5
Я проснулась от тёплого солнечного лучика, устроившегося на моей щеке. Вытянувшись поперёк кровати, я хотела было перевернуться на другой бок, но почувствовала, что кто-то там лежит. Спросонья я даже не испугалась, хотя, если честно, я никогда не позволяла кому-либо спать на моей кроватке. Решив, что подумаю об этом потом, я устроилась поудобнее и снова попыталась заснуть. Однако когда спящий пошевелился, сон с меня как рукой сняло. Я подскочила и развернулась, готовая драться до конца, но на меня сонно смотрел Роман, протирая глаза и удивлённо моргая, и я радостно ему улыбнулась.
– Доброе утро, Ром.
Парень потянулся точно так же, как я несколько минут назад, и недоумевающе улыбнулся.
– Доброе. Ну и как я здесь очутился?
Я рассмеялась.
– Кажется, ты остался у нас на ночь, а гостевую комнату мы в темноте даже искать не стали. Тебе повезло, что я не выгнала тебя спать на коврик.
– А ты могла бы?
– Ну конечно. Я слишком люблю свою кроватку, чтобы пускать в неё всех встречных и поперечных.
Рома сразу как-то напрягся, явно собираясь слезать, но я остановила его.
– Лежи-лежи, чего уж… Ты теперь знаешь обо мне так много, что заслуживаешь некоторых привелегий.
Парень довольно растянулся, закинув руки за голову. Я провела рукой по волосам и лицу, сообразила, что так и не смыла макияж, и, ойкнув, убежала в ванну.
Зеркало неприветливо глянуло на меня размазанной по щекам тушью. Ругаясь на себя, я оттирала засохшую косметику с таким остервенением, что, кажется, едва не стёрла её вместе с кожей. Убрав, наконец, все следы вечеринки, я заметила, что, видимо, кто-то переодел меня ночью: сама я пижаму, тем более с такими милыми медвежатами, точно не надевала. Подозрительно прищурившись, я выглянула из ванной и посмотрела на кровать, где только что был Рома. Но тот уже стоял у окна, одетый, подтянутый и причёсанный, как будто он вообще не спал.
– Ты готова? – бодро спросил он, разворачиваясь. Я ошеломлённо покачала головой. – Собирайся. Вы сегодня едете к Николь.
– А ты?
– Ну, – он замялся. – Меня, вообще-то, не приглашали…
– Глупости. Я уверена, Николь совсем не будет против! Пожалуйста, поехали!
Рома улыбнулся и хотел что-то ответить, но тут в комнату вошёл сонный Сашка.
– Я пришёл к тебе с приветом… – радостно начал он, увидев меня, но потом заметил Рому и замолчал. – Кхм. Так вы… Уже встали?
– Угу, – кивнул Рома. – Собирайтесь, мы едем к Николь.
– Послушайте, Роман Антонович, – Саша как-то неприязненного косился на телохранителя. Странно. Такого с ним раньше никогда не бывало. – Я так понял, вы с Алёной затеяли какую-то игру…
– Саш, – я укоризненно посмотрела на брата снизу вверх. – Прекрати. Этот менторский тон тебе не идёт.
– Какой тон?
– Такой, – улыбнулась я, обнимая его. – Не надо.
– Дело в том, что в мои обязанности входит следить за Алёной, – произнёс Рома. – А чтобы не вызывать лишних вопросов, пусть все считают, что мы встречаемся.
– Не знаю, как у других, а у меня лично это вызывает гораздо больше вопросов, – покачал головой Саша. – Ну ладно.
Он вышел из комнаты.
– Кажется, твой брат чем-то очень недоволен, – задумчиво произнёс Рома. Я зевнула.
– Консерватор. Ничего, привыкнет. Ты не видел мою сумку?
Позавтракав и попрощавшись с родителями, мы спустились к машине. Рома сел за руль, Саша рядом с ним, а я развалилась на заднем сидении. Никогда ещё не чувствовала себя такой… Счастливой? Беззаботной? Этого не описать словами. Но вы наверняка знаете это чувство.
Уже через полчаса Николь встречала нас на пороге своего большого и красивого дома радостными возгласами. Её мама как раз садилась в машину, но, увидев нас, помедлила и приветственно махнула рукой.
– Я к бабушке. Отдыхайте.
Поблагодарив её за всё, мы зачем-то помахали ей вслед, а потом, смеясь, пошли в дом.
Николь обожала книги. Эта страсть передалась ей от отца, у которого была огромная библиотека. Николь же умудрилась превратить в библиотеку весь дом. Это было так непередаваемо уютно, что всем, кто бывал у неё в гостях, хотелось остаться там навсегда.
Я бережно обвела контур рамки с семейной фотографией. Их было очень много по всему дому. Как странно: мама и папа Николь не живут вместе, а фотографий у них так много, и все только совместные… Есть, конечно, несколько странные… Где Николь ещё совсем малышка. Но, если честно, мне бы тоже ужасно хотелось точно так же дорожить своей семьёй, пересматривать фотографии и вспоминать…
– Я смотрю, в нашей компании пополнение, – шепнула подруга мне на ухо. – Я думала, вы с Сашей приедете одни.
– Ой, прости пожалуйста! Я не предупредила…
– Всё в порядке! – торжественно остановила меня девушка. – Я только за! Жалко, что Саша так никого себе и не нашёл. А ещё студент!..
– Извини, не до этого, – отшучивается брат.
– Зря. Любовь – это лучшее, что есть на свете.
– Ты говоришь слишком пафосно для своего возраста, – рассмеялась я.
– Нормально. Просто ты маленькая и глупая, и ничего не понимаешь. Пошли, приготовим мальчикам что-нибудь поесть.
– Давайте я, – предлагает Рома, и я зависаю. Неужели он даже готовить умеет? Вот это я понимаю, мужик!.. И с какого перепугу я втюрилась в Артёма?!
– А ты можешь? – испытующие смотрит на него Николь.
Вместо ответа Рома улыбается и берёт меня за талию.
– Где у вас кухня? Возьму с собой помощницу, и никакие сковородки мне не страшны!
Я, как-то "изящно" изогнувшись, потрепала его по затылку.
– Пошли, шеф-повар.
Это было нечто. Мы перепачкали половину кухни, потому что Роме пришла в голову отличная мысль: щекотать меня, пока я делаю соус. Зато так искренне я не хохотала, пожалуй, никогда. На мои сдавленные оханья и громкий смех Ромы из гостиной прибежали Саша и Николь. На голове у брата болтался шлем виртуальной реальности – такая громоздкая дорогущая штуковина. Кажется, он забыл её снять.
– Что за шум? – весело поинтересовалась Николь. Саша молча сверлил глазами Рому.
– Всё в порядке, – ответила я. – Я чуть-чуть пролила соус…
Потом мы вместе оттирали его от коврового покрытия, пока нам это не надоело, мыли посуду и спорили, что будем есть в первую очередь. Когда Роме надоело меня слушать, он просто закинул меня на плечо и понёс в столовую, не обращая внимания на возмущённые крики. Мои возмущённые крики.
Николь шла за нами с тарелкой и злорадно хихикала:
– Так ей и надо! Правильно, Ром, правильно! Давно пора!
Было обидно и смешно одновременно. Мой грозный и неприступный образ подрывали изнутри. Надо было срочно что-то делать.
После обеда Николь демонстративно увела меня на второй этаж. Мы оставили Сашу и Рому мыть посуду, а сами завалились на просторную кровать в обнимку с огромными медведями. Комната Николь была такой… Такой характерной, что ли, что её нельзя было бы спутать ни с одной другой. В ней была вся её жизнь: книги, диски с фильмами и почему-то музыкой, картины, которые она рисовала, большие мягкие игрушки и фотографии, фотографии…
– Как же их много… – протянула я, оглядываясь.
– Разве? А мне всё время кажется, что чего-то не хватает, – пожаловалась подруга.
– Думаю, тебе не хватает фотографий со мной, – уверенно произнесла я. – Впрочем, мне самой их тоже не хватает. У нас в семье почему-то не принято фотографироваться.
– Так чего ты ждёшь? Бери фотоаппарат, или фотографа пригласи – и сделайте семейный альбом! Поройся в старых бумагах, найди детские фотографии…
– Кстати, я никогда не видела Сашиных детских фоток, – задумчиво произнесла я. – Ни одной.
– Ты уверена? Может, просто давно не пересматривали?
– Нет, я точно помню: мои лежат у мамы в ящике стола. А Сашины… Там их нет.
– Странно. Поищи получше, детские фотки – это самое милое и ценное на свете!
– Ну да… – задумчиво протянула я. – Стоп. Мы отвлеклись. Скажи мне, я должна знать. Кто тот красавчик, с которым ты вчера болтала у Арины?
Николь заметно покраснела и уткнулась носом в живот медведю.
– Давай-давай, колись, – улыбалась я.
– Нуу, ты его знаешь, наверное, – нехотя начала девушка, но я видела, что ей не терпится рассказать мне об этом загадочном незнакомце. – Он, вроде бы, учится с Сашей в одном институте. Они приятели.
Я кивнула. Да, его лицо мне было чем-то знакомо. Наверное, видела его в университете.
– Аринка приглашала всех подряд, ну, мы и столкнулись с ним… В коридоре. Когда я поймала того придурка, Гошу, который пролил на меня колу. Я жутко ругалась, чуть не плакала, да ещё и выпила прилично… В общем, Паша оттащил меня, предотвратив убийство.
– Паша? – я многозначительно приподняла брови. Николь покраснела ещё сильнее.
– Да, Паша… Знаешь, он… Я не могу объяснить. Ну, как будто знаю его всю жизнь. Ничего не могу поделать, всё время думаю о нём… Вот.
Я, не сдержавшись, обняла её.
– Ты не представляешь, как я за тебя рада, – искренне призналась я. – И как он тебе? Умный? Добрый? Самоуверенный?
– Самый лучший! – гордо ответила девушка. – Нет, не самоуверенный, конечно. Просто уверенный. Решительный, смелый. Вот только…
– Что такое?
– Мне кажется, он не любит богатых людей.
Я опешила. Это что ещё за новости?
– А это… Имеет значение?!
– Не знаю, наверное, имеет. Вбил, небось, себе в голову лохматую какой-нибудь стереотип…
– Погоди, а как ты это поняла?
– Он, кажется, ворчал на счёт всей вчерашней вечеринки… Что-то про расточительность, показуху, чёрствость… Ну, я, конечно, поддакивала. Как можно с таким парнем не согласиться?!
Я рассмеялась.
– Ну, и что ты теперь будешь делать? Он, наверное, решил, что ты тоже не слишком богата…
– Вот именно! – воскликнула Николь чуть не плача. – Вот именно! И я ни за что в жизни не признаюсь, что это не так. Он же тогда… Никогда больше…
– Тихо-тихо, – я попыталась быстренько придумать решение, но не смогла. – Давай не будем торопиться. Пока ничего не предпринимай. Не признавайся, но и не отрицай ничего. Веди себя естественно и не спались.
– Ты понимаешь, что говоришь прямо противоположные вещи?
– Кажется, да.
– Тук-тук, – деликатно произнесли за дверью. Можно к вам?
– Да, конечно, заходи, – я улыбнулась стоящему в дверях брату. – Мы тут болтаем. Ой, слушай, Саш, а ты не помнишь, где у нас лежат твои детские фотографии?
Если бы я не знала брата всю свою жизнь, я, наверное, ничего бы и не заметила. Но Тень, пробежавшая по его лицу, честно сказать, меня напугала.
– Понятия не имею, – как же холодно это прозвучало! Я удивлённо смотрела на него, совершенно не понимая, почему он так реагирует на обычный вопрос.
– Саш, что-то?..
– Мне пора, – Саша развернулся и вышел из комнаты. – Папа звонил, я ему нужен дома. Позвони вечером, когда будет время.
– Я позвоню, – ответил ему Рома, появляясь в дверях и быстро и цепко осматривая меня, видимо, на предмет повреждений.
Брат молча и холодно посмотрел на него и спустился. Через пару секунд внизу хлопнула дверь. Мы сидели в тишине ещё некоторое время.
– Что это с ним? – спросила Николь.
– Надеюсь, ничего серьёзного, – обеспокоенно ответила я. – Вы что, поругались?
Рома покачал головой.
– Да нет. Просто поговорили.
– Тогда почему он смотрел на тебя так, как будто мечтает убить? – недоверчиво протянула Николь.
И вот тогда мне стало действительно страшно.
6
В наступившей тишине я до боли стиснула зубы. Кажется, я уже говорила, что терпеть не могу тишину. Но такую тишину я ненавижу всем сердцем. Тишину, когда что-то случилось, и вот-вот придётся выслушивать обвинения, крики, искать виноватых. Тишину, которая сама по себе только делает ссору больше, значительнее. Никогда не доводите ссоры до тишины, потому что после неё – лишь расставание.
– Так. Ты немедленно все мне рассказываешь, – я требовательно посмотрела на Рому. Он вернул мне точно такой же взгляд. – О чём вы говорили? Почему Саша уехал? Что вообще происходит?
– Как пожелаешь, – парень нагнул голову и прислонился к косяку. – С чего начинать, госпожа следователь?
– Перескажи ваш разговор. Что вы делали, пока нас не было?
– Сначала помыли посуду, потом завалились играть в приставку. Поболтали, я два раза проиграл, посмеялись… Потом ему позвонил твой отец. Ну, он и подхватился. Забежал с вами попрощаться, и, кажется, на что-то обиделся. Мало ли.
– Что-то я не слышала, как вы смеялись, – покачала головой Николь. – Надеюсь, ты говоришь правду.
Я не отрываясь смотрела на Рому. Его лицо было непроницаемым, только глаза глядели вызывающе-насмешливо.
– Ладно. Проехали. Надеюсь, он отойдёт за выходные.
– Никогда не видела его таким, – задумчиво произнесла Николь. – Интересно… Вот, пожалуйста, тихий омут!
Пришлось смеяться. Если честно, эта ситуация продолжала меня беспокоить. Во-первых, странное поведение брата не получалось списать на простую обиду. Саша никогда не обижался. Он мог спорить, но очень мягко, так, что не понятно было, возражает он или соглашается. И это было для него пределом. Добрее человека просто не придумаешь.
Во-вторых, то, что эту странность заметила даже Николь, настораживало. Мне можно, я его сестра. Но Николь не знает его так, как я. Значит, его злость была настолько сильной, что почти чужой человек смог её уловить. Что именно могло так сильно вывести его из себя, я не представляла.
И, наконец, Рома. Он очень меня беспокоил. Особенно тем, что соврал.
– Ладно, ерунда это всё, – Николь махнула рукой и слезла с кровати. – Давайте сходим на залив, пока погода хорошая. Завтра обещали дождь.
Внизу я мельком заметила джойстики, лежавшие на столе. Я, конечно, ни в чём не уверена, но по-моему к ним даже не прикасались. Рома, перехватил мой взгляд, долго смотрел мне в глаза. Я отвернулась. Ничего, со всем разберусь.
Николь надела ошейник на огромную немецкую овчарку Салли , спавшую у крыльца, и мы вышли на песчаную дорожку, уходящую в лес под небольшим уклоном.
– Какой у вас тут воздух!.. – восхищённо пробормотала я, с удовольствием делая глубокий вдох.
– По-моему, самый обыкновенный, – скромно улыбнулась Николь. Салли старалась держаться поближе к Роме, и в конце концов девушка отдала ему поводок.
– Ну что, Салли, побегаем? – весело спросил парень и помчался вперёд по тропинке, а овчарка рванула за ним. Мы с Николь рассмеялись.
– Он такой классный! – восхищённо произнесла подруга. – Где ты его нашла?
– Саша познакомил, – улыбаясь соврала я. – Сказал, что к ним перевёлся новенький из другого университета. Ну, я, конечно, напросилась к ним на вечеринку. А когда увидела Рому, поняла, что… В общем, кончилась моя одинокая жизнь.
– И правильно! А то ты уже всех парней разогнала. Я даже беспокоиться начала, если честно.
– Почему? – удивилась я.
– Ну как же! Ты такая красивая, умная, уверенная – и одна. Так не честно. Ладно мы с Аринкой, но ты!..
– Эй, ничего не ладно! – я протестующе топнула ногой и улыбнулась. – Нам всем нужны парни.
– С этим никто не спорит. Просто странно как-то, что ты одна.
– Была одна, – помолчав поправила я.
– Была одна, – согласно улыбнулась Николь. – Теперь всё изменится.
Мы вышли прямо на берег, незаметно покинув красивый сосновый лес, и невольно замерли. Солнце, уже начинавшее клониться к горизонту, оставляло золотистую дорожку на воде, и в длинных косых лучах шерсть Салли сверкала янтарём и медью, а тёмная фигура Ромы казалась тенью какого-то волшебника. Полы его пальто развивались, пока он кружился на месте, что-то радостно нам крича. Ветер относил его слова вдоль берега, и я слышала только какие-то обрывки фраз. Николь рядом со мной восхищённо вздохнула, а я, повинуясь какому-то сумасшедшему порыву, побежала по песку прямо к смеющемуся парню. Кажется, я хотела толкнуть его на землю, но он поймал меня и поднял в воздух. Почувствовав непередаваемое ощущение невесомости, я сдавленно вскрикнула и вцепилась в его плечи изо всех сил. Рома не отпускал меня, кажется, очень долго: так, что голова закружилась. Наконец он бережно поставил меня на песок, и я попыталась красиво уйти, но ноги подкосились сами собой, и мы вместе свалились. Я не могла перестать смеяться, а парень приподнялся на локте и с улыбкой следил за моей истерикой.
– Ты смерти моей хочешь! – успокоившись немного, воскликнула я. – Я же не космонавт!
– Я тоже, – Рома улыбнулся ещё шире и вдруг потянулся ко мне. Бережно коснулся щеки рукой, заправил за ухо прядь волос, как-то пронзительно-долго посмотрел в глаза. Потом опомнился, улыбнулся и подмигнул. Помявшись, спросил: – Ты как?
– Отлично, – честно ответила я, ложась на спину. Осеннее небо, оказывается, такое высокое, что можно смотреть в него, как в воду. Облака казались мне незнакомыми рыбами, медленно плывущими прочь. Слева надомной показалась улыбающаяся Николь, и я поняла, что надо вставать и возвращаться к друзьям и их загадкам.
– Ну что, – девушка наклонилась и потрепала Салли по холке. – Набегались?
Мы с Ромой согласно закивали, а овчарка радостно вскочила на ноги, то и дело порываясь повалить хозяйку в песок.
– Салли, прекрати, – смеясь просила Николь. Солнце ласково грело нам лица, и я, зажмурившись, сидела рядом с Ромой. В голове было удивительно пусто, и только смешные и трогательные фразы приходили всё время на память. Что-то про бесценные моменты счастья, которых бывает так мало, и которые мы помним всю жизнь. Глупости? Да, наверное.
Домой мы вернулись уже в сумерках. Фонари на участке Николь не могли разогнать сгущавшуюся темноту, и за каждым деревом мне мерещились какие-то монстры. Салли настороженно поднимала уши и скалилась, а Николь крепко вцепилась в поводок и старалась не смотреть по сторонам. Мы шли молча, торопясь попасть в дом, как вдруг Рома, который шёл немного позади, совсем отстал. Я повернулась и застыла в ужасе: парня нигде не было видно.
– Ром?! Николь, погоди, Рома пропал!
– Что?! – испуганно выдохнула девушка, останавливаясь и в панике осматривая окрестности.
Мы срывающимися голосами звали его. Когда мы проходили мимо каких-то кустов, Салли остановилась и залаяла. От страха Николь вцепилась в меня обеими руками. Я, не чувствуя никакой смелости, дрожащей рукой откинула ветки. Из темноты на меня пристально посмотрели, а потом схватили и закинули на плечо. Уже понимая, что это глупая шутка, я колотила парня по плечам и сердито верещала какую-то ерунду. Николь, тоже не оценившая розыгрыша, возмущённо отчитывала Рому. Парень только смеялся и вяло отнекивался. А потом заявил: "Скучные вы…", чем вызвал новый шквал упрёков в свой адрес.
Когда он поставил меня на ноги, я обиженно на него посмотрела. Зачем так издеваться над чужими чувствами?.. Рома обнял меня и примирительно улыбнулся.
– Прости. Я не должен был этого делать.
Я снисходительно фыркнула "да уж!". Но парень вдруг рассмеялся.
– Вы бы видели свои лица!..
На ужин мы с Николь решили приготовить человеческие отбивные. Угадайте из кого?
На самом деле мы хорошо провели время. Рома долго извинялся, готовил ужин, а потом запретил мне его есть, потому что нельзя много есть на ночь. Я хотела рассердиться, но он принёс откуда-то самую вкусную вещь на земле – красные апельсины, и я растаяла. Наелась ими до отвалу, и едва ли не мурчала от удовольствия следующие два часа, пока мы смотрели ужастик. Николь косилась на нас после каждого поцелуя героев на экране, и Рома, заметив это, крепче прижимал меня к себе, гладил по голове и вообще вёл себя безумно мило. Когда фильм закончился, я уже почти дремала на его плече. Николь, понимающе улыбнувшись, отвела нас в просторную гостевую комнату с… С большой двуспальной кроватью. И, не заметив подвоха, ушла спать.
Как только мы остались одни, я поняла, что, кажется, уснуть не смогу. Дремоту как рукой сняло. С самого детства место, где я сплю, было неприкосновенным. Любой нарушитель моего спокойствия, пусть даже кот, строго карался. Только одному человеку было позволено иногда лежать на моей кровати. Моему брату.
При мысли о Саше я внутренне сжалась. Очень не хотелось выяснять отношения вот так, не имея возможности даже посмотреть ему в глаза. Но я должна была это сделать. Потому что он мой единственный брат, и я безумно дорожу им и его добротой ко мне. Я должна позвонить.
Рома, заметив моё замешательство, смущённо провёл рукой по волосам.
– Я внизу посплю, – тихо пробормотал он, собираясь уйти, но я остановила его.
– Ничего, ты можешь остаться. Не хочется разрушать их мнение о нас. Тем более нам нужно поговорить.
– Ты уверена? – снова пристальный, пронзительный взгляд. Как они у него получаются?!
– Да, я уверена. Оставайся.
– Хорошо, – парень плюхнулся на кровать и широко зевнул. – Так о чём ты хотела поговорить?
Я села рядом, скрестив ноги и обхватив себя руками, как будто от холода.
– Я… Знаю, что ты соврал, – слова давались с трудом. – Вы с Сашей не играли в приставку, а говорили о чём-то.
Рома смотрел в потолок, избегая встречаться со мной взглядом.
– Я хочу знать, о чём?
Мы молчали. Где-то громко тикали часы, и я была благодарна им за то, что они не давали тишине сгуститься. Рома закрыл глаза и сцепил руки за головой. Наконец, Я не выдержала.
– Ну как мне вызвать тебя на откровенность? – чуть не плача воскликнула я. – Ты знаешь обо мне так много, а я о тебе ничего! Мне кажется, я заслуживаю капельки честности с твоей стороны. Тем более после твоих сегодняшних сегодняшних шуточек.
Рома открыл глаза и резко сел на кровати. Взъерошил волосы и встал.
– Ты даже представить себе не можешь, сколько я о тебе знаю, – его низкий, незнакомый голос заставил меня дёрнуться. – Любимая книга в начальной школе, любимая игрушка, любимый мультфильм. Школа, первая двойка по математике, злость на саму себя, ночи, проведённые над задачником и результат – отличница. Первая настоящая дружба, потом влюблённость, потом… Я знаю, во сколько ты встаёшь по утрам и во сколько ты бы хотела это делать. Я знаю, что ты любишь красные апельсины и ненавидишь, когда кто-то сидит на твоей постели. Я знаю, что ты боишься тишины. Я даже это знаю. Мне нужна твоя откровенность, потому что только так я смогу тебя уберечь. Но я не могу ответить тебе тем же. Я не буду откровенным с тобой, Алён. Не сейчас.
Он выходит из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь, а я не знаю, удивляться мне или негодовать. Вот так. Впрочем, а что тут удивляться? Это его работа… Значит, решено. Будем негодовать.
Набираю Саше. Он, наверное, ещё не спит. Я должна поговорить с ним. Просто должна.
Пара гудков, и брат берёт трубку. Его голос чуть уставший, но такой знакомый и родной… Как всегда.
– Привет, Лёнка. Как ты там?
– Нормально… То есть, здорово! – маска появляется с запозданием. – Спать ложимся. А у тебя как дела?
– Тоже ничего. Завтра контрольная по алгебре, сижу зубрю. Как погуляли? Салли никого не загрызла?
– Нет, что ты, она просто чудо… – делаю крошечную паузу. – Саш… Прости, что лезу… Вы поссорились с Ромой, да?
Брат молчит. Я жду, кажется, забыв, что нужно дышать.
– Роман Антонович очень хороший человек, – произносит наконец Саша. – Просто… Мы слишком разные, наверное. А ещё, не знаю, заметила ты или нет, но он очень много знает. Слишком много.
– Слишком много – чего?
– Про нас. Про нашу жизнь. Ты не заметила?
– Да, он… Достаточно осведомлён в том, что касается меня, но это неудивительно. Он же мой телохранитель всё-таки, – я чуть-чуть приглушаю голос, чтобы не разбудить Николь. – Но что он может знать о… Тебе? И, главное, почему?
– Ну… – Саша мнётся, а потом хмыкает. – Я же твой брат. Наверное, узнавал сразу скопом про всю нашу семью.
– Да, наверное, – у меня никак не пропадает ощущение недосказанности, но я не знаю, как его преодолеть. – Ты… Я понимаю, это сложно, но он будет с нами ещё некоторое время, так что…
– Не волнуйся, Алён. Это просто было неожиданно. Больше не повторится, обещаю. Да и… Даже хорошо, что я вернулся. Не мешаю вам отдыхать.
– Ну что ты, Сашка! Без тебя отдыхать грустно… Зато ты подготовишься к алгебре.
– Или сделаю вид, что подготовлюсь. Ладно, ложись уже, время много, школу проспите.
– Ох, если бы!..
Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я вешаю трубку. На душе чуть-чуть спокойнее. Может, и впрямь просто повздорили? Не сошлись во мнениях? Вспоминали прошлое? Хочется верить.
Я стянула покрывало и небрежно бросила его на стул. Переоделась в длинную футболку и забралась под большое тёплое одеяло. Где-то на краю сознания тревожно вертелась какая-то мысль, но я никак не могла разобрать, в чём дело.
Уже засыпая, я поняла, что не даёт мне покоя.
Фотографии.