– А ты был у Лукулла?
– Нет. Поэтому и не встречал, – сказал он и тихонько засмеялся.
Первым взял слово патриарх Гермоген, который еще раз при свидетелях дал разрешение на совершение таинства бракосочетания и даже сам вызвался его провести в положенный срок. Свои слова он подкрепил бутылью церковного кагора, который по его мысли должен освятить пиршественное застолье. Все дружно поддержали его, подставив свои бокалы под струйку темно-красной жидкости, щедро разливаемой старческой рукой. Затем слово взял Гавриил, который никогда не упускал случая побыть тамадой на мероприятиях подобного рода. Отметив заслуги жениха в области прикладной химии, он подарил ему целый набор всевозможных фильтров на основе графеновых нанотрубок, в надежде, что тот поставит свое экспериментаторство на более высокую ступень развития. Слезы благодарности и неподдельной радости брызнули из глаз доморощенного алхимика. Не стала отставать от своего супруга и Олимпиада Дормидонтовна, презентовавшая невесте громадных размеров флакон духов «Red Moscow. New Collection», чем привела Лукерью в состояние неописуемого восторга. Цветисто выражаясь, поднес букет роз Гумилев. Жениху, как и велел Захария, достался наборный мундштук. Аксинья, когда-то успела обернуться и подарила бабке раритетное издание книги Елены Молоховец «Подарок молодым хозяйкам». Эзоп и Тацит с Вершининым отделались спиртным, но это никого не расстроило, наоборот, только подняло настроение. После обязательной торжественной части с положенными по такому случаю расспросами «невесты» о ее приданом, умении вести хозяйство и неумеренным восхвалением способностей «жениха», веселье приняло неформальный характер. Разговоры за столом уже пошли на отвлеченные темы. Кто-то из гостей вспоминал смешные случаи из жизни, женщины завели разговоры на бытовые темы, патриарх сначала пытался что-то поведать из апокрифов, но потом махнул рукой и приник к стакану, в котором плескалось любимое вино Тацита. Гумилев пил умеренно, всем улыбался и вообще наслаждался созерцанием окружающего. Захария «грел» уши в сторону Гумилева и Гермогена, но было ясно, что гости еще не дошли до той стадии раскрепощения, когда можно начинать научные дискуссии. Захария пил умеренно и при этом следил, чтобы Ирия не потеряла контроль над собой, поэтому старался, как можно больше подсовывать ей всяческие закуски, которых тут было превеликое множество. В конце концов. Она не выдержала и тихонько начала возмущаться:
– Ты что мне все подсовываешь?! Я и так толстая! Хочешь меня еще больше раскормить?!
– Хочу, – не стал отпираться он.
– Зачем?! – недоуменно спросила она.
– Затем, что ты мне нравишься! И я в один прекрасный момент тоже хочу оказаться в роли деда Онфима.
– Но ведь я буду толстая и некрасивая?! – возразила она, явно желая получить комплимент в свой адрес.
– Вот и замечательно! – обрушил он ее планы, услышать что-нибудь приятное.
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась она все так же шепотом.
– Все логично! Ты будешь толстая и некрасивая, но я все равно буду любить тебя, зато избавлюсь от конкурентов, – улыбнулся он ей светло и радостно, и от этой его улыбки ей стало так тепло и уютно, что захотелось, свернувшись калачиком и устроившись у него на широкой груди, замурлыкать как котенок.
– Все-таки, какие же вы все скоты, мужики! – произнесла она и мазнула его в щеку своими мягкими губами.
Их игривый шепот прервал шеф обожающий руководить не только работой воинства сектора, но и досугом подчиненных. Захария не раз отмечал, что в роли массовика-затейника Гавриил чувствовал себя в самом наилучшем виде.
– Прошу минуточку внимания, дамы, господа, товарищи и их товарки! – громогласно пророкотал он, стуча вилкой по пустому стеклянному бокалу. – Позвольте представить вам проявление невероятной щедрости с моей стороны! Мои близкие знакомые знают, каких усилий над собой мне это стоило.
Стол притих в ожидании чего-то эксцентричного. А Гавриил, притворно охая и кряхтя, нагнулся к сумке, стоящей подле его ног и достал оттуда бутылку французского коньяка, вторую из тех, что подарил ему накануне Захария. Большинство из присутствующих, дружно, согласились, что произошло что-то совсем уж невероятное, что могло заставить их шефа расстаться с такой драгоценностью.
– Представляю вам раритетный и эксклюзивный «Реми Мартин». Хозяйка, – обратился он к бабке, – я давеча в серванте углядел у вас набор фужеров в форме тюльпана в количестве дюжины штук, не сочтите за труд, принесите, ибо такой напиток следует употреблять именно из посуды такой формы, чтобы букет имел наивысшую концентрацию.
Бабку не надо было просить дважды, она резво вскочила и с быстротой молнии бросилась в дом за фужерами. А Гавриил меж тем продолжал витийствовать:
– Коньяки бренда «Реми Мартин» изготавливаются из винограда сортов Уни Блан и Фоль Бланш. Компания уже десятки лет сотрудничает с лучшими виноградниками Европейского Сектора, чтобы получать исключительно качественное сырье. Коньячный дом, которым в настоящее время руководит Этьен – внук легендарного Реми, выдвигает поставщикам самые жесткие требования к качеству каждой грозди. После сбора ягод из них выделяют сок и оставляют бродить. На производстве коньяк дважды дистиллируется в перегонных кубах, сделанных из меди. А для создания купажей отбираются только лучшие коньячные спирты. Напитки бродят в емкостях из лимузенского дуба, желуди которого были завезены с Земли с незапамятных времен. Эта порода дерева придает коньякам яркое ванильное послевкусие, которое и отличает все напитки этой фирмы.
Когда он закончил свой обзор, под аплодисменты присутствующих, бабка уже успела расставить перед каждым гостем по фужеру. Откупорив бутылку, архангел опытным взором окинул сидящих. Потом перевел взгляд на бутылку, прикидывая про себя, по сколько разливать. Затем самолично стал обходить стол и наливать каждому строго отмерянную на глаз порцию. Себе налил в последнюю очередь.
– О! Точно, как в аптеке! – провозгласил он, поднимая пустую бутылку кверху и, опрокидывая ее горлышком вниз, показывая, что в ней ничего не осталось. И наставительно продолжил. – Пьем не торопясь, мелкими глотками, смакуя напиток.
Когда все выпили, Захария поинтересовался у Ирии:
– Ну и как тебе напиток династии Мартин?
– Действительно, чувствуется какой-то привкус дуба и пахнет желудями, – рассудительно заявила девушка.
Вместе с градусом напитка, повышалось и настроение присутствующих. Разговоры стали еще непринужденней. Всем было хорошо, и все хотели веселиться. Уловив эту тенденцию, архангел, не желая выпускать инициативу из своих крепких дланей, обратился уже к Онфиму:
– Онфиме! Да не вскакивай, как мячик, – махнул он рукой на деда, вскочившего с места при произнесении его имени. – Ты, я видел, баян с собой принес. Играешь?
– Никак нет, ваше архангельство! – все же вспорхнул старик. – Не умею. Принес баян, исключительно, ради антуражу.
– Ага. Стало быть так… А ну-ка, подай-ка его сюда, – велел архангел ему. – Давненько я не брал в руки сей инструмент, ну да ладно, чай не опозорюсь, а опозорюсь, так все свои, не выдадут.
С этими словами он бережно взял баян в руки и осторожно перекинул лямку за плечо, чтобы не помять крыло ненароком. Пробежал ловкими пальцами по планке сверху вниз и обратно, прислушался к звучанию. Убедившись, что инструмент не требует настройки, уселся поудобней и заиграл знаменитое «Под небом Парижа» для разогрева публики. И полились чарующие звуки волшебной музыки. Все притихли, как завороженные. Оказывается, Гавриил мастерски владел этим инструментом. Захария знал, что шеф умеет прилично играть на баяне, но чтобы так виртуозно, не подозревал. Его пальцы буквально порхали по клавишам. По лицам присутствующих, Захария понял, что не для него одного это стало откровением. С последними аккордами публика взорвалась овациями и криками восхищения. Было видно, что и самому Гавриилу это доставляло неслыханное наслаждение. Не давая овациям остыть, он опять пробежался по клавишам и анонсировал:
– А теперь, кто знает слова – подпевайте, кто не знает – не мешайте!
И с этими словами начал растягивать меха, извлекая из них всем хорошо известную песню.
Голос у архангела был хорошо поставленным и при всей своей громогласности и трубности оставался приятным на слух:
Спят курганы тёмные,
Солнцем опалённые,
И туманы белые
Ходят чередой.
И тут же смешанный хор дружно подхватил:
Через рощи шумные
И поля зелёные
Вышел в степь донецкую
Парень молодой .
Несмотря на то, что в этом разномастном обществе к земному ХХ веку имели непосредственное отношение только сам Захария и майор Вершинин, да и тот, не заставший послевоенный период, все хорошо знали эту песню. Всем были по сердцу ее душевные и простые слова. Когда отзвучали последние звуки, Гавриил откашлялся и уже обратился непосредственно к Захарии:
– Захария, я ведь знаю, что у тебя хороший голос, давай-ка спой мою любимую, ты же был краскомом , а я подыграю. Просьба шефа, высказанная даже в такой ненавязчивой манере, всегда сродни приказу, поэтому Захария не стал артачиться, а просто кивнул и дал Гавриилу отмашку, предупредив:
– Только эту песню тоже надо петь хором, поэтому я начну, а вы уж как-нибудь подхватывайте.
– Не боись! Не сомневайся! Подхватим! – послышалось со всех сторон.
А Гавриил уже начал музыкальное вступление. Дождавшись своей очереди, Захария залихватским тоном начал:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед
Чтобы с боем взять Приморье -
Белой армии оплот .
И все присутствующие дружно повторили последние две строки:
Чтобы с боем взять Приморье -
Белой армии оплот.
Причем, пели все, включая патриарха Гермогена, которому по занимаемой должности не к лицу было распевать военные марши красных партизан, и Гумилева, у которого с советской властью были далеко не простые отношения в свое время. Пауза импровизированного концерта ангельской самодеятельности была заполнена обильным смачиванием голосовых связок прекрасным вином из погреба Герарда Петровича. Отдав должное напитку, архангел голосом профессионального конферансье возвестил:
– Всем внимание! Танцевальная пауза! Под вальс «Амурские волны», кавалеры ангажируют дам! – при этом он подмигнул Захарии и еле заметно кивнул в сторону своей супруги.
Захария правильно понял своего шефа, и первым выйдя из-за стола, подошел к Олимпиаде Дормидонтовне, галантно предложив ей свою руку. Та от неожиданности вся зарделась, и пытливо посмотрела на мужа, но он только улыбнулся и еще раз подмигнул, на этот раз уже ей, одобряя и подбадривая. Несмотря на свои габариты, она совсем недурственно танцевала и глядя на то, как легко она двигается, другие тоже начали вставать. Танцующих женщин, бабка, сославшись на радикулит и полное неумение танцевать, от такой чести отказалась, было всего две – Ирия и ее мама, но конфликта это не создало, так как танцующих мужчин, не считая самого Захарии, тоже было не очень много – всего четверо. Эзоп по причине хромоты, а Гермоген в соответствие с саном, не могли участвовать в танцах. Первыми подсуетились Левушка со своим шефом. Вершинину досталась Ирия, а его шефу – ее мама. Невозмутимому ученому и слегка обиженному Литвинову осталось только ждать своей очереди. Музыка смолкла, и Захария проводил на место раскрасневшуюся, но чрезвычайно довольную супругу шефа. В перерыве между танцами Захария тихонько подошел к Левушке и также тихо, почти на ухо, высказал просьбу, давно лелеемую им:
– Друже, не откажи мне еще в одной просьбе…
– Ты же знаешь, Захар, все, что могу – все сделаю, – так же тихо ответил он.
– Выбери время на днях, узнай у своих, успели они уже прикрепить кого-нибудь к моей Инессе? И если уже прикрепили, то кого? Мне бы очень не хотелось, чтобы это был случайный выбор. Ты меня понимаешь?
– Не беспокойся, Захар, я все понимаю и все сделаю, как надо.
– Спасибо, друг, – сжал Захария руку Вершинина в знак благодарности и вернулся на свое место.
– О чем это вы там шушукались с Левушкой? – подозрительно хмуря бровушки, спросила его Ирия, когда он усаживался рядом.
– Ничего особенного. Просто я сказал ему, что если он вздумает танцевать с тобой, то я его убью. И это будет первое умышленное убийство в Раю, совершенное с особой жестокостью и цинизмом, – ответил он ей, улыбаясь и было непонятно, шутит он или говорит всерьез.
– Я смотрю, ты ревнивый?! – как-то по-новому взглянула она на него.
– Ужжасно! – подтвердил он ей.
Шеф, тем временем, отхлебнул немного из бокала, почесал переносицу, и крякнув растянул меха баяна. Неожиданно для всех, как гром среди ясного неба грянула, пробирающая до дрожи знакомая всей аудитории мелодия. При первых же звуках, все ангелы, как по команде вскочили со своих мест и вытянулись по струнке. Те, кто не принадлежали к ангельскому воинству, тоже невольно поддавшись общему настроению, начали привставать с мест, еще не понимая толком, что к чему. Это была всем знакомая мелодия «марша артиллеристов», однако слова у нее были совсем иными. Гавриил, растягивая меха баяна, и сам встал во весь свой немалый рост, ибо это был неофициальный гимн ангельского спецназа. Не сговариваясь, но очень дружно, до мурашек по коже, грянули:
Мы – ангелы! Мы воинство Господне!
Призванье наше всюду Богу помогать.
Спасать-спасать людей от жара преисподней,
И милосердье Божие повсюду насаждать.
А ну-ка, ангелы, расправь крыла!
Чтобы Земля родимая жила,
Чтоб жили матери, отцы,
Чтобы цвели везде сады,
Чтоб Божий глас летел во все концы!
Мы в бой идем не тесными рядами,
А в одиночку боремся с вселенским злом,
И каждый ангел знает точно, что за нами
Стоит незыблемым оплотом Райский Дом.
А ну-ка, ангелы, расправь крыла!
Чтобы Земля родимая жила
Чтоб жили матери, отцы,
Чтобы цвели везде сады
Чтоб Божий глас летел во все концы!
Нам не нужны ни сабли, ни мушкеты
С руками голыми идем мы в смертный бой
За то, чтоб не кончалась жизнь на всей планете
Готовы мы все как один пожертвовать собой.
А ну-ка, ангелы, расправь крыла!
Чтобы Земля родимая жила,
Чтоб жили матери, отцы,
Чтобы цвели везде сады,
Чтоб Божий глас летел во все концы!
И если вдруг падем в бою священном,
Пускай живые за столом помянут нас,
Чтоб в памяти у вас мы были незабвенны
И чистый пламень наших душ вовеки не погас.
А ну-ка, ангелы, расправь крыла!
Чтобы Земля родимая жила,
Чтоб жили матери, отцы,
Чтобы цвели везде сады,
Чтоб Божий глас летел во все концы!
Во время пения Захария заметил, как увлажнились глаза у стоящего неподалеку Литвинова.
– Это папина любимая песня, – прошептала Ирия, проследив за взглядом Захарии.
– Мне она тоже нравится, – ответил он, пожимая своей рукой ее запястье.
Никто не заметил, как отворилась калитка, пропуская внутрь двора еще одних гостей. Их заметили, когда они уже подошли совсем близко. Красивую высокую черноволосую девушку с цыганскими чертами лица в строгом английском костюме серого цвета, сопровождал невысокого роста молодой райанец плотного телосложения с приятными мягкими чертами лица, придерживавший левой рукой на плече гитару.
– Станка! – взвизгнула Ирия и радостно бросилась навстречу визитерам.
– Здравствуйте, люди добрые! – поздоровалась Стана громким звонким голосом. – Мы слышали, что у вас тут веселье! А какое веселье может быть хотя бы без одной цыганки?!
Все радостно загомонили, встречая новых гостей. Тут же поставили еще два стула, слегка ужимая пространство за столом. Ирия взяла на себя труд представить новых гостей.
– Это Стана! Моя лучшая подруга! Будущий спецназовец ангельского войска! – представила она ничуть не смутившуюся молодую цыганку собравшимся. – А это Сергей – муж Станы, научный сотрудник Института Головного Мозга. Представлять присутствующих не буду, я уже тебе рассказала о них по комтору, в общем, ничего сложного, по ходу разберетесь.
Прежде чем занять места, Стана подошла к бабе Луше и достав из своей сумочки сверкнувшую в свете заходящего Ярила серебряную подкову, протянула ей со словами:
– Это подкова Счастья от цыганского коня – Цветного Коба, прибейте над входом в дом, и пусть счастье и любовь никогда не покидают его!
У бабы Луши задрожали губы и она ничего не ответила молодой женщине, только привлекла ее к себе и крепко обняла. Так они и стояли с полминуты, и никто не решался нарушить тишину объятий двух женщин нелегкой судьбы. Наконец объятия разжались и Гавриил, на правах тамады, рявкнул:
– Штрафную!
– Штрафную! Штрафную! – поддержали его все гости.
Откуда-то сразу нашли приличных размеров серебряный корец и щедро набулькали туда рейнского. Под смех и овации, новоприбывшие, приникнув к нему по очереди, быстро опорожнили содержимое. Опять все расселись, продолжив пиршество. Стана с мужем опять же без тени смущения налегли на угощения, видимо им не впервой было принимать участие в молодежных застольях, где все присутствующие мало знают друг друга, но это никак не мешает им и не сковывает. Через некоторое время, насытив первый аппетит, Стана взяла гитару и тут же все притихли. Удобно расположившись боком к столу, она, сделав несколько пробных аккордов чистым и мелодичным, как у всех исполнителей цыганских песен голосом, завела:
В жёлтый бубен солнца
Бьёт бродяга-ветер,
И не спится только
Донче на рассвете.
Вспомнила, как вечер
Бросил ей на плечи
Шаль с такой густою
Чёрной бахромою.
Ай, как много было
В этот вечер счастья!
Отчего же память
Сердце рвет на части?
Вспомнила, как звёзды
Гаснут ночью поздней,
Как прощалась молча
С лучшим парнем Донча.
И печаль катится
По гитарным струнам,
И не спится Донче
На заре безлунной.
Вспомнила, как радость
Шла с цыганкой рядом,
И не знала меры
Ни любви, ни веры .
На протяжении всей песни не раздалось ни единого вздоха или шороха, лишь одни женщины, по известной только им причине утирали выступившие из глаз слезы. Было видно, как песня настроила окружающих на минорный лад, поэтому желая как-то исправить данное положение Ирия встала, и подойдя к Стане, что-то прошептала ей на ухо. Та улыбнулась, кивнула и попросила мужа уступить Ирии свое место.
– Уважаемые хозяева и гости! – громко обратилась к поникшей компании Ирия. – Я вижу, что у вас упало настроение. Мы сейчас со Станой попробуем вам поднять настрой, спев одну песню. Если кто знает слова, то не стесняйтесь и подпевайте!
С ее последними словами слились первые аккорды знакомой многим песни из репертуара одной известной шведской поп-группы. Захария хорошо знал эту песню, поэтому ему было интересно, как справится Ирия с высокими нотами в некоторых местах, тем более он еще ничего не знал о вокальных данных своей девушки. А она уже начала:
I don't wanna talk
About the things we've gone through
Though it's hurting me
Now it's history
I've played all my cards
And that's what you've done too
Nothing more to say
No more ace to play.
И тут вступила Стана, подхватывая, и они уже запели вдвоем:
The winner takes it all
The loser standing small
Beside the victory
That's her destiny
Многие из присутствующих довольно сносно знали английский, включая самого Захарию, и слова этой песни наверняка тоже, но не решились встревать в такой слаженный дуэт. Захарии очень понравилось, как исполнение Ирией этой песни, так и оригинальность музыкального сопровождения. Он никак не предполагал, что ее можно исполнять в сопровождении всего лишь одной гитары.
Немного отдохнувший Гавриил опять взял инициативу в свои руки и над столом опять раздались звуки вальса. На этот раз это был «На сопках Маньчжурии». Вовремя сориентировавшись, Захария не стал «хлопать ушами» и первым подскочил к Ирии, протягивая свою руку для танца. Подсуетился и Литвинов, обхватывая талию своей супруги, чем опередил вездесущего и бодрого Тацита. Так как Сергей не стал принимать участия в танцах, Стана закружилась в вальсе с Левушкой. Танцуя с любимой, Захария все же упустил момент начала принципиального спора, которого он так долго ждал и который начался в его отсутствие. Выпитое вино и совместное пение не только раскрепостило двух непримиримых представителей противоположных лагерей, но и порядком развязало им языки. На личности не переходили, ибо обе стороны были достаточно воспитаны, чтобы избегать подобных эксцессов, однако спор завязался жаркий, что краем уха и отметил ангел. Он сначала подосадовал, что не ухватил самое начало, но затем успокоился, так как стороны пока еще не выдвигали новых аргументов в защиту своих позиций. Слушая ученые разговоры, Захария и не заметил, что является не единственным, кто внимательно прислушивается к спору ученых мужей. На противоположном от спорящих конце стола сидел муж Станы, и улыбаясь улыбкой старого учителя, наблюдающего за спором первоклассников, тихонько кивал головой своим мыслям, а не доводам сторон. Дождавшись, когда запал философствующих особ слегка иссякнет, он без излишних церемоний вмешался в разговор:
– Прошу меня великодушно простить за то, что вмешиваюсь в вашу дискуссию, происходящую видимо уже не впервые, однако позволю себе вставить свои пять копеек, если не возражаете.
Стороны научного диспута, порядком утомленные повторением одних и тех же аргументов не стали возражать против появления третьего лица. Однако встретили его взглядами двух страусов, наблюдающих свысока за экспансивными выходками наглого воробья, ненароком вторгшегося на оспариваемую ими территорию. А «воробей» по-прежнему мягко улыбаясь, продолжал:
– Я внимательно слушал ваш диалог, уважаемые, и должен вам заявить: вы оба правы и неправы одновременно. Один из вас желает разбудить в землянах чувство милосердия. Другой уповает на «толчок», вызванный демонстрацией технических достижений нашей цивилизации. Оба вы ходите вокруг одного и того же места, но не замечаете его явных признаков. А именно, – тут он встал со своего места, и, обойдя стол, сел поближе к спорщикам, заняв место танцующего Захарии. – Вы не учитываете психо-физиологического фактора, связанного с этим. Обе ваши концепции призваны вызывать у людей эмоции, которые подвигли бы их к изменению образа жизни. А эмоции это то, что связано с корой головного мозга. Ваш покорный слуга, как раз и занимается этой проблематикой в институте имени Бехтерева.
Танец окончился, и Захария уступив свое место танцующего кавалера майору, поспешил, на правах зрителя, присоединиться к группе беседующих, подспудно чувствуя, что может извлечь из разговора определенную пользу. В позе каменного изваяния он занял место, сложив руки на груди, позади сидящих, боясь шевельнуться, чтобы не пропустить самое интересное. Дураков в этой компании не было. Большинство из гостей преследовало свои корыстные интересы. Архангел с супругой преследовали цель наладить отношения с Захарией, оказавшимся невольным фаворитом Самого. Супруги Литвиновы зорко следили за своей дочерью, гордясь ее выбором и одновременно опасаясь подвоха со стороны потенциального жениха. Парочка Гумилев-Гермоген наконец нашла возможность еще раз скрестить клинки в публичной дискуссии. Слава героев Конан Дойля не давала покоя еще одной «сладкой» парочке – Тациту и Вершинину, которые не спускали взоров с Захарии, не без оснований считая его узловым звеном недавней детективной истории. И только бабка Лукерья с дедом Онфимом наивно полагали, что вся эта суета была посвящена исключительно их спонтанному сватовству. И вместе с тем, все собравшиеся не могли не чувствовать, что происходящее в данный момент способно повлиять на весь дальнейший уклад жизни обитателей Рая. Внешне все было как обычно. Общее застолье разбилось по «интересам». Женщины увлеченно обменивались опытом приготовления в домашних условиях того или иного деликатеса. Подполковник спецназа, пользуясь неформальной обстановкой уныло канючил у шефа новую антирадиационную экипировку для служащих его батальона. Дед Онфим присоединился к группе Эзопа, Тацита и Вершинина, делясь опытом передового самогоноварения. Захария, в прежней позе продолжал «греть» свои уши в научной беседе, отчаянно сожалея о своей безграмотности в сфере общей физиологии.
А разговор, вернее монолог Сергея, продолжался:
– Опыты по изучению коры головного мозга, начатые академиком Владимиром Бехтеревым, не без успеха были продолжены его внучкой Натальей. Именно тогда и было предложено обратить внимание на сверхслабые электрические излучения долей головного мозга. Была разработана оригинальная система записи электрических потенциалов на уровне чуть ли не каждого нейрона. Попутно выяснилось, что электрические токи в коре головного мозга, вызванные посторонним раздражителем, имеют помимо всего прочего способность к формированию стойкого электромагнитного поля определенной конфигурации. Причем конфигурации отдельных долей участков головного мозга существенно отличаются друг от друга. Путем нехитрых опытов выяснилось, что за эмоциональную составляющую в поведении индивида играет участок вентромедиальной префронтальной коры. К этому выводу пришли после того, как выяснилось, что пациенты психоневрологических клиник с травмами именно этого участка головного мозга в своих действиях руководствуются исключительно логическими соображениями. Иными словами, в их поступках напрочь отсутствуют такие понятия, как «любовь», «жалость», «стыд» и прочее. Это те понятия, которые имеют эмоциональную окраску. Всегда считалось, что мораль и нравственность возникают из здравого осознания принятых в обществе поведенческих норм, из воспитанных с детства понятий о добре и зле. Однако в последние годы, земными учеными, в частности нашими коллегами из одноименного института, получен ряд доказательств, свидетельствующих о том, что моральные оценки имеют не только рациональную, но и эмоциональную природу. Например, различные нарушения в эмоциональной сфере часто сопровождаются изменениями представлений о морали; при решении задач, связанных с моральными оценками, возбуждаются отделы мозга, отвечающие за эмоции; наконец, поведенческие эксперименты показывают, что отношение людей к различным моральным дилеммам сильно зависит от эмоционального состояния. Ученые нашего института, в решении данной проблемы продвинулись значительно дальше, чем их земные коллеги. Начнем с того, что они решили детально сравнить кору головного мозга среднестатистического землянина и такого же райанца, неважно, «обращенного» или же «коренного». Каково же было наше удивление, когда обнаружилось существенное различие между ними именно на указанном участке коры головного мозга?! Оказалось, что у землян нейроны, находящиеся на данном участке головного мозга, находятся как-бы в «спящем» состоянии. Они в отличие от аналогичного участка мозга райанцев слабо реагируют на внешние раздражители. Говоря простым языком, совесть среднестатистического землянина находится в состоянии анабиоза. Вот поэтому в Рай имеют шансы попасть только те, у кого этот участок головного мозга находится в «бодром» здравии. Но мы решили не останавливаться на констатации данного факта, а продвинуться еще дальше. Трудность заключалась в том, что мы не имели под руками настоящего головного мозга землянина. Его пришлось конструировать из клеточного материала, любезно предоставленного нам серафимами. Когда это удалось, мы получили полноценный образец для дальнейших экспериментов. И не морщите, пожалуйста, свои носы, уважаемые, – заметил он гримасы на лицах профессора и священника. – Наука, а тем более физиология подразумевает эксперименты над живыми организмами. Однако, предвосхищая ваше возмущение скажу, что при проведении опытов, мы, прежде всего отталкиваемся от гуманистических требований, предъявляемых к каждому эксперименту. Так вот, возвращаясь к сказанному, продолжу с вашего дозволения. Затем мы созвали группу добровольцев из числа наиболее «продвинутых» в плане моральных и в то же время волевых качеств райанцев для продолжения эксперимента. Мы сняли показания сверхмалых электрических импульсов с указанной части коры головного мозга каждого из них. И хотя этот участок занимает в мозгу сравнительно небольшой объем, нам потребовалось задействовать всю мощь нашей вычислительной техники, чтобы зафиксировать и дешифровать электрические импульсы этого участка коры. После снятия показаний, на их основе, мы сделали усредненную матрицу конфигурации электрического поля. Промодулировав и усилив электрические сигналы в матрице, мы осуществили бесконтактное, то есть без всяких там шлемов и присосок, воздействие узконаправленным лучом на участок коры головного мозга изготовленного нами образца. И что вы думаете?! Результат оказался просто ошеломляющим! Короткого импульса в 0,24 секунды с расстояния приблизительно 20 метров, оказалось вполне достаточно, чтобы пробудить от анабиоза нейронные связи в указанном участке и получить ответный сигнал. Причем, самым примечательным в этом эксперименте является то, что после этого краткосрочного воздействия данный участок коры головного мозга уже не только не впадал в летаргию, отвечая на внешние раздражители, но и самостоятельно начинал излучать электрические импульсы без какого бы то ни было стимулирования и понукания. Я уверен, что если бы искусственно созданный нами мозг находился бы в теле человека, то мы непременно стали свидетелями радикальных изменений в его поведенческой составляющей.
Считая свою лекцию оконченной, Сергей с довольным видом откинулся на спинку стула, приглашая собеседников к дискуссии. Театральная пауза не была долгой. Лев Николаевич прервал ее скрипящим голосом:
– Спасибо вам, конечно, за очень содержательную лекцию о достижениях современной нейрофизики, однако, милейший, позвольте уточнить: какое отношение ваши частные экспериментаторские потуги имеют отношение к решению глобальной проблемы вырождения человечества?!
– То есть как это, какое?! – даже слегка растерялся тот от явного непонимания оппонентом сути проведенного эксперимента. – Самое, что ни на есть непосредственное! Просто я предлагаю к вашим вербальным увещеваниям человечества добавить некоторую техническую составляющую. Компактная установка модуляции электрических полей сверхмалых величин прошла все тестовые испытания и готова к эксплуатации.
– Следует ли вас понимать так, что вы готовы осуществить насильственные действия в отношении землян? – едко спросил его Гумилев.
– О каком насилии идет речь?! – сделал изумленное лицо научный сотрудник института. – Разве можно в качестве насилия рассматривать действия матери пытающейся накормить малыша манной кашей против его воли?! Или если тот, например, отказывается вечером идти спать, и она шлепает его пониже спины для придачи ему векторального ускорения?! Степень всяческого насилия обуславливается, прежде всего, положительным эффектом от его применения.