Первоапрельский День смеха в Америке
В последние дни марта погода была почти летняя, и мы гуляли с гостями из Москвы по Нью-Йорку без пальто и даже пиджаков, наслаждаясь весной. Было 16 градусов тепла.
Следующий день был знаменательным – 1 апреля: День смеха в России, который в Америке называется «День дураков». Но нам в этот день было не до смеха.
Мы с приезжими москвичами поехали в Атлантик-Сити в середине дня, когда начался дождь. Дождь был несильный, даже со снегом, но мы ехали на юг и не волновались, потому что снег таял, не достигая асфальта.
Наигрались на игровых автоматах вдоволь.
Наконец мы оторвались от «безруких бандитов», заглотивших все деньги наших гостей и запланированную на наш проигрыш сумму, и вышли на улицу из казино «Тадж Махал». Было уже десять часов вечера, и мела настоящая метель. Но снег моментально таял на дороге, и мы, не видя большой проблемы для вождения, спокойно остывали от оглушающего звона монет. В машине было тепло, сухо и уютно. Для пассажиров, но не для водителя!
Дорога была очень трудна. Гораздо лучше было бы остаться и переждать непогоду в уютном отеле Атлантик-Сити среди света, музыки, звона монет. Но наши гости улетали на следующий день в Москву, где весной еще и не пахло, и мы не могли ждать погоды у моря, вернее, Атлантического океана, на берегу которого и построен город денег и страстей.
Пока мы ехали, метель не на шутку разыгралась и мела без остановки. Снег несся прямо в лицо, вернее, в стекло, но водитель инстинктивно зажмуривался. Видимость становилась всё хуже, только летящие хлопья белой ваты, утомляющие глаза, залепляли ветровое стекло машины.
Но мы упорно продолжали движение, правда, замедленное.
Через четыре часа, хоть на этот путь обычно требовалось всего два, уже далеко после полуночи, мы подъезжали к нашему повороту с основного шоссе. По обочинам уже очень сузившейся от снега скоростной автомобильной трассы стояли снегоуборочные машины. Снег сметался в горы по краям. Машин явно не хватало для такого бедствия. Наверное, часть машин уже убрали в связи с окончанием зимы до следующего года, и снег явно побеждал в борьбе с людьми и машинами. Мы тогда жили в деревне в горном районе, и местная дорога шла круто вверх от основной автомобильной магистрали.
Мы свернули с большой дороги под мостик и обнаружили, что наша дорога в гору не расчищена. Только следы от нескольких шин. Снегу было так много, что все деревья прогнулись, провисли и опустились над дорогой. Наш «Форд» пролезал под сугробами на ветках деревьев, рискуя быть заваленным снегом, тяжелыми провисшими деревьями и проводами.
Было страшно, но развернуться и поехать обратно мы не могли: завязли бы сразу в снегу надолго. Ехали вперед по еле заметному следу машин. Останавливаться было опасно. Снег всё валил, и деревья стали ломаться под его тяжестью и падать на дорогу. Могли еще зацепиться за провода, и тогда… Огромные снежные массы, накопившиеся на ветках, падали от звука или просто от собственной тяжести, к счастью, позади нас.
Впереди путь был еще свободен, но очень труден! Темно, никого, только тихо падающий снег и наш страх!
Наш водитель мужественно и решительно ехал вперед. Машина виляла, скользила, руль не слушался. Я молилась, чтобы поскорее проехать опасный участок и подъехать поближе к нашим улицам. Надо сказать, что этот лесной участок дороги шел в гору и составлял около семи миль. Не дойдешь пешком и в хорошую погоду!
Машина была молодцом! Напрягаясь, тяжело урча, она тянула людей вверх по горе. И дотянула до нашего поворота на новую горку. Тут машина вильнула и воткнулась носом в огромный сугроб, увязнув по середину высоты дверцы. Проехать даже пару метров было невозможно ни вперед, ни назад. Все было завалено огромным слоем снега в два фута (1 метр 20 сантиметров). Для сравнения: мой рост – один метр пятьдесят пять сантиметров.
Столько снега выпало за пять-шесть часов сильнейшего снегопада первого апреля! Как будто сразу вся зимняя норма снега свалилась с неба.
Мы с трудом вылезли, провалившись сразу по пояс, и поползли вверх. Мужчины были повыше, но зато тяжелее и проваливались так же, как и я. Мы долго ползли куда-то в кромешной темноте (провода давно оборвались и ни одного огонька не было видно ни вблизи, ни вдали), и я ничего не узнавала: почему-то вместо крутого подъема мы стали спускаться. Среди деревьев просматривались огромные белые холмы и рядом холмики поменьше. Я только потом сообразила, что это были занесенные снегом дома и рядом машины.
Я не могла узнать хоть какую-то улицу для ориентира. Поваленные деревья, отсутствие огней создавали ощущение девственного, дикого леса без признаков жизни, и мелькала мысль, что мы сбились с пути.
Но нам надо было спасать свои жизни и найти наш дом, который защитит нас и укроет от дикой природы. И мы ползли, перелезая через препятствия, и меня душил нервный смех. Гостям было не до смеха, они не ориентировались вообще, были в шоке и слепо следовали за мной (муж-водитель остался в машине на дороге).
По наитию я решила взять левее. Кажется, мы шли, вернее, ползли вдоль улицы, но я не была уверена, пока наконец не увидела в просвете между деревьев посередине улицы огромный белый холм и не сообразила, что это дом наших друзей, «куриный домик», как мы его называли, около которого мы спускались к озеру. Я стала продвигаться уверенней, поняв, что мы близки к цели.
Гости, кажется, уже отчаялись, ошеломленные такими переменами погоды. Но в Америке всё грандиозно, даже погодные катаклизмы. Приезжие москвичи никак не могли ожидать такого от этой Страны удобной цивилизации. Они уже видели Нью-Йорк, роскошь Атлантик-Сити, сто два этажа небоскреба и длиннющий тоннель через реку Гудзон, построенный сто лет назад, насладились теплой, почти летней погодой ранней весной, и вдруг – Сибирь. Впрочем, вряд ли эти люди, да и сама Сибирь, видели так много снега, выпавшего за несколько часов весной, в почти летнюю погоду. Наконец, определив наше местонахождение, я крикнула мужчинам впереди: «Ищите два столба! Между ними должен быть проезд к дому». И точно! Только столбы с фонарями на въезде оказались на уровне нашего носа, а не на привычной высоте. Доползли до двери в дом, отмели от двери огромный сугроб и ввалились в дом, как говорится, без рук, без ног.
В доме было не холодно, но и не тепло. Света, понятно, не было, ведь электрические провода порваны. Трясущимися от перевозбуждения и усталости руками я на ощупь нашла свечки. Потом, с трудом и тоже на ощупь, в кухонных ящиках – спички.
Со свечкой отвела гостей в нижний этаж, дала все имеющиеся в доме одеяла, и они в изнеможении повалились на кровати и мгновенно уснули. Тут только я поняла, что муж не с нами, так как он остался в машине.
Проанализировав наш сложный маршрут к дому, я убедилась, что мы шли от машины не по той улице. Мы вышли к спуску на пляж, где нас обычно встречала дурная, бросающаяся на всех и пугающая своим лаем белая собака. Благо, она была на привязи. Сейчас она или под сугробами, или, скорее, в доме, лишив нас ориентира.
И еще я поняла, что мой муж заблудится в этих улочках. Он прекрасный водитель, знает все дороги, но не бегает по округе, как я, для сбрасывания веса. Он на машине ездит по прямым проезжим улицам, и ему худеть нет никакой необходимости.
Оставив машину внизу под горой, он, если и поползет, то уж точно не в ту сторону. Я надела высокие ботинки и вышла в снежную бурю искать блуждающего мужа. Я кричала слабым голосом и не знала, в какую сторону идти: влево или вправо.
Домов не было видно. Только снег. Тут мне в голову пришла мысль, что кроме меня на улице могут бродить медведи, так часто встречающиеся в этом горном лесном районе Нью-Джерси. Я сразу вспотела от ужаса. Повернула к дому, собираясь вернуться.
Но встала перед дилеммой: спасать заблудившегося человека или спасать свою шкуру от медведя. После минутного колебания я продолжила свой бестолковый поиск в ночи. Надо сказать, этому помогла мысль: какой же глупый медведь будет шастать в такую погоду по снегу, закрывшему все съестные мусорные баки, вместо того чтобы лежать в теплой берлоге и посасывать лапу в сладком сне!
Вскоре я увидела блеск машинных фар. Я рванулась в ту сторону. Это оказалась первая специальная маленькая, для локальных дорог, машина для уборки снега. Шофер сказал мне, что внизу, где мы уткнулись в сугроб, уже расчищают дорогу большие машины. Было уже три часа ночи. Я пошла домой и к четырем часам дождалась мужа, заблудившегося в ночи, как я и предполагала.
Выяснилось, что наша машина оказалась между двух машин, чистящих дорогу, и он следовал по их маршруту, пока не смог с ними разъехаться. И заблудился. Только когда муж заметил здание нашего озерного клуба, он сориентировался и по уже расчищенным узким дорогам доехал до ближайших к дому улиц, после чего бросил машину на горе и пополз домой, проваливаясь по пояс в снег.
Мы упали, как убитые, и провалились в сон.
Утром солнце заглянуло в заснеженные окна, окрасив деревянные стены золотистым цветом и развеселив нас. Мы посмеялись над ночным приключением, выскочили за дверь и набрали пушистого снега в ведро, чтобы растопить его для чая. Разожгли камин, вскипятили воду, использовав снег в туалете вместо воды, и вышли из дома на солнышко.
Снег давно перестал падать, но проблем было много: основные дороги были расчищены, а до мелких дорог очередь еще не дошла. Люди не смогли выехать на работу. Странно было, что они вовсе не радовались полученному выходному. Оказалось, что компании не заплатят им за этот пропущенный день, поэтому незапланированный выходной им был вовсе не по вкусу.
Соседи вышли откапываться. Ярко светило солнце, все были в майках и шортах и работали «с огоньком». Но электрического огонька в домах не было целых три дня.
Мы, русские, тогда пошутили, что если Америку лишить электричества, то она вскоре погибнет в темноте, холоде и голоде. Потому что здесь всё на электричестве: нет света – нет воды, которая качается насосом, не работают отопление, кухонная плита. Без воды очень неинтересно в туалете. Получается, что жизнь без электричества – как в пещере в каменном веке.
Но мы не унывали в то утро. Тем более что надо было немедленно собираться и ехать из горного района в Нью-Йорк, в аэропорт Кеннеди, и отправлять гостей обратно в Москву.
Я разогрела еду в камине, сделала яичницу и чай. Мы позавтракали с шутками, прибаутками. Было забавно и непривычно.
Снег был уже разметен на дорогах до черного асфальта и яростно таял на жарком солнце. Сугробы по краям дорог были по три метра высотой – не перелезть и не проехать.
Прокопали тоненькую тропочку к дороге, сосед на джипе подвез нас вниз к полностью заваленной снегом машине. Кое-как разгребли, залезли внутрь и убедились, что все содержимое оказалось на месте, несмотря на то что в брошенной на обочине, незапертой машине оставались покупки гостей для родных и близких на пару тысяч баксов.
Покинув нашу веселую деревню, по дороге в аэропорт гости делились впечатлениями о невероятном событии, невероятной смене погоды за несколько часов, невероятной быстроте расчистки улиц в деревенской «горно-таежной глуши» при таком стихийном бедствии и просто НЕВЕРОЯТНОМУ приключению в Америке первого апреля…
На дороге уже спилили все упавшие деревья и столбы, освободили проезжие части и чинили порванные электропровода. В городе снега уже и след простыл, и все, смеясь, смотрели на нашу машину, на крыше которой ехал огромный полуметровый сугроб. Один водитель крикнул: «Где взял?» На что мы хором ответили: «Купил!»
Но говорят, что предыдущим вечером в Нью-Йорке был парализован весь транспорт и люди ездили по улицам города небоскребов на лыжах!
Вот это смех!
Наш дом, как и все соседские, долго был без света, но вдруг однажды утром включились сразу все лампочки, отопление и потекла вода. Отопление было уже ни к чему, так как на улице было почти двадцать градусов тепла. Холодильник был опустошен от растаявших продуктов, заодно и вымыт.
Люди ходили по улицам в майках и шортах, разгребали горы снега и выкидывали его на черный асфальт, где мгновенно образовывались бегущие ручьи. Вода текла вниз рекой, прямо в озеро, которое волнами приветствовало новые потоки и разбухало на глазах. Птицы пели. Черный асфальт еще контрастировал с белым снегом на обочинах.
Было очень смешно смотреть на горы снега и полуголых людей.
Вот какой у нас был первоапрельский юмор! Есть у русских такая присказка: «Первый апрель – никому не верь!» Хочешь – верь, а хочешь – не верь. Природа пошутила, соединив лето и зиму в одном дне!
Но уродливые обломки столбов и выломанные с корнем полувековые деревья «украшали» обочины дорог во многих районах еще долгое время, намекая, что «в каждой шутке есть доля правды».
Нью-Джерси
Грустная история о долгой любви,
умершей в одно мгновение
Девочке было лет 17. Ее мама была учительницей в школе и заместителем директора по учебной части, чем сама невероятно гордилась, объясняя название своей позиции для интересующихся гордым подергиванием головы.
У нее были хорошие отношения с бывшими учениками, они иногда навещали ее даже после окончания школы.
Ее дочь к тому времени была еще не распустившимся цветком, вернее сказать, гадким утенком. На лебедя и не претендовала.
Один бывший ученик, Борис – высокий остроносый чернобровый и черноволосый молодой человек – навещал учительницу с дочкой частенько, и девочке казалось, что мама «раскатывает губы» на изменение отношений с «бывшая учительница – бывший ученик» на что-то кокетливо-обнадеживающее.
Девочку это возмущало до глубины души, потому что, как все дети и подростки, она считала всех старше тридцати глубокими стариками, не заслуживающими никакой жизни отдельно от детей. Но ей и в голову не могло прийти, что она сама могла являться предметом его интереса.
Хотя женщина, рождающаяся в девочке, уже требовала соперничества. Просто так, без особой заинтересованности.
Однажды зимой он пришел к ним такой торжественный, побледневший от, видимо, бушевавших внутри него чувств, и, открыв куртку, показал девочке, что у него за пазухой – живой тюльпан. Это зимой, в те суровые годы, было очень большой редкостью.
Он бережно обнажил этот тюльпан, ожидая восторга, а у нее возникла ассоциация с легендой о храбром римском юноше, у которого за пазухой был лисенок, порвавший ему всю грудь, но юноша не выдал своей боли, своих чувств и упал замертво.
Почему-то этот образ наложился на личность Бориса на долгие годы. Их пути разошлись.
Он женился на очень милой, но очень некрасивой белесой, бесцветной женщине, что, конечно, злорадно осудилось с жестокой злостью молодой девушки. Вскоре у них родились две дочери и вроде была неплохая семейная жизнь.
Жена точно его очень любила, а он, видимо, просто принимал это как должное. И, когда изредка приводил ее к бывшей учительнице с уже повзрослевшей дочерью, выглядел как-то виновато…
Было известно, что позже они попали в автомобильную аварию, когда он вел машину, и жена получила сильную травму лица, которое «украсилось» ужасными красными шрамами, пересекавшими все лицо.
Прошло много лет. Наша девушка была уже давно замужем и даже успела овдоветь.
Она не контактировала с ним многие годы и не знала, умерла ли его жена ко времени описываемого события или он был в разводе.
Но это не важно: он позвонил и напросился в гости, они провели приятный вечер с винишком и с разговором до полуночи, и он остался ночевать.
Она ушла в свою спальню, а он разместился в гостиной.
У женщины на голове была замысловатая укладка – так называли прическу, сделанную в парикмахерской, – и, чтобы не испортить ее во время сна, такую красивую и дорогую, она нацепила на голову какую-то сетку, типа чепчика.
Ее дорогая голова наверняка выглядела уродливо и асексуально, но, видит Бог, у нее и в мыслях не было никакого намерения привлечь мужчину.
Было много выпито и переговорено, она устала и мечтала только добраться до постели и уснуть.
Тут надо упомянуть, что они, видимо, съели что-то очень неправильное, потому что уснуть она долго не могла – ее раздувало, как лягушку.
Неизвестно, что послужило причиной – вздутая бочка сама лопнула или звук в дверь был неожиданный, – но в один прекрасный момент произошел оглушительный взрыв извержения с газовой атакой отравляющих средств…
Именно в этот трагический миг открывается дверь, на пороге появляется Борис в белоснежных, явно новых трусах чалмой, и этак застенчиво направляется к ее кровати.
Дама, еще не вышедшая из шока от взрывной волны, отчетливо осознавая, как выглядит в этом идиотском колпаке, подскочила и уселась на кровати с квадратными от ужаса и неловкости глазами. Зардевшись пуще красной свеклы, она начала вопить ужасным голосом: «Ты что? С ума сошел? Почему зашел и чего ты хочешь?»
И стала даже молотить ногами в воздухе.
Он безумно перепугался, пытался что-то рассказать про свою давнишнюю любовь, про то, что он хочет просто прикоснуться к ней, но она была вне себя. Ужас смущения, ненависть к самой себе, комичность омерзительной ситуации надолго вывели женщину из равновесия, и неизвестно, то ли мужчина убрался сразу же, захлопнув дверь, то ли она долго кричала вслед.
Думаю, что вряд ли она смогла бы на него взглянуть потом.
Они больше не виделись никогда. Несколько раз за жизнь он позвонил, чтобы пожаловаться. Он овдовел и жил только интересами двух дочерей, которые разъехались по Европе и общались с ним очень редко, но обещая забрать его к себе… когда-нибудь.
Поскольку они больше не встречались, позор не воспалялся. Но много лет при имени «Борис» она вздрагивала и краснела.
Можно себе представить, как быстро погасли, увяли, усохли, умерли его нежные чувства. В одно мгновение!
Недавно я прослушала лекцию на Ютюбе о борьбе с вздутием живота.
Доктор начал лекцию о борьбе с газами так: «Пукают все – и принцессы, и президенты!»
Жалко, что той женщине не пришлось услышать такое утешительное и умиротворяющее мнение. Она бы не мучилась десятки лет из-за своей отвратительной неэлегантной истории.
Путешествие в другое измерение
Все люди, особенно дети, о чем-то мечтают. Всю жизнь!
Но не все счастливы заявить, что их мечты сбылись. Чаще мечты остаются несбыточными, иллюзорными или просто нереальными.
Так же, как и просьбы к кому-то всевышнему и всесущему.
У меня случилось исполнение неистовых желаний всего несколько раз, и я помню два из них очень четко.
Я уже упоминала, что по счастливой случайности нашла потерянное мамино колечко в стогу сена!
И закралась мысль, что госпожа Удача, может быть, не будет меня покидать!
Второй эпизод неожиданной помощи Госпожи Удачи произошел в Майами, когда я потеряла на пляже ключик из желтого металла от важной двери и НАШЛА ЕГО, обыскав трехметровой ширины полоску пляжа на протяжении километра. Это ЧУДО, но оно было!!!
Вспоминая эти эпизоды из моей жизни, могу констатировать, что бывала везучей и получала каким-то образом всё, чего желала. Мечты сбывались часто!
Правда, могу сказать, что была скромна в своих притязаниях, не просила много и не отходила от реальности.
И всегда была благодарной, даже за малость.
Но, признаюсь, были и мечты, на мой взгляд реалиста, несбыточные. Одна из них – жить у моря, особенно теплого и зимой.
В моем американском 20-летнем периоде жизни такой возможности не предусматривалось. Речь идет о чисто материальной причине. Охота к перемене мест меня не оставляла никогда!
Достаточно сказать, что Судьба – или что-то властное – перекинула меня без учета моей охоты или неохоты к смене места жительства за последние 25 лет более 10 раз! И в России, и в США.
Сегодняшнее, последнее по счету «пристанище» оказалось самым комфортным, интеллектуально-спортивным и очень любимым.
Привлекает не только красивейшим пальмово-морским ландшафтом, но и цивилизованным стилем жизни.
Короче, живу у моря, о чем и мечтать не могла.
Случилось это, на мой взгляд, чисто случайно.
Знакомая из Нью-Джерси продала дом и переместилась во Флориду. Однажды она позвонила и рассказала об Art Village in Sarasota, Florida (деревня художников в городке Сарасота штата Флорида).
Я несколько раз гостила в Майами у друзей в очень респектабельных домах, прямо на пляже, как там говорят, на первой линии, но не полюбила этот модный и шикарный курортный город за снобизм, показную роскошь и стремление к ней, «выпучив глаза».
Когда я выяснила, что Сарасота расположена на противоположной стороне полуострова Флориды на побережье Мексиканского залива, где я никогда не бывала, меня стала долбить мысль о необходимости туда поехать и самой всё увидеть.
Если я решила сделать что-то, то стараюсь не откладывать реализацию.
Приятельница заказала номер в маленькой гостинице в центре Сарасоты, недалеко от пляжа и дала мне, на удачу, координаты агента по продаже недвижимости, покупать которую у меня не было ни позыва, ни средств.
Я прилетела и мгновенно влюбилась в местность, выйдя из дверей маленького бутикового аэропорта в лето (в октябре!), где качались приветливые пальмы, пели птицы и сияло солнце. И НЕ было машин на дороге! После бешеного Нью-Йорка место мне показалось раем.
Меня встретила агент по недвижимости и отвезла в заказанный крохотный отельчик в небольшом старом, когда-то жилом доме.
Через 10 минут после того, как я разместилась там, недалеко от пляжа, хотя было уже 9 вечера, я решила подойти к морю, от которого меня отделяло буквально метров 300, и я чувствовала его дыхание.
Но было темно, и роскошные особняки на улочке без освещения внутри пугали темными окнами, что казалось таинственным и неприветливым.
Только силуэты пальм под луной темнели, но я решила продолжить в кромешной темноте мое исследование окрестностей.
Однако вскоре, поняв нелепость и авантюрность намерения, я повернула в сторону ресторанов, кафе и магазинчиков, мимо которых проезжала с агентом полчаса назад, восторгаясь потоками света, музыки и запахами цивилизации.
Было темно, как бывает на юге! Ни зги! Я двинулась к большой проезжей дороге без освещения, по которой на бешеной скорости мимо проносились машины, шурша дорогими шинами по великолепного качества асфальту и ослепляя на мгновенье ярким светом.
Я же искала большой поток света от места скопления праздного курортного народа. Тщетно.
Только темень и фары, освещающие на секунду кусочек блестящего асфальта.
Я боялась потерять дорогу назад, к своему домику, где мой чемодан и уже оплаченная кровать на 4 дня. И остановилась в растерянности.
Неожиданно я услышала голос, по-английски спрашивающий, нужна ли мне помощь. Я, не видя источника звука, возопила: «Да!»
Короткая упитанная фигура, поблескивая очками, двинулась ко мне с противоположной стороны оживленной проезжей трассы, выждав пустую секунду, чтоб пересечь дорогу.
Фигура подошла ко мне и мягким голосом повторила вопрос. Мне было не до страха разбоя, ограбления и тем более изнасилования!
Я потерялась в темноте! В незнакомом месте (правда, со мной нередко происходило что-то нестандартное).
Это был невысокий лысый мужчина, с пузиком, в очках и с мягкими интонациями в голосе. Он выяснил мое потерянное состояние и предложил показать мне то, что я искала, пояснив, что он местный житель. Мы пошли, обмениваясь короткими фразами.
Успокоившись от одиночества в темноте, я вдруг немного забеспокоилась о своей личной безопасности и прямо спросила странного человека, не маньяк ли он. «Пока нет!» – засмеялся он. И мне показалось это убедительным, исходя из спокойного тона ответа.
Через короткое время я увидела круг света, но не яркий, не искрящийся, а локальный, от витрин – все рестораны и бутиковые магазинчики уже были закрыты, и день погас даже здесь, в этом человейнике, алчно поглощающем материальное и съедобное.
Странный, очень доброжелательный и словоохотливый персонаж повел меня к моему ночному приюту. Я уже приустала и от движения (летела из Нью-Йорка, в спешке и нервозности), и от дороги к аэропорту и от него, и от пустых разговоров.
Хотелось спать!
Добрый человечек (так я его окрестила) довел меня до места и, узнав, что я мечтаю увидеть море и окунуться в него, но что меня забирает агент в 10 утра, предложил подойти и проводить меня к пляжу в 7 часов утра. Я немедленно согласилась.
Всю ночь я мучилась на кровати величиной во всю мою комнату и высотой в половину моего роста – надо было написать, что сдается не номер, а кровать с унитазом! Страдая от боли в плече, под утро заснула, а когда проснулась, было 9 часов утра.
Я подскочила к окну на своем втором этаже и увидела мужскую лысину с полотенцами подмышкой и пляжными стульями в другой руке.
Я онемела, не веря в происходящее. Выскочила, извинилась, узнала, что меня терпеливо ждали с 7 утра, безмерно удивилась и последовала за незнакомым человеком с пляжными стульями в неизвестном направлении.
Пляж был близко!
Радуясь теплому ласковому морю, я плескалась, он был рядом и вскоре сказал: «Тебе пора. Кто-то должен забрать тебя в 10 часов».
Без удовольствия выйдя из воды на чудный белый и очень мелкий песок, я подумала: ведь это абсолютная нирвана, о которой я и не мечтала из-за невозможности просто представить эту картинку. Солнце улыбалось!
Неожиданно этот смешной полноватый человечек в тонких круглых очечках, улыбаясь, стал вытирать мне ноги! Замерев от неизвестных мне чувств, я молча подставляла ноги. Он помог мне обуться, накинул на спину полотенце, и мы пошли с пляжа назад.
Я была в абсолютном смятении. В уме копошилась только одна мысль – Ангел спустился ко мне! За что? Кем послан? Для чего?
Может, это предвестник чего-то? И я расшифровала так: моя Судьба показывает мне, что это мое место и я должна жить ЗДЕСЬ!
Посланника Судьбы я назвала «Ангел». Его доброжелательность, приветливость, мягкая забота и внимание, непривычные для нервно-недоверчивого, замученного суетой городского жителя, не могли объясниться моим сознанием иначе. Бог послал! Мне!
А меня уже ждала агент. Увидев нашу парочку, она просто открыла рот и не могла его закрыть. Услышав мой рассказ, она произнесла:
– Я оставила тебя в девять часов вечера в гостинице, и ты через десять минут имела около себя мужчину? И он ждал тебя два часа под окном?
Каждое утро из оставшихся трех дней под моими окнами терпеливо ждал человек с маленьким пляжным стульчиком.
Мы шли на пляж на короткое время, свободное от моего расписания запланированных встреч, ходили по песку и потом купались.
Вода была той же температуры, что и воздух, и находиться в воде можно было долго-долго без чувства охлаждения.
Что тоже как-то отрывалось от реальности.
С гордостью коренного жителя он показал мне все знаменательные места Сарасоты, аквариум, музеи. Терпеливо ждал меня подолгу, когда я была занята.
Ангел меня разглядывал, оценивал, комментировал, хвалил купальники. И куда делись мои комплексы «старой кожи»? Исчезли.
Возникло давно забытое чувство осознания некой своей былой привлекательности.
Он сказал, что теперь не удивляется тому, что я пятый раз замужем. Фигура, говорит, прекрасная.
Разглядывал ноги, удивляясь. Попросил показать руки, посмотрел и похвалил, сказал – безукоризненные под шеллаком ногти.
Может, он высчитывал мой возраст? Похвалил прекрасную форму, в которой я нахожусь.
Замечал он всё: и парфюм, и помаду (сказал, что красная не идет. Смени!). И я, посмеявшись, сменила. Комментарий последовал: «Намного лучше!»
И я перестала видеть уродство своей старости.
Но, как я поняла, возраст он угадывать не умел. И слава богу!
У него же я не увидела никаких амбиций, желания что-то показать, предложить мотив общения, произвести впечатление, лидерствовать. Скромное и чуткое поведение.
Всё у него было целесообразно и спокойно. Каждый поступок и мово.
Но его эрудиция часто меня изумляла: он был сведущ и в музыке, и в психологии, и даже знал русскую историю, знал, например, про маршала Жукова.
Несмотря на признание об отсутствии образования, сыпались неожиданные и глубокие знания в разных областях. Удивил меня его краткий комментарий о страдалице-жене Толстого (мало кто из русских знает такие подробности из жизни Льва Николаевича и Софьи Андреевны).
Он говорил, что изучает и сам пишет музыку. Знает нотную грамоту. Занимается самообразованием с интересом во многих областях.
У него проявлялся болезненный интерес к музеям, но мало где бывал. Мечтал попасть в Метрополитен-музей Нью-Йорка.
Житейская версия этого странного человека, по его рассказам, не знающего своих корней, происхождения, национальности, была такова: он был усыновлен в раннем детстве богатой семьей – армянином и итальянкой, у которых не было детей. Но после усыновления мальчика у них вскоре родилось двое собственных детей.
Мальчик испытывал некоторую ревность, но из его рассказов я поняла, что приемные родители положили много сил на его образование, которое он получать не хотел; сбегал из дома, из дорогой частной школы. Отец его разыскивал и возвращал. Он больше любил мать.
От бросивший его родной матери осталась глубокая незаживающая рана, которую несет всю жизнь, не потеряв чувства боли.
В юности он попал к хиппи, бродяжничал с ними, по его воспоминаниям, с большой любовью к Нью-Йорку, где они долго обитали на Истсайд. Носил длинные волосы, употреблял наркотики, практиковал беспорядочный безудержный секс, по его рассказам.
Разносил газеты в Гарлеме, мыл посуду в ресторанах, общался с грубыми, агрессивными, грязными, но интересными, на его взгляд, людьми.
Увлекся наркотой и торговал ею. Как я поняла, за это был отчислен из Массачусетского университета (где учатся самые умные студенты). Он много чем занимался в жизни, но я запомнила, что Ангел работал на самых трудных работах в промышленном рыболовстве, где подвергался насмешке и насмерть дрался.
Он рассказал, что никогда не был женат и не хотел «плодить» детей, помня о своем сиротстве, чего никогда не пожелал бы никому.
Он признался, что ему 62 года. Мой медицинский глаз не нашел опровержения. Он сказал, что раньше вышел на пенсию (пенсия в США – после 66 лет), скопил деньги и живет скромно на сбережения и крохотную (из-за раннего выхода) пенсию. Наслаждается жизнью, музыкой, природой, общением – он легко прилипал к людям, благодаря мягкому стилю общения и культуре обхождения.
Он не высказывал обид на жизнь, ожиданий. Он был всем доволен, что у людей встречается нечасто! Человеческая логика ему была не чужда, но проглядывал аскетизм и полное отсутствие мотивации по жизнеустройству.
Он сказал, что живет в маленьком mobil house (вагончике без колес) среди сотни таких же, со стоянкой для машины рядом. Некоторые люди разводили цветы около своих домиков. Говорил, что никого никогда в дом не приглашает. Если бы я посетила бы его домик, может, меня бы отпустила мистическая гипотеза о его околоземном происхождении.