Антон замер перед монитором компьютера, вводя последние данные, тем временем его коллега снял с руки свои часы «Ракета» и расположил в камере аппарат для перемещения. Стоило Коробову нажать кнопку запуска, как помещение заполнилось шумом, загудели трансформаторы, генерируя электромагнитное поле нужной частоты.

Неожиданно раздался грохот и лампы в помещение мгновенно погасли, комнату заполонил дым и ученые поспешили выбраться наружу, пока дежурные работники пожарной службы тушили возгорание.

– Первый блин комом, – Колька, перемазанный сажей, улыбался как ребенок, даже не понимая, что чуть не погиб от высокого напряжения.

– Эх, ребята, – взволнованно бросил Трубин, – обыграют нас конкуренты с такими экспериментами…

Пожар удалось быстро ликвидировать, оборудование не пострадало, загорелся один из кабелей, но его быстро обесточили и потушили.

– Ладно, – вздохнув, бросил Трубин, – приводите ваш аппарат в порядок и назначайте дату испытаний…

– Вадим Палыч! Вадим Палыч! – счастливый Колька вынырнул из цеха сжимая в руке какой-то предмет, – Вадим Палыч, смотрите!

– Что там, Николай? – Трубин снова нацепил очки, чтобы своими глазами увидеть, что так удивило Перекальского.

Колька сжимал в руке часы «Ракета», которые продемонстрировал Трубину разжав кулак.

– Переместились? – Трубин и Антон не могли поверить в увиденное.

– Неа, – вдруг замотал головой Колька и оба ученых воззрились на него с непониманием, тогда он разжал второй кулак, в котором оказались точно такие же часы, – скопировались.

– Идут, – Антон поднес часы к уху, расслышав мерное тиканье секундной стрелки.

– Просите чего-угодно, делайте что хотите, но, чтобы завтра мы смогли повторить эксперимент! – Трубина настолько ошарашил результат, что он готов был на коленях ползать перед Добровольским, чтобы выпросить у него дополнительное финансирование этой затеи.

Когда Игорь Александрович услышал об успехе предприятия, он оказался так взволнован, что начал мерить шагами свой кабинет, расхаживая из угла в угол и представляя, как далеко может пойти человечество с новыми технологиями перемещения любого предмета. А Антон Коробов склонился над часами, размышляя, что он упустил и не перенес предмет на нужное расстояние, а скопировал его.

Результаты аварии были ликвидированы в рекордно короткие сроки, но возникла иная проблема – для перемещения более крупного предмета необходимо гораздо больше мощности. Последний эксперимент обесточил пригород и этот факт никак нельзя было скрыть от властей, которые уже косо посматривали на возню в одном из ангаров предприятия «Заслон». Впрочем, Добровольский обещал утрясти все проблемы, и рядовые инженеры не вникали в подобные тонкости, отдавая их на откуп генерального директора.

Игорь Александрович ликовал. Даже если его персоналу не удастся решить поставленную задачу перед предприятием откроются невероятные перспективы. Эффект задвоения играл ему на руку, это можно будет использовать и в коммерческих целях, правда, выяснилось, что радиационный фон копии предмета слегка выше оригинала, но с этим можно разобраться позже.

Через несколько дней, когда главный инженер Вадим Павлович Трубин корпел над точными расчетами, вдруг зазвонил его мобильный телефон. Он с некоторым испугом узнал номер Антона Коробова и поспешил ответить на вызов:

– Что такое, Антон? Что-то стряслось?

– Вадим Палыч, вы не поверите! – Голос Коробова выражал высшую степень восторга, – Угадайте откуда я вам звоню?

– Неужели с Марса? – съязвил Трубин, не разделяя юношескую радость подчиненного.

– Нет, – восторг сменился недоумением, – Представляете я звоню вам с перемещенного объекта!

– Ничего не понимаю, – растерялся Трубин, – вы пьяны?

– Боже упаси, – обиделся Антон, – нам удалось переместить мой мобильный телефон! И я звоню вам сейчас именно с него!

– Что? – Трубин буквально потерял дар речи, в его голове проносились самые фантастические образы. Главная мысль, за которую ему все же удалось зацепиться – они переместили сложный механизм, работавший как часы после процедуры перемещения или, так уж вышло, копирования.

Вадим Павлович стремглав помчался в загородный цех, чтобы своими глазами убедиться в том, что это правда. Техники подтвердили, что копия телефона работает в штатном режиме и что вполне можно приступать к перемещению системы генерации воздуха «Электрон-ВМ».

– Все это, конечно, прекрасно, – Трубин оценил прорыв в экспериментах, но поспешил добавить ложку дегтя, – но у нас по-прежнему есть проблема – на Марсе нет приемной капсулы, благодаря который мы бы могли доставить аппарат.

– У Кольки есть мысли на сей счет, – Антон подтолкнул своего товарища, который буквально пару часов назад высказывал гипотезу о том, как можно доставить предмет в любую точку планеты.

– Не томи, Перекальский, – Трубин вздохнул, собираясь услышать новую безумную идею, которая вполне может перекочевать из раздела фантастической в раздел реальной.

– Тут такое дело, – Колька мялся, не зная с чего начать, – в общем есть оборудование, которое позволит отправить объект в определенную точку. Мы вполне можем его интегрировать в «переместитель», но есть одна загвоздка…

– И какая же? – раздраженно бросил Трубин.

– Нам нужны программы министерства обороны, – выпалил Колька и замолчал.

– Зачем? – нахмурился Трубин.

– Дело в том, – перехватил инициативу Антон, – что при использовании средств доставки оружия применяются специальные программы наведения. Они настолько точны, что позволяют доставить ракету с точностью до пяти метров. А вот мы такими программами не обладаем.

– Предлагаете идти на поклон к министру обороны и попросить у него эти технологии? – Трубин покрылся испариной, понимая, что этот вопрос под силу решить только Добровольскому, – попробуем конечно, но сами понимаете…

Уже на следующий день Игорь Александрович, покачиваясь в служебном автомобиле, мчался по шоссе на встречу с министром обороны, ожидая, что тот не просто не станет его слушать, но еще и пригрозит тюремным сроком. Министр встретил его в роскошном кабинете, сидя за огромным дубовым столом. Он протянул Добровольскому руку, жестом приглашая присесть. Чтобы не злоупотреблять гостеприимством Добровольский выпалил свою просьбу как пулемет, ожидая, что министр тотчас выставит его за дверь под конвоем, но тот подпер большой подбородок кулаком и задумался.