• Эсхатология зороастризма коренится в учении Заратустры о конечной трансформации мира («на последнем повороте колесницы (бытия)»), когда восторжествует Аша, а Ложь будет окончательно и навеки разбита. Это преображение называется Фрашо-керети (Фрашкард) – «Делание (мира) совершенным». Каждый праведный человек своими деяниями приближает это радостное событие. Зороастрийцы верят, что в мир должны прийти 3 саошьянта (спасителя). Первые два саошьянта должны будут восстановить учение, данное Заратустрой. В конце времён, перед последней битвой придёт последний саошьянт. В результате битвы Ангра Майнью и все силы зла будут разбиты, ад будет разрушен, все мёртвые – праведники и грешники – воскреснут для последнего суда в виде испытания огнём (огненной ордалии). Воскресшие пройдут через поток расплавленного металла, в котором сгорят остатки зла и несовершенства. Праведным испытание покажется купанием в парном молоке, а нечестивые сгорят. После последнего суда мир навечно вернётся к своему изначальному совершенству.

• Таким образом, зороастризму с его развитой эсхатологией чужды представления о цикличности творения и реинкарнации.

• Главным нательным символом приверженца учения Заратустры является нижняя белая рубаха седре, сшитая из одного куска хлопчатобумажной ткани и всегда имеющая ровно 9 швов, и кошти (кушти, кусти) – тонкий пояс, сплетённый из 72 нитей белой овечьей шерсти и полый внутри. Кошти носится на талии обёрнутый трижды и завязанный на 4 узла. Начиная молитву, перед любым важным делом, принятием решения, после осквернения зороастриец совершает омовение и перевязывает свой пояс (обряд Падъяб-Кошти). Седре символизирует защиту души от зла и соблазнов, её кармашек – копилку благодеяний. Кошти олицетворяет связь (пуповину) с Ахура Маздой и всем его творением. Считается, что человек, регулярно повязывающий пояс, будучи связан им со всеми зороастрийцами мира, получает свою долю от их благодеяний.

• Ношение священной одежды является долгом заратустрийца. Религия предписывает находиться без седре и кошти как можно меньше времени. Седре и кошти необходимо постоянно поддерживать в состоянии чистоты. Допускается наличие сменного комплекта, на случай, если первый выстиран. При постоянном ношении седре и кошти их принято менять два раза в год – на Новруз и праздник Мехрган.

• Другим символом зороастризма является огонь и аташдан – огненный переносной (в виде сосуда) или стационарный (в виде платформы) алтарь. На таких алтарях поддерживают священные огни зороастризма. Данная символика получила особое распространение в искусстве Сасанидской империи.

• Популярным символом также стал фаравахар, человеческий образ в крылатом круге с наскальных рельфов Ахеменидов. Зороастрийцы традиционно не признают его образом Ахура Мазды, а считают его изображением фраваши.

• Важным символическим значением для зороастрийцев обладает белый цвет – цвет чистоты и благости, а во многих обрядах также цвет зелёный – символ процветания и возрождения.

Время жизни пророка Заратустры является предметом споров среди учёных. Сама зороастрийская традиция не обладала развитой хронологией. Ей известен «год веры» (когда Заратустра впервые беседовал с Ахура Маздой), но чёткого его положения относительно других событий в традиции нет. Согласно книге Арда-Вираз, от Заратустры до Александра (Македонского) было 300 лет. Если следовать хронологии Бундахишна и отталкиваться от даты вступления на престол Дария I (522 г. До н. Э.), то получится 754 г. До н. Э. Впрочем хронология Бундахишна в известной по другим источникам истории крайне фрагментарна и ненадёжна.

Учёные высказывали различные мнения об эпохе Заратустры. Крайними точками зрения являются как объявление Заратустры не существовавшей никогда в реальности архаичной идеальной личностью, так и объявление его современником и даже непосредственным идеологом ранних Ахеменидов. Наиболее распространённым в настоящее время подходом стало обращение внимания на архаичность языка Гат (гимнов Заратустры), сходного с языком Ригведы (2-я пол. II тыс. До н. Э.), и общих деталей жизнеописания пророка и соответственное отнесение его времени приблизительно к 1000 г. До н. Э.

Современные зороастрийцы приняли летоисчисление «Зороастрийской религиозной эры», основанное на расчётах иранского астронома З. Бехруза, согласно которому «обретение веры» Заратустрой состоялось в 1738 г. До н. Э.

Основными течениями зороастризма всегда были региональные варианты. Сохранившаяся ветвь зороастризма связана с официальной религией державы Сасанидов, прежде всего в том варианте, что сложился при последних из этих царей, когда при Хосрове I была произведена последняя канонизация и запись Авесты. Эта ветвь по-видимому восходит к тому варианту зороастризма, что был принят мидийскими магами. Несомненно в других областях иранского мира существовали другие варианты зороастризма (маздеизма), судить о которых мы можем только по фрагментарным свидетельствам, прежде всего арабским источникам. В частности, от маздеизма, бытовавшего до арабского завоевания в Согде, который был ещё менее «письменной» традицией, чем сасанидский зороастризм, сохранились только отрывок на согдийском языке, повествующий о получении Заратустрой откровения, и данные у Бируни.

Тем не менее в рамках зороастризма возникали религиозно-философские течения, определяемые с точки зрения сегодняшней ортодоксии как «ереси». Прежде всего это зурванизм, основанный на большом внимании к концепту Зурвана, изначального вселенского времени, «детьми-близнецами» которого признавались Ахура Мазда и Ахриман. Судя по косвенным свидетельствам, доктрина зурванизма была широко распространена в Сасанидском Иране, но хотя её следы обнаружимы в пережившей исламское завоевание традиции, в целом зороастрийская «ортодоксия» прямо порицает эту доктрину. Очевидно, прямых конфликтов между «зурванитами» и «ортодоксами» не происходило, зурванизм скорее был философским течением, вряд ли как-либо затрагивавшим обрядовую часть религии.

Распространившееся в Римской Империи при Аврелиане почитание Митры (митраизм) также часто относят к зороастрийским ересям, хотя митраизм скорее представлял синкретическое учение не только с иранским, но и сирийским субстратом.

Безусловной ересью зороастрийские ортодоксы считали манихейство, в основе которого, однако, был христианский гностицизм.

Ещё одной ересью считается революционное учение Маздака (маздакизм).

Основными вариантами современного зороастризма являются зороастризм Ирана и парсийский зороастризм Индии. Однако различия между ними носят в целом региональный характер и касаются в основном ритуальной терминологии, благодаря происхождению из одной традиции и поддерживающемуся общению между двумя общинами, никаких серьёзных догматических расхождений между ними не сложилось. Заметно лишь поверхностное влияние: в Иране – ислама, в Индии – индуизма.

Среди парсов известны «календарные секты», придерживающиеся одного из трёх вариантов календаря (Кадими, Шахиншахи и Фасли). Чётких границ этих групп нет, догматического различия между ними – также. В Индии также возникали различные течения с уклоном в мистику, испытывавшие влияния индуизма. Самым известным из них является течение Илм-и-Хшнум.

Некоторую популярность среди зороастрийцев приобретает «реформистское крыло», выступающее за отмену большинства обрядов и древних правил, за признание священными только Гат и т. Д.

Главной чертой зороастрийского мировооззрения является признание существования двух миров: m;n;g и g;t;g (пехл.) – духовного (букв. «мысленного», мира идей) и земного (телесного, физического), а также признание их взаимосвязи и взаимообусловленности. Оба мира сотворены Ахура Маздой и являются благими, материальное дополняет духовное, делает его целостным и совершенным, материальные блага считаются такими же дарами Ахура Мазды, как и духовные, и одни без других немыслимы. Зороастризму чужд как грубый материализм и гедонизм, так и спиритуализм и аскетизм. В зороастризме нет практик умерщвления тела, безбрачия и монастырей.

Дополняющая дихотомия ментального и телесного пронизывает всю систему нравственности зороастризма. Главным смыслом жизни зороастрийца является «накопление» благодеяний (перс. Kerfe), прежде всего связанных с добросовестным исполнением своего долга верующего, семьянина, труженика, гражданина и избегание греха (перс. Gon;h). Это путь не только к личному спасению, но и к процветанию мира и победе над злом, что связывается непосредственно с усилиями каждого из людей. Каждый праведный человек выступает в качестве представителя Ахура Мазды и с одной стороны фактически воплощает его деяния на земле, а с другой – посвящает все свои благодеяния Ахура Мазде.

Добродетели описываются через этическую триаду: благие мысли, благие слова и благие дела (хумата, хухта, хваршта), то есть затрагивают ментальный, вербальный и физический уровень. В целом зороастрийскому мировоззрению чужд мистицизм, считается, что каждый человек способен понять, что есть добро, благодаря своей совести (даэна, чиста) и разуму (подразделяемому на «врождённый» и «услышанный», то есть ту мудрость, что приобретена человеком от других людей).

Нравственная чистота и личностное развитие касается не только души, но и тела: добродетелью считается поддержание чистоты тела и устранение осквернения, болезней, здоровый образ жизни. Ритуальная чистота может быть нарушена соприкосновением с оскверняющими предметами или людьми, болезнью, злыми мыслями, словами или делами. Наибольшей оскверняющей силой обладают трупы людей и благих творений. К ним запрещено прикасаться и не рекомендуется на них смотреть. Для людей, подвергшихся осквернению, предусмотрены обряды очищения. Таковым обычно признаётся фраза из Гат Заратустры:

U;t; ahm;i yahm;i u;t; kahm;ic;;

Счастье тому, кто желает счастья другим

Зороастризм – религия общественная, отшельничество ей не свойственно. Община зороастрийцев именуется анджоманом (авест. Hanjamana– «сход», «собрание»). Обычной единицей является анджоман населённого пункта – зороастрийской деревни или городского квартала. Ходить на собрания общины, обсуждать совместно её дела и участвовать в общинных праздниках – прямая обязанность зороастрийца.

В Авесте называются четыре сословия, на которые разделено общество:

• Атраваны (священники)

• Ратаэштары (воинская аристократия)

• Вастрьо-фшуянты (букв. «пастухи-скотоводы», в дальнейшем вообще крестьянство)

• ***ти («умельцы», ремесленники)

Вплоть до конца Сасанидского времени барьеры между сословиями были серьёзными, но в принципе переход из одного в другое был возможен. После завоевания Ирана арабами, когда аристократия принимала ислам, а зороастрийцам как зимми было запрещено носить оружие, в реальности оставалось два сословия: мобеды-священники и бехдины-миряне, принадлежность к которым наследовалась строго по мужской линии (хотя женщины могли выходить замуж вне своего сословия). Это разделение сохраняется до сих пор: стать мобедом фактически невозможно. Тем не менее сословная структура общества сильно деформирована, поскольку большинство мобедов наряду с исполнением своих религиозных обязанностей, заняты различного рода мирской деятельностью (особенно в больших городах) и в этом смысле сливаются с мирянами. С другой стороны развивается институт мобедъяров – мирян по происхождению, берущих на себя обязанности мобеда.

Из других особенностей зороастрийского общества можно выделить традиционное относительно высокое место в нём женщин и значительно большее приближение её статуса к равноправному с мужчиной по сравнению с обществом окружающих мусульман.

В зороастризме не существует ярко выраженных пищевых запретов. Основное правило – пища должна приносить пользу. Вегетарианство традиционно зороастризму не свойственно. В пищу можно употреблять мясо всех копытных животных и рыбу. Хотя корове отдаётся большое уважение, упоминания о ней часто встречаются в Гатах, практики запрета на говядину не существует. Также нет запрета на свинину. Тем не менее зороастрийцам предписывается бережное отношение к скоту, запрещается дурное обращение с ним и бессмысленные убийства, предписывается ограничивать себя в потреблении мяса в разумных пределах.

Пост и сознательное голодание в зороастризме прямо запрещены. Существуют только четыре дня в месяц, в которые предписывается отказываться от мяса.

В зороастризме нет запрета на вино, хотя назидательные тексты содержат специальные наставления об умеренном его потреблении.

Зороастрийцы придают большое значение ритуалам и праздничным религиозным церемониям. Священный огонь играет исключительно важную роль в ритуальной практике, по этой причине зороастрийцев часто называют «огнепоклонниками», хотя сами зороастрийцы считают такое название оскорбительным. Они утверждают, что огонь – лишь образ Бога на земле. К тому же, зороастрийский культ по-русски было бы не вполне корректным называть поклонением, поскольку во время молитвы зороастрийцы не совершают поклонов, а сохраняют прямое положение тела.

Зороастризм значительно повлиял на формирование христианства.

В христианских Евангелиях упомянут эпизод «поклонения волхвов» (скорее всего, религиозных мудрецов и астрономов). Принято считать их зороастрийцами. Три царя; – Каспа;р, Мельхио;р и Бальтаза;р (греч. ;;;;;, маги) – принятые в западноевропейской традиции имена магов (волхвов), принесших младенцу Иисусу дары на Рождество (поклонение волхвов). Волхвы – славянское слово, используемое в переводах на русский язык. В евангельском подлиннике стоит греч. ;;;;;. В античной литературе в основном существуют два значения этого термина: люди, принадлежащие к персидским (зороастрийским) жрецам, и вавилонские жрецы-астрологи как особая профессиональная группа (маги)

Кроме того, в зороастризме, как и в иудаизме, и христианстве отсутствует идея цикличности – время идёт по прямой от сотворения мира до окончательной победы над злом, никаких повторяющихся мировых периодов нет.

Но нужно помнить,что Зороастризм был организован намного раньше,чем даже появились писания Моисея. Кроме того,что учение Зороастра ,безусловно,повлияло на оформление иудейства и христианства,Зороастризм имеет общее происхождение и общие черты в текстах и вероучении с индуизмом, а также с индоевропейским язычеством.

Доказательством особо близкого родства индоариев с иранцами служит не только большее сходство санскрита с зендом и древнеперсидской речью, чем с другими отдельными индоевропейскими языками, но также и большое количество общих религиозных и вообще культурных представлений. Ригведа и Авеста представляют целый ряд подобных совпадений.

Одному из высших божеств Ригведы – Варуне, – богу воды, окруженному шестью светлыми Адитьями, соответствует авестийский Ахурамазда (Ормазд), также окруженный шестью светлыми Амшаспандами. Ведийскому богу Митре соответствует авестийский Митра (Mithra). Ведийский первый человек Яма, сын Вивасвана, является в Авесте в виде Има, сына Виванхвао, и т. Д. В Ригведе и в Авесте один и тот же культ священного напитка (сома, хаома), а также культ огня и почитание коров. Сходство между Ведами и Авестой простирается даже отчасти на метр, число слогов в отдельных стихах в ведийских гимнах и Гатах Авесты. Очевидно, что в эпоху индоиранского единства религиозный культ был настолько проработан, что существовала особая религиозная поэзия, некоторые формальные особенности которой были созданы уже тогда и удержались у индоариев и иранцев и после их разделения.

Но Авеста– это собрание священных текстов сторонников Зороастра,который был древнешумерским жрецом и пророком.А ,значит,Зороастру были доступны различные писания древнего Шумера,например Эпос о Гильгамеше,который является более древним писанием.Для того,чтобы провести параллель,давайте ознакомимся с этим Эпосом.

Эпос о Гильгамеше

«э;пос о Гильгаме;ше», или поэма «О всё видавшем» (аккад. ;a nagba imuru) – одно из старейших сохранившихся литературных произведений в мире, самое крупное произведение, написанное клинописью, одно из величайших произведений литературы Древнего Востока. «Эпос» создавался на аккадском языке на основании шумерских сказаний на протяжении полутора тысяч лет, начиная с XVIII—XVII веков до н. Э. Его наиболее полная версия была обнаружена в середине XIX века при раскопках клинописной библиотеки царя Ашшурбанипала в Ниневии. Она была записана на 12 шестиколонных табличках мелкой клинописью, включала около 3 тысяч стихов и была датирована VII веком до н. Э. Также в XX веке были найдены фрагменты других версий эпоса, в том числе и на хурритском и хеттском языках.

Главными героями эпоса являются Гильгамеш и Энкиду, о которых также дошли отдельные песни на шумерском языке, некоторые из них были созданы ещё в конце первой половины III тысячелетия до н. Э. У героев был один и тот же противник – Хумбаба (Хувава), охраняющий священные кедры. За их подвигами следят боги, которые в шумерских песнях носят шумерские имена, а в эпосе о Гильгамеше – аккадские. Однако в шумерских песнях отсутствует связующий стержень, найденный аккадским поэтом. Сила характера аккадского Гильгамеша, величие его души – не во внешних проявлениях, а в отношениях с человеком Энкиду. «Эпос о Гильгамеше» – это гимн дружбе, которая не просто способствует преодолению внешних препятствий, но преображает, облагораживает.

Гильгаме;ш – энси шумерского города Урука, правил в конце XXVII – начале XXVI веков до н. Э. Стал персонажем шумерских сказаний и аккадского эпоса – одного из величайших произведений литературы Древнего Востока.

Представитель 1-й Династии Урука. Гильгамеш – это аккадское имя; шумерский вариант, по-видимому, образован от формы «Бильга-мес», что, возможно, значит «Предок героя». Отец его был эном (верховным жрецом) Кулаба.

Гильгамеш был правителем, чьи деяния завоевали ему такую широкую славу, что он стал основным героем шумерской мифологии и легенд. Поэмы о Гильгамеше и его подвигах писались и переписывались на протяжении веков не только на шумерском языке, но и на большинстве других самых крупных языков Западной Азии. Гильгамеш стал героем всего Древнего мира – искателем приключений, храбрецом, но фигурой трагической, символом человеческого тщеславия и неуёмной жажды известности, славы и бессмертия – до такой степени, что современные учёные часто воспринимали его легендарным персонажем, а не реальным человеком и правителем.

В начале своего правления Гильгамеш был подчинён лугалю Киша Аге. Ага через послов потребовал, чтобы Урук принял участие в предпринятых Кишем ирригационных работах. Совет старейшин Урука предлагал Гильгамешу подчиниться и исполнить требование Аги, но Гильгамеш, поддерживаемый народным собранием, отказался покориться. Народное собрание провозгласило эна Гильгамеша военным вождём – лугалем. Ага прибыл с войском на ладьях, спустившись вниз по Евфрату, но начатая им осада Урука окончилась поражением кишцев.

В 2675 году до н. Э. Гильгамеш добился независимости города Урук. Гегемония над Нижней Месопотамией перешла к Гильгамешу.

В дальнейшем Гильгамеш объединил под своей властью такие города как Адаб, Ниппур, Лагаш, Умма и др. Гильгамеш упоминается в качестве строителя ниппурского святилища Туммаль. В Лагаше Гильгамеш построил ворота, носящие его имя.

Впоследствии Гильгамеш стал героем целого ряда шумерских эпических песен . Эпосы представляют в качестве его важнейших подвигов постройку городской стены Урука (длина городской стены достигала 9 км, а толщина была более 5 м) и поход в Ливан за кедровым лесом. Был ли в действительности такой поход – неизвестно. И, вероятно, если он и был, то не в Ливан, а в Элам.

Имя Гильгамеша упоминается не только в месопотамских текстах, но и в Кумранских рукописях: фрагмент 13 Q450 «Книги исполинов» содержит имя Гильгамеша рядом с отрывком, переводимым как «…все против его души…». Эти же тексты использовались ближневосточными манихейскими сектами. Клавдий Элиан около 200 г. Н. Э. Рассказывает о Гильгамеше (;;;;;;;;) видоизмененную легенду о Саргоне Аккадском: оракул-де предсказал вавилонскому царю смерть от рук собственного внука, тот испугался и сбросил ребёнка с башни, но царевича спас орёл и воспитал садовник. Ассирийский богослов Церкви Востока Феодор Бар Конаи около 600 г. Н. Э. Называет Гильгамеша (Глигмоса) в списке 12 царей, бывших современниками патриархов от Фалека до Авраама.

Также в эпосе отражены многие взгляды философии того времени на окружающий мир (элементы космогонии, история о «Большом потопе» в поздней редакции), этику, место и судьбу человека (поиски бессмертия). Во многом «Эпос о Гильгамеше» сравнивают с произведениями Гомера – «Илиадой», которой он старше на тысячу лет, и «Одиссеей».

В 1849 году английский археолог Остин Генри Лэйярд в результате раскопок обнаружил ассирийский город Ниневию. Во время дальнейших раскопок в городе была найдена клинописная библиотека царя Ашшурбанипала. Клинописные таблички из этой библиотеки ассистент Лэйярда, Ормузд Рассам, раскопавший в 1852 году вторую часть библиотеки, передал в Британский музей.

Позже исследованиями найденных табличек занимался талантливый самоучка, ассистент египетско-ассирийского отделения музея Джордж Смит. 3 декабря 1872 года он выступил с докладом в «Обществе библейской археологии». В докладе он заявил, что обнаружил миф о потопе, сходный с изложенным в Библии. Это сообщение вызвало сенсацию и всеобщий интерес. Газета «Дейли телеграф» даже пообещала 1000 фунтов тому, кто найдёт отсутствующие фрагменты сказания. Джордж Смит воспользовался этим и отправился в Месопотамию.

Продолжая дешифровку табличек, Смит обнаружил, что сообщение о потопе является частью какой-то большой поэмы, называемой вавилонянами «Сказаниями о Гильгамеше». По утверждениям писцов, «Сказания» состояли из 12 песен, каждая из которых составляла около 300 строк. Вскоре он понял, что части рассказа не хватает, поскольку несколько табличек отсутствуют. В результате организованной им в 1873 году экспедиции удалось найти 384 таблички, среди которых оказалась и недостающая часть «Эпоса».

В начале и середине XX века был найден ряд других табличек, содержащих фрагменты «Эпоса» на разных языках.

В 2015 году знаменитый эпос расширился ещё на 20 новых строк. Это произошло после того как сотрудники музея истории Ирака купили у контрабандиста, не подозревавших об их истинном содержании, несколько десятков глиняных табличек. Как оказалось позже, на одной из табличек был зафиксирован неизвестный до этого момента фрагмент эпоса.

Ранние сказания о Гильгамеше

«Эпос о Гильгамеше» создавался на протяжении полутора тысяч лет. До нашего времени дошли клинописные таблички, в которых песни о Гильгамеше, являющиеся частью «Эпоса», записаны на четырёх языках Древнего Востока – шумерском, аккадском, хурритском и хеттском. Древнейшие из текстов написаны на шумерском языке. При этом наиболее важной считается версия на аккадском языке, являющаяся огромным художественным достижением.

Сохранившиеся шумерские сказания о Гильгамеше не объединены в какую-то группу произведений. Всего их сохранилось девять, и все они относятся к категории эпических памятников. Три сказания известны только по пересказам, остальные шесть сохранились и были изданы.

Ранние сказания относятся к так называемому Ниппурскому канону, который был частью аккадо-шумерского эпоса. Изначально их протографы, вероятно, являлись частью цикла, повествующего о правителях города Урук из Первой династии Урука. Кроме эпоса о Гильгамеше, который был пятым правителем Урука, до нашего времени дошли сказания об Энмеркаре, втором правителе Урука, и Лугальбанде, четвёртом правителе и отце Гильгамеша.

Аккадо-шумерские сказания, связанные с Гильгамешем, сохранились в списках, датированных началом II тысячелетия до н. Э. (около XVIII века до н. Э.) Однако на основании многочисленных описок и неточностей писцов, а также на основании характера языка, выглядевшего архаичным для этого времени, исследователи считают, что поэма была создана значительно раньше. С учётом того, что поэма, судя по всему, была создана до установления царями Ура единства божественного пантеона, а также на основании данных о распространении аккадского языка на юге Месопотамии, создание поэмы относят к XXIII—XXI векам до н. Э.

В настоящее время известны следующие сказания:

• Гильгамеш и Ага – повествует о конфликте Акки, царя Киша, с Гильгамешем. В отличие от других произведений о Гильгамеше, царь не наделяется волшебно-сказочными чертами. Данная поэма не была включена в «Эпос о Гильгамеше».

• Гильгамеш и Гора живых (Гильгамеш и Страна живых, Гильгамеш и Гора бессмертного) – повествует о походе Гильгамеша к исполину Хуваве, который защищал священные кедры.

• Гильгамеш и небесный бык – описываются любовь к Гильгамешу богини Иннин (Иштар), которую тот отверг, и битва Гильгамеша и его раба Энкиду с небесным быком, посланным разгневанной богиней. Конец поэмы не сохранился.

• Гильгамеш и ива (Гильгамеш, Энкиду и подземное царство) – повествует о том, как Гильгамеш по просьбе богини Иннин изгнал из ивы поселившихся там львиноголового орла и лилит, после чего сделал для богини из дерева кресло и ложе, а для себя – барабан и палочку (по новейшему толкованию – деревянные мяч и биту для игры). Позже барабан провалился в преисподнюю, а посланный за ним раб Энкиду не смог вернуться, так как нарушил несколько запретов. Только после просьбы Гильгамеша боги позволили ему пообщаться с духом Энкиду.

• Смерть Гильгамеша – описывает, как Гильгамеш ищет бессмертие, но узнаёт, что оно недостижимо. Поэма сохранилась только во фрагментах.

• Потоп – содержит рассказ о сотворении человека, возникновении царской власти, потопе, а также о том, как царь Зиусудра спасся от потопа, построив корабль, и стал бессмертным. Конец таблички был разрушен.

Никто уже не помнил о Гильгамеше как об историческом лице, когда создавались эти сказания. Написанные в жанре эпической поэмы, они примитивны по содержанию и архаичны по форме, чем сильно отличаются от аккадской поэмы о Гильгамеше, которая была создана ненамного позже

По мнению исследователей «Эпоса», первые песни о Гильгамеше были созданы ещё в конце первой половины III тысячелетия до н. Э. Первые дошедшие до нашего времени таблички были созданы на 800 лет позже. Примерно к этому времени относят и создание аккадской версии поэмы, которая, вероятно, окончательно сложилась в последней трети III тысячелетия до н. Э. Во втором тысячелетии до н. Э. В Палестине и Малой Азии была создана другая версия аккадской поэмы – «периферийная». К этому же времени относят и перевод «Эпоса» на хурритский и хеттский языки. От конца второго тысячелетия и до VII—VI веков до н. Э. Был создан окончательный вариант «Эпоса» – «ниневийский», который и был найден в библиотеке Ашшурбанипала.

В основу «Эпоса» были положены как мифологические мотивы, основанные на религиозных верованиях шумеров, так и исторические легенды. Гильгамеш был исторической личностью – лугалем шумерского города Урука около 2800—2700 годов до н. Э. Его имя, которое на шумерском языке условно передаётся как «Бильгамес» (Bil-ga-mes), упоминается в шумерской табличке со списком шумерских правителей, датированной началом II тысячелетия до н. Э. Однако достаточно рано Гильгамеш стал обожествляться. С XVIII века до н. Э. Его имя в форме «Бильгемес» или «Бильгамес» упоминается среди шумерских божеств. Вокруг него возникли многочисленные легенды, в которых он представлялся божественным героем, сыном богини Нинсун и героя Лугальбанды (по другой версии – духа «лилу;»). Позже имя Гильгамеша стало очень популярно в Вавилонии, Хеттском царстве и Ассирии, с ним связывался образ героя, борющегося со зверями, его спутником являлся герой полубык-получеловек. Позже считалось, что Гильгамеш – божество, защищающее людей от демонов, судья загробного мира. Его изображения помещали у входа в дом, поскольку считалось, что таким образом жильё защищалось от злых духов. В то же время в официальном культе Гильгамеш какой-то особой роли не играл

Главными героями «Эпоса» являются полубог Гильгамеш – могучий воин, царь Урука, а также Энкиду – дикий человек, которого богиня Аруру создала из глины. Богиня создала Энкиду в ответ на просьбы жителей Урука, недовольных их правителем – Гильгамешем, которого они обвиняют в том, что буйство его не знает предела. Энкиду должен противостоять Гильгамешу, а возможно, и победить его.

Энкиду с цивилизованной жизнью не знаком, живёт в степи среди диких животных и не подозревает о том, для чего он создан. При этом у Гильгамеша возникают видения, из которых он понимает, что ему суждено найти друга.

Однажды в Урук пришло известие о том, что в степи появился какой-то могучий человек, который не даёт охотиться, защищая животных. Гильгамеш решает послать к нему блудницу, считая, что это заставит зверей покинуть Энкиду. Цели своей он добился – Энкиду был соблазнён, после чего блудница забирает его с собой в город, где он приобщается к цивилизации и впервые вкушает хлеб и вино.

В городе Энкиду встречается с Гильгамешем. Между ними происходит поединок, но победить никому из них не удаётся. После этого они становятся друзьями и вдвоём начинают совершать подвиги. Они сразились со свирепым Хумбабой, который охраняет горные кедры, затем их соперником становится чудовищный бык, посланный богиней Иштар, разъярённой на Гильгамеша за его отказ разделить с ней любовь. Убийство Хумбабы вызывает гнев богов, который обрушивается на Энкиду, в результате чего тот умирает.

Смерть Энкиду потрясла Гильгамеша, от горя он бежит в пустыню, тоскует по другу, его отчаяние огромно. Гильгамеш в первый раз понимает, что он смертен, и осознаёт, что смерть – это судьба всех людей.

В результате своих скитаний Гильгамеш оказывается на острове блаженных, где живёт Ут-напиштим – человек, который единственный из всех стал бессмертным. Гильгамеш желает понять, как это удалось Ут-напиштиму, который рассказывает об истории всемирного потопа, после которого он оказался единственным выжившим. После этого Ут-напиштим говорит Гильгамешу, что ради него вторично совет богов не станет собираться. Далее он предлагает Гильгамешу найти способ побороть сон, однако это оказывается неисполнимым.

Жена Ут-напиштима, пожалевшая героя, уговорила мужа сделать ему на прощание подарок. Гильгамеш получает знание о цветке вечной молодости, который очень тяжело найти. Гильгамешу удалось найти, но не отведать цветок: когда он решил искупаться, змея съедает цветок, сбрасывает кожу и становится молодой.