Поступь Мрака

Глава 6

Но допросить Энцо Барвоа Юлия не смогла. Он всё ещё лежал без сознания, правда, уже с отпечатком копыта на лице. Видно, когда бравый ведьмак пришёл в себя, ему очень не понравилось, что привязан к коню, и Энцо решил освободиться. Корин же, в свою очередь, без удовольствия отнёсся к суете пленника возле своего бока, вот конь развернулся и отметил Барвоа копытом.

С неподвижным ведьмаком вряд ли далеко уйдёшь. Поэтому Юлия решила переночевать в Южной башне. Она собрала в седельные сумки уже не нужную поверженным солдатам провизию и вместе с отцовским мечом и луком притащила в башню. Там, закрывшись под одной крышей с конём и связанным пленником, относительно спокойно отдохнула. К середине ночи крики со стороны деревни стихли, а к рассвету возобновились и разбудили и Юлию.

«Святые Боги! – мелькнула паническая мысль, когда графиня проснулась. – Неужто это меня вчера ударил конь, а не Энцо? Всё тело болит!»

«Конечно, нет, глупая! – подсказал призрак. – Тебя просто бил солдат. Ничего необычного… последнее время».

Юлия не оценила юмор Вани. Болело не только лицо, по которому лупил кулаками солдат, но и остальное тело, ведь сумасшедший и похотливый вояка выкручивал руки, бил по животу, по бокам и спине, чтобы унизить и подчинить волю юной девушки. Юлию передёрнуло от отвращения и страха. С таким ужасом она столкнулась впервые. Графиня зло зыркнула на Барвоа.

В свете зари, что ослепительными алыми пятнами окрашивала стены и замшелый камень через узкие бойницы, Юлия разглядела не менее злые глаза связанного, но пришедшего в себя Энцо. На его лице красным отпечаталось копыто, под носом засохла кровь. Наверное, сломан.

– Что скажешь? – тихо спросила Юлия, когда подошла и отвесила мужчине звонкую пощёчину. Тот лишь улыбнулся, выдержав удар графини и не отведя наглого взгляда.

– Ведьма, – сказал он и ухмыльнулся ещё шире. – Вот, оказывается, кто ведьма-то!

– Захлопни пасть! – возмутилась Юлия, поднимая руку для нового удара. Девушке срочно хотелось выместить зло на этом ничтожном человеке.

– А то что? – погано захихикал Энцо. – Разгневаешься? Будешь колдовать и ломать мне другую руку?

– Все вместе, – прорычала графиня. – Ты понесёшь наказание за содеянное! Ты искупишь свою вину!

– Какую вину, графиня? – улыбнулся Энцо. – Какую же? Ведь это не я грешен в их смерти, а ты!

– Что?!

– Кто у нас ведьма? А? Это из-за тебя убили твою семью! Это из-за твоей слабости и страха!

– Да что ты несёшь, идиот?!

– Что, правда глаза колет? – продолжал Энцо. – Это ведь ты струсила и не вышла, когда король спрашивал про ведьму. Ты стояла, опустив глаза, когда я велел вас раздеть. Ты знала, что на ягодице младшей сестры есть странное родимое пятно, и позволила его увидеть всем! Ты не выбежала вперёд и не призналась о своей ведьминской сущности, когда Глорию повели на костёр, а остальных приказали казнить на месте! Итак, кто же во всём виноват, графиня?

– Не смей мне говорить такого! – крикнула поражённая в самое сердце Юлия и в гневе занесла для удара руку, но невидимая Ваня перебила сестру.

«Надо ехать. Иначе отстанем слишком далеко от арьергарда. Упустим время».

– Ты права, – сказала Юлия в воздух, так и не ударив Барвоа.

– Да ты ещё и слабачка! – сказал Энцо и заржал. – Не можешь быть твёрдой и нормально допросить. Поэтому никогда от меня ничего не узнаешь…

– Мы по пути продолжим, – пообещала Юлия и кивнула коню. – Правда, Корин? – а потом с улыбкой добавила ведьмаку: – Только вот для тебя скакуна не припасли. Пойдёшь пешком.

– Что?! – Юлия с удовольствием смотрела, как вытягивается лицо Энцо, потом кивнула и вывела коня из башни. Верёвка, связывающая Корина с Барвоа, натянулась и дёрнула ведьмака. Он едва не упал, взвыв диким голосом из-за повреждённой руки, и был вынужден бежать, чтобы не уткнуться физиономией в каменную кладку мостовой и поспеть за конём.

Перед распахнутыми воротами Юлия обернулась на дымящиеся развалины родного замка. За ночь пожар съел просмолённые деревянные перекрытия и крышу, а каменные стены завалились внутрь, подставив взгляду северную и восточную стены с башнями. На одной из башен четырнадцать лет назад случилась трагедия, теперь несчастье случилась со всем замком, будто та роковая случайность с Ваней запустила цепь событий, которые и привели к полному уничтожению семьи ди Ванэско.

«Печально и ужасно», – сказала Ваня. Юлия не могла с ней не согласиться. Едва сдержав рвущиеся наружу слёзы и предательски дрогнувшие губы, девушка резко развернулась к воротам и тронула коня. Корин с удовольствием отнёсся к такому событию, ведь прогулка вне замка всегда вызывала у него радость, и конь уверенно вышел за ворота.

Слева от спускающейся с холма дороги раскинулся графский лес, где Юлия любила гулять под прохладной сенью дубов и лип. Справа поля и пересекающий их старый, почти заросший травой тракт, соединяющий Катру и ди Ванэско. Там же несколько деревень к востоку и Долину Оракулов и Красных драконов, что спряталась посреди неприступных Сизых гор.

В лиге от замка лежал Корнуэл, но выглядела теперь деревня необитаемо. Многие дома почернели, а над другими до сих пор поднимался густой дым. Но на присутствие королевского воинства ничего не указывало. Ни палаток, ни костров, ни людей. Арьергард войска уже снялся с постоя и успел исчезнуть за лесом, пока Юлия собиралась в поход. Надо поторопиться, иначе солдаты скроются, что как раз расходилось с надеждами и планом девушки. Графиня рассчитывала дойти с ними до конечного пункта, к которому армия Эльмира Третьего и направляется. Там-то уж точно можно найти короля. Цель ведь не граф ди Ванэско, а некто или нечто другое.

Но едва Корин прошёл пятьдесят шагов, что-то сильно ударило девушку в бок. Юлия потянулась к луку и попыталась понять, что происходит, когда очень сильный удар сотряс голову. Камень попал в лоб, чуть не лишив девушку сознания. Она пригнулась за широкий бок Корина, стараясь вытащить из ножен меч, но руки не слушались, а мир вокруг расплывался и двоился. К тому же конь поскакал, стараясь спастись от града камней, обрушившихся на него и графиню, но она не удержалась и свалилась с жеребца. Лишь вопль Барвоа, всё ещё привязанного к Корину, разнёсся над полем оттого, что ведьмака потащило за конём по грубой каменной кладке тракта. Они начали удаляться от Юлии, но та едва видела из-за  мутнеющего и уплывающего сознания. Графиня едва понимала, что некто напавший не остановится и продолжит преследование, пока не догонит её, но ничего сделать не могла. Девушка тянула руками траву и едва тащила себя вперёд, по чуть-чуть продвигаясь дальше. Но этого было мало. Мир двоился, троился и множился, картинка то тускнела, то, наоборот, становилась до рези в глазах яркой и излишне насыщенной. Да ещё и Ваня куда-то подевалась. Словно тоже испугалась и сбежала с поля боя, если, конечно, призраки могут бегать и бояться.

Спутанные мысли прервал топот чьих-то ног. К графине подбежали и навалились вонючими, пропахшими гарью и потом телами, начали заламывать руки, и низкий голос где-то рядом сказал:

– Отлично, графского егеря поймали!

Только сейчас Юлия вспомнила, что сняла одежду с убитого мужчины, но это не помогло замаскироваться. Её перевернули, широкополая шляпа свалилась с головы, убранные волосы растрепались, и тот же мужчина присвистнул и провозгласил:

– Охренеть! Это же никакой не егерь! Это одна из дочерей графа! – уплывающее сознание показало три тёмных бородатых силуэта.

– Точно, – согласился второй. – Юлия!

– Вот она нам за всё и ответит! За грехи отца и матери, и за деяния короля и его войска! Канас, выруби бабу!

Юлия дёрнулась, пытаясь увернуться, но один из силуэтов быстро подошёл и пнул её в голову. Мир перестал двоиться. Он просто схлопнулся в непроницаемую для взгляда черноту.

Маленькая девочка была одна. Она стояла в темноте и ничего не видела. Долго не двигалась, пока зрение не привыкло и рядом не проявился призрак сестрёнки. Едва светящееся белёсое очертание маленькой девочки. Она усмехалась, но что-то зловещее было в улыбке, отчего по телу пробежали волны страха, и Юлия поспешила отойти, но не смогла. Сколько бы девочка ни отступала, расстояние до призрака не увеличивалось. Наконец, графиня развернулась и побежала. Гулкие звуки её шагов эхом разнеслись по бесконечному совершенно чёрному пространству и превратились в хохот. Дикий, гротескный смех исполинского существа, живущего где-то рядом, во тьме. Юлия обернулась, но призрак всё ещё был возле неё и улыбался. А смеялся кто-то огромный позади Вани. Некто превосходящий своими размерами всё когда-либо известное Юлии. Девочка стояла ни жива, ни мертва и ожидала. Бежать бессмысленно, пока нечто неизбежное не произойдёт. Смыл в том, чтобы дождаться…

Наконец, во тьме огнём вспыхнули огромные глаза, а мгла вокруг пошевелилась, едва касаясь невидимыми щупальцами девочки. Юлия задрожала и стояла, не в силах двинуться, и смотрела в огненные глаза неведомого титана. Чудовище сощурилось, и во тьме вспыхнул рот. Он расплылся в улыбке, а потом очень внятно произнёс:

– Я главный в этом мире. Я – Властелин Мира. Я управляю всем здесь. Недаром мир назвали в честь меня. И ты моя частичка.

– Нет, – прошептала девочка, а призрак Вани, улыбаясь, повторил за ней.

«Нет».

Огненный рот рассмеялся, ослепительно вспыхнув, эхо хохота потрясло пространство и невидимую во тьме поверхность, на которой стояла Юлия. Девочка едва удержалась на ногах.

– А ты сильная! Но всё же ты моя… моя… моя… м… о… я…

Глава 7

Голос ещё звучал в голове Юлии, когда внезапно сменился другим. Голосом бородача, который приказал своим подельникам схватить и вырубить девушку.

«Ты была там? В моём кошмаре?» – мысленно спросила графиня, стараясь не обращать внимания на боль в голове и яростный говор бородача. Он что-то гневно кому-то доказывал, но Юлии почему-то сначала нужно было понять, что означает сон или… виде́ние, последовавшее за обмороком. Тягучее предзнаменование или предвестие чего-то дурного, на что намекало это виде́ние, очень беспокоили графиню. Девушка никогда в жизни не видела подобных снов, и вдруг словно события наложили отпечаток на её голову и мысли. Как только погибла семья, развалился замок и все вокруг только и хотят убить её, Юлию посетил ужасный сон и его хозяин. Чёрный силуэт, сливающийся с окружающим мраком, словно был его продолжением. Или… порождением!

«Конечно», – подтвердила Ваня.

«Кто это?»

«Я знаю не больше тебя, – ответил призрак. – Это ведь твой кошмар…»

«Что-то он слишком реальный для кошмара».

«Если тебе и дальше такое будет мерещиться, то я тоже попробую понять».

«А если это не мерещится?»

«Тогда дрянь дело. Любые виде́ния, как говорил отец, означают признак болезни. В первую очередь они сообщают владельцу, что что-то не в порядке с его головой».

«Спасибо, сестра, утешила… Если помнишь, то ты тоже в некотором роде виде́ние, так что выбирай выражения – я не хочу думать, что больна с пятилетнего возраста. Именно тогда я в первый раз увидела тебя! И с тех пор ты не исчезаешь, а почти всегда рядом».

– Вы виноваты! Вы все! – меж тем яростно сказал бородач. Юлия, наконец, решилась обратить внимание на происходящее, подняла раскалывающуюся от боли голову, по которой эти ребята били ногами, и распахнула глаза, стараясь не застонать от боли. Левый глаз до конца не раскрылся, наверное, заплыл из-за налившегося синяка.

Напротив стоял бородач в грязной рабочей одежде. С виду – обычный крестьянин. За ним собрались женщины и дети со следами истязаний и насилия, а остальные мужики таскали из окружающего леса сухие ветки и складывали под ноги Юлии.

Графиня огляделась и сразу узнала место: это лес рядом с замком ди Ванэско, где Юлия любила гулять в компании Вани, и слушать птиц, и не далее, чем вчера, её вынудила уйти отсюда Глория… Сейчас ни одна птица не решалась издать звук. Зато люди не стеснялись. Они расположились на излюбленной поляне Юлии и под сенью лип разбили лагерь, дружно сгрудившись в тени деревьев. Если скосить глаза и заглянуть за плечо, то там обнаружатся огромные валуны давно разрушенной скалы, похожей на лежащего каменного человека.

Но вместо гранитных глыб Юлия уткнулась взглядом в старую женщину, привязанную, как и графиня, к закопанному в землю стволу дерева слева от девушки. Ей под ноги тоже бросали хворост. А крестьянин не унимался.

– Мы вас казним!

– За что же, Виктор? – тихо спросила старушка. Она была одета в простую серую хламиду, а на шее болтались амулеты Справедливости. Возможно, женщина священник в Храме Справедливости, который уже двадцать лет стоял не только в Корнуэле, но и во всех больших городах Тантары. Но почему она тоже связана? Ведь это официальная религия крестьян.

– Ты ни о чём не догадываешься, Сабрина? – удивился Виктор. – И даже мыслей нет, почему мы здесь устроили самосуд над тобой, графиней и этим…

Рядом послышалась возня, конское ржание – значит, Корин не убежал! – и возмущённый крик Энцо Барвоа, которого конь потащил волоком по дороге, когда Юлию сшибли и вырубили. Что ж, судьба подлецов такова – кара когда-нибудь опустится и на их голову, а с Энцо Барвоа вообще пошутила – упрямо не отпустила мерзкого ведьмака, не дала сбежать. Наверное, не одну семью подвёл под казнь. Видимо, занимался этим давно и упорно, и погряз в долгах Справедливости. Вот она и взялась за него…

– Вы знаете, кто я?! А?! Да вы вообще представляете, на кого подняли руку, челядь?!

– Привяжите его рядом, – приказал Виктор, и Юлия увидела брыкающегося Барвоа. Его тоже подтянули к столбу справа от Юлии и привязали. Взбешённый от того, что его вопли никак не влияют на крестьян, он продолжал орать:

– Я ведьмак! Официальный ведьмак короля Эльмира Третьего! И эта женщина, – он указал на графиню, – ведьма! Вы… вы препятствуете моей работе! Вы изменщики! Все здесь! Вы изменяете Эльмиру Третьему!

Один из крестьян стукнул Энцо по лицу, и тот замолк.

– После того, как королевские солдатысожгли наши дома, – спокойно возразил Виктор, – и изнасиловали наших женщин, он нам не король! Мы официально отрекаемся от его власти. Можешь это ему официально передать, – Энцо вроде воспрянул после таких слов, наверное, думал, что его отпустят, но Виктор добавил: – но вряд ли получится, уважаемый ведьмак. Твои угольки будут тлеть в отместку так же долго, как и угли от наших домов и жителей, оставшихся в тех домах! Ты, как и они, сгоришь дотла! Вместе с графиней! – он перевёл взгляд с замолчавшего Энцо на Юлию. Она глаза не отвела, но и не пыталась заговорить. Девушка видела в лицах сидящих за Виктором женщин и детей вселенскую усталость и скорбь и понимала их.

– Она отправится следом за семьёй за то, что граф ди Ванэско навлёк на своих подданных беду! Она ответит за грехи своего отца в полной мере. И мы будем так любезны и не лишим её чести, как это сделали люди короля с нашими жёнами и дочерями!

– А что делал ты, Виктор, когда солдаты Эльмира всё это творили? – прервала мужчину Сабрина.

– Я ждал и готовился! – без тени смущения или сожаления сказал Виктор.

– Ты струсил, – оборвала его старуха. – Ты, как и остальные мужчины вашей деревни, струсил и прятался в лесу, боясь выйти и спасти своих женщин из рук похотливых солдат! Вы даже пальцем не пошевелили, чтобы защитить их или отбить!

– Замолчи!

– Нет, уж дослушай! Вы трусливо отсиделись в лесу! И вместо того, чтобы пролить кровь за своих женщин и отомстить, напали на беззащитную графиню и меня! Возложили на нас вину неведомо кого, а по большому счёту свою вину! Если на то пошло, то вы недостойны своих женщин!

– Замолчи! Закрой пасть, старуха!

– А не то что?

– Канас, – Виктор мотнул головой и мужик, вырубивший Юлию на поле, подошёл к Сабрине и несколько раз ударил её по лицу. Но старуха лишь гордо вскинула голову и сплюнула кровь на кучу сухих веток под ногами.

– Вы только и можете, что бороться с женщинами, да? Можешь не пыхтеть, как старый кипящий горшок! Не надо! Меня этим не впечатлить! Что ты мне можешь сделать? Я старая и не́мощная, и даже огонь меня не пугает! А вас покарает Справедливость!

– Это Бог Справедливости, – вскричал Виктор, – храму которого ты служишь? Ну и где он был, когда Корнуэл терзали безумные солдаты? Где? Тоже струсил? Ты тоже сгоришь, старая потаскуха! Мы принесём тебя в жертву твоему же спрятавшемуся богу! И пусть он хоть что-нибудь сделает для этого мира, а? Пусть спасёт вас троих, раз это несправедливо! Тогда я поверю в него и буду до конца дней каяться в своих грехах, о которых ты тут кричишь, с опущенной головой! А пока я не вижу твоего бога! Для меня его не существует! Око за око, месть за месть, только так… и неважно кому теперь мстить. Убитых не воротишь!

– Виктор, одумайся! – воскликнула Сабрина, пытаясь несмотря ни на что вразумить мужика. – Ты же чаще многих ходил на проповеди в храм. Что с тобой случилось? Твой разум во Мраке! Ты разве не видишь, что творится с миром?

– И что же? – ядовито спросил Виктор и улыбнулся. – Расскажи нам теперь, как бог Справедливости старается всё решить и спасти нас…

– Нет же, дурень! – гневно рявкнула старуха. – Нет её. Справедливости нет! Ты разве не видишь? Нашего бога кто-то пытается убить, если уже не уничтожил!

– Что? – Виктор заржал. – Убить бога? Как? Ты в своём уме, старая? Что же это за бог тогда такой? И зачем ему поклоняться? Зачем следовать пути, им указанным?

– Обычный бог! – возразила Сабрина. – Как и все другие боги. И их всех можно уничтожить! Если ты глуп, как моя старая подруга Астания, то это не значит, что остальные такие же!

– Слышь, стерва!.. – обиженно возопил Виктор. Ему явно не пришлось по душе сравнение с глупой старушкой. – Ты тут думай, что говоришь!

– А ты думай, что делаешь! – парировала монахиня. – Иначе всё одно получается! Глупость!

– Ну так объясни нам, в чём заключается глупость! – яростно крикнул Виктор и выхватил горящий факел из рук Канаса. – Нам же тут совсем непонятно, как быть, когда твоих близких насилуют и убивают! Мы не знаем, что делать-то! Только говори побыстрее, иначе огонь возмездия, или как ты нам пела двадцать лет, – огонь Справедливости, – сожрёт тебя саму!

– Богов на свете великое множество, но в нашем мире главные Аспекс – Владыка Света и Азраид – Владыка Мрака, а между ними стоит Владыка Справедливости, если ты забыл мои проповеди, и соблюдает баланс между ними. Владыку Справедливости ещё называют Весами Справедливости, или Балансором. Он следит, чтобы Боги не перестраивали мир под себя. Можно сказать, он главный между ними…

– И где он?

– Он не может, как и другие боги, появиться на земле, а посему действует через людей. Сестры Справедливости – люди Балансора, наши храмы – его обиталища. И они все находились к западу от Великого Хребта Аспекса, разделившего наши земли в древние времена. В каждом городе, каждой деревне… – и Сабрина принялась перечислять. – В Биндасе и Киорке, Статфиле и Оурдэне, Триде и Катре, Эвендере и Олуоке, здесь, конечно же, в ди Ванэско и в далёком северном Ангонланде…

– С перечислением достоинств, дела не становятся явственней, – заявил Виктор. Чумазые, испуганные и измученные люди за спиной мужика внимательно слушали старую женщину. – Я всё ещё не понимаю, где этот бог. Куда же он делся? И если он главный, как ты говоришь, почему не защитил нас, их… – Виктор махнул рукой за спину на женщин и детей.

– Потому что вы не защитили его храмы…

– Что ты несёшь, дура старая?! – воскликнул Виктор, а за его спиной послышался гневный ропот. – Мало того что раньше я слыхом не слыхивал о других богах, так ещё и виноватым остался в том, что солдаты короля уничтожили мою деревню, убили мою жену и изнасиловали дочь!

– Послушай же себя, Виктор. Прислушайся к сердцу! Ты пытаешься убить невинных людей…

– Невинных? – всё больше распалялся мужчина, а к нему присоединялись возмущённые подельники. Они яростно что-то выкрикивали и даже кидали в распятых пленников ветки. Юлия сквозь туман в голове услышала мягкий голос Вани:

«Давай я освобожу вас. Мне с каждым новым убийством легче. Я становлюсь сильнее…»

«Но ты убиваешь, – про себя ответила Юлия, – поэтому не надо. Эти люди и так много натерпелись…»

«Как знаешь, – с лёгкой досадой ответила Ваня. – Моё дело предложить, а гореть ты сама будешь. И заметь – от рук тех, кого защищаешь».

Но Юлия не верила, что крестьяне дойдут до убийства. Их обязательно образумит эта монахиня. Сабрина. Она очень интересные вещи рассказывала, и Юля внимательно слушала, стараясь вникнуть в давно минувшие события…

– Невинных? – повторил Виктор. – Этот… солдат короля…

– Я не солдат, а ведьмак! – подал голос Энцо, но тут же получил по лицу от Канаса.

– Заткнись и не раскрывай пасть, собака! – рявкнул на него Виктор. – Графиня… приходили за ней, а убивали нас! И ты! Посланник Бога Справедливости, служитель храма Балансора, носитель веры в него… Ничтожная старуха, не способная вызвать своего Владыку на землю ради помощи пастве… Вы невинные? Не смеши! Последний раз спрашиваю, где твой бог? А то ты мне всю Тантару озвучила, от Статфила до Эвендера, а бог настолько слаб, что позволяет своим людям страдать! Где Балансор?

– Он не придёт, – тихо сказала Сабрина и взорвалась гневной тирадой: – Ибо паства о нём забыла! Да, Виктор! Чего вылупился, будто не думал об этом? Последние годы никто из деревни не приходил в церковь, а король начал с дальних. Сначала уничтожил церкви в Статфиле, затем в Оурдэне, и так по всей стране. Наш храм пал последним. Как ты думаешь, много осталось на земле его проповедников? Уже почти нет. Да и меня вы вот-вот сожжёте. Вы сами спустили в отхожую яму его власть над миром, а теперь удивляетесь?

– Чему нам удивляться, Сабрина? Нам бы выжить…

– И для этого вы уничтожаете власть единственного союзника на земле? Единственного бога, чьими силами могла бы восторжествовать Справедливость? Баланс между Владыками Света и Мрака?

– Я их никогда не видел! – Виктор яростно отринул обвинения старухи. – Может, потому что их нет?

– Или потому, что постарались изгнать их из нашего мира? – старуха улыбнулась, заметив тень сомнения на лице Виктора. – Даже легенды и древние сказания о великой битве Богов канули в Лету… Владыка Света принёс себя в жертву в той битве, и пал на землю, превратившись в Великий Хребет Аспекса на востоке – горы, навсегда разделившие запад и восток Мрачноземья. Сизые Горы лишь малая их часть. Горы Хребта настолько высокие, что очень трудно попасть в земли по ту сторону. Так Аспекс обезопасил свою половину от Владыки Мрака, но людям с этой стороны захотелось того же. Наши далёкие предки столетия избавляли земли Тантары от ужасных и, одновременно, чудесных существ и памяти о них, а наши отцы – во главе с королём и графом – от волшебников и волшебниц! От колдунов и ведьм! Думая, что, навсегда избавившись от магии и волшебства, можно изменить мир. Сделать его лучше. Во главе они поставили Храм Справедливости, а любые упоминания Азраида стёрли из жизни и забыли. И этим нанесли ему жуткую обиду. Невозможно силами людей уничтожить бога. Не навсегда. Азраид эти двадцать лет копил силы и нанёс удар. Руками короля и его войска он уничтожил Храмы Справедливости и заставил людей преступить черту между светом и мраком. И теперь мы все обречены…

– Но это же чушь!

– А чушь ли? Теперь скажи, почему древние твари возвращаются?

– О чём ты?

– Например, месяц назад на деревню в Статфиле напали чужаки. Грязные, нечёсаные, жутко злые с копьями и камнями… Никого не напоминает? – Виктор покачал головой. – Эзенки, горный народ, постоянные прислужники колдунов в былые времена… А сколько последнее время свидетельств о странных существах, вышедших из леса, вылезших из-под земли, сошедших с гор, поднявшихся из рек или спустившихся с небес? Сколько? Тебя спрашиваю!

– Всё! Хватит! – неожиданно рявкнул Виктор. – Уже уши вянут слушать эту ересь! Пора вам сгинуть, как и нашим близким!

– Не видящие – рано или поздно прозреют. Не верующие – поверят! – крикнула Сабрина, а мужчина уже действовал.

«Дай мне их убить! – взмолилась Ваня».

– Нет! – крикнула в ответ Юлия и в ужасе наблюдала как факел, кувыркаясь в воздухе, летит в хворост, набросанный им под ноги, а Энцо дико заорал и закашлялся – едкий дым забрался в лёгкие.

– Заткни пасть, старуха! – крикнул Виктор, когда хворост вспыхнул. – Впрочем, огонь сделает это лучше всего! Что… ЭТО?..