– Но мотив преступника… – начал было Зигмунд.
– Его нет, – резко перебил его мальчик. – По крайней мере, в мире, где торжествует здравый смысл, мы его не увидим. Это означает, что мотив находится за пределами нашего привычного понимания вещей. Это уже, кстати, по твоей части.
– Я не психолог, Келен, еще раз об этом тебе напомню, но если бы я им и являлся, то мне необходим был бы сам человек… для разъяснительной беседы, – проекция подсознания мальчика хитро подмигнула ему.
Келен хищно осклабился.
– Да… поимка такого ценного субъекта и представляет собой весь интерес от этой, казалось бы, бессмысленной охоты. Но сейчас нам важнее разобраться кое с чем другим… итак, забрав духовную силу Фреи, я выбрался из поместья и направился прямиком к разрушенному зданию аптеки, чтобы прогуляться на свежем воздухе, а также проверить одну свою гипотезу. Там, кроме двух трупов несчастных защитников правопорядка, я обнаружил спуск в подвальное помещение здания, где и нашел часть разгадки на происходящее до сих пор. В сидящей на высоком стуле девушке я сразу же опознал Сандру, аристократку, которая в одном из многочисленных досье, что любезно передала мне леди Мария, числилась давно пропавшей без вести. Это была определенно любопытная деталь, но что заинтересовало меня больше всего…
– …это прекрасные ножки юной девы, – закончил фразу Зигмунд, похабно ухмыляясь.
– Свои эти психологические выкрутасы ты, пожалуйста, оставь при себе. Но да, признаюсь, меня они чрезвычайно заинтересовали, но вовсе не из-за прямолинейного сексуального контекста, а из-за скрытого для обычного взгляда подтекста.
– То есть ты обнаружил?..
– Большую часть своей сознательной жизни я провел, встречая, провожая, сопровождая смерть, участвуя в ее темных жизненных зарисовках. Я хоть и не являюсь абсолютным экспертом в области медицины, но с ядами встречался часто и не всегда при благоприятных обстоятельствах. Так вот, ножки этой прекрасной девы были покрыты едва заметными в полумраке темными кольцами, которые и привлекли все мое внимание.
– То есть ты уже заранее подозревал, что она может находиться под воздействием какой-то отравы?
– Да. И если бы я не обнаружил следов на ее ногах, то сорвал бы с нее одежду целиком. Дело в том, что определенное число ядов оставляют следы на теле, и я подозревал, что этот может быть как раз из таких, благо обрабатывали ее довольно долго – если быть точным, то несколько лет с тех самых пор, как она пропала.
– То есть ее готовили именно к этому событию?
Мальчик пожал плечами.
– Или изучали воздействие химикатов и мутагенов на ее ослабшее тело, кто знает? Но определенно можно сказать, что ее крайне депрессивное, можно даже сказать отчаянное состояние является внушенным посредством запрещенной медицины и… психологии.
– И возможно даже тут не обошлось без участия духа…
– Нет. Определенно нет. Никакого духа никогда не было…
– То есть тот, кого ты встретил в духовном мире?.. – уточнил Зигмунд.
– Я сам пока не понимаю, кто это мог быть… но точно не дух. Возможно, проекция, некая защитная программа, созданная воспаленным воображением девушки? Но это точно не… я бы почувствовал. Но дело осложняется тем, что вел и говорил он точно, как настоящий дух, как будто кто-то знал…
– Дело все запутаннее и запутаннее, – Зигмунд с улыбкой сцепил пальцы рук. – Но это ладно. Проблема все равно остается – как ты будешь выбираться отсюда? Или ты хочешь вечно лицезреть мой непревзойденный облик?
Келен рассмеялся, в первый раз за этот вечер – громко и от души.
– Нет, мой дорогой иллюзорный друг, ни в коем разе. Спасибо тебе за разговор и за, – мальчик обвел рукой помещение, – атмосферу… спасибо. Но мне надо выбираться на поверхность, меня там, наверное, уже заждались.
Гул в помещении внезапно стих. Мальчик резко обернулся и успел заметить, что все посетители таверны суетливо пятятся к стенам, освобождая центральный проход. Взгляду открылся выход из здания… точнее, два выхода.
– Почему тут две двери? – требовательно спросил мальчик у Зигмунда.
– Это ты у меня спрашиваешь?
Образ степенного мужчины в строгом костюме вдруг сменился на Фрею, ее раскрасневшееся лицо опухло от бесчисленного количества пролитых слез. Одета она была в то самое бальное платье, но теперь разорванное в клочья. Руки у нее были в крови.
– Келен… – тихо произнесла она.
– Да? – спросил мальчик с неожиданно пересохшим горлом.
– Где ты? Я умираю… неужели…
Из ее рта потекла ярко красная кровь, которая крупными каплями начала падать на стол, окрашивая дерево в багровые тона.
Вдруг девушка откинулась назад, и стул под ее весом покачнулся и начал заваливаться назад. Келен резким движением подался вперед, чтобы схватить ее руку, но не успел. Он резко встал, обежал стол, но его глазам предстала маленькая девочка, которая сжимала в своих маленьких ручках плюшевую игрушку какого-то невиданного зверя.
Он вспомнил ее. Она была в той самой деревушке, когда…
Мальчик вздохнул, поднял упавший стул, протянул руки к дрожащей девочке и аккуратно усадил ее. Затем он медленно обернулся и твердо встретил взгляды всех тех людей, кто еще давно пал от его руки.
– Ты знаешь, что за все приходится платить… – раздался в воздухе шелестящий голос.
– Знаю, – спокойно ответил мальчик.
– Так что ты выберешь? Какой исход? Для себя и для… других?
Келен решительным шагом пересек зал, мужественно выдерживая устремленные на него взгляды. Аккуратно закрыл и поставил на засов две двери.
Свет, что падал из ранее приоткрытых дверей, перестал поступать в затхлое помещение. Тлеющие огарки свечей неожиданно погасли. Келен щелкнул пальцами, и зал вдруг наполнился ужасным воем, стонами и криками многочисленных людей, которые одновременно испытывали смертельно ужасные муки.
Мальчик медленно и торжествующе прошел обратно к столу, минуя объятых адским пламенем людей. Он невозмутимо поставил на место опрокинутый стул, сел за свое место и поднял полную кружку пива в честь маленькой девочки, которая извивалась, чернела, превращалась в пепел прямо на его глазах.
В зале послышался сухой смех.
– Ты снова выбираешь свой собственный путь.
Келен откинулся на спинку стула, слегка улыбнулся и закрыл глаза, наслаждаясь прекрасной мелодией смерти.
Через несколько минут все стихло, и он открыл глаза. Перед его взором предстал коридор с множеством дверей и ответвлений.
– Как всегда, – запоздало ответил мальчик, начиная свою неспешную прогулку по мысленному лабиринту.
–
Он в задумчивости бродил по бесчисленным коридорам, вслепую открывая случайные двери и заглядывая внутрь. Он никуда не спешил, ведь с каждым шагом у него крепла уверенность в то, что время здесь не имеет особого значения.
К тому же, он как никто другой знал, что самое неприятное и муторное в любой хорошей стратегии – это подготовка к ней. А он был очень хорошим стратегом, поэтому спешка и суетливость никогда не были теми чертами характера, что вели его по линии жизни. Кто угодно может тебя торопить, увещевать действовать быстро, устраивать своеобразные забеги наперегонки с самим временем, но только ты можешь знать, что тебе необходимо, чтобы тщательно подготовиться. И если ты чего-то не захватишь с собой, то виноват будешь ты сам, а все окружающие суетливые советчики куда-то внезапно испарятся, испугавшись и одновременно обрадовавшись твоей неудаче.
Мальчик усмехнулся. Да, люди обожают подталкивать других людей все ближе и ближе к пропасти. Обожают наблюдать за их падением, а затем обвинять, что человек сам виноват в своих грехах. Ведь люди…
Тут Келен открыл нужную дверь.
Вся комната была усеяна цветами, комнатными растениями различных мастей. Стены в тон были окрашены в зеленый, а пол устелен ковром салатового оттенка с толстым ворсом. Мальчик вежливо постучал в дверной косяк, затем снял перед порогом ботинки и носки и вошел в комнату, с наслаждением ступая по пушистому покрову.
Сандра сидела спиной к нему и любовалась своим отражением в зеркале, одновременно расчесывая свои длинные локоны деревянным гребнем.
– Правда, тут красиво? – спросила она, улыбаясь своему отражению.
– Правда, – просто ответил мальчик, подходя к ней сзади и мягко кладя руки на ее плечи.
Она откинулась на спинку стула и зажмурила глаза от удовольствия, как кошка, когда мальчик начал гладить ее белоснежное лицо.
– Так ты пришел убить меня? – спросила она, оставаясь абсолютно неподвижной.
Мальчик наклонился и прошептал ей на ухо:
– Я пришел лишь посмотреть.
– И что ты увидел? – любопытно спросила Сандра, поворачивая к нему свое лицо.
– Смерть.
Плечи девушки поникли, а сама она дрожащей рукой положила гребень на столик неподалеку.
– Ты можешь сесть рядом? – попросила она.
За спиной мальчик раздался тихий стук. Он обернулся и без удивления обнаружил еще один стул, который примостился у зеленой стенки.
Когда он сел рядом с ней, то Сандра вдруг резко подалась вперед и схватила его за руки.
– Ты думаешь… – начала она. – Ты думаешь, что я уже умерла?
– А ты видела Смерть? – спросил мальчик.
– А как она выглядит?
– О… ты бы узнала.
– Нет, не видела… – голос девушки слегка колебался. – По идее.
– Тогда можно со всей уверенностью сказать, что ты жива. По крайней мере, с одной стороны.
– А с другой? – девушка посмотрела ему прямо в глаза, сильно сжав запястья мальчика.
Келен не отпрянул и спокойно выдержал взгляд.
– А с другой ты стала не такой, как была прежде. Некоторые философы определяют такое состояние равносильное смерти.
Сандра отпустила руки Келена и в отчаянии схватилась за голову.
– Я знала… я знала, что здесь что-то не так…
– Есть, правда, и третья сторона, – вкрадчиво сказал мальчик. – Она заключается в том, что мне вовсе не обязательно верить.
– Нет… – тихо произнесла девушка. – Нет. Ты выглядишь… слишком реальным. Реальнее всего того, что я когда-либо видела. Если я вообще жила…
– Несомненно, жила, – уверил ее мальчик, но через мгновение нахмурился. – Кстати, а как ты поняла, что здесь, как ты сказала, что-то не так?
– Когда… – девушка попыталась вспомнить. – Да, когда ты ударил меня со всей силы о стену…
– Прости… – Келен неловко почесал рукой затылок. – Просто я там… да, кое-что проверял, ничего личного. И тогда, после сильного удара, к тебе стали постепенно приходить воспоминания?
– Нет, – девушка замотала головой. – Просто в тот самый момент… он не пришел ко мне на защиту. Он… оставил все, как есть.
Он? Про кого она сейчас говорит?
– А! – до Келена внезапно дошло. – Ты имеешь в виду того духа, который был с тобой?
– Он обязался защищать меня до самого конца.
Мальчик незаметно закатил глаза, хотя это было не самой простой задачей. Такие влюбленные помешанные галлюциногенные бредни может спокойно выслушивать только Зигмунд, он получает истинное удовольствие от всей этой психологии. Келен же в последнее время наслаждался жуткими страданиями его противников, когда они попадали, сами того не осознавая, в тщательно расставленные ловушки. Хотя и это доводилось видеть крайне нечасто, поэтому мальчик считал себя отошедшим от прежних дел.
И почему именно сейчас его угораздило попасть в такую неприятную ситуацию? Нет, со всем этим надо кончать и побыстрее.
– Обязался защищать… до самого конца. А сам не сделал ничего… – продолжала бубнить под нос девушка.
– А ты уверена, что этот дух был настоящий? Может… может, он был некой проекцией твоего сознания, понимаешь?
Девушка внимательно посмотрела на него.
– Ты считаешь меня сумасшедшей?
Да.
– Нет, – убедительно соврал мальчик. – Просто ты сейчас… немного в затруднительной ситуации.
– Ты сказал, что я когда-то жила совершенно другой жизнью, – тихо проговорила девушка. – Я могу к ней вернуться?
Конечно, можешь. Годы терапии, постоянного ухода, заботы, любви… и воспоминания постепенно начнут возвращаться. Случай крайне запущенный, но точно не неисправимый. Проблема состояла лишь в том, что сидящая напротив мальчика девушка явно не была Фреей… конечно, можно передать ее на руки добрым людям, но этих самых людей еще надо найти…
Короче, почему он должен так сильно заморачиваться?
Мальчик специально выдержал долгую паузу и обреченно вздохнул.
– В первый год это было бы еще возможно, но твое… состояние… длилось на протяжении более десятка лет…
– Так долго? – ахнула девушка, прикрыв рот рукой.
– Я в таких делах не эксперт, – снова убедительно начал врать мальчик, – но, боюсь, что все обстоит именно так…
– Тогда… – Сандра грустно покачала головой. – Ты можешь сказать, зачем это кому-то понадобилось?
– Чтобы убивать? – мальчик пожал плечами. – Или наслаждаться убийством. Грань между этими вещами крайне призрачна.
– И сейчас?.. – испуганно промолвила девушка.
– Да, – глухим голосом подтвердил мальчик.
Сандра нервно начала крутить пальцем локон волос.
– Тогда… тогда, может, мне и правда лучше умереть, как мне и было суждено?
– Боюсь, что на это и был расчет. Если ты продолжишь мучиться, то твоя душевная боль лишь будет и дальше подпитывать энергетический разрыв. И если ты будешь продолжать это делать, то тебя в итоге найдут и все равно убьют… физически. А вот если ты решишь умереть здесь и сейчас, то… – мальчик показательно развел руками.
– То что?.. – недоуменно спросила девушка.
– Взрыв. Большой энергетический взрыв. Такой значительной мощи, что его можно будет увидеть, даже если закрыть глаза. По крайней мере, если такого не произойдет, то зачем вообще было стараться? – мальчик уже не мог сдержать ядовитую усмешку.
Но девушка уже не смотрела на него, ее взгляд был устремлен в пространство.
– Значит… значит…
– Есть, правда, и еще один выход… – многозначительно произнес мальчик.
– Правда? – в глазах девушки загорелась надежда.
– Но исход будет все равно один – твоя смерть. Правда, людей в этом случае пострадает гораздо меньше, если тебя это вообще волнует.
Надежда сменилась отчаянием, а затем пришла череда смирения.
– Расскажи мне про этот путь, – мягко попросила девушка.
И мальчик с удовольствием рассказал. Сандра слушала, раскрыв глаза, а под конец рассмеялась – казалось, что впервые за долгое время. Мальчик смеялся вместе с ней, а затем неожиданно затих. Она тоже на мгновение смолкла. А потом они снова истерично смеялись, как двое незадачливых убийц, которые в шутку рассуждают, куда деть внеплановый труп.
Девушка утерла с лица слезы от смеха.
– Скажи мне…
– Меня зовут Келен, – напомнил мальчик.
– Скажи мне, Келен, тебе что, абсолютно все равно, что случится с теми людьми в поместье?
Мальчик на секунду задумался.
– В принципе, да… почти.
– Тогда зачем ты пришел сюда?
– Я тебе уже говорил – чтобы посмотреть. Годы жизни не излечили меня от нездорового любопытства.
Девушка решительно встала и протянула руку мальчику, призывая его также встать. Затем она взмахнула руками и два стула исчезли, заменившись на просторную мягкую кровать.
Она хлопнула в ладоши, и в комнате воцарился приятный полумрак.
Наконец Сандра присела на краешке кровати, кивая мальчику.
– Начнем? – участливо спросила она.
Мальчик немного помялся.
– Боюсь, что ты меня не совсем правильно поняла – у меня все же есть девушка…
Сандра грустно посмотрела на него.
– Но поцелуй… поцелуй же останется?
Келен присел рядом с ней и нежно обнял ее.
– Останется. Можешь быть уверена.
Это продолжалось долго.
Очень долго.
До тех самых пор, пока самый последний цветочек не увял и не превратился в пепел.
–
Мария и Фрея уже не разговаривали – сил на это решительно не было. Вспотевшие, в многочисленных порезах, уставшие, голодные, злые… они продолжали сражаться, хотя, казалось, этому никогда не наступит конца. Но раз Мария решила сдерживать натиск полых рыцарей вместе с Сорой, то Фрея попросту не могла остаться в стороне, благо ей нужно было куда-то деть накопившуюся в душе ярость. Конечно, можно было спрятаться, отсидеться, но… если Мария что-то действительно задумала, то совсем скоро целому миру не поздоровится. Поэтому стоит немного напрячься, чтобы потом с удовольствием смотреть на бесчисленные пожарища и страдания людей, сидя в удобном месте с кучей вкусной еды.
Но их силы были уже явно на исходе. Еще немного и придется отступать. Вот еще немного и…
– Сора, что ты медлишь?! – раздраженно закричала на свою подругу Мария. – Давай! Сора!.. Сора?
Но девушка как будто не слышала ее, устремив свой пристальный взгляд на потолок.
– Рассеивается… – прошептала Сора.
– ЧТО? Ни хера тебя не слышу! – недовольно прокричала Мария.
И тут Фрея решила остановиться, перевести дыхание и… заметила.
– Смотри, дура, – резко сказала она, схватив за плечи хозяйку поместья, – ты посмотри вокруг…
И Мария посмотрела.
– Ого… – в изумлении проговорила она.
Друг за другом в едином синхронном движении рыцари бездушно падали на пол, печально звякая своими металлическими деталями, как будто жизнь уходила из их пустых тел. Это выглядело так красиво, изящно и, главное, желанно, что девушки с облегчением посмотрели друг на друга, переводя дух.
Мария тихонько подошла к Соре и аккуратно взяла подругу за руку.
– Все в порядке? – спросила она.
– Красиво… – прошептала Сора.
Фрея подошла к ним и тоже с любопытством посмотрела на потолок. Она и Мария, конечно, не могли видеть происходящего, но если бы увидели, то навсегда сохранили бы в памяти такую прекрасную картину. Это было даже красивее северного сияния, которое можно было наблюдать в отдаленных уголках мира, это производило даже более сильное впечатление, чем настоящая любовь. Это было похоже на… очищение. Освобождение. Как будто целый мир разом вздохнул и решил жить дальше, несмотря ни на что. Поэтому это и было так красиво.
Сухой неприятный кашель вдруг выдернул их из состояния нежного оцепенения, в которое они все погрузились. Мария и Фрея обернулись на источник звука и увидели молодого богато одетого государственного аудитора, который только что вошел в зал, сопровождаемый группой стражников.
А это удобно они сделали, подумала Фрея. Как только все закончилось, так и высунули свой нос из укрытия. Финансисты, что тут еще сказать…
– Дамы, прошу прощения за вторжение, – жеманно произнес аудитор. – Я бы хотел переговорить с леди Марией, хозяйкой этого поместья.
– Это я, что такое? – резко поинтересовалась Мария, выходя вперед.
– Если вы не против, то прошу составить мне компанию в вашем саду, сейчас там тихо. Нам нужно обсудить некоторые… детали. Это не займет много времени, уверяю вас, – он властным взглядом обвел помещение, полное груды металлолома. – Всех остальных убедительно прошу не покидать поместье до завершения расследования и предоставления дальнейших указаний. Леди Мария, вы изволите?
Мария, крайне усталая после недавнего сражения, лишь устало кивнула и покорно пошла за молодым финансистом. Фрея краем глаза посмотрела на стражников – они зашуганно, переминаясь с ноги на ногу, принялись исследовать зал, испуганно дотрагиваясь кончиками своих мечей до бездушного металла.
Девушка устало махнула рукой на незадачливых защитников правопорядка и вернулась к Соре, которая так и сохранила свое застывшее положение, устремив свой взгляд ввысь. По ее лицу прокладывали мокрые дорожки все новые и новые слезы, а чувства, что исходили от нее, колебались между восторженностью и спокойным счастьем. Фрея никогда не видела всегда равнодушную Сору такой.
Она невольно улыбнулась. Что ж, это означает, что у Келена и правда все получилось. Что бы он там такого ни натворил, главное – получилось…
–
Келен постарался с достоинством выбраться наружу, но каждое восхождение на ступеньку давалось ему с величайшим трудом, что он был вынужден опереться двумя руками о холодную стенку, постепенно перемещаясь вперед и вверх бочком, словно пьяный краб.
Наконец его глаза увидели чернеющие истлевшие развалины здания, увидели бескрайнее ночное небо… нет, небо лучше бы они не видели.
Он рухнул ничком, как свежеповаленное дерево, как студент, которого донесли домой после обряда инициации. В горле неприятно першило, под глазницы словно забился невидимый мелкий песок, а в голове беспрестанно раздавалось бренчание и бурление каких-то пузырьков. Мальчик постарался перекатиться на спину, но тут его неожиданно скрутил сильный спазм, и содержимое его желудка начало выливаться наружу. Затем он с омерзением отряхнулся и, сморщив нос, предпринял еще одну попытку встать.
Неподалеку он приметил все еще лежащий неподалеку труп одного из стражников. Обертку от пирожка, видимо, снесло ветром.
Это не дело.
Шатающейся походкой мальчик проковылял к неподвижному мужчине, рассеянно поковырял в карманах и извлек на свет еще одну обертку, но уже из другой пекарни. Тяжело упав на колени, Келен заботливо положил бумажку под тяжелую и намокшую от дождя куртку стражника.
– Вот так, – мальчик для верности похлопал отставного солдата по груди.
Всегда все нужно доводить до конца. Если уж было решено, что их убил пирожковый серийный убийца, то пусть так оно и будет.
Лениво усмехнувшись, мальчик завалился рядом с трупом и постарался не шевелиться. Любое лишнее движение приносило ему адскую боль, а и без этого душу жутко щипало и саднило.
А все из-за огромного количества негативной энергии, что он впитал в себя разом. Кто же знал, что у этой полоумной девицы окажется столько?..
Он тяжело закашлялся.
Все же… она не виновата. И можно было ей помочь, просто…
Лень…
И лень сейчас вставать, искать укрытие, куда-то бежать… суетиться…
А если остаться здесь, то скоро нагрянут аудиторы, и ему придется крайне несладко.
Крайне несладко… ну и что? Не зря же он вобрал столько энергии? Вот они придут… и он им покажет…
Покажет…
Наверное…
Тяжело дыша и стиснув руки в кулаки, мальчик медленно погружался в беспокойный и мятежный сон.
–
Келен зажмурился от яркого света, что нещадно бил в его глаза. Он приподнял руку, чтобы хоть как-то защититься от него, и почувствовал, как его пальцы касаются чего-то влажного. По первичным ощущениям это была какая-то тряпка на его лбу.
Но это только по первичным. За всю свою долгую жизнь он привык ожидать… всякого.
– А я и не думала, что Принц Тьмы окажется настолько… великодушным, – произнес рядом вкрадчивый голос.
Келен даже не повернул голову в сторону собеседника.
– А, это ты, – лениво проговорил мальчик.
– Ну да, это я. Я – это я, тут ты все правильно подметил. Но откуда ты знаешь, кто я?
Мальчик хотел было лениво махнуть рукой, но понял, что его текущее состояние вообще не располагает к каким-либо резким движениям, поэтому ограничился печальным вздохом.
– Мы же танцевали с тобой тем прекрасным вечером. Или ты уже забыла, леди Шарлотта?
Девушка подалась вперед, и ее волосы нежным водопадом обрушились на его лицо. Он невольно зажмурился от ее пристального сосредоточенного взгляда.
– А ты, как я вижу, уже все обо мне знаешь, Принц, – она игриво коснулась пальчиком его кончика носа.
– Не все, – спокойно возразил мальчик. – Только твое имя, твое происхождение и твою чарующе прекрасную жизненную энергетику, что переполняет тебя до краев.
– Так это все правда! – невольно воскликнула Шарлотта.
Она возбужденно начала трясти его руку, что мальчик слегка поморщился.
– Прости, – извинилась она. – Просто… это действительно так! Записи в летописях не врут – ты на самом деле можешь выпивать жизненные силы из своих жертв!
– Немного не так, – снова возразил Келен. – Я, как ты говоришь, «выпиваю» не жизненные силы, а энергетику, что постоянно наполняет и постоянно воссоздает саму сущность человека, и потом я могу это делать только в том случае, если человек раскроется. Желательно добровольно.
– То есть ты не кто другой, как некий подвид энергетического вампира! Sosutus vulgaris, как их иногда называют.
– Я бы предпочел, чтобы меня так не называли, – обиженно сказал мальчик.
– Не бери в голову, – Шарлотта беспечно махнула рукой. – Слушай, слушай, а можешь прямо сейчас на мне эту волшебную технику испытать? Что там надо, говоришь? Раскрыться?
Девушка начала энергично шуршать платьем.
– Нет! – Келен протестующе поднял руки и скорчился от приступа острой боли в голове. – Не надо… раздеваться. Раскрыться – это значит открыть себя в энергетическом плане. Люди обычно называют это доверием, а влюбленные – слиянием. Но сейчас я в любом случае не смогу тебя… впитать из-за моего крайне паршивого состояния.
Девушка оставила застежки на платье в покое и грустно покачала головой.
– Блииииин… даже капельку совсем меня не укусишь? А? А если в шейку?
– Я не вампир, еще раз говорю!
– Ну, смотри какой вкусный пальчик… давай за маму – ааамм! – она принялась упорно тыкать пальцем в рот мальчику.
Он раздраженно отмахнулся.
– Ну, не хочешь так не хочешь, – Шарлотта пожала плечами. – Я тут, понимаешь, саму себя предлагаю, а он привередничает. Где бы ты еще такую красавицу встретил бы, а?
Келен пробурчал нечто невнятное.
– Эй! Я вообще могла, да и могу до сих пор!.. тебя убить. Но пока этого не сделала! Поэтому не делай мне тут своих кислых мин! – предостерегла она мальчика.
– Если бы ты хотела меня убить, то сделала бы это еще давно, – резонно заметил Келен.
– Правда твоя, – легко согласилась девушка, вставая с места и подходя к прикроватному столику. – Ты представляешь для меня чрезвычайно редкий и необычайно ценный объект для изучения. Вот, держи, выпей, вкус немного странный, конечно, но придется пить это каждый день, чтобы встать на ноги.
Мальчик аккуратно пригубил напиток из чашки, которую держала для него его заботливая собеседница, и невольно закашлялся – настолько острое было варево.
– Откуда ты знаешь… про это? – все еще кашляя, спросил Келен.
– А, ты про коррину? Я же говорила, что многое читала про тебя и про твоих… короче, про других вампиров, поэтому не удивительно, что я знаю про этот тонизирующий коктейль. Говорят, что раньше он был крайне популярен в случаях острого похмелья, но его быстро запретили, когда люди начали умирать после частого его употребления. Реагенты крайне редки и дороги, но если уж выбираешь в качестве экспериментальной площадки частную аптеку для богачей, то почему бы перед самим действием не позаимствовать пару-тройку редких трав? Как думаешь? И да, кстати… я решила немного его усовершенствовать, усилить концентрацию ядов, но тебе, думаю, это будет только на пользу. Как считаешь?
– Кто ты такая? – спросил Келен тяжелым голосом после долгой паузы.
– Я? Что ж… я – ученая.
– Ученая? – глупо переспросил мальчик.
– Да, – твердо ответила девушка.
– Ученая? – еще раз повторил свой вопрос Келен.
– Да. И давай, ну давай – озвучь тот самый вопрос, который сейчас созревает в твоей глупой черепушке!
– Ну… – глупая черепушка загудела от напряжения. – Как бы тебе помягче сказать. Тебе не кажется…
– Так? – губы девушки сложились в чрезвычайно тонкую полоску.
– Ну, я ничего не имею в виду, конечно… я за равноправие и тому подобное… но…
– Но? – с нажимом горячо переспросила Шарлотта.
– Слушай, девушек-ученых же не бывает, правда? Может, ты перепутала что-то? Без обид, но вполне возможно, что ты… лаборантка?
Оглушительный треск разнесся по всей комнате, как будто деревянной линейкой со всего размаху хлестнули по столу. Келен, как ошпаренный, заметался по кровати, держась обеими руками за раскрасневшуюся щеку.
– Еще раз… – медленно процедила девушка, занося руку. – Еще раз… повтори, что ты сказал…
Беспомощный мальчик попытался заслониться рукой от женского возмездия.
– Нет-нет, все нормально! Ученая, точно! И как я раньше не разглядел, прошу простить!
Но Шарлотта никак не могла успокоиться и в приступе гнева начала изо всех сил трясти мальчика за плечи, который стонал от постоянных приступов накатывающей боли.
Наконец она резко отпустила его и, тяжело дыша, опустила свою голову на подушку рядом с ним.
– Ну да, – невольно согласилась она. – С кем ни бывает? Не ношу же я табличку на груди, что я ученая… каждый может перепутать…
– Точно, – поддакнул Келен, стараясь аккуратно отползти от нее, насколько это позволяла кровать.
– Ладно, – беспечным голосом сказала девушка, снова садясь на стул рядом с кроватью. – Не берем в голову. Я и правда ученая, но, что ты, вероятнее всего, имел ввиду – не по званию, а по ПРИзванию. В ученые советы крупных академий меня, конечно же, никогда бы не взяли из-за моих незаурядных интеллектуальных способностей, а также из-за моей неземной красоты. Ты же понимаешь, что у этих старперов с личной жизнью совсем беда, поэтому каждый день видеть такую неописуемую красоту равносильно тому, что поставить чарку выдержанного дорогого вина перед зашитым алкоголиком. И хочется, и колется да не можется, ведь сварливая жена сначала выбьет все глаза, а затем выпьет остатки мозга. И как в таком режиме можно нормально работать? Недаром, что наука у нас сейчас топчется на месте, если она находится в руках у таких… ну ты понял. Нет!
Она на мгновение зажмурилась от удовольствия.
– Нет… настоящий ученый должен черпать свое вдохновение из окружающей действительности, он должен постоянно думать о будущем, а мир просто обязан не ставить никаких преград на его пути к совершенству! – она мечтательно заломила руки.
Мальчик растерянно моргал, не знаю, куда себя деть.
– Ты понимаешь меня, Келен? – Шарлотта повернула к нему свои большие прекрасные, сияющие сумасшедшим ослепительным блеском, глаза.
– Э-э-э… да? – неуверенно пролопотал мальчик.
– Конечно же, понимаешь! – уверенно воскликнула Шарлотта. – Ведь в этом всем и состоит научная логика!
– Научная логика? – переспросил мальчик.
– Именно! Нужно постоянно двигаться вперед, совершенствоваться, достигать новых высот! На это должны быть устремлены все силы это мира, все его деньги, богатства, ресурсы – абсолютно все! Ведь промедление равнозначно смерти!
Она нежно обхватила руками лицо мальчика.
– Или ты так не считаешь? – ласково спросила его Шарлотта.
– Нет… то есть да! Считаю! Прогресс и все такое… так и победим! Мда…
Шарлотта отбросила его лицо, как гнилую картошку.
– Совершенно не слышу энтузиазма в твоем голосе, Принц Тьмы! Вполне ожидаемо, легенды слегка тебя приукрасили – на деле ты совершенно заурядный человечишка, цель которого заключается в непрестанном наслаждении жизнью!
– А что в этом плохого? – недоуменно спросил Келен.
– Да, в общем-то, ничего, – девушка вдруг разом поникла. – Просто я думала, что ты будешь какой-то более… зловещий, что ли. Загадочный. Убийственно прекрасный.
– Это ты каких легенд начиталась? Где я врывался на последний этаж замка через огромное окно, соблазняя всех девственниц у меня на пути?
– И почему ты выглядишь, как мальчик?! Тебе же более трехсот лет! – все не унималась девушка.
– Так получилось, – просто сказал старый мальчик, пожимая плечами.