Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов

Рефлексы.

– Хорошее сегодня море, ласковое нежное. Как сама любовь – Она вышла из воды. Сверкая на солнце жемчужными каплями – Есть в нём, что то завораживающие, вы не находите?

– Возможно. Я предпочитаю принимать окружающее таким, каким оно является. И не украшать его фантазиями – Он лениво повернулся, подставляя солнцу выпуклый живот.

– А откуда вы знаете, каким оно является.

– Я доверяю своим глазам. И не впадаю в эйфорию при виде бабочки или красного заката над побережьем.

– Так вы значит серьёзный мужчина.

– Нормальный.

– И вы не верите в иную реальность?

– Я верю в то, что вижу перед своими глазами.

– А, что вы видите, когда смотрите на меня?

Он посмотрел на тонкие нити купальника, подчёркивающие все её достоинства, и сказал.

– Я вижу Наяду, с вьющимися волосами. И с нежной кожей покрытой мелкой ракушкой.

– А говорите, не верите в иную реальность.

– Ну, это так образное выражение.

– Кто знает, может я действительно вышла из морской пены, что бы увлечь вас в пучину и погубить.

– Это навряд ли.

– Не будьте так самоуверенны. Вы себе даже представить не можете на, что способна богиня вод.

– Будьте осторожны со своей фантазией. Она может привести вас к разочарованию.

– Ох уж это мужское упрямство. Оно только подстёгивает женское самолюбие. Воистину, мужчина камень, а женщина вода. Сколько сил и времени нам нужно, что бы превратить кусок мрамора в произведение искусства.

– Не прячетесь за своими фантазиями. Вы всего лишь женщина, которая живёт в мире иллюзий.

– А вы упрямый бычок, которого ещё предстоит приручить.

– Что вы имеете в виду?

– Этого вам никогда не понять.

– Хотите сказать, что женщины умнее мужчин?

– Я хочу сказать, что мужчина подобен собаке Павлова.

Реагирует на внешние раздражители и хорошо поддаётся дрессировке.

– Очередная ваша фантазия. – Сказал он.

Она надела платье.

– Помогите мне с молнией.

Он встал, подошёл к ней и потянул замок, молния защемила ткань и остановилась. Он пытался сдвинуть её с места. Её волосы пахли, морем, солнцем и чем-то ещё обволакивающим и волнующем, чем то, что заставило его сердце биться сильнее – Ну что вы там возитесь?

– Сейчас, она зацепилась – Близость её кожи, хрупкая шея и круглые плечи всё это захватывало и уводило его сознание от здравого смысла. А её голос, её нежный грудной голос укачивал его, как укачивает люлька плачущего младенца – Как всё-таки хорошо, что она зацепилась – Думал он. – Так бы всю, жизнь стоял бы и возился с нею. – Ну, вот молния поддалась и заскользила, скрывая от его глаз часть спины и маленькую коричневую родинку на плече – Если вы не против, я вас провожу? – Сказал он, глядя как она собирает свои волосы в пучок.

– Я даже не знаю, впрочем, возьмите зонтик, покрывало, и мою пляжную сумку.

Нагруженный, но счастливый он шёл рядом с ней, махая хвостом.

Всё ради любви.

Сладкоголосые купидоны пели над кроватью небольшого номера, придорожного мотеля, со звучным названием «Для двоих» Они лежали на свежих, но уже изрядно измятых простынях. Он лежал, раскинув руки, испытывая приятную утомлённость, пуская кольца дыма в потолок. Она, положив свою красивую головку ему на плечо, о чём то мечтала. Её хрупкие пальчики тонули в волосах на его груди. Кто-то хлопнул дверью, в соседнем номере и кровать вздрогнула.

– Котик я так тебя люблю – Она прижалась к нему.

– И я тебя рыбка моя, жить без тебя не могу.

– Если б мы только могли не расставаться никогда. Как бы это было хорошо, правда?

– Да. Я вообще не понимаю, почему два любящих сердца должны скрывать свою любовь?

– Да это не выносимо. Наше положение ужасно.

– В конце концов, если так случилось, что мы полюбили друг друга, почему мы должны страдать. Почему мы должны врать и изворачиваться. Когда могли бы жить свободно, не скрывая свою любовь? – Он посмотрел на неё. Она отвела свои глаза.

– Я не могу. Он будет страдать.

– А то, что страдаю я. Страдаешь ты. Страдаем мы оба. Это как?

– Но, что же я могу сделать? Я не могу просто прийти и сказать ему, что ухожу к тебе. Как я буду выглядеть? Что скажут про меня окружающие?

– Да, но все вокруг уже начинают понимать, что между нами происходит. Рано или поздно дойдёт и до него. Что будет, когда все узнают, что ты обманываешь его?

– Я обманываю? Да я никогда бы себе этого не позволила, если бы он сам не подтолкнул меня к этому. Да. А что я могла? Я всего лишь слабая женщина. А он устраивал мне сцены из ничего. Он истязает меня своими подозрениями. Он не даёт мне жить. Он держит меня в постоянном страхе. Да он просто вынуждает меня на это. Восемь лет наш брак держится на шантаже с его стороны. Эти восемь лет, были ужасны. Сколько раз я пыталась бежать от него.

В первый раз это было с отставным капитаном, но уже через три месяца, я была вынуждена вернуться к нему. Потому, что он, видите ли, не выносимо страдал. Я пожалела его.

Второй раз это был честнейший, в своём роде человек, он готов был взять меня такой, какая я есть. Мы тайно встречались с ним месяц и уже думали о том, когда я брошу мужа, и мы сможем быть, наконец, счастливы. Но случилось несчастье. Я забеременела. И он как честный человек сказал, что я должна вернуться к мужу. Что ребёнок должен оставаться с отцом.

Потом, я встретила её. Да, я современная, толерантная женщина. И я влюбилась в неё, как только может влюбиться чистое и наивное сердце. Я готова была бросить всё и бежать за ней на край света. Но она, она не оценила моей жертвы.

А теперь ты. Видит бог, я сделаю всё, что бы наше счастье ни пострадало от его тирании.

Она была так решительна. Её красивые глазки гневно сверкали. Все её жесты выражали уверенность и непоколебимость. Вечером всё было кончено. О как она была прекрасна в образе обвинителя. Её тон, её речь была бесподобна, она чеканила каждое слово, как чеканят золотые монеты. Она привела такие доводы, с какими не смог бы поспорить даже прожжённый адвокат. Вскоре всё было кончено. Она вышла с той битвы полным победителем. Тиран был повержен. Справедливость восторжествовала. Свобода и любовь вот две птицы, что пели тогда в её душе.

Но уже через год, в том же мотели, и возможно на тех же простынях. Она лежала уже с другим. И говорила ему о том, как устала от пошлой и мещанской жизни. От жизни с человеком, который не любит, и никогда не любил её. В то время как она положила на карту всю свою жизнь ради любви к нему.

Первый.

Я люблю театр, люблю гулять, смотреть на воду, стихи – Она шла чуть впереди меня, и я любовался её фигурой. – И ещё я люблю переплетение каналов. Они словно артерии пронизывают город и несут его кровь по всему его телу. Правда? – Она убрала волосы с лица, полные доверия глаза смотрели на меня как две чистых капли воды.

–Да это красиво – Мы познакомились в парке. У неё был жёлтый венок из одуванчиков и белый едва заметный пушок над верхней губой.

– А ты знаешь, что этот мост называют поцелуев мост?

– Да.

– А знаешь почему?

– Потому что… – Она не дала мне договорить.

– Потому, что тут все целуются. Вон смотри и сейчас – Пара стояла на середине моста и не обращала ни на кого внимания. – А моя бабушка говорила, что до свадьбы нельзя.

– Она у тебя была строгая.

– Нет, просто так была воспитана – Она оперлась спиной о перила, её блузка натянулась, и в просвете между пуговицами, я увидел маленькую белую грудь. Она была аккуратно уложена в чашечку кружевного лифчика.

– Может быть, она была права – Я отвёл глаза и стал смотреть на проплывающий кораблик с туристами.

– А знаешь, когда стоишь на мосту, и под ним проплывает кораблик, то надо загадать желание.

– Загадала?

– Да.

– Это хорошо.

– А как ты думаешь, что я загадала?

– Не знаю.

– А хочешь знать?

– Нет.

– Почему?

– Не сбудется.

– Тогда не скажу.

Экскурсовод, на корабле процитировал стихи. Они вылетели из громкоговорителя и утонули в тёмной воде канала.

– А какие ты любишь стихи? – Спросил я её, стараясь не думать о пуговке едва сдерживающую её блузку.

– Я сама пишу.

– Прочти что-нибудь.

– Вот такое

Днём, не приметна, и скромна

Но ночь наступит и тогда,

Бутон раскрыт, а в нём росса

Бесстыдства, влажная краса

И одинокий светлячок

Розы ночной глотает сок.

– Интересное…

– Тебе нравиться?

– Да.

– А ты пишешь стихи?

– Нет, я не умею. Но я люблю стихи. А твоё, мне очень понравилось. Правда. Ты красиво пишешь.

– Спасибо – Она остановилась и повернулась ко-мне – А ты знаешь, что ночные розы это цветы, с загадкой.

– Нет.

– Днём их бутоны невзрачны и не привлекают внимания, а ночью они распускаются и на их аромат слетаются светлячки. Представь себе ночь, бутон розы, а внутри неё светиться светлячок.

– Красиво – Она стояла так близко, что было видно, как от её дыхания колышется, маленький, белый пушок, над верхней губой.

– А ты женат?

– Нет. А ты замужем?

– Нет.

– А парень есть?

– Был, давно.

– Как давно?

– Очень давно – Она махнула рукой.

– И как?

– Я не готова отвечать на такие вопросы.

– Прости.

– Нечего.

– Пойдём.

– Пойдём.

Мы шли вдоль каналов. Витые ограды текли, переплетаясь между собой. Её каштановые волосы падали на открытые плечи и рассыпались по спине. Лёгкое платье стягивало линии её тела. И они текли подобно воде замкнутой в тесных каменных каналах. Казалось, что ещё чуть-чуть, вода выйдет из берегов, и зальёт всё вокруг своей страстью.

– А ты часто встречаешься с девушками? – Она покраснела и отвернулась.

– Нет, но иногда бывает.

– А у тебя не было девушек, которым уже лет, двадцать шесть, а они ни разу не были с мужчиной?

– Нет.

– А как ты думаешь, это нормально?

– Я не знаю. Но я думаю, что в этом нет ничего страшного.

– Да, но ведь это может быть больно.

– Не так, как кажется. Не стоит бояться.

– Просто ты мужчина и ничего не понимаешь.

Потом мы шли молча. Было слышно, как стучат её каблучки. Она о чём то думала.

– Знаешь, мне с тобой легко. Как будто знаю тебя очень давно – Она наклонилась и перестегнула серебряную застёжку на маленькой летней туфельке. М платье оголило её колено.

– Устала?

– Немного.

– Хочешь чаю?

– Да.

– Я живу недалеко. Зайдём?

– К тебе? – Она посмотрела на меня.

– Да, но ты можешь не волноваться. – Я поспешил её успокоить. – Мы просто попьём чай, поболтаем и я провожу тебя до метро.

– Хорошо.

Парадная, со старой лестницей казалась ей зловещей. Она была настороженна. Шла, тихо, осматриваясь, и готовясь в любой момент броситься бежать.

– Всё в порядке. Это просто старый фонд. Эти дома таят в себе много жизней и событий. Их не надо бояться. Нужно довериться им и они расскажут тебе много интересного.

– А что они могут рассказать?

– Смотри, видишь эти старые перила? Им больше ста лет. Нужно положить на них руку, закрыть глаза и представить того кто касался их сто лет назад. Попробуй.

– Я боюсь одна.

– Давай вместе – Я взял её руку и положил на перила. Рука была мягкая и тёплая. Её лицо было похоже на лицо спящего ребёнка. Ресницы дрожали. Рот был слегка приоткрыт, казалось, что она спит глубоким сном. Я ощущал её горячее дыхание и дрожь во всём теле.

– Нет, я не могу – Она убрала руку – Их было так много. И сколько ещё будет, даже страшно подумать.

– А ты представь того кто был первым.

– Я не могу.

– Хорошо. Пришли – Я открыл дверь, и мы вошли.

– Ты здесь живёшь?

– Да.

– Похоже на берлогу.

– А я дикий медведь, сейчас съем тебя.

– Не говори так, я очень пугливая.

– Я заметил. Здесь тебе нечего бояться. Садись.

– Куда?

– На кровать. Стул сломан.

– Удобная. – Она осмотрелась. -Знаешь, такие кожаные диванчики в Икеа?

– Да, есть такие диваны – Я сел рядом.

– Так вот мы как то дурачились там с мальчишками и подруга нас фоткала. И получилась фотография, где я на диване, одна с мальчишками. Бабушка, когда увидела, ругалась очень. Сказала, что так себя ведут только непристойные женщины.

– Ох уж эта бабушка, никак не оставляет нас в покое – Я обнял её.

– Да, она так была воспитана. А я долгое время жила с ней.

– Почему ты дрожишь? Ты заболела?

– Нет. Просто у меня никогда этого не было.

– Не бойся. Это не страшно. Иди ко-мне – Я обнял её и поцеловал чуть ниже мочки уха. Туда где качался каштановый завиток волос. Она вздрогнула – Если не хочешь, я не буду ничего делать.

– Нет, я не знаю – сказала она – продолжай.

Ветер раскачивал тонкую берёзку за окном. Листья её дрожали, и качались в такт ветру. Её волосы были рассыпаны по подушке. А глаза широко раскрыты.

– Знаешь, это было, как будто я оттолкнулась от земной тверди и воспарила в небо. Если бы я была одна, я бы непременно испугалась. Я ужасная трусиха. Но я чувствовала тебя рядом со мной. Я чувствовала тебя внутри меня. Это удивительное чувство. Как будто ты часть меня. Моё продолжение. Мой ребёночек, понимаешь. Знаешь, что я загадала там, на мосту? Я загадала, что бы всё было, понимаешь. Чтобы это случилось. И теперь мы с тобой единое целое. Мы неразрывны. Правда, здорово?

– Да, малыш. И мы как-нибудь обязательно это повторим. А сейчас пора заканчивать. Я провожу тебя до метро.

– У тебя дела? Тебе наверно нужно идти? А хочешь, я пойду с тобой. Я тебя подожду. А потом мы вернёмся, и я что-нибудь приготовлю, и мы с тобой поужинаем.

– Нет. Видишь ли. То, что произошло, это просто, как тебе это сказать.… Это просто секс. Мы просто были полезны друг другу, какое то время. И это не должно связывать нас. Понимаешь?

– Да, понимаю. Я думала, что больно бывает во время этого, а, оказывается, больно бывает после.

Она ушла. Больше я её никогда не видел.

Рыбка.

Красный бакен плавно покачивался на воде. В точности повторяя контуры, отражённые в воде.

Чайка описав круг, с размаху ударилась о воду. И блеснув серебряной полоской в клюве, поднялась вверх и ушла к берегу.

– Честная добыча.

– Честная? – Спросил я. Она надела наживку на крючок и снова забросила его в воду.

– Да. Честная. Я обманываю рыбу. Я использую наживку, и она заглатывает мой крючок. Когда она перестаёт клевать, я меняю наживку, и ловлю на неё пока она верит мне. Чайка же ловит свою рыбу честно. Увернулась от клюва её счастье. Не увернулась не судьба.

– Странная у вас философия?

– Да нет, нормальная, самая что ни на есть, жизненная. – Поплавок дёрнулся. Леска разрезала воздух, и на крючке задрожал серебряный осколок моря. Она сняла его с крючка и бросила в воду. Рыбка плеснула хвостом и ушла в глубину. Поплавок снова застыл на гладкой как стекло воде.

– Я была влюблена в него как дура. Готова была бросить ради него мужа семью. Врала, изворачивалась. Бегала к нему на тайные свидания. А он уверял меня, что скоро все измениться и мы будем вместе.

Потом исчезал. И я подолгу ждала от него вестей. Пока не понимала что это элементарный развод. И я говорила себе больше никогда. Но он появлялся, и все начиналось сначала. Его обещания пестрили новизной. От них веяло надеждой, и я как дура велась на его уговоры. Когда он исчез в очередной раз. Я сказала себе, хватит. У меня муж семья дети. А я бегу к нему как собачка по первому свисту. Он знал, что я люблю его и пользовался этим – понимаете. Через месяц он появился опять. И я сказала ему. Либо наши отношения переходят в стадию серьёзных, либо мы расстаёмся. – Поплавок дёрнулся и замер.

– И… – Спросил я.

– Он сказал, что любит меня и что тоже думает о развитии наших отношений и собирается покупать квартиру для нас. И я снова клюнула. – Она вынула из воды крючок, сменила наживку. И забросила в воду. Снасть исчезла в темной воде, а поплавок замер отражаясь в гладкой как стекло воде.

– А потом я заболела. Серьёзно и надолго, а он исчез. Ну, вы понимаете, больная я ему оказалась не нужна. И вот тогда я окончательно все поняла. Больше он не проявлялся – Поплавок дёрнулся и резко ушёл под воду. Леска натянулась, и маленькая рыбка забилась у неё в руке.

– Глупышка. Опять попалась – Она показала мне рыбку. Её нижняя губа хранила на себе несколько шрамов от крючка. Она бросила рыбку в воду. И та, сверкнув на солнце, исчезла в синеве.

Зазвонил телефон. Она сняла трубку, и я по лицу понял, кто звонил. Когда разговор был закончен и телефон пропал в кармане. Сияя от счастья, она сказала – Представляете, год от него не было вестей. А сейчас звонит и говорит, что любит и хочет, что бы мы были вместе.

– И что вы? – Она собрала снасти.

– Я к нему.

Она ушла. А маленькая серебристая рыбёшка ещё долго плавала на поверхности в ожидании новой наживки.

Безысходность.

Мы встретились с ней зимним вечером на мосту. Шёл крупный снег. Большие хлопья падали ей на ресницы накрывая белым полотном черные длинные нити. Она улыбалась. И на красных от мороза щеках, сверкали капельки, талого снега.

– Чет? Нечет? – Она протянула мне, два маленьких, хрупких кулака.

– Нечет. – Она разжала кулак. На ладони, лежала одна бусина.

– Я загадала, если ты угадаешь, то пусть все будет.

– А если нет?

– Тогда нет.

– Может, переиграем? – Она втянула шею, в воротник пальто.

– Нет пойдём.

Мы шли по пустынной заснеженной улице. Она шла, позади меня, и все время оглядывалась.

– Боишься встретить знакомых?

– Нет. – Она поравнялась со мной, и мы пошли, рядом оставляя следы на заснеженном тротуаре. Мы вошли в подъезд. Поднялись на мой этаж. Я открыл дверь.

– Входи. – Она замерла. – Ты войдёшь? – Она вздрогнула как ото сна и вошла в квартиру. Я потянулся к выключателю,

– Не включай свет.

– Хорошо.

Она сняла пальто, сапоги и мы прошли в спальню.

– Выпьешь, что ни будь?

– А что у тебя есть – Я заглянул в бар.

– Увы, только водка.

– Налей. – Я налил, мы выпили. Я понял, что она не пьёт, от слова совсем. – А ты часто так встречаешься?

– Как так?

– По объявлению?

– Нет. А ты?

– Я в первый раз.

– Не волнуйся, иди сюда.

– Нет, сначала отвернись, я разденусь – Я отвернулся, она сняла блузку, юбку. Я видел её в отражении зеркала. Маленькая, худая в одном белье она чувствовала себя беззащитной в чужой комнате. Стянув с ног чулки, она бесшумно нырнула под одеяло.

– Все можно – Я разделся и лёг к ней под одеяло. У неё были холодные ноги, и она вся дрожала. Я обнял её, она прижалась ко мне, как ребёнок.

– Я… ну, ты понимаешь, у меня давно этого не было – Я обнял её ещё крепче, и она потянулась ко мне.

Потом, когда она молча лежала на мятой простыне, я спросил – А как же твой муж? Он не бывает с тобой

– Он много работает и потом у него кто то есть. Он не спит со мной уже полгода и почти не разговаривает. Я пыталась, одевала эротическое белье, но он и слышать не хочет, говорит что устаёт.

– Почему ты просто не уйдёшь от него.

– Я люблю его. И потом дети… Ты не подумай я не… Просто последнее время на стену лезу, так этого хочется.

– Я сварю тебе кофе.

– Нет, не надо, я сейчас уйду. Мне нужно забрать детей от подруги. Отвернись, пожалуйста. – Я отвернулся, она оделась.

– Может тебя отвезти.

– Нет, я на метро – Она накинула пальто, надела сапоги, и исчезла за дверью лифта, на ходу застёгивая пуговицы пальто.

Больше она не звонила.

Через месяц я увидел её на улице. Она была, с мужем и детьми и мне показалось, она была счастлива. Может у них все наладилось.

Скука.

Вечер тянулся серым небом за окном, запахом пива и длинным футбольным матчем по телевизору. Он сидел на диване, выставив ноги на стул, и смотрел, на лениво ходивших, по полю футболистов. Из-редко, кто-то из игроков попадал по мячу. И он вслед за комментатором кричал – Ну, ну, давай, э-эх… – протягивал разочарованно он.

Она в лёгкой кружевной сорочке сидела рядом.

– Скучно – Протянула она. Он не обратил на неё внимания. Тогда она запустила свою руку ему под рубашку и утонула в густых шёлковых волосах.

– Не мешай. Видишь, я же смотрю.

– Скучно – Повторила она. И с обидой, поджала губы.

Вечер тянулся медленно. Она смотрела на бессмысленное мелькание на экране. На ноги, лежавшие, на стуле и на маленькую дырку, над большим пальцем.

– Скучно – Снова протянула она. И с мужем скучно и с тобой скучно. А вот возьму и брошу к чёрту эту скуку. Да разгуляюсь. Так разгуляюсь, что чертям тошно станет. И кто меня тогда гулящую девку остановить сможет? А? Никто. Потому, что я сама себе хозяйка. И никто мне не указ. Вот – Она посмотрела не него. Приспустив бретельку с белого круглого плечика. Он по-прежнему смотрел на экран, из-редко потягивая пиво.

А, если я ему всё расскажу? Мужу? – Мяч снова попал под ноги нападающему. Он закричал – Ну, давай…

– А если я уже рассказала? Да, всё и про то, как ты меня соблазнил. И как врал ему, когда говорил, что везёшь меня на дачу к своей жене. Потому, что ей там одной скучно, а тебе развлекать её не когда – Бутылка опустела, и он попросил – Малыш дай ещё бутылочку.

– А если я всё расскажу твоей жене. Да, да, вот сейчас позвоню ей и всё скажу – Она взяла телефон.

– Зачем? – Он повернулся к ней и глаза его стали как два гимнастических обруча.

– Да. Вот сейчас наберу и всё ей скажу.

– Ты, что белены объелась?

– А, что, по-твоему, обманывать бедную женщину это хорошо? Она верит тебе, доверяет, а ты ей изменяешь, подлец. Ненавижу таких как ты.

– Но, я…

– Что я? Пристроился паразит. Женщина тебя кормит, обстирывает, а ты? Кобелина ты, не благодарное животное. Таких кабелей как ты нужно кастрировать. Без всякой апелляции. Да, вот сейчас и позвоню.

– Ну, ты это чего. Я же ни где-нибудь. Я же ни с кем попало. Я же с тобой – Он обнял её. Вторая бретелька соскользнула с плеча. И она как снежинка, растаяла в его руках.