Лучник. Книга пятая. Часть 2. Под созвездием Волка: Звездный Бродяга

4.Без удержу

«Остановитесь немедленно! Немедленно, я сказала!».

Лучник возвращался слишком медленно.

– Он жив?

Нет, Рамитараму к нему не подпустили, но она, все же, смогла заметить, что Лучник пошевелил левой рукой.

– Почему прервали сеанс?

– Почему, спрашиваешь? А ты на свое плечо смотрел?

Лучник видел, что Лаки, как заведенная, мечется по узкому проходу отсека, но что все-таки случилось? Плечо?

Ну, и что с ним? И Лучник не поверил своим глазам: кольчугу, от которой он всеми силами отказывался, пересекала глубокая вмятина.

– Теперь видишь? – И в шаге до истерики. – У Строгора были только кожаные латы. Понимаете, только кожаные латы?

Ну, да, Лучник теперь ощутил и неявную боль в плече, но так, и не мог понять, почему остановили сеанс: у него-то была кольчуга.

– Была. – Несколько растерялась Лаки, но скоро нашла ответ. – Это судьба Строгора, а не Лучника. Исход должен быть один и тот же. Строгор – мертв.

***

– Даугратинья убеждает, что ты должен был погибнуть, а эта вмятина …. – Воррн понимал, что попытка утешения может привести к обратному эффекту, но у Лучника было такое лицо, что ….

– Разве обо мне речь? Этот случай не относится к разряду тех, когда и отрицательный результат – тоже результат. Видимо, Лаки тебе не говорила, что этот мир висит на волоске.

– По-моему, и ты с нею не разговаривал? – Воррн все еще чувствовал неловкость от этого происшествия.

Лаки исчезла, как обычно, незаметно: просто, растаяла в воздухе, бросив на прощанье: «Без меня ничего не предпринимать». После раздраженного разговора с Даугратиньей.

А у Даугратиньи, оказывается, имелось основание опасаться гнева Богини-волчицы: книга, кою хранила Даугратинья, пропала. Давно, – кажется, тысячелетие назад. Кажется. Всего лишь, кажется, но это случилось так давно, что стерлись следы, кои и стереть-то невозможно.

«Кому ты показывала эту книгу?», – вопрос был задан таким тоном, что основание опасаться только укреплялось. Да, и как ему не укрепляться, если Даугратинья доподлинно знала, что Лаки погибла, – и ее пепел развеян по ветру. Но сейчас Даугратинью допрашивало, отнюдь, не привидение.

– Ему.

«Ему? Как ты смела?».

Нет, Лаки не метнула в Даугратинью молнию, но и выкрика было достаточно, что «потомственная ведунья» почувствовала свою никчемность.

– Вряд ли он что-то там успел высмотреть? – И, уже проговорив «детское» оправдание, Даугратинья все поняла.

«Кстати, чем ты обидела Ленарис?».

– Не я, а Маурита.

«Даугратинья?! Ленарис во времена Мауриты еще не было».

– Ленарис, как тебе известно, – их мать.

«Мать Строгора».

– Их мать, Великая Богиня.

«Это ты прочла в сей книге?», – догадалась Лаки, – «И это видел Тысячеликий?».

– Прямо про это не было сказано. – Понурилась Даугратинья. – Но Он способен догадаться. – И добавила. – Сопротивляться я не буду.

«Я надеялась, ты все поняла. Твоя жизнь сегодня нужна для того, чтобы исправить ошибки, а не каяться».

– Я не знаю, где Его сейчас искать. – Теперь Даугратинья совсем сникла.

«Мне не Тысячеликий надобен, а Книга. И взять ее нужно так, чтобы он не успел ее уничтожить. Предоставь уж эту возможность мне».

– По тебе вижу, что ты что-то намерен предпринять. Лаки запретила что-то делать. – Еще заканчивая фразу, Воррн уже понимал, что это он не прав, и Лучник поступит так, как считает нужным. – Что ты решил?

– Вернуться к последнему моменту.

– Но?

– Ты сам видел, что сабля не разрубила наплечник. – Лучник возразил таким тоном, что по спине Воррна пробежал знакомый холодок.

– Без кольчуги я тебя не отпущу. – Но Воррн снова почувствовал, как слаб будет его аргумент.

– Строгор сильно ранен, и я оставлю наплечники.

– Нет!

– Да, Воррн, да! Знаешь, меня сильно удивила Звездочка? Она сказала, что там не должно было появиться мое физическое тело, а оно было там. И, возможно, появление кольчуги отвлекло Строгора и помешало ему отразить второй удар.

– Ну-ка, ну-ка? У Строгора были наплечники?

– У него они вшиты в латы между слоями кожи. А у меня – не кожа, а броневая синтетика. Поверь, все будет нормально, и меня вытащат оттуда при любой опасности.

***

Видимо, напрасно Воррн надеялся, что Лучник не проведет его?

– Почему Лучник заменил свой «броник» на старые латы? – Увы, выкрик Звездочки уже запоздал. Более того, для того, чтобы вытащить Лучника не хватило именно этих секунд замешательства.

Как ни легка сабля татлата, но в удар была вложена вся мощь. Лучник видел, как легко лопается на плече верхний слой кожи лат. Как ни искусен был Кожемяка, но «ТАТЛАТ ПРИ ПРАВИЛЬНОМ УДАРЕ СПОСОБЕН РАЗРУБИТЬ КОЛЬЧУГУ».

И все же, металлическая пластинка наплечника и нижний слой кожи дикого быка выдержали удар, хотя острая боль мгновенно обездвижила руку, – и тяжелый меч плашмя упал в воду.

А затем ….

Свет заслонила громадная фигура татлата, и на Строгора навалилась тяжелая туша.

Эти мгновения показались вечными и полными непонятных ощущений.

Но сначала от тяжелого удара перехватило дыхание, и поблекло и размножилось сознание. Впрочем, точно такое же ощущение было после удара сабли, когда под саблей прогибалась кольчуга, ко…. Которой на нем не было. И… он внезапно увидел татлата сверху и снизу. Одновременно. Татлат уже тяжело пролетал над ним вслед за саблей.

Два крыла уже схлестывались над Строгором, когда толчок еще одного крыла в спину на мгновение вырвал ее из объятия тех, первых, наверное, чтобы ….

5.Сухая вода

Илиль чуть-чуть опередила Передовой отряд, но не успевала уберечь Строгора, который уже погружался в воду.

«Ей же нельзя в воду. Не на…».

Воде – какая разница: одно подношение, или два? В ее крыльях может уместиться много. Или это не крылья? И не волны? И не ….

Падение было долгим. Дольше, чем в Черпак. Черпак? Почему Черпак?

Илиль поймала Строгора, но Вода больше не поднимала наверх. И Илиль испугалась. Не смерти испугалась: к смерти на Заставе приучают с колыбели. Испугалась безумия: его-то на Заставе боятся больше всего. А Вода чаще всего наделяет им тех, кто рискнул полезть в воду. Но это, кажется, больше не имеет никакого значения?

ВСЕ ЖИВОЕ ВЫШЛО ИЗ ВОДЫ, В ВОДУ И УЙДЕТ.

Не это ли часто говаривал дурачок Свирд? А еще он рассказывал про говорящих рыб, но сейчас рядом никаких рыб не было. Строгор? Нет, Строгор все еще пребывает без сознания. Рядом только трава, но если слышишь траву ….

Травы было много, и, выбираясь из нее, Илиль едва не потеряла Строгора.

«А где тот татлат?», – несколько запоздало вспомнила Илиль. Его она глазами так и не нашла, зато, увидела, как далеко «внизу», «играя» вольной рыбке подобно, падает меч Строгора. На Заставе самое страшное – потерять оружие, тем более, меч, – и потому ее реакция была мгновенной. В отличие от многих на Заставе Илиль хорошо ныряла, и …. Реакция Илиль сработала импульсивно и бессознательно. Девушка ногами оттолкнулась от Строгора, и потому быстро настигла меч, и только тогда осознала свою роковую ошибку. Конечно же, Строгора отбросило в обратную сторону – в траву, коя широкими лентами висела по всему окоему.

Но не только это испугало Илиль. Внизу уже хорошо просматривалось дно. А по дну… длинной-предлинной цепью шли люди. И еще: ища причину внезапного страха, Илиль сумела увидеть, как несколько человек начинают всплывать по направлению к ней.

Ощущение было – не из приятных. Как раз, в тот момент, когда зрение начало фокусироваться, резкий толчок в плечо отбросил сознание в прежнее состояние. И тут же тело запуталось в длинных растениях, напоминающих морские водоросли. Которые… пытаются плотнее опутать пока еще непослушное тело.

Перебарывая отвращение, он рванул первую попавшуюся. Водоросль оказалась скользкой и… довольно крепкой. Только со второго рывка ему удалось разорвать ее. Если так пойдет и дальше, то никаких сил не хватит. Меч ….

Меч он выронил, когда падал в воду. Когда …. Второе открытие было не лучше первого: ему на помощь в воду бросилась Илиль. Сейчас рядом ее не было, как не было и того татлата.

На дикую ярость Строгора водоросли откликнулись пронзительным воплем, и кинулись в бегство.

Пространство-то вокруг быстро очистилось, но это не принесло желаемого облегчения. Более того, рану неимоверно жгло. Строгор не выдержал, и схватился за плечо рукой.

«Этого еще не хватало!», – одна водоросль не сбежала, а, наоборот, присосалась к ране и жадно вытягивала из нее кровь.

Строгор с отвращением схватил ее и отбросил в сторону. Водоросль сначала свернулась в клубок, но затем выпрямилась в стрелу и снова алчно устремилась к ране.

Строгору пришлось сильно потрудиться, кромсая упрямую водоросль на все более мелкие куски, а они все кидались и кидались к кровоточащей ране.

На дно, устланное водорослями, опускаться не было совсем никакого желания. Но его-то у Строгора никто и не спрашивал.

Правда, выбор у него, кажется, был: посреди фиолетовой массы хорошо просматривалась довольно обширная каменистая, свободная от растительности, зона.

***

Строгор не ожидал, что «посадка» будет настолько жесткой. Его бросило о землю, что едва весь «дух не вышел вон». Но он сумел отдышаться, и поднялся на ноги.

Зона, – по крайней мере – возле него, – оказалась рукотворной, но либо разрушенной каким-нибудь катаклизмом, либо недостроенной. По площадке были разбросаны несколько десятков грубо сколоченных из дерева треугольных призм. Всего скорее, разбросаны, а не разложены. Одни были заполнены сплавленными в одно целое кристаллами, другие оказались пустыми заготовками. Десятка два призм стояли строго вертикально, и… вокруг их лежал настоящий белый-белый снег. В воде?

Строгор зачерпнул горсть снега. Холодно. Он не удержался, и лизнул снег. После воды ….

«После воды?». Здесь воды не было, вернее, была, но в виде снега и тумана, хотя и туманом это можно назвать с натяжкой. Волны чего-то непонятного мирно перекатывались по снегу и тихо плескались о стоящие призмы.

Снег в руке быстро растаял и стек на снег веселой капелью. Хотя нет, несколько капелек обратились в льдинки, и, упав, нарушили чистоту снега у подножия призмы.

Снег расстилался …. А сверху снега не было видно. Строгор несколько затравленно осмотрелся. М-да, снег между стоячих призм сугробов не образовывал, но лежал плотным ковром толщиной примерно на длину пальца. Воля – неволей, почувствуешь озноб, даже при том, что …. Он подумал, было, «воздух был слишком паровитым» – и… осекся. Не должно здесь быть воздуха, неоткуда ему здесь взяться. Стоит пройти с десяток шагов.

Его следы на этом снегу выглядели слишком грубо и… нелепо.

Оп-па! Не хватало еще и сорваться! Нога провалилась вниз, – и Строгор судорожно вцепился в остов незаполненной призмы. Вниз – могло оказаться слишком глубоко. Где-то совсем далеко внизу, возможно, поблескивала вода, а …. Нет, создать настолько идеальной формы сооружение не доступно ни природе, ни человеку, ни никому. Но тем не менее, оно реально существует, его можно потрогать, его можно …. Чер …, Черпак? Но его …?

Его …. Еще одна нереальность: стенки не были скреплены, но камни так не могут держаться.

Они и не держатся: осыпь камней шумно сорвалась вниз вместе с… фигурой человека. Дико кричащего.

Строгор мгновенно сжался и вскинул глаза. Он здесь был не один, – там, где заканчиваются призмы, хорошо просматривалась довольно плотная шеренга людей в коричнево-серой униформе. И с неким подобием оружия.

Скрываться не было смысла, и некуда было отступать. Но, кажется, люди остановились на некой границе, перешагнуть через которую их заставляют пара-тройка людей, одетых, – а как же иначе? – заметно богаче.

Нет, последнее обстоятельство еще сильнее говорило о нереальности происходящего. Что-то, или кто-то, испытывает его разум и волю. Зачем?

Но, Увы, отвечать на последний вопрос уже нет времени, – несколько охотников уже ступили на девственную белизну снега.

Так получалось, что Строгор уже несколько раз прощался с белым светом. Этот будет последним. Ему некуда бежать, негде скрываться, нечем драться за свою жизнь.

И это чужая земля. Или вода? Или …?

За-над Черпаком возвышались ….

В иное подходящее время на это, наверное, можно смотреть бесконечно.

Однажды Строгор прочел несколько странное изречение малаи: «А когда увидишь предмет, непрерывно создающий свою форму, можешь считать, что ты увидел само совершенство». Тогда он посчитал сказанное либо бессмыслицей, либо попыткой увести познание в сторону, поскольку таким качеством обладают все аморфные тела. «Да, это так, если забыть, что эта статья о кристаллах», – мягко осадил его тогда Магистр Дорат. Позже Строгор узнал о непрерывно растущих кристаллах, но это было не ТЕМ ….

Не ТЕМ были и другие способности кристаллов. Впрочем, является ли ТЕМ ТО, увиденное им сейчас?

Увиденное ЧТО?

Подсвеченные сквозь быстронесущиеся облака горы? Огромный замок, надменно взирающий с высоты на тленный мир? Сотни хижин, прилепившихся к безжизненным скалам? Огромный немигающий глаз, взирающий на этот мир из… замка, … высеченного из огромной скалы, … ранее своей вершиной, подпирающей облака.

И… ВСЕ – ОДНОВРЕМЕННО! И все ОДНОВРЕМЕННО – МАНЯЩЕЕ и ОТТАЛКИВАЮЩЕЕ. И все одновременно ….

Долго ли, нет ли, он любовался этим чудом, но забыться он, таки, успел.

Его вырвали из забытья восторженные крики… совсем рядом с ним. Строгор машинально потянулся к поясу, где ….

Не оказалось на привычном месте меча.

– Строгор, лови!

Илиль? А как у нее в руках меч оказался?

ОХ! Слишком далеко от него была Илиль. По силам ли было девчонке добросить двуручный меч?

Нет, не по силам. Да и как метко его метнуть, если ….

И такого не бывает. Докинула-таки меч Илиль, и попала точно. Слишком точно. В аккурат через сердце Строгора меч пролетел. Пролетел, и… завис над Черпаком.

Меч ….

Безрассудно метнулся к нему Строгор, и…

«ЭТО ТЕБЕ НЕ ПО ВОДЕ ЛЕТЕТЬ. ЭТО ТЕБЕ…».

Чьи-то насмешливые слова сбили его с толку, – и Строгор больно стукнулся лбом об рукоять меча.

«КОГДА СОЗНАНИЯ НЕТ, ОНО НЕ МОЖЕТ ПОМУТИТЬСЯ».

– Да, что это такое?

Строгор уже пролетал мимо меча, но руки сами метнулись к рукояти и цепко ухватились за холодную поверхность.

Нет, все-таки это было безумием, и оно продолжалось.

Его несколько раз крутануло вокруг оси, – меча то есть, – а потом ….

«ГЛАЗАМ-ТО СВОИМ ВЕРИТЬ ПОЛАГАЕТСЯ». – И что-то пребольно шлепнуло по лбу. – «КОЛИ УВИДЕЛ, ЧТО НЕ ПАДАЕШЬ, ТАК И НЕЧЕГО ВНИЗ, АКИ КАМЕНЬ, БРОСАТЬСЯ. ТОЛЬКО ДОНЫШКО У, – КАК ТЫ ЕГО НАЗВАЛ? – ЧЕРПАКА КРОВЬЮ ИЗМАЖЕШЬ, А ТОЛКУ В ЭТОМ НИКАКОГО. МЕЧ-ТО СВОЙ В ПЛОХИЕ РУКИ ОТДАШЬ. ДА И ДЕВИЦУ НЕЛАДНО БЕЗ ЗАЩИТЫ ОСТАВЛЯТЬ».

– Ну, так и есть – Безумие. Если уж сам с собой заговорил. Про меч, жаль, не додумал: пуст Черпак-то, – надо думать, отыщется кто-то, кто способен на дно его спуститься. И про Илиль мигом забыл.

«ВОТ, И Я О ТОМ ЖЕ. КСТАТИ, ВЕТРОМ МЕНЯ КЛИЧУТ. ВИНЫ ТВОЕЙ В ЭТОМ НЕТ, НО ЖДЕТ ДЕВУ ПОРУГАНЬЕ НЕСНОСНОЕ. ПОТЕРЯЛИ, ВИДИШЬ ЛИ, ЖЕНКИ МЕСТНЫЕ СПОСОБНОСТЬ К ДЕТОРОДСТВУ, – ДА И САМИ МОНАХИ, Я ДУМАЮ. ТАК, ИЛИ ИНАЧЕ, НО ПУСТЯТ ДЕВУ ПО КРУГУ, ПОКУДА НЕ ЗАЧНЕТ ОНА ДИТЯ, ЕСЛИ НЕ ОТ ПЕРВОГО, ТО ОТ ДРУГОГО ДЕСЯТКА…».

– Не бывать этому!

«ДАВНО БЫ ТАК», – кажется, прошелестело вслед.

Отвык, однако, он пешим-то сражаться, но здесь особого навыка и не потребовалось.

«ТАК ИТЬ НЕ ПРИШЛО ЕЩЕ ВРЕМЯ НАСТОЯЩИХ УБИЙЦ ХРАМА».

– Это ты, Ветер?

«НУ, А КТО ЕЩЕ? ОХ, И ЛАДНО ТЫ ДЕРЕШЬСЯ, НО, ВОТ, УДАР НЕ ВСЕГДА ДО ЦЕЛИ ДОВОДИШЬ. ЭТОТ МЕЧ ПОЛНОЦЕННУЮ ЖАТВУ ЛЮБИТ, А ТЫ ЕЕ СОВСЕМ ОСТАНОВИЛ».

– Что остановил? Жатву?

«ЖАТВУ, ПАРЕНЬ. ЖАТВУ. НЕ ПОДПУСКАЙ ИХ К ДЕВЕ СВОЕЙ. НЕ ПОДПУСКАЙ, ЭХ, БЕДА, ОПОЗДАЛ ТЫ. ОПОЗДАЛ».

«ОСТАНОВИСЬ НЕМЕДЛЕННО. МЫ НЕ ЖЕЛАЕМ ТЕБЕ ЗЛА, ХОТЬ ТЫ И УБИЛ МНОГО НАШИХ ВОИНОВ, – НАМНОГО БОЛЬШЕ, ЧЕМ МОЖНО ПРОСТИТЬ. НО МЫ ПРОЩАЕМ И ЭТО. ТВОЯ ЖЕНЩИНА У НАС, И МЫ МОЖЕМ УБИТЬ ЕЕ В ЛЮБОЕ МГНОВЕНИЕ».

Это не был голос Ветра. Он, казалось, как камни, перекатывался между призмами и тяжелым молотом бил по ушам.

Да, Илиль стояла на высоком помосте в окружении десятка мужчин в серо-коричневых одеяниях. Нет, не в окружении. И не стояла. Она отчаянно вырывалась из цепких рук, но мужчин было много, – по трое на каждую руку, а еще четверо направляли на нее незнакомое Строгору оружие.

Строгор рванулся, было, к помосту, но слишком далеко было до него.

«ЕЩЕ ШАГ, – И ОНА УМРЕТ В СТРАШНЫХ МУКАХ».

Удивительно, но обладателем громогласного голоса оказался невзрачный человечек во все той же серо-коричневой униформе. Но у него имелась еще и такой же расцветки накидка. И стоял он на одной из вертикальных призм.

Строгор остановился и, переведя дыхание, крикнул:

– Чего вы от нас хотите?

– Вопрос резонный. Вы – пришлые люди, а, значит, должны исполнять наши законы. – Человек понизил тон, но голос, все равно, резал уши.

– Чтобы исполнять законы, надо, как минимум, их знать.

– Это правильно. – Обрадовался человечек. – Сложи оружие, – и мы тебя научим.

– Что-то не слишком учтивы вы к гостям? – Усмехнулся Строгор.

– Гости не ходят с оружием. – И радость человечка зримо угасла.

– Это не совсем так. Как правило, гости не вынимают оружие, если им не угрожают.

«ТАР».

Строгор не видел, что сзади к нему бросились люди, но они, кажется, столкнувшись, помешали друг дружке и подняли слишком много шума. А у Строгора уже не оставалось времени на выбор.

Теперь, наверное, Ветер будет доволен. Строгор метался, уподобляясь Зверю, а люди не успевали скрыться, да и приказ остановиться запоздал.

«ОСТАНОВИТЕСЬ. Я ПРИКАЗЫВАЮ ОСТАНОВИТЬСЯ». – Крик доносился откуда-то сверху, – и Строгор, уже в запале, рубанул с плеча мечом по стоящей перед ним призме.

Даже зная, что меч – не прост, Строгор был сильно поражен. Меч без видимого сопротивления прошел сквозь призму, – и верхняя часть ее тут же с мелодичным звоном сползла вниз. И под ноги Строгору рухнул… нечленораздельно визжащий человечек.

«ХОТЬ ЛУНЧ И ЗАСЛУЖИВАЕТ СМЕРТИ, НЕ УБИВАЙ ЕГО. ТОЛЬКО ОН ЕЩЕ МОЖЕТ УДЕРЖИВАТЬ ЭТИХ БЕЗУМЦЕВ В РУКАХ. А ТЕБЕ ОН БОЛЬШЕ НЕ ОПАСЕН. ХОТЯ БЫ ПОКА».

Ветер, кажется, был прав: Лунч мгновенно осознал свое безвыходное положение, – и, пугливо встав на колени, приказал: «Отпустите ее». И те, на помосте, без промедления исполнили его приказ. Или прав отчасти, поскольку один из окруживших их людей вскинул вверх свое причудливое оружие и выкрикнул:

– Лунч повержен. Он стоит на коленях пред нашим врагом. Смерть им.

Никто не пошевелился.

– Я сказал, смерть им. Вперед, трусы и бездельники. Тар. – И самозванец подтолкнул к Лунчу стоящего рядом с собой человека.

Причудливое оружие на деле оказалось довольно серьезным. Строгор не понял, что произошло, но голова самозванца внезапно сорвалась с плеч, а его тело плашмя рухнуло на камни, только что выпавшие из призмы.

– Возвращайтесь в деревню. – Неуверенно приказал Лунч. – Все.

– Но …? – Растерянно проговорил тот, что обезглавил самозванца, выразительно кивнув на мертвецов.

– Не до них сегодня, Случ. Хотя, ты прав, надо бы вынести их за ров. Но, боюсь, после такой трапезы лапры совсем обнаглеют. Позавчера, Вериг сказал, на Сирый хутор напали, весь порезали.

– Так оно и было. – Подтвердил Случ. – Они и сюда заходили. Глот только на вершине и уберегся.

– Сюда? – Не поверил Лунч. – Не может этого быть.

– Точно, заходили. – Горячо подтвердил еще один воин. – Это они сюда варваров загнали. Здесь и прикончили.

– Что же это делается, Лунч? – Выбрался из-за спин еще один с накидкой на плечах, всего скорее, монах. – Неужели знамение начинает осуществляться? Скоро так и до Храма доберутся. Или они уже там побывали?

– Ты так думаешь, Грен? – Случ тут же начал суетливо оглядываться. – А это не они ли колонны порушили?

– Ага, и воду всю выпили. – Криво усмехнулся еще один монах. – Хватит недело говорить. Когда Книгу, Лунч добудешь? Я уже начинаю считать, что Лагер прав был.

– Будет вам книга. – Недобро осклабился Лунч. – Думаю, с нами никто не пойдет? Случ, уводи людей.

– А вы? – Чуть ли не остолбенел Случ. – А если лапры там уже?

– Нет их там, Случ.

– А этих куда? – Случ кивнул на Строгора.

– Они пойдут со мной. – И, не дожидаясь возражений, повел Строгора по берегу Черпака.

***

Увы, чудеса этого мира на этом не закончились. Причудливое мрачное строение, непрерывно меняющее форму, на деле оказалось …, по меньшей мере, прозрачным, … ярким, – словно внутри его светило солнце, – и небольшого размера. Зато, пока шли до него, Строгор изрядно устал, и, в конце концов, с трудом передвигал ноги. Нет, в конце концов, он без сил осел на ничем не застеленную подстилку из соломы и погрузился в глубокий тяжелый сон.

– Ветер, ты его видел?

– Видел, и чуток разговаривал с ним.

– Ну, и …? Кто он?

– Имя его Страт, как я понял.

– Как ты понял, или на самом деле? Ты уверен? Это он тебе сказал? Женщина-то, говорят, его по-другому назвала.

– Послушай, Лунч. Я не слышал, как его назвала женщина. Но свое имя он от меня не пытался утаить.

– Почему? Все с той стороны скрывают свое имя.

– Все. Да не все – с той стороны.

– Откуда это узнал? – Этот голос становился все недоверчивее и недоверчивее.

– Дикарь тот перед смертью раскрылся.

– Вот ты и попался, Ветер. Дикарь-то его Государем назвал.

– Ага. Подловил меня, думаешь? Дикарь назвал его похожим на Государя. Да, и то со слов других.

– Темнишь, Ветер? Одно другого не меняет. Признавайся, что удумал? Не то придется мне ….

– Пустое, Лунч. Надоело мне здесь. До тошноты надоело. Сам от тебя уйду.

– Ты не сделаешь этого, Ветер. Ловушка еще жива.

– Угрожаешь, Лунч? Пустое это дело, говорю. Я в лабиринт уйду.

– Так, ты и, действительно, удумал? И давно?

– Давно, Лунч. С того момента, когда понял, что мир этот обречен. Сегодня тебе еще удалось удержать его. А завтра?

– Я добуду эту книгу, Ветер.

– Как? В твои обещания уже никто не верит. Да и так ли сильна эта Книга?

– А зачем надо было так скрывать ее? Сколько туда гонцов ушло, вспомнить страшно. И ни один не вернулся.

– Не могли, или не захотели?

– Чего ты хочешь, Ветер? Зачем сеешь смуту?

– Ты не оговорился, Лунч? Не я ли вытащил тебя из петли?

– Все могло измениться, Ветер?

– Могло. И изменилось. Одно осталось неизменным, Лунч. Мне, как и прежде, глубоко плевать на ваш придурошный Храм, на вашу никчемную Кровь.

– Ты не шутишь, Ветер?

– Какие могут быть шутки, Лунч, если ваши тупоголовые лишили меня жизни.

– Поверь, я не знал про это, Ветер. Э, нет, ты шутишь.

– Спроси Ларена.

– И ты все время молчал? Почему?

– Я охраняю Книгу.

– Нет, все-таки ты шутишь. Ты сам только что спрашивал, так ли сильна эта Книга.

– Ну, и что? Я ее не читал. И, поверь, не видел, но я должен был ее охранять, а ваши тупоголовые …. Эх, да, что тут говорить. Не для вас она писана, а для врагов ваших – малаи.

– Но ты же не малаи, Ветер. Ты, как и мы.

– Да, я – инкусу. Но я всегда жил с малаи. Настолько всегда, что стал малаи.

– Ты меня огорчил, Ветер?

– Это вы меня огорчили. Когда инкусу стали смешивать свою кровь со змеями.

– Ты же знаешь, мы были вынуждены это сделать, иначе бы давно вымерли.

– Разве что-то изменилось? Ладно, прощай, Лунч.

– Ты куда, Ветер?

– Это и для меня тайна. Прощай, Лунч.

– Ветер, подожди, не уходи. Мне надо поговорить с ним.

Ответа не последовало.

Строгор проснулся, но, так, и не понял, сном, или явью был подслушанный разговор.

Думать не хотелось. И, хотя подстилка была жесткой, он снова задремал.

Долгой ли была дрема? Всего скорее, нет. Наверное, это был провал сознания, последним видением которого было лицо Илиль.

Пробуждение тоже ….

Нет, сначала он услышал крадущиеся шаги, а затем… он увидел Илиль с тем, еще не понятым, оружием в руках, и ….

Лунч, съежившийся у входа в глубоком испуге, что-то пытался сказать, но издавал только нечленораздельные звуки.

– Я не хотел сделать вам ничего плохого, Страт. – Наконец, сумел выговорить он.

– Страт? – И Строгор мигом оказался на ногах.

– Разве, не так? – Лунч явно напрягся.

– Так. – Строгор все еще не мог оправиться от удивления. – Но я не называл здесь своего имени.

– Нет, но его назвал… Ветер. – Лунч помедлил, прежде чем назвал последнее имя. – Ты с ним разговаривал?

– Но ему …. – Задумался Строгор, вспоминая.

– Ветру этого и не требуется. Ветер знает все.

– А где он? – Строгор поспешил продолжить разговор, заметив, что и Илиль отчаянно пытается вставить слово.

– Не знаю, но недавно мы с ним разговаривали. Кстати, о вас тоже.

– Да? И о чем же?

– С этим можно было не спешить, но разговор уже начат, – и я отвечу. Предложение у меня есть. Нам нужна одна очень важная вещь.

– Но почему я? —

Наверное, Лунч не был готов к продолжению разговора, что отразилось на его лице.

– Почему мы?

– Не вы, а он. Если он, действительно, – Страт, то он сможет пройти Лабиринт. К сожалению, мы, вопреки предсказаниям, отправили туда десятки наших людей, и ни один не вернулся.

– Погибли?

– Честно признаюсь, не знаю. Ветер говорит, что там есть живые, но обратно никто не пришел. Ветер говорит, что им там лучше.

– Мы пойдем вдвоем.

– Нет. Пройти сможет только он один.

– Мы пойдем вдвоем. Он еще очень слаб.

– Слаб? – Лунч едко рассмеялся. – Он убил больше сорока наших опытных воинов. И ты говоришь, слаб? Впрочем, как хотите. Я – согласен.

– Что я должен принести?

– Книгу. Всего лишь, книгу.

– Как и где я ее найду? И я не знаю, что искать. – Строгор, кажется, не замечал метания Илиль.

– Пойдем, я покажу ее изображение. – Без видимой причины развеселился Лунч.

Илиль была готова растерзать Лунча, но ей путь тут же преградила его охрана, а Строгор ….

Откуда и как появилась стена, Илиль не поняла, но сразу же за скрежетом фигура Строгора стала расплывчатой и едва видимой.

– Извини, Страт. Я должен был это сделать. – Лунч при этом опасливо оглянулся на Илиль.

– Зачем?

– Я – в ответе за свой народ. Нам жизненно нужна эта книга.

– Зачем? Вы, все равно, не сможете ее прочесть.

– Почему ты так уверенно говоришь? Ты что-то знаешь? – Лунч, прищурив глаза, посмотрел на охранников, – и они мгновенно заткнули себе пальцами рук уши.

– Ваш народ не знает письма Белого Волка.

Лунч вздохнул с облегчением.

– Эту книгу написал не Белый Волк.

– Древние?

– Возможно, но двое из наших видели ее однажды, и они поняли ее язык. И ты нам ее принесешь.

– А если нет?

– Твоя женщина здесь. До холодов она в полной безопасности. Ее будут хорошо и сытно кормить. Но, если ты не вернешься до холодов, все изменится. Если она зачнет ребенка, ее будут продолжать кормить, если нет, она умрет голодной смертью, но перед этим она испытает желание большинства мужчин, и оно не всегда бывает приятным.

«ЛУНЧ, ТЫ ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ ИНКУСУ, НЕ ОЖИДАЛ ОТ ТЕБЯ ТАКОГО».

– Ты вернулся, Ветер? Ты прав, я вынужден перестать быть инкусу. Вынужден, Ветер. Мы не стремились сюда, – нас выжили. Я не хочу, чтобы этот мир стал нашим последним пристанищем.

«ИДИТЕ В ЛАБИРИНТ САМИ. ВСЕ ИДИТЕ, – ТАМ ДРУГОЙ МИР. ПРАВДА, ТУДА НЕ ПУСКАЮТ С ОРУЖИЕМ».

– Не пускают с оружием? Почему ты сказал об этом только сейчас? —

«ТЫ, ВСЕ РАВНО, НЕ ПОВЕРИЛ БЫ».

– А Страт? – И его осенило. – И кто это туда не пускает? Те, кто выжили?

«ВОЗМОЖНО. ВСЕГО СКОРЕЕ, ТЕ, КТО СТАЛИ ДРУГИМИ».

– Ты же говорил, что там не был. – Не отступал Лунч.

«БЫЛ, НО ТОЛЬКО В САМОМ НАЧАЛЕ».

– И тебя не пустили дальше? – Догадался Лунч.

«ИМЕННО ТАК»

– Тебя отпустили? Почему же удержали других? – Лавинообразно возрастало неверие Лунча.

«ТАМ НИКОГО НЕ УДЕРЖИВАЮТ, НО НИКТО, ВСЕ РАВНО, НЕ ВЕРНЕТСЯ».

– Они все стали другими? – Постигла Лунча новая догадка.

«МЕНЯ НЕ ПУСТИЛИ ДАЛЬШЕ»

– Ты был там с оружием? – Лунч так разволновался, что не заметил, что охранники все слышат.

«Я САМ – ОРУЖИЕ»

– И снова ты говоришь неправду. Ты же говорил, что должен охранять книгу.

«А МНОГО ЛИ ТВОИХ СЕКРЕТОВ ЗНАЮТ ТВОИ ОХРАННИКИ?».

И Лунч сразу прозрел:

– Эдд, это что такое?

Пальцы мгновенно сели, наверное, в свои «гнезда» так глубоко, что охрана забыла все, что слышала.

– У меня нет тайн от охраны.

«А У ХРАМА?».

Строгору надоело выслушивать, хотя и интересную, но бессмысленную перепалку, и он спросил:

– Как быть с оружием?

«ТЫ ТОЖЕ – ОРУЖИЕ, СТРОГОР»

– Строгор? – Как ошпаренный, отшатнулся от двери Лунч. – Ветер, ты меня все это время обманывал?

«И ДА, И НЕТ»

– Так не бывает, Ветер.

«БЫВАЕТ. ТЕБЕ НУЖНО БЫЛО ПЕРВОЕ ИМЯ. И Я ТЕБЕ ЕГО НАЗВАЛ. А СТРОГОР – ЕГО ГЛАВНОЕ ИМЯ».

– Зачем ты меня обманул, Ветер? – Лунч сразу почувствовал такую усталость, что беспомощно опустился на каменную скамью.

«ЗАТЕМ, ЧТО, КАК БЫ НИ ОТНОСИЛСЯ К ВАШИМ ТУПОГОЛОВЫМ, Я ВСЕ-ТАКИ ИНКУСУ. УЗНАВ, ЧТО СТРАТ – ЕЩЕ И СТРОГОР, ВЫ БЫ БЕЗРАССУДНО РИНУЛИСЬ НА НЕГО. А ЕГО МЕЧ, И САМ СТРОГОР – ОРУЖИЕ, КОТОРОЕ ВАМ НЕ ПОБЕДИТЬ».

– Ошибаешься, Ветер. У меня в руках сегодня имеется оружие, перед которым он не устоит. – Лунч торжествующе оглянулся, – и его глаза широко раскрылись. – Где женщина?

«ТЕБЕ ДО НЕЕ НЕ ДОБРАТЬСЯ, ЛУНЧ».

– Она – на той стороне? Как? Почему? – Лунч изменился в лице.

«ДА, ЭТО ТАК, ЛУНЧ»

– Но как? Ей нельзя туда.

«Я ЗНАЮ ЭТО, ЛУНЧ»

– И ты, все равно? – Лунч начал терять дар речи.

«Я ВЫВЕДУ ЕЕ В ДРУГОЙ МИР, ЛУНЧ».

– Строгора – тоже?

«НЕТ, СТРОГОР ПОЙДЕТ ДО КОНЦА. ТАКОВЫ ЕГО ВОЛЯ И ДОЛЯ».

– Он принесет нам книгу. – Обнадежился Лунч.

«НЕТ НИКАКОЙ КНИГИ, ЛУНЧ. ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ, В ТОМ ВИДЕ, В КАКОМ ВЫ ЕЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ».

– Нет? Ты ее уничтожил? Вот, почему ты водил меня за нос?

«ВОДИЛ ТЕБЯ ЗА НОС? ОТКУДА У ТЕБЯ ЭТО ВЫРАЖЕНИЕ, ЛУНЧ? КТО ЗДЕСЬ БЫЛ? НЕ ТЫСЯЧЕЛИКИЙ ЛИ?».

У Лунча сразу забегали глаза, и он поспешил ответить:

– Я не знаю Тысячеликого.

«Д, АВУР? МНЕ КАЖЕТСЯ, ТЫ ВВЯЗАЛСЯ В ОПАСНУЮ ИГРУ. ЕСЛИ ЭТО – ТАК, ТО Я НЕ ПОСТАВЛЮ НА ТЕБЯ И ЛОМАНОГО ГРОША».

– Не понял. Что это за грош?

«ВСТРЕТИШЬ ТЫСЯЧЕЛИКОГО СНОВА, СПРОСИ У НЕГО».

***

Они расходились в разные стороны: Строгор – в направлении зарождающегося рассвета, Илиль, – часто оглядываясь, – в боковое ответвление. Проход позади нее начал покрываться сначала тонкой, еле заметной, сеточкой, – и Строгора вскоре стало еле-еле видно. Затем сеточка быстро посветлела, но за нею было уже пусто.

Илиль тоскливо вздохнула.

«У КАЖДОГО СВОЯ ДОРОГА, ИЛИЛЬ. ИЗВИНИ, НО ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОЛНОСТЬЮ СВОБОДЕН».

– Я бы не связала ему руки. – И новый вздох. – Зачем он пошел туда, если книги нет.

«ЗНАНИЕ ИДЕТ НЕ ТОЛЬКО ОТ КНИГ. САМ КРИСТАЛЛ – ЗНАНИЕ, НО, ЧТОБЫ ПОЗНАТЬ ЭТО, НЕОБХОДИМО ПРОЙТИ КРИСТАЛЛ ДО КОНЦА».

– Если никто его не прошел, откуда это известно?

«ИЗВЕСТНО».

Ответ совсем не устроил Илиль, да и ноги совсем отказывались идти. Теперь уже каждый шаг давался с трудом, но кто знает, сколько еще идти? Она снова оглянулась. И надо бы бежать, но ноги сковал животный страх.

– Ветер, это что?

«ЧТО? А, ЭТО? У НЕГО МНОГО ИМЕН, НО ЧАЩЕ ВСЕГО ИМЕНУЮТ СТРАЖЕМ КАМНЯ».

– Он нас догоняет.

«ДУМАЮ, МЫ УЖЕ ПРИШЛИ»

«КУДА ТЫ ТАК СПЕШИШЬ ВЕТЕР, НЕ ПОГОВОРИВ СО МНОЙ. НЕ ХОРОШО». И громкий хохот так встряхнул стены, что по ним пробежала быстрая рябь.