Анархия и коммунизм: теория и жизнь

2. Бакунин и государство

С таким философским багажом Бакунин оказался в 1840 г. в Европе. Всеобщее абсолютное знание осознавалась им как способ решения всех проблем человечества. Надо только верить, что понял «всеобщее», единую, всеобщую, абсолютную, неизменную и вечную истину и действовать этой истиной как отмычкой. На значение философских занятий молодого Бакунина для формирования его анархических взглядов указывает, в частности, В. Г. Графский⁴².

Как революционер, Бакунин известен своим анархизмом. Суть анархизма состоит в уничтожении государства и создании анархического общества без какой-либо власти. Поэтому анализ анархической теории Бакунина резонно начать с его отношения к государству, с понимания им причин возникновения, механизмов функционирования государства и власти вообще, роли государства в обществе.

Советский исследователь В. Г. Графский определяет анархизм как «мелкобуржуазное политическое течение, отрицающее необходимость государственной власти и организованной политической борьбы пролетариата»⁴³. Он показывает длительное развитие взглядов Бакунина, который от «примирения с действительностью» через особую версию социализма приходит к анархизму.⁴⁴ В анархистский период деятельности Бакунин, – пишет В. Г. Графский, – «выступает как приверженец материализма, атеизма, учений Дарвина и Конта и вместе с тем – идеи безгосударственного социализма, возникающего в результате совершения социальной революции. Он объявляет себя и сторонником „экономического материализма“, который истолковывает чаще всего с позиций вульгарного экономизма»⁴⁵. К анархизму Бакунин пришёл под влиянием идей Прудона и Штирнера.⁴⁶

В 1840-1860-е гг. Бакунин ещё верил в огромные возможности республиканского государственного устройства в противовес монархическому деспотизму и возлагал большие надежды на диктатуру в период революции. В частности, в «Исповеди» он рассчитывал на изменение тяжёлого положения народа путём революции и установления республики, но не парламентской, а диктаторской. В 1862 г. в брошюре «Народное дело. Романов, Пугачёв или Пестель?» Бакунин выражал надежду на дальнейшее мирное развитие России после отмены крепостного права, в котором мог бы участвовать сам царь, согласившийся на совместное управление со Всенародным земским собором. Другие варианты развития событий в России сводились к революции во главе с диктатором – вождём из крестьян (Пугачёв), или из дворян (Пестель), или земским парламентом и образованной молодёжью.⁴⁷

В. Г. Графский указывает на наличие в суждениях Бакунина этого периода противоречия, не преодолённого и в дальнейшем. По наиболее часто употребляемой и, можно сказать, исходной антигосударственной формуле, первым законом государственной власти, т.е. закономерностью осуществления любой правительственной власти, является закон самосохранения, которому подчиняются все нравственные законы. Поскольку этот закон приложим, по мнению Бакунина, ко всякому государству, то его следует распространить и на послереволюционное диктаторство, о котором Бакунин много рассуждал, считал его на словах временным, но ничего не говорил ни о допустимых пределах диктаторской власти, ни о сдерживающих или противодействующих силах, ни о необходимых или достаточных условиях, при которых задача временной революционной диктатуры должна считаться выполненной.⁴⁸

В бакунинской концепции государства В. Г. Графский подчёркивает такие положения, как понимание государства как абсолютного ограничения, отрицания свободы каждого во имя всеобщего интереса или общего блага, сведение сущности государства к принуждению, к тому, что государство – это прежде всего сила, что государство и власть есть зло и они могут быть основаны и поддерживаемы только преступлением, что эксплуатировать и управлять в эксплуататорском обществе – одно и то же. В вопросе о происхождении государства у Бакунина заметно сильное влияние вульгарно-социологического истолкования дарвиновской идеи «борьбы за существование», он не связывал возникновение государства с возникновением антагонистических классов. В. Г. Графский указывает на увязывание Бакуниным проблем возникновения и существования государства, церкви и религии.⁴⁹ Близкой к оценке отношения Бакунина к государству является и трактовка его анархических идей С. Н. Каневым.⁵⁰

Для понимания взглядов Бакунина на государство, эволюции его отношения к государству и принятия идеи о государстве как источнике абсолютного зла и необходимости его полного уничтожения, следует остановиться на бакунинской теории происхождения государства и его сущности. Происхождение государства у Бакунина тесно связано с происхождением самого человека, сознания, религии и поэтому хотя бы коротко рассмотрим эти вопросы.

Человек для Бакунина – это один из видов животных, человек не просто связан с природой – он часть этой природы. Бакунин придавал этому положению такое значение, что выделил его особо: «Человек составляет одно целое со всей природой и является лишь продуктом бесконечного множества исключительно материальных причин». И тут же задавал ключевой для себя вопрос: «Каким образом могла родиться, установиться и глубоко укорениться в человеческом сознании идея дуализма: предположение существования двух противоположных миров, одного духовного, другого материального, одного божественного, другого естественного?»⁵¹

Для ответа на этот вопрос Бакунин принимал за аксиому следующее положение: «Всё, что существует, все Существа, составляющие бесконечный мир Вселенной, все существовавшие в мире предметы, какова бы ни была их природа в отношении качества или количества, большие, средние или бесконечно малые, близкие или бесконечно далекие, – взаимно оказывают друг на друга помимо желания и даже сознания, непосредственным или косвенным путём действие или противодействие. Эти-то непрестанные действия и противодействия, комбинируясь в единое движение, составляют то, что мы называем всеобщей солидарностью, жизнью и причинностью»⁵².

Эту солидарность можно называть Богом, Абсолютом, писал Бакунин, главное не придавать этому Богу другого значения, кроме одного, «значения всемирной, естественной, необходимой, но отнюдь не предопределённой, не предвиденной комбинации бесконечного множества частных действий и противодействий». Эту всегда движущуюся и действенную солидарность, эту всемирную жизнь человек может разумно – предполагать, но никогда не может охватить даже своим воображением и ещё менее – познать. Ибо человек может познавать лишь то, что доступно его чувствам, а они охватывают лишь бесконечно малую часть Вселенной. Бакунин понимал эту солидарность (т.е. взаимосвязанность, взаимопричинность) не как нечто абсолютное, как первопричину, а, наоборот, «как производное, вытекающее из одновременного действия всех частных причин, которое и составляет именно всемирную причинность». Из чего следует вывод, что «всемирная жизнь творит миры. Это она определила геологическое, климатологическое и географическое строение нашей земли и, покрыв её поверхность всеми великолепиями органической жизни, продолжает творить ещё человеческий мир: общество со всеми формами его прошедшего, настоящего и будущего развития».

Таким образом Бакунин стремился опровергнуть религиозную доктрину творения (сотворения) природного и человеческого мира Богом, всемогущим творцом. Но в естественнонаучной картине мира, рисуемой Бакуниным, в «творении» нет места «ни предвзятым планам, ни предустановленным, предусмотренным законам. В действительном мире все факты, произведённые стечением бесчисленных влияний и условий, появляются прежде – потом уже является вместе с мыслящим человеком сознание этих фактов и более или менее подробное и совершенное знание, каким образом они произошли. Когда мы замечаем, что в каком-нибудь ряде фактов часто или почти всегда повторяется один и тот же ход процесса, то мы называем это законом природы».

Природа для Бакунина – это сумма всего существующего, всех явлений жизни и процессов. В природе, определённой таким образом, «одни и те же законы всегда воспроизводятся в известных родах фактов». Благодаря постоянству естественных процессов человеческий ум мог констатировать и познать механические, физические, химические и физиологические законы, благодаря этому постоянству объясняется почти постоянное повторение животных и растительных родов. Но это постоянство и повторяемость иногда нарушаются и в результате «аномалий и исключений», появляются новые пути «творения», развития, новые образы воспроизведения и существования. Таким путём «органическая жизнь рождает новые разновидности и породы». Так объяснял Бакунин, со ссылкой на Дарвина, причины развития и возможность появления новых видов и «таким образом, органическая жизнь, начав с едва организованной клеточки и проведя её через все видоизменения, вначале растительной, а потом животной организации, сделала из неё человека».⁵³

Дальше Бакунин рассматривал отличие человека от животного мира. Человек в своём уме отделил мир человеческого общества от естественного мира.

Причина этого разделения лежит, по мнению Бакунина, в самой природе человеческого разума, который «существенным образом отличает человека от животных всех других пород». Не только человек наделён умом, у всех животных есть ум и чем развитее порода животных по своей организации и строению мозга, тем более развит и значителен её ум. Но только человек обладает мыслительной способностью, при которой он может комбинировать внешние и внутренние впечатления, данные чувствами, группировать, сравнивать и перегруппировывать эти впечатления, которые являются уже понятиями, созданными рассудком. А затем, при последующем комбинировании понятий при помощи мыслительной способности из них образуются идеи. Часто встречаются люди, не достигшие всецело обладания этой способностью, но совсем нет животных, обладающих ею.

Так что, писал Бакунин, один человек мыслит, «он один одарён способностью абстракции, укреплённой и развитой в человеческой породе вековым упражнением. Способность эта, постепенно внутренно возвышая человека над всеми окружающими предметами, над всем так называемым внешним миром и даже над ним самим как индивидом, позволяет ему понять, создать идею всеобщности Существ, идею Вселенной, бесконечного, или Абсолюта, – идею вполне абстрактную и, если хотите, лишённую всякого содержания и тем не менее являющуюся всесильной и служащей причиной всех дальнейших завоеваний человека, ибо она одна отрывает человека от пресловутого блаженства и тупоумной невинности животного рая и ведёт его к триумфам и бесконечным волнениям беспредельного развития»⁵⁴.

Благодаря способности к абстракции, человек возвышается над непосредственным давлением внешних предметов, производимого на каждого индивида, и, таким образом, может сравнивать одни предметы с другими и исследовать их взаимоотношения. Отсюда начала анализа и экспериментальной науки. Благодаря способности к абстракции человек раздваивается в себе самом, возвышается над собственными побуждениями, инстинктами, так как они преходящи и частны, и это даёт ему возможность сравнивать их между собою, сообразуясь с создававшимся в нём (социальным) идеалом. Это есть пробуждения сознания и воли, считал Бакунин.

Он отвергал наличие свободной воли у каждого человека как способности человеческого индивида свободно самоопределяться, независимо от всякого внешнего влияния, как исключения человека из всемирной причинности, «определяющей существование всех вещей и делающей их зависимыми друг от друга». Бакунин ещё раз подчёркивал: «непрестанное действие и противодействие всего на всякую отдельную точку и всякой отдельной точки на всё составляет… жизнь, высший, творческий закон и всеединство миров, которое всегда в одно и то же время и производит и само является продуктом. Вечно деятельная, вечно всемогущая, эта всемирная солидарность, эта взаимная причинность, которую мы будем называть с этих пор просто природой, создала, как мы сказали, среди бесчисленного множества других миров нашу землю, со всей лестницей существ от минерала до человека. Она постоянно воспроизводит их, развивает, кормит, сохраняет; потом, когда наступает их срок, и часто даже раньше, чем он наступил, она их уничтожает, или, лучше сказать, преобразует в новые существа. Итак, она – это всемогущество, по отношению к которому не может быть никакой независимости или автономии»⁵⁵.

Обратим внимание сразу же на одно обстоятельство. При всей убеждённости во всемирную причинность, во всевластие законов природы, у Бакунина получается, что природа «воспроизводит», «развивает», «кормит», «сохраняет», «уничтожает». Но не все «существа от минерала до человека» воспроизводятся, развиваются, кормятся, сохраняются, умирают. И получается, что природа – это какая-то высшая сила, внешняя по отношению к «существам», к предметам естественного мира, которая их порождает и уничтожает. Это, возможно, бессознательная оговорка, использование присущей представителям естественных наук лексики. Бакунин не разделял природу и предметы этой природы, но эта оговорка есть отражение его философских поисков Абсолюта, вечной и неизменной истины. Человек же способен найти эту вечную истину, этот Абсолют и, следовательно, по логике вещей, человек получает огромную власть над природой и самим человеком, над обществом, особенно над теми людьми, которые ещё не достигли Абсолюта, вечной и неизменной истины.

В этой взаимной причинности, в этом всемогуществе природы Бакунин находил истоки религии. Природа – «это высшее существо, обнимающее и проникающее своим непреоборимым действием всё бытие существ, и между живыми существами нет ни одного, который бы не носил в себе, понятно, в более или менее развитом состоянии, чувство или ощущение этого всевышнего влияния в абсолютной зависимости». Вот это ощущение, чувство абсолютной зависимости от природы и составляет, по Бакунину, «основания всякой религии».

Таким образом, религия, как и всё человеческое, имеет свой первый источник в животной жизни. Животные не имеют религии, так как даже самая грубая религия предполагает хоть какую-то способность мыслить. Но в существовании всех животных без исключения заключаются все материальные элементы религии, кроме, конечно, идеальной стороны – мысли. Это так потому, что сущность всякой религии, заключал Бакунин, – в чувстве «абсолютной зависимости преходящего индивида от вечной и всемогущей природы».⁵⁶

Бакунин полагал, что «человек, существо живое и вместе с тем мыслящее, должен для своего полного осуществления вначале познать самого себя». Познание самого себя – процесс длительный и в этом причина медленности развития человека и ему понадобилось несколько сотен веков, чтобы «достичь современного состояния общества в самых цивилизованных странах», которые ещё всё же далеки от идеала.

Высшая цель человеческого развития, по Бакунину, – свобода. И она не в начале истории, как думал Руссо и его ученики, «когда человек, ещё совершенно лишенный самосознания и, следовательно, неспособный заключать какой бы то ни было договор, подчинялся той фатальности естественной жизни, которой подчиняются все животные и от которой человек мог в известном смысле освободиться лишь благодаря последовательному пользованию разумом». Хотя и медленно, человеческий разум постепенно познавал законы, управляющие внешним миром, а также законы своей собственной природы, «присваивал их себе, перерабатывал их в идеи, почти произвольное создание нашего собственного мозга, – и делал то, что, не переставая подчиняться этим законам, человек подчинялся теперь лишь собственным мыслям. По отношению природы, это является для человека единственным достоинством и единственно возможной свободой. Никогда не будет другой свободы, ибо естественные законы неизменны, фатальны; они составляют саму основу всякого существования и нашего собственного бытия, так что никто не может возмутиться против них, не впадая в нелепость, не убивая наверняка самого себя. Но познавая их и присвояя их умом, человек сам возвышается над непосредственным давлением внешнего мира, и, становясь в свою очередь творцом, повинуясь с этих пор лишь собственным идеям, он более или менее перерабатывает этот мир сообразно своим возрастающим потребностям и налагает на него как бы отражение своей человечности»⁵⁷.

И опять проявляется характерное, невольное, бессознательное желание сделать человека «творцом», хоть маленьким, хоть более или менее, но творцом. То есть получается, то ли законы природы не совсем фатально действуют на человека, после того, как он их познал, то ли человек оказывается в чём-то сильнее природы, ловко используя её познанные законы себе на пользу. В результате всё время остаётся лазейка для признания за отдельными личностями, наиболее продвинувшимися по пути познания, права навязывать отставшим свою волю, своё понимание «светлого будущего» и путей его достижения.

Таким образом, считал Бакунин, человек – единственный непосредственный творец человеческого мира, который он создаёт, «отвоевывая шаг за шагом от внешнего мира и от своей собственной животности свою свободу и человеческое достоинство». Человек движим силой, независимой от него, непреоборимой и равно присущей всем живым существам. Эта сила – всемирная причинность, природа, которая «проявляется во всех живых существах, растениях или животных, стремление каждого индивида осуществить для себя условия, необходимые для жизни своей природы, т.е. удовлетворить своим потребностям».

Понятие этого стремления всего живого к удовлетворению своих потребностей очень важно для всей системы анархических взглядов Бакунина. Важно потому что это стремление, «существенное и главное проявление жизни», составляет основу воли.

Бакунин буквально поёт оду свободной воле: «Фатальная и непреоборимая во всех животных, не исключая самого цивилизованного человека, инстинктивная, можно почти сказать, механическая в низших организмах, более сознательная в высших породах, она достигает полного самосознания лишь в человеке, который благодаря своему разуму – возвышающему его над всеми его инстинктивными побуждениями и позволяющему ему сравнивать, критиковать и упорядочивать свои собственные побуждения – один среди всех животных земного шара обладает сознательным самоопределением, свободной волей».

Свобода человеческой воли противостоит не абсолютной причинности, а благодаря своей сознательности, противостоит «ее механическому действию или даже инстинкту». Человек понимает и сознаёт свои естественные потребности. Это понимание даёт ему «среди его абсолютной и непрестанной зависимости, ощущение самоопределения, сознательной, произвольной воли и свободы». Ни один человек не может освободиться от своих естественных влечений, но он может их регулировать и видоизменять, стараясь согласовывать их всё более с представлениями о справедливом и прекрасном.

Бакунин считал, что главные черты человеческого существования те же, что и животного существования: рождаться, развиваться и расти, работать, чтобы есть и пить, чтобы иметь кров, защищаться, любить, воспроизводиться, умирать. Для человека добавляется только ещё одна: мышление, познание. Но значение этой новой черты огромно. Именно благодаря мышлению, познанию человек создаёт всю цивилизацию с её промышленностью, наукой, искусствами, с религиозным, эстетическим, философским, политическим, экономическим и социальным развитием человечества, одним словом, всю всемирную историю.

Человек создаёт этот исторический мир посредством «действенной силы», которая имеется во всех живых существах и составляет «самую сущность органической жизни и стремится ассимилировать и переработать, согласно потребностям, внешний мир». Эта сила инстинктивна и фатальна, так как предшествует всякой мысли, «но при свете человеческого разума и определённая сознательной волей, она перерабатывается в человеке и для человека в сознательный свободный труд».⁵⁸

Ничего не скажешь, «оригинальное» представление о труде и трудовой деятельности. Марксистский философ В. Ф. Пустарнаков оказывается в щекотливом положении. Трактовка понятия труда у Бакунина совершенно не марксистская, в марксизме труд может быть только человеческим – деятельностью по производству материальных и духовных благ с помощью искусственных орудий труда, способствующем развитию мышления, в целом интеллекта человека. С другой стороны, Бакунин революционер и материалист. В. Ф. Пустарнаков пишет о «животном труде» или же «активности», сводя тем самым тезис Бакунина о труде как явлении имманентно присущем живым существам и фатально им навязанным самой природой, к простой инстинктивной деятельности всего живого по выживанию и размножению. А бакунинскую концепцию о взаимодействии человека и природы В. Ф. Пустарнаков трактует в том плане, что по Бакунину бунт против всего мироздания, против природы с большой буквы невозможен, но против «природы, непосредственно окружающей человека, возможен „бунт“ мыслящего и активного человека, опирающегося на свой труд и на науки».⁵⁹ Т.е. в трактовке В. Ф. Пустарнакова Бакунин имел в виду не абсолютную свободу и абсолютную волю, а относительные, в рамках познанных законов окружающего мира.

В середине XIX в. у революционно настроенной молодёжи были популярны материалистические идеи, доходившие до абсурда, до вульгарного материализма. Видный представитель нигилизма Н. Д. Ножин, например, пытался построить собственную социологическую теорию, основанную на закономерностях живой природы. В качестве основы Ножин принимал индивидуума как биологическую единицу. Законы развития индивидуума он переносил на всё общество, сводя всё историческое развитие человечества, все социально-экономические отношения и классовую борьбу, а также политику, науку, искусство к чисто биологической основе. Разрабатываемый им анархо-индивидуализм Ножин стремился соединить с принципом коллективизма. Мечты о справедливом обществе, справедливом распределении материального богатства и об осуществлении коллективизма в жизни людей он подкреплял ссылками на пример из жизни колоний морских гидр. Таким образом, идеи солидарности и коллективизма у Ножина приобрели биосоциальный характер. Бакунин был знаком с Ножиным и вёл с ним страстные дискуссии.⁶⁰ Бакунин мыслил не столь примитивно, но и он не чужд биологизаторства, часто чересчур буквально сопоставляя биологическое и социальное, выводя прямолинейно социальные характеристики человека и общества из природы.

Бакунин исходил из того, что только благодаря мысли «человек достигает сознания своей свободы в породившей его естественной среде», но осуществляет он эту свободу только посредством труда. Деятельность, составляющая труд, т.е. медленная работа по преобразованию поверхности планеты физической силой всех живых существ в соответствии с их потребностями, становится собственно человеческим трудом только благодаря разуму и сознательной воле. И эта деятельность в таком случае перестаёт служить одним лишь недвижным и фатально ограниченным потребностям исключительно животной жизни, но начинает ещё служить потребностям мыслящего существа, которое развивает свою человечность, утверждая и осуществляя в мире свою свободу.

И здесь Бакунин вплотную подошёл к объяснению причин появления религии, её первоначальных функций в обществе. Человек становится человеком лишь при условии, если он разорвал до некоторой степени «рабские цепи, налагаемые природой». Цепи эти – голод, лишения, физическая боль, влияние климата, постоянные опасности и вообще тысячи условий животной жизни. Эти цепи – «это непрестанный страх, который лежит в глубине всякого животного существования и который до того подавляет человека в естественном состоянии дикаря, что он ничего в себе не находит, что могло бы противостоять этому страху, чем бы можно было бороться с ним… одним словом, не отсутствует ни один элемент самого полного рабства».

Первый шаг человека по пути освобождения от этого рабства состоит в акте абстрактного мышления, «которое, внутренне возвышая человека над окружающими предметами, позволяет ему исследовать их взаимоотношения». Вторым шагом к освобождению непременно является человеческий труд. Этот сознательный труд не является бунтом против матери-природы или её законов. Человек пользуется знанием законов природы только с целью укрепить себя и обезопасить от нападений, случайных катастроф и т. д. Только познание законов природы делает человека способным покорить природу, заставить её служить своим целям и иметь возможность видоизменять поверхность планеты во всё более и более благоприятную среду для развития человечества.

Таким образом, заявлял Бакунин, «способность к отвлечению, источник всех наших знаний и идей, является также единственной причиной всякого человеческого освобождения». Но это пробуждение разума человека, его освобождение от плена животных инстинктов происходит медленно. Вначале не в виде логического мышления, имеющего сознание и познание о своей собственной деятельности, а в виде «мышления вообразительного» или неразумного рассуждения. То есть образного мышления без самосознания, осознания своей деятельности и процесса познания. Способность к отвлечению в форме «вообразительного» (образного) мышления, «неразумного рассуждения» освобождает человека от естественного рабства природы «лишь ценой немедленного подчинения его новому рабству – рабству религии». Именно образное мышление порождает первый человеческий культ – фетишизм.⁶¹

Здесь надо заметить, что Бакунин представлял себе природу со всем её неисчерпаемым богатством и разнообразием существ не как хаос, а как, напротив, «великолепно организованный мир, где каждая часть сохраняет, так сказать, необходимое логическое соотношение со всеми остальными». Но не Бог устроил этот мир, а «естественный ход и развитие вещей» (т.е. всемирная причинность). Бакунин формулировал простую и решительную аксиому: «Всё, что естественно, – логично, и всё, что логично, – существует и должно осуществиться в реальном мире: в природе, в собственном смысле слова и в её дальнейшем развитии – в естественной истории человеческого общества»⁶².

Но чтобы познать в совершенстве логику природы, «чтобы никогда не ошибаться, надо обладать познанием всех причин, влияний, действий и противодействий, определяющих природу какой-либо вещи или факта, не исключая ни одной причины, хотя бы самой отдалённой или слабой». Никакая философия или наука не может претендовать на это и отсюда власть религии.⁶³

Через развитие религиозных представлений происходит совершенствование (развитие) человеческого мышления, сознания и познания мира. От фетишизма и культа колдунов, где божество или «непреодолимое всемогущество» нераздельно связаны с конкретными вещами и личностью колдуна, человек переходит к пантеизму и собственно религии. В собственно религии предполагается существование духовного всемирного невидимого Бога. Этот переход происходит в силу и по мере развития способности к абстракции, постепенному познанию человеком законов природы и самого себя. Человек перестаёт воспринимать конкретные, преходящие, конечные предметы и живых смертных людей, подверженных человеческим слабостям и немощам, как Богов, носителей сверхъестественного духа. Познавая себя, делая себя объектом размышления, человек начинает отделять своё материальное и живое существо от своего мыслящего существа, своё тело от своей души. Это различение человек переносит, естественно, и в своего Бога и начинает искать невидимую душу видимого мира. Таким образом рождается пантеизм и собственно религия.

Внешний мир представляется человеку лишь как бесконечное многообразие предметов, действий и разных отношений без малейшей видимости единства. Единство этого мира заложено в уме человека, который, благодаря способности к абстракции, после исследования множества предметов, может охватить их в мгновение ока и в едином представлении, соединить их в одной и той же мысли. Таким образом, именно мысль человека создаёт единство и переносит его в многообразие внешнего мира.

Отсюда вытекает, что единство является вещью не конкретной и реальной, но абстрактной, созданной только способностью человека абстрактно мыслить. Но чтобы объединить столько различных предметов в единое представление, мысль должна отвлечься от всего, что различает эти предметы и в конечном итоге прийти к понятию материи. И если человек отвлечётся от отдельных существований каждого из существующих звёздных миров, если попытается представить себе единство бесконечного мира, то ему для его определения и заполнения останется только одно слово, одна абстракция: неопределённое Существо, т.е. неподвижность, пустота, абсолютное небытие – Бог.⁶⁴

Бакунин делал вывод: «Бог – это абсолютная абстракция, это собственный продукт человеческой мысли, которая, как сила абстракции, поднялась над всеми известными существами, всеми существующими мирами, и освободившись тем самым от всякого реального содержания, сделавшись уже не чем иным, как абсолютным миром, не узнавая себя в этой величественной обнаженности, становится перед самой собой – как единственное и высшее Существо»⁶⁵.

Бакунин подчёркивал, что между реальным всемирным единством и идеальным единством, к которому приходит путём абстракции религия и философская метафизика, нет ничего общего. «Реальное единство вселенной, – настаивал он, – является не чем иным, как абсолютной связностью и бесконечностью её реальных трансформаций, ибо непрестанная трансформация каждого отдельного существа составляет единственную, подлинную реальность каждого, так как вселенная не что иное, как история без границ, без начала и без конца»⁶⁶.

Подробности этой истории вселенной бесконечны и человеку всегда придётся ограничиваться только познанием её бесконечно малой части. Для познания этого бесконечного мира недостаточно одной абстракции. Необходимо с помощью абстракции изучать детали и бесконечно малые подробности, без которых невозможно представить себе живую реальность существ. И только соединяя две способности: абстракцию и анализ человек может возвыситься до реального понятия о бесконечном мире и составить достаточное представление о вселенной. Чистую и всецелую истину может дать человеку только наука.

Неутомимая жажда знаний есть, без колебания утверждал Бакунин, наиболее человеческая потребность, чтобы проявить всю полноту своего существа, человек должен познать себя, а значит окружающую природу, «продуктом которой он сам является». Только так человек может достичь царства свободы. А познание природы, приведшее человека в царство свободы, основано на убеждении в том, что реальное единство вселенной заключается «в вечной и всемирной видоизменяемости в безграничном движении без начала и без конца». А это, замечал Бакунин, есть «абсолютная противоположность всякому учению о Провидении – отрицание Бога»⁶⁷.