Очерки истории и культуры народов Обдорского Севера Березовского края XVIII – XX вв.

Селькупы – народ самодийской языковой группы. Исторически в составе селькупов различают две территориально изолированные группы – северную (тазовско-туруханские) и южную (нарымские). Самоназвание северных селькупов —«солькуп», «шолькуп» (таежный человек). В дореволюционной этнографической литературе их называли обычно «остяками» или «остяками-самоедами».Ру³⁶⁷сская колонизация дала толчок к существенным изменениям в территориальном расселении селькупов. Крайне южные группы и ранее испытавшие демографическое давление со стороны соседей-тюрков отходят на север или ассимилируются; к концу XVIII в. фактически исчезают селькупы Томского уезда. Одновременно, однако, происходит переселение «сургутских» селькупов (в основном, из бассейна реки Тым) на север. Первые сведения о проникновении селькупов в бассейн реки Таз, на территории, заселенные до того лесными энцами, относятся к середине XVII в. В течение XVIII в. здесь формируется достаточно многочисленная и активная группа северных селькупов, которая расселяется далее на северо-восток (в бассейн реки Турухан и других притоков Енисея), ассимилирует остатки энецкого населения, а также захваченные миграцией семьи восточных хантов. Северных селькупов в конце XIX в. насчитывалось около 800 человек.

Манси (вогулы) – один из малочисленных народов Севера: «Вогулы, называющие себя мансы, занимают теперь северную часть Уральского хребта по обеим сторонам его, между реками Камою, Печорою и Обь».³⁶⁸ Как этнос манси сложились в процессе слияния местных племен уральской неолитической культуры и угорских племен, двигавшихся во втором-первом тысячелетиях до н.э. с юга через степи и лесостепи Западной Сибири и Северного Казахстана. До сих пор у народа манси сохраняется сочетание культур таежных охотников и рыболовов и степных кочевников-скотоводов. Язык – финно-угорская группа урало-юкагирской семьи языков.

Самоназвание «мяньчи», «маньсь», «маньси» происходит от древней формы, что и самоназвание венгров – «мадьяр». Старое русское название «вогул» происходит от названия реки Вогулки – левого притока Оби. Данный этноним начинает употребляться в русских документах с XIV века, прежде всего, по отношению к манси, которые жили на западных склонах Урала, в верхнем течении Печоры и на востоке Верхнего Прикамья и постоянно тревожили своими набегами русских и коми на Верхней Каме и Вычегде – вплоть до Великого Устюга. Еще в XVII – XVIII вв. население на Северной Сосьве и р. Ляпин, низовья Оби, называлось «остяками», а не «вогулами». По-видимому, здесь происходили процессы становления современных манси на основе слияния мансийских (пришлых с юга и запада), местных аборигенных и хантыйских групп. Манси переселялись сюда из Прикамья и Приуралья, а также с Туры и Тавды, где в XVI – XVII вв. происходили процессы татаризации угорского населения. К середине XX в. манси остались лишь на территории Северной Сосьвы и Ляпина (вновь образовавшаяся северная группа), Конде, Лозьве. На востоке они продвинулись до Оби, смешавшись в нижнем течении этой реки с хантами. В начале XVI в. земли Тюмени вошли в состав созданного татарами Сибирского ханства с центром в Кашлыке. Манси были обложены ясаком, с татарами они развивали и торгово-обменные связи (за меха они получали оружие, хлеб, ткани и другие товары).Е. Г. Федорова выделяет у манси насколько комплексов элементов культуры: 1 – оседлых таежных рыболовов и охотников; 2 – кочевого скотоводческого населения; 3 – кочевого таежного и тундрового населения; 4 – коми-зырянский; 5 – татарский; 6 – русский.³⁶⁹

Северная группа манси занимает бассейн Северной Сосьвы с притоком Ляпин и верховья Лозьвы и Пелыма. Часть северных манси оказалась на территории правобережья Оби; северные манси считаются поздним этническим образованием, относящимся к XVII – XVIII вв. Особенности культуры каждой из групп манси определяются не только физико-географическими условиями, но разными традициями как следствием генезиса и путей эволюции культуры. Ранее территория их расселения была гораздо шире и находилась в значительной мере западнее и южнее современной.

Ляпинская волость занимала бассейн р. Ляпин. По данным V, X ревизий население волости записывалось в переписях до середины XIX в. как «остяки». В 1795 г. в волости проживало 1458 человек, в 1816 г. – 1533; в 1858 г. – 1249, а в 1897 г. числилось 1086 манси. В V ревизией было зафиксировано – 58 фамилий, а X – 63. Сосьвинская волость располагалась в бассейне Северной Сосьвы и ее притока Тапсуя. До середины XIX в. население записывалось как «остяки», в переписи 1897 г. оно значится уже как «вогулы». В 1795 г. в волости проживало 2450 человек, в 1816 г. – 1098, в 1858 г. – 995, в 1897 г. насчитывалось – 1098 манси. Численность северных манси в целом с 1795 по 1816 г. увеличилось на 15%, а к концу века сократилось на 7%.³⁷⁰

Контакты между хантами, манси, селькупами и ненцами уходят в далекое прошлое. Тем не менее, у каждого народа есть своя территория и границы, отделяющие его от других народов. Такая граница между ненцами и хантами условно проходит по широте лесотундры Нижнего Приобья. В XVIII – XIX веках на Войкаре, Сыне, Лялине, Куновате еще сохранялись группы «самоедов». Позднее они влились в состав хантов и манси, переняв их культуру. Но в средние века северотаежные территории Приобья были заселены ненцами. Эти таежные ненцы – охотники на дикого оленя —осваивали, преимущественно, районы верхнего и среднего течения притоков Нижней Оби. Ханты, именовавшиеся в летописях «рыбоядцами», были по большей части рыболовами и занимали припойменные участки Оби, а также низовья ее притоков. Если ненцы были искусны в оленепромысле, а позднее оленеводстве, то ханты —в рыбопромысле. Освоение рыболовных угодий по Оби и было главной причиной продвижения хантов на север. Включение северных земель в состав сильного русского государства имело прогрессивное значение. Постепенно росло население, менялось административное деление.

Соседство ненцев (самоедов) и хантов (остяков) носило мирный и взаимовыгодный характер. Это выражалось в совместных промыслах и оленеводстве, взаимных браках. Наиболее близкие ямальским ненцам некрещенные обдорские ханты проживали в селениях по берегам Оби и Обской губы —Пашерцовых, Харпоских, Ендырских, Лабытнангских, Вылпослинских, Войтважских, Воксарковских, Казымских, Ворважских юртах, Надымском и Обдорском городках. Ненцы, по каким-либо причинам потерявшие оленей и «осевшие» в юртах или на рыболовных песках, перенимали хантыйский образ жизни, и их потомки со временем считались хантами. Например, среди «остяков» в середине XIX в. числились люди, носившие ненецкие фамилии Адер, Яр. И наоборот, если ханты приобретали оленей, становились пастухами и кочевали в тундре, через одно-два поколения они назывались уже «самоедами».

Лесотундровая граница служила полосой связей между хантами и ненцами. В ее пределах располагались как «остяцкие» юрты, так и «самоедские» стойбища. При этом культурные различия между представителями двух народов оставались весьма отчетливыми и предопределялись, главным образом, особенностями хозяйственного уклада.

– История колонизации русскими и коми-зырянами территории коренных народов

С конца XI в., а также в XII—XIII вв. Западную Сибирь начинают осваивать русские, которых привлекали пушные богатства Югры: «Те, кто живут в горах и в долинах, большие охотники; ловят они много дорогих животных, высокой цены, и большая им от этого прибыль, и выгода; ловят они горностаев, соболей, белок, черных лисиц, и много других животных; из них они выделывают дорогие шубы высокой цены… От великого здешнего холода их дома под землею, а иногда живут и над землею. На севере от этого царства есть темная страна; тут всегда темно, нет ни солнца, ни луны, ни звезд; всегда тут темно, также как у нас в сумерки… Соседние народы оттуда, где свет, покупают здешние меха; им носят меха туда, где свет, там и продают; а тем купцам, что покупают эти меха, большая выгода и прибыль. Люди эти, скажу вам, рослые и статные; они белы, без всякого румянца».³⁷¹

Движение их шло Югорской дорогой, через земли коми по Вычегде, далее на Печору и с нее за Урал на лев. притоки Оби – Собь или Северную Сосьву. Слухи о богатствахСибири пронеслись по Московии и привели на Урал людей из центральных земель: «Спаде туча велика, и в той туче спаде веверица, млада, явы топерво рождена, и взрастити и расходятся по земле и пакы бывает вторая туча, и спадают оленцы мали в ней, и взрастают, и расходятся по земле».³⁷² По мере распространения рассказов о Югре, все определеннее и сильнее становилась «…великая охота к совершенному проведыванию такой земли, которая такие сокровища производит».³⁷³

С XIII в. в борьбу за овладение Югрой вступают северо-восточные русские княжества и Москва, в связи с чем на пути в Югру в 1218 был основан г. Устюг.Ру³⁷⁴сские проникали в Сибирь по трем основным путям. Самый древний из них – в «Мангазейский морской ход» – освоили XVI веке мореплаватели-поморы. Они плыли вдоль полуострова Ямал, к Тазовской губе, низовьям Енисея и Таймыру. К XIII веку появился другой маршрут проникновения за Урал. Новгородцы проникли в так называемую Югорскую землю. Сейчас это западная часть Ханты-Мансийского автономного округа. Оттуда русские проникали в Нижнее Приобье и Северное Прииртышье. Этот путь называли раньше «чрезкаменным», так как путешественникам приходилось переправляться через Уральские горы, которые в то время называли Камень. Наконец, третий путь возник после похода Ермака. Он вел на восток через Тобольск или Тюмень, и именно он стал основным путем, по которому русские в XVII веке дошли до берегов Тихого океана.

До XVI в. особо ценную пушнину Русскому государству, в основном, давали печорские и пермские земли. В то же время спрос на дорогие меха увеличился, особенно за границей. Русский соболь издавна высоко ценился во многих европейских и азиатских странах. С середины XVI в. возможности выгодной продажи пушнины существенно возросли. Были установлены прямые торговые связи с Западной Европой через Белое море, а на короткий период – и через Балтийское, а включение в состав России всего волжского пути (после падения Казанского и Астраханского ханств) дало возможность вывозить русские товары непосредственно в страны Востока.

«Мягкая рухлядь» интересовалане только людей «торговых и промышленных», но и крепнувшее государство: «соболми и горностаями и черными кунами и песци и белыми волкы и рыбьими зубами», спрос на которые уже тогда предъявляли рынки Южной Руси и Прибалтики.³⁷⁵ Его расходы увеличивались вместе с увеличением его мощи, но новые источники пополнения казны отыскивались с трудом. Пушнина, привозившаяся из Сибири, получила столь большое значение в бюджете Московского государства, что заставляла и московское правительство поощрять вышеупомянутые экспедиции служилых и промышленных людей и, так или иначе, закреплять за собой найденные ими земли.«Отписки» и «скаски» служилых и промышленных людей это не просто рассказы об их походах и описания открытых ими земель, это еще и важные документы. В них они предстают перед нами людьми, обладающими большим природным умом, жизненным опытом, закаленными в борьбе, проникнутыми духом предприимчивости и любознательности. Сибирь давала широкий простор для проявления этих личных качеств, их ума и воли.

Все это движение носило стихийный характер. Стихийная вольнонародная колонизация опережала правительственную. Среди них были разные люди: от крупных предпринимателей до «гулящих людей», бежавших из европейской части России в поисках воли и «новых землиц», свободных от крепостного гнета. Разными были и побудительные мотивы, руководившие ими. Впереди шли вольные промышленники. И лишь по их следам, путями, ими проторенными, в открытые ими «землицы» шли отряды служилых людей, приводившие под «высокую государеву руку» местное население и облагавшие его ясаком. П. П. Буцинский по этому поводу заметил: «Я не разделяю того мнения, что будто бы алчность к наживе вела русских все далее и далее в глубь Сибири… Нет, помимо материальных интересов, ими руководил необыкновенный дух предприимчивости, страсть к рискованным предприятиям, жажда знания – что таится в неведомых местах. Об этом свидетельствуют неопровержимые исторические факты».³⁷⁶

Ко времени похода Ермака в Сибирь уральское население располагало немалыми сведениями об этой земле: «Слыша Ермак от многих Чюсовлян про Сибирьяко царь владелец, за Каменей реки текут на двое, в Русь и в Сибирь, с волоку реки Ница, Тагил, Тура пала в Тобол, и по них живут Вогуличи, ездят на оленях; по Туре же и по Тоболу живут татара, ездят в лодках и на конях. А Тобол пал в Иртыш; и на Иртыше царство близ устья и многие Татара, и Иртыш пал в Обь, а Обь река пала в море двема устьи, а по ней живут Остяки и Самоедь, ездят на оленях и псах и кормятся рыбами».³⁷⁷

В освоении и заселении русскими территорий проживания северных народов И. В. Побережников выделил 5 этапов, отражающих историю присоединения к России земель коренного населения, административно-политического, хозяйственного и культурного освоения края.³⁷⁸ Освоение северных территорий Западной Сибири имело свою существенную специфику, которая обусловливалась огромной площадью. Почти две трети территории Сибири (таежная, притундровая и тундровая зоны) были мало пригодны для заселения, оставаясь сферой обитания коренного населения и местом пушного промысла.

Непригодный для земледелия и крайне суровый по климату край требовал специально выработанных многими поколениями хозяйственных и бытовых навыков, которыми обладало коренное население лесотундры и тундры. Они интересовали правительство исключительно как источник пушнины: «30—50 лет тому назад пушной товар здесь был в таком изобилии, что за штоф хорошей водки (ввоз, которой был воспрещен в улусы инородцев) можно было получить соболя, стоящего 7—8 рублей, чем тобольский промышленник и пользовался» – сообщал К. Голодников.³⁷⁹ Казна получала около 1/3 всей пушнины без всяких материальных затрат в виде десятинной таможенной пошлины.³⁸⁰

Заселение севера Западной Сибири совершалась во многом с Русского Севера. Это направление длительное время служило каналом проникновения русских вглубь сибирских просторов.³⁸¹ Суровый климат и природа оказывали заметное влияние на хозяйственное развитие края, приводя к потерям урожая, затрудняя общение людей и перевозку грузов. Поэтому освоение этих земель шло неравномерно и во многом стихийно. Отсюда крайне низкая плотность русского населения, количество которого было явно недостаточно для создания развитой экономической базы. Тундровые и притундровые земли ненцев в хозяйственном отношении осваивались русскими мало: «От Березова до Обдорска совершенное безлюдье, пустыня. Если кое-где и кочуют остяки или самоеды, то едва ли можно считать их за людей промышленных».³⁸²

Целые поколения поморских промышленников традиционно были связаны с пушными промыслами в Обдорском крае. Как отмечал Н. С. Щукин, поиски корней большинства русского населения в Западной Сибири уводят в «Архангельск, Вологду, Тотьму, Устюг и другие северные города».³⁸³ В XVIII в. в составе переселенцев стали преобладать выходцы из центра России: Воронежской, Курской, Рязанской, Вятской и других губерний.³⁸⁴ П. Н. Павлов, проведя специальное исследование на основе таможенных десятинных книг, пришел к выводу, что основная масса пушнины добывалась и вывозилась преимущественно выходцами поморских уездов.³⁸⁵

Период XVII по начало XIX в. И. В. Побережников охарактеризовал как «обдорский», когда шел процесс складывания специфической локальной этнографической группы русских, обладающих существенным культурным и языковым своеобразием.³⁸⁶ Освоение северных территорий диктовалось торговыми и промышленными интересами. Одним из важнейших стимулов продвижения русских за Урал являлась погоня за ценной пушниной, потому что «горностай ценился, чуть ли не на вес золота, в Москве продавался в розницу по 1 рублю серебром».³⁸⁷ Цена чернобурой лисицы на мировом рынке составляла 8 руб.; соболя— 7 руб. Сибирская пушная казна давала свыше 600 000 рублей дохода, что составляло около 1/3 доходной части государственного бюджета: «А присылается из Сибири царская казна ежегодно – соболи, куницы, лисы черные и белые, и зайцы, и волки, и бобры, а, сколько той казны придет в году, того описать не в память, а чает тое казны приходу больше 600 000 рублей».³⁸⁸

Значение пушнины в хозяйстве российского правительства заставляло очень дорожить плательщиками ясака и заботиться не только о приобретении новых, но и сохранении имеющихся ясачных людей, которые «ловят много дорогих животных, высокой цены, и большая им от этого прибыль и выгода; ловят они горностаев, соболей, белок, черных лисиц и много других дорогих животных; из них они выделывают дорогие шубы высокой цены… Соседние народы оттуда, где свет, покупают здешние меха; им носят меха туда, где свет, там и продают; а тем купцам, что покупают эти меха, большая выгода и прибыль».³⁸⁹

По данным ревизских сказок русских было зафиксировано:

По Обдорской волости:

Всего проживало в Обдорске: 1794 г. – 728 человек; 1800 – 871; 1810 г. – 1055; 1820 – 1027; 1830 – 1026; 1840 – 1083; 1845 – 1116.³⁹⁰

Русские расселились в пяти волостях: Кондинской, Елизаровской, Кушеватской, Обдорской и Подгородной вперемешку с хантами, коми-зырянами. Были и чисто русские поселения, непохожие на деревни центральной России: «Это какая-то кучка беспорядочно разбросанных домишек, с клетушками и амбарушками, и массой переулков. Улиц совсем нет; дворы неогороженны. Порядочных домов вы не найдете, а если и встречаются иногда, то дома эти, по большей части, принадлежат или причту, или местным торговцам, которых в каждой деревушке имеется 2—3 человека».³⁹¹ Русских на Обдорском Севере насчитывалось – 2245, которые расселились в 10 селениях, лежащих по Оби и ее притокам.³⁹²

Коми проникали за Урал еще в XI – XII вв. Этим временем датируются два городища, основанные коми-зырянами в низовьях Оби, у селений Перегребное и Шеркалы. В поисках пушнины коми-охотники надолго покидали родные места и уходили в Западную Сибирь, живя там в поставленных среди тайги зимовьях. В Нижнем Приобье были известны Уркар (беличий город) и Войкар (северный город) – центры торговли с зауральскими ненцами, ханты и манси.³⁹³ Как лучшие знатоки ведущих туда путей коми стали проводниками в отряде Ермака. Коми были в числе первых жителей многих сибирских городов, возникших в конце XVI – XVII вв. Складывание основных этнографических групп коми народа происходило в XV – XVI вв. при взаимном смешении коми, русских, ненцев и манси: удорцев в верхнем течении Мезени и Башки, вымичей в бассейне реки Выми, пермяков в верхнем течении Лузы, сысоличей в бассейне Сысолы, вишерцев в бассейне Вишеры, печорцев на Верхней Печоре, ижемцев на Ижме.³⁹⁴

Наиболее выраженный миграционный поток коми в XVII в. шел в Зауралье.³⁹⁵ Они вступают в тесные контакты с ненцами в северном Приуралье, заимствуют у них навыки выпаса оленей и становятся оленеводами. Со временем они внесли некоторые изменения в практику оленеводства: выработали новый режим кочевании и окарауливания стад, выделку оленьей замши превратили в товарное производство. Сформировавшаяся группа коми-оленеводов (ижемцев) начала осваивать все новые пастбищные территории европейских тундр, а с середины XIX века уральские и сибирские угодья.³⁹⁶ В это время коми-ижемцы активно заселяют Обдорский край, Малую Обь и Ляпин, приток Северной Сосьвы, где привели к образованиюэтноареальной группы обских коми.³⁹⁷ Другой поток коми-зырян и коми-пермяков продвигаются на юг нынешних Тюменской, Томской и Омской областей. Миграционные маршруты коми оставили следы в виде названий населенных пунктов. Топонимы «…дают яркое представление о путях проникновения и передвижения зырян в Западной Сибири».³⁹⁸

Подавляющее количество мигрантов были выходцами из населенных пунктов бассейна р. Ижма (территория Мохченской, Ижемской волостей), с 1850-х гг. появляются отдельные семьи из селений Печорского бассейна (Усть-Кожвинская волость). В 1885 г. численность коми-зырянского населения по данным исповедных росписей составляла 467 человек. В 1897 г. в исповедных росписях уже числилось 509 человек. По данным первой Всероссийской переписи насчитывалось737 человек. К 1917 г. она возросла до 919. Среди коми-переселенцев фиксировались отдельные крестьяне, приписанные к местному крестьянскому обществу. В 1883 г., по данным исповедных росписей, уже 102 человека являлись крестьянами. С 1885 г. 137 человек из 467 коми-зырян, живущих в с. Мужи, были зафиксированы как крестьяне Березовского городского общества. К 1917 г. их количество возросло до 244 человек.³⁹⁹ Первая семья в Обдорске поселилось в 1853 г., в Березове обосновались в 1863 г., в Кушевате зафиксированы в 1840—1860 гг., а с. Мужи стали заселять в 1860—1870 гг.⁴⁰⁰ В районе р. Ляпина коми-зыряне появились в 1842 г., основав селение Саранпауль.⁴⁰¹ В своих записках финский лингвист и этнограф М. А. Кастрен отмечает, что коми-зыряне бывали раннее и заселили с. Обдорск, когда торговля стала играть первостепенную роль: «Очень может быть, что зыряне и основали этот малый поселок, исторически достоверно, по крайней мере, то, что они издавна предпринимали торговые поездки в Обдорск».⁴⁰² В 1859 г. в Обдорске поселились еще 4 семейства. С 1863 по 1899 гг. почти ежегодно в Обдорск переселялись от 1 до 5 семей (в 1873 г. приехало 8 семейств, в 1893 г. – 7). На рубеже столетий, в 1900—1901 гг. в Обдорске появилось 22 коми-зырянские семьи из-за Урала. С 1875 г. зыряне стали оседать в селе Мужи. Поначалу там появились 4 семьи, в 1879 г. – еще 4, в 1881 г. – 2, в 1882 г. – 1 и т. д. Больше всего переселенцев прибыло в 1891 г. (10 семей), 1895 г. (7), 1897 г. (8), 1898 г. (9), 1899 г. (8), 1901 г. (8), 1902 г. (7). В начале ХХ в. в Мужах проживало 88 коми-зырянских семей, в Обдорске – 101 семейство.⁴⁰³

Со второй половины XIX в. численность коми-зырян стала увеличиваться быстрыми темпами. Если в 1850 г. их насчитывалось 65 человек, то в 1860 г. стало – 200, в 1897 г. по первой Всероссийской переписи было зарегистрировано – 2023.⁴⁰⁴ Большинство коми-зырян были оседлыми и являлись государственными крестьянами, приписанными по месту своего рождения.⁴⁰⁵ С середины XIX в. коми-зырян стали приписывать к местному крестьянскому обществу. В 1883 г. 9 семей являлись крестьянами с. Мужи,⁴⁰⁶ многие проживали по паспортам.⁴⁰⁷ К 1913 году в Березовском уезде находилось 500 человек коми-ижемцев, к 1924 году их стало 959 человек, а к концу 1925 года в Березовском районе имелось 250 коми хозяйств, в которых обитало 1140 жителей, в том числе в Сартынье – 46, в Саранпауле – 582, в Казыме – 34, в Няксимволе – 86, в Подгорном – 146, в самом Березове – 246 человек.⁴⁰⁸ По данным переписи 1897 г. в Березовском уезде числилось 2023 зырян. В Куноватской инородческой волости проживало 828, в Ляпинской – 415, в Обдорской – 561, в Сосвинской – 52, в Березове – 132 человека. Основная часть коми-зырянского населения была расселена в крупных населенных пунктах: в с. Мужи – 737 человек, в с. Обдорском – 539, в зырянских чумах пределах волостей проживало 305 человек.⁴⁰⁹

Важнейшим этническим поведенческим стереотипом коми-зырян являлась межэтническая коммуникабельность, подкрепленная знанием языков соседей: «Почти все они говорят и по-зырянски, и по-самоедски, и по-остяцки, и по-русски».⁴¹⁰ Наличие этой особенности народного характера позволяло коми-зырянам мирно сосуществовать с этносами – хозяевами территории освоения.

Динамика численности народов севера Западной Сибири в XIX – начале XX в., чел.⁴¹¹

На протяжении трех веков на территории Обдорского края сложились обширные районы русского и коми-зырянского населения, и в тундровой полосе образовались локальные группы промыслового населения. К XX веку это население численно стало превосходить местное разноплеменное население. На новых местах в ходе сложных этнических процессов в культуре и быту русских вырабатываются некоторые специфические черты, хотя продолжали сохраняться и старые, принесенные из «родных» мест и служащие своего рода историческими вехами в памяти народа. Непрерывность этого процесса составляет одну из характерных черт этнической истории русских. В едином русском массиве с ярко выраженной общностью самосознания, языка и культуры постоянно наличествуют различия уровня этнического подразделения, возникшие в разное время под влиянием различных причин и более или менее заметно различающиеся между собой.

Основными этносами, представленными на территории Обдорского края в изучаемый период, являлись коми-зыряне, русские, северные ханты (остяки) и ненцы (самоеды). Зыряне, ханты и русские проживали на территории Куноватской, Обдорской, Ляпинской волостей, Березовского уезда. Русские также проживали на этой же территории, но, как правило, в отдельных поселениях. Ненцы проживали на территории кочевий Уральского хребта до водораздела между Тазом и Енисеем, на севере до Карского моря, включая низовья рек Таза, Пура и Надыма.

Включение Западной Сибири в состав многонационального Российского государства отвечало жизненным потребностям не только русского народа, но и коренных народов Севера. Освоение ранее не использовавшихся природных ресурсов Обдорского Севера Березовского края, значительное увеличение численности трудового населения привели к принципиальным сдвигам в экономике Северо-Западной Сибири, к резкому скачку в развитии производительных сил, к прогрессивным изменениям в жизни ее коренных народов, совершавшихся под влиянием трудовой деятельности русских и коми-зырян.