Петя и звёзды
Петя погладил металлическую руку Эл1с, улыбнулся, и отвернулся к столу. Компьютер уже загрузился. Рука же втянулась обратно в шкаф. Конечно, назвать эту угловатую конструкцию рукой мог только необразованный человек. Не рука, а всего лишь примитивный манипулятор с жестко зафиксированной сплошной пластмассовой “ладонью” и единственным подвижным “большим пальцем” с одной степенью свободы. Но человеку хватило лишь противостоящего пальца, чтобы стать царём природы, так что и роботу хватит. Остальные четыре пальца – для тонких ремесел и искусств. Но, как показывает практика – роботы с тонкой работой и музицированием справляются и без пальцев…
– Так, ну что… Чему мы научились за день? – бормотал себе под нос Петя.
Он открыл папку “Эл1с” и проглядел результаты моделирования ходьбы в виде трехмерного мультика. У двуногой конструкции постоянно разъезжались ноги, она кувыркалась и запиналась даже на гладком полу. Было понятно – нужно больше расчётов. Петя вздохнул:
– Да уж, ноги давать тебе пока рано… – он обернулся к шкафу. – Или, может, плюнуть на самообучение и сделать хардкод жестко заданного алгоритма ходьбы? Будешь ходить как Робокоп…
– С тобой я пойду хоть на край света! – среагировала железная “Алиса”.
Петя вежливо улыбнулся. Нда, ключевые слова, она, конечно, ловит, но до реального общения пока далеко. Чистый чат-бот.
– Ничему-то ты за ночь не научилась, моя железная красавица! – и взял в рот ложку каши, запив чаем.
– Эта ночь была прекрасной! – томным хриплым голосом отозвалась система. – Ты был великолепен!
Ошеломленный Петя фонтаном выплюнул кашу и чай изо рта, успев лишь подставить одну ладонь. Закашлялся. Подхватился, дернулся из комнаты за тряпкой. Дернулся обратно – захлопнул шкаф. Оттуда немедленно раздался мерный стук – нейросеть самообучалась, пробуя различные движения. Петя вернулся с тряпкой и протёр стол и монитор. На клавиатуру почти не попало… Но она копейки стоит. Главное – что системный блок закрыт сегодня – а то бывает, стоит нараспашку, чтобы проще было копаться в электронике между делом. Потом Петя сел, и попытался вспомнить, что же такое ему приснилось сегодня. И покраснел.
Может быть, зря он загружает в Эл1с свои сны? Петя почесал голову и подумал. А потом пожал плечами – ну и что, пусть учится! В конце концов, пускай у неё будет непротиворечивая взрослая модель мышления и реальности. Опять же – однажды она будет как настоящая… Совсем как настоящая…
Петя опять покраснел, его лицо стало мечтательным.
– Петя, ты поел? – раздался окрик отца из соседней комнаты.
Петя погрустнел:
– Нет, доедаю!
– Давай-давай, а то придётся по темноте ехать огород поливать!
– Вот сами бы и ехали, – пробурчал Петя про себя.
Но взял ложку и стал быстро жевать кашу.
Однажды он изобретёт настоящего живого робота с настоящим интеллектом, станет настоящим миллиардёром – и больше никогда уже не поедет на огород на ненавистную картошку.
Но не сегодня.
За едой Петя быстро проглядывал новости и чатики. Вот в чате на английском астрономы-любители обсуждают занятную тему – Альфа Центавра необычно мерцает последнее время. Крупные обсерватории высказываются невнятно, либо осторожно, а то и просто молчат по этому поводу. То ли информация реально важная, а потому секретная. То ли опасаются делать сенсационные заявление, которые позже окажутся пшиком, но оставят на репутации уважаемых ученых пятно.
А вот любители не стесняются и выдвигают разнообразнейшие занятные гипотезы. Взрыв сверхновой (тройной!). Блуждающее облако космической пыли. Новая комета. Атакующая инопланетная эскадра.
На этом Петя не выдержал и засмеялся. Он уже положил пальцы на клавиатуру, чтобы остроумно пошутить, но отец хлопнул ладонью по двери снаружи. Петя вздрогнул.
– Пётр, если у тебя и правда домашка несделанная – езжай уже!
Петя вздохнул, и пошёл собираться.
До огорода и обратно нужно было ехать через лесопарк. Дорожки там были неплохие, удобные, и Петя держал хорошую скорость. Накручивая педали старенького велосипеда, он вспоминал, как соприкоснулся с темой астрономии.
***
Это было… Примерно год назад, да. Все они тогда собрались у Лизы. Она уже некоторое время увлекалась астрономией (и немножко астрологией, но тссс!) и считала это увлечение очень романтичным.
Была ранняя ночь. Лиза показывала им всем свой телескоп. Рафик сел листать звёздный атлас, чем и занимался в кресле под неярким светом торшера. Лёшик и Петя двинулись за Лизой на балкон, но Алиса, как самая энергичная, первая застолбила телескоп. Вероятно, Рафик это предвидел – вот и не торопился. А Алиса поглядела секунд десять, неопределенно хмыкнула:
– Прикольно, – и убежала играть с Лизиной кошкой.
– Петя, иди сюда, – позвала Лиза.
Её глаза мерцали в полусумраке балкона, а улыбка была тёплой и какой-то особенно доброй. Петя подошёл к телескопу. Лиза указала на окуляр и рубчатые кольца:
– Смотри сюда, а тут крути.
Петя положил руки на управление и прижал глаз к окуляру. Зрелище, действительно, было не то чтобы фантастичным, но в меру интересным. В наш век компьютерной графики и спецэффектов трудно удивить картиной звездного неба. Но в нашей северной средней полосе, всё же, невооруженным глазом из города видно мало звезд. И телескоп позволил приглушить городские огни, одновременно усилив свет мириадов мелких, далёких звезд. В ночной тишине это зрелище было каким-то особенно романтичным. На миг Петя ощутил древнюю сказочную атмосферу.
– Давай увеличу, – сказала Лиза.
И Петя ощутил, как Лиза положила руку поверх его руки… А потом прижалась грудью к его плечу. Петя ощутил, как место касания становится тёплым, а потом горячим. Он ощутил запах её шампуня. Его пульс ускорился, он ощутил, как кровь приливает к лицу, и не только. Общее ощущение было волнительным и сладостным…
– Дайте тоже посмотреть, интересно же! – нетерпеливо сказал сзади Лёшик.
Петя ощутил смущение, оторвался от телескопа и сделал пару шагов назад, пропуская пухлого Лёшика вперед. Лиза смотрела на Петю с блуждающей, туманной улыбкой. Опустив глаза, она поправила прядь волос и повернулась к Лёшику:
– Давай сюда, Лёшик, раз так хочется. – и вроде бы подмигнула Пете.
Лёшик прилип к телескопу. Петя посмотрел на Алису – та всё играла с кошкой, дергая бантик на нитке, и им обоим остальной мир был неинтересен. Он вздохнул и снова посмотрел на Лёшика с Лизой. А та быстро глянула назад, и сделала движение, словно прижимаясь к Лёшику, как до этого к Пете. И бросила на Петю лукавый взгляд.
А Петя уже смотрел на Алису, потому что эта сцена родила у него отличную идею:
– Алиска, пошли вместе на звёзды посмотрим!
Лиза фыркнула, выпрямилась, сложила руки на груди и задрала нос. Выражение её лица стало прохладным, и теперь она просто смотрела вдаль с балкона.
Алиса же отмахнулась рукой, не глядя на Петю:
– Да ладно мне не очень… – и вежливо перефразировала. – Нам тут с кошкой весело!
Петя вздохнул. Лиза снова фыркнула. Лёшик почесался. Рафик невозмутимо перелистнул очередную страницу.
Кошка же не следила за скучными играми двуногих – её интересовал лишь прыгающий перед ней бантик.
Кстати, Лёшик после этого купил простенький телескоп и некоторое время увлекался астрономией. Но потом подзабросил и снова вернулся к стрельбе из лука. А Петя, не имевший лишних денег, лишь добавил астрономию в список предметов для общего ознакомления. Поэтому и почитывал с тех пор некоторые обсуждения…
***
Поливая бесконечные грядки, Петя не страдал, как обычно, от бессмысленности овощного бытия, а слабо улыбался, вспоминая тот вечер. Потом, выкатывая велосипед с огорода, он поднял голову и посмотрел в темнеющее небо. Над бирюзовой послезакатной полосой хорошо была видна Венера – богиня любви. Остальные звёзды лишь начали просыпаться. Где-то там загадочно мерцали сёстры Центавры – предвещая необычные, невиданные события. Но Петя не знал, в какой части неба они находятся. У него возникло желание спросить об этом Лизу. Или Лёшика. Или, на худой конец, Рафика, который тихо-мирно изучил всю нужную теорию.
Интересно, что сейчас делает Лиза? Наверное, показывает Кириллу свой телескоп… И Петя ощутил лёгкую зависть.
Интересно, чего так радостно ждал Лёшик? Наверное, какой-то семейный праздник. Небось, отмечают сейчас в семейном кругу, смеются, подарки дарят… Петя вздохнул и загрустил.
Ну хоть у кого-то сегодня хороший день.
Лёшик и тьма
– Я Элессар, – прошептал Лёшик, глядя в землю.
Страх и унижение коснулись его сути – и вызвали стыд и гнев. Не стоит загонять в угол маленькое травоядное животное – может оказаться, что ему больше нечего терять.
Лёшик ощутил обиду и ненависть. Он ощутил жгучее желание отомстить, нанести ответный удар.
Выстрелить.
Но невозможно выстрелить в темноту. Лишь стрелы света пробивают её, да и то – уничтожают лишь на время. Ты не можешь разрушить темноту своими детскими стрелами.
Нет, нельзя стрелять в тьму. Нанеся ей удар, ты впустишь тьму в себя. Лёшик не хотел переходить на тёмную сторону, делать больно людям. Много лет он учился соблюдать технику безопасности. И сейчас его руки сами поворачивали стрелу в сторону от людей.
Да и нету смысла стрелять во мрак. Мрак – это не цель, а броня для тех, кто в нём прячется. Тьма слишком велика, а стрел у Лёшика слишком мало.
И потому Лёшик выстрелил в ту цель, что была перед ним с самого начала.
Лёгким плавным слитным движением он выхватил стрелу, поднял лук, положил стрелу на лук и натянул тетиву к уголку губы. На всё – секунда.
Позволил себе чуть выдохнуть, позволил телу замереть в правильном, жёстко заданном положении. Расслабил пальцы и отвёл их за ухо. Тренькнула тетива, лук дёрнулся в руке. Стрела белой молнией метнулась в световом конусе, заставив пылинки заплясать вокруг.
Лёшик не мог выстрелить в тьму. Поэтому – он выстрелил в свет.
Стрела с треском пробила фонарик и яркая тьма ослепила всех. От велосипеда раздалась изумленная матерная тирада, а потом громкое дребезжание. Тот, кто держал велосипед – его уронил. Себе на ногу. Темноту оживила новая матерная тирада.
– Хватайте его, мля! – злобно заорали от велосипеда.
Теперь они все были одинаково слепы – но у Лёшика появилось преимущество. Он всё ещё помнил, в какой стороне его шанс и не собирался терять время зря.
Он побежал.
В темноте сзади него раздался глухой “ох”, а затем шлепки:
– Попался, урод жирный! – азартный восклик сменился шлепком и перешёл в недоуменное. – Ой, мля!
Но эта ночная вечеринка с удивительными сюрпризами происходила позади Лёшика, и он за ней не следил. Он, разогнавшись словно снайперский мяч – с размаху налетел в темноте на Пахана. Оба толстяка болезненно охнули и шмякнулись на землю. Избыточный вес защитил обоих от травм, но неожиданность удара вдруг расцветила ночь новыми звёздами и звоном в ушах. Однако у Лёшика была чёткая цель и он времени не терял. Пока Пахан пытался восстановить вращение Земли вокруг Солнца, Лёшик, упавший на землю, нащупал рядом велосипед. Привычное движение – сунул лук и две стрелы в тулу. Встал и другим привычным движением поднял велосипед.
– Он тут! Сюда, дебиля, мля!
Матерящийся рядом на земле Пахан схватил Лёшика в темноте за пятку. Лёшик взвизгнул и резко дёрнул ногу. Пальцы соскользнули. Лёшик, держа велосипед за руль, неловко побежал в темноту.
– Тваааааарь! – раздался сзади злобный крик.
Глаза Лёшика начали привыкать к свету звёзд на тёмно-синем небе поверх высоких сосен, и он, наконец, позволил себе вскочить на велосипед и набрать скорость.
Свобода!
Победа!
– Йу-ххууу! – восторженно закричал Лёшик и нервно засмеялся.
Его переполняли ликование и воодушевление. Завтра эта война может разрушить его жизнь – но сегодня он одержал верх – и в памяти этот день останется прекрасным!
Его волосы свободно развевались на ветру, попадая в глаза. Он потерял на той поляне свои уши…
Во всех смыслах.
Петя и домострой
Петя специально проехал мимо дома Алисы, надеясь встретить её или увидеть в окне. Но лишь встретил двух старушек, сидевших на скамейке около её подъезда.
– Здрасте, Глафира Семёновна! – сказал Петя, чуть притормозив велосипед.
– Добрый вечер! – старушки внимательно его оглядели, но поздоровались.
И даже чуть улыбнулись. Вообще, несмотря на вздорность и подозрительность, а также нелюбовь к Алисе (“та ещё оторва!”), они очень неплохо относились к Пете. Почему – загадка. Может, им нравился примерный симпатичный мальчик. А может, они надеялись, что он положительно повлияет на Алису? Может, даже, уже повлиял, и именно поэтому Алиса перестала красить их кошек в синий цвет и сыпать муку с балкона им на цветы?
Поднявшись на лифте и войдя в квартиру, Петя стал заводить велосипед в прихожую. Он торопился – хотелось вернуться к компьютеру. И, по закону подлости – столкнулся с отцом, выходившим из кухни. Тот шёл с чаем к телевизору, ну а Петя, не глядя, резко толкнул его спиной. Горячий чай пролился прямо на руку отцу. Тот выматерился, встряхивая обожжённую руку, яростно глянул на Петю.
Петя сжался, ссутулился, испуганно глянул на отца. Отец давно уже не давал ему подзатыльников – но этот страх младшего перед старшим остался вшит в подкорку. Отец вроде бы даже чуть замахнулся – и Петя прищурил глаза, вжал шею, сжал кулаки. Но отец сразу же вернулся в кухню – сунуть руку под холодную воду.
– Прости, – пробормотал Петя.
Затащил велосипед в кладовку и заскочил в свою комнату. И тут – другой неприятный сюрприз.
Младший брат Лёва (на два года младше) сидел за компьютером Пети. Нет, конечно комнату и компьютер они делили на двоих. И в целом – хоть Петя и доминировал на компьютере – у Лёвы было достаточно времени, чтобы поиграться в своё удовольствие. Однако Лёва, увидев Петю, вдруг напрягся, схватил что-то со стола и, сжимая в кулаке, попытался выскочить из комнаты мимо Пети.
Обычно Петя бы не парился, может даже не заметил бы. Но сейчас он был на адреналине и взвинчен. В нём играли страх и древний инстинкт – бей или беги.
– Ты чего там утащил? – Петя схватил Лёву за плечо.
– Ничего, – буркнул Лёва, пряча глаза, и дернул плечом.
Петя ощутил настоятельную нужду в воспитании младшего. Он схватил сжатый кулак и стал силой разжимать пальцы. Лёва пыхтел, сопротивлялся, пальцам было больно. В уголке его глаз выступили слёзы, но он упорно боролся. Только вот Петя был старше и сильнее.
В кулаке оказался ключ от шкафа. Петя кинул взгляд на шкаф с Эл1с и напрягся. Конечно, его робот не был настолько большим секретом. Домашние давно знали, что Петя мастерит что-то компьютерное. Однако и лазить кому попало туда было нельзя – сломают, попортят, заиграют. Повесить бы туда амбарный замок…
На адреналине от стычки с отцом Петя разозлился:
– Я тебе что говорил? Туда лазить нельзя, это мой шкаф!
Лёва уставился на него с болезненным вызовом. В уголках его глаз блестело. Петя ощутил, что Лёва не будет слушаться, и, не думая – дал младшему подзатыльник. Лёва открыто заплакал, а Пете стало противно. Он выпустил Лёву и тот убежал, размазывая слёзы.
Петя ощутил злость на себя, на отца, на брата. Бессильную злость на близких и родных, создавших этот порядок в семье. И на себя, как часть этого бесконечного цикла страданий.
– Ненавижу всё это, – прошептал он.
Отец никогда не поднимал руку на мать, хотя они часто спорили. Да и детей не избивал – просто яростно ругал и раздавал подзатыльники. Наверное, если бы дети были простые деревенские – то принимали бы стоически, а потом в возрасте благодарили бы отца за науку. Но развитые интеллектуально детишки воспринимали такое воспитание как личную обиду и копили боль.
Петя, как и отец, никогда не выплескивал эту злость на людей – никогда он не избивал брата или кого-то ещё по-серьезному. Вот и сейчас – он просто ударил кулаком в дверцу шкафа. Кулак заболел. Адреналин схлынул.
Изнутри шкафа раздался ответный стук. Петя опустил голову, положил отбитую ладонь на дверцу шкафа и погладил старый темный гладкий лак.
На душе было тошно.
Немного постояв так, Петя захотел привычно спрятаться от неприятного мира. Сел за компьютер, чтобы поиграться – и вспомнил, что ещё есть и уроки. В первый день, конечно, задали не так много – и в основном не на завтра. Но Петя, после некоторой борьбы, выключил монитор и честно просидел полчаса за математикой и русским.
– А теперь сделаем домашку по физре, – сказал он сам себе и криво улыбнулся шутке.
В детстве у Петеньки ручки были слабенькие, потому что у него было слабое сердце. Но после операции на сердце, проведённой несколько лет назад, организм вдруг неожиданно получил подзарядку и начал с энтузиазмом качать кровь в мышцы. Петя обнаружил, что он может и подтянуться, и подъем переворотом, наконец-то, сделать, и даже – взобраться вверх по канату, а не только болтаться у земли, как Лёшик!
В качалку Петя идти побоялся – как по кардиологическим причинам, так и по сугубо социально-коммуникативным. Не хотел он там взаимодействовать с контингентом наподобие Бобика. Начал было делать дома упражнения, скачанные из Интернета, понял, что это всё тяжело и слишком долго (а времени в жизни всегда не хватает!) – и остановился на программах интенсивных отжиманий и подтягиваний. Всё равно мастера и тренера утверждают, что начинать нужно не с прокачки изолированных мышцы типа бицепса, а с более общих упражнений, типа становой тяги.
А ещё лучше и безопаснее – начать с отжиманий и подтягиваний. И Петя уже видел некоторый эффект. Вены на руках обозначились резче, да и сами ручки стали чуть потолще. Петя мимоходом оценивающе глянул на себя в зеркало, напряг руку.
Впрочем, сегодня был не день физухи. Сегодня Петя хотел сделать упражнения по боевым искусствам.
Насмотревшись в детстве фильмов с Брюсом Ли, Петя очень воодушевился и увлекся идеей чудесных восточных единоборств. В секцию бокса он, конечно, не пошёл – по причинам как кардиологическим, так и социально-коммуникативным. Некоторое время он пытался заставить младших братьев тренироваться с ним. Но, к сожалению, затея не удалась. В воспитании Петя невольно копировал стиль отца – жесткий деревенский подход к воспитанию, основанный на подзатыльниках и ругани. Петя от такого стиля страдал, отца боялся, но сам, к сожалению, копировал те же действия.
В общем – тренироваться Пете было не с кем. А отец был для него слишком пугающей фигурой для отработки ударов.
Тогда Петя взялся за книжки. Пролистав кучу разных, он впечатлился книгой “Да-Цзе-Шу. Искусство пресечения боя” Сенчукова. Очень уж там начало было цепляющее – про боевые искусства, как тренировку для жизни. Про кунфу как путь к достижению успеха в других сферах и областях.
Не сказать, чтобы книга дала Пете целостный подход к дракам или хотя бы к самозащите – однако, некоторые упражнения он стал выполнять. Ну а потом посмотрел и несколько роликов Сенчукова в Интернете. И вот сейчас он отрабатывал подставку таза под лоукик.
Это был неоднозначный и спорный приём. Блок бокового удара ногой. Такой удар, любимый кикбоксерами и бойцами ММА, не так легко заблокировать. И уж тем более нелегко отработать блок от него в домашних условиях. Но Петя пока оставался диванным воином.
Идея приёма состоит в том, чтобы подставить таз, когда тебя лупят голенью по бедру. Надо просто чуть присесть, чтобы тазовая кость приняла на себя под удар. Мол, она-то покрепче бедренной будет.
– Эл1с, подай руку, – скомандовал он.
Из шкафа протянулась железная рука.
– Ниже… Ещё ниже… – рука сдвинулась до уровня бедра.
– Убери руку, – и рука исчезла.
– Повторяй по кругу два действия – подать руку и убрать руку. При этом ускоряйся каждую секунду на один процент.
Рука стала двигаться туда-сюда.
– Используй силу, Люк… – пробормотал Петя.
И встал так, чтобы железная рука словно бы наносила удар по его бедру.
А потом начал на каждый выпад Эл1с чуть приседать, представляя, что это удар ногой. Удар – присед. Удар – присед. Удар – присед....
Алиса и грязная земля
Приехав с мамой домой, Алиса почти сразу села за уроки. А закончив – какое-то время ходила с тяжёлым лицом и вздыхала. Впрочем, она быстро поняла, что мама вовсю собирается в ресторан, и душевные обиды дочки для неё уже остались в прошлом. Может, если повздыхать перед сном – тогда мама спросит в чём дело. Но не сейчас.
Впрочем, оказалось, что мама не забыла. Просто пока, как опытный сапёр, не трогала.
– Ты пойдёшь с нами в ресторан? Папа на тебя место тоже бронировал.
Это была отличная возможность показать свою непоколебимость, и Алиса ею воспользовалась:
– Нет! Праздновать убийство природы я не буду!
Мама вздохнула, но уговаривать не стала:
– Хорошо. Обед в холодильнике, разогрей себе на ужин.
Блин, тяжело, когда родители начинают относиться к тебе как к взрослой, и не пытаются тебя переубедить. Вот как тогда с ними спорить? Алиса пошла в свою комнату, глянула в окно, и… На улице было красиво. Перламутровые облака за окном золотились солнцем, медленно идущим на посадку. Алиса вздохнула – эх, надо было с друзьями пойти гулять! Она вышла на балкон. Здесь была рассветная сторона дома и с этой стороны облака уже были окрашены розовым, а солнца вообще не было видно. Лёгкий ветерок приятно освежал кожу после дневной жары. Деревья, всё ещё по-летнему зелёные, слабо шумели. Алиса расслабилась, прикрыла глаза.
– Если захочешь присоединиться – бери такси и езжай в “Круглый стол”, ладно?
Это мама, поколебавшись, решила всё же как-то сгладить ситуацию. Алиса на балконе неопределенно дёрнула плечами. Она слушала осень.
У осени особенный запах. Не такой свежий и живой, как у весны. Не такой насыщенный и парящий, как у лета. Не такой кристально-прозрачный, как у зимы. Осень – это переспевшие фрукты и мокрая листва. Это ваниль и корица. Это урожай – и умирание.
С прикрытыми глазами Алиса вдыхала осень и слушала гомон птиц, собирающихся на юг. Почти не обратила внимания на стук закрывшейся двери. Она простояла так довольно долго. Алиса словно впала в какой-то транс, погрузилась в неизвестную ей медитацию.
Уже начало темнеть. А Алиса постепенно ощутила кожей слабое напряжение. Словно её волоски приподнимаются и опускаются, будто воздух насыщен электричеством – но оно исчезает и появляется в пульсирующем ритме.
Руки отяжелели. Двигаться не хотелось. Но Алиса приоткрыла глаза. На небе уже появились первые звёзды. Она уловила, что слабая пульсация исходит из звёздного неба. Невидимая, неслышимая, почти неощутимая. Словно мерцание невидимой звезды. Алиса смутно ощутила словно бы невидимую нить, тянущуюся вдаль. Словно космическая бездна посылает её невидимый сигнал.
Алиса пошевелилась – и наваждение сгинуло.
Тело немного затекло от неподвижного положения. Алиса переступила с ноги на ногу, оглядела с балкона улицу, на которую медленно опускалась ночь. Ехали машины. В домах загорался свет. А ей вдруг стало неуютно одной в пустой тёмной квартире.
– Пойду поговорю с мамой и папой. Нельзя сдаваться! – сказала она громко самой себе.
Наспех собралась, позвонила в такси – и сбежала.
Ресторан “Круглый стол” был не самым дешёвым, но и не элитным. Впрочем, заведение было, как минимум, спокойное и приличное. Приятная тихая музыка, вид на закат над местным прудом, дресс-код – всё это создавало романтичную и расслабляющую атмосферу. Мама Алисы очень, очень ценила подобные выходы в ресторан. И почти целый час они с мужем тихо общались, кушали и отдыхали. Уже за это она была благодарна Алисе. Особенно, когда та всё же появилась на пороге ресторана.
– О, – папа слегка улыбнулся. – Дочка всё же приехала.
– Где? – оглянулась мама. – Заскучала, наверное, без нас.
– Или проголодалась без мамы, – подмигнул Юрий Ефимович.
– Ой, да ну тебя! – шлепнула его мама салфеткой по ладони. – Я ей ужин в холодильнике оставила.
Официант подвёл к ним Алису – папа кивнул:
– Привет, подсаживайся!
Официант поставил стул и ушёл за прибором. Папа протянул меню:
– Выбирай, угощайся! Думаю, уместно будет что-нибудь вегетарианское?
Он подмигнул. Алиса укоризненно взглянула на него. В целом, её запал почти угас. Она была собрана, серьезна – и слегка волновалась. Словно готовилась к выступлению. Взяв стакан воды, Алиса отпила. Поставила на место, села прямо, глянула на отца:
– Ты помнишь летнюю катастрофу?
– Аварию? – уточнил отец и поморщился. – Да, у нас тогда работы прибавилось.
– Да, я про неё. Помните, я тогда была в походе и вернулась вся в нефти?
– Да, и это было ужасно! Как можно было так изгваздаться! Я эту одежду неделю пыталась отстирать и всё равно пришлось её выкинуть! Алиса, надо быть аккуратнее…
Алиса перебила маму:
– Я полезла в нефть не просто так.
***
Это случилось буквально два месяца назад. Алиса, Рафик, Лёшик и Петя решили сходить в велопоход на реку. В планах намечались два дня и ночёвка. Ожидалась отличная погода на оба дня. Ребята взяли большую палатку, Алиса маленькую. Лёшик хвастался, что покажет боуфишинг и наловит рыбы с помощью лука. Рафик в ответ обещал сварить вкусную уху. Петя краснел и завидовал обоим. Алиса же просто собиралась гонять на велике, купаться и загорать.
Они собирались у дома Пети. Почему-то Алиса иногда предпочитала не собираться у её подъезда. Вышедший Петя залюбовался Алисой. Та подкатила на своём ярко-красном велосипеде и стояла, вытянув крепкие загорелые ноги. В своей обтягивающей серой футболке с принтом собачьей морды и надписью “Doge sayz U much amaze”, а также камуфляжных штанах-энцефалитках – она смотрелась одновременно женственно и боевито. Этот стиль часто пытаются изображать фотомодели с тонкими ручонками, позируя с луками и ружьями. У Лёшика было немало таких календарей и журналов. Но модели – лишь жалкие копии, ведь у них нету загорелых исцарапанных рук и дерзкого взгляда серо-зелёных глаз, сверкающих на ярком летнем солнце…
Клещи любят светлое – поэтому Петя оделся в разношенные чёрные джинсы и старую брезентовую ветровку поверх серой футболки. Лёшик, пыхтевший на своём хардтейле, вырядился эльфийским охотником – всё зеленое разных оттенков, обруч с ушками на голове. Лук он в этот раз не взял – потому что под рыбную снасть крепление было только на Петином Боумастере (“Ага! А говорил, что мой лук так себе!”). Но Лёшик набрал с собой всего остального – стрелы, катушки, лески, гарпунчики и прочее. Уха гарантирована!
Рафик же, который и обещал интересную уху с приправами из полевых трав – оделся, как на работу. Заляпанная краской футболка и треники, а также газетная панамка. Он не обижался на шутки друзей с предложениями “побелить стену свободной рукой, раз уж мы тут стоим”. Своим – можно. У Рафика велика не было – но папа Алисы одолжил ему свой старый велосипед. Бессрочно – благо огород папа давно забросил. Да и катался Гусечкин теперь на машине…
Изначально они договорились добраться до реки в лесном массиве – а потом искать вдоль берега место для привала. И вот – они ехали на велосипедах уже с пару часов.
– Слышите, вода шумит? – поднял палец Рафик. – И свежестью запахло.
– Ничего мы не слышим, – проворчал употевший Лёшик. – Давайте привал сделаем.
– Чем-то, кстати, пахнет, – задумчиво сказала Алиса. – Химия какая-то.
– Вроде блеснуло что-то, – заметил остроглазый Петя. – Может, вода близко!
Они поднажали и вскоре смешанный лиственно-хвойный лес расступился, а они выехали на травяной берег реки. Яркое солнце на небе и яркие блики на воде сначала ослепили друзей. Свежий речной ветер, тепло на лице – первое впечатление было долгожданным праздником.
– Йу-хуууу! – Лёшик радостно поднял руки.
Но через несколько секунд, когда глаза привыкли, друзей ожидал неприятный сюрприз. Сверху вниз по течению реки, по всей видимой площади – плыли чёрные и коричневые пятна с маслянистым отблеском.
– Нефть! – сказал Рафик, отличник по химии.
– Я тут рыбу ловить не буду! – побледнел, а потом позеленел Лёшик.
Петя присел к берегу, макнул палец в воду и глубокомысленно поднёс к глазам в стиле Шерлока Холмса. Или – Фомы Неверующего. Фыркнул, отошёл и стал вытирать чёрный палец о траву:
– А на третий день Зоркий Глаз обнаружил, что у тюрьмы нету стены, – пробормотал он смущённо.
Впрочем, друзья не стали подкалывать его недоверчивость. Они осматривались – с интересом, изумлением, ужасом. Лёшик и Петя устало присели на берегу. Рафик стоял прямо, сложив руки на груди, как индейский вождь, и вглядывался в речную даль. Алиса бродила у воды с потерянным видом.
– Ой, там рыба в нефти плывёт… – заметил Лёшик с отвращением. – Дохлая!
Алиса тоже что-то углядела в стороне и отошла. Петя следил за ней, бросая внимательные короткие взгляды. А она присела у берега на корточки и ахнула:
– Ребята, сюда! – шокированно воскликнула Алиса.
Петя и Рафик подбежали к Алисе. Лёшик подошёл следом. Их глазам предстало грустное зрелище.
В густой осоке у берега расплылось большое нефтяное пятно. Чёрная жижа лениво колыхалась вокруг острой травы. А в жиже копошились несколько небольших животных. Их длинных мех слипся и почернел от нефти.
– Это же бобрята! Маленькие ещё совсем! – взволнованно воскликнула Алиса.
Она шагнула вперёд и порывисто подхватила на руки бобрёнка, который смог выползти на берег целиком. Он тяжело дышал и вяло ворочался у Алисы в руках. А потом икнул и срыгнул лужицу нефти на футболку девушке. Но Алиса этого даже не заметила. Она смотрела в воду:
– Смотрите, там бобриха, она их вытолкала, а сама выползти не смогла!
Алиса крепко прижала бобрёнка к себе, пачкая мордочку Doge на футболке. Она глядела на друзей, а в глазах её были слёзы:
– Ребята, мы должны их спасти!
В её глазах была боль… И отсутствие, словно она видела какую-то другую картину из прошлого. Словно картина из прошлого наложилась на происходящее, создавая резонанс, разрывая старую рану.
Рафик оценивающе поглядел на бобрят и почесал затылок:
– Надо их от нефти почистить немного и в больницу. Сами мы не поможем.
Лёшик и Петя переглянулись. Петя сбросил свои разношенные кроссовки и шагнул к воде:
– Блин, тут осока… – снова нацепил обувь и полез в воду.
– Ребят, я не могу, меня от запаха мутит… – потерянно пробормотал Лёшик.
А Петя, стоя по щиколотку в воде у берега, подхватил под животик одного из бобрят и потащил на берег на вытянутых руках. С тельца стекала маслянистая жижа. Бобрёнок заворочался и дёрнул головой.
– Ай! За рукав прикусил! – воскликнул Петя, дёрнувшись, но бобра не выронил.
– Мне давай! – нервно воскликнула Алиса. – Они не кусаются!
Петя с сомнением глянул на неё, но передал бобрёнка. Алиса прижала обоих бобрят к груди, не собираясь бросать ни одного. Те ворочались, устраиваясь поудобнее – и даже не думали кусаться.
– Аве Мария, – пробормотал Петя, глядя на Алису. – Деус уульт.