Либералы и экономика России. Издание переработанное и дополненное

Из своего предыдущего опыта работы на Луноходе я хорошо представлял себе, для чего нужен малогабаритный компьютер. В 1971 году был изобретён микропроцессор. В 1974 году фирма Intel выпустила микропроцессор i8080, ставший первым по-настоящему популярным. Вот-вот должен был появиться персональный компьютер. В СССР в это время копировали микросхемы средней интеграции. Готовился к выпуску ряд крупногабаритных ЕС ЭВМ, выпуском которого должен был заниматься весь социалистический блок. ЕС ЭВМ – аналоги серий System/360 и System/370 фирмы IBM, выпускавшихся в США c 1964 года.

Посетивший в конце 1970-х СССР классик программирования Э. Дейкстра сказал в своём публичном выступлении в Большом зале Академии наук в Ленинграде, что он считает крупнейшей победой США в холодной войне тот факт, что в Советском Союзе производятся компьютеры фирмы IBM. Действительно, вскоре все сделанные наработки программного обеспечения оказались никому не нужными в связи переходом на персональные компьютеры. Я бы ещё заметил, насколько мы тогда легкомысленно относились к созданию новых важнейших средств производства – компьютеров. За прошедшее время после перестройки мы стали ещё глупее: у нас до сих пор не появилось собственного семейства компьютеров. Санкции и усилившаяся холодная война против России нас ничему не учит. Спасибо партии за это!

Машины ряда ЕС принципиально не подходили для решения задач «Вектора», т. к. были ориентированы на решение счётных задач. В это же время готовилась серия СМ ЭВМ. Это были малые ЭВМ с приспособленными для управления и ввода-вывода информации развитыми каналами ввода-вывода. Но я прекрасно понимал, что для наших задач нужны были микроЭВМ.

Я договорился о командировке с главным инженером А. Н. Петровым, написал ТЗ на одноплатный компьютер и показал ему. Он попросил меня согласовать ТЗ с заинтересованными подразделениями института. Когда я начал это согласование, то сразу понял, что ребята не понимают, о чём идёт речь. Мне начали накатывать пожелания на большую ЭВМ, при этом угрожая, что иначе не подпишут. С трудом удалось отстоять содержание ТЗ, а было в нём следующее.

Я продумал такой минимальный набор команд, который позволял реализовывать остальные более сложные команды в виде подпрограмм. Быстродействие – 10 млн команд, которое можно было реализовать именно при сокращённом наборе команд (сейчас это быстродействие кажется смешным, но тогда боролись за 1 млн). Небольшая перезагружаемая память. Канал ввода-вывода. Я не надеялся, что компьютер будет реализован в виде микропроцессора, но всё же предложил к разработке набор БИС (больших интегральных схем).

Я посетил несколько ведущих организаций по разработке вычислительной техники. Переговоры о возможности реализации ТЗ свелись к следующему. Подобный компьютер нужен был бы и им самим, но они не могут приступить к реализации ТЗ, потому что работают по плану разработки (рядов ЕС или СМ). Им помимо денег на разработку нужны постановления ЦК (Центральный комитет) и СМ (Совет министров) одновременно. Я приехал и доложил А. Н. Петрову, что эта задача не моего уровня. Что называется, проехал face об table. Никто из руководства, конечно, этим заниматься не собирался.

Начали вырисовываться требования заказчиков. Заказчиками комплексов радионаблюдения были армия (стационарные и передвижные комплексы), КГБ и флот. Нужно было создать универсальные средства обнаружения для решения этих задач. Вступили в этап проведения НИР. Были подключены учебные институты: ЛЭТИ и ТРТИ (Таганрогский Радиотехнический Институт). И тут начали выясняться важные обстоятельства.

Учебные институты не могли быть серьёзными помощниками. Цель участников работы – написание статей. Их способ передвижения по служебной лестнице – защита диссертаций, в которых внедрение – чисто формальное действие в рамках правил игры. Второй способ движения – звания в учебном процессе – никак не связан с созданием новой техники. Совершенно немыслимо их участие в разработке изделия. Я попытался заключать с ними договоры на проведении оценки эффективности алгоритмов обнаружения, но это выливалось в многолетние исследования, не укладывающиеся в сроки проведения НИР. В конце концов, все эти исследования я заменил на моделирование работы алгоритмов обнаружения на ЭВМ. Это оказалось значительно быстрее и проще. В ТРТИ теоретические возможности по сравнению с ЛЭТИ были послабее, там попытались сделать макет, но это было больше похоже на изделие радиолюбителя. После моделирования различных решающих правил я пришёл к тому же выводу, что в ФТИ: выигрыш в характеристиках обнаружения сложных правил незначительный по сравнению с более простыми, но логически разумными правилами. Вениамин Алексеевич Богданович прислал на отзыв в «Вектор» свою докторскую диссертацию. Я этот отзыв подготавливал и представлял «Вектор» на защите. В отзыве я порекомендовал ему расширить исследования на более сложные классы сигналов и помех. Конечно, он не возражал, потому что это открывало широкое поле исследования (чем он в дальнейшем и занимался). Заодно обсудил с ним «упрощенческий» подход в создании реальной аппаратуры, с чем он согласился. На этом помощь учебных институтов была исчерпана.

В контактах с ЛЭТИ имели главное значение мои личные контакты, а вот сотрудничество с ТРТИ было фактически нам навязано. Тут сыграли главную роль личные контакты руководства ТРТИ с В. Д. Калмыковым, который был назначен с 1965 года министром радиопромышленности СССР. ТРТИ пришёл к нам со «своими деньгами». План работ они составляли сами для себя. Поэтому никаких особых хлопот они не создавали, лишь время от времени нужно было принимать у них этапы работ. В ТРТИ соблюдали правила приёма «высоких гостей» из Ленинграда. В первый приезд нам устроили экскурсию по городу с посещением домика А. П. Чехова. А дальше после приёмки работ устраивались элементарные пьянки, чаще всего в гостинице, но иногда и с выездами. Однажды мы съездили в Ростов, но больше всего запомнилась поездка на катере по Таганрогскому заливу до песчаной косы. На катере была красивая, обшитая красным деревом каюта, водка была тёплой, остудить её было негде. Когда приплыли на косу, то буквально вывалились за борт, и тёплые волны залива катали нас как брёвна по мелководью. При возращении проветривались на носу катера, держась за релинг.

Руководителем комиссии всегда был А. С. Брянцев.

Структура моего сектора была такова. Было несколько техников, рабочее назначение которых было совершенно не понятно. Большинство – инженеры женского пола. Старшие инженеры разного пола и пара ведущих инженеров. Для поиска путей решения поставленных перед сектором задач не было пригодно ни одного человека. Все они были исполнители. При этом по умолчанию считалось, что у меня полноценный состав, и он действительно, не отличался от других секторов «Вектора». В отличие от нынешнего времени я не мог сразу изменить состав сектора: уволить ненужных сотрудников и набрать нужных. Это можно было делать лишь постепенно и в рамках штатного расписания. Кстати, набрать нужных сотрудников при отсутствии в стране безработицы и в рамках штатного расписания было очень непросто. Для переучивания большинство сотрудников было непригодно. Приходилось выкручиваться.

Движение по лестнице инженер – старший инженер – ведущий инженер не даёт серьёзных стимулов к эффективной работе из-за низкого уровня средней по стране зарплаты. Я не имел возможностей переставлять по этой лестнице сотрудников в соответствии с их способностью выполнять нужную работу, я не имел возможностей менять зарплату сотрудников в зависимости от их способностей. Преградой стояла железобетонная защита отсиживающих время на работе сотрудников. Какую-то небольшую возможность давала квартальная премия, но деление этой премии напоминала военное сражение. Тем не менее я, как мог, использовал имеющиеся рычаги.

Была ещё одна ниточка для приёма новых сотрудников – отдел кадров. Этот путь должен был реализовывать начальник лаборатории, но за всё время работы я по этому пути не получил ни одного подходящего сотрудника. В основном нужных сотрудников приходилось разыскивать самому, но и здесь были свои особенности. Те сотрудники, которые попадали ко мне из ЛЭТИ, сначала оказывались в отделе кадров. Там они заявляли о своём желании работать в моём секторе, и отдел кадров направлял их мой сектор. Они приходили без предварительного разговора со мной и, следовательно, без каких-либо обязательств. Они вставали в режим ожидания предложения стать начальником сектора и, рано или поздно, дожидались. Таких сотрудников я не мог включать в разработку комплекса обнаружения. Были и другие такие же проходные фигуры. Из моего сектора вышло около десятка начальников разного уровня. Хуже было то, что эта процедура затронула и тех, кого я штучно отбирал для разработки. Один из ушедших в начальники мне говорил:

– Видишь, Валентин. Не надо принимать умных сотрудников. Нужно, чтобы они были так себе, и никто на них не будет покушаться.

Таким образом, не было надёжного способа привязать человека для участия в работе. Не было стимулов для доведения работы до завершения. Освобождаться от ненужных сотрудников было возможно лишь одним способом – ожидать, пока они сами устанут от безделья и уйдут. Сплетни, скандалы и т. п. – на это я не был способен.

А как бы можно было по-хорошему организовать работу? Такой способ был – хозрасчёт и умные руководители предприятия.

Умный руководитель предприятия никогда не будет затыкать дыры в одних подразделениях за счёт других, потому что он должен понимать, что таким способом он разрушит сильные подразделения. В «Векторе», к сожалению, выше разума стояло коммунистическое вмешательство в работу предприятия. Не надо забывать, что директор был первым секретарём горкома. Вот цитата из книги о «Векторе».

«Накопленный опыт и результаты специальных исследований научных организаций Академии наук и Минвуза по физике дальнего распространения радиоволн позволили начать с 1977 г. масштабную работу по использованию обнаруженных новых физических явлений при прохождении радиоволн через ионосферу для решения практических вопросов их использования в интересах одного из заказывающих управлений. Эта работа в значительной степени была инициирована Георгием Алексеевичем Румянцевым. Заручившись поддержкой заместителя министра Панкратова Л. И. и руководства предприятия, он организует специализированное научно-исследовательское отделение НИО-9. К выполнению новой работы «Радуга» были привлечены ряд ведущих специалистов предприятия. Заказчиком была предоставлена возможность установки технических средств, как на территории страны, так и за рубежом. Министерство предоставило значительные средства на развитие испытательной базы предприятия (на объекте «К»). Однако полученный полезный эффект, базирующийся во многом на высокой квалификации самого Г. А. Румянцева, в сравнении с затратами не дал ожидаемого результата, и работы с 1986 г. стали сворачиваться. Эта работа НИО-9, хотя и позволила укрепить материальную базу предприятия, одновременно нанесла ему существенный ущерб. Перевод целого ряда специалистов в НИО-9 значительно ослабил научно-технический потенциал подразделений, занимавшихся работами традиционной тематики. В результате к началу 80-х годов предприятие оказалось с ослабленным заделом по таким важным направлениям, как радиопеленгация, антенные системы KB диапазона, радиоприёмная техника».

Элементы хозрасчёта стали вводить во времена перестройки перед распадом «Вектора». А что нужно было делать?

1. Разбивать заказ предприятия на ряд подзаказов по секторам с выделением необходимых для выполнения работы денежных средств.

2. Запретить переводы внутри «Вектора» без согласия на перевод начальника сектора. Разрешить руководителю работ самому увольнять и набирать нужный для выполнения задачи коллектив в рамках отпущенных на выполнение задачи денежных средств.

3. Ориентироваться при распределении работ на существующие творческие коллективы, чтобы избегать перетряски этих коллективов.

Конечно, здесь есть много деталей, но опускаться до этих частностей мы не будем, потому что НПО «Вектор» уже нет.

У незанятых людей была пара увлекательных занятий: деление премий и деление льгот, к числу которых относились путёвки и билеты в театр. Конечно, общественность сектора сначала распределяла билеты между собой, а оставшиеся предлагали оставшимся, в том числе мне. В 1972 году была премьера в БДТ спектакля «Ханума», режиссёр-постановщик Г. Товстоногов. Общественности не понравилось название, а я же знал содержание водевиля под другим названием «Кето и Коте» и с удовольствием взял билеты на премьеру. Как же вытянулись лица у общественности (исключительно женского пола), когда на следующий день в Ленинграде только и говорили, что об этом спектакле!

Время от времени собирались бывшие студенты, поработавшие в Молдавии. Алкоголь, танцы, воспоминания, но запомнился спор с Надеждой К. К тому времени у меня в голове сложился проект ЭЛИС (электронный исполнитель). Я не сомневался, что возникнут электронные музыкальные инструменты с большими возможностями, чем физические инструменты. Но меня больше интересовало, как получить доступ к этим инструментам людям без музыкального образования, без длительной тренировки (фактически, всю жизнь) пальцев, губ, ног и прочего. Достаточным должен быть лишь врождённый музыкальный слух. Конечно, я примерял к себе: я любил петь, но у меня не было возможностей для тренировок на музыкальных инструментах, да и какая потеря времени на это. Надежда говорила, что это совсем не сложно, и демонстрировала очень посредственную игру на фортепьяно. Да и другие гости уверяли меня, что я переоцениваю возможности ЭВМ. К сожалению, мне пришлось надолго забыть об этом проекте. Вернулся я к нему только на пенсии, но об этом – позже.

В «Вектор» были распределены и там работали мои сокурсники Леонид А. и Елена С., которая к этому времени стала Елена А. Людмила организовала получение участков в садоводстве для своего брата и для Леонида А. Три участка располагались вместе и таким образом возникла 3-семейная компания. Сначала все располагались в изображённой ранее (в началеэтого раздела) будке на деревьях. Разложив лежанку, там можно было устроиться на сон в спальных мешках четверым. Однажды я лежал рядом с Ленкой – что-то не спалось.

Я с детства хотел стать моряком. Началось всё со чтения романов Жюля Верна, а потом так манили слова: такелаж, гюйс, бом-брам-стеньга… Муза дальних странствий манила. Я закончил курсы судовождения, не пропускал выпуски журнала «Катера и яхты».

Мы с Лёнькой сильно хотели обзавестись катером (рядом-то канал и Ладожское озеро). С большим катером, заказанным в Новой Ладоге, мы не справились: из-за нехватки времени на обустройство катера пришлось его продать. Тогда мы решили перегнать на дачу лёгкую лодочку из стеклопластика. Отправились мы из Ленинграда днём, а прибыли на дачу лишь утром. Плыли мы против течения, а течение в Неве очень быстрое. Рано утром мы вошли в Новоладожский канал. Берега у канала высокие, и эта впадина вся была заполнена густым туманом. Видимость – 10 метров. Впереди слышны гудки буксиров, которые тянули за собой длинные плоты. Нас с буксира не видно. Шли, прижавшись к берегу, с риском сломать винт о подводный камень. Когда приплыли, борясь со сном, втащили лодку на высокий берег и привязали к подготовленному заранее крюку. Через несколько дней лодка исчезла. Разыскали её в районе маяка за десяток километров. Через какое-то время лодка опять исчезла. Так мечта разбилась о быт, а ведь Ладога просто идеальное место для дач с яхт-клубами. Есть на что посмотреть, куда ходить на катерах и яхтах, чистая пресная вода, грибы на островах, рыба.

Постепенно стали отстраивать себе времянки. Стала возможность собираться на пьянки, и мы собирались с нескольких участков. Канал был единственным местом питьевой воды: по геологическим условиям у нас невозможно копать колодцы. Эту воду нужно было тщательно фильтровать. Много купались на канале. Но как же обойтись без игры в чувства – время от времени купались в ночное время и голышом.

Однажды мы с Лёнькой пришли к Борьке Т. на просмотр порнографического фильма. Фильм смотрели на узкоплёночном аппарате, но это было в первый раз! Воздействие было очень сильным. Ночью, когда уже транспорт не ходил, мы возвращались от Боба по Московскому проспекту и договорились до того, что нам неплохо бы попробовать свинг на практике.

У Людмилы появились друзья на работе – Михаил и Нина Б. Мы стали часто встречаться. Мишка увлекался музыкой. У него я впервые услышал красивые мелодии из мюзикла «My fair lady». Пили, танцевали.

Кто-нибудь задавал себе вопрос, зачем женатые люди собираются на мероприятия с распитием спиртных напитков и танцами? Разгорячённые спиртным люди танцуют, прижимаясь друг к другу, разговаривают на фривольные темы, рассказывают анекдоты на фривольные темы. Где граница между фривольностью и изменой? Что такое измена? Ясно, что главным движителем является стремление к разнообразию. Большинство людей не задумываются об этом, но часто человек попадает в ситуацию, где он должен устанавливать для себя эту грань.

Собралась как-то у нас накануне перестройки компания, повод уже не помню. Постепенно народ стал расходиться, пока не остались разгорячённые спиртным и танцами супружеские пары: Мишка и Нинка Б., Лёнька и Ленка А. и я с Людмилой. Между некоторыми парами были несупружеские симпатии. И вот, изъявляя восторг и хлопая в ладоши, Нинка вскрикивает:

– Ну, наконец-то мы займёмся коллективным сексом!

А надо сказать, она мне нравилась. Как-то на вечеринке я, сидя рядом с ней, предложил тост за чувство коленей, и она вроде не возражала. По кампании прошло что-то вроде электрического разряда. Но на дальнейшее развитие событий мы не решились. А ведь хотелось неизведанного! Однако хождение по лезвию ножа усиливает чувства между супругами.

Тем временем подошло время макетирования намеченных решений. В «Векторе» был открыт упомянутый выше заказ «Радуга». Основная экспериментальная площадка этого заказа находилась на объекте «К». Этот объект находился в 50 км от Ленинграда. Одного сотрудника Олега С., занимающегося освоением ЭВМ СМ1, перевели в НИО-9 на должность начальника сектора. Тогда это была единственная ЭВМ, пригодная для наших задач и цельнотянутая с американского прототипа, вот её он и осваивал. Оставался ещё один программист, старший инженер Евгений Н., занимающийся моделированием. Чтобы не лишиться и его, пришлось ему поручить этот заказ. Главным программистом и разработчиком аппаратуры стал я. Некоторое время назад я собрал некоторую группу разработчиков по схемотехнике: 2 женщины и 2 мужчины. Основным был Юрий К. Занимался своим делом и Олег П. Одну девушку, Иру З., молодого специалиста я готовил как программистку. Оставшийся женский корпус занимался подготовкой чертежей принципиальных схем для изготовления плат макета. Одному старшему инженеру было поручено заниматься совместно с ЛЭТИ изучением поляризационных эффектов радиоволн. Был ещё один ведущий инженер, который не мог быть ни программистом, ни инженером – вёл работу с ТРТИ и замещал меня в моё отсутствие. А я с основной группой разработчиков переместился на объект К. Здесь под заказ было выделено место под отладку макета, радиоприёмники и вычислительная машина СМ1. Ночевали в гостевых домиках. Кормёжка – качественная. Вокруг – сосновый лес. Кроме того, мы получали командировочные, что давало существенную прибавку к зарплате. Ходили мы и за грибами, жгли костры, устраивали танцы, но и работали значительно больше, чем по 8 часов. На субботу и воскресенье возвращались в Ленинград.

В то время слушали зарубежные и советские ансамбли. Их было много, и перечислять их нет смысла. На объекте мы чаще других мелодий пели:

Всё, что в жизни есть у меня,

Всё, в чём радость каждого дня,

Всё, о чём тревоги и мечты, —

Это всё, это всё ты.

На Векторе я ещё раз видел и слушал В. Высоцкого.

Как я ни старался, команда на корабле всегда была на грани бунта. Главные возмутители спокойствия были женщины. Причина простая: Валентин Васильевич, а как же личная жизнь? Но рабочих рук катастрофически не хватало, и как бы это выглядело, если бы ещё и женщин отстранить от работы? Говоря по-честному, какое-то однобокое было равноправие: должности и премии – поровну, а работа? Ведь не брёвна же нужно было таскать!

Надо сказать, что с нами находился и выделенный заказчиком наблюдающий сотрудник Александр Б.. Впрочем, кто только за моей работой не наблюдал! Об этом позже.

На работе в Ленинграде проводился набор статистики по моделированию работы обнаружителя. Программы уже были отлажены, и много времени это не занимало. Эта статистика позволила спрогнозировать характеристики обнаружения и параметры приёмников. Однако по заказу «Радуга» Евгений Н. не сделал ничего. Пришлось самому срочно писать отчёт, а потом я предложил ему поискать новую работу. Переходу его в другое подразделение я не препятствовал.

Пока шла работа на объекте, начальник лаборатории организовал поездку по «набору статистики» на Дальний Восток. Главным, конечно, был он сам – А. С. Брянцев. Сама работа была откровенной её имитацией, но съездить за счёт предприятия на Дальний Восток было уж очень охота. А сопровождающий его в командировке ведущий инженер стал начальником сектора. Впрочем, у меня не было к нему претензий – он ведь не делал чего-то особенного. Если основная работа не по зубам, значит нужно идти в начальники. Прощальный банкет был в ресторане с цыганами. Одна цыганка села к нам за стол. Незримая нить связала нас. Меня увели почти насильно.

Прошла защита кандидатской диссертации Леонида А. На «Векторе» была лаборатория, занимающаяся криогенной техникой. Был у них и свой объект «А». В этой лаборатории и работал Лёня. Лаборатория была создана для поиска способов поднятия чувствительности приёмников. Чувствительность они не подняли, но защищались активно. Эти новоиспечённые кандидаты в силу штатного расписания должны были распределяться по институту. По специальности (криогеника) они устроиться не могли и при назначении на новое место должны были, по-хорошему, менять профориентацию. В лабораторию НИЛ-43 был приглашён Анатолий П., который стал начальником НИС-433. Ему удалось не заниматься вопросами приёмной техники для обнаружителей. Он продолжал заниматься теоретическими вопросами криогеники и защитил докторскую диссертацию. Внедрение, конечно, было в разрабатываемом мной изделии «Модуль-О». Правда, я, как главный конструктор этого изделия, этого внедрения почему-то не заметил. Лёню пригласили начальником сектора в НИО-4, где ему предстояло заняться проблемами анализа видов передач. В. М. Чистяков спросил моё мнение. Я, не кривя душой, охарактеризовал его как умного человека. Но Лёня, видимо, рассчитывал на вариант Анатолия П. Не учёл он одного, что во главе лаборатории стоял совсем не А. С. Брянцев, а человек, которому действительно нужен был работник. В общем, у Лёни не сложились отношения с новым начальником, и пришлось ему искать место вне «Вектора». Он его нашёл и, став начальником отделения в НИИ Электронстандарт, уволился из «Вектора». В. М. Чистяков отметил это происшествие для себя в моей характеристике.

Честно говоря, я не заметил, когда Лёня вступил в КПСС. Без этого он не стал бы начальником отделения.

Из ЛЭТИ пришли два сотрудника. Первый, Марат А., занялся экспресс-анализом, но проработал недолго: был переведён начальником сектора, фактически на место Лёни. Второй, Альгис И., с которым я учился в одной группе и уступил ему при распределении своё место на кафедре А. П. Сиверса. Там он получил тему для диссертации, но защитить диссертацию не сумел. В секторе он получил тему, близкую к теме его диссертации, но работал не слишком активно. Когда он в начале перестройки вернулся на родину в Литву, написал письмо, в котором говорил, что сожалеет о неиспользованных возможностях. Впрочем, если честно, то, чем он занимался в секторе, было излишним для сектора, и я не слишком сожалел о его уходе. Вот только я подумал, а как он сейчас чувствует себя в Литве? Чем занимается? Но и с Маратом и с Альгисом я поддерживал дружеские отношения. Всё было в их собственных руках, один использовал возможности, второй нет. Марат выпустил в производство изделие, а Альгис приобрёл за время работы в секторе автомобиль, жену и двоих детей.

Я с Альгисом И.

Я с Юрием К.

Вместо отпуска я периодически ездил за грибами, в том числе и со своими сотрудниками.

На полянке

У меня почти не было отпусков. Но всё же один запомнился. Олег Д., с которым мы подружились в ТРТИ, оформил нам 3 путёвки в альплагерь в Дигории (Северная Осетия). Собралась такая компания: Олег с приятелем Аликом, Людмила, подруга Алика, сын Александр и я (порядок имён соответствует расположению на фотографиях). Мы ходили в лёгкие экскурсии, но заметили, что альпинистам дают свежее мясо. Когда мы попытались его получить, нам сказали, что нужно дать заявку на восхождение. Выше на 100 метров нашего палаточного городка была полянка с обустроенным (лежащее бревно) местом для костра. Мы оформили восхождение на гору Кругозор и отправились с группой. Остановились на этой полянке. Стали делать шашлыки и на восхождение группы уже смотрели в бинокль. Умеют делать шашлыки люди с Кавказа!

На Кругозоре

Ещё одно важное дело мы с Людмилой сделали. Помогла нам в этом Нина (Катька). После двух обменов и вложения накопленных денег мы наконец в 1982 году перебрались в самый центр города, куда и стремились всю жизнь: мы живём на Невском проспекте. Сделали мы это очень вовремя – приближалось время перестройки.

Безвременье. После смерти Л. И. Брежнева (ноябрь 1982 г.) в высших эшелонах власти вновь началась борьба за лидерство. О ее остроте свидетельствует тот факт, что дважды за короткий срок на посту генерального секретаря ЦК КПСС оказывались лица, физически немощные и уже в силу этого заведомо «временные» как руководители правящей партии: с ноября 1982 г. – Ю. В. Андропов, а после его смерти в феврале 1984 г. – К. У. Черненко (умер в марте 1985 г.).

НПО «Вектор»

К. Маркс сделал 2 фатальных для СССР вывода: отношение к частной собственности и время как оценка труда.

Относительно первого в Манифесте Коммунистической партии сказано: «В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности».

Второе изложено в письме Маркса к Энгельсу, 2 апреля 1858 г: «Стоимость. Начисто сводится к количеству труда; время как мера труда».

По поводу первого уже было сказано, как это сказалось на дачах и квартирах. Второе условие говорит о том, что любой труд равноценен. Коммунисты не могли это условие осуществить буквально, но всё же оно было отражено в децильном коэффициенте. Он был таким же, как в наиболее социальных государствах мира – 4-5. И всё бы ничего, но этот коэффициент был в это время уже фиктивным по двум причинам:

– ещё во времена Брежнева бурно начала развиваться теневая экономика, а проще говоря, изощрённое воровство: спекуляция, цеховики и т. д.;

– спецобслуживание: обслуживание номенклатуры и других нужных людей по сниженным ценам и допуск их к дефицитным товарам и услугам. Т. е. часть избранных людей устраивала себе параллельную комфортную жизнь.

Кроме того, существовало и примитивное расхищение государственных средств. Конечно, народ это видел, и при низком уровне жизни это было особенно заметно. Понимал это и Ю. В. Андропов. По крайней мере, я так сам считал. Поэтому я и решил, что пришло время обратиться к Андропову с предложением, которое я со временем посчитал главным делом своей жизни (и, к сожалению, нереализованным). Тогда это было только началом.

Сам текст был рукописным, сохранился лишь черновик, который опубликован на моём сайте http://opmoney.narod.ru/ . Здесь я публикую восстановленный текст.

В ЦК КПСС

от Петрова Валентина Васильевича.

Существо предложения.

Переход на автоматизированную систему расчётов с отказом, в перспективе, от денежных обращений.

Для этого необходимо ввести в обращение (на первом этапе не исключая денежных расчётов) машинные карточки. Машинные карточки (МК), выполненные, например, в виде магнитных карт, могут нести всю необходимую информацию для расчётов с населением, между предприятиями и т. д. в сфере товарооборота. Для непосредственных расчётов используются технические средства на основе электронно-вычислительной техники.

Технические предпосылки.

1. Развитие вычислительной техники позволяет в ближайшие годы подготовить к выпуску необходимые технические средства в крупных сериях.

2. Возможности вычислительной техники позволяют создать многоуровневые АСР в пределах разумных государственных затрат.

Действие АСР на примере денежных обращений населения.

1. При выдаче зарплаты трудящемуся вместе с выдачей зарплаты производится расчёт его МК (личного счёта) и выдаётся новая МК. По желанию трудящегося ему выдаётся распечатка его расходов и состояние его личного счёта. Собранные МК поступают в отделение Госбанка.

2. В отделении Госбанка при обработке МК заносятся на учёт новые состояния личных счетов трудящегося и обрабатывается необходимая статистическая информация.

3. При расчётах в магазинах и т. д. расходы заносятся на личный счёт и сопровождаются соответствующей информацией (например, номер магазина, в котором произведён расчёт, дата расхода и т. д.). Расчёт производится автоматически при работе кассира.

Передача денег гражданами друг другу может осуществляться в отделениях Госбанка, сберкассах, в расчётных отделах предприятий и т. д. с участием в обмене МК.

4. Результаты расчётов в магазинах на МК поступают вместе с деньгами в отделения Госбанка, где результаты оборота магазина сопоставляются с личными счетами трудящихся.

Возможности.

1. Переход на личные счета и безналичный расчёт с населением.

2. Автоматизация заказов на покупки от населения.

3. Машинный контроль за денежными обращениями и исключение субъективного фактора из этого контроля.

4. 100% контроль доходов и расходов каждого гражданина, что позволяет исключить возможность использования денег при незаконных операциях.

5. Машинный контроль оборота магазинов, предприятий и т. д.

6. Сокращение количества людей, занятых в сфере денежных обращений.

7. Объективная статистическая информация в сферах материального производства, товарооборота, потребностей населения. Эффективный контроль за выпуском продукции и её использованием.