(Я уже говорил как-то, что матерящуюся женщину я воспринимаю не как женщину, а как бабу. А вот тут женщина выбрала иную формулировку. Кусок грубости и неотесанности или существо непонятного происхождения.)
Ой блин бред дремучий, слово это слово, а мат это мат. Есть созидательная-разумная энергия-бог. И в каждом из нас есть частичка этого самого бога-душа. И мозг работает, как приемопередатчик, для связи с большим информационным полем-небом-богом. И мысли наши это сигнал от нашего датчика к приемнику на небе. И если в мат не вложена энергия агрессии и злости, то и ничего не будет, а если вложен определенный смысл или умысел, то там возможно это будет сигналом к действию. Но опять-же если это не противоречит судьбе этих человеков. В общем если просто на мате разговаривать, то очевидно никому ничего не будет, главное какие эмоции-мысли при этом вкладываете.
Хм. Вы много поняли, читатель? Я—мало. Слова по отдельности понимаю, но общий смысл от меня ускользает.
Да ладно, двигаемся дальше.
А мать Хемингуэя, когда он в детстве сквернословил, мыла ему рот с мылом. И была абсолютно права, – если бы и все матери поступали так!
Может, мама Хемингуэя и действительно была права. Но давайте послушаем мнение психолога, который отвечает на вопросы журналиста. Мне кажется, мы многое сможем лучше понять.
– Начиная разговор о мате, уточним, что мы говорим не о тех людях, которые раз в год могут выругаться в сердцах, а о тех, которые приправляют всю свою речь матерными словами. Эти люди явно отличаются от тех, которые не матерятся. Какие психологические причины могут подвинуть их к этому?
Эти психологические причины легко понять на основе нашего с вами обывательского опыта. Что такое мат как языковый институт? Это какая-то табуированная часть языка, то есть язык, которым нельзя разговаривать. Странно: почему должен существовать язык, на котором нельзя разговаривать? Он есть, но говорить на нем нельзя. Если над этим противоречием задуматься, тогда чисто логически становится понятно: он нужен, чтобы показать, что я этот культурный барьер проламываю, я с ним не считаюсь. Вот я какой мощный, вот я какой крутой, вот я какой независимый!
Это инструмент, регулирующий отношения. Можно сказать, что мат у людей – аналог рычания у животных, предупредительный сигнал: я небезопасен.
Люди чаще матерятся, когда у них обостряется потребность в защите, в самоутверждении. Это не от бескультурья и не от избытка сил. Наоборот, это судорога неуверенности в себе, это состояние, в котором человек особенно жадно прибегает к внешним атрибутам своей значимости. Проще говоря, чем больше люди перепуганы, тем больше они матерятся!
Испуганы мы бываем по самым разным причинам. Из расшифровок «чёрных ящиков» известно: последним, что говорят пилоты, успевшие понять неизбежность гибели, является не слово «конец», а его матерный аналог.
Но вы спрашиваете о других людях, которые матерятся вроде бы безо всякой видимой причины. В таких случаях причиной является другой страх, действительно невидимый и не сознаваемый самими «матерщинниками», но сильный: это страх собственной несамодостаточности, безотчётный страх того, что «я плохой», и что меня за это ждёт наказание.
*************************************************************************************
Еще раз вернемся к природе матерщины. Какое впечатление на нас этот язык производит? Прежде всего, впечатление повышенной агрессивности. От матерщины до удара гораздо меньше дистанция, чем от корректной фразы: «Ну, Васильич, ты меня и удивил» (как в известном анекдоте). И поэтому перепуганные люди энергично матерятся. Мол, не тронь, а то вот-вот ударю.
**************************************************************************************
– А можно предположить, что влияют такие факторы, как недостаточность словарного запаса? Человек не знает, как выразить свою мысль или эмоцию. И вот он прибегает к этим словам. Возможна такая связь: человек недостаточно читал книжки, поэтому у него не хватает чисто выразительных средств?
Нет, такой прямой связи нет. Если у психологически сохранного человека не хватает слов, чтобы выразить какое-то тонкое чувство или описать какую-то новую реалию, он может испытывать затруднения, может прибегать к междометиям, «мекать – бекать», но у него не будет потребности материться. Тем более что мат заменяет пустоты в эмоциональном плане, но не в смысловом, он не помогает собеседнику лучше понять: о чем, собственно идет речь.
**************************************************************************************
– У нас издавна принято женщин ограждать от мата, говорить, когда кто-то матерится: «Что ты делаешь, здесь же женщины, дети». Можете как-то это психологически объяснить?
Мне кажется, это связано с двумя причинами. Главная – то, что мат действительно является прелюдией к удару, к толчку, к негативному физическому воздействию. И женщин и детей первыми уводят из-под этого удара. Другая причина состоит в том, что словарь мата на 90 % связан с сексуальными реалиями.
Готов повторить хоть в сотый раз—приятно общаться с умными людьми. Узнавать что-то новое и по-другому смотреть на привычные вещи. Я ведь раньше не задумывался, почему именно женщин и детей принято в первую очередь ограждать от мата.
– Сейчас мы видим, что молодые девушки зачастую не смущаются, а сами матерятся. Можете как-то прокомментировать это?
С чем это связано, точно не скажу, у меня есть два предположения. Одно состоит в том, что это есть закономерное следствие общего феминистического движения, на мой взгляд, губительного для человеческой культуры и человеческой психики.
О феминизме поговорим позже. В другой главе. Поверьте, он того заслуживает.
А второе объяснение состоит в том, что сейчас матерщина вообще гораздо больше пропитывает всю культуру, язык, в том числе публичные выступления, чем это было 15-20 лет тому назад. И, если справедлива наша логика, что матерятся перепуганные люди, то это есть результат гигантской социальной ломки, вследствие которой люди в своей массе сейчас перепуганы. Старые устои приемлемой жизни сломаны, а новые не только еще не сформировались, их даже еще не видно на горизонте. И люди потеряны, поэтому чувствуют обостренную потребность в самоутверждении.
Вот такое интервью. Не желаете ли перечитать, читатель?
Мы все прекрасно знаем, что при желании материться используются слова, отражающие суть репродуктивного процесса и самих органов репродукции. Почему именно на этих словах базируется мат? Да потому что люди веками и тысячелетиями воспитывались в традициях пуританства, когда считалось, что интимная близость и органы половой системы – это нечто срамное, стыдное и грязное.
Какую цель преследует человека при ругани? Желание побольнее и посильнее оскорбить и унизить оппонента. В моменты, когда стрессовая ситуация перекрывает грамотный лексикон, человек автоматически использует слова и выражения, считающиеся наиболее оскорбительными.
И совершает большую ошибку. Ведь оскорбляя других людей, личность, прежде всего, унижает себя. Считать, что при нецензурных ругательствах матерщинник как бы возвышается над остальными – большой самообман.
"Вся наша психика вооружена знаками. Самый универсальный способ знака – язык, речь. Мысль влияет на речь, однако, в зависимости от того, какая речь, меняется и мысль. И если все упростить, то можно сказать: какова речь – таково и мышление. И что плохого, что я матом ругаюсь? Да у меня психика уже вся другая. Вместо того, чтобы описать нечто красивое, я сказал – такая-то мать. И все закрылось. Нет ничего, ничего больше не вижу. Нет всех нюансов. Мне нравится как над этим явлением издевались Ильф и Петров. К примеру, образ Эллочки Людоедочки. Небольшого словарного запаса ей хватало, чтобы обходиться в мире. Тоже самое и с матом. Ограничения, которая накладывает эта лексика на психику, потрясающе. Это гигантские потери. Происходит не только редукция речи, но и редукция мысли, человеческой психики. В данной связи мат не уникален. Прикольно, клево. Если бы эти слова засоряли только язык. Они засоряют психику. Это потеря личностная", – предупреждает психолог.
"Я помню, как идут две девушки, красивые, чистенькие. А из ртов льется такая грязь. Видимо, что-то произошло в их личности. И они не только говорят так, а уже относятся так. Это обидно", – продолжил профессор.
А как же экспрессия, которую, кажется, несет с собой мат? Описания природы, когда не хватает слов, а помогает передать восторг от увиденного только нецензурная лексика? "Когда человек с помощью мата выражает свои эмоции, он не может передать тонкости своего переживания. Экспрессия – это когда я свою мысль выражаю так, чтобы меня поняли. Сложнейшая работа по переводу внутреннего идеального в материальное. Только великие писатели, поэты находят нужные слова. Аффективная же речь междометийна, не имеет грамматических конструкций, ее выразительные возможности минимальны. А там и выражать-то нечего".
Что вы думаете о словах профессора, читатель?
"Известно, что в критических ситуациях, когда, несмотря на боль из-за ранений надо действовать, сохраняя жизнь, в организмах людей и животных вырабатываются обезболивающие вещества – эндорфины. Их выброс в кровяное русло сопряжен с эмоциями трех видов: с гневом, либо со смехом, или с сексуальным возбуждением. Эти эмоции усиливают выделение эндорфинов и их обезболивающее, рождающее смелость действие. И эти три "эндорфинных эмоции" возникают при матерщине: ведь матерная ругань зла, а матерные шутки юморны и эротичны. Вот так мат блокирует гормоны стресса и способен уменьшать боль", – объясняет он. Психолог приводит пример, как матерные частушки после боя в помогали солдатам быстро снять стресс, отдохнуть. По его мнению, ни сон, ни еда, ни отдых не дали бы столь интенсивного рекреативного эффекта. При этом автор заверяет, что сексуализация речи целесообразна только при стрессе в сугубо мужских сообществах, но вредна во всем многообразии нормальной обыденной жизни.
"На женщин мат действует иначе. У них он тоже способствует выработке андрогенов, но у нормальной женщины андрогенов не должно быть много. Косметологи обратили внимание на то, что у женщин и девушек из компаний, где мат – обыденный язык, тело обрастает волосами и начинает, как у подростков, ломаться голос. Если мужчина не хочет причинить девушке и женщине вред, при них "выражаться" нельзя, потому что матерная речь им вредна, провоцируя гормональные нарушения. Особенно опасно увлечение ею в подростковом возрасте. Сексуально-скабрезные ругательства вредно влияют на растущий детский организм и становление неокрепшей психики ребенка",
То есть девушка сначала много матерится и слушает мат от друзей и подруг, а потом начинает бороться с волосами на теле.
У меня вопрос—а волосы на лице? Ведь у некоторых женщин растут усики над верхней губой. Это тоже связано с употреблением и выслушиванием мата?
Если не контролировать свою речь, это рано или поздно станет проблемой. Есть риск, что употребление матерных слов перерастет во вредную привычку, от которой будет сложно избавиться.
Самое главное – понимать, что постоянное употребление в речи матерных слов – это нездоровая модель поведения. В борьбе с проблемными речевыми привычками эффективна поведенческая психология.
Я недавно прочитал, что есть методики, позволяющие избавиться от употребления мата-перемата. И там даже не обязательно лично общаться с психологом. Просто-напросто психолог дает все необходимые рекомендации и ежедневно консультирует по телефону и e-mail, в онлайн-чатах.
Вот только… Помочь можно только тому, кто этого хочет. И нельзя помочь тому, кто не хочет помочь сам себе.
Глава 33.
Богатым родителям.
Дети богатых родителей… Хотя нет. Лучше мы начнём с детей бедных родителей.
Они в зоне риска.
Дети бедных родителей с первых лет усваивают мышление своих родителей. Привычки. Отношение к тем или иным вещам. Итог?
Им редко удаётся стать богатыми. Да, есть много примеров, когда бедный мальчик, родившийся в бедной семье, стал богачом. Миллионером, например. Или мультимиллионером. Или миллиардером. Есть такие примеры. Их много. И одновременно—мало.
Десятки примеров. Сотни примеров. Тысячи примеров. Видите? Это много.
И одновременно—очень мало. Потому что эти тысячи разбогатевших приходятся на миллиарды людей, которые так и остались бедными.
Бедными были их родители… Бедными остались и они сами. И уже дети их детей попадают в зону риска. Рискуют тоже остаться бедными.
Но ведь дети богатых родителей тоже в зоне риска.
Иногда родители это понимают.
Как миллиардер Джон Д. Рокфеллер учил своих детей ценить деньги:
Джон Д. Рокфеллер-младший думал совсем не о том, чтобы сэкономить средства, когда решил выплачивать довольствие своим пятерым сыновьям. Вот что рассказывает его сын Нельсон:
«Мы получали 25 центов в неделю, остальное нам приходилось зарабатывать самостоятельно». Для того чтобы заработать часть денег на свои нужды, он растил овощи и разводил кроликов. «Мы всегда работали», – говорит Нельсон. От мальчиков требовалось вести личные книги ежедневного учета расходов и доходов. При этом они были обязаны жертвовать 10% своих доходов на благотворительность, сберегать 10% и полностью отчитываться за остаток. Каждый месяц они должны были сводить баланс в своих приходно-расходных книгах и уметь отчитаться за каждый заработанный ими цент. Нельсон впоследствии стал губернатором штата Нью-Йорк, а затем и вице-президентом Соединенных Штатов, достигнув на том пика своей карьеры. Один из братьев, Дэвид Рокфеллер, ныне председатель правления Chase Manhattan Bank, рассказывает: «Это было для нас хорошей школой—особенно в том отношении, что мы научились по-настоящему ценить деньги».
Интересно. Можно было бы ожидать, что он мальчиков, росших в роскоши, не требовалось бы заботиться о таких вещах, как бухгалтерия. Но Рокфеллер хотел, чтобы они научились понимать природу денег. Он учил их распоряжаться деньгами, следуя конкретной схеме. Массу мудрых выводов можно вывести для себя из того, чему он учил своих детей.
В дополнение к тому, чтобы ценить деньги, Рокфеллер учил своих детей распоряжаться своими деньгами.
Да, очень интересно. И помогает понять, а что же представляет из себя так называемая «золотая молодёжь».
Если в трёх словах, то это—умственно ограниченные дебилы.
А сейчас я приведу одну цитату.
Есть такое знаменитое правило Даннинга-Крюгера, суть которого заключается в том, что люди, имеющие низкий уровень квалификации, делают ошибочные выводы, принимают неудачные решения и при этом неспособны осознавать свои ошибки в силу низкого уровня своей квалификации.
Всю суть этого эффекта мне как-то за бутылкой буквально в двух словах изложил один близкий товарищ. Причём сделал это так изящно, что я не могу этим не поделиться:
-«Эффккт Даннинга-Крюгера», – сказал он, – это когда дебилы не могут понять, что они дебилы.
Потому что они дебилы.
А теперь посмотрим, что представляет собой эта самая «золотая молодёжь». Это особи, которые умеют тратить деньги. И всё.
А как понимают жизнь эти самые особи?
Если вы, читатель, вдруг подумали нечто вроде: все проблемы решают деньги, то вы ошиблись. Представители «золотой молодёжи» понимают жизнь иначе. Их девиз: «Все проблемы решаются тратой денег».
Представители «золотейшей молодёжи» великолепно умеют тратить деньги. И это, по большому счёту, единственное, что они умеют делать.
Одновременно данные особи глубоко и искренне уверены в своём глубочайшем превосходстве над всеми остальными людьми. Которые своим скудным умишком не доросли до гениальной идеи, что проблемы решаются тратой денег. Любые проблемы. Просто в зависимости от величины проблемы будут разные траты.
Откуда у них деньги, хватит ли этих денег на следующие годы и десятилетия, как решать проблемы, если денег нет—на эти и подобные вопросы ответа у представителей «золотой молодёжи» не найдётся.
Умственная ограниченность во всей красе. И о чём это говорит?
Дети богатых людей—в зоне риска.
Давайте вместе попробуем понять, что представляет собой «золотая молодёжь».
Тот день начался весьма удачно. Я, как обычно, встал около двух часов дня и, перекусив, укатил к Ягужинскому. С отцом мне увидеться не удалось. Дворецкий сказал, что рано утром князь уехал по делам и собирался вернуться только к вечеру. Меня это устраивало. Неделю назад, изрядно напившись, я разбил свою «Феррари», подарок родителей на восемнадцатилетие, и при этом здорово помял чей-то «Ситроен». Прибывшая полиция составила акт, и спасибо нашему адвокату Морозову, что я не остался без прав на год или даже больше. Отец устроил мне тогда страшную головомойку. Да и сейчас все еще сердился. Лишний раз выслушивать его нотации у меня не было никакого желания. Впрочем, я знал, что старик отходчив, и рассчитывал уже через пару недель подкатить к нему насчет деньжат на новую тачку. На «Феррари» рассчитывать не приходилось, но получить спортивный «Мерседес-купе» я надеялся.
До Сержа Ягужинского добирался на такси. Водителем был флегматичный негр, ехавший весьма неспешно и строго по правилам. Как я ни подбивал его поддать газу, пойти на обгон или проскочить на желтый, он не реагировал. Терпеть не могу неспешную езду. Пока мы доехали до Литейного, где квартировал Ягужинский, я весь извелся.
Сержа я застал с дикой головной болью. Мне-то хорошо. Когда перепью, меня просто рвет, и потом я как стеклышко. А Серж, бедолага, каждый день головой мучается. Мы тут же заказали пива в близлежащем магазине, и Ягужинский с ходу высосал две бутылки. Когда ему полегчало, мы пошли в ресторан «Палкин» пообедать, а после обеда пора уже было ехать на стадион «Петровский», где в этот вечер выступали «Ролинг Стоунз».
Концерт был великолепен. Мы с Сержем отрывались по полной: орали во всю глотку, танцевали (если танцами можно назвать безумную тряску, в которую мы ударились), сосали «Совиньен» из горлышек прихваченных с собой бутылок. Ближе к концу высмотрели в беснующейся у сцены толпе двух классных девчонок. Обе высокие, стройные, длинноногие, в мини-юбках, просвечивающих блузках и туфлях на высоких каблуках. Одна длинноволосая блондинка, другая брюнетка с короткой стрижкой.
Мы подошли и представились. Услышав наши фамилии, девушки просияли, и мы поняли, что нас ожидает бурный вечер и не менее бурная ночь. Я сразу нацелился на блондиночку, а Серж принялся клеить брюнетку.
После концерта мы поехали в «Метрополь», заказали ужин, вино дамам и водку себе. Вечер сулил множество приятных развлечений. Девчонки обворожительно улыбались нам, громко смеялись. Я приобнял блондинку и украдкой ощупал ее пониже спины. Серж тоже начал украдкой лапать брюнетку.
Внезапно мы обнаружили, что рядом с нашим столом стоит какой-то мужчина во фрачной паре, лакированных туфлях и белых перчатках и зудит, что мы-де непристойно себя ведем, слишком громко разговариваем и мешаем отдыхать господам за соседними столиками. Мы послали его подальше, но он пригрозил полицией. Это стало последней каплей. Серж оторвался от брюнетки, поднялся из-за стола и с размаху залепил зануде кулаком в челюсть.
Девушки завизжали. Сообразив, что из «Метрополя» пора сматывать, я бросил на стол две сторублевки, поднялся и дал знак девчонкам следовать за нами. Кто-то схватил меня за левый рукав. Повернувшись, я увидел армейского полковника: вцепившись в меня как клещ, он орал что-то о нашей наглости. Я со всей силы двинул ему в глаз и, схватив за руку почему-то упиравшуюся блондинку, рванул к выходу. За мной устремился Серж со своей девицей.
На лестнице нас перехватила полиция. Почувствовав, как защелкнулись наручники на запястьях, я закричал, что я Александр Юсупов, что полицейские будут иметь дело с моим отцом и что им лучше уже сейчас отпустить меня. Когда нас вытащили на улицу, я предложил офицеру взятку. Ротмистр лишь брезгливо поморщился и не сильно, но умело ударил меня в солнечное сплетение.
Уже в полицейской машине я понял, что с надеждами на феерическую ночь придется расстаться, да и спортивного «Мерседес-купе» мне, пожалуй, еще месяца два не видать как своих ушей.
Выпустили меня только после полудня. В участок за мной, как обычно, заехал наш адвокат Морозов. Когда железная решетчатая дверь, отделявшая меня от Морозова, открылась и полицейские вернули мне часы, деньги и студенческий билет, я спросил адвоката:
– Залог или штраф?
– В этот раз при задержании полиция допустила несколько серьезных процессуальных нарушений, – сухо ответил Морозов. – Ваше освобождение стоило дешевле, чем обычно.
Вместе мы вышли на Гороховую, где прямо на отгороженной стоянке для полицейских автомобилей стоял «Мерседес» Морозова с включенной аварийной сигнализацией. Адвокат сел за руль, я плюхнулся на пассажирское сиденье рядом с ним.
– Батюшка сильно сердится? – осторожно поинтересовался я, когда машина свернула на Большую Морскую.
– А как вы думаете? – вопросом ответил Морозов.
– Может, мне лучше уехать на лето в какое-нибудь имение? – предположил я.
– Я думаю, так было бы лучше для всех, – согласился со мной адвокат.
Весьма привлекательный молодой человек, не правда ли?
На минутку представим, что его отец разорился. Что будет делать данный Александр?
У меня ответа нет. Я просто не могу себе представить, а что толковое он сможет в этой ситуации сделать?
Бестолковое—это да. Этого он сможет сделать сколько угодно.
А теперь давайте посмотрим на ещё одного сына весьма богатого человека. Его зовут Алан Йорк.
И тут же, словно по сигналу, все боли в моем разбитом теле ожили и слились в одну мучительную, дергающую боль. Я хотел сделать, глубокий вдох, но сломанные ребра выразили яростный протест. Это была невеселая минута, ничего не скажешь. Я закрыл глаза.
– Что с ним? – тревожно спросил мой отец.
– Ничего, не беспокойтесь, – ответил доктор Митчем. – Очевидно, начинают сказываться переломы. Я сейчас дам ему болеутоляющее.
– Завтра я встану, – сказал я. – Я и раньше падал. И ключицы тоже ломал. Это ненадолго. – А про себя с грустью подумал: чертовски неприятная история.
– Завтра – нет, и не думайте даже, – услышал я голос доктора Митчема. – Неделя полного покоя, у вас сотрясение мозга.
– Я не могу неделю валяться в постели, – запротестовал я, – я буду слабее блохи, а мне надо скакать в Ливерпуле.
– Когда это? – подозрительно спросил доктор Митчем.
– Двадцать четвертого марта, – сказал я. Наступило короткое молчание – они обдумывали мои слова.
– Это, стало быть, в будущий четверг, – заметил мой отец.
– Выбросите это из головы, – строго сказал доктор Митчем.
– Обещай мне, – попросил отец.
Я открыл глаза и посмотрел на него, и, когда увидел тревогу на его лице, я в первый раз в жизни понял, что я для него значу. Я был единственным ребенком, и целых десять лет после смерти моей матери он воспитывал меня, не передоверяя экономкам, гувернерам или интернатам, как сделал бы на его месте любой другой богатый человек. Он сам тратил время, играя со мной и обучая меня, стараясь, чтобы я уже подростком научился жить счастливо и с пользой под бременем огромного богатства. Он сам всегда учил меня смело идти навстречу опасностям, но скакать в Ливерпуле в теперешнем моем состоянии было недопустимым риском, на который я просто не имел права – я понял это по выражению его лица.
– Обещаю, – сказал я. – Я не буду скакать в Ливерпуле в этом месяце. Но через месяц я буду опять участвовать в скачках.
– Ладно. Договорились. – Он успокоился, улыбнулся мне и встал. – Я еще загляну к тебе вечерком.
А теперь я хочу поразмыслить над словами одного из самых богатых людей мира, который думает о будущем своих потомков.
Спросили основателя Дубая, шейха Рашида, о будущем своей страны, и он ответил:
Мой дед ездил на верблюде, мой отец ездил на верблюде, я ездил на «Мерседесе», сын на «Ленд Ровере» и мой внук водит «Ленд Ровер», но правнук будет ездить на верблюде…
Почему он так сказал? Может, вот эти слова помогут нам что-то понять?
Тяжелые времена рождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают тяжелые времена.
Вот ещё один человек говорит о том, что дети богатых людей—в зоне риска. Говорит со знанием дела, как специалист.
«Многие не поймут, но надо воспитывать воинов, а не паразитов…»
Так называемая «золотая молодёжь»,—паразиты общества.
Алан Йорк—воин. Александр Юсупов—паразит.
Простите, что вы сказали, читатель? Ах, вы тоже читали книгу про Александра Юсупова, начало которой я процитировал? И заявляете, что он воин?
Я полностью с вами соглашусь. Из паразита он превратился в воина.
Но многим ли из «золотейшей молодёжи» удаётся подобное? Если выражаться сдержанно—меньшинству. Если выражаться более точно и чётко—единицам.
Мне как-то попался хороший совет.
Если вы хотите вырастить хороших детей, тратьте на них в два раза меньше денег и в два раза больше времени.
Подходит ли этот совет для богатых родителей?
Мне кажется, да. Только нужно слегка подкорректировать числа. Например, тратить денег не в два, а в десять раз меньше. Или в пятнадцать.
Думаю, вы меня поняли.
Глава 34.
Ага!
(Поговорим про аиста и капусту. И про это… И про то. И про секс. Который—часть жизни. Ну и вообще про многое).
В далёкие-далёкие времена, в далёком-далёком обществе… Женщину… Не считали человеком!!!!
И это было совершенно правильно. Полностью согласен.
А вот вы знаете… Хорошо быть умным.
Вот я, как умный человек, подумал, что мои слова некоторым людям не понравятся. И заранее принял меры. И теперь сижу спокойно и смотрю, что происходит.
А ещё—хорошо быть непонятливым.
Нет, я не спорю, оно напрягает, и даже сильно. Когда пытаешься что-то понять, но не выходит…
Но зато когда наконец поймёшь, такое ощущение, такое удовольствие испытываешь… Чуть ли не кайф.
Вот сейчас я сижу и пытаюсь понять—в чём дело? Почему люди из-за пустяка так завелись?
Ну ладно, женщины возмущаются. Это я ещё могу как-то понять. Но мужики-то чего обозлились?
Не все, конечно, некоторые со мною согласны. Но большинство мужского пола почему-то активно протестует.
В чём дело?
Ага! Я понял! До меня дошло!
Все эти возмущающиеся люди забыли одну элементарную вещь. А именно—значение слов меняется.
Вот возьмём для примера какое-нибудь слово. Можно даже первое попавшееся. И посмотрим на это слово.
У него есть значение. Но вот проходит сто лет. Или триста пятьдесят. Или тысяча. И—значение слова изменилось. У слова появилось новое значение. Иногда даже противоположное первоначальному. Но чаще—новое значение вообще никак не связано с предыдущим. (Которое забыли).
Вот вам всего лишь несколько примеров изменившегося значения слов.
Слово «инфляция» тогда означало всего-навсего «вздутие живота в результате скопления кишечных газов» и использовалось исключительно медиками. (Это говорится про девятнадцатый век). Понятно, что инфляция в современном её понимании существовала и тогда.
Ягодица—щека.
Так что если вы в какой-нибудь былине увидите слово «ягодица», помните, что там у него немного другой смысл. Отличающийся от современного понимания этого слова.
Вратарь.
В старину так назывался сторож, охраняющий ворота монастыря. Он открывал врата, он закрывал их. Вратарь, в общем. Смысл слова совершенно прозрачен, не так ли?
В спортивную терминологию оно проникло в 1930-е годы, когда в СССР решили поубавить количество заимствований в футбольной лексике. Голкипера переименовали во вратаря, форварда в нападающего и т.д.
Клюшка.
Как называется большая палка с загнутым верхним концом, на которую опираются при ходьбе? Правильно, клюка! А такая же палка, но чуть поменьше, в старину называлась клюшкой.
Английские хоккеисты свой рабочий инструмент называют просто палкой (stick), а вот у нас решили вспомнить древнее слово. А что, очень остроумно!
Двусмысленно звучит в песнях о казачестве слово «атаман» – якобы «предельно русское». На самом деле в ордынскую эпоху оно обозначало сборщика дани с Руси.
**************************************************************************************
Атаманами называют представителей местной власти, сдававших дань ордынским баскакам. То есть атаман – это коллаборационист во власти. Первым таким атаманом в русской истории стал князь Александр Ярославич («Невский»), кроваво расправлявшийся с теми жителями Владимиро-Суздальских и Новгородских земель, кто отказывался платить дань татарам.
**************************************************************************************
Когда же Москва переняла власть в бывшей Орде – изменилось и «негативное ордынское» значение слова (с позиций сегодняшних представлений о «татаро-монгольском иге»). Отныне это не «коллаборационист, служащий татарам», а руководитель казацких отрядов, причем так именовались предводители всех рангов.
Продолжаю приводить примеры слов, современное значение которых никак не связано с предыдущим.
Рота – клятва, присяга.
Я вот сейчас представил себе какого-нибудь капитана, который в данный момент читает некий исторический роман. И вот этот капитан натыкается в тексте на нечто вроде: воин дал роту.
Представляю себе округлившиеся глаза капитана, пытающегося понять, чё происходит? Чё он вообще такое читает? Чё за ахинея?
Слово "вор" тогда означало не только того, кто крадет, но и преступника вообще. Лжедмитрий Второй имел многозначительное прозвище Тушинский вор.
То есть и убийца. И грабитель. И террорист. И взяточник. И угонщик…
Любого из них несколько веков назад назвали бы вором.
Платье—одежда, носимая поверх белья.
Платьем именуют все, что надето поверх исподнего, и это могут быть и части разных комплектов, мужских и женских.
Он не думал вовсе о своём платье: вицмундир у него был не зелёный, а какого-то рыжевато-мучного цвета. Гоголь, «Шинель».
В наше время бы Гоголь написал: он не думал вовсе о своей одежде.
Брань- битва.
Ха! Оказывается, выражение «Милые бранятся—только тешатся» мы неправильно понимаем! Оригинальный смысл совсем другой. «Милые бьются, дерутся—только тешатся». Вот теперь—правильно.
Броня—одежда из металла, защищающая воина от ударов.
Гребля—узкая плотина на реке.
Кузов—плетеная корзинка.
Орать—пахать.
Я вот сейчас представил себе написанное в какой-нибудь исторической повести: «Кузьма орал целый день». Как его поймёт современный читатель?
Убраться—нарядиться.
Хлопок—пакля, очесы льна.
Ширинка—короткое полотенце или платок.
Представил я себе выражение: «Пётр вытер лицо ширинкой». Не удивлюсь, если у современного читателя от такой фразы глаза на лоб полезут.