Руины города Ур

Я любил проводить здесь время, гулять или просто мечтать о разных вещах, сидя на лавочке в тени под деревом. Иногда, устав бродить по дорожкам, я поднимался по невысокому склону до самого верха и сидел на траве, отстранено наблюдая за течением мыслей в своей голове, как за рекой, словно эти мысли не имели никакого отношения ко мне. Так иногда режиссер в театре уходит на дальние места в зрительном зале, скрываясь в темноте и наблюдая за представлением на сцене, к которому он как будто не имеет никакого отношения, хотя и является основной движущей силой всего происходящего в зале. Актеры, забывая о нем, предаются игре, не ограниченные пристальным вниманием и контролем, рождая любопытные образы и настроение.

В один из таких моментов и началось странное. В чистом, голубом небе появились белые штрихи. Сначала как нити, но затем, они становились толще, удлинялись, превращаясь в белые спицы, которые, пронзая небо тянулись к земле. Это не выглядело страшно, или тревожно. Скорее, происходящее напоминало редкое и необычное атмосферное явление. Я наблюдал за этим, как наблюдают за салютом или метеоритным дождем. Но вот, наконец, белые спицы стали достигать земли и сначала ничего не происходило. Они как будто втыкались в поверхность вертикально соединяя небо и землю. Их становилось все больше, и они увеличивались в размерах, приближаясь все ближе. И вот наконец в том месте где самые толстые из них достигали лини горизонта я увидел то что уже никогда не смог забыть. Тогда я еще не знал этого, но я наблюдал как рождается новый мир, тот самый, в котором мы все теперь живем. Вселенная опустошения, разрушения, боли и страдания.

Неровная линия горизонта городского пейзажа стала менять свою форму. Высокие здания стали оседать и заваливаясь набок рушиться. Один из белых столбов, пронзающих небо воткнулся в наиболее высокий небоскреб и он, расколовшись на огромные куски, разлетелся как свеча, в которую вертикально воткнули острый нож. Огромные осколки бетона падали, осыпая соседние строения, поднимая в воздух облака пыли вперемешку с черной гарью пожара. Все это сливалось в черный туман, марево которое ползло по земле и складывалось впечатление, что именно этот дым пожирал высоченные дома подтачивая их снизу, как огромное чудовище, движимое неутолимым голодом, который оно никак не могло утолить.

Сначала, все это происходило в полной тишине. Но вот до меня стали доноситься гулкие раскаты грохота от разрушения, что царило в городе. Я впал в оцепенение от ужаса, который постепенно овладевал мною и заворожено наблюдал за тем что творилось на моих глазах. Я еще не осознавал меняющуюся на моих глазах реальность, не понимая, что смотрю на то как рождается ландшафт нового мира, в котором теперь всем предстояло жить. Пока что, это больше напоминало репортаж в прямом эфире новостного канала. Это просто не могло быть реальным. Привычка видеть происходящее по телевизору, и воспринимать это как нечто всегда происходящее не с нами, на какой-то момент, оказалась сильнее факта очевидных событий, происходящих прямо здесь и сейчас.

Этот кошмар приближался к тому месту, где я за всем этим наблюдал. Неминуемо, неотвратимо и неизбежно. Не было никакой возможности скрыться, или избежать того момента, когда я превращусь из свидетеля в участника событий, надвигающихся на меня. Сколько осталось до этого момента? Я не мог себе представить, но я уже знал, что будет, когда это произойдет. Крики умирающих людей вопли боли и отчаяния, запах гари и чудовищный грохот падающих зданий. Но самое главное, я абсолютно не понимал, что я должен делать. Определенно нужно было начинать предпринимать действия для своего спасения и причем, прямо сейчас. Но что именно? Если бежать, то куда? Прятаться? Может быть, найти себе безопасное убежище, где бы я мог скрыться и уберечься от всего этого, спасти свою жизнь… но проблема заключалось в том, что я не мог представить, куда и как от этого можно скрыться. Белые столбы пронзали небо, достигали поверхности земли и поражали все, что находилось на ней. Вместо того что бы присоединиться ко всеобщей панике и смятению, я откинулся на мягкий ковер зеленой травы которая покрывала холм и просто остался лежать. Теперь перед глазами было только невыносимо синее, абсолютно чистое небо. И складывалось впечатление, что кроме него ничего нет. Оно как бескрайнее море, от края до края, соединяя собой горизонт со всех сторон света, излучало спокойствие и уверенность что так будет всегда и никак иначе и что кроме этого неба и спокойствия больше ничего нет. Но это было не так. Больше нет. Так всегда происходит со всякого рода вечностями. Только мы примем их незыблемость, их правила и требования, принесем все необходимые жертвы, что бы она включила нас в свое непрекращающееся продолжение, как настает момент, когда вечность начинает трещать по швам, расползаться на части являя свою зыбкую изнанку. И вот уже странно откуда взялась вера что этот тлен, который мы принимали за вечность и который теперь уже в прошлом, будет навсегда.

Я смотрел на этот океан синего неба над моей головой и просто ждал, когда он всколыхнется, позволит прорезать себя белыми линиями, треснет, и наконец, выплеснет все свое содержимое, свою подлинную сущность, обрушив на меня потоки тьмы, хаоса и разрушения. Я подумал о том, что нет смыла куда-то бежать. Спасения не будет. На меня снизошло удивительное спокойствие. Я решил просто остаться на месте и ждать того, что произойдет.

Постепенно чистое синее небо стали заволакивать клубы дыма. Они соединялись в громадные облака, заполняя собой все пространство. Было похоже, что небо заволакивало клочьями черной ваты из старого матраса, до тех пор, пока последний клочок лазурной синевы не скрылся за этим покровом. Солнцу уже не хватало сил чтобы пробиться через эту преграду и свет стал угасать. Потемнело, как при наступлении сумерек и вскоре повеяло холодом. Это был странный контраст – разгул пламени пожаров, огня, который как древний демон вырвался на волю для того что бы утолить свой вечный голод и могильной прохлады которая стала проникать повсюду, прикасаясь своими ледяными пальцами ко всему живому и мертвому, словно пробуя на ощупь и затем обнимая и проникая во внутрь, не торопясь, ожидая того времени, когда огонь окончательно утолит свою страсть и уйдет и вот тогда можно будет царствовать над остывающим миром безраздельно. Наконец на город опустилась ночь, но темнота была разорвана в клочья пожаром, который продолжал бесноваться до утра., пока наконец не настал рассвет. Но это было больше похоже на то, что просто вернулись вчерашние сумерки. Плотная завеса черных облаков не пропускала солнечный свет. Пожары почти угасли и стало очень тихо. И тогда, пошел снег. Точнее, так могло показаться на первый взгляд. Белые хлопья падали с неба засыпая изуродованную землю. Эти хлопья не были чистой водой, превратившейся в неповторимые узоры снежинок. Это были хлопья из пепла догоревших пожаров. Старый мир закончился и наступило время нового, опасного, мертвого мира выживших людей.

С тех пор я старался не думать и не вспоминать о том, как закончился старый мир и настало время отчаяния и ежедневной борьбы за выживание. Я смотрел на руины города раскинувшего передо мной свое искалеченное тело и думал о течении времени, которое стирает все; чувства и воспоминания, все то что когда-то было привычным и обыденным, но постепенно становится лишь изображением с выцветшими красками на пожелтевшей бумаге памяти. И уже странно представить, что это когда-то было с тобой, или что это вообще когда-то существовало. Передо мной, размахнувшись в ширину и уходя в далекую перспективу городского ландшафта простиралось то, что когда-то давно, в старом мире люди называли проспектом. Я вспомнил как мы со старшим братом любили гонять по пустым ночным дорогам вместе на мотоциклах разрывая тишину ночного покоя ревом двигателей, наслаждаясь скоростью, свободой и ветром, мчавшимся навстречу. Казалось так будет всегда и впереди все только самое лучшее. И разве могло быть как-то по-другому? Весь мир был создан только для нас, для радости и счастья. Когда все случилось, мои родители погибли сразу же в первый день. От нашего дома не осталось и следа, лишь куча мусора из бетона и пыли, под которыми было похоронено все то что я любил и все то что было моей жизнью, а теперь стало прахом и прошлым существующим лишь в воспоминаниях. Мы остались вдвоем с братом, и выживали как могли. Мы научились справляться с тем какой жизнь стала теперь. Начало казаться, что у нас получится, мы семья и нам удалось сохранить хотя бы часть, из того что ушло навсегда. Через два года он не смог пережить встречи с рейнджерами. Я остался один. С тех пор я старался больше не думать и не вспоминать о том, что было и не пускать в свое сердце больше никаких надежд, которые оказывались все время хрупкими как елочные игрушки. Все это было давно и теперь навряд ли имело какое-либо значение. Воспоминания о прошлом не имели смыла и вызывали боль рождающую слабость, а в новом мире это было непозволительно.

Я огляделся по сторонам, отгоняя от себя тягостные воспоминания. Когда-то давно, до того, как все случилось, мне удалось побывать на раскопках древнего города. Я помню, что бродил по тому что когда-то было улицами, а теперь превратилось в руины, засыпанные песком пустыни и пытался представить, как все это выглядело тысячи лет назад. Я видел людей, которые наполняли это место, спешащих по своим делам, со своими тревогами и заботами, радостями и печалями. Четыре тысячи лет жизни и процветания ушли в небытие и забвение, оказавшись погребенными в песках пустыни и теперь можно было только представлять, чем жил и дышал этот великий город. Руины, лежащие вокруг меня, как останки древнего города, некогда могущественной и развитой цивилизации, канувшей в небытие бесследно, это теперь, все что осталось. Развалины на раскопках воспоминаний из песков времени что старались их похоронить навсегда.

Наверное, только сумасшедший назвал бы пейзажи окружающего меня пространства красивыми, но встречались фрагменты, которые производили сильное впечатление. Деформации каменного тела города сделали привычные для людей виды старого мира неузнаваемыми. Его новое лицо, будто гримаса ужаса и боли приняло удивительные формы и образы. Некоторые здания в прошлом, представляли архитектурную и художественную ценность, но сейчас это потеряло всякий смысл и согласно правилам нового мира, приняло подобающий вид. Здания с разной степенью разрушения, будто калеки на паперти выстроились в ряд, демонстрируя свои увечья. От многих остались только кучи мусора и уже нельзя было с уверенностью сказать, что это было раньше. Некоторые сохранились, в той или иной степени. Но абсолютно все что можно было увидеть вокруг носило следы разрухи и запустения. Природа упряма и ее жизненные силы куда мощнее ярости человеческих страстей. Даже странно, что было время, когда люди много говорили о том, что человечество несет угрозу экосистеме земли. На самом деле, вся угроза существования человечества вылилась в уничтожение самого этого человечества, а природа, как и миллиарды лет до этого приспосабливалась и упрямо продолжала свое существование. Повсюду и даже в самых необычных местах виднелась прорастающая сквозь пыль и завалы камней растительность. По большей части это была молодая поросль, появившееся уже после того как, пришло разрушение. По всюду росли кусты полыни, вереск, чертополох добавляющий красок своим цветением и пробивающаяся сквозь асфальт трава. Ветер и дождь меняли созданный людьми ландшафт в угодную себе строну, возвращая все к первозданному виду, разнося в прах, разметая по пустынным просторам того, что когда-то было городскими улицами бетонную пыль от разрушенных зданий, заметая неровности и смывая все то хрупкое, что люди называли деянием рук своих. Солнце теперь либо безразлично прокатывалось по небосклону, который потерял свой глубокий голубой цвет, став белесым с грязно-синим оттенком, либо просвечивало раскаленным кругом сквозь пелену заволакивающую небо, то что раньше было облаками. Иногда, ему будто наскучивало наблюдать за всем этим унынием, что творилось на земле и оно скрывалось. Тогда становилось сумрачно, небо темнело и будто всей тяжестью наваливалось на землю, исторгая из себя влагу, словно желая смыть остатки никчемного людского рода.

За всеми этими воспоминаниями и размышлениями, я достаточно отдохнул и теперь нужно было продолжать исследование окрестностей на предмет всякого полезного для дальнейшего выживания. Жажда становилась невыносимой. Я понимал, что скоро начну терять силы и до этого момента надо было что-то придумать. Я поднялся на ноги и отправился дальше внимательно, осматривая окрестности. Я брел вдоль руин по бывшей пешеходной части городского проспекта. Увидев хорошо сохранившийся дом, я решил его осмотреть. Завернув за угол в поисках входа, я осмотрелся. Раньше это была не большая улица, теперь заваленная нагромождениями мусора, выросшими как барханы в пустыне из осыпавшегося бетона разрушенных верхних этажей зданий, стоящих по обеим сторонам проезжей части. Я приблизился к одному из нагромождений обломков, выделявшейся по своему размеру и остановился. С другой, скрытой от меня стороны доносились негромкие звуки какой-то возни. Присев, чтобы не высовываться, я стал прислушиваться. Нельзя было пренебрегать ничем. Во всем крылась опасность, но также, и возможность. Чаще всего и то и другое. Редко бывало так, чтобы нечто ценное попадалось в руки без всяких хлопот. Впрочем, это как раз может быть единственное что не менялось, вне зависимости от того, что не происходило бы с человечеством в целом. Я собрался, напрягая слух и цепляясь взглядом за каждую деталь вокруг, пытался оценить степень угрозы. Любая неосторожность могла стоить жизни. За преградой, совсем близко от меня, могло происходить что угодно. Вполне вероятно, что это рейнджеры выясняли отношения между собой, или бродяги, такие же, как и я делили неожиданную добычу. В любом случае мое появление могло повлечь не предсказуемую реакцию, кто бы там не был. Я на корточках приблизился к краю нагромождений бетонных осколков и осторожно выглянул. В углу, где служившая мне укрытием куча обломков доходила до стены дома я увидел четырех человек. Они не смотрели в моем направлении и не видели меня. Я стал наблюдать за тем, что там происходит. Для любого человека, обладающего внутренним голосом здравомыслия, или хотя бы намеком на него, определенно, стоило бы к нему прислушаться в такой ситуации и немедленно последовать ему. Мой голос просто надрывался что нужно прямо сейчас очень аккуратно сдать назад и ретироваться из этого места в идеальном балансе между скоростью и бесшумностью. Не могу с уверенностью сказать, почему я именно так не сделал. Может быть отчаяние из-за неудачи проведенного времени в поисках, а может и еще какая причина, которая не оформилась для меня самого в разумный и рациональный довод, но я остался на месте продолжая изучать ситуацию.

Те, за кем я наблюдал были очень заняты происходящим между ними. Я продолжил свои наблюдения, пытаясь понять, что там происходит. Трое участников этого действия, были совершенно точно рейнджерами. Четвертый, судя по тому как он был одет, похоже не принадлежал к их компании. Для бродяги он был не плохо экипирован, что в свою очередь и могло привлечь внимание охотников за добычей в лице трех рейнджеров. Отличные ботинки с кованными мысами, штаны похожие на армейские из толстого брезента защитного цвета со множеством вместительных карманов и коричневая куртка из качественной кожи. Было видно, что одежда и вся экипировка тщательно подобранна и содержится в полном порядке. Кроме всего прочего, я заметил рядом с этим человеком сумку. Одним словом, объект достойный внимания рейнджеров, для того чтобы провести ревизию имущества с их стороны с любой допустимой степенью насилия. Вырисовывалась картина типичного грабежа. Но, как я уже заметил, человек ставший жертвой этого нападения не совсем был похож на бродягу. Во-первых, он улыбался. Во-вторых, от него исходила невероятная для такой ситуации уверенность в себе и в целом, складывалось ощущение что у него все под контролем. Если бы не напряженные позы рейнджеров, готовящихся к атаке, цепи и дубины в их руках можно было бы решить, что он их приятель и собирается поделиться с ними уморительной историей. Он развел в сторону руки, как бы показывая, что не собирается нападать, после чего сделал едва заметный, но очень быстрый шаг, в один миг приблизившись к одному из рейнджеров, особо яростно таращившего на него глаза и резко, очень сильно, с выверенной точностью ударил головой в переносицу. Рейнджер вскрикнул, схватившись за лицо начал сгибаться от боли, и в этот момент удар кулака снизу, как металлический рычаг маховика, встретил его не дав согнуться. Рейнджер взмахнул руками и попятился назад, теряя равновесие. Еще один прямой удар похожий на движение бревна тарана, бьющего в ворота осажденного города, опрокинул его навзничь, после чего он уже не двигался, потеряв сознание. Все это произошло мгновенно, я едва ли бы успел досчитать до трех. Но бандиты люди, привыкшие к подобного рода ситуациям и остальных это, не застало врасплох. Двое оставшихся, среагировав отскочили назад, в разные стороны, окружили свою цель и приготовившись к нападению.

То, что один человек может легко раскидать толпы соперников, это по большей части выдумки людей, никогда не участвовавших в настоящих драках. На самом деле, встретившись в рукопашном бою уже с двумя подготовленными противниками, даже у тренированного человека возникнут серьезные трудности и шансы победить у него будут не велики. Несмотря на то что мужик, за которым я наблюдал точно знал, что делает, все же и бандиты были не новичками в подобного рода ситуациях. Они принялись за дело, окружая соперника, все время пытаясь зайти с разных сторон, рассчитывая, что в то время как один из них нападет, и жертва будет вынуждена реагировать, другой сможет нанести удар сзади. Соперник рейнджеров явно был в курсе подобной тактики. Стараясь избегать такой ситуации, он все время стремился занять положение, чтобы сразу оба противника находились в поле его зрения. Все трое закружились в быстром танце, шурша ботинками и поднимая пыль.

И здесь у меня созрела замечательная, как мне тогда показалось мысль. Я нападу на одного бандита используя эффект неожиданности и помогу этому мужику. Если все получится и после того как угроза от превосходящих сил противника минует, то можно будет попробовать с ним договориться о том, чтобы он поделился добычей. Даже части трофеев с нейтрализованных рейнджеров, могло быть достаточно для пополнения жизненно необходимых для меня ресурсов. По тому как складывались дела на данный момент это был мой лучший шанс за достаточно продолжительный промежуток времени, чтобы разжиться полезными для обмена вещами. Не знаю, может мне следовало подумать получше и тогда бы не произошло всего того, что случилось потом. Может быть. Но время на раздумья как обычно не было совсем. Нужно было действовать прямо сейчас. Я нащупал в куче мусора железный прут, подходящий для моих целей, дождался, когда карусель из ведущих бой окажется как можно ближе ко мне и рванул, стараясь не привлекать внимание. Приблизившись на достаточное расстояние, я замахнулся железякой в моей руке, для того чтобы нанести удар. В последний момент меня заметили и один из рейнджеров успел развернуться в мою сторону. Изо всех сил, наотмашь, я стал наносить удары. Мой соперник успел среагировать на нападение и у нас завязалась схватка, отчаянная и жестокая, как сама борьба за выживание. В ней не было места для компромиссов и проявлений слабости, не было разговоров, воплей или криков. Никто не собирался расходовать силы на ненужные эмоции. Все чувства обострились, слившись в одно единственное стремление выжить. Я не запомнил был ли момент, когда я понял, что мне не одолеть своего соперника. Все продолжалось не слишком долго. Просто в один миг, возникло ощущение что у меня в голове выстрелила пушка. Темнота, как занавес упала откуда-то сверху, все померкло, звуки потеряли свою осмысленность и мое сознание растворилось в темноте, в которой ничего не было.

Если задуматься, это было не самым плохим завершением моего бессмысленного движения, без цели и стремлений по замысловатому и безрадостному пути ежедневного выживания. Но так уж вышло, что это было еще не все. Я понял это когда появились звуки. Я все еще находился во мраке, но сознание уже вернулось ко мне. Я слышал, как шуршал песок, который мел ветер по мостовой. Я чувствовал этот ветер. Совершенно определенно я был жив. Я открыл глаза. Яркий свет ударил мне в глаза ослепив ненадолго. Очень быстро размытые цветные пятна исчезли и мир вокруг меня обрел форму и осмысленность. Я лежал на мостовой, на спине и надо мной в небе висел все тот же безразличный диск солнца. Я ничего не чувствовал. Было совсем не плохо, на самом деле. Можно было представить, что нет никаких рейнджеров и всего остального. Только горячий песок берега у ленивой реки… Потом, на фоне неба, залитого солнечным светом от куда не возьмись появилось лицо не бритого мужика, склонившегося надо мной. «Нет, серьезно… как кошмарный сон какой-то…» – подумал я в этот момент – «…спишь видишь пляж с блондинкой и коктейлями, блондинка исчезает, но ладно, это еще полбеды, в конце концов, пляж то на месте. И коктейль еще в руке. И вдруг появляется физиономия мужика с белобрысой щетиной…» в такой момент становится совершенно ясно, что все закончилось и настала реальность. Я закрыл глаза. И тут на меня навалилась адская боль в голове и во всем теле. Потом я услышал голос:

– Похоже, наша спящая красавица очнулась! – Того, кто это произнес, определенно забавляла вся эта ситуация.

Увидев, что я пришел в себя, он продолжил:

– Как на счет того, чтобы подняться и лишить остальных удовольствия расправиться с нами?

– А что планируются остальные?

Мой голос показался мне странным, и еще он отдавался гулом в голове, но я решил на этом не заморачиваться. То, что я услышал меня озаботило меня куда больше. Он был прав, нужно было подниматься и двигать отсюда. Я попытался подняться, но внезапно усилившаяся боль в голове уложила меня на место. Нужно было полежать еще пару минут чтобы собраться с силами.

– Как ты думаешь, они не окажут любезность подождав пока я смогу подняться, без того что бы моя голова не треснула пополам от боли?

– Не могу говорить с полной уверенностью за других, но я бы не стал рассчитывать на это.

Я и сам это понимал. Просто тянул время, которое было мне необходимо чтобы прийти в себя до конца. Похоже, мой новый знакомый, точнее новый не знакомый, понял ситуацию правильно. Я почувствовал, что он взял меня за отвороты куртки и плавно поднял. После этого, поставил на ноги, прислонив к стене дома. Боль накатила с чудовищной силой, но я сжал зубы и постарался сконцентрироваться на том, чтобы устоять на ногах. Похоже на то, что у меня это получалось. Я посмотрел на трех рейнджеров, валявшихся в отключке и понял, что бой хоть и закончился без меня, но в любом случае в нашу пользу. Очень скоро я почувствовал, что мое состояние улучшается и совсем скоро я смогу нормально двигаться. Мой недавний напарник по рукопашной внимательно изучал меня прищурив один глаз и задумчиво почесывая подбородок. После того как он заметил, что я окончательно прихожу в себя, улыбнулся и сказал:

– Ага, похоже наш несокрушимый воин снова в строю!

– А ты не боишься доконать меня своим искрометным чувством юмора? – я еле договорил и почувствовал, что меня начало мутить. Голова кружилась, и к горлу подступал рвотный спазм. После непродолжительной попытки совладать с ним я не удержался и меня вырвало. После этого, мне определенно полегчало.

– Ой, да что ты такой нежный! Мое чувство юмора не так уж и плохо!

– У тебя случайно водички не найдется? Помираю от жажды… – сказал я охрипшим голосом.

Он подмигнул и хлопнул меня по плечу.

– Похоже с этим я смогу тебе помочь.

После этого он направился к месту где осталась его сумка. Подняв ее с земли, он огляделся вокруг и уже собрался достать флягу с водой, но в этот момент остановился и указал мне на дальнюю часть улицы. Я посмотрел в этом направлении и увидел силуэты рейнджеров. Нас пока еще не заметили, но точно стоило поторопиться. Не выпуская из рук сумки, он пригнувшись двинулся в противоположную от рейнджеров сторону, махая мне рукой, чтобы я двигался за ним. Я так и сделал. Мы направились туда, откуда я только что пришел, увеличивая расстояние между нами и группой рейнджеров пока не достигли проспекта, к которому примыкала улица. В это время нас заметили. Мы переглянулись и бросились бежать в разные стороны. Понимая, что не смогу долго поддерживать темп, достаточный чтобы оторваться от преследования, я искал на ходу подходящее укрытие где смог бы спрятаться. Повернув несколько раз, на одной из улиц, я увидел вход на подземную стоянку автомашин разрушенного высотного здания. Это было очень похоже на то убежище, что могло помочь мне. Я направился к парковке, не сбавляя скорости и забежал в широкий въезд уходящий под землю передо мной. Черная пасть подземного убежища проглотила меня скрыв в своем чреве, заполненном мраком.

Таким образом я оказался там, где находился сейчас. На самом деле, все должно было быть по-другому. Меня давно уже должны были оставить в покое и сейчас, я бы уже продолжал свое исследование окрестностей в другом месте, убравшись отсюда подальше. Но настойчивость, которую мои преследователи проявляли в поисках, привела к тому, что я оказался загнанным в угол. Все это было более чем странно, и я не переставал раздумывать над теми причинами, которые могли привести к подобному упорству и определенно не мог найти ни одной. Но как бы там не было, сколько бы я не размышлял об этом, это никак не влияло на то положение в котором я оказался. Пока еще не было слышно никаких признаков преследования, но я был уверен, что в любой момент могут появиться звуки шагов на лестнице и ослепляющие лучи фонарей, разрезающие темноту своими светом.

Находясь в одном шаге от полного отчаяния, изнемогая от духоты и жажды, неожиданно я увидел в кромешной темноте светлую точку, в том месте где был завал преграждающий проход к спасению. И еще я услышал шорох. Точка расширилась и стало понятно, что это отверстие, через которое пробивается дневной свет снаружи. Стало понятно, что с другой стороны происходит деятельность по разборке завала. По всей видимости меня решили достать сверху. Отступать было некуда. Оставалось надеяться, что тех, кто разгребает завал не много и мне удастся, воспользовавшись внезапностью, выскочить из темноты и прорваться мимо них.

Я нашел самый темный и удаленный угол от того места где должен был появиться проход и притаился, приготовившись действовать. Звуки становились все более явными. Я услышал кряхтение от натуги и громкий звук двигающихся бетонных кусков. Наконец, последний крупный кусок поддался и отвалился в сторону. В образовавшемся отверстии, величиной где-то с полметра появилось лицо. Я решил дождаться, когда проход будет достаточно широк что бы можно было рвануть наружу, но вдруг я остановился. Я знал того, кто заглянул в просвет. Это был мой недавний знакомый, с которым мы вместе поучаствовали в рукопашной. Похоже, в моей жизни началась полоса странных обстоятельств и любопытных совпадений. Но сейчас это было не важно. Думаю, позже будет время поразмышлять об этом. Я встал и обратился к барельефу моего знакомого в просвете:

– Решил неожиданно ворваться и как демон ада разметать превосходящие силы противника под покровом темноты?

Он застыл на мгновение, оценивая ситуацию, после чего я услышал уже знакомый насмешливый голос:

– Ну решил сначала тебя захватить. Сам понимаешь, не мог лишить тебя возможности проявить себя в полной мере. – Голова исчезла и в просвете появилась рука. – Давай клешню и вылезай из этой дыры.

Я воспользовался помощью и оказался наверху. Как только я выбрался, сразу же сделал несколько глубоких вдохов. Подлинным и неописуемым блаженством было вдохнуть свежий воздух полной грудью. Я был на свободе. Даже поверить в это было трудно, но это было именно так. Свежий воздух пьянил, и я почувствовал, как у меня закружилась голова.

На разбросанной куче обломков я увидел тела двух рейнджеров. На камнях и кусках бетона около них была кровь.

– Похоже спецоперация по моему спасению потребовала эффективных мер по уничтожению живой силы противника?

– Увидев их, я и понял где правильное место чтобы искать другой вход. Парни уже сделали большую часть работы по разгребанию завала, когда я решил подключиться. Уж не знаю откуда они узнали где копать, но место оказалось правильным. Появись я попозже, тебе самому пришлось бы выяснять с ними правила входа и выхода этого места. Ну в итоге, я думаю все вышло наилучшим образом. – он задумался, потом взял свою сумку и стал в ней копаться – …я помню мы расстались на том, что тебе нужна была вода. – Он достал флягу из сумки и протянул ее мне.

Волшебно. Кажется, дела начинали налаживаться. И мне стало любопытно, как так получилось, что совершенно безвыходная ситуация вдруг обернулась для меня самым благоприятным образом.

– Как ты вообще узнал где я нахожусь?

– Ну все просто на самом деле. Никакой мистики. Я обогнул дом и побежал в обратную сторону, туда куда рванул ты. Самый лучший способ избавиться от преследования, это двигаться в противоположную сторону, – мой собеседник выглядел довольным собой и улыбался. Складывалось впечатление, что он рассказывает о приключениях на вечеринке, которая явно удалась. – В итоге, я стал преследовать тех, кто гнался за тобой. После я увидел, все эти поисковые бригады у въезда на парковку и понял, что есть смысл поискать другой вход. Ну и увидел этих парней. – он кивнул в сторону рейнджеров, лежащих на земле. – Вот так все просто. А ты, наверное, решил, что я экстрасенс и у нас с тобой связь? – После этих слов он прижал обе руки к груди в притворной мольбе, – Дрогой прости, если я кажусь навязчивым, просто я не могу без тебя жить! – и заржал, больше не в силах сдерживать себя.

Ну хоть кто-то веселится. Честно говоря, мне этого не хватало, так как в последние часы мне было совсем не до смеха, и я раз пять уже попрощался со своей жизнью, рассматривая варианты разных картин мучительной безвременной кончины моей драгоценной персоны. Я почувствовал, как напряжение отпускает меня. Свежий воздух, свобода, все это что я уже и не надеялся снова почувствовать. Я закрыл глаза и подставил лицо легкому ветру, который поднялся в этот момент. Я себя чувствовал просто прекрасно. В этот момент я снова услышал его голос.