Сейчас, оглядываясь на пройденный путь, я знаю, что моя колдовская сила не принесла вреда. Пусть ее берегут другие и передают и хранят, пока продолжается жизнь.
Я улыбаюсь. Улыбаюсь своей старческой улыбкой. Надеюсь, что буду продолжать радоваться жизни такой, какая она есть и больше не вмешиваться в нее.
Я много раз ловил себя на мысли, что я улыбаюсь не только своему прошлому, но и своему будущему прощальной улыбкой Колдуна. Прощаюсь и с вами».
27
День не предвещал никаких сюрпризов, хотя хотелось, чтобы они были. А как иначе? Сегодня 31 декабря, Новый Год наступает. Какие бы не были праздники в течение года, но Новый Год был самым любимым и долгожданным. Даже этот, когда вероятнее всего я его встречу один. Мне не было грустно и обидно, было спокойно. Я не понимал почему, но так было. Ну и что, что один? Один не значит, что забыт, меня приглашали в разные места для встречи, выбор был, но я никому не обещал, что приду. Будет настроение, всегда найду, где встретят, но сейчас утром мне никуда не хотелось. Я хотел тишины, и я ее получил. Сидя на кухне, возле окна я смотрел, как легкий снежок покрывает землю.
Вот и подходит год к завершению. Жизнь моя с виду была такая же, как и прежде, до моей поездки в Чистопольск. Да и что в ней могло измениться. Я не жил ожиданием, я просто жил и радовался каждому дню. Я уехал в тот же вечер, и для меня моя поездка была уже прошлым. Было и прошло. Я реалист и не стараюсь фантазировать. Но год, конечно, если его брать в целом, был необычным. Было много ярких встреч, как и расставаний. Необычность прожитого года была в том, что я стал другим, стал по-другому воспринимать мир, людей. Я стал понимать, что все так хрупко, особенно отношения между людьми, и сделал вывод, что отношения рвутся быстрее, чем устанавливаются. Я так и не стал звонить Наташе, с которой познакомился на юбилее. Она была права, необходимости у меня не было, а значит, зачем давать ей повод думать иначе.
Ерунда, что буду один. Нужен настрой, а я был готов встретить ночь, под бой курантов с единственным бокалом шампанского на столе.
«Кстати, надо поставить его в холодильник» – поймал я мысль о предстоящем времени. Я встал и, достав из бара шампанское, посмотрел на этикетку – брют, другое я не любил. Кто пил нормальное, тот понимал, что брют это не кислятина, кислятина это когда шампанское не качественное. Нормальное шампанское должно быть брют, без добавления сахара. Поставил его в холодильник и, окинув взором, наличие продуктов, остался доволен. День был длинным, и я решил пройтись по улицам, по магазинам, купить подарки. Пригодятся, да и время надо занять. В это время зазвонил телефон.
– Слушаю.
– Юра, с наступающим тебя, – услышал я голос Ксении.
– Спасибо и тебя тоже, и Евгения поздравь.
– Я не думала, что застану тебя дома, так, на удачу позвонила. Ты разве справляешь праздник дома? Думала, ушел.
– Значит, тебе повезло, что застала, но никуда не собираюсь.
– А где будешь встречать?
– Еще не знаю.
– Неужели один? – в ее голосе послышались грустные нотки, – мы уходим, а то я бы пригласила тебя.
– А ты думаешь, я бы пришел? За меня не беспокойся, все будет хорошо. Удачи тебе. Всех благ.
– И тебе. Новый Год будет у тебя лучше. Я верю.
– Я тоже, – мы попрощались.
Ну ладно, хоть у нее все хорошо. Я действительно стал ее воспринимать, как сестру. Хорошо, что в свое время не перешли с ней грань отношений, после которых простые отношения уже не возможны. Мне стало приятно от ее звонка.
Так, что я собирался делать? Вылазка в город по магазинам. Оделся и вышел. Машину оставил во дворе. Снег скрипел под ногами, издавая сказочные звуки. Я наслаждался этим звуком и, ступив, вслушивался. Здорово. Такие маленькие снежинки, по одной безмолвные, а вместе издают мелодию, которая создает атмосферу праздника. Я всего один раз встречал Новый Год в Европе и решил, что больше не хочу. Дома было лучше. А там чужая речь, снега мало, а в горы я не хотел. Сняв перчатку, подставил ладонь падающим снежинкам. Падая, они на мгновение задерживались на ладони и исчезали. Наверное, со стороны я казался странным. Взрослый мужчина, идет не спеша, когда вокруг все торопятся, ловит снежинки. Я вдруг понял, что улыбаюсь. Улыбаюсь дню, людям, праздничному настроению. Действительно, со стороны я был странен, со своей улыбкой, но и напускать на себя серьезный вид не хотел. Пусть думают, что хотят. Не важно, что потом, важно, что мне хорошо сейчас. А мне было очень хорошо, от какого-то предчувствия радости.
Проходящие мимо девушки о чем-то зашептались и засмеялись. Я им улыбнулся и пошел дальше. Мороз был градусов пять, и я не замерзал. Я шел вдоль витрин магазинов, останавливался, смотрел товары. Возле одного из небольших магазинчиков, в которых цены были такие, что продавцов там обычно было больше, чем покупателей, я остановился и решил зайти.
Открыв дверь, услышал легкий звук колокольчика, который известил о моем прибытии, но до того, как его звук затих, меня уже увидела девушка и направилась ко мне.
– Добрый день. С наступающим вас.
– И вас тоже.
– Могу я вам чем-то помочь?
– Не думаю, – и окинул взглядом ее фигуру, отчего она смутилась. Ей было лет двадцать пять, – извините, не сочтите мой ответ, как двусмысленность. Я думаю, что вы не волшебница, а ваш магазин, не магазин исполнения желаний. А уж на Деда Мороза, вы точно не похожи, к счастью.
Она улыбнулась на мою тираду: – Почему к счастью? – решила она поддержать беседу. В магазине была еще одна девушка, и простой разговор с покупателем позволял ей скоротать время.
– Потому что вы хорошо выглядите, и нет смысла менять внешность. Деда Мороза ждут раз в год и проявляют к нему повышенное внимание, а вас должны ждать всегда. Надеюсь, что это так.
– Спасибо. Я тоже надеюсь, что ждут. Даже не знаю, что сказать, чтобы не получилось, как в начале. Предложить что-то показать? Все можно перевернуть.
– Не надо ничего говорить. Я пройду и посмотрю, если что понадобиться я вас позову.
– Хорошо, – и она отошла к коллеге.
Магазинчик был не большой. Я прошел вдоль прилавка, где лежали разные мелочи: от новогодних сувениров, до более практичных вещей. Прошел вдоль прилавка, где лежали рубашки, затем вдоль стоек с костюмами, даже были шарфы, перчатки и вновь вернулся к тому месту, откуда начал свой обход, и остановился. Надо бы купить себе подарок, ждать его было не от кого.
Девушка подошла снова: – Ничего не выбрали?
– Думаю. Вот давайте представим, что вы могли бы подарить мне, если бы я был вашим мужчиной. Не надо предлагать дорогой товар, а то, что от души. Не в цене дело, не надо удивлять ценой.
Она внимательно осмотрела меня, как я ее прежде, на что я улыбнулся, и она поняла мою улыбку.
– Подождите, я сейчас, – направилась вдоль прилавков. Затем остановилась около стеллажа с шарфами, выбрала один и подошла.
– Разрешите, – и обмотала его вокруг моей шеи, поверх куртки, – он вам идет. Поверьте.
Я подошел к зеркалу и посмотрел на себя, а действительно не плохо.
– Беру. Мне еще один, но другой расцветки, для отца.
Она принесла еще один, а я спросил: – Для женщин у вас есть что-нибудь?
– Заколки, брошки, парфюмерия.
– Что вы порекомендуете?
– Для кого вам?
– Ни для кого конкретно, просто подарок.
– Тогда вот брошь, – она показала мне на прилавок.
– Хорошо, – я рассчитался за покупки, купив и брошь, а уходя, протянул ее ей, – это вам. Только не кладите на прилавок снова. Я знаю, так иногда делают. Возьмите. Она будет для вас удачей.
– Спасибо, – она смутилась, а затем решилась и вдруг поцеловала меня в щеку, – вы волшебник.
Я отрицательно покачал головой: – Увы, нет. Чтобы делать приятное, не надо быть волшебником, но иногда хочется им быть, – и вышел из магазина.
Зачем я сделал ей подарок? Чтобы порадовать себя, мне это было приятно. Захотелось сделать что-то приятное себе и кому-либо незнакомому. Просто так.
Я ходил по улицам, рассматривая прохожих. Купил подарок матери, завтра занесу им. Купил ей флакон духов, и уже потом вспомнил, чей это запах.
День был короткий и на улицах зажглись фонари, гирлянды фонариков. Витрины играли мишурой. В течение дня я принимал поздравления и приглашения на встречу Нового Года, но благодарил и отказывался. По пути зашел в кафе и заказал кофе. Зазвонил телефон.
– Юра, привет. Ну что надумал? – это звонил мой приятель. Он приглашал меня к себе за город.
– Нет, не надумал. Не приеду, не жди.
– Зря. Такая женщина будет, как раз для тебя! – сказал он мечтательно
– Сводник.
– Да, я такой. Надо же устроить твою жизнь в следующем году. А то ты так ярко выделяешься на фоне нас женатых, что нам завидно.
– Зависть плохое чувство.
– Плохое, – согласился он, – но, ты, же понимаешь, что так плохо себя чувствуешь, если кому-то рядом хорошо.
– Свое хорошо, ты уже потерял.
– Это что же?
– Свободного мужчину.
– Ты прав, как ни грустно признавать. Ладно, если надумаешь, то приезжай. А так на всякий случай, с Новым Годом тебя!
– И тебя тоже. Поздравь супругу.
Ну, вот еще одно поздравление, и приглашение. А может надо поехать? Что буду один? И женщина не останется без моего внимания? Бабник. Нет, не поеду. Не то, чтобы я чурался веселья, нет, я почему-то захотел в этот вечер быть дома. Я смотрел за окно кафе и видел проходящих, нет не проходящих, а спешащих людей, и я один никуда не спешил. Пожалуй, пора. Я праздной походкой направился домой. Мимо проходили люди с добрыми лицами, на которых было явное предвкушение радости, которую они заслужили.
Придя домой, положил пакеты в комнате. Развязал шарф, выбранный для меня незнакомкой, включил гирлянду на елке и в комнате. Еще накануне я нарядил елку и повесил гирлянду поверх окна на карниз. Достал шампанское, поставил на стол фужер, налил коньяку в другой фужер, для проводов старого года, и сел в кресло. Комната освещалась лишь миганием лампочек гирлянды. Включил телевизор. Звонков больше не было, они начнутся после полуночи, а сейчас все были в приятных хлопотах, за редким исключением типа меня. Я не понимая, что показывают, задумался снова об ушедшем годе. Я стал иначе видеть, стал терпимее, а стал ли счастливее? Думаю, да. Я познал то, что иным не удается за всю жизнь. Я услышал, что у меня будет наследник, дело за малым, надо, чтобы он родился. Пока явных кандидаток на роль матери не было.
Из размышлений меня вывез дверной звонок. «Кто бы это мог быть, – подумал я, взглянув на часы, которые показывали начало десятого, – Деда Мороза я не заказывал, а Снегурочку тем более».
Поставив фужер на стол, я направился открывать дверь. Открыв ее, замер. Предо мной стояла Рита. Мы стояли напротив друг друга. Я видел ее глаза, такие милые и любимые. В них я прочитал любовь, грусть и надежду. Из оцепенения меня вывел ее голос:
– Ты разрешишь войти?
– Проходи, – посторонился я, пропуская ее. Помог ей снять пальто, которое пахло морозной свежестью и тем запахов духов, что я вспомнил. Она прошла в комнату и, увидев новогоднюю иллюминацию и одиноко стоящий фужер на столе, все поняла. Рита положила сумочку, что держала в руке на диван, повернулась ко мне. Я видел ее снова, стройную, милую. Она подошла ко мне, почти коснувшись и заглянув мне в глаза, тихо произнесла:
– Не ожидал?
– Не ожидал, – подтвердил я.
– Как ты жил без меня?
Я пожал плечами: – Учился жить.
– Получилось?
– Не всегда, я учился освобождаться от груза прошлого. Медленно снимая его со своих плеч. А ты?
– А я заставляла себя быть счастливой. Часто смотрела на себя в зеркало и убеждала, что счастлива.
– И?
– Обманывала себя, конечно. Без тебя я не была счастлива, потому и решилась придти.
– А если бы меня не было дома?
– Я увидела свет в окнах, иллюминацию, а значит ты дома.
– А вдруг я был бы не один?
Она покачала головой: – Я не думала об этом, – и утвердительно сказала:
– Ты никого не ждешь, кроме…
– Думаешь, я стал бы ждать кого нибудь, кроме тебя?
– Думаешь, я вернулась бы к кому нибудь, кроме тебя?
Ю. Горюнов Н.Новгород 2013 г.