История России. Том 2. XIX–XX века. Учебное издание

7.2.3. Подготовка отмены крепостного права

Николай I умер в ночь с 17 на 18 февраля 1855 г. Смерть императора породила ожидания перемен. Появилось множество записок и статей с анализом положения в стране, с критикой крепостного права и доказательствами необходимости его отмены по экономическим, политическим и нравственным причинам. Историк М. Погодин подал записку на его имя по этому поводу ещё при жизни Николая I. Записки в адрес правительства подавали известные люди из чиновников и общественных деятелей (П. Валуев, Б. Чичерин, К. Кавелин, Ю. Самарин), всего в 1855—1857 гг. было подано 63 записки.

Кто был заинтересован прежде всего в освобождении крепостных крестьян? Кому это было выгодно? Дворянству? Невыгодность, неэффективность крепостного труда в это время проявлялась ещё разве что в масштабах всего общества, при сравнении с западноевропейскими странами, а также в случае втягивания в рыночные отношения, использования передовой агротехники и машин. Но абсолютное большинство помещиков вело хозяйство по старинке, полученный доход дворяне-землевладельцы просто проедали, не вкладывая его в развитие своего хозяйства, дошли до повального закладывания имений, т.е. проедали уже и их. По ревизии 1858—1859 гг. почти 42% помещиков были мелкопоместными, с числом крепостных до 20 душ (в среднем – 8). В среднем они получали оброка со своих крестьян 50—80 рублей. 35% помещиков по той же ревизии относились к категории среднепоместных до 100 душ крепостных. Образ жизни и уровень потребления подавляющего большинства этих помещиков мало чем отличались от крестьянских.²⁰ Естественно, они не имели ни капиталов, ни знаний и умений для ведения самостоятельного предпринимательского хозяйства. Они были против освобождения крестьян и реформа не принесла им пользы – они просто растранжирили полученные выкупные деньги. Помещики предпринимательского толка были за освобождение крепостных, но их было ничтожно мало (что и показала подготовка и проведение освобождения) и они были сосредоточены в основном на юге, в степной полосе, на юго-западе, в Прибалтике, где крепостных было мало или они давно были свободными и где широко использовался наёмный труд крестьян-отходников.

Крестьяне? Большинство из них были государственными и удельными, т.е. лично свободными. Инициаторами крестьянских выступлений с ярко выраженной целью освобождения от крепостного ига были, как правило, крестьяне зажиточные, предприимчивые, а не деревенская беднота. Крестьяне, крепостные в том числе, гораздо чаще выступали против тяжести и роста государственных и помещичьих повинностей, а также из-за начинавшегося в старозаселённых губерниях малоземелья. Гораздо больше личной свободы крестьян интересовала земля. Классическим выражением таких настроений крестьян является ответ крепостных декабристу И. Якушкину, пожелавшему освободить их без земли, но с полным учётом интересов крестьян (как он думал): пусть всё останется как было – мы ваши, а земля – наша. И никакого чрезвычайного роста крестьянских выступлений в 1850-е гг. не было.

Владельцы вольнонаёмных мануфактур, конечно, были заинтересованы в ликвидации крепостного права, но их было мало и их голоса не было слышно на всём протяжении подготовки и проведения Великой реформы. А многие из них сами были крепостными.

Кто же остаётся? Государство. Громадные недоимки по государственным податям, которые никак не удавалось ликвидировать старыми методами, огромный дефицит государственного бюджета, вызванный расходами на содержание армии, бюрократического аппарата и на войны, особенно на Крымскую, толкали на поиски новых методов решения финансовых и экономических проблем. А тут ещё выявившееся в ходе Крымской войны отставание в индустриальном развитии, особенно в вооружении армии и транспорта, поставили под сомнение претензии Российской империи на роль великой европейской державы. Производство нарезного оружия, строительство современных паровых военных кораблей, переход от рекрутского принципа комплектования армии к всеобщей обязательной службе требовали создания новой металлургической, машиностроительной и военной промышленности, массового строительства железных дорог. Для этого требовалось добиться повышения производительности труда во всех сферах экономики, начиная с сельского хозяйства для высвобождения рабочих рук для промышленности, нужны были более квалифицированные рабочие в промышленности. Приписные крестьяне не годились для машинной индустрии.

Идеолог николаевской системы М. Погодин обращался к Александру II в 1856 г. с призывом: «Медлить нечего… Надо приниматься вдруг за всё: за дороги, казённые и каменные, за оружейные, пушечные и пороховые заводы, за медицинские факультеты и госпитали, за кадетские корпуса и торговлю, за крестьян, чиновников, дворян, духовенство, за воспитание высшего сословия, да и прочие не лучше, за взятки, роскошь, пенсии, аренды, деньги, за финансы, за всё, за всё…».²¹

А за 10 лет до этого в протоколе Секретного комитета 1846 г. по крестьянскому делу, председателем которого был наследник престола, будущий император Александр II, пророчески было записано: «Доколе Россия, по непредвиденным судьбам, не утратит своего единства и могущества, дотоле другие державы не могут служить ей примером. Колосс сей требует иного основания и иных понятий о свободе не только крестьян, но и всех состояний. Основанием России было и должно быть самодержавие, без него она не может существовать в настоящем своём величии. Свобода в ней должна состоять в ограждении каждого и лично, и по имуществу от притеснений другого и в повиновении всех законам, исходящим от одного высшего источника»²². Прошло десять лет и выяснилось, что перемены жизненно необходимы для выживания самого самодержавия.

Освобождение крестьян было проведено от начала до конца руками государственных чиновников, наиболее дальновидных и умных. Сознательно или нет они добивались двух основных целей, противоречащих друг другу в своей основе: во-первых, создания условий для промышленной модернизации России в интересах прежде всего государства и оздоровления государственных финансов, во-вторых, сохранения помещичьего землевладения с соблюдением всех интересов помещиков. Задача была тем более сложной, что нельзя было ликвидировать крестьянское землевладение и самостоятельное крестьянское хозяйство из-за угрозы социальных потрясений, а также отрицательных экономических последствий. Абсолютное большинство помещиков было неспособно в короткий срок перейти на ведение хозяйства собственными силами и вынуждены были обрабатывать свою землю руками крестьян, сдавая землю им в аренду и заставляя отрабатывать долги и арендную плату. Разрушение даже маломощных крестьянских хозяйств также неизбежно привело бы к нарушению продовольственного и сырьевого баланса страны, так как в таком случае потери нельзя было бы восполнить в короткий срок за счёт товарных помещичьих и фермерских хозяйств. А российская промышленность не смогла бы переварить огромную массу рабочих рук, высвободившихся в сельском хозяйстве.

Все эти причины предопределили характерные черты крестьянской реформы, её противоречивость, медленность, непоследовательность.

Сторонники ликвидации крепостного права по разным мотивам – нравственным, религиозным, экономическим, из соображений интересов государства – были и среди членов царской семьи (великий князь Константин Николаевич, брат царя, великая княгиня Елена Павловна), и среди чиновников (министр внутренних дел Ланской, его заместитель Левшин, Н. Милютин и другие).

Александр II по традиции начал подготовку отмены крепостного права с создания 3 января 1857 г. Секретного комитета по крестьянскому делу. Но, знамение времени, уже на своём втором заседании в январе 1857 г. этот комитет, составленный из высших сановников во главе с графом А. Орловым, в большинстве крепостников, заговорил о необходимости публикации правительственного указа по крестьянскому вопросу с целью успокоения крестьян и помещиков. Сразу это не удалось, так как не было программы правительства по этому вопросу. К тому же, как и предшественники, Александр II желал, чтобы в деле улучшения быта крестьян непременно инициатива шла от дворянства. А такой инициативы дворянство упорно не хотело проявлять, несмотря на царские намёки и прямые предложения дворянству освободить крестьян сверху, не ожидая, когда они освободят себя снизу. Но к осени 1857 г. виленский генерал-губернатор В. Назимов, личный друг царя с юности, организовал адрес дворянства своих губерний с робкой просьбой проведения реформы по образцу инвентарной реформы. Александр II потребовал срочно подготовить рескрипт, который был принят Секретным комитетом по крестьянскому делу 20 ноября 1857 г. Министр внутренних дел Ланской приказал набрать текст рескрипта типографским способом и на рассвете срочно отправить поездом начальникам губерний и губернским предводителям дворянства.

Таким образом, рескрипт стал известен в стране и царь был буквально вынужден дать указание опубликовать его для всеобщего ознакомления. С этого момента дело отмены крепостного права уже нельзя было повернуть вспять – это неизбежно вызвало бы сильнейшие крестьянские волнения. В дальнейшем Александру II и другим сторонникам реформ неоднократно приходилось прибегать к использованию гласности (сам этот термин, как и «перестройка» широко использовался тогда) для продвижения подготовки и осуществления крестьянской реформы. Одновременно правительство предоставило печати право обсуждать крестьянский вопрос и такое обсуждение, энергичное и разностороннее, шло все годы подготовки, несмотря на временные ограничения.

Александр II использовал гласность и открытость не потому, что был либералом и демократом, наоборот, он был сторонником самодержавия, о чём неоднократно и публично заявлял с первых дней своего царствования, когда поклялся беречь заветы «незабвенного» отца. Прибегать к гласности он был вынужден для преодоления сопротивления абсолютного большинства дворян.

С целью преодоления сопротивления реформам Александру II приходилось использовать небюрократические формы разработки и обсуждения проектов крестьянской реформы. К ним относятся губернские комитеты по крестьянскому делу, которые должны были учесть местные интересы дворянства, а также Редакционные комиссии, которые составляли окончательные проекты всех документов. Затем уже эти документы обсуждались в традиционных органах – Главном комитете по крестьянскому делу, Государственном совете и были утверждены Александром II 19 февраля 1861 г.

Губернские комитеты были общественными – в них заседали выборные представители дворянства, а не государственные чиновники и это был, пожалуй, первый случай такого широкого привлечения общественных сил для участия в столь важном деле. Это был чрезвычайно интересный и полезный для общества опыт, хотя в эти комитеты не были приглашены главные заинтересованные лица – крепостные крестьяне.

Редакционные комиссии были созданы в марте 1859 г. под председательством Я. Ростовцева. В них входили 17 представителей министерств и ведомств и 21 член-эксперт из местных помещиков и специалистов. В большинстве своём это были молодые высокообразованные люди, 12 из них работало в Русском географическом обществе. Многие были или стали видными государственными и общественными деятелями – Самарин, Черкасский, П. Семёнов (будущий выдающийся географ Тян-Шанский), Бунге и Рейтерн (оба в будущем министры финансов) и другие. Безусловным лидером и фактическим руководителем работы Редакционных комиссий был Н. Милютин, временно назначенный товарищем (заместителем) министра внутренних дел.

Гласность была присуща деятельности губернских комитетов (некоторые из них даже издавали свои журналы) и Редакционных комиссий. По распоряжению Я. Ростовцева материалы работы его комиссий публиковались тиражом 3 тысячи экземпляров. А после окончания работы Редакционных комиссий в октябре 1860 г. печатные доклады их отделений, журналы (протоколы) общих заседаний, своды проектов губернских комитетов и прочие их труды были изданы в 18 объёмистых томах (в первом издании) и сверх того было опубликовано 6 томов статистических сведений о помещичьих имениях свыше 100 душ и 3 огромных тома замечаний депутатов губернских комитетов.

7.2.4. Как было отменено крепостное право

Состав нового законодательства по крестьянскому и земельному делам был очень большим, кроме Манифеста 19 февраля 1861 г. об отмене крепостного права было ещё 16 различных положений и правил.

Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, в своём первом параграфе провозглашало: «Крепостное право на крестьян, водворённых в помещичьих имениях, и на дворовых людей отменяется навсегда».

На этих бывших крепостных были распространены общие положения гражданских законов «О правах и обязанностях семейственных», проще говоря, для вступления в брак не требовалось теперь помещичьего соизволения. Крестьяне получили право юридического лица, могли лично или в составе общества заключать договоры, принимать на себя обязательства и подряды. Им было предоставлено право производить «свободную торговлю» без взятия торговых свидетельств и без уплаты пошлин, открывать и содержать фабрики и другие промышленные и ремесленные заведения, торговые лавки. Крестьяне могли записываться в цехи, производить и продавать ремесленные изделия не только в деревне, но и в городе; вступать в купеческие гильдии. Крестьянин становился юридическим лицом по гражданским, административным и уголовным делам.

Получив статус «свободных сельских обывателей», крестьяне обрели права участия в сходах, составлении мирских приговоров, участия в выборах общественных должностей и право быть избранными, они могли переходить в другие сословия, наниматься в рекруты или просто поступать на военную службу, отлучаться от места жительства. Крестьяне получили право поступать в «общие учебные заведения» и служить «по учебной, учёной и межевой частям» по правилам, установленным «для свободных податных сословий по увольнительным свидетельствам, с исключением из податного оклада».

Личные права крестьян довольно чётко отличались от их «прав» при крепостном состоянии, это было прогрессивной стороной закона, но временнообязанное положение, вызванное крестьянским землепользованием – пользованием якобы законной собственностью помещика, сводило на нет эти права. Так, например, провозглашалось, что крестьяне могут быть наказаны только по суду, но здесь же оговаривалось – «или по законному распоряжению поставленных над ними правительственных и общественных властей».

Провозглашено было право выхода из общины, но с труднопреодолимыми условиями. Прежде всего, в первые 9 лет после введения уставной грамоты крестьянин должен был предъявить «приёмный приговор» того сельского или городского общества, которое дало согласие на его приписку. Затем крестьянин должен был отказаться от мирского надела в пользу общества, рассчитаться по всем платежам до 1 января будущего года, не должен был находиться под судом или следствием, его родители должны были дать согласие на его выход (в случае их смерти – справка об этом), гарантировать содержание неспособных к работе родственников, остающихся в старом обществе, волостной старшина выдавал увольнительное свидетельство только после опроса крестьян общества, нет ли препятствий к его выходу. Приём в общество также был обставлен многими затрудняющими условиями.

Ликвидация крепостного права, предоставив крестьянам личную свободу от помещиков, тем не менее не уравняла крестьян с помещиками в гражданских правах, не сделала их равноправными гражданами своей страны. Реформа перевела их из разряда крепостных крестьян не в разряд полноправных граждан, а в разряд податных сословий. Крестьяне продолжали платить подушную подать, при которой прямые налоги налагаются не на имущество, а на лица, и, так как обеспечить платежи в таком случае очень трудно, то сохранялась круговая порука, ограничения в свободе передвижения при помощи паспортной системы и приписки к общине.

Закон признал полную собственность крестьян на движимое имущество, неотчуждаемость усадебной оседлости вплоть до выкупа усадебной земли в полную собственность. Крестьяне получили право приобретать в собственность любое имущество и им распоряжаться (приобретённое раньше на имя помещика могло быть закреплено за крестьянином по решению помещиков или мировых учреждений). Такое же право получило мирское общество как коллективный собственник.

Ограничения были связаны с надельной землёй. Свой надел крестьянин мог продать только с разрешения «мира» и только после 9 лет с момента наделения землёй по уставной грамоте. Внутри общины крестьяне могли эту землю переуступать. Это правило не препятствовало мобилизации земли внутри общины и порывало с традицией уравнительности.²³ Но фактически не действовало из-за сохранявшихся на деле традиций уравнительности и из-за того, что с покупкой или арендой надельной земли передавались выкупные платежи с неё, что делало невыгодными сделки с этой землёй.

Самой главной и сложной проблемой была земельная. По закону предусматривалось сохранение в собственности дворян земель, находящихся под барской запашкой, сохранение за крестьянином сначала в пользование (за повинности), а потом в собственности (за выкуп) дореформенного надела – но фактически были проведены отрезки по требованию дворян. Исчисление повинностей производилось от их дореформенных размеров с некоторым понижением. Государство участвовало в выкупной операции в качестве кредитора. Выкуп не был обязательным для помещиков, но вечность пользования крестьянами землёй и неизменность повинностей буквально толкали помещика на признание выкупа («вынудительный» выкуп, как говорили враги Редакционных комиссий).²⁴

При определении размеров наделов вся европейская часть страны была разделена на 3 полосы – нечернозёмную, чернозёмную и степную, а каждая из полос – на «местности», в зависимости от природных, географических и демографических условий. Для первой и второй полос были определены точные высшие и низшие размеры земельного надела на ревизскую душу. Если дореформенный надел превышал высшую установленную норму, то помещик мог излишек отрезать, и наоборот. Если в распоряжении помещика оставалось менее одной трети удобной земли, а в степной полосе – менее половины, то он имел право дать крестьянам наделы меньше низшего размера. В результате сократился размер более 72% всех крестьянских владений. Наделов не получили дворовые и крестьяне, работавшие на заводах и не имевшие наделов.

На переходный период крестьяне продолжали платить оброк и отбывать барщину. При определении размеров оброка на переходное время и затем размера выкупа первая десятина надела облагалась больше, чем вторая, а вторая больше, чем остальные. Например, при 8 десятинах надела первая десятина ценилась в 4 рубля, вторая – в 1 рубль 60 копеек, а все остальные – по 56 2/3 копейки.²⁵ Таким образом, если полагалась 8-десятинная норма, а у крестьянина оказывалось 7 вместо 8, то оброк сокращался всего на 56 2/3 копейки.

Поэтому крестьяне часто выбирали дарственные наделы в одну десятину без выкупа, надеясь восполнить нехватку земли за счёт покупки и аренды (первоначально рыночные цены на землю были ниже выкупных).

Даже при сохранении прежних (или почти прежних) наделов крестьяне в чернозёмных земледельческих губерниях, где была распространена барщина, оказались в трудном положении. Половину, а то и больше, рабочих сил в этих местностях занимала барщина и теперь, если крестьяне хотели использовать все свои силы в сельском хозяйстве, им приходилось или арендовать землю у помещика, или самим к нему наниматься, или искать заработка на стороне для уплаты податей, оброков и на покупку необходимых предметов, не изготавливавшихся в крестьянском хозяйстве. С ростом населения нехватка земли усиливалась. Поэтому в земледельческих областях стали расти арендные и покупные цены на землю и расчёты крестьян-дарственников не оправдались. В результате получилось так, что крестьяне богатой по природе чернозёмной полосы в конце XIX – начале XX вв. жили хуже, чем крестьяне в нечернозёмной, где земля давала небольшой доход, но имелись заработки от промыслов и промышленности.

Размер выкупа был таков, что выкупались фактически барщина и оброк, а также личность крестьянина, а не только земля. Крестьяне должны были выплатить 867 млн рублей при стоимости земли 544 млн. К началу XX в. они выплатили более 1 млрд рублей и ещё продолжали платить. При определении размеров выкупа происходила капитализация ежегодного оброка из 6% годовых, т.е. вычислялась сумма, которая при денежных ссудах в 6%, давала помещику доход, равный теряемому оброку. Большую часть выкупа государство уплатило помещику сразу, а крестьяне должны были возвращать выкупную ссуду государству в течение 49 лет в форме выкупных платежей по 6% выкупной ссуды в год. Этот процент был завышен, обычный в то время равнялся 4%.²⁶