Отшельник
Рассказ
Е
го звали Санька, а за глаза – по прозвищу – Косоротый. Он был не совсем такой, как все, вернее, совсем не такой. Высокий, тощий, ходил он, немного боком, приволакивая ноги и дергаясь всем телом. Руки со скрюченными пальцами не помогали при ходьбе, а висели вдоль туловища. Лицо Саньки, когда он хотел сказать что-то, искажалось, рот перекашивался и вместо слов он издавал гортанные звуки. Санька был немым . Конечно, родители понимали его прекрасно, а с остальными Саньке приходилось помалкивать или с помощью рук говорить «да» и «нет». Он родился с болезнью «церебральный паралич», которая возникла в результате несовместимости крови отца и матери. Обращения к разным врачам не помогли и родители, оформив Саньке инвалидность, вынуждены были смириться с бедой, выпавшей на долю их единственного сына.
Так шли месяцы и годы. Санька взрослел. В какое-то время он понял свою физическую неполноценность, поэтому был неуверенным, недоверчивым и напряженным. Ребята, его ровесники, сторонились Саньку, он это видел, и поэтому почти всегда был один. Взрослые бесцеремонно рассматривали его, жалели или относились неприязненно, особенно после того, как однажды, помогая малышам в песочнице, в ответ на недовольное заявление девочки: «Не так делаешь, Косоротый», – Санька бросился ей в лицо песком. Был большой скандал. Санька ненавидел свое прозвище, и когда слышал его, то такая боль и тоска охватывали его, что хотелось бежать, куда глаза глядят. Куда бежал Санька? Чаще всего домой, где он забывался за музыкой, включая свои многочисленные кассеты, покупаемые им на городском рынке. Или шел к отцу в гараж, копался вместе с ним в машине, перебирал инструменты. А чаще всего в построенную им при мизерной помощи отца из старых серых досок будку, что примыкала к их гаражу. Санька брал из укромного местечка семечки, насыпал их в кормушку, повешенную отцом на ветку старой, корявой ивы, что росла рядом, и наблюдал за прилетающими птичками.
А еще он любил ходить к реке. Санька жил в небольшом провинциальном городке, его район с несколькими пятиэтажными домами расположился вдоль берега реки. У Саньки на крутом песчаном откосе было облюбовано местечко, и он подолгу мог сидеть там, смотреть на быстрые воды реки, плавающих в воде уток, или наблюдал за суетой ласточек-береговушек, устроивших в песчаном откосе свои гнезда. А еще он думал о себе. Правда, этим печальными размышлениями Санька предавался чаще ночью. В окно светили уличные фонари, слышался стук колес проезжающих невдалеке товарных составов, в соседней комнате бормотал опять подвыпивший отец, а Санька не спал. Он думал. С горечью думал о том, почему он не такой, как остальные ребята. Думал о том, что не бегать ему так же быстро, как другие, не ловить мяч, не прыгать, не выкрикивать звонко разные слова, как это с легкостью делали уже малыши в песочнице. Тоска наполняла грудь, ему хотелось плакать, но он не плакал, а, глядя в темноту комнаты с горечью думал о том, почему это произошло именно с ним. Иногда Санька надеялся, что пройдет время и все изменится. Он перестанет гримасничать, силясь объяснить что-то, будет ходить ровно, а руки его станут сильными и ловкими. И он старался. В гараже у него были гантели, он, хоть и не очень успешно, но висел на перекладине. А недавно сумел же выломать в близлежащем лесу длинную, толстую суковатую палку, сумел обстругать ее своим перочинным ножом, сделать гладкой и использовать, спускаясь по крутой кочковатой тропинке к реке.
Эта палка сыграла важную роль в жизни Саньки. Делал он ее своими плохо гнущимися пальцами долго. Сначала сидя под ивой у гаража, а затем до позднего вечера дома, старательно обглаживая ножом и отмахиваясь от отца, предлагающему ему свою помощь. Оставшись довольным своей работой, облегченно вздохнул и поставил новенькую палку у двери в прихожей. На завтра. Встав утром, в первую очередь проверил палку, спешно позавтракал и стал торопливо одеваться. Так как пуговицы на куртке плохо слушались его пальцев, то, как всегда, помогла ему одеться мама. «Сегодня холодно, – застегивая куртку, сказала она ему, – мороз на улице, долго не гуляй». Санька согласно махнул рукой, взял палку и выбежал во двор. И зажмурился от яркого утреннего солнца. Вдохнув холодный морозный воздух, конечно же поковылял к реке на свое место за косогором. Он любил это место на берегу реки и, хотя ему довольно трудно было спускаться по крутой неровной тропинке, он спускался. А в самых трудных местах просто съезжал. А сейчас у него была палка! Палка поддерживала равновесие, и сегодня он спускался намного увереннее. «Да, с палкой и правда, легче, – с удовлетворением понял Санька, опираясь на нее». А вот уже рядом и река. Санька глянул на реку и обомлел – она замерзла… Блестящий лед покрывал ее почти всю и только середина чернела и бурлила неспокойной холодной водой. Еще чуть-чуть и Санька на берегу. Но тут произошло неожиданное. Он вдруг…споткнулся, упал и палка, вырвавшись из его рук, быстро покатилась вниз. Вот она уже на льду, катится по нему все дальше и дальше от берега. И вот, к ужасу Саньки, уже лежит на тонком, гладком льду довольно далеко от берега… Санька в отчаянии. Как? Его длинная красивая палка! И он ее потерял! Нет, такого не может быть… Санька попробовал лед ногой… он и несколько дней назад, ступая на ледяные закраины, там, где было мелко, проверял лед на прочность. Но и на закраинах лед был еще очень тонок, он трещал, ломался под Санькиными сапогами и Санька проваливался.
Но ведь теперь почти вся река замерзла! Санька осторожно, неуверенно ступил на гладкий лед… Он его выдержал. Ступил дальше, еще дальше, еще шаг… Лед вдруг слегка треснул и стал прогибаться под его ногами. Санька отпрянул. Постоял…
«Не вздумай доставать, или утонуть хочешь. Не будь дураком», – услышал он с берега. Это ребята, проходя мимо и заметив его на льду, останавливали его от опрометчивого поступка. А когда через несколько минут оглянулись, то изумленно остановились – они увидели следующую страшноватую картину. Санька, лежа на животе и изгибаясь всем телом, скользил по льду к палке. Лед держит его. Палка все ближе… Еще чуть-чуть… еще немного… Саньке страшно – палка близко. Но холодная, быстро несущаяся вода тоже рядом. А лед так тонок. Санька вытянул руку – не достать. Подтянулся еще… и, наконец, изо всей силы вытянув руку, он дотянулся до палки, сумел захватить ее и, скользя по поверхности льда, стал поворачиваться в обратную сторону.
Вот, наконец, и берег! Победный крик вырвался из его горла – он достал палку! Но как же он устал! Теперь домой, домой… Подняв глаза, Санька увидел еще стоящих на откосе ребят. «Дурак, потонуть бы мог», – сказали они ему. Но Санька с независимым видом проковылял мимо. «Что-то ты сегодня проголодался, – сказала ему дома мать, увидев, с каким аппетитом он расправляется с тарелкой щей, – ты где гулял? Сынок, ты только на реку не ходи – говорят, она замерзла, но лед тоненький-тоненький. Так ведь и потонуть не долго». «Угу», – согласно промычал в ответ Санька, опустив взгляд в тарелку.
Санька уже почти свыкся со своей одинокой однообразной жизнью, но один случай наполнил её другим содержанием. А произошло это через несколько дней после того, как, победив страх, он достал с неокрепшего льда реки свою палку. Погода установилась солнечная, с небольшими ночными морозами. Река почти полностью затянулась льдом, но кое-где, особенно на середине, оставались свободные ото льда тёмные протоки, в которых иногда плавали утки, не улетевшие по каким-то причинам в южные края. Санька спускался к реке, с удовольствием используя свою крепкую палку, но на лед выходить не рисковал, хотя видел, как ребята его двора, несмотря на строжайшее запреты родителей, не выдерживали, и падая и визжа бегали по льду. Правда, далеко не заходили.
Вот и в этот день, когда Санька стоял на берегу, наблюдая за утками, стайка мальчишек весело скатилась на лёд. Лед был ещё так тонок, гладок и так прозрачен, что через него можно было рассмотреть воду и даже дно. А при некотором терпении и скользящих в воде рыбок. Конечно, если лежать на животе и долго всматриваться в бегущую подо льдом воду. Некоторые так и делали и радостно взвизгивали, завидя подплывающих к поверхности льда рыбешек.
Но вот Сашка заметил, что некоторые ребята, увлекшись, стали понемногу удаляться от берега. Лед слегка пружинил под их ногами, но выдерживал, и ребята всё увереннее бегали по нему, не обращая внимания на грозные окрики двух мужчин, стоящих у домов на высоком берегу, и приказывающих ребятам вернуться на берег. Но вот наказанием стали грозить и женские голоса, и ребята заскользили ближе к дому.
И вдруг за их спиной послышался хруст льда, громкий вскрик и плеск воды. Это один из мальчишек упал и по инерции быстро прокатился к незамерзшей протоке. Тонкий лёд у протоки треснул, откололся, и все с ужасом увидели, как Димка (это был он) не удержавшись , уже барахтается в ледяной воде. Он судорожно цепляется за края отколовшейся льдины, но выбраться не может. Ребята врассыпную бросились к берегу.
Кричат на берегу, кричит Димка, а течение уже тащит его, отрывает от льдины. Димка пытается выброситься на лед, но лед слишком тонок и ломается, крошится под тяжестью Димкиного тела и он снова оказывается в воде. На берегу растерянность, паника…
И вдруг все увидели, как с берега кто-то выскакивает на лед и , издавая непонятные звуки, неуклюже бежит к протоке, падает и лежа, по пластунски, начинает довольно быстро приближаться к Димке. Это – Санька. «Куда, Санька, потонешь!» – кричат с берега. Но Санька не слушает, в руках у него палка. Вот он уже у протоки, ему удается протянуть палку кричащему, цепляющемуся за ломающийся лед Димке, тот хватается за ее конец, с плачем тащит к себе, но ужас – под тяжестью Димки тащится к воде и Санька. Он тоже по своему кричит и все приближается к воде. Люди на берегу замирают – сейчас в воде окажутся двое… Палка вырывается из больных рук Саньки и Димка снова в воде.
Но с берега, толкая впереди себя длинную лестницу, уже ползут к ним двое мужчин. В момент лестница касается протоки. Димка из последних сил пытается ухватиться за лестницу… Вот это ему, наконец удается и он не отпускает ее, пока мужчины, что-то объясняя, не вытаскивают его на лед. Лежащего рядом Саньку тоже заставляют ухватиться за лестницу и… вздох облегчения на берегу.
Мама Димки бросается к сыну, бросается к мужикам. вытягивающим лестницу на берег, плача благодарит их. «Ему спасибо скажите, – указывая на Саньку, говорят мужики, – если бы не он, не видать бы тебе твоего сына. Молодец, парень».
С возгласами одобрения Саньку ведут домой. Он отмахивается от похлопываний по плечу и поспешно ковыляет к дому.
Конечно, и Димке и Саньке от родителей крепко досталось. Ни Санька, ни Димка несколько дней на улице не появлялись. Димка простудился, а Санька за свой бесшабашный (как говорили родители) поступок был наказан, и скучал у телевизора или проигрывал свои кассеты.
Когда же Димка, наконец, поправился и вышел на улицу, первым делом он сказал ребятам: если кто назовет Саньку косоротым – изобью. А вообще-то у ребят и не повернулся бы язык называть Саньку по прозвищу. Похоже, что они его зауважали. Изменилась не только отношение к Саньке ребят, но и взрослые более приветливо смотрели на него, здоровались, а некоторые старушки, сидящие в подъезде, называли Саньку «сынок». Санька вообще-то, возможно, и не придавал особого значения своему поступку, но добрые слова в его адрес, разговоры о нём, которые он слышал, вызывали приятные чувства, и на душе у него была радостно и спокойно.
«Айда с нами», – как-то подойдя к Саньке, сказали ему ребята. Среди них был и Димка, он тронул его за рукав: «Пойдём?» Санька в это время стоял у будки и смотрел, как воробьи и синицы копошатся в кормушке, куда он только что насыпал семечек. И они повели его за гаражи, в укромное местечко, где, оказывается, покуривали. Сигарету передавали по очереди друг другу. Предложили и Саньке. Санька засмущался и замахал руками, отказываясь. Ребята заулыбались: «Если захочешь – дай знать».
А в это время наступила зима с крепкими морозами. Двор опустел. Дни были короткими, взрослые и школьники вечера больше проводили дома. Так же и Санька. С Димкой они подружились. В Димке он души не чаял, ведь это был его спасённый. А Димка как-то сказал Саньке: «Если кто обидит, скажи мне». Он иногда приходил к Саньке, и они слушали любимую Санькину музыку, обменивались кассетами. Но вот наступила весна, а за ней и лето. Двор снова наполнился детскими голосами, а пенсионерки заново обжили скамейки подъезда.
За гаражами в конце двора было что-то вроде пустыря, и ребята уходили туда играть в футбол. Санька тоже шёл с ними. Правда, бегать за мячом он не мог, но брал с собой магнитофон и, сидя на бревнах, слушал музыку или наблюдал за игрой.
Иногда Санька подбрасывал ребятам мяч, укатившийся в его сторону.
Наблюдая за играющими Санька заметил, что никто не хотел стоять в воротах. Всем нравилось забивать мяч. Вот и в этот день разгорелся спор – кому быть вратарем. Никто не хотел, а в пустые ворота забивать мяч было неинтересно. И тут кто-то обратил внимание на скучающего Саньку. Посомневались, даже хихикнули, но все же окликнули его. Санька сначала удивленно отмахнулся, но ему так надоело сидеть на бревнах и он затрусил с ребятами к воротам.
Ему дали перчатки и началась игра. Один раз Санька пропустил мяч в ворота, второй раз, неуклюже упав, пропустил. И еще – пропустил. Вот снова игроки близятся к его воротам. Юрка нацелился явно на левый угол – смекнул Санька, бросился в этот угол и… прижал мяч своим телом. Разочарованные было в нем игроки, восторженно заорали. И хотя больше в этот день Санька мяч не задержал, в следующий раз его снова сделали вратарем. У Саньки еще от той игры не зажило плечо, но он согласился.
Так и пошло. Конечно, быть вратарем Саньке было нелегко. Домой он приходил очень усталый, с ушибами и синяками от многократных падений, но все же довольный. Ведь в это время он был как все.
Близился сентябрь. Некоторые ровесники Саньки, закончив школу, разъезжались по разным учебным заведениям. Должен был уехать и Димка. И в конце августа решено было провести последнюю игру. Очень ответственную. Капитаном был опять Димка. Но выяснилось, что опытный вратарь Димкиной команды накануне игры уехал. Что делать? Поставить Саньку, это равносильно проигрышу. Но выхода не было и, надеясь на чудо, взяли его, правда долго отнекивающегося – он же понимал важность игры и свои возможности. Но ведь Саньке сказали – выручай!
На бревнах устроилось немало ребятни, даже некоторые взрослые пришли поболеть за своих детей. И началась игра. Санька волновался.
Первый мяч оказался в воротах минуты через две после начала игры. Санька даже не успел собраться. Когда он неудачно бросился на второй мяч, то сильная боль пронзила его левый локоть. Он пропустил мяч, с трудом поднялся и на реплику подбежавшего игрока «Эх, ты!» безнадежно махнул рукой. Он с тревогой понял, что не может ловить мяч.
А между тем страсти накалялись, шумели болельщики, что-то кричали Саньке игроки. А он не взял и третий мяч. И это был конец. Он увидел, как к нему бежит Димка и услышал от него то, что не слышал уже давно и боялся услышать. «Что ты делаешь, Косоротый, вон с поля!» – злобно выкрикнул в лицо Саньке его друг. Санька замер, изумленно глянул на Димку и через мгновение, плохо соображая, что делает, своей неловкой напряженной походкой уже быстро трусил с пустыря. Он не видел, что игра была приостановлена, не видел, как удивленно и неодобрительно посматривали ребята на своего капитана. Санька бежал, бежал мимо своей будки, мимо своего дома, все дальше и дальше по тропинке вдоль реки к лесу. Лес находился недалеко от их города, и Санька частенько туда наведывался, собирал грибы, следил за дятлом, за белками, а иногда просто сидел на мягкой лесной подстилке под огромной елкой, закрытый со всех сторон широкими, густыми лапами и ему было спокойно в таинственной тишине леса. Один раз даже заснул под монотонный шум деревьев.
Вот и сейчас он забрался было под елку, но сидеть не смог Обида, боль и удивление от неожидаемого Санькой оскорбления его друга заставили его выбраться из-под ели и снова идти.
А между тем в лесу вдруг внезапно потемнело, небо заволокло огромной тучей, и… пошел дождь. Да такой сильный… Санька прислонился к дереву, сполз под него, подставил лицо под холодные струи дождя и так сидел промокший, уничтоженный, бессмысленно глядя перед собой. По мокрому лицу стекали… нет, не слезы, стекали капли дождя. Санька ведь почти никогда не плакал. Не плакал он и сейчас. А дождь все лил и лил. Может, за него плакало небо…
На следующий день Димка попытался увидеться с Санькой, но родители его сказали, что Санька почему-то не хочет его видеть. А через несколько дней Димка и еще несколько ребят уехали в другой город учиться.
Санька проводил время или с отцом в гараже, или в своей будке, а иногда заходил в гараж к дяде Васе, который очень по доброму относился к Саньке, жалел его, так как часто видел его одного, сидящего или в будке, или на бугорке под ивой. Он здоровался с Санькой и называл его отшельником. «Как дела, отшельник? – бывало , открывая гараж и завидя Саньку кричит он ему, – что, папа опять в запое?» Санька безнадежно машет рукой.
Так прошла осень, а за ней и зима. Весной Санька повадился ходить на свалку – вдруг найдется что-нибудь интересное. Один раз он подобрал фонарик, но , как потом оказалось, неработающий. А однажды принес в свою будку табуретку.
И вот как-то, проходя мимо огромной кучи мусора, увидел он… собаку. Черная, грязная, худая, с выпирающими ребрами она лежала на боку, приподнимала голову, устало смотрела на Саньку, но встать почему-то не могла. Когда Санька подошел ближе, то содрогнулся. Он увидел, что у собаки были крепко связаны веревкой передние ноги. От ужаса Санька побежал прочь, но остановился, оглянулся и стал снова подходить к ней. Собака заворчала, рванулась, попыталась подняться, но снова беспомощно упала на бок. Как собака попала сюда, кто ее хозяин и за что он казнил ее таким чудовищным способом, Санька мог только догадываться. По ее глазам видно было, как она страдала. Похоже, что не одни сутки она лежит здесь.
Санька любил животных. Как-то он бегал с палкой за ребятишками, которые вздумали стрелять из рогаток по воробьям и синицам, прилетающим на Санькину кормушку. Понятно, что он не мог оставить собаку так, с содроганием смотрел на беспомощное животное и отчаянно соображал, что же делать. Ласково поманив ее, он приблизился еще поближе, но вынужден был отступить в ответ на ее угрожающее рычание. Тогда он побежал домой. Взяв на кухне хлеба, из холодильника кусок колбасы, и, отмахиваясь от расспросов удивленной матери, рассовал все по карманам и побежал снова к собаке. Когда Санька протянул собаке кусок колбасы, она настороженно, недоверчиво посмотрела на него , но уже не ворчала. Санька бросил ей колбасы. Собаке стоило больших усилий продвинуться к лакомству. Она сделала это и с жадностью проглотила колбасу. Санька подошел еще ближе, собака снова заворчала, но увидев кусок хлеба, взяла его прямо из Санькиных рук.
Что же делать дальше? Развязать веревку, которой были связаны передние лапы, Санька знал, что не сможет и… побежал за отцом.
Не сразу, с большими трудностями, прикармливая угрюмую недоверчивую собаку колбасой, Саньке с отцом удалось освободить собаку. Когда они, уходя, обернулись, она уже стояла на ногах и смотрела им вслед.
Спал эту ночь Санька плохо, а утром снова побежал на свалку. Он нашел ее, правда, в другом месте. Собака поднялась, завидев Саньку, и неуверенно, махнула хвостом. Кончилось все тем, что
Санька, несмотря на протесты отца, поселил собаку в своей будке. Одобрил же Санькино решение шофер дядя Вася. «Ну что, отшельник? – сказал он ему, – ты теперь ее хозяин, заботься о ней. Только не хорошо, что она по двору болтается. Характер у нее, видно, не простой, людей к себе не подпускает, как бы не покусала кого. Люди-то ее, заметил, побаиваются, недолюбливают. Води ее на веревке, а на ночь привязывай к своей иве или держи в будке». Так и сделали.
Димки не было в городе почти год. На зимних каникулах он участвовал в соревнованиях, и не мог приехать домой. Но он часто думал о своем друге и представлял себе, как они встретятся. Он покается перед Санькой за свой глупый поступок. Он же понимал, что очень сильно обидел его. «Санька простит, он добрый, и они снова станут друзьями», – так думал Димка, когда, сойдя с междугородного автобуса, шагал по знакомым улицам своего города к дому. Дома он и узнал потрясшую его страшную историю.
«Я не звонила тебе, сынок, чтобы не расстраивать. Вот уже месяца два, как Саньки нет», – в ответ на Димкин вопрос: «Как Санька?» – ошеломила его мама. И она рассказала о тех ужасных событиях, которые произошли в их городе этой весной.
«Все началось с собаки, – начала мама. Санька притащил в свою будку какого-то больного, бродячего пса. Вот и стал он его выхаживать. Отец Саньки не одобрил эту его затею и раза два отвозил пса куда-то на своей машине. А пес видно привязался к Саньке и через какое-то время снова появлялся в его будке. Кормили собаку они вдвоем с дядькой Василием – знаешь его. Уж очень Василий парня жалел. Отца-то Саньки беда в семье сломала. Пить стал, когда понял, что сын инвалидом растет. Вот когда отец запьет, Санька-то у Василия в гараже и ошивается. Собаку Санька видно привязывал к дереву, но ты же знаешь, какие руки у парня – отвязывалась собака-то и бегала с веревкой по двору без присмотра. И вот, говорят, как-то ребятня решила поиграть с ней. Бегали за собакой и наступали на веревку – интересно, видите-ли это им было. А собака-то с характером была. Огрызалась, огрызалась да и набросилась на Витьку из крайнего дома. Уронила она его, да и давай по земле катать, одежду на нем рвать. Витька орал здорово. Но, слава Богу, не искусала. Люди отогнать успели.
А дальше случилось вот что. Вскоре собаку-то у Санькиной будки всю избитую нашли, полуживую, одним словом. Сдохла собака. Саньке-то и подумалось, что это Витькиных рук дело. Якобы грозился Саньке, что убьет собаку. Ну и решил он Витьке отомстить. Нашел он парнишку среди ребятни, да и давай лупить. Хоть и инвалид, а откуда и силы взялись. Остервенел, говорят, смотреть на него страшно было. Морду Витьке расквасил, ногами пинал – еле оттащили. Не понял парень, что не Витька, а вроде бы его отец собаку-то покалечил. Ну, а дальше – родители рассорились, полицией друг другу грозить стали. Но чтобы так все закончилось, никто и подумать не мог. Нашли вскоре Саньку в будке без сознания. По голове его ударили. Свезли парня в больницу, там он, не приходя в сознание и умер. Жалели все Саньку. И родителей его жалели. Неплохие люди были, за что им это… На похоронах Сани весь двор собрался. Только поплакать не успели. Вынесли гроб, а тут такая гроза началась. Гром гремит, молния, за молнией. Страх-то какой! И дождь пошел. Да такой! Люди и разбежались… Гроб быстрей в машину, да и на кладбище. И я поехала. Так под дождем и хоронили. Покажу я тебе, сынок, где могилка-то его».
Мать замолчала. Слезы обиды, боли и раскаяния душили Димку.
На следующий день мать привела Димку к Санькиной могиле. Венки после похорон еще не убрали. Димка наклонился и осторожно положил на край могилы свои цветы. «Ты иди, мама, я еще побуду». Мать ушла. Был конец июня. Тихо на кладбище, чуть шелестели листочки стоящей рядом березки, как будто шептал кто-то. Стоял теплый июньский день. Светило солнце… А Димка стоял и плакал…
Февраль 2020 г.