчёт Лоренса твоего.

– Что случилось? Ведь опять что-то случилось? – сразу волнуюсь.

– Да ха зэ, случилось. Неужели ты ничё не знаешь? Пол-школы, если не пол-города, уже в курсе. Это пи..дец просто!

– Рассказывай уже давай, – даже трогаю её за локоть. Я только что оставила Лоренса в коридоре у кабинета башкирского, жив и здоров. Сашу тоже видела, в аналогичном состоянии. Что же могло произойти? И вроде показалось сегодня, что одиннадцатые классы как-то странно смотрят на любимого и на его сестру.

– Да успокойся ты, – улыбается Вика, – хотя ха зэ, как тут быть спокойной рядом с такими отморозками.

– С кем? Ты что-то путаешь, наверное. Они ни разу не отморозки! Вика!

– Ну ха зэ, ха зэ, ок, не отморозки. Просто…

– Вика! Рассказывай.

– Слушай. Короче. В субботу же после игры одиннадцатиклассники поехали в «Рыжий филин», – это клуб в паре кварталов от моего дома и от школы, – так?

– Наверно. Просто знаю, что в клуб.

– Так. Ну вот, тусуются они там, бухают. Лоренс твой, мало, совсем мало, кстати. Но именно до него докапывается один чел. Ни за что вроде как. Слово за слово, пойдём, выйдем. Выходят…

Я начинаю ещё сильнее переживать. Этот клуб – одно из самых злачных мест города, там постоянно какие-нибудь разборки и нехорошие истории случаются. А тут такое!

– А это точно они там были? Они ли?

– Да я уже от двух человек знаю. Девчонка старшая из моей секции, из тхэквондо, сегодня писала, мол, ни х..я у вас там отмо… необычные чуваки учатся в школе. И короче, один боксёр, Михай из девятого «В», знаешь, может?

– Да неважно, – киваю, – и что там, в клубе? – да и, пожалуй, трудно спутать Лоренса и Сашу с кем-нибудь ещё. Хотя, в клубах люди пьяные, а может и ещё под чем, всякое может таким привидится.

– Выходят Лоренс и этот чел, заходят за угол, а там человек двадцать бухих, лет по двадцать, прикинь! – я хватаюсь за голову. – Точняк! Но Лоренсу было не до фейспалма. Ты лучше сядь вообще, – сажусь на подоконник. – Ага, так вот. Ну и эта толпа давай на него наезжать, просто х..йню какую-то гонят левую. Серьёзно так наезжают, и бабки требуют, и отп..здить хотят. Он пытается спокойно отболтаться. Тут ещё Метелкина выходит. И выходит, е..ать, не в том настроении, чтобы ситуацию успокоить. Но сначала просто встаёт рядом с Перегиным и откровенно ржёт над всеми словами тех, кто от толпы базарит. И тут сущий прикол ещё! Короче, подходят ещё пятеро. И давай на Метелкину уже наезжать! Толкают её даже. Пятеро пацанов лет по восемнадцать, просто гопники какие-то из фазанок, предъявляют, типа, «х..ли ты на наших девок так пялишься, лесбуха е..аная?!» Метелкина с твоим Перегиным переглядываются и… Это нереальный пи..ец! Я просто ох..еваю! – разумеется, эти её слова нисколечко не уменьшают моего волнения, даже сердце заколотилось ещё быстрее. – Переглянулись, проходит секунда, короче, эти пятеро лежат. За одну секунду, ха зэ, вроде как пять ударов, Перегин и Метелкина, они пять раз ударили, ну, шесть, может, и этих пятерых просто положили! Успокоили на х..й! За секунду пятерых, прикинь, е..ать! Челита типа на взводе, но улыбается: «Вот и познакомились с асфальтом!», и к той толпе: «Кто следующий, ты?», делает шаг, «Может, ты?», ещё шаг. В общем, через пять секунд толпы нет, разбежались кто куда, е..ать!

Стою и пробую переварить, но у меня это плохо получается.

– Так это ещё не всё, дальше вообще ё..аный пи..дос! Нереальное мясо, е..ать ту Люсю!

– Что ещё? Вика! Неужели ещё что-нибудь? Какие-нибудь бандиты из клуба вышли?

– Да не, там никто больше не выходил разбираться вроде как. Но ты щас ох..еешь!

– Стой, стой! А с теми пятерыми что? – переживаю, как бы не завели дело на Лоренса и Сашу за… За нанесение вреда здоровью или… – Они живы хоть?

– Те пятеро лежачих? Да ха зэ! Так и лежали. Может, наглухо, и вывезли их закопать сами Метелкина с Перегиным твоим. Может, просто съе..ались в ужасе и не появляются нигде больше. Х..й знает, короче.

Снова закрываю лицо ладонями и просто не знаю, что и думать!

– Так вот, слушай дальше. Говорю же, дальше просто мясо, е..ать, реальное! Жесть полная!

– Да, да, я слушаю.

– Короче. Возле Китайки идёт вчера твой Перегин вечером…

– Полин, привет, сегодня же в шесть игра?

– Нет, Кать, в пять, – Катя отходит, видя, что мы заняты разговором.

– Да! Супер! С физики щас съ..бусь! А у тебя чё должно было быть?

– Сейчас у нас должен быть… Неважно! – правда, вылетело из головы, что у нашего класса следующим уроком. – Ты говоришь, Лоренс идёт возле моего дома… – Наверное, ко мне шёл, бедняжка!

– Ага. И тут сзади на него какие-то неадекваты, гопники какие-то хотели напасть. Шестеро с палками. Ну двое точно с палками, или с арматурой даже. Сзади хотели налететь. Ха зэ, может, те, что у «Филина» были, может, просто грабители какие-то придурочные. Уже, короче, другой человек совсем видел, а не те, кто в «Филине». Может, видят просто, человек один, хорошо одет. Короче, я ха зэ, чё они хотели. Так вот, двое сзади налетают, замахиваются, чтобы по голове долбануть!..

О Боже! Да что такое?! Квантовый спинище! Что за выходные такие?! Почему, почему такое случается, да ещё рядом с моим домом? Кажется, у меня чуть дыхание не остановилось, и самые ужасные мысли пронеслись в голове.

– Полина! Ты меня слышишь? – киваю. – Короче. Он их как-то засёк и увернулся, встал в стойку, те уже зассали. Но когда подвалили четверо их друганов, вроде как все опять смелые такие стали. Лоренс отошёл к стене, чтобы, значит, сзади не напали, те чего-то базарят. Но тут начинается ох..ительное кино! Резко подлетает и ещё резче тормозит, подрезая какую-то «чепырку», большой «Додж», ну ты догадываешься, чей. Открывается передняя дверца, выпрыгивает Метелкина, и давай по приколу наезжать на гопоту. Просто орёт, в смысле, угорает и опускает их конкретно. Но тут, б..дь, из «чепырки» выходят трое пацанов. Типа, она же их «подрезала». Лучше бы они не ввязывались, стопудово! «Добрый вечер! Какие-то претензии, молодые люди?» ржёт и над ними Челита. Один такой: «Ты чё творишь, е..анутая?! Совсем ох..ела?! Берега попутала?!» Метелкина открывает заднюю дверь, и… Я просто в ах..е! И выводит оттуда на поводке трёх львов! Те такие спрыгнули, лапами встряхивают от снега. Огромные, просто нереально! Вот такие! – Батарейка показывает ладонью от пола метра полтора. – Вот столько в холке! Я ох..еваю! Спокойно так шагают было в сторону той кодлы с арматуринами. Это просто пи..дец под соусом! А один из «чепырки», который базарил, по инерции, видать, ни х..я не разобрав, ещё ближе подходит к «Доджу». И тут ближняя к нему львица… А там был лев с такой гривой здоровенной в центре, и львицы по краям. И вот львица херакс! Как прыгнет к нему, как е..анет его по руке лапой, мол, куда, сука, прёшь! Тот как заорёт, на снег упал, рукаву пи..да, пятно кровищи на куртке и на снегу. Визжит, валяется. Все прих..ели, конечно, е..ать! Я бы тоже ох..ела с такой сцены! «Чепырка» в шлубоком гоке! Ой, в глубоком, сука, шоке, – невольно улыбается и Вика Батарейка. – Челита с Перегиным ржут только. А Метелкина ржёт и выговаривает своим «котейкам»: «Златочка, ну что ты, маленькая, аккуратнее, я покормлю тебя скоро, успокойся». А эта «кися» х..як лапой того за ногу к себе подтянула, и как соберётся только укусить! И лев ещё хочет кинуться на другого, который следующий ближе, а третья львица к гопоте рвётся. «Златочка! Хаер! Дольче! Постойте пока, мои маленькие, хорошенькие!» Ржёт, сука, ржёт при этом ведь. А львица за ногу кусает всё-таки того. Нех..ёвый такой, мать его, кусь! Тот ещё громче завизжал, чем в первый раз. Но Метелкина всё-таки оттаскивает, удерживает, и говорит тем, из «чепырки»: «Имею честь повторить свой вопрос: какие-то претензии, милостивые государи?» Тут Лоренс вообще чуть не за живот хватается! До семёнов из «чепырки» стало доходить, что вышел крутой облом. Махом двое третьего подобрали, засунули в машину, и по газам! Метелкина … Ты извини, если чё, просто у нас в классе все её так называют. Короче, Челита и львы медленно подходят к тем шестерым. Точнее, троим, которые ещё не е..анули стрекача оттуда. «У вас какие вопросы к нам, любезные судари? – вопрошает так игриво Метелк… Челита. – Хотите на ужин, гопнички? Хотите стать ужином? Кисюленьки, вы ведь не будете привередничать?» Лоренс чуть не по снегу катается. Челита ржёт как лошадь и чуть отпускает поводки. Львы на полметра прыгают вперёд и облизываются. Трое гопников вообще обосрались, скорее всего! А Златочка, львица, ещё кровь слизывает со своей морды. А эти отморозки всё ржут! Я в ах..е! Ой… Ну короче, до кого из тех троих быстрее дошло, тот и съ..бался быстрее. Эти ржут. «Благодарю, сестра!» «Обращайся, бро!» Короче, Челита со львами обратно в машину, а Лоренс дальше пошёл себе. Такие дела, е..ать! Я просто в ах..е! Конкретно и надолго! Так что имей в виду, Полина, если что!.. Я на физику пошла. Или не пошла.

– А, что? Да-да, хорошо, что рассказала, Вик…

Прозвенел звонок на урок, Вика Батарейка убежала. А я сидела ещё несколько минут в непонятном состоянии, смешанные эмоции переполняли меня через края. На автопилоте дошла до дома, покушала, вообще не помню, что именно, дошла до СОКа. Там даже ещё никого из наших не было, какая-то секция, хоккеисты, что ли, в зале занимались. Каток, кажется, рядом со зданием СОКа заливали им… Посидела немного и спустилась обратно в раздевалку.

Там весело, девчонки с Челитой хохочут.

– Саша, мне надо с тобой поговорить.

– Полли! Привет! – она обнимает меня и целует. – Ты чего кислая?

– Саша, мне надо…

– Окей, окей, говори тут, мне скрывать нечего, – улыбается она. Но мне кажется, с некой хитрецой.

– Что случилось у «Рыжего филина» и у моего дома? Вы вообще нормальные?

– Я лично нет, – она улыбается во все тридцать два идеальных зуба. – А случилось то, что кому-то преподнесены уроки, что не надо толпой наезжать на одного. А кто-то повеселился при этом! – и она, так же улыбаясь, под смех девчонок, снимает футболку, в шутку играя бицепсами и трицепсами, нанося удары руками по воздуху.

– Саша! Что со всеми теми, кого вы?..

– Ничего страшного. Все живы, никто не жаловался.

– А в полицию…

– В полицию, прокуратуру, следственный комитет, ФСБ, министерство обороны и нацгвардию никто не обращался! – и смеётся, конечно. Но видит, что я серьёзно, подходит, садится рядом, обнимает за плечи. – Полли, милая, правда, всё хорошо, всё в порядке и с нами, и с другими участниками инцидентов.

– Квантовый спин! Кроссовки забыла! Прикиньте! – расстраивается Викуся возле своего рюкзака.

– Полли, всё в порядке, поверь! – повторяет мне Саша и отходит к своему шкафчику. – Вика, не дрейфь, не пропадёшь! – достаёт она пару кроссовок и протягивает Викусе. – Чтобы забила очков десять в моих кроссах!

– Суперские «Джорданы»! Спасибо большое, Саша! Я после игры сразу отдам! Или постирать?

– Не парься! – ответствует Саша. Она и раньше, на тренировках, не раз давала поносить свои запасные кроссовки, иногда форму. Всегда, когда была необходимость, всегда выручала девчонок. Причём иногда давала насовсем ещё и пару или две толстых носков в придачу к кроссовкам. Если одалживала последние девчонкам с явно меньшим размером ножек, чем у неё. А у Челиты был девятый с половиной размер.

Первую половину игры первая пятёрка проводит на скамейке. Саша иногда продолжает успокаивать меня, и это у неё почти получается. Наши второй и «третий» составы спокойно расправляются с игроками из двадцать первой, новичками, всего год-полтора в баскетболе. В третьей четверти, с нашим, и прежде всего Сашиным, выходом на площадку соперницы вообще деморализованы. Так что и мы сами, и наш тренер, и даже наши болельщики – все мы начинаем подбадривать игроков другой команды. А Саша во время паузы подходит к каждой из соперниц по очереди, шутит, смеётся заразительно, обнимает, похлопывает по плечам, по спине и где-нибудь пониже. Вроде бы они приободряются.

Саша же на последних минутах третьей четверти выдаёт пару красивых моментов. Один раз, выпрыгнув, как всегда, довольно высоко, показывает, что будет бросать, а сама отдаёт передачу под кольцо прямо мне в руки. В следующей атаке в проходе к щиту она выпрыгивает вперёд и вверх, снова делает показ на бросок, но опускает руки и облетает выпрыгнувшую в попытке накрыть центровую, и уже тогда, перелетев не только противника, но и кольцо, забивает с его обратной стороны просто акробатический лэй-ап. А когда я после заслона Вики выхожу один на один с кольцом и на меня смещается Уля, опекавшая Сашу, я отдаю последней пас за спиной с отскоком от пола. Челита же выпрыгивает с места и забивает сверху двумя руками.

В заключительной четверти мы всей пятёркой защиту лишь обозначаем, давая двадцать первой возможность почти спокойно бросать. В атаке же играем на красоту, а Саша раздаёт невероятные пасы. К примеру, под ногой в прыжке, из-за головы назад и в стороны, из-за спины между ног соперниц, после показа на передачу в другую сторону – как обычно, это только то, что я запоминаю и умею описать.

Наблюдавшая вторую половину матча мамина подруга Светлана, кажется, немного пьяная, поздравляет меня с победой и между прочим выдаёт следующее: «Полинк, ты помни, что мама у тебя сегодня идёт первую в ночь, так что можешь звать своего красавчика домой». Делаю вид, что не расслышала из-за шума в зале. Но рядом проходят девчонки из команды, и я краснею.

На выходе из раздевалки попадаю в объятия, меня кружат над полом. Это Лоренс! Так как ОБЖ у нашего класса не было, он сумел уйти из школы пораньше, приехал на такси. В школе я как-то не решалась у него спрашивать. Теперь же, во многом успокоенная Сашей, интересуюсь у него насчёт инцидентов. Он вообще говорит такое:

– Да это слухи какие-то нелепые, скорее! Какие пять, шесть, двадцать хулиганов? Ты что, милая моя? – он целует и крепче обнимает. Мы оказываемся в тамбуре, при бледном отсвете лампы «Запасной выход». Тут обычно прохладно, но сейчас я этого не замечаю в тёплых объятиях с головокружительными поцелуями. – А Саша не опровергает, вероятно, лишь потому, что ей хочется ещё чуть больше славы, – любимый улыбается. – Слухи имеют свойство преувеличивать. И вообще, откуда ты знаешь? Думаю, всё это вполне мог придумать какой-нибудь Сашин воздыхатель.

– Или твоя воздыхательница.

– Не знаю, не исключено. Перестань, маленькая моя, не переживай напрасно, хорошая, прелестница, красавица моя ненаглядная! – шепчет между лобзаниями любимый и окончательно успокаивает. Действительно, ну какие львы могут быть у школьницы, причём столь огромные и сразу трое на одном поводке?! Да и всё остальное. Скорее всего, и вправду, если что и было, то молодёжь, пересказывая друг дружке, сильно привирала раз за разом…

За столь прекрасным занятием, как в полумраке объятия, мы проводим немало минут. Ладони любимого, нежные и гладкие, сегодня неожиданно смелые, опускаются на мои ягодицы и исследуют бёдра со всех сторон. Причём под формой, по коже или белью. Тут невольно забудешь обо всём на свете!.. Вот его пальчики даже отодвигают мои трусики и гладят попу… О Боги!.. Сейчас он почувствует всю мою влажность и тепло там…

– Нет! Полли, пойдём! Нас, наверное, все потеряли, – он кладёт руки мне на плечи, целует как бы напоследок, и открывает двери на лестничную площадку у зала.

Оказывается, там довольно шумно, и уже идёт вторая половина матча, следующего за нашим. Садимся на пол, просто рядом, хотя и довольно близко, его ладонь на моём плече. Остаёмся и на третью игру, смотрим, как восьмая школа «наказывает» семнадцатую. Аня, как обычно, едва не в каждом владении убирает игроков противника отличными кроссоверами. В завершении же атак либо проходит под кольцо, либо скидывает открытому партнёру. По окончанию игры в числе других желающих поздравить победительниц оказывается и Саша. Она предлагает девчонкам из Октябрьского посёлка либо продолжить вечер в кафе вместе с нашей командой, либо просто подвезти их до Октябрьского. Почти все соглашаются, а три девочки и на предложение по поводу кафе.

В «Своей волне» кушаем фруктовые и овощные салатики, пьём шампанское, снова остаёмся после закрытия, правда, не так долго, как в тот раз. Около половины двенадцатого расходимся и разъезжаемся. «Додж» останавливается у моего подъезда, мы с Лоренсом не останавливаем наш поцелуй. Сегодня наши поцелуи куда более страстные, чем ранее. До этого, пожалуй, в них преобладала нежность. Я вылезаю из машины, держась за его руку. Тут Челита ловко перебирается на заднее сиденье и буквально выталкивает кузена из «барашка»:

– Бро! Не бросай Полли одну! Быстро проводил её до дома! – последние слова она кричит уже в окно водительской дверцы и на ходу.

– Тебе придётся меня проводить, – улыбаюсь я, глядя снизу вверх в его прекрасные зеленющие глаза, гладя его пальто на груди. – Теперь не отвертеться.

– Не отвиртиться уж точно, сказала бы Саша, – улыбается и он, обнимая меня. – Мы будем стоять здесь?

– Нет, конечно, соседи… хотя и почти полночь… – я немного волнуюсь. – Пойдём, поднимемся… мамы нет, она в ночь на работе…

Мы поднимаемся в лифте. Этаж всего четвёртый, и лобзание прерывается слишком быстро.

– Есть шанс продолжить, – сильно смущаюсь, – идём ко мне… домой, ко мне домой.

Не сразу попадаю в замочную скважину. Заходим. Лоренс закрывает дверь, и нас будто что-то толкает друг к другу. Не разуваемся и не раздеваемся минут пять, если не больше. От тепла дома и объятий любимого становится всё жарче! От его объятий, конечно, несоизмеримо больше! Я готова раздеться в прихожей до белья или даже…

– Полли! – он отрывается от продолжительного страстного поцелуя. – Можно попить воды?

– Конечно. Раздевайся… проходи. Может, чая?

Он отказывается и пьёт кипячёную воду. Я же ставлю греться чайник. На небольшой огонь, чтобы дольше не согревался. Сидим на кухне, беседуем о школе, о завтрашних уроках. Лоренс с интересом разглядывает нашу кухню. Говорит, что почти не бывает в гостях, и ему и любопытно, и немного неловко.

– Знаю кое-что, что у тебя получается довольно ловко, – сажусь к нему на колени и мы снова целуемся.

– Полина! Милая! – он отрывается от моего рта. – Чайник! Он свистит!

– Да, такое с ним бывает, – нехотя встаю его выключить и завариваю себе чай.

Лоренс обнимает меня сзади, и я забываю про чай.

– Хочешь посмотреть м-м-м… мою комнату? – я опускаю взгляд, не решаясь заглянуть в глаза. В ответ он легонько сжимает мою ладошку. Неужели это я? Сама не верю в то, что происходит. Неужели шампанское продолжает играть в моей голове, с моей головой, с языком, со мной и моим телом? Или мы уже настолько близки в отношениях, чтобы…

– Полина, ты покажешь? – Лоренс гладит мою спинку и бёдра.

– Да, да, идём…

– Вот здесь мой гардероб, тут комп, вот твои цветы, тут учебники, больше книг в зале, здесь тетрадки, тут кров… Ой, тут вот… дверь… Ой, нет, я не показываю тебе на дверь!.. Иди сюда!

Мы обнимаемся, стоя посреди моей комнаты, обнимаемся и целуемся до тех пор, пока у меня буквально не подкашиваются ноги. Он удерживает меня и сажает на кровать. Садится рядом, и мы продолжаем прерванное занятие. Его ладони набираются той же смелости, что недавно в СОКе. Тепло растекается по всему моему телу: словно мороженое на солнышке, я таю от ласк любимого. Жар концентрируется там, где у меня опять повышается увлажнённость. Кто-нибудь, скажем, Дашуля, не мудрствуя лукаво, выразилась бы проще: «Я вся теку!» Начинаю расстёгивать пуговицы на его джемпере. Но тут он отстраняется.

– Полина! Извини, мне надо заниматься… Извини, пожалуйста, завтра литература, ты же знаешь, как я люблю этот предмет. И обществознание ещё. Надо просмотреть много газет. Понимаешь?.. И я не могу, вот так, в первый раз у тебя дома, и сразу…

– Вообще-то, не в первый, любовь моя… – пытаюсь притянуть его к себе. Вернуть солнышко и его волшебное тепло, его руки-лучики, его губы и язычок…

– У порога постоять не считается, – он буквально вскакивает. – Прости! Правда, я лучше побегу! – он быстро проходит в прихожую и, накинув ботинки, хватает в руку пальто с шарфом и шапкой. – Как тут?

Я подхожу и помогаю открыть замок.

– Что-то не так? Я что-то не так сделала, Лоренс?

– Всё хорошо! Мне очень хорошо рядом с тобой, Полли! – он целует меня в щёчки и быстро в губы. – Но мне нужно бежать. Может, после…

– Подождал бы, пока заедут за тобой…

– Сейчас заедут. Всё, я побежал! – он выскакивает из квартиры и убегает вниз по лестнице.

– Пока… – говорю я, сильно озадаченная. В окно вижу примчавшийся «Додж», куда Лоренс запрыгивает, не успев надеть пальто и шапку.

Размышления «почему он меня не хочет» прерываются его длинным сообщением «ВКонтакте». Он пишет, что его желание было сильным, очень сильным. Но, во-первых, ему действительно неудобно «сразу заняться этим в первый раз в гостях». Во-вторых, не отпросился у родителей, и они бы очень сильно переживали, куда он пропал ночью. Ведь он никогда долго не задерживался. В-третьих, не был уверен, «что ты, моя милая, ненаглядная Полина, готова к…»

Отвечаю, что в следующий раз он будет у меня уже не в первый раз, что пусть отпрашивается хотя бы по телефону, если не заранее, и что я «готова к…» И закрываю браузер. Быстренько убираюсь на кухне и ложусь спать, немножко фантазируя, что было бы, если бы любимый не убежал.