Степан Никодимович перебирал за столом травы. Рядом сидела Ксения и наблюдала за его действиями. При моем появлении оба подняли головы.
– Добрый день, – обратился я к ним.
– Добрый, – ответил Степан Никодимович.
– Какой же он добрый, – вместо приветствия ответила Ксения.
– Любой день добрый, в котором ты живешь. Он не может быть плохим, таким его делаем мы, – проворчал старик.
– Не ворчи. Погода на тебя действует. Ты в такую погоду всегда ворчишь.
– Так я же старик. Мне по возрасту положено ворчать. Что стоишь? – обратился он ко мне, – проходи. Чай будешь?
– Это уж стало традицией пить чай с утра до вечера, поэтому буду.
– Давай, Ксения, займись.
Она встала и направилась на кухню. Проходя мимо меня, подмигнула.
– Каждая для чего-то или от чего-то? – спросил я кивнув на травы.
– Правильно заметил, именно так.
– А как собираете?
– Каждую в свое время. Сушу отдельно. Вот отбираю для Ксюши, чтобы заваривала и пила. А ты уезжать собираешься?
– Такое впечатление, что вы знаете все наперед.
– А что тут знать, – он не прерывал своего занятия, – погода плохая, тебе здесь делать нечего. Сидеть в окно смотреть? Не твое это. Ты человек действия, без дела тебе скучно, тоска гложет, воспоминания накатываются. Вот ты и пришел попрощаться. Не так ли? – и он посмотрел на меня.
– Пока не накатываются.
– Именно пока, потому как еще при деле, а вот останешься и все, заест.
– Наверное.
– Я вот и готовлю ей травки, чтобы взяла с собой, пора и ей ехать.
– А ей уже можно?
– Хорошо я себя чувствую, – услышал я за спиной ее голос, – все у меня хорошо.
Она поставила чашки и чайник на стол. Я заметил, что ее лицо уже приобрело прежний цвет.
– Все в порядке. Доедет.
– А ты когда собираешься? – спросил я.
– В ближайшие дни, поездом.
Я отпил чай, взял ложечкой варенье и предложил: – Я тоже уезжаю. Хочешь, поедем вместе, только не поездом, а самолетом.
– Самолетом хорошо, быстро, но дорого. Я не могу себе это позволить.
– Я предлагаю тебе лететь со мной, а значит расходы мои.
– Шикуешь?
– Обычная, практичность.
– А когда собираешься лететь?
– Лучше завтра.
В это время зазвонил телефон и я, извинившись, ответил.
– Юрий Петрович, – сообщила мне Лена, – я забронировала билет на завтра на рейс в одиннадцать и девятнадцать.
– Хорошо, забронируй еще один билет, подожди, – и, прикрыв трубку, я спросил, – как твоя фамилия?
– Тихомирова Ксения Николаевна.
– Еще один билет на Тихомирову Ксению Николаевну. Закажи и позвони, – отключив связь, спросил,– успеешь собраться?
Она кивнула и ехидно посмотрела на меня:
– Значит, интуиция меня не подвела, не простой ты человек, не рядовой. Указания даешь, билеты тебе бронируют. Секретарь?
– Она.
– И машину пришлют в аэропорт? Дашь указание?
– Не дам. Сами все сделают. Такие вещи я даже не обсуждаю. Ну что едем?
– Едем, – уверенно заявила она, – раз ты предлагаешь, то глупо отказываться. Как считаешь, дед?
– Правильно решила. Здесь тебе уже делать нечего.
– А такси как заказать?
Ксения взяла блокнотик со стола и, найдя нужную страницу, протянула мне. Я позвонил и заказал такси на утро. Дед обратился к внучке:
– Пойди, собирай вещи, а мы еще побеседуем.
– Сплетничать будете? Давайте, – и она вышла.
После ее ухода, Степан Никодимович не стал дожидаться моих расспросов:
– Ксения хорошая женщина. Нравишься ты ей.
– Я догадываюсь, но… – он не дал мне договорить и поднял руку, ладонью ко мне.
– Я знаю твои «но». Знаю, как ты к ней относишься. Она увлеклась и не мудрено. Она не падкая на состояние, ты ей нравишься, как мужчина и все. Своей уверенностью, надежностью. Знаю, что ты ее воспринимаешь не как женщину, с которой хотел бы создать семью. И это верно. Вы могли бы жить вместе, но вы разные. Она будет счастлива с тем, кто сделал ей предложение, и я ей об этом уже сказал. Тебе нужна другая женщина, типа той, которая ушла. Да, я знаю, что говорю. Ты ее помнишь. Не собираюсь заглядывать вперед, но все будет хорошо, не с той, так с другой. А за Ксенией присмотри.
– Хорошо. Может быть, ее пристроить в другую клинику?
– Можешь, сделай. Она хороший доктор, поверь мне. А что не приняла от меня, так может быть и к лучшему.
– А она знает, что было?
– Только то, что ты тогда сказал. Она и не спрашивает, знает, что не скажу, и ты не говори.
– Я уж тем более промолчу. Женщины народ впечатлительный, особенно в вопросах, когда их видят обнаженными.
– Ну, это тебе лучше знать, – улыбнулся он.
– Жаль, что не удастся попрощаться с Наташей.
– Она поймет. Да кто знает, может быть, и увидитесь еще.
– Мне хотелось бы поговорить с вами о прошлом, да и вообще.
– А ты не задумывайся об этом. Если суждено, то свидимся и поговорим, так же и с Наташей.
Его последняя фраза не была случайной, значит, он что-то знает, что мне знать, пока не дано или не нужно на данный момент. И, наверное, встреча моя с ним, как и с Наташей, более чем вероятна, – подумал я, но спрашивать об этом не стал, знал, что не ответит.
– Пойду я. Завтра утром заеду. Ксения, – повысил я голос, и она вышла, – самолет в одиннадцать. Будь готова.
– Всегда готова.
– До завтра. Передайте мое сожаление Наташе, что не смог попрощаться, – обратился я к Степану Никодимовичу, и, надев плащ, вышел.
15
Еще вчера вечером, когда вернулся, я попросил тетю Катю разбудить пораньше, так как надо было забрать Ксению.
– Вместе едете? – подозрительно спросила она.
– Вместе. Да ты не думай. Я вчера, когда к ним зашел, она тоже собиралась уезжать, я и предложил поехать вместе, только самолетом.
– Глаз она на тебя положила.
– Как положила, так и снимет, – отшутился я.
– Тебе виднее.
Сумка была собрана с вечера, да и собирать особо было нечего, поэтому я поутру был готов. Взглянув в окно, убедился, что день сегодня не в пример вчерашнему. Светило солнце, но ветер по небу гнал облака, именно гнал. Их движение было хоть и равномерным, но быстрым. Вот и заканчивается бабье лето, осень вступает в свои права, с ее дождями, не предсказуемостью погоды. Я достал из сумки свитер, чтобы не продувало, и положил на кровать, а затем прошел в ванную. Когда вышел, тетя Катя уже накрыла завтрак и села со мной за стол. Она с грустью смотрела на меня, снова остается одна, хоть и не сидел я с ней дома, но все же живая душа рядом. Я лишь сейчас обратил внимание, что глаза нее глубокие. Седые волосы были собраны сзади в пучок, открывая ее сухонькое лицо. Мне стало жаль оставлять ее.
– Приезжай, я буду рад тебя видеть. Места у меня много, поживешь.
– Ну, да. Только у тебя и жить. Ты живешь своей жизнью, а что мне старой делать в твоей квартире. А придет кто к тебе?
– Не придет, – в моем голосе прозвучала грусть.
– Разве можешь ты знать? Не настраивай себя, и огорчаться не надо. Что суждено, то и произойдет.
– Так приедешь? Давай я тебе билет закажу?
– Не надо, но я тебе говорила, может быть, приеду. Как будет настроение.
– Если надумаешь, позвони мне или родителям. Я тебя встречу.
Я сходил в комнату и достал из бокового кармана визитку, записал на ней домашний телефон и телефон родителей.
– Вот здесь все написано. Звони по любому. И на работу, у меня секретарь понятливая, даже если меня нет, все решит.
Она взяла визитку и, достав из кармана халата очки, прочитала все, что там было написано.
– Большая у тебя должность.
– Большая, – согласился я.
– А много народа у тебя работает?
– Несколько сот человек.
– Так это же целый колхоз!
– Вот именно, колхоз.
– А ты значит самый главный. Это все твое?
– Почти, но большинство мое.
– Молодец.
– Тетя Катя, а твои часто приезжают? Одна ведь живешь, не собираешься к ним в область?
– На лето внуки приезжают, а бывает и дети наведаются. Здесь же недалеко. А к ним я не хочу, пока здорова, здесь буду.
– Если что позвони.
В это время зазвонил телефон, и мне сообщили, что такси прибыло.
– Все, пора.
Я прошел в комнату, натянул свитер, оделся и остановился на пороге.
Тетя Катя подошла ко мне и, притянув за голову своими сухонькими ручками, поцеловала меня в щеку. Я почувствовал в этом поцелуе доброту.
– С Богом! Удачи тебе.
– Спасибо, – и вышел.
У калитки стояла машина и я, положив сумку в багажник, попросил проехать дальше, чтобы забрать Ксению.
У дома Степана Никодимовича мы остановились. Войдя в дом, увидел, что Ксения уже собралась.
– Я готова, – сообщила она.
– Степан Никодимович, всего доброго. Был рад с вами познакомиться. За Ксению не беспокойтесь, довезу.
Он подошел ко мне и протянул руку. Мы обменялись рукопожатием и он, глядя мне в глаза, сказал:
– Мир тесен. Может быть, еще и свидимся.
– А вы приезжайте.
– Я никуда не езжу. Доброго пути.
– Ксения, давай багаж, – обратился я к ней, – пойду, положу в машину. Прощайтесь.
Она отдала мне сумку, достаточно тяжелую и я пошел к машине.
Минут через пять, она вышла. Дед ее не провожал. Ксения села сзади, а я рядом с водителем.
– Теперь все, в аэропорт, – дал я команду.
Мы тихо отъехали. По дороге в аэропорт, мы с Ксенией не разговаривали. Я не хотел ни о чем говорить, а она была погружена в свои мысли, от которых не хотелось ее отвлекать. Мимо окон мелькали деревья, растущие вдоль дороги, уже без листьев, и от этого казались пустыми. Даже солнце не придавало радостного настроения. «Осень, – подумал я, – снова осень. Все готовиться к зиме. Деревья унылые и не радуют как прежде своей зеленой кроной». Теперь только ветер гулял между ветками.
В аэропорту, взяв паспорт Ксении, подошел к стойке авиакомпании.
– Должны быть забронированы два билета, – протянул я паспорта служащей. Девушка мило улыбнулась, как ей положено, приняла паспорта и, пробежав пальчиками по клавиатуре компьютера, подтвердила:
– Да, бронь есть. Будете брать?
Получив мое согласие, она оформила билеты, которые были уже оплачены, протянула мне, и я вернулся к Ксении.
– Вот наши билеты, держи, – протянул ей паспорт с билетом, – скоро регистрация.
– Давно я не летала самолетом.
– Почему?
– Не куда было. В дальние страны дорого, а в ближние я поездом добираюсь. Мне даже нравиться. Пока едешь, успеваешь перестраивать настроение. То, что оставила, уходит, а то, что жду, приближается. Люблю смотреть на мелькающие пейзажи и выходить на станциях, новые места, новые люди.
– Возможно, ты и права, но у меня больше самолетом получается.
В это время объявили регистрацию и посадку на наш рейс. Я подхватил обе сумки, направился к стойке регистрации, Ксения шла рядом, что мне понравилось. Я не любил, когда идут сзади. Пройдя обычную процедуру, мы вскоре оказались в самолете. Тут произошла маленькая заминка. Ксения вошла в самолет первой, и она свернула в салон эконом класса. Я ее окликнул и, показав билеты стюардессе, добавил:
– Нам в другой салон.
Стюардесса посмотрела на билеты, на Ксению, которая вопросительно смотрела на нас, и подтвердила:
– Да вам в другой салон, – и она показала направление в сторону кабины пилотов. Она поняла, что для Ксении это первый раз лететь другим классом.
В салоне нас встретила другая стюардесса и проводила к нашим местам.
– Сядешь у окна? – поинтересовался я.
– Конечно, только там.
Разместившись, мы выглянули в иллюминатор. Я был вынужден наклониться и чуть коснулся ее, она не отстранилась. Трап уже убрали и самолет начал выруливать на взлетную полосу. Лететь было несколько часов, и я откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Когда самолет набрал высоту, нам предложили шампанское или вино. Ксения отказалась, а я с ней за компанию и мы попросили чай, который принесли с шоколадом. Я отдал свою плитку ей.
– Ешь, тебе полезно.
– А тебе?
– А я не хочу.
Она медленно, маленькими глоточками, пила чай, изредка откусывая шоколад, и смотрела в иллюминатор. Облаков уже не было видно, и земля была видна во всей красе: черные куски пахотных земель, зеленые массивы лесов, голубые лужицы озер. Тонкие голубые ниточки рек, извиваясь, расчерчивали пейзаж.
– Нравиться? – поинтересовался я, видя с каким любопытством, она все рассматривает.
– Захватывает. Все такое маленькое, словно игрушечное. Людей не разглядишь. Красиво. И здесь мне нравиться, свободно, приятное обслуживание.
– А ты поезд, поезд. Сидели бы сейчас и смотрели, как мимо мелькают деревья и люди. А здесь все движется медленно, степенно.
– Во всем есть свои прелести.
В этом я с ней был согласен. Вскоре предложили обед, а есть хотелось жутко, так как проснулись рано и завтрак был скромный. Когда перешли к кофе, Ксения вдруг спросила:
– А тебе понравилась Наташа?
Я удивленно посмотрел на нее: – Ты это к чему?
– Да так, в общем, – уклонилась она.
– Такие вопросы, в общем, не задают, но отвечу. Я ее не знаю, чтобы что-то сказать о ней. Хотя смотря, что ты имела в виду.
– Я имела в виду внешне.
– Внешне, да, она эффектная женщина.
– Да, это так. Она хоть и старше меня, но выглядит лучше. Фигура, лицо. Я бы хотела в ее возрасте выглядеть тоже привлекательной.
– А что тебе мешает? Я не думаю, что ты будешь хуже, чем сейчас. Старше да, но поверь мне, что внешность женщины важна и для нее самой и для мужчины. Это естественно нравиться окружающим, но с возрастом для женщины не маловажна, с моей точки зрения, и ее внутренняя красота. Какова она?
– Расшифруй. Мне предстоит повзрослеть, так скажи свое мужское видение.
– С ней должно быть комфортно. Когда общаешься с умной женщиной, ее внешность уходит на второй план. В молодости это не так заметно, там, наоборот, на первом месте внешность.
– Но в первую очередь обращают внимание на внешность.
– Согласен, но до тех пор, пока она молчит. В молодости, мужчине от женщины нужна в первую очередь внешность, формы, и не важно, что она говорит и как. А лучше если вообще молчит. От нее требуется только тело.
– Ну да, а взрослая женщина в теле проигрывает.
– Не всегда. Так вот, когда мужчина взрослеет, то он обращает внимание на молодых женщин, на их формы, но общаясь с взрослой женщиной, ему хочется и поговорить. Близость в чистом виде уже скучна. Ему нужно и общение. А вот здесь опытная, умная женщина выигрывает, а уж если она хорошо выглядит, то вопрос уже другой.
– По своему опыту знаешь?
– И по-своему тоже. Мне не двадцать лет. Но может, пояснишь, в чем суть твоего интереса? Такие вопросы ради пустого разговора не задают.
– Я думаю, ты ей понравился.
– Это приятно. И что?
– Жаль, что рано уехал. У тебя с ней могло бы что-то быть.
– Что ты подразумеваешь по этим что-то?
– Все отношения между мужчиной и женщиной. В полном смысле этого слова. Вы были бы красивой парой. Она умная, то, что тебе надо, и не такая молчаливая, какой ты ее видел.
– Я знаю.
– Откуда? – Ксения повернулась ко мне, чуть не расплескав кофе, до этого она сидела, глядя вперед.
– Мы встретились там же, где и с тобой. Поговорили.
– Место встречи изменить нельзя. А говорил, что не знаешь ее?
– Но не так хорошо.
– Поговорили и все?
– А что еще? – я не считал нужным рассказывать ей, что дал Наташе свой телефон.
– Ты глуп, – произнесла она убежденно, – впрочем, как и большинство мужчин. Ты знаешь, сколько у нее поклонников?
– Не знаю. Мне это ни к чему. Она что разговаривает выборочно?
– Нет, она достаточно общительна, но ты в ее вкусе. Это точно. Это я как женщина говорю.
– Ты меня сватаешь что ли? – рассмеялся я.
– Сватать тебя – трата времени. Ты относишься к тому типу мужчин, которые берут то, что им нравиться. Я говорю о женщинах. И самое страшное, что мы с этим согласны.
– Ну, раз согласны, значит не так страшно. К тому же, чтобы брать, надо этому научиться и много потратить нервов, прежде чем дойдешь до такого уровня. Хотя я себя к таким не отношу, каким ты меня видишь.
– А тебе и не надо относить. Тебя уже отнесли к этому разряду женщины.
– Я расту в собственных глазах. Не замечал этого.
– И не заметишь. Это у тебя получается естественно и непринужденно.
– По себе судишь?
– И по себе тоже. Я когда тебя увидела первый раз, поняла, что ты беда и надо защищаться.
– Удалось?
Она грустно улыбнулась: – Хочется надеяться, что да. Я все понимаю, что мы не пара, мне даже дед сказал, чтобы успокоилась. А я ему верю. Так что настроилась.
– Звучит как признание в любви, но давай сменим тему. Расскажи о деде?
– Да что рассказывать. Помню, маленькой была, так к нему из области приезжали, на машинах. Не часто, но бывали. Но он не любит, когда о нем говорят, он хочет жить тихо, спокойно, своей жизнью.
– А как он стал обладать способностями, что нам не дано. Как он стал таким?
– Он не стал, он им был.
– И что, он действительно многое может?
– Я не знаю, что он может, но то, что знаю или, о чем догадываюсь, это лишь малая толика его возможностей. Он сильный колдун, очень сильный.
– А ты хотела бы быть такой? – задал я провокационный вопрос, не раскрывая, что кое-что известно и мне.
– Нет. Это другая жизнь, жизнь до самоотречения, а я так не хочу и не смогу.
– А твой дед?
– Это другое дело. Тебе лучше с ним самим поговорить.
– Как видишь, не удалось.
– Увидитесь. Я это поняла. Он с тобой попрощался по дружески, значит все возможно.
– А где мы встретимся. Он никуда не ездит.
– А ты сам к нему потом приезжай. Специально. Он тебя примет.
– Осталось найти время.
– Это нужно тебе, а не ему. Так что найди.
– Не факт что это нужно мне.
– Давай закроем эту тему?
– Хорошо. Поговорим о твоем будущем. Ты для себя решила вопрос с замужеством?
– Окончательно нет. Приеду, выйду на работу и осмотрюсь. А ты хочешь предложить себя в женихи?
– Я еще молодой для семейной жизни. Кстати о работе. Мы с дедом говорили о тебе. Я спросил, могу ли помочь тебе с более интересной работой, если ты захочешь.
– Что вы еще обо мне говорили?
– Больше ничего, – соврал я, пытаясь придать честное выражение глазам.
– Ладно, не делай умышленно честное выражение лица. Это тебе не идет. Все равно не скажешь. Если будет интересная, я подумаю. В нашей клинике мне нравится, вот только зарплату бы побольше, да и оборудование поновее.
– Да еще начальство другое и стены, – продолжил я.
Мы оба засмеялись. В это время загорелось табло «пристегнуть ремни». Самолет пошел на посадку.
У выхода из терминала, нас ожидал мой водитель. Я передал ему сумку Ксении. Когда подошли к машине, она сделала вывод, посмотрев на меня: – Зря я не попыталась тебя охмурить. Столько соблазнов.
– Поздно, матушка, поздно. Уже приехали.
– Ничего не поздно. Шучу, я, шучу.
– Все у тебя будет.
– Разве кто поможет только, – вздохнула она.
Уже в машине я сообщил водителю, что сначала отвезем Ксению. Мы ехали из аэропорта по дороге, которая была очень знакома. Было чуть радостно от встречи со знакомым пейзажем. И отсутствовал вроде бы не долго, а сейчас смотрел на город по-другому, словно не был много лет.
Высадив Ксению, и предварительно взяв ее номер телефона, я дал команду везти меня домой, а завтра приехать за мной к восьми.
Войдя в квартиру, я остановился, привыкая к ней заново. Родные стены. Прошел по комнатам, зная все до мелочей. Было тихо. Я включил телевизор, чтобы разрушить тишину и позвонил родителям, известив их о возвращении. Вечер вступал в свои права. Пусто и грустно.
«Завтра, завтра все вернется. Нет не все. Не надо себя обманывать» – сообщил я сам себе.
16
Машина за мной пришла в восемь, и вскоре я был на работе. Сотрудники подтягивались на свои места. Лена, как только появилась, заглянула ко мне в кабинет.
– Юрий Петрович, доброе утро.
– Здравствуй, Лена. Принеси кофе, а часов на десять совещание.
Она вышла, а я принялся разбирать бумаги, которые мне предусмотрительно положили на стол. Разбирая их я подумал, вот сколько сил и времени ушло на создание и развитие компании. Это со стороны могло показаться, что я удачлив. Удача не приходит просто так, сама по себе. Она приходит к тем, кто идет ей навстречу, и не просто идет, а добивается встречи с ней своим трудом, бессонными ночами, без выходных. В ущерб личной жизни. Все это я прошел, и теперь имел бизнес, но не имел семьи. Это видимо и была моя плата. Почему считают, что карьера бывает у наемных работников? Я думал иначе. Карьера это движение, движение не только вверх, но и по горизонтали. Когда поднимаешься вверх, это растешь, развивая бизнес, словно строишь здание, подкладывая под фундамент новые блоки знаний, опыта, материальную основу. И прежде чем, что-то добавить, надо очень сильно подумать, насколько крепки новые блоки и не приведут ли они к разрушению выстроенного. Или остановиться на той высоте, где находишься, не так высоко, но надежно.
Что касается горизонтальной карьеры, то это познание самого себя, расширение своих знаний, кругозора.
Но есть и третий вариант. Спорный. Это карьера внутрь, когда достигается высочайший уровень профессионализма, но это больше люди искусства. Они совершенствуют то немногое, что умеют. Картины художника востребованы, когда он достиг той точки, чтобы стать признанным. К сожалению, все три типа не могут быть у человека одновременно. Какой мой? Первый? Да я расширяюсь, но и второй мне не чужд, особенно в свете последних событий.
Я размышлял об этом, повернувшись в кресле к окну, за которым открывался вид на город. Он просыпался. По небу бежали тучи, было хмуро и пасмурно.
Меня отвлек звук открывающейся двери, Лена принесла кофе.
– Кофе.
– Спасибо. Позвони в клинику доктора Сергеева, и если он на месте, соедини меня с ним.
Она вышла, а я взял чашку и отпил ароматный напиток. Сергеев был моим давним знакомым. Мы не были в приятельских отношениях, но не забывали друг друга. У него была очень достойная клиника, с хорошими специалистами, и иногда я обращался к нему. Где мы познакомились, я не помнил, это было давно, когда мы были оба не теми, кем являлись сейчас. Мне не хотелось откладывать возможность помочь Ксении с работой, иначе потом дела затянут, и могу забыть. Раздался зуммер телефона.
– Юрий Петрович, Павел Николаевич на связи, – сообщила Лена, и я, услышав на другом конце: – Привет, – начал первый, – не очень отвлекаю?
– Отвлекаешь, конечно. Дела всегда есть, но ты не тот человек, с которым я откажусь говорить.
– Павел, мне бы с тобой поговорить, но не по телефону. Вечером время найдется?
– У тебя что-то случилось? Кто-то заболел? Хотя о чем это я, если бы было так, ты об этом сказал бы, а не стал предлагать встречу.
– Правильно мыслишь. Так что со временем?
– Сейчас посмотрю, – я услышал, как он листает страницы. Павел хоть и был совладельцем клиники, но и сам практиковал, – сегодня после семи. Устроит?
– Давай в восемь у Николая. Помнишь его ресторан «Рандеву».
– Помню. Значит в восемь.
Мы повесили трубки, я позвал Лену и попросил зарезервировать столик на двоих. При наличии бизнеса знакомые появляются в разных сферах, так и с Николаем, владельцем ресторана.
Дальше день прошел по обычному ритму. Совещания, встречи. Обычная текущая работа. Около семи я поехал на встречу. Пока ехал, в голове родилась мысль, а не рассказать ли ему о произошедшем? Он врач, человек практичный. Конечно, если бы кто из моих знакомых рассказал, что-то подобное, я бы выслушал, покачал головой, а про себя подумал, что человек крепко спал, а во сне многое может произойти. Но это было со мной, и я чувствовал прикосновение реальности. Хоть дед мог меня и загипнотизировать. А может это была игра? А почему бы и нет. Я же его не знаю. Она разыграла больную, а он лечил. Может быть, но зачем? О нем не говорили плохо. Вряд ли он играл от скуки. Тогда я должен признать, что все было в реальности, во что сам верил с трудом.
Когда подъехали к ресторану, я отпустил машину, сказав, что обратно доеду сам. Едва я вошел в ресторан, ко мне подошел метрдотель, я упредил вопрос:
– У меня заказан столик.
– На кого?
Я назвал свою фамилию, и мне подтвердили, что столик готов.
– Должен прийти еще мужчина, проводите его, – попросил я, когда меня провели к столику. Подошедшего официанта я попросил принести чай без всяких добавок, а все остальное потом, когда придет друг. Заказ был выполнен быстро. До назначенного времени было минут двадцать, и я стал рассматривать зал. Мое место было в углу, откуда я хорошо видел окружающих. С одной стороны располагалось окно, через которое бросал взгляды на улицу Я пил чай, когда услышал:
– Юрий, добрый вечер. Рад тебя видеть.
Я поднял голову и увидел Николая, владельца ресторана: – Добрый, присаживайся.
Он сел напротив: – Давно тебе не видел. Как дела? Надеюсь все в порядке?
– Все хорошо, сложности есть, как и у тебя, но решаем по мере возможности.
– Это верно, – вздохнул он, – знать бы их заранее. А ты один или ждешь кого?
– Договорился с Павлом. Помнишь хирург?
– Конечно, помню. Тогда так. Раз это мужская встреча, то меню я для вас подберу сам. Мужское меню отличается от женского.
– Это чем?
– Блюдо не должно быть изысканно красивым, оно должно быть несколько грубоватым на вид, но гармония должна быть. Мясо на вид грубоватое, но нежное. Немного зелени, отварного картофеля.
– Это напоминает годы юности, только мяса на тарелке не было.
– Именно так. Холодную закуску предлагаю тоже простую, без всякой икры, фуа-гра. Я подберу. И пить. Не виски, а водочку из графинчика.
– Я думаю, Павел будет за рулем.
– Вопрос решаем. Мои ребята отвезут его, на его же машине.
– Давай попробуем. Так вкусно рассказываешь, словно поэму пишешь.
– А как же! Еда должна быть по обстановке, а главное по настроению. Значит согласен?
– Согласен.
– А как твоя прекрасная дама?
– А дымы больше нет
– Извини.
– Ничего. Это жизнь. Большинство встреч заканчивается расставанием.
В это время я заметил, что к нашему столику направляется Павел, сопровождаемый метрдотелем. Когда они подошли, Николай встал и поздоровался с Павлом. Администратору он сказал, что заказ для нас выбреет сам, и они ушли.
– Привет. Ты не сильно изменился с последней встречи,– сказал Павел, когда сел напротив меня, – я есть хочу.
Я поведал ему разговор с Николаем, и он согласился. Обслужили нас быстро, и когда я разлил водку в рюмки, произнес: – Давай за встречу, все остальное потом.
Мы выпили и приступили к закускам. Павел ел с аппетитом, и я счел нужным дождаться, когда он будет сыт, чтобы начать разговор. Через полчаса обед был закончен и мы перешли к кофе, тогда я и начал:
– Я недавно приехал из одного небольшого районного городка. Место замечательное, как и все небольшие города, с их неповторимой прелестью. Тихий, спокойный. Уехал, чтобы побыть наедине с собой.
– Устал и решил сбежать от суеты?
– Скорее пытался сбежать от своего прошлого.
– Удалось?
– Нет, – покачал я головой, – не удалось, но зато познакомился с одним не столько интересным, сколько необычным человеком. Но я лучше начну с конца.
– Да хоть откуда, как тебе удобнее.
– Суть вот в чем. У этого человека отдыхала внучка. Женщина лет тридцати. Врач хирург, работает в одной из клиник. Я хочу попросить тебя посмотреть ее. Мне, кажется, она не глупа, и может быть, у тебя найдется место для нее.
– Ты ей чем-то обязан?
Я поднял обе руки ладонями к нему: – Клянусь ничем. Ни ей, ни ее деду. Никаких личных отношений нет, и не будет.
– Это интересно. Я думаю, ты понимаешь, что брать на работу чью-то пассию, не всегда хорошо. Человек может оказаться не профессионалом.
– Ты мне ничем не обязан. Если откажешь, не обижусь.
– Не откажу. Именно потому, что ничем тебе не обязан, и ты ей тоже. Мы с тобой взрослые люди и иногда должны доверять интуиции. Ты не можешь ее знать, как врача, но как человека мог почувствовать.
– Примерно так. Мне показалось, что она может больше, чем то, что делает сейчас.
– Это мы решили. Дай ей мой телефон и пусть звонит от твоего имени. Но я не обещаю. Ты когда ее увидишь?
– Я не буду с ней встречаться. Мне это ни к чему. Позвоню и все. А что не обещаешь это правильно.
– А это еще один плюс. Ты не будешь встречаться, значит, у тебя к ней ничего нет.
– Сомневался?
– Нет, это лишь подтверждение правдивости твоих слов. Наливай, за честность.
Я наполнил рюмки. Мы залпом выпили, и чуть пригубили кофе. Я раздумывал с чего начать и надо ли, но я уже заикнулся о теме:
– Паша, я попросил тебя о встрече не только ради той женщины, кстати, ее зовут Ксения, а по еще одному поводу.
– Я так и подумал. Слушаю.
– То, что я расскажу тебе, мне самому кажется не реальным, а сном. Мне не нужен от тебя совет, мне нужен взгляд здравомыслящего человека со стороны. Тем более врача. Начну с простого вопроса. Ты веришь в чудеса?
– Емкий вопрос. Но отвечу, да, верю. Иногда вижу, что конец, а что-то происходит не подвластное разуму, логике и происходит чудо в лучшую сторону. А ты это к чему?
– В том городке, я познакомился с ее дедом, его там зовут колдуном, знахарем. Он себя не афиширует. Живет тихо, скромно, – дальше я рассказал ему о произошедшем со мной.
После моего рассказа наступило молчание. Павел налил водки и, не спрашивая, буду ли я пить, выпил. Чуть сжал губы. Я выпил свою рюмку. Он повернулся к окну, я не торопил его, чтобы услышать, что он думает. Может быть, он и не знает, что сказать. Через пару минут, он повернулся:
– Закажи еще кофе.
Я подозвал официанта, сделал заказ и когда кофе был на столе, он поднес чашку, вдохнул аромат, отпил, и только когда поставил чашку на стол, произнес:
– Думаю в этом, что-то есть. Как врач сторонник традиционной медицины я должен быть против, но не буду. Я считаю, что надо принимать все, что помогает человеку. Был ли это гипноз? Возможно, но не берусь утверждать. Ты достаточно ясно все описал, чтобы сказать, что это сон. К психологу тебе не надо. Гипнотизеру показываться тоже не стоит, они смотрят со своей точки зрения, да и чем меньше знают о тебе, тем лучше. Я не знаю, есть ли Бог, или какие-то иные высшие силы над нами, но хочется верить, что есть, так как я не всегда понимаю, что происходит, а мы живем, словно по написанному кем-то сценарию. В том, что ты рассказал, есть скрытая тайна, и если он обратился к тебе, то не просто так, такие люди обращаются только к избранными ими.
– Каким избранным?
– Этого я не могу знать. Почему ты? Ему лучше знать, но не сбрасывай со счетов то, что испытал. Я бы на твоем месте, попробовал с ним еще встретиться.
– Да он и прощался так, словно мы еще встретимся.
– Вот видишь. Что могу сказать, не собирайся специально. Это плохо, ты поедешь надуманно, а ехать надо, когда почувствуешь, что надо.
– А если не почувствую или дела?
– Если не почувствуешь, значит вопрос закрыт. А что касается дел, то никуда они не денутся. Может он и меня примет, я бы съездил.
– Ты серьезно?
– Нет, шучу. Конечно, серьезно. Я не собираюсь выпытывать у него знания и прочее. Мы не пацаны, и уже задумываемся не только о делах насущных, а и о том, что вокруг нас. Разве не так?
– Да, мы уже не хлебом единым сыты.