День 7
Вчера «сущности» в дневнике изрядно испортили мне настроение, но сегодня оно вернулось! Вылазки сегодня не было, над станицей снова воссияло солнце. Зато был подробный разбор полетов, гипотез и составление подробного плана. В моем сердце поселилась надежда. Если честно, даже не хотелось притрагиваться после вчерашнего к дневнику, но спасибо братству и равенству, что держит мой дух в тонусе. Эти чувства, помимо страха полного забытья, подпитывают делать все мои записи, и пусть встанет в горле комом перо у всех квантовых существ, желающих вторгнуться в мои заметки еще раз. Одного сеанса деструктивного самоанализа мне хватило сполна.
Мне нужен был свежий взгляд, поэтому прямо за завтраком я обратился к Богдану Алексеевичу. Он согласился мне помочь взамен на ответную услугу. До обеда мы все измазанные в машинном масле пытались починить два бензиновых генератора. Не скажу, что было утомительно. Я вообще впервые принимал участие в починке какой-то вещи, поэтому было даже интересно, хоть и участие мое было несколько опосредованным.
Иначе говоря— утро настоящего работяги. То, чего у меня никогда не было. Моё утро всегда ознаменовывалось стенаниями, ведь в школу я совсем не ходить не хотел, а теперь все начинается с пропуска первой пары. Просто из соображений выживания. Болтали мы в основном про молодость Богдана Алексеевича и про то, как они вообще сюда попали. Оказалось, что всё произошло совсем случайно. Изначально, они хотели переехать в деревню возле Омска, но попали сюда. История была слишком расплывчатая, чтобы придать ей хоть какое-то значение. И, по-моему, до этого я уже спрашивал Богдана Алексеевича насчет этого и услышал какой-то другой рассказ. Чувствовалось, что скормили эту историю мне только, чтобы не услышать больше повторно мои вопросы.
Сейчас на часах где-то три часа дня. Пишу исключительно от нечего делать. Я уже свыкся со своим пребыванием здесь, может попробовать обжиться в том доме? Устал, если честно напрягать моих спасителей. Совсем оставаться навсегда пока не хочется, но что-то в этом месте есть. Флёр опасности уже спал, появилось чувство интереса. Может, сходить к озеру? Заверну еще к Лёнику, может у него что-то интересное будет. Очень давно не видел Ийа.
Ладно, надеюсь, что всё это поможет. Она называла всё «арт-терапией». Вся эта беготня, все мои думы про перемещающийся дом, почти все действия на свете, похоже, были направлены только на то, чтобы хоть как-то унять мою тревогу. Первый шаг-это признание самому себе. Да, всё так. С тринадцати лет у меня каким-то чудом появилась эпизодическая внутренняя тревожность. Её может не быть год, она может продолжаться месяцы, но она сопровождает меня слишком долго. Я чувствовал её от начала поездки до своеобразного прибытия сюда. Здесь моя внутренняя тревожность отступила. Каждый раз, как я беру в руки ручку-не остаётся и следов от нее. Но вчера «реплики с галерки» снова нагнали на меня это чувство так, что расстаюсь с ним только сейчас. Моя теория состояла в том, что нужно постоянно заменять это чувство на другое. Вместо него испытывать адреналиновый прилив, грусть, любовь, да что угодно в этом мире. Блин, поэтому я смотрел на многих девушек в своей жизни через призму пошлого романтизма. Перемалывая их личность через миксер моего восприятия, втискивая их в бутыль определенного недостижимого образа. Например, я долго думал, как мне воспринимать или описывать Ону, но недавно осознал, что воспринимаю её, как образ с картины-«Девушка с жемчужной сережкой». Недостижимая, но такая близкая, смотрящая на меня через плечо с заботой девушка молодых лет. Она объяснила, что моя тактика-это совсем не тактика, а стратегия отстранения от проблемы, которая будет давать брешь все чаще и чаще.
Тревога и желание как-то «заесть» её привела меня к Лёнику. Тот доставал с верхней полки своего единственного шкафа, стоящего в зале, какую-то большую нераскрытую коробку. Выглядела эта картина довольно травмоопасно, поэтому я бросился на помощь. На коробке красовалась надпись— «Sega mega drive». Никогда не имел дела с подобными раритетными вещами, поэтому мне было особенно интересно. Внутри действительно была старая игровая приставка и несколько игровых картриджей в придачу. Повисла какая-то нелепая тишина, Лёник долго чесался и всматривался в это чудо ретро-футуристической инженерный мысли. Затем он взял один из контроллеров и сказал:
– Это типа на ней играют?
– Ты вообще про сегу не слышал? Легендарная штука. Тридцать два бита и куча крутых игрушек. У меня такой не было, но вот к другу в детстве ходил. Мы там в рестлинг играли, кидали по рингу друг друга.– с воодушевлением начал я вспоминать моменты своей юности.
– Старые игры?
– Ну да. Прям вообще старые-старые, но не такие старые, чтобы у современного ребенка возник приступ паники из-за маленького спектра цветов на экране. Короче, играть очень даже увлекательно. – резюмировал я.
– Ей точно понравится! Так, Василе, ты подключай, а я сейчас сбегаю.-уже удаляясь из дома говорил Лёник.
Благо, что в комплекте шли все нужные переходники. Три минуты интенсивных микроэлектронных манипуляций с телевизором и в динамиках уже пел нараспев голос, способный довести до экстаза любого чрезмерно ностальгического человека. Голос буквально с помощью одного маленького джингла, состоящего из одного слова-«Сега».
Я решил, что поставить чайник будет не лишним и оказался прав. Чайник только закипел, а в прихожей уже усиленно вытирали ноги об невероятно грустный и старый коврик трое человек: Леник, девочка его возраста и Она. Всё начало походить на невероятно неловкое свидание. Как будто меня попросили посидеть с братом и сестрой, а я притащил к нему в дом свою подружку. Она тоже почувствовала это, поэтому поспешила дистанцироваться от Леника с его подругой, активно клацающих по кнопкам контроллера. Мы решили не отбирать переваливающую через край радость и просто попить чай на кухне. Вернее, так решил я, а Она решила провести со мной очередную воспитательную беседу. Во многом, очень полезную. Она решила начать прямо в лоб:
– И зачем ты здесь?
– На кухне? Решил не портить ребятам веселье.
– Нет, почему ты изначально пришел сюда? К Лёнику? Все полностью описал в дневнике?
– Ну, мне же нужно неделю ходить за ним хвостиком.
– Этого никто не говорил, ты мог провести спокойно эту неделю наедине с собой затворником. —совершенно безразлично сказала она.
– Что с тобой не так? Я тебя как-то задеваю? Ты не хочешь меня видеть? Я тебя как-то раздражаю? Блин, могла бы и сразу сказать, я человек, который всегда навстречу пойдет, старался бы поменьше тебе глаза мозолить. Или что-то еще? Знай, что Лёник слишком молод для тебя, ха-ха.
Мне очень стыдно за такую шутку, но она даже чуть-чуть улыбнулась.
– Нет, извини пожалуйста. Всё вообще не так. Я просто знаю этот взгляд, я знаю это поведение. Тебя трясет внутри. И трясет не из-за того, что ты попал сюда. Внутри тебя сидит чувство, которое съедает тебя. Ты не можешь описать его, но чувствуешь его присутствие, я права?
– Может и права. Описала ты довольно точно. Об этом я даже в дневник не писал, потому что боюсь, что это чувство вернется, если напишу про него.
– Но оно же уже вернулось?
– Наверное. Наверное, поэтому я и здесь. Пытаюсь как-то забыться. А что предлагаешь ты?
– Прости еще раз, что все получилось так грубо. Я знаю о твоей ситуации даже больше, но ты сам должен прийти к ответам. Я надеюсь, что тебе удалось притупить чувство. Дай знать, если могу как-то помочь. У тебя все получится. Начни с прогулки.-уже тепло и понимающе сказала Она.
– С прогулки? – удивленно спросил я.
– Ну да, сейчас Лёник наиграется, ему нужно будет делать уроки или что-то в этом духе. У тебя будет время, можешь пройтись до Джотто Ивановича. Он будет рад тебя увидеть, ты ему нравишься. Кстати, ты вчера последовал моему совету? Как ты описал свои ощущения от общения со мной? Что думаешь про вчерашний досуг?
– Все было очень весело. Давно так не проводил время. Думаю, что такого мне не хватало.
– Ты мне сейчас пытаешься продать пылесос?-Она засмеялась- Вам будет пылесосить очень весело! Думаю, что такого Вам не хватало. Где живые эмоции? Не стесняйся, давай выкладывай. Чтобы тебя подбодрить, могу рассказать, что думаю я про вчерашний вечер. Видно, что в тебе говорит какой-то первобытный голос, который ты заглушаешь своими рациональными мыслями, но всё равно слегка прислушиваешься. Слегка прислушиваешься и создаешь из этого первый слой фундамента. Например, рядом с Лёником ты чувствуешь, что тебя с ним объединяет что-то, что ты даже не можешь описать какими-то измеримыми нормами. Рядом с Богданом ты чувствуешь уже совсем другое единство. Если с Лёником суть заключается в каком-то сочувствии к судьбе, то с Богданом дело будто в солидарности с основными составляющими его личности. Но больше всего у меня вопросов ко мне. Рядом со мной, какая-то часть меня как будто без ведома общается с твоим первобытным голосом, но есть ощущение, что ты его в эти моменты не слушаешь. Признавайся.
– В чем? Как я могу признаться, если не слушаю? Вчера я растворился во времени, но не перестал ощущать себя, как это обычно бывает. Еще чувствую, что ты мне постоянно пытаешься прочитать какие-то нотации. Зачем ты это делаешь? Когда ты этого не делаешь, то с тобой весело проводить время. Я прямо забылся за игрой в компьютер. – очень раздраженно сказал я.
– Прости, просто хочется, чтобы ты был как-то счастливее. Я давно не была в обычном обществе, совсем уже все забыла. Нужно же провести с тобой какой-то ритуал? Пообщаться с тобой еще полгодика прежде чем окунуться в омут твоих проблем? Ха-ха. Почему бы не ускорять все эти события.
– Надеюсь, что ты не кормишься проблемами других людей. Ну. У меня есть навязчивая боязнь звонков. Даже сейчас, мой телефон разряжен, но я боюсь, что мне позвонит кто-то неизвестный.
– А может и позвонит. Что с того? – спросила Она.
– Не знаю. Просто есть какое-то чувство. – не закончив ответил я.
– Напиши о нем. Облеки его в форму искусства, оторви его от себя, пусть это чувство засохнет вдали от твоей души на листе бумаги внутри твоего дневника.
– Очень поэтично. Думаешь, что такое сработает?
– Думаю, что тебе еще нужно будет освежить голову и пройтись. Джотто тебя искал сегодня.
– Ты уже второй раз об этом говоришь. Что-то случилось?
– Нет, пока еще нет. Хотя. Случилось. Случилось много раз. Не забудь попрощаться с Лёником.
– А ты не хочешь сходить со мной?
– Нет, пока нет, но ты не беспокойся. Впереди еще много моментов для неловких для нас обоих. Иди.
Я покраснел и поспешил последовать ее совету, но что-то заставило меня задержаться возле калитки и рассмотреть плывущие в небе облака. Интересно, здесь они тоже свои? Мои мысли прервала девочка, которая играла вместе с Лёником. Она случайно оттолкнула меня. Ее глаза были красны настолько, что вызвали во мне самую глубокую грусть и целый поток воспоминаний. Красные от слёз глаза. Как же это знакомо. Вещь, пронзающая глубже любого ножа. Естественно, я её остановил и спросил, что случилось. Она лишь сказала с улыбкой на лице-«Весна-пора прощаний. Но прощаюсь только я. Он скоро будет дома» и побежала прочь с такой скоростью, что слова остались висеть в воздухе рядом со мной, создавая какую-то густую грустную дымку. Весна-пора прощаний?
Мне почему-то остро не хотелось того, что требовала от меня Она. Какая разница, в каком месте я буду черпать мысли? Можно же попробовать снова сходить по дороге из асфальта. Интересно, а чем занимаются жители этой станицы, чтобы избежать скуки?
«Пять тридцать утра. Из калитки дома, стоящего на самом конце станицы Старороговской, выскальзывает женщина пятидесяти шести лет. В её руках подушка и книга, на её голове платок, её ноги направляются в сторону скамьи возле реки. Книга взята больше для антуража. За пятичасовой сеанс созидания она не притронулась к ней ни разу. В шесть тридцать утра к женщине присоединились еще две фигуры, малозаметные в весенних рассветных сумерках. Они смотрят на реку и на лес. Их утро начинается с хозяйственных дел и продолжается здесь на лавке. Портал в мир физической отрешенности открыт для каждого, кто способен отбросить все человеческое, добровольно превратив себя на несколько часов в сумеречную тень на лавке. Женщина пятидесяти шести лет просидит на лавке дольше всех, изредка рассказывая что-то своим астральным попутчикам. Её взгляд направлен между зарослями на другом берегу. Однажды в семь лет она увидела там тигра, но ей никто не поверил»
Ого. Это еще чего? Еще одна странная сущность? Все эти надписи, вокруг которых я уже привык ставить ковычки, появляются внутри моего дневника так неожиданно. Сейчас, я даже не успел дописать, как появилось всё вот это. И к чему это? Это ответ на мой вопрос по поводу досуга? Интересно, но могу ли я доверять этой записи? По крайней мере, звучит реалистично. Лучше бы выдало, что полезнее или хотя бы про людей, которых я зна…
«Девушка, возраст которой скрыт за тенью её происхождения, вот-вот закончит свою картину. Капли дождя, скатываясь по листьям многолетних тополей падают прямо на неё, стремясь уничтожить то, над чем она работала. Но силам природы не суждено одержать верх, ведь силы искусства в этом противоборстве подготовились намного лучше. Воде с неба не остается ничего, кроме как разбиваться о крышу тента, который она возвела над мольбертом. Взмах, еще взмах. Последний мазок и наконец готово. Река, лес, две черные фигуры, одна распадается на тысячу фрагментов, а вторую будто нечаянно смазало неловким движением руки. Концептуальное искусство. Детальная прорисовка каждого элемента, бросающаяся сперва в глаза, -это иллюзия. Стоит присмотреться хоть к чему-то, как приходит осознание того, что это всего лишь мазки. Этот вечер она провела не одна. Этот вечер заставил её чувствовать теплоту, которую она скрывает за плащом, на котором золотыми буквами вышито-«Amorfati», пустая маскарадная чушь. Она всё понимает. Ночью она включит лампу и напишет в своем дневнике-«Это невозможно. За его глупыми словами пробивается светоч искренности и принятия всего, что он просто выжигает меня. Его пустые глаза заставляют ненавидеть…». Она засыпает в смятении»
В этот раз я не успел дописать даже до точки. Это про Ону? «Его глупые глаза»-это видимо про меня? А здесь похоже описан тот дождливый день, когда мы играли в компьютер с Лёником у неё дома. Как-то очень грубо. Мне казалось, что она обо мне большего мнения. С другой стороны, зато честно. Очень полезная штука. Где эта функция была раньше? Почему появилась только сейчас? Может, ты дашь мне какую-то подска…
«Три охотника входят поздним вечером в залитый ливневым дождём лес. Первый-самый мудрый, второй-веселый солнечный блик, готовый упасть куда угодно и третий-пришелец. Их дичь скрывалась и повелевала лесом, но они были непреклонны. В скором времени, они решили разделиться и тогда пришелец догадался, что дичь можно поймать, только если стать частью леса»
Очень коротко и очень размыто. Я, конечно, люблю шарады и понял большую часть, но можно как-то понятнее? Может ещё что-то?
«Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции»
Снова эти кванты в суперпозиции. Я понял. Видимо, ничего больше мне не добиться от этой сущности. Каждое следующее сообщение написано все более и более слабыми чернилами. Будто в ручке закончился весь запас. Последнее слово вообще еле читается. Вот блин, на что я потратил потенциальные подсказки? Зато узнал больше про досуг некоторых жителей и про Ону. Эта сущность меня совсем сбила с описания моего дня. Рефлексировать буду после.
Я остановился на том, что мною было решено пойти по дороге из асфальта на выезд из деревни. Мысль— «А что, если все-таки можно куда-то выйти, если постоянно пытаться» резала по живому мой неокрепший из-за всего произошедшего мозг. Плюс, это довольно рефлексивное место, хоть и способное съесть тебя на много часов, но лучше так, чем не пытаться. Я шел добрых полчаса вперед по дороге, пока не услышал шуршание в кустах, затем из них же кубарем на дорогу вылетел Джотто Иванович. Я поспешил ему помочь, но он, увидев меня так обрадовался, что у него включились все регенеративные отдела его тела. По крайней мере, так показалось. Он казался немного другим. Волосы всё также были убраны в хвост назад, его круглое лицо украшала недельная щетина, которая придавала ему солидность, а его футболка и бежевые карго-шорты выглядели настолько потрепаны, как будто блуждал он в этом лесу не меньше трех дней. Увидев его, мне как-то даже тоже стало радостно, до тех пор, пока он не заговорил.
–Василе, как же я рад тебя видеть-он схватил меня за плечи-Как же я рад тебя видеть! Это наша первая встреча здесь, да? Куче всего ещё только предстоит произойти, но ты не бойся! Я, нет, мы все тебя защитим, а ты защитишь нас. Тебе уже нравится в деревне? Вроде, начинает. Ты уже справился со своей тревогой? Ай, дурак, моя неделя даже еще не началась. Я вообще не должен всего этого говорить.
Потом он немного начал трястись и кричать:
– Тьма пахнет вишней. Свет на вкус подобен холодной воде!
После этого он отпустил меня и побежал в лес на противоположной стороне дороги. Затем он остановился и сказал-«Кстати, чуть не забыл. Возьмись за руку, Василе. Не забудь взяться за руку». Я уж думал, что все непонятное уже прошло и отрефлексировано, но каждый день – здесь-это день поисков. Отпускать просто так эту ситуацию мне не хотелось, поэтому я побежал вслед за Джотто Ивановичем. Что это такое? Наговорил мне целую кучу странностей и побежал. Похоже на розыгрыш, но применимо это почти ко всему происходящему здесь. Или он настолько занят, что не удосужился говорить со мной хоть как-то внятно? В общем, отношение к нему у меня слегка подпортилось.
Мои ожидания были слишком низки, скорость бега у Джотто Ивановича была просто феноменальной. Я потерял его из виду за какие-то пять секунд. Достаточно было моргнуть, как он просто исчез. Какой раз уже бегу сквозь лес за эту неделю? Может сделать это своим новым хобби? Буду отмечать маршруты, пробегать разные расстояния, зачем пропадать досугу? Я снова выбежал возле обрыва. В этот раз мой рутинный сеанс соприкосновения с надоедающей аномалией неожиданно разбавил Ий. Он сидел на скамье, которой я не видел до этого дня, очевидно, в ожидании меня. Жестом Ий пригласил меня присесть рядом с ним, а затем заговорил.
– Василе, здравствуй-его голос показался мне несколько уставшим или даже болезненным-как тебе новая скамейка? Поставили специально для тебя, чтобы ты мог отдохнуть. Как твоя неделя? Очень уж давно вы не видели меня. Джотто Иванович вас заждался, он просил, чтобы вы зашли сегодня, а вы так обделили его вниманием.
– Вот только что встретил его на дороге, он еще от меня убежал просто со скоростью света. Он в сборной раньше был что-ли какой-то? – запыхавшись ответил я.
– Сейчас на дороге? – на его лице появилось удивление— Вот прямо сейчас? Странно, я только от него, как раз принес эту скамейку. Он не собирался никуда прогуливаться. Может, он пошел за вами, очень странно.
– Не думал, что вас здесь может что-то удивить. Вы сейчас, все-таки, говорите с человеком, который выходит в одной и той же точке деревни, куда бы он из неё не сбегал.
– У меня такое бывает, к большому сожалению, не обращай внимание, но это даже очень хорошо и полезно. Стараюсь не убивать удивления в себе. И как ваше рандеву?
– Если честно, то показалось, что Джотто Иванович не слишком хотел со мной беседовать. И я не думаю, что он шел за мной. Он выпал из кустов и выглядел так, как будто несколько дней скитался по лесам. Порванная одежда, щетина, уставший взгляд. Или может это издержки работы архитектором?
– Нет, ничего подобно. Джотто Иванович был очень опрятен, а лицо его просто блестело от ухода в разумных пределах. Это был точно он? – в его голосе появились нотки беспокойства.
– Да, я сразу его запомнил. А в чем проблема? Он сказал, чтобы я взялся за чью-то руку. А ещё, что тьма пахнет вишней, а свет на вкус, как холодная вода. Это какой-то местный прикол?
– Нет, Василе, это не локальный юмор. Не думайте об этом, пока это не ваша забота, но обязательно запишите всё в дневник. Это что-то новое. Вам нужно думать только о проблеме юного Лёника. Уверен, у вас скопилось очень много вопросов по поводу этой задачки за прошедшее время. Возможно, так сказать, вы поделитесь уловом? Что у вас имеется?
– Имеется подросток, живущий вдали от своего настоящего дома и проживающий несколько жизней одновременно, если верить его словам. Проблема состоит в том, что его настоящий дом перемещается по лесу вместе с самим лесом. Усугубляет всё то, что местоположение дома можно узнать только во время дождя. Еще дом этот во время своего перемещения выжигает пространство вокруг, вот даже кусочек пальца моего забрал. Пока что всё, но сегодня мне в руки попали кусочки пазла, с помощью которых завтра мы отправим Лёника домой.
– Мы?
– Да, хочу попросить помощи у Богдана Алексеевича.
– Уверен, что он не откажет. Я тоже не останусь в стороне и помогу тебе. Василе, вы имеете дело с квантовым объектом, который изменяется под воздействием внешнего наблюдателя. Иными словами— вы не видите дом, и он создает себе несколько новых местоположений, меняя пространство вокруг себя. Для фиксации вам потребуется наблюдатель, на случай, если ваш юный друг не окажется в точке следующего перемещения дома. Но не моргать вечность вы не сможете, поэтому может потребоваться какое-то взаимодействие с полем объекта. Здесь уже вас может подстерегать величайшая опасность. Признаюсь, честно, насчет подобного у меня нет информации. У вас может исчезнуть рука или может произойти что-нибудь еще хуже. Дело это не настолько центрально в вашей жизни, поэтому я вас молю, не экспериментируйте. Вы здесь пребываете совсем недолго, но уже есть множество людей, которые переживают за вас. Будьте аккуратны. Это дело совсем малозначительно и не требует таких рисков.
– А мне кажется, что это дело архизначительно. У меня сердце кровью обливается. А еще в последнее время живот сдавливает от волнения. Уверен, что у нас завтра все получится.
– Это мы посмотрим, Василе, а сейчас пройдемте, я провожу вас до дома. Собирается дождь.
Мы шли по новой тропинке, которая появилась здесь непонятно откуда. По дороге Ий рассказывал мне истории, связанные с физикой. Некоторые я знал, как например историю про летчика времен Первой Мировой и пулю, которая летела с такой же скоростью, что и его самолет. Некоторые звучали для меня невероятно дико. А его последние истории граничили с эзотерикой. Напоследок, он сказал мне что-то вроде-«Главное-не унывайте духом и не обращайте внимания на низкие слова, которые исходят из страниц вашего дневника, резонируя с вашей душой». Но я ведь даже не говорил ему про это. Этот человек, похоже, знает больше всех во всей станице и активно пытается мне это продемонстрировать. Мне кажется, что он знает даже решение проблемы Лёника, просто хочет, чтобы проблему решил я. Это какой-то тест?
Завтра все решится. Пойду собираться с силами и просить Богдана Алексеевича о помощи. Нет ничего, что остановило бы меня перед тем, чтобы сделать хорошего человека счастливым, когда тот заслуживает этого.