Ядовитые сюрпризы
Дрожащей рукой отец Рафика показал на соседнюю квартиру:
– Там яды! Там! У нас нет, мы законные!
Сердце Рафика ухнуло в пятки. Он вдруг осознал, почему Миртрума предупредила их ни в чём не признаваться. Сейчас отец думал, что полиция пришла за ведьмой, и попытался защитить свою семью. Но до этого в их доме не было ни единого доказательства использования ядов, кроме булавок, которые ещё надо было догадаться проверить. А теперь отец сам связал их с соседней квартирой, которая была полна всяческих пузырьков.
И себя подставил – и Миртруму сдал.
Офицер, заметивший реакцию Рафика, довольно ухмыльнулся и начал раздавать команды:
– Так. Первый, заходишь в соседнюю и проверяешь помещение. Второй, держишь этих на прицеле, если что – действуй по обстоятельствам.
Он громко обратился к семье Рафика:
– Вы все, Джанабековы! Стоять у стены, ясно?
Офицер положил руку на плечо Рафику:
– А ты, террорист, идёшь со мной. И не дёргайся! Хуже будет, понял?
И он похлопал себя по кобуре на поясе.
– Я понял, – кивнул Рафик угрюмо и ещё раз подчеркнул. – Я не террорист.
Офицер лишь азартно улыбнулся. Похоже, он уже мысленно рисовал звёздочки себе на погонах – за взятие опасной банды отравителей, которые готовились террористически отравить мэра и учинить всяческие народные волнения.
Офицер и автоматчик снова вышли в тамбур между двух дверей на лестницу. Общая дополнительная дверь была приоткрыта. Рафик заметил, что на лестничной площадке из дверей высовываются любопытные головы соседей. Но как только полицейские вошли в тамбур – головы мгновенно спрятались, а двери захлопали, закрываясь.
– Открывайте, полиция! – заорал автоматчик и забухал кулаком в дверь.
А та беспрепятственно приоткрылась. Автоматчик толкнул её и забежал в квартиру Митртумы.
Рафик сжался в страхе перед неумолимо наступающей судьбой. Сейчас слабую полупарализованную старушку выбросят из инвалидного кресла. Все пузырьки с ценными лекарствами разобьют или растащат. Все книги и многочисленные записи тайных знаний конфискуют и сделают вещдоками.
Сейчас они сломают не только жизнь семьи Рафика, но и жизнь Миртрумы.
– В первой комнате никого! – крикнул автоматчик.
Офицер толкнул перед собой Рафика и вошёл в дверь.
В первой комнате царил полумрак. Но в целом всё было видно.
Офицер поискал рукой выключатель света, не нашёл, недовольно хмыкнул.
В комнате было безлюдно. В центре одиноко стоял круглый стол, рядом с ним два пустых стула. Предыдущий посетитель уже успел уйти. В дальнем, самом тёмном, углу стояло пустое инвалидное кресло, а на нём лежал плед, который Миртрума иногда клала себе на колени. Рафик глянул на кресло с колёсами, и ощутил, как ему стыдно на него смотреть. Аж глаза защипало. Он ощутил, что его глаза опускаются и отворачиваются – одновременно. Он опустил взгляд и всхлюпнул носом. Офицер тоже кинул взгляд на кресло, а потом почесал глаза, словно те пересохли. Чуть скривился и отвёл взгляд, шаря им по комнате.
– Проверь дальше, – приказал офицер.
Автоматчик шагнул к второй двери, занёс ногу, чтобы толкнуть дверь.
С притолоки над дверью на него вдруг набросился сгусток мрака.
– Дурррааааак! – заорал хриплый хищный голос.
Автоматчик вскрикнул от неожиданности, и отмахнулся автоматом. Выматерился, вскинул ствол и лязгнул предохранителем.
Но ручной ворон не стал продолжать атаку, а сел в другом конце комнаты, на шкафу.
– Не стрелять! – крикнул офицер и иронично добавил. – Это птица, не ссы.
Автоматчик ещё раз выматерился, вытер лоб сквозь маску и распахнул дверь в солнечную комнату. Зашёл туда.
– Да я смотрю, вы тут под логово ведьмы всё оформили, – удовлетворённо сказал офицер Рафику. – У вас тут прямо целая секта!
В его голосе было предвкушение невероятных побед. Секта, террористы, отравители! Да ещё и не сопротивляются, беззащитные, безответные! Мечта карьериста!
– И там чисто! – вернулся автоматчик. – Больше комнат нету.
Дверь в светлую комнату он оставил открытой. Сноп света теперь падал в темноту гостиной, одновременно освещая её, но и делая тёмные углы более тёмными – потому что глазам было трудно переключаться между светом и темнотой.
– Ещё сообщники есть? – офицер больно сжал плечо Рафика. – Где они?
– Нету тут… Никого, – ответил Рафик сквозь боль. – Сами… Видите.
Офицер засмеялся:
– Всех найдём, всех раскрутим. Но ты вот точно в малолетку сядешь, если не начнёшь сотрудничать. Так что начинай сдавать всех!
Офицер наклонился к Рафику, ослабив нажим и добавил проникновенно:
– И тогда у тебя будет шанс избежать тюрьмы.
«Ага, ну конечно, мэрский сынок меня просто возьмёт и забудет» – подумал Рафик и сжал губы. Офицер уловил, что Рафик не собирается отвечать, выпрямился и толкнул его к выходу.
– Первый, держи контроль, пока коллеги не приедут. А ты на выход!
И тут в полусумраке из ниоткуда раздался женский голос:
– Валентин Артурович, не ожидала вас сегодня. Как ваша дочка?
Автоматчик задёргался, крутя автоматом по сторонам. А офицер застыл. У него медленно отвалилась челюсть. Он был в шоке. А женский голос продолжал:
– Как поживает ваша жена? Давно не заходила за лекарствами.
– Что?… Кто?… – прохрипел офицер.
Автоматчик включил подствольный фонарик и крутил лучом света по сторонам – но никого, кроме них троих в комнате не было.
– Да вы присаживайтесь, а то побледнели совсем. Может, чайку?
И тут инвалидное кресло чуть шевельнулось. Словно тени расступились над ним, и проявился образ Миртрумы, сидящей в кресле с пледом на коленях.
– Ах ты ж…! – выматерился автоматчик.
Он вначале нацелил автомат на старушку, а потом осознал, как глупо это выглядит. Тогда он рванулся к старушке, опуская автомат и протягивая руку:
– Руки за голову! На колени!
«Вот козёл, она же парализованная!» – подумал Рафик и дёрнулся вперёд. Хватка офицера на его плече ослабла неожиданно легко – тот был всё ещё в шоке, даже побледнел. И его рука, вроде бы, дрожала.
Рафик успел сделать пару шагов вперёд.
Автоматчик словно бы запнулся перед креслом, вскрикнул, и неловко упал прямо на бабушку, придавив её сверху.
И замер.
Все присутствующие замолчали на несколько секунд, застыв на местах.
– Слезь с меня, маньяк окаянный, – полузадушенно прозвучала Миртрума. – Дышать не могу, сердце болит!
– Первый, кончай дурака валять, – хрипло сказал офицер.
Рабочие привычки взяли верх над шоком. Профессионализм не пропьешь… Валентин Артурович шагнул к коллеге и подёргал того за плечо. Первый неожиданно легко свалился с Миртрумы прямо на пол. Он был без сознания. Офицер пристально глянул на него, а затем на старушку. Та полулежала на кресле по диагонали, словно после обморока, и помахивала перед лицом сухой кистью, словно обмахивалась веером. В другой руке Рафик заметил клюку, которую Миртрума в этот момент уже почти убрала в чехол на боку коляски. Движение было ловким и почти незаметным со стороны. Очевидно, она ткнула бойца клюкой в уязвимое место, отключив его. А потом – сразу спрятала клюку. Ну а сейчас старушка выпрямилась и по-доброму взглянула на офицера.
– Вы садитесь, Валентин Артурович. В ногах правды нет. Как ваша Катя?
Кулаки офицера сжались и напряглись.
– Помогли ей мои травки?
Кулаки офицера разжались, плечи опустились. Он шумно выдохнул, выдвинул стул из-под стола и сел. Посмотрел пристально в глаза старушке и сразу отвёл взгляд:
– Помогли,… – он сделал паузу и нехотя, через силу, добавил. – Спасибо.
Теперь челюсть отвалилась у изумлённого Рафика.
– Но я у вас ничего не просил, – подчеркнул офицер. – Это всё моя жена.
– Конечно-конечно, – мило улыбнулась Миртрума.
Она объехала тело Первого и подкатила к столу, став напротив офицера. Рафик подошёл и встал рядом с ней.
– И мы за всё заплатили, – добавил офицер, напряжённо раздумывая.
– Почти всё. Осталось кое-что, – мило улыбнулась старушка.
Офицер вскинул взгляд, его глаза сузились.
– Часть оплаты это встречная услуга, – напомнила Миртрума. – И иммунитет от подобных… Происшествий.
Офицер опустил взгляд. Скривился, снова посмотрел на Миртруму:
– Вас мы не тронем. Я своё слово держу. Однако… – он заколебался. – Этот мелкий на мэра наехал. Его я отпустить не могу. Сам виноват, головой думать надо.
Миртрума остро посмотрела на Рафика. Рафик опустил голову. Отчаяние нахлынуло на него с новой силой.
Избушка лесника
Лесник Иван Ковалин подошёл к своему дому. Его избушка стояла в лесу – на краю зоны, которую он обходил и проверял. Это был небольшой, старый домик, покрытый потемневшими досками. Окна были небольшие и грязные. Стекло было закрыто решёткой и мелкой сеткой. Около домика была небольшая покосившаяся банька. Во дворике был колодец. А вот кабинки туалета не было.
– Привет, Полкан! – крикнул Иван. – Свои!
Раздался радостный лай, и у калитки забора запрыгал пёс. Это была крупная собака-дворняга, помесь овчарки и добермана.
Иван толкнул калитку и вошёл. Остановился, присел погладить и почесать пса. Тот бросился лизаться. Иван улыбнулся.
– Ну всё, иди дальше службу неси, – сказал он, поднимаясь. – Сейчас я нам поесть соображу.
Иван открыл дверь в домик и вошёл внутрь. Нашарил на стене эбонитовый рубильник, повернул. В потолке загорелась голая лампочка. Она осветила убогую обстановку. В дальнем углу – топчан со старым одеялом. Около него мятый старый оружейный сейф. Старый холодильник «Юрюзань». Стол, два стула – всё деревянное, старое. Плитка электрическая на столе. На стене – советский пластмассовый телефон. В углу печка-буржуйка. Сейчас топчан стоял от неё подальше.
Лесник повесил ружьё на стену
Иван достал из холодильника яйца, тушёнку и начал делать яичницу с мясом.
Пока руки работали, мозг переваривал события дня. Иван раздумывал, всё ли он сделал верно в ситуации с сыном мэра.
Он не стал влазить в чужие расклады и вмешиваться в чужую драку. Армия научила его принципу «не просят – не лезь!». И если уж он нарушал этот принцип – то тогда, когда был полностью уверен в последствиях.
Поэтому защищать отличников от мажоров он не стал, но был готов в любую секунду вмешаться, если ситуация станет опасной для детей.
Однако дети на помощь не звали, да и вообще – свою войну они воевали сами. Даже выстрел по стреле оказался бесполезным – толстый мальчик с луком оказался просто каким-то Робин Гудом и сам спас своего смуглого товарища.
Однако, дети, похоже, не умели вовремя остановиться. Они повышали ставки, пока на кону не встала их свобода, а то и жизнь. Но виноваты, конечно, не они – а сын мэра.
Иван оскалился. Его кулак сжался так, что кожа натянулась. Мажоров он после армии ненавидел всей душой. Нет, среди них были нормальные ребята – но были и вот такие. Для которых все вокруг – это пешки, мясо, рабы.
Машинально он кинул взгляд на небольшую фотографию на стене. На ней в обнимку стояла улыбающаяся пара – молодой Иван в полевой военной форме и красивая девушка в полевой форме военного медика.
Взгляд Ивана наполнился тоской. По его щеке скатилась слеза.
Ядовитые тайны
– То есть, судьба парня только от мэра зависит, так? – спросила Миртрума.
– Всё верно, – офицер ответил с некоторым облегчением.
Понял, судя по всему, что уговаривать и упрашивать его не будут, и сложный выбор делать не придётся. И нашим, и вашим получится в итоге. Только вот Миртрума решила кое-что уточнить для него:
– Только ты учти, Валентин Артурович, что я уже дама немолодая, а вот он – ученик мой. Однажды моё время закончится. А когда это случится – одному Богу известно. Может через пять лет, а может и завтра. И тогда он травы вместо меня варить будет.
Она сделала паузу, а офицер перевёл взгляд на Рафика. В его лице появилось удивление, расстройство и осознание неизбежности. А Миртрума добавила после паузы:
– Или не будет. И никто тогда не будет.
Офицер обхватил голову руками, потёр ладонями лицо, потом повернулся к Миртруме. В глазах его было отчаяние:
– Ну не могу я его просто так отпустить! Если я ни с чем вернусь – других пошлют. Это дело мэр замутил, он проверять будет. Если сбежит – в розыск федеральный объявят. Давайте я похлопочу, чтобы он по минималке получил, а? Может, даже получится условным сроком отделаться! Будет сидеть дома, настойки ваши варить!
Офицер переводил взгляд, между Миртрумой и Рафиком. На его лице было лёгкое смущение, дискомфорт и надежда.
– Мэр, значит, – вздохнула Миртрума. – Мэр…
Она вытащила из кармашка на кресле смартфон, потыкала пиктограммы на экране и поднесла его к уху. Чуть подождала:
– Здравствуй, Кристиночка, – ласково сказала Миртрума. – Это Миртрума.
– Ой, Миртрума, добрый день, – чуть растягивая гласные, ответила Кристина. – А мне пока ничего не нужно, всё есть.
Миртрума чуть улыбнулась. Вот что значит барская привычка получать множество предложений и даже не думать о чужих нуждах. А ведь всего полгода назад девочка была намного менее избалована. Впрочем, она и девочкой уже быть перестала. В том плане, что вышла замуж.
– Как твоё здоровье? – начала издалека Миртрума.
– Спасибо, хорошо, – чуть напряглась Кристина.
Она начала соображать, что Миртрума не собирается ей что-то продавать. А скорее всего – наоборот. Позвонила, чтобы наконец попросить о встречной услуге.
– Хорошо? Ну и славно. – ласково продолжила Миртрума. – А муж твой как?
– Муж отлично, счастлив, – в голосе Кристины появилась некоторая обречённость.
Никто не любит выплачивать долги. А уже оказанная услуга – ничего не стоит. Вот поэтому так важны долговременные взаимовыгодные отношения.
– Тоже хорошо? Помогают таблеточки?
В голосе Миртрумы скользнула некоторая ирония и словно бы лёгкий намёк на лишь им обоим известные обстоятельства.
– Да, да, хорошо всё. Вы чего-то хотели?
В голосе Кристины появился встречный скрытый намёк на раздражение. Всё правильно, всё логично…
– Рада, что у вас всё хорошо, – завершила Миртрума вводную часть. – Вот смотри, Кристиночка, тут такое дело случилось. Да может ты и сама в курсе! Ученик мой с пасынком твоим столкнулся сегодня. Паша его крепко прижал, пришлось отмахиваться, хоть он и не хотел. Сдерживался до конца.
Миртрума сделала паузу. Ну а Кристина была немного ошарашена и недовольна. Её красивое лицо сморщилось.
– Так это ваш был… Мальчик… – заполнила Кристина паузу.
До этого Кристина, одетая в одни трусики, лежала в томной позе на шезлонге у бассейна, с удовольствием ощущая периодические взгляды бодигардов, осматривающих периметр особняка. Теперь же она свела ноги и прикрыла свободной рукой грудь. Её настроение резко ухудшилось.
– Да, мой. Ты же знаешь, я женщина уже старая. Здоровье уже совсем хрупкое. Того и гляди, решу оставить этот мир. Любая мелочь в могилу сведёт. Вот сегодня – аж сердце зашлось, думала – всё, помираю.
Рафик и офицер, слушающие Миртруму одновременно перевели взгляд на Первого, так и лежащего на полу без сознания. А потом на румяную бодрую энергичную старушку, бойко обихаживающую жену мэра.
– Ой, какой ужас, – вежливо, но отстранённо ахнула Кристина. – Вы там держитесь!
– Вот и я думаю, что ужас, – подхватила Миртрума. – Уйду я, и что будет с моими любимыми клиентами? Те, кого я уже вылечила – они добрым словом помянут. А те, кому ещё мои пузырёчки надобны будут – к кому они пойдут?
Миртрума сделала паузу, и Кристина, чуть встревожившись, спросила:
– А к кому можно?
– Не к кому! – расстроенно ответила Миртрума. – Был у меня один ученик, все тайны ему передала, все секреты… Но забирают его в тюрьму. Прямо сейчас, на моих глазах. Без вины сажают!
Миртрума замолчала, но и Кристина молчала. Она села на край шезлонга, ссутулившись так, что на животе появились безобразные складки. Но она сейчас не могла о них думать.
– Хорошо, – сказала Кристина сухим голосом. – Я поговорю с Васей. Но ничего не гарантирую. И…
Теперь она сделала паузу, выбирая слова:
– Это значит, что вы будете мне должны.
– Дорогая моя, я просто прошу о том, что мы обсуждали, помнишь? – легко парировала Миртрума. – Иммунитет от досадных случайностей. Ну и главное…
Теперь они обе сделали паузу, словно играя в игру:
– Я уверена, что ты сможешь использовать эту ситуацию в свою пользу, – подмигнула Миртрума трубке. – Считай это маленькой полезной возможностью.
Кристина ошарашенно посмотрела на трубку. «Что ты обо мне знаешь, старая карга?» – чуть было не произнесла она вслух, но вовремя удержалась.
– Не волнуйся, я же на твоей стороне, солнышко, – ласково пропела Миртрума в трубку. – Давай же и дальше помогать друг другу.
– Я попробую, – пробормотала Кристина и сбросила звонок.
Кристина поднялась с шезлонга и встала в полный рост у бассейна. Её поза была напряжённой и деловой. Огляделась задумчиво. Увидела бодигарда в дверях, хмыкнула, и расправила плечи, выпятив грудь вперед. Подхватила маленький шёлковый халатик. И модельной походкой, неторопливо виляя бёдрами по сторонам, она пошла навстречу бодигарду. Тот молча уступил ей дорогу. Его взгляд был спрятан под чёрными очками, но лицо выдало внимание к соблазнительной фигуре хозяйки.
– Вася! – крикнула Кристина. – Тут такое случилось!
– Чего там? – раздался крик мэра. – Я в гостиной!
– Сейчас сделаю нам выпить и подойду!
– Давай!
Кристина прошла в кухню и достала из холодильника упаковку таблеток в пузырьке со сложным названием и мелким шрифтом «от шлаков». Налила холодного сока, виски с камнями, а также сделала овощной смузи. В виски и сок она бросила по таблетке. Посмотрела на смузи, улыбнулась:
– А это ты вряд ли будешь, милый.
Накинула халат и понесла поднос с напитками в гостиную.
Василий сидел на диване в халате и смотрел футбол на огромном телевизоре размером в полстены. Кристина поставила поднос на столик, нагибаясь и демонстрируя пышное декольте, а затем грациозно присела рядом с мэром.
– Виски и сок? – тот улыбнулся с иронией. – Никак вам бабам не понять, что виски с соком не смешивают!
– Ой, – Кристина мило захлопала глазами. – Я всё время забываю! Ведь вкусно же!
Мэр добродушно засмеялся и потрепал Кристину по бедру. А потом отхлебнул прохладного сока, причмокнул от удовольствия – и взялся уже за виски, невзирая на упомянутое дурновкусие. Кристина же легла головой на бедро Василию, поглаживая его ногу рукой. Её ноготки чуть царапали волосатую кожу. Мэр отхлебнул виски, глядя футбол. Потом вдохнул аромат Кристины, отвлёкся, улыбнулся…
– А пойдём-ка в спальню, немного полежим, – игриво сказал мэр.
Кристина довольно улыбнулась и поднялась. Они ушли в спальню.
Чаёк у Миртрумы
Миртрума отложила телефон. Рафик и офицер смотрели на неё. Рафик – с напряжёнием и надеждой. Валентин Артурович – просто с напряжением.
– А теперь мы ждём, – мило улыбнулась Миртрума.
Рафик и офицер выдохнули и одновременно посмотрели друг на друга. Рафик опустил взгляд.
– Может, чаю? – добавила Миртрума. – Рафик, поставь.
Рафик умчался в светлую комнату, и офицер проводил его взглядом, а потом повернулся к бабке.
– Долго мы тут куковать не сможем. Сейчас там Второй начнет волноваться.
– Долго не надо, максимум полчаса, думаю, – успокаивающе сказала Миртрума.
– Да, а с Первым-то что?
– Всё с ним в порядке, – махнула рукой Миртрума. – Спит. Потом проснётся с головной болью. И другими больными местами.
– Разбудить его можно? – деловито спросил офицер. – Я бы его на лестницу выгнал. Нечего тут слушать.
Миртрума задумчиво посмотрела на него, потом оценивающе глянула на Первого:
– Хорошо. Только вы сразу его охолоните, если что.
Офицер кивнул, а старушка ловко развернула кресло и подкатила к телу на полу. Первый посапывал. Она подняла взгляд на офицера:
– Сможете его мне спиной к коленям прислонить? Мне самой нагнуться сложно.
Тот поморщился и почесал затылок:
– Он здоровый, блин… А Второго звать не хочется сюда…
– Рафик! – крикнула Миртрума. – Ты чай поставил уже, подходи сюда, поможешь.
Рафик сразу появился в дверях. Он и правда уже поставил всё для чаепития, но хотел побыть вдали от напряжённой атмосферы в одном помещении с полицейскими. Вдвоём с офицером они приподняли Первого и прислонили спиной Миртруме к коленям, придерживая бессознательное тело. Та прощупала его шею, а потом надавила в нужном месте.
Первый вскрикнул, широко открыл глаза и взмахнул руками, пытаясь вырваться и подняться.
– Рядовой, не двигаться! – звучно скомандовал офицер.
Первый затих.
– А теперь вставай, но аккуратно. И автомат не трожь!
Рафик и офицер отпустили Первого и тот мешком повалился на пол от ног Миртрумы. А потом приподнялся на четвереньки и ошалело помотал головой.
– Первый, ты меня слышишь? Понимаешь? – продолжил офицер.
– Да, – просипел рядовой. – Только башку ломит. Чо случилось?
– Операция переходит в фазу ожидания. Иди на лестницу, автомат спрячь и жди команды. Джанабековых не трогать! Понял?
– Да. А чо там?
– Пока не ясно. Выясняем. И Второго, кстати, тоже на лестницу вытащи. Джанабековых отпустите, и вежливо с ними, понял меня?
– Да. Вежливо. Выполнять? – просипел Первый.
– Выполняй.
Первый, пошатываясь, встал и ушёл за дверь. Рафик проводил его взглядом и повернулся к офицеру:
– Спасибо.
Тот остро поглядел на него:
– Потом сочтёмся, – и ухмыльнулся криво. – Учись хорошо, мальчик. Не дай бог твои клиенты в тебе разочаруются.
Рафик лишь вздохнул.
Втроём они неторопливо пили чай с конфетами и баранками. Офицер поглядывал на часы, но профессиональная привычка ждать позволяла ему почти не нервничать. Миртрума была невозмутима и, казалось, вся сосредоточилась на наслаждении вкусом и ароматом. А вот Рафик сидел как на иголках.
Он надеялся, но боялся. Надеялся, что жена мэра уговорит мужа отозвать полицию… И боялся, что взбешённый мэр будет до конца мстить за сына. Да и то – жена мэра наверняка та ещё эгоистка. Будет ли она вообще пытаться помочь Рафику? Даже ради каких-то будущих его услуг… Может, она давно про него забыла и сейчас они с мэром плавают вдвоём в своём шикарном бассейне. Или пьют дорогой чай из золотой посуды, одетые в смокинги и вечерние платья. Или катаются по городу на дорогом лимузине с тёмными стеклами.
По-крайней мере, семья Рафика сейчас в безопасности и не волнуются. Хотя… Конечно же они волнуются. Только теперь за него. Эх…
Зато теперь им вряд ли что-то угрожает. Если до этого момента офицер хотел выжать максимум из ареста Рафика – то теперь он постарается не ссориться с Миртрумой.
Так что если кто и пострадает – то только Рафик.