Для строительства храма в городе был отведён специальный участок, который считался проекцией дома бога Энки (в шумерском языке дом и храм обозначались одним знаком «;»), и носил он то же название, что и «истинный дом бога» в Океане – Абзу. Главные храмовые постройки относятся к убейдскому периоду. В конце V тыс. До н. Э. Убейдская культура простирается от восточного побережья современной Саудовской Аравии, далее через всю Сирию, до средиземноморского побережья, севернее гор Тавра, на северо-востоке ареал её распространения и торговые пути доходили до Азербайджана (р-н озера Урмия), через Хузистан.

О высоком развитии убейдской культуры свидетельствуют археологические находки – прекрасного качества керамика, до этого не встречавшаяся в южном Ираке, хороший уровень строительного мастерства. В постройках использовался добротно отформованный кирпич, жители разрастающихся поселений владели развитыми строительными технологиями. Стиль и приемы этих построек легли в основу всего последующего архитектурного развития на территории Месопотамии.

Археологи выделяют в истории храма Энки в Эриду 18 горизонтов, охватывающих два с половиной тысячелетия, по которым прослеживается расширение храма от первого небольшого святилища на песчаном холме в нач. V тыс. До н. Э. Последней постройкой был зиккурат, возведенный в конце III тыс. До н. Э.

Территория города, как сакральное пространство, притягивала к себе новых жителей. Если численность населения Эриду около 4500 г. До н. Э. Составляла примерно 5 тыс. Человек, то соседний Убайид был гораздо меньше. Там проживало всего около 700 человек. Маллоуэн описывает Эриду периода Убайида как «необыкновенно крупный город», занимающий важнейшее место в системе древнемесопотамских городов-государств.

По мере сложения развитой урбанистической системы жилая застройка планировалась уже в соответствии со структурой социальной иерархии. Ближе к храму располагались дома правящей элиты, затем шли жилища ремесленников, на окраине города селились земледельцы.

Увеличение числа городских жителей ускоряло развитие общественной системы и способствовало усложнению духовной культуры. Как религиозный центр, Эриду, по мнению исследователей, был тесно связан с формированием письменности и системы культов. Не исключено, что именно здесь происходило окончательное оформление языка шумеров. Бог Энки стал в более поздней шумерской традиции дарителем знаний человечеству. Мировой столб, как и Мировое древо (в Эриду росло чёрное дерево Кишкану, омываемое Океаном, а одно из известных названий города – NUN `ki – «Город Дерева»), являлось именно тем местом, откуда должна была начать развиваться жизнь. Там находились её истоки, туда человек стремился вернуться в надежде на достижение истинного знания или покоя. На этом священном месте он обретал возможность непосредственного сообщения с Богами и получения от них необходимых наставлений.

Энки – мудрый отец всех стран, основавший города, определяет местоположение своего дома на земле Эриду так:

«Владыка дом основал, святилище светлое, чье сердце сотворено искусно!». Далее прямо об освященном участке, предназначенном для постройки храма: «Сердце святилища – нить скрученная, никто её не размотает! Положение святилища– звезда Площадь (на Небе) стоящая!»

Археологические исследования города проводились в несколько этапов.

Первоначальное регулярное обследование храмов провёл в 1855 году Джон Тейлор. Он очертил обширную пятиугольную платформу, окруженную кирпичной стеной и снабженную лестницей, посередине которой имеются остатки многоэтажной башни.

Следующие серии раскопок следовали в 1918—1920 г. И в 1946—1949 г. (Иракский департамент античности с участием Р. Кемпбелла Томпсона (после Первой мировой войны), Фуада Сафара и Сетона Ллойда). Археологов привлекла легенда о том, что Эриду существовал ещё до потопа. Выяснилось, что самый ранний из открытых храмов был построен на рубеже V тыс. До н. Э. За время раскопок был обнаружен зиккурат, открыты сырцовые дома и общественные здания, а также руины фундаментов многократно возводившихся храмов, возведенные на месте ранних святилищ на платформах в форме прямоугольных помещений (они были построены из сырцового кирпича) – их рассматривают в качестве прототипов зиккуратов, в том числе – храм (размером с комнату) первых поселенцев и храм Эа с остатками жертвоприношений – костями рыб. Храмы состояли из удлиненного зала с алтарем и боковых приделов (стандартный план шумерийского храма с 5-го тыс. До н. Э.). Обнаружены также остатки царского дворца. В некрополе (кладбище) Эриду (убейдского времени) насчитывается около 1000 могил (кист) из сырца с заупокойным инвентарем, пищей, посудой, любимыми животными умерших. Найдены также культовые предметы, керамика, орудия и др. Древние памятники Эриду нередко называют «прелюдией шумерской цивилизации».

Храмы на месте поклонения святыне воссоздавались и перестраивались в течение столетий. Археологи очертили 18 горизонтов и выделили 12 храмов, регулярно перестраивавшихся и восстанавливавшихся на одном и том же месте. Обновленный храм, таким образом, становился знаком преемственности в религиозной системе и подчеркивал значение почитания и возрождения главной святыни.

Древнейший храм отслеживается от 16 горизонта, он возвышался на небольшой платформе, образованной остатками двух предыдущих, разрушенных к этому времени храмов. В дальнейшем, при каждом последующем строительстве храма, остатки уже разрушенных храмов включаются в него. Высота платформы храма будет все больше подниматься над уровнем земли, что было удобно в местности с влажным климатом и частой опасностью наводнений. По сути, этот храм был реконструкцией храма 17 горизонта. Гладкие снаружи стены из необожженного кирпича, два выступа, находившиеся по одной линии с расположенным по центру между ними жертвенником, а также небольшие выступы, отмечающие вход изнутри – вот его основные составляющие. Алтарь был расположен не просто у стены, как в более поздних постройках, а для него отводилась специальная ниша. С внешней стороны она отмечается прямоугольным выступом с запада. Эта особенность нашла продолжение в архитектуре всех последующих шумерских храмов – членение внутреннего пространства на две зоны – алтаря и жертвенника.

Следующий храм 15 горизонта (~4800 г. До н. Э.) Был примерно в два раза больше предыдущего. В плане он обозначен четким прямоугольником. Размеры зального пространства – 7,3;8,4 м. Внешне храм поражает строгостью ничем не декорированных массивных сырцовых стен. Но внутреннее пространство усложняется. Появляются многочисленные чередующиеся выступы, разные по размеру и назначению. Увеличивается также и количество помещений вокруг главного зала, приспосабливаясь к особенностям ритуала, и этот прием в планировочном решении прочно войдет в шумерскую архитектурную традицию, далее такая структура храмов устойчиво повторяется в других храмовых сооружениях шумерской архитектуры. Единственный проход во внутреннее помещение располагается по юго-западной стене храма. Вход находился не на короткой стене, против алтаря, а на длинной, под углом к нему. Возможно, эта конструктивная особенность шумерских храмов была связана с астрологическими расчетами, наблюдениями за ходом светил по ночному небосводу.

Значимым событием древнего культа был обряд закладки храма. Он происходил в день праздника Ана (Бога Неба), в первый день нового года. Церемония начиналась на рассвете, перед восходом солнца. Для храма определялось положение звезды, оказывающей наиболее сильное влияние в данной местности. На неё ориентировалось будущее здание, и именно она становилась звездой главного храмового Бога. Образы Богов, символическое их отражение, точные астрологические расчеты сплетались воедино, а вся религиозная система шумеров носила характер астролатрии.

Следующий этап развития храма начинается на 11 горизонте. Вплоть до 6 горизонта храм связан с особенностями убейдской архитектуры, датируемой второй половиной V – первой половиной IV тыс. До н. Э. Череда этих храмов характеризуется прежде всего радикальными структурными усложнениями. Архитектурные постройки более поздних периодов – Урук, Джемдет-Наср, времени царствовавших династий, демонстрируют очевидную устойчивость традиции, выработанной в раннеубейдской Месопотамии.

Чередование выступов и образуемых ими ниш в итоге создали ясную, очень выразительную и сложную структуру, вошедшую в традицию древней архитектуры. В дополнение к выступам и нишам стена была отмечена ещё и контрфорсами. Мерная ритмика деления стен контрфорсами становилась самостоятельной темой в торжественном «гимне» Божеству. В это вовлечены и строгие лестничные марши, предполагающие размеренное движение вверх, к святилищу, и продвигающаяся к вершине «небесной горы» в сопровождении звуков лир процессия жрецов.

Три следующие друг за другом горизонта храмов в Эриду – восьмой (~3900 г. До н. Э.), седьмой (~3800 г. До н. Э.) И шестой (~3500 г. До н. Э.) – характерны для конца убайидского периода. Так же, как и их ранние предшественники, эти храмы вытянуты с юго-запада на северо-восток. Пространство центрального зала тоже окружено меньшими по размеру помещениями. Каждое из них должно было соответствовать определенным культовым назначениям. Большой зал был разделен на алтарную часть и часть с жертвенником, отведенную для приношений. Сам алтарь и стол приношений располагались в торцовых частях храма друг против друга. Главный вход в храм, расположенный по длинной стороне, подчеркивал деление интерьера на ритуальные зоны.

Отметим важные особенности, характерные для храмовых построек убейдского периода.

• Ориентировка храмов углами по сторонам света;

• Строительство храмов на основе более ранних, образующих основу платформы, укрепленной дополнительно облицовкой;

• Возникновение открытой площадки перед зданием храма и лестничных маршей, подводящих к ней;

• Возведение стен из кирпича-сырца с применением штукатурки и побелки, использование битума как гидроизолирующего материала в цоколе храма. Появление первых водостоков;

• Деление поверхности наружных стен выступами, что создавало эффект укрепления и одновременно сложной и выразительной ритмики, выявляющей архитектурную форму;

• Выступы на каждом из четырёх фасадов выполнялись различной ширины и объёма, в строгом соответствии развитой системе дополнительных помещений храма, идущих по периметру внутреннего пространства;

• Наличие центрального зала, к которому примыкают меньшие по размеру культовые помещения различного ритуального значения;

• Главное зальное пространство имело форму удлиненного прямоугольника. Его торцовые части отмечены алтарем и жертвенником. Сжигаемые в торцовой части здания воскурения плавно заполняли все пространство большого зала, доходя до священного алтаря, где могла располагаться статуя божества;

• Местоположение центрального входа на длинной стене. Прерывание движения внутрь основного пространства зала небольшой комнатой – преддверием, призванной служить точкой переориентации сознания человека. Таким образом, отделение пространства, функционально схожего с притвором позднейших древнегреческих и христианских храмов;

• Возвышение храма над жилой застройкой за счет платформы, благодаря чему он становился структурной основой городской планировки.

Следующим из наиболее сохранившихся храмов в Эриду является храм первого горизонта, относящийся к концу урукского периода (~3200 г. До н. Э.). Этот храм существовал очень долго. Спустя тысячу лет после постройки храма на кирпичах, использованных при его обновлении, была обнаружена печать правителя Ларсы. Храм возвели на высокой платформе, укрепленной контрфорсами. С неё выходили сдвоенные желоба для водоотвода, впервые зафиксированные ещё в храме 11 горизонта. Платформа завершалась здесь постепенно сужающейся кверху террасой, на которой располагалось святилище. С северо-восточной стороны массив платформы и террасы резко прерывался, соприкасаясь с фасадом другой (возможно зиккурата), существовавшей при его возведении. Впоследствии на этом месте действительно был построен зиккурат III династии Ура (2112—1997 гг. До н. Э.). Тяжелые массивные выступы взяли в кольцо стены храма. Непроницаемый ряд «полуколонн» завершался широким декоративным фризом. Эта часть постройки являлась основной ступенью к возвышающемуся на ней святилищу, возведенному из хорошо формованных кирпичей. Стены его были белыми. Ритмика легких пилястр, охватывающих объём святилища, контрастировала с грузными и торжественными опорами предшествующего уровня.[9]

Среди архитектурных обломков в храме были обнаружены мозаичные конусы. До протописьменного периода подобные декоративные элементы не использовались. Из остатков можно выделить два типа конусов различных по длине и диаметру, от 15—6,5 см до 6,6—5,2 см. Первый был выполнен из серого камня с закругленным, хорошо обработанным навершием, второй – из белого гипса с медным покрытием на конце. Мозаичная инкрустация начинает широко использоваться в месопотамской архитектуре.

Финальной точкой в развитии построек священного участка в Эриду стал зиккурат. Он назывался E-U или E-U-NIR, а само слово «ziggurratu» аккадское по происхождению. Его этимология непосредственно связана с понятием горы, и закрепилось оно в языке ко времени распространения трёхярусных башнеобразных храмов, к сер. III тыс. До н. Э.

Ко времени правления III династии Ура между Тигром и Евфратом поднялся к небу не один монументальный зиккурат.

Эридуский же стоит в одном ряду с прочими месопотамскими высокими храмами. По мнению археологов, проводивших раскопки, зиккурат Эриду должен был совпадать по внешнему виду и размерам с зиккуратом Ур-Намму в Уре, но был возведен раньше и задуман более строгим, что заставляет признать и в этом случае доминирующую традицию за городом Бога Энки. Величественный вид трех ступеней зиккурата должна была подчеркивать их раскраска. В Уре она явно фиксируется. Цвет первой был чёрным (в Уре первая ступень была облицована битумом, который уже использовался в ранних храмах), второй – красный, третьей – белый. Святилище, скорее всего, было белого цвета и украшено мозаикой или глазурованными кирпичами. Освещаемое яркими лучами солнца, оно являло собой величие и свет Божества. Другие более поздние зиккураты могли иметь по 7 ступеней, причем цвет каждой соответствовал, как считают, определенной планете.

Древний центр Эриду представляет большой интерес для исследования не только как источник материала по раннему этапу развития Месопотамии, но, что не менее важно, как связующее звено между протошумерской цивилизацией и её древнейшими предшественниками.

В шумерском списке царей Эриду назван городом первых царей: «В Эриду, Алулим стал царём; он правил 28 800 лет. Аллалгар правил 36 000 лет. 2 царя; они правили 64 800 лет. Затем Эриду пал и царствование было перенесено в Бад-Тибиру». Список царей имеет особенно обширные пояснения для царей, правивших до наводнения, и показывает, как центр власти постепенно перемещался с юга страны на север.

В шумерской мифологии Эриду был домом храма Абзу, бога Энки. Подобно всем шумерским и вавилонским богам, Энки поначалу упоминается как местный бог, пришедший разделить, согласно более поздней космологии, господство с Ану и Энлилем. Его царством были воды, окружающие мир и расположенные под ним (ab – вода, zu – далеко), поэтому храм Энки в Эриду называется Э-Абзу.

Письменные источники, относящиеся примерно ко II тыс. До н. Э., к старовавилонскому периоду, повествуют, что начало своей истории и культуры шумеры отсчитывали от создания древнейшего в мире города. Этот город – первое, что было создано после отделения света от тьмы и возникновения земли из первородного хаоса. В шумерской традиции Эриду, подобно священной горе Ницир, отмечал центр мира. Его создатель – Бог Энки, владыка мирового океана и земли, плавающей на его поверхности, наделил Эриду скрижалями «ме», содержащими имена всех сущностей мира, знание которых давало власть над ними. Не случайно иудаизм, христианство и ислам тоже считают Эриду священным городом – первобытным Эдамским садом, местом рождения человечества, куда «царская власть спустилась с небес». Стоит ли говорить, что именно этот город был одним из главных религиозных центров Шумера. Здесь, в Эриду, в центре мира, из столетия в столетие люди возводили свои храмы, молились богам на одном избранном в незапамятные времена месте, месте священного мирового дерева.

В Эриду правил мифический Адапа – первый человек, бывший наполовину богом, наполовину человеком-героем, по одному из мифов – родной сын самого Энки (Эа). Считалось, что именно Адапа принес в город цивилизацию с острова Дильмун (Бахрейн). Адапа У-ан, также называемый первым человеком, был наполовину бог, наполовину человек-герой, нареченный Абгаллу (Abgallu) (ab – вода, gal – большой, lu – человек) из Эриду.

Истории Инанны, богини Урука, повествуют, как она отправилась в Эриду, чтобы заполучить дары цивилизации. Вначале Энки, бог Эриду, попытался вернуть эти источники своей власти, но позднее охотно признал, что теперь Урук – центр земли. Это, по-видимому, мифическое описание перемещения центра власти на север, упомянутое выше.

Вавилонская мифология

В религиозных сказаниях вавилонян сохранилось предание об Эриду как о земном рае, где растет пальма, осеняющая океан. Вавилонские тексты говорят о создании Эриду богом Мардуком в качестве первого города, «святой город, жилище их [других богов] восторга (удовольствий)».

Бад-Тибира (БАД.ТИБИРА или Бад-Тибиру, шумер. «Крепость медников») – шумерские хроники называют Бад-тибиру «яркое место, где завершается путь руд». Один из древнейших шумерских городов в южной Месопотамии был расположен на реке Итурунгаль. Шумерские легенды говорят, что перед Великим потопом Бад-тибира был построен вторым после Эриду из пяти самых важных городов этих земель того времени. Согласно литературным записям, другими главными городами самого раннего Шумера были Эреду, Ларак, Сиппар и Шуруппак. Согласно Ниппурскому царскому списку в Бад-тибире правили 3 мифических царя общей продолжительностью 30 шаров (108000 лет), после чего город был оставлен и его престол перенесен в Сиппар, по другим данным Ниппурского царского списка сначала в город Ларак, а затем в Сиппар. На протяжении истории изменял своё название на Пантибиблос, Тубал и Эль-Медина. В наши дни развалины Бад-тибиры носят название Телль-Мадаин.

Тель абу-хурейра

Ранненеолитическое поселение в западной месопотамии. Одно из первых поселений древних земледельцев. Расположено на горном плато близ южного берега реки евфрат, ныне – северная сирия, к востоку от алеппо.

Раннее поселение эпохи мезолита было основано ок. 9500 г до н. Э., вероятно, носителями натуфийской культуры в результате экспансии их из южного леванта. Состояло из небольшого количества типично натуфийских округлых в плане сооружений из дерева. Население состояло не более, чем из 100—200 человек. Питание обеспечивалось охотой и собирательством. В хижинах найдены бытовые ямы для хранения пищи. Объекты охоты – газели, дикие ослы и овцы, крупные копытные, лисы, зайцы и птица. Собираемые дикорастущие зерновые – пшеница, рожь, ячмень.

Примерно с 9050 г до н. Э. Культивировали рожь, предположительно, из-за уменьшения площадей дикорастущих злаков в результате изменения климата. Позже поселение было надолго оставлено жителями. После продолжительного запустения было вновь населено носителями культуры ppnb. По сравнению с пердшествующим периодом, население увеличилось десятикратно. Дома возводили из сырцового кирпича на холме, образованном в основном остатками прежних сооружений. Культивировали несколько видов растений. Остатки скелетов жителей носят следы деформаций, характерных для земледельцев, особенно от перемалывания зерна. Пасли домашних животных. После 5300 г до н. Э. Использовали глиняную посуду. Поселение было окончательно заброшено после 5000 г до н. Э.

Чатал-гуюк чатал-хююк

Большое поселение эпохи керамического неолита и энеолита в провинции конья (южная анатолия). Является крупнейшим и наиболее хорошо сохранившимся обнаруженным неолитическим поселением. Самые ранние найденные культурные слои относятся к 7400 г. До н. Э. Поселение существовало до 5600 г. До н. Э. Жители покинули поселение до наступления бронзового века. Поселение было расположено в 140 км от двуглавой вершины вулкана хасандаг. Восточная часть поселения образует холм, возвышающийся над равниной на 20 м. К западу от поселения существовало ещё одно поселение меньших размеров, а в нескольких сотнях метров к востоку от него было обнаружено селение армянской, византийской эпохи. Чатал-хююк использовался местными жителями как место для выпаса скота, с которым были связаны определённые суеверия. 10 ноября 1958 года три исследователя от британского института археологии в анкаре дэвид френч, алан холл и джеймс меллаарт приметили холм в ходе поисков ранних поселений на плато конья. В тот же день были обнаружены три находки керамики и обсидиана, стало ясно, что холм является огромной находкой эпохи неолита. Меллаарт до 1961 года был занят на раскопках хаджилара, вернувшись с женой, работавшей фотографом, и турецкой группой, они начали крупные раскопки, которые продолжались до 1965 года. Под руководством джеймса меллаарта в чатал-хююке работал датский палеоботаник ганс хелбаек из национального музея дании. Хелбаек обнаружил большое количество домашней пшеницы (однозернянки и двузернянки), ячменя и гороха. Судя по остаткам окалины и шлака, жители чатал-хююка одними из первых в мире научились выплавлять из руды медь, что связывает это селение с началом медного века. Различные источники говорят о разных датировках поселения. Слои, которые были исследованы меллаартом, датировались им примерно от 6250 г. До н. Э. До 5400 г. До н. Э. Иэн ходдер указывает, что поселение существовало в течение 1400 лет (между 7000 г. До н. Э. И 6000 г. До н. Э.), по исследованиям 18 археологических слоёв. По последним данным, датировка указывается от 7400 г. До н. Э. До 5600 г. До н. Э.

Размер чатал-хююка в разных источниках называются различные, начиная от 32 акров (12,96 га) и 13,5 га до 20 га. Это говорит о том, что чатал-хююк представляет собой огромных размеров поселение, раскопано только 5 % всей территории

Холм чатал-хююк создавался жителями на протяжении веков путём постройки новых домов поверх старых, что в настоящее время составляет 17 м археологического слоя. Дома стояли настолько близко, что между ними не было проходов. Также у домов не было дверных проёмов, вход в большинстве случаев был устроен с крыши, куда были проложены лестницы как внутри, так и снаружи домов, поэтому «городское движение», по-видимому, проходило по крышам зданий.Вход был также единственным вентиляционным отверстием как для поступления свежего воздуха, так и для отвода дыма от открытых очагов, не имевших труб. Подобные современные посёлки, которые выглядят как чатал-хююк, это пуэбло североамериканских индейцев и поселения догонов в мали в западной африке.

Между домами были некоторые места открытого пространства. Они выступали как свалки для мусора из кухонь. В них находят животные и растительные отходы, глиняную посуду, статуэтки, бусы. Некоторые находки интерпретируются как человеческие фекалии, и такие места как туалеты. Фекалии и органические отходы в густонаселённом поселении, должно быть, представляли риск для здоровья населения.

Дома преимущественно созданы из глины (из сырцового кирпича), за исключением крыши, которая имела несущие деревянные балки. Археологи считают, что срок службы дома был около 70 лет. Каждый год необходимо было добавлять новый слой глины. Крыша и стены были покрыты полированным алебастром. Наряду с печью и отверстием в крыше, представлявшей собой местную кухню и расположенных на южной стороне, в стене, как правило, был небольшой проём, который вёл в небольшую комнату. Такая комната использовалась в качестве склада. Всего дом по площади составлял в среднем 23 м;, но варьируется от 11 до 48 м;. В то же время стены больших домов были богато украшены росписью. Их предназначение остается неясным. Был только один этаж. В главной комнате в дополнение к печи и камину были скамейки, низкие платформы, ёмкости для хранения пищи. В каждой постройке дом на 5 и 10 человек, но нет ни одного дома, который имеет более 8 кроватей.

Реконструкция дома из чатал-хююк. Видны низкие платформы и небольшая кладовая.

Дома также использовались в качестве «кладбища»: во многих из них были обнаружены захоронения. В одном из домов было похоронено 68 человек. Тела усопших хоронили под полом домов, чаще всего, под очагами и другими внутренними возвышениями, вместе с дарами: драгоценными и полудрагоценными камнями, оружием, тканями, деревянными сосудами. Подобная практика наблюдалась до xx века на полинезийском острове тикопиа.Тела усопших тщательно пеленали и нередко укладывали в плетеные корзины или заворачивали в тростниковые маты. Поскольку скелеты часто расчленены, предполагают, что перед захоронением тела долго выставляли на открытом воздухе, после чего хоронили только кости. Иногда черепа отделяли, вероятно, для использования в неком ритуале, так как их находят в других местах поселения.

Около трети домов были красочнее, чем остальные, со скульптурами бычьих голов. Эти помещения были интерпретированы Джеймсом Меллаартом как «святилища». Группе меллаарта удалось раскопать только небольшой участок в юго-западной части холма, и в связи с множеством «святилищ» в этом районе меллаарт посчитал, что эта часть поселения была жреческой. В «святилище», датированном 6200 до н. Э., были найдены четыре человеческих черепа, расположенных за бычьими головами на стенах. Группа Иэна Ходдера раскопала несколько различных мест на восточном холме и также нашла несколько «святилищ». Получалось, что юго-западная часть поселения чисто жреческой не являлась. В связи с этим меллаарт предложил версию, согласно которой дома подразделялись на «обычные» и «святилища». Новый анализ показал, что имелась разделительная линия между двумя видами этих домов. Кроме того, микроморфологический анализ подтвердил, что имела место бытовая деятельность в «святилищах». Таким образом, эти дома исключительно святилищами не являлись.

Чатал-хююк славится своими большими объёмами предметов и украшений. Есть многочисленные настенные росписи. Это одно из первых мест, где встречаются фрески на построенных стенах (настенные росписи в ласко на естественных стенах). Другое место, где были обнаружены первые фрески – Джаль-аль-Мугхара в Сирии возрастом 9 тыс. Лет до н. Э.

Некоторые из фресок изображают геометрические узоры, в то время как другие изобразительные сцены: охота на зубров или оленей мужчин с эрегированным фаллосом, изображения ныне вымерших крупных копытных.

Одна из фресок в «святилище» состоит из нескольких рядов фигур, которые можно трактовать как изображение домов. В середине картины рисунок, который истолковывается как двуглавая вершина потухшего вулкана хасандаг во время извержения, наблюдаемая из чатал-хююка. эту фреску расценивают как первый в истории пример пейзажной живописи или картографии, хотя другие исследователи видят в нём лишь геометрический орнамент.

Реконструкция «святилища» в музее анатолийских цивилизаций.

Другая фреска показывает человека, который работает (или танцует), удерживая изогнутый предмет – возможно, лук. Надета на человека набедренная повязка из леопардовой шкуры. Есть фрески, которые изображают хищных птиц – стервятников. Встречаются рисунки, когда показаны хищники вместе с обезглавленными людьми.

Представлены рельефы с изображением больших кошек (скорее всего леопардов и обычно попарно). Скульптуры бычьих голов были с особенностью, они крепились или на стены, или на низкие платформы, некоторые из этих быков возглавляли целые ряды из голов. Найдено множество женских статуэток из мрамора, коричневого и голубого известняка, кальцита, сланца, базальта, алебастра и глины. Среди самых известных находок выделяется статуэтка из обожжённой глины высотой 16,5 см, изображающая сидящую тучную женщину с оружием, которая отдыхает на двух больших кошках. Эта статуэтка схожа с венерой виллендорфской. Двух кошек некоторые учёные считают львами, а другие полагают, что это леопарды.Некоторые учёные предлагают версию, что статуэтка изображает женщину, которая вот-вот родит.Статуэтка с сидящей женщиной самая сложная из найденных фигурок. Среди более простых встречается женская фигурка с отверстием в спине, возможно в это отверстие засыпалось зерно.

Зеркала из обсидиана

Чатал-хююк показывает переход между докерамическим неолитом и керамическим неолитом. В старых слоях археологи керамики не находят, однако кувшины начинают появляться в более молодых слоях в промежутке от 7050 г. До н. Э. До 6800 г. До н. Э. Повсеместно. С самого начала они, вероятно, использовались только для хранения, и только потом (около 6500-6400 г. До н. Э.) Для приготовления пищи. Самые молодые слои имели кувшины с простыми геометрическими узорами, а кувшины с кучук-хююка имеют более сложные геометрические узоры.

Были обнаружены предметы из обсидиана, некоторые из них ровно и гладко отполированы, что позволило предположить археологам, что они использовались в качестве простых зеркал. Таким образом, чатал-хююк был первым «производителем зеркал». Другие найденные обсидиановые куски были обработаны для использования в роли ножей, наконечников стрел и копий.

Также использовался кремень: были найдены два кремневых ножа с ручками из резной кости. Это позволяет предположить, что местная община специализировалась в горном деле и активно развивала культуру изготовления изделий из камня. Кроме того, были обнаружены фрагменты тканей, деревянные чашки, бусы из камня, кости и глины, а также корзины и керамзит, которые находят только в старых слоях (применяли для приготовления пищи).

Сельское хозяйство, охота и рыбалка

В чатал-хююке было обнаружено большое количество следов растений, а некоторые археологи убеждены, что одомашненные растения составляли основную часть рациона из растительной пищи. Главным образом выращивалась пшеница двузернянка, а также пшеница однозернянка, горох, боб обыкновенный, горошек чёткообразный, чечевица. Кроме того, были найдены плоды диких растений, такие как миндаль, жёлуди, фисташки. Часть археоботаников считает, что люди из чатал-хююка использовали поля, расположенные в 10 км от поселения.