напишет особе, приглашавшей на Пасху, и мы могли бы приехать вместе и встретиться там с Пелли II. Ты должен ответить тотчас. Позволь мне теперь высказать свое мнение: это ее последний и единственный шанс. Она должна теперь приехать, или все будет кончено раз и навсегда. Если они встретятся, кто его знает – так трудно отказаться принять единственное существо, которое любишь долгие годы, по которому сердце страдает в разлуке. Пелли I сказал, что умер бы ради своей любви. И если они поговорят, возможно разделяющее их препятствие рухнет от слов любви Пелли II. Не надеешься ли ты на это и не молишься ли за их счастье? Да благословит Бог этих бедняжек. Попроси отца Иоанна Кронштадтского приехать, повидать Пелли II, благословить ее и помолиться с ней. Ей сейчас, как никогда, нужна помощь Божия. Приветы тебе от всех и сердечный поцелуй от твоего старого друга и тети.
*
Матильда Кшесинская понимала, что о браке с наследником престола не может быть даже и речи, но желала его подольше удержать около себя. Дорогие подарки Ники тешили ее честолюбие, да и место примы-балерины было верхом карьеры короткого века придворных танцовщиц. Надо отдать ей должное, она сохранит к Ники теплые чувства (кому удалось побывать в тайниках женской души?) и верность к своему самому горячему поклоннику в течение всей своей жизни.
*
Из письма Ники (31 октября, Гатчина):
Дорогая Аликс,
Прости, пожалуйста, смелость, с которой я пишу тебе эти несколько строк, чтобы сказать, как я безумно сожалею, что не смог приехать и повидаться с тобой в то время, когда Элла была у вас. Но после нашего возвращения из Дании масса важных дел – в том числе связанных с Георгием, который, к счастью, теперь уже здоров – не позволили мне приехать. Ты можешь себе представить, каким огорчением была для меня упустить такой великолепный и легкий шанс полететь к Пелли после бесконечной долгой разлуки.
20
Ведь Берлин и все эти церемонии, связанные со свадьбой Мосси, где мы обычно находились в полумиле друг от друга, нельзя назвать приятной встречей.
Если ты не против, не можешь ли ты прислать мне свою фотографию, одну из новых, такую, как ты недавно прислала Ксении? Было бы счастьем иметь её у себя. Я часто езжу в город в полк и всякий раз, как вижу наш сад в Аничковом, всегда думаю о чудесном времени, проведенном на катке, которое теперь кажется сном.
Теперь до свидания, моя дорогая Пелли. Благослови и помоги тебе Бог во всех жизненных трудностях.
Всегда преданный тебе Ники.
В послании Аликс (8 ноября, Дармштадт) сестре Ники Ксении звучит объяснение в любви:
Дорогая Ксения,
Целую тебя и сердечно благодарю за твое милое письмо.
Так приятно получить от тебя весточку. Обязательно продолжай писать мне, пусть то, что я собираюсь сказать тебе, не прекратит нашу дружбу и переписку. С Эллой я послала свою фотографию и письмо для Ники. Пишу ему, что не могу изменить своего решения, не могу предать свою веру. Не думай, что я его люблю меньше. Наоборот, именно моя любовь делает все более тяжелым для меня. Ужасно причинять боль тому, кого любишь. Все же я не хочу оставлять ему надежду, потому что никогда не сменю религию. Благослови его Бог, моего милого. И пусть он не думает плохо о своей старушке Пелли. Я
слишком расстроена, чтобы продолжать писать.
Твоя старая Аликс.
Пиши мне время от времени. Мы не должны совсем разойтись, это было бы слишком тяжело.
Письмо Ники (в тот же день) – официальный отказ:
Дорогой Ники,
Шлю тебе сердечную благодарность за твое милое письмо и вкладываю фотографию, которую ты просил и которую передаст тебе Элла.
О моих чувствах ты уже знаешь от Эллы, но я считаю, что должна сказать тебе о них сама. Я долго все обдумывала и прошу тебя только не воображать, что это мне легко. Это ужасно печалит меня, и я так несчастна.
Я не могу пойти против своей совести. Ты, дорогой Ники, так глубоко верующий, поймешь, что для меня грех переменить религию. Я всю жизнь буду страдать, зная, что совершила дурной поступок.
Я уверена, что ты не хочешь, чтобы я пошла против своих убеждений. Какое счастье может быть в браке, который начинается без благословения Божьего? А я считаю грехом изменить вере, в которой была воспитана и которую люблю.
У меня никогда не будет душевного покоя, и поэтому я никогда не стану тебе тем товарищем, который поможет тебе в жизни, что-то всегда будет стоять между нами. Раз я не могу полностью принять новую веру и буду сожалеть о той, которую покинула.
Это было бы ложью по отношению к тебе, твоей религии и Богу. Так я понимаю, что хорошо и что дурно. А внутренние религиозные убеждения человека и спокойная совесть перед Богом важнее для него всех земных желаний. Раз за все эти годы я не изменила своего решения, думаю, что настало время снова сказать тебе, что я никогда не смогу переменить вероисповедание.
Уверенна, что ты правильно все поймешь и, также как и я, увидишь, что мы только мучаем друг друга из-за невозможного. И было бы дурно позволить тебе питать напрасные надежды, которые никогда не осуществятся.
Теперь прощай, мой дорогой Ники, благослови и сохрани тебя Бог.
Всегда любящая тебя Аликс.
*
Утром, после завтрака, Ники, разбирая почту, увидел пакет с письмом от Аликс. Сразу же вскрыл и быстро пробежал глазами ее послание. Его руки опустились: «Между нами все кончено! – Сокрушенно подумал он. – Неумолимое препятствие, перемена религии для нее невозможна!.. Рушатся мои надежды, мечты и самые заветные желания на будущее. Еще недавно оно казалось мне светлым
и заманчивым, и даже вскоре достижимым. А теперь судьба представляется безразличной… Да… трудно иногда покоряться воле Божией…»
Весь день Ники ходил, как в тумане, стараясь окружающим казаться спокойным и веселым. В долгой прогулке желал развеять сердечную печаль. Штормовой ветер словно передавал его внутреннее состояние.
Сердечную неурядицу пытался погасить внешней активностью. Праздничная встреча в полку, где песенники чередовались с огненными плясками цыган, смотр, поездка в Государственный совет на встречу с министрами.
2
Вечером у графини Воронцовой засели с Трубецкими и Фрезен играть в покер. Оглядывая компанию, Ники подумал: «Все старые знакомые поженились… Один я, как одинокий сокол в небе…»
*
Только через месяц (17 декабря, Гатчина) собрался с силами на ответное письмо:
Дорогая моя Аликс,
Прости, пожалуйста, что я не так скоро ответил на твое письмо, но ты можешь себе представить, каким ударом оно было для меня.
Я был в такой тоске, что совершенно не мог писать тебе все эти дни. Теперь, когда мое волнение улеглось, я чувствую себя более спокойным и в состоянии разумно ответить тебе. Позволь мне, во-первых, поблагодарить тебя за искренность и откровенность, с которыми ты говорила со мной в этом письме! Нет ничего хуже на свете, чем недоразумения и отсутствие ясности.
Я с самого начала знал, какое препятствие стоит между нам, и глубоко переживал за тебя все эти годы, прекрасно понимая, какие трудности тебе надо преодолеть! Но все-таки ужасно тяжело, если долгие годы лелеешь мечту и думаешь, что вот-вот она осуществится. И вдруг занавес падает, и перед тобой лишь пустое пространство. И ты одинок и совершенно сломлен!
Я не могу опровергать приведенные тобою доводы, милая Аликс, но выдвину другой, тоже верный: ты едва ли представляешь всю
глубину нашей религии. Если бы знающий человек помог тебе понять её и ты могла бы почитать книги, из которых узнала бы о сходстве и различии между двумя религиями. Может быть, тогда это не так волновало бы тебя, как теперь!
Твоя одинокая жизнь без чьей бы то ни было помощи в таких вещах еще одно печальное обстоятельство, которое, по-видимому, мешает нам соединиться. Слишком грустно сознавать, что именно религия стоит между нами!
Милая моя, неужели ты думаешь, что пять лет нашего знакомства прошли впустую и безрезультатно? Конечно, нет! По крайней мере, для меня.
И как могу я изменить мои чувства после столь долгого ожидания и стремления – даже теперь, после такого печального твоего письма. Я полагаюсь на милосердие Божие. Может быть, это его воля, чтобы мы оба, особенно ты, как долго страдали. Может быть, проведя нас через эти горести и испытания, Он выведет мою милую на тот путь, о котором я ежедневно молюсь!
О! Не говори сейчас же «нет», моя дорогая Аликс, не разрушай сразу же мою жизнь! Неужели ты думаешь, что во всем мире для меня возможно счастье без тебя! После того, что ты невольно! – заставила меня ждать и надеяться, может ли это так кончится?
О! Не сердись на меня, если я начинаю говорить глупости, хотя обещал быть спокойным! У тебя такое доброе сердце, что ты не можешь не понять моих мучений.
Но я сказал достаточно и должен закончить свое послание. Большое спасибо за твою очаровательную фотографию.
Позволь мне пожелать, дорогая Аликс, чтобы наступающий год принес тебе мир, счастье, благополучие и исполнение твоих желаний. Благослови и сохрани тебя Бог!
Всегда любящий и преданный тебе Ники.
Из письма Аликс – Ксении (30 марта 1894 г., Дармштадт):
Дорогая Ксения,
Нежно целую и благодарю тебя за твое милое письмо и чудные фотографии. Так забавно думать, что ты вот-вот выйдешь замуж. Благослови тебя Бог, мое милое дитя, желаю тебе большого счастья.
Дорогая, почему ты заговорила о том, чего мы раз навсегда решили более не касаться? Это жестоко, ведь ты знаешь, что этого никогда не может быть. Я всегда это говорила. Не думаешь ли ты, что теперь уже не так тяжело причинять боль тому, кого ты больше всего на свете хотела бы радовать. Но этого не может быть – он это знает – и потому я прошу тебя не говорить больше об этом. Я знаю, Элла начнет снова, что в этом хорошего, просто жестоко повторять, что я гублю его жизнь. Что же делать, если для того, чтобы он был счастлив, я должна погрешить против своей совести. Все это тяжело, и нехорошо снова начинать разговор об этом. Ты, нашедшая то, чего желало твое сердце, думай обо мне с добротой, хотя я тебя огорчаю.
Тревоги и печали следуют одна за другой, через 5 дней мы едем в Кобург на свадьбу Эрни, можешь представить мои чувства. Дай Бог, чтобы она были счастливы, она такая милая.
Я еду в Англию на два или три месяца, так буду им только помехой.
До свидания, мой Цыпленочек, много раз целую тебя. Всегда преданная тебе старушка Аликс. Привет Сандро.
*
В день отъезда Ники в Кобург Ксения получила телеграмму от Аликс, что она остается непреклонной. Ники расстроился и хотел остаться. Мама подошла к нему и сказала:
– Ники! Ты должен быть более мужествен. Тебя все ждут. Царские особы не могут позволять себе обычных эмоций. Твое отсутствие там вызовет большой дипломатический скандал. Об Аликс поговори с королевой Викторией. Она имеет большое влияние на свою внучку.
На станции Кобург Ники торжественно встречал почетный караул из здешнего батальона. Среди большой группы знатных персон мелькнуло родное лицо Аликс.
После прохождения почетного караула и представления в экипажах поехали в замок. По дороге, у городской ратуши, большая толпа горожан приветливо помахивала руками. Экипажи остановились. Вперед вышел бургомистр и сказал короткую приветственную речь. «Встречают хорошо, – подумал Ники, коротко
помахивая рукой. – Из-за нашего договора с Германией?»
На следующий день в комнате Эрнста встретился с Аликс. «Боже! Как она похорошела! – был потрясен Ники. – Но такая грустная…» Эрнст оставил их вдвоем.
Ники начал разговор, которого он так желал и так боялся: «Милая, дай согласие на наш брак! – - начал Ники. – Ты не можешь из любви ко мне сделать другого!»
Она присела на стул и заплакала, тихо повторяя: «Нет. Я не могу». Ники продолжал, повторяя то, что говорил уже ранее. Она время от времени шепотом говорила: «Нет. Я не могу». Ники пустил в ход все возможные аргументы, но обе стороны остались непреклонны. Хотя расстались влюбленные спокойно.
Днем все высокопоставленные гости выехали на встречу английской королевы Виктории. Ее сопровождал полуэскадрон королевских драгун, а около замка встречал батальон шотландцев в традиционных юбках в почетном карауле. Затем великобританское воинство проследовало перед своей королевой церемониальным маршем. «Какой флер!..» – подумал Ники, наблюдая церемонию из окна второго этажа. Потом, в общей свите, спустился вниз и представился королеве. Вечером королева, после чая, долго беседовала со своей внучкой.
Приезд императора Вильгельма II был обставлен также театрально, встречающие, и Ники тоже, были одеты в прусские гвардейские мундиры. «Это еще забавнее», – подумал Ники, оглядывая свой наряд. После представления кайзеру – фамильный обед. Вильгельм имел беседу с Ники, а затем долгий разговор с Аликс.
На следующий день свадьба Даки и Эрнста. После подписания акта о гражданском браке, все пошли в церковь. Пастырь сказал проповедь о существе брака. На глазах Аликс Ники заметил слезы. «Сказал словно для нас! – подумал Ники. – Вот бы сейчас заглянуть в душу Аликс». Перед отъездом новобрачных Эрнст шепнул Ники: «Надежда на добрый исход есть!»
На следующее утро Вильгельм II привел Аликс в дом, где располагался Ники. Влюбленный, выбрав минутку, передал Аликс письмо своей Мама. Российская императрица Мария Федоровна в свое время, будучи датской принцессой, перешла из протестантства в православие. Аликс, прочитав письмо, подняла глаза на Ники. Но ничего не сказала. «Это знак! – Радостно отметил Ники. – В ней началась борьба».
Аликс молча прошла в комнату к тете Михень. На страдальческом лице Аликс отразился вопль души: «Что мне делать?!»
– Дай согласие, – просто сказала тетя. – Все наши тебя благословляют.
Аликс сразу же вышла. В гостиной, где находились Ники, его дяди, Вильгельм II и Элла, взгляд Аликс остановился на Ники. Посторонние дружно встали и вышли из комнаты, прикрыв дверь.
Ники сидел на диване. Аликс молча села рядом. С минуту они молчали. Наконец Ники, собрав остаток сил и чувствуя, что делает решительный и последний шаг, спросил: «Ты согласна?» Она сразу ответила: «Да!»
Ники зарыдал, как мальчишка. Аликс тоже заплакала. Но первой успокоилась, ее лицо просветлело, а выражение обрело неколебимое спокойствие. Спокойствие невесты привело в чувство и Ники, он обнял Аликс и поцеловал. «Моя любовь! – восторженно воскликнул Ники. – Вся моя жизнь принадлежит тебе! Я никогда не смогу отблагодарить тебя, за то, что бы сейчас сделала, делаешь и будешь делать! Ты согласна объявить сейчас о нашей помолвке?» Аликс, с сияющим лицом, кивнула. Влюбленные, взявшись за руки, вышли в соседнюю комнату, где царило тревожное ожидание.
– Мы решили пожениться! – объявил с порога комнаты, с мокрым лицом от слез, Ники. – И объявляем о нашей помолвке!
Взрыв радостных возгласов! Первые свидетели помолвки бросились обниматься и лобызая друг друга. Больше всего досталось Ники. Затем радостно-возбужденная толпа прошла к королеве Виктории, где поцелуи пошли по второму кругу. «Как будто все собрались здесь на нашу помолвку, – отметил про себя Ники, – а не на свадьбу Эрни».
Весь день Ники не отходил ни на шаг от невесты, словно боялся ее потерять. Окружающие и события как бы отдалились от него.»Я
словно в тумане или дурман-травы нанюхался, – подумал Ники. – Еще не совсем осознаю, что со мной приключилось». Даже на балу для маленькой Бэби Би (домашнее прозвище Беатрисы, младшей сестры Даки) вместо танцев Ники гулял в саду с Аликс. «Мне все еще не верится, что она моя невеста!» – думал он.
Следующим утром гвардейские драгуны английской королевы сыграли под его окном целую программу бравурных маршей. Ники вышел к ним и поклонами благодарил их.
«Как это мило! – подумал он. – И наша с Аликс английская бабушка так любезна!»
Королева Виктория пригласила помолвленных к себе на кофе, за столом, с нежным взором, любовалась счастливой парой, словно греясь у небесного огня любви.
После завтрака Ники пришел в комнату Аликс, где их ожидал целый ворох поздравительных телеграмм со всех концов земли. На Ники особенное впечатление произвела телеграмма от герцога Йоркского (будущего короля Великобритании):
Дорогой мой старина Ники!
Желаю тебе и дорогой Аликс всяческого счастья и радости теперь и в будущем. Я в восторге от того, что все уладилось и что осуществилось наконец великое желание твоего сердца. Ведь я прекрасно знаю, что ты уже несколько лет любишь Аликс и хочешь на ней жениться. Я совершенно уверен, что она будет тебе превосходной женой, она красива, очаровательна и прекрасно воспитана.
Я рад, что ваша помолвка произошла в Кобурге, и знаю, что бабушке было необыкновенно приятно присутствовать при этом событии. Она очень любит Аликс и всегда говорила мне о своей надежде на ее брак с тобой. Итак, Эрни и Даки поженились, Ксения и Сандро обручены, сколько свадеб будет в этом году, вы все следуете моему доброму примеру.
Благослови тебя Бог, дорогой Ники.
Очень любящий тебя кузен Джорджи.
*
Поздравительные телеграммы в Зимний дворец приходили со всех концов империи. Ворох писем – от простых людей. Народ внутренним чутьем чувствовал, что над Россией раскрывается покров небесных избранников.
Царская чета прибыла на благодарственный молебен в Гатчину в прекраснейшем настроении. Александр Третий одарял окружающих радостной улыбкой, лик императрицы Марии Федоровны сиял как обновленная икона.
В Дармштадте, в родном крае Аликс, помолвленных ожидала торжественная встреча. В роли хозяев – Эрнст и Даки. После церемонии встречи с почетным караулом, в карете, украшенной цветами и запряженной четверкой, процессия с почетным конвоем медленно двинулась по городу. Иллюминация по пути, восторженные лица горожан, радостные вскрики приветствий – создавали неповторимую атмосферу общего праздника.
В родном доме Аликс совершенно переменилась. Она порхала, как летняя бабочка, по комнатам, бросая на жениха загадочные взгляды. «Сама нежность! – тихо восторгался невестой Ники. – Веселит всех, смешлива!.. И говорит больше, чем я!»
*
Послание Мама (10 апреля, Гатчина) дополнило радости в сердце Ники:
Милый, дорогой мой Ники!
Слов нет тебе выразить, с каким восторгом и великой радостью я получила это счастливое известие! Мне почти дурно сделалось, до того я обрадовалась. Но так грустно не быть с тобой, мой любимый Ники, в этот великий момент твоей жизни! Не иметь возможности обнять тебя и благословить от всей души! Да благословит вас обоих Господь и пошлет вам все счастье, какое возможно на этой земле. Это мое самое жаркое моление. Я так счастлива за тебя, мой Ники, и плакала слезами радости и волнения, побежала сообщить эту счастливую новость Папа, потом Ксении и Сандро. И слышала только крики радости и искренние поздравления!
В тот вечер, когда ты уезжал, мы расставались под таким дурным и отчаянным впечатлением, что при виде тебя у меня просто сердце обливалось кровью, и мои мысли и молитвы ни на миг тебя не покидали. Но, слава Богу, Господь все устроил к лучшему, и ты теперь счастлив и доволен. А мы тоже полны счастья, зная, как ты рад. Исполнилось наконец твое величайшее желание после стольких перипетий. Мы также ожидаем с более чем лихорадочным нетерпением твоего первого письма с подробностями того, как все произошло. Ты не представляешь, как ужасно и больно быть в разлуке и далеко от тебя в такой момент. И как я завидую и бешусь, что дяди и тети присутствуют, а самые близкие тебе, Папа и я, исключены из этого! Это ужасно грустно и тяжело для нас.
От всего сердца целую вас обоих, мои дорогие дети, и молю Бога благословить вас и сохранить под его святым покровительством. Надеюсь, что дорогая Аликс будет смотреть на меня как на любящую мать, которая примет ее с распростертыми объятиями, как свое дорогое дитя.
Папа тебя крепко и нежно обнимает и желает вам счастья и всего лучшего. Да сохранит тебя Господь.
Твоя, вечно тебя любящая Мама.
Кланяюсь всем.
*
В парке родового замка родственники фотографировались группами и попарно. Ники – только рядом с Аликс. Любопытствующая публика из города накатывала на ворота, как штормовые волны.
Незапланированный приезд английской королевы в Дармштадт вызвал у горожан новую волну ажиотажа. Английские драгуны гарцевали впереди кареты королевы, шотландские стрелки завершали эскорт. Такого нашествия военных город не переживал со времен наполеоновских войн.
Идя под руку с Ники на завтрак к королеве, Аликс прошептала жениху на ухо: «Не забудь: она – моя бабушка! После смерти мама воспитывала меня как мать. С ней я не чувствовала себя сиротой». За завтраком королева с грустью произнесла: «Ваши счастливые лица напоминают мне о моих, увы, давно ушедших счастливых днях, – и, вздохнув, добавила: – Надеюсь, вы пообедаете со мной?»
*
В новом письме (14 апреля, Гатчина) Мария Федоровна писала:
Мой милый, дорогой душка Ники!
От всей души благодарю тебя за твое дорогое, милое письмо, которое меня тронуло до слез! Спасибо за каждое нежное слово, идущее прямо мне в сердце, полное любви к тебе и открытое навстречу твоей дорогой Аликс, которую я уже рассматриваю как собственную дочь и жду с таким нетерпением.
Скажи Аликс, что она меня очень тронула, но пусть она не называет меня тетушкой – Мама или Матушка – вот кто я для нее теперь. Бедные дети, через какие нравственные пытки вы оба прошли. Это было истинное сражение! Но Господь помог тебе его выиграть и одержать великую победу. И теперь Он вас благословит, я в этом уверена. Да услышит Он ваши молитвы и дарует вам все возможное на этом свете счастье. А с ним и наше счастье. И нашей дорогой родины! Посылаю тебе очень маленькое пасхальное яичко.
Вечно твоя любящая Мама.
В письме Александра-отца (в тот же день) звучит важное отеческое наставление (мать покрывает, отец ведет):
Мой милый, дорогой Ники,
Ты можешь себе представить, с каким чувством радости и с какой благодарностью к Господу мы узнали о твоей помолвке! Признаюсь, я не верил возможности такого исхода и был уверен в полной неудаче твоей попытки, но Господь наставил тебя, подкрепил и благословил, и великая Ему благодарность за Его милости. Если бы ты видел, с какой радостью и ликованием все приняли это известие. Мы сейчас же начали получать массу телеграмм и завалены ими до сих пор.
Сегодня Владимир и Михень первые передали нам некоторые подробности, потом твое письмо к Мама, так что наконец мы знаем, как все это происходило и через что ты прошел в эти дни. Но теперь, я уверен, ты вдвойне наслаждаешься, и все пройденное хотя и забыто, но, я уверен, принесло тебе пользу, доказавши, что не все достается так легко и даром, а в особенности такой великий шаг, который решает всю твою будущность и всю твою последующую семейную жизнь!
Не могу себе представить тебя женихом, так странно и необычно! Как нам с Мама было тяжело не быть с тобой в такие минуты, не обнять тебя, не говорить с тобою, ничего не знать и ждать только письма с подробностями.
Передай твоей милейшей невесте от меня, как я ее благодарю, что она наконец согласилась, и как я желал бы ее расцеловать за ту радость, утешение и спокойствие, которое она нам дала, решившись согласиться быть твоей женой! Не пишу ей, так как это было бы повторением моего письма к тебе, но ты ей передай все это.
Обнимаю и поздравляю тебя, милый, дорогой Ники. Мы счастливы твоим счастьем! И да благословит Господь вашу будущую жизнь, как благословил ее начало!
Твой счастливый и крепко тебя любящий Папа.
*
Английская королева продолжала приглашать счастливую пару на завтраки и обеды. После одного из них уединилась с Ники. Разговор был очень серьезный, в непростых отношениях двух великих империй накопилось много неразрешенных вопросов. Ники, держа руку королевы, с милой улыбкой сказал: «Я уверен, что все проблемы можно разрешить мирным путем и, идя на взаимные компромиссы, в общих интересах». Королева, в знак согласия, кивала головой.
*
Приехал фельдъегерь с царскими письмами и подарками для Аликс. Она отправила ответное (18 апреля, Кобург) к царице:
Дорогая Матушка,
Ники говорит, что я могу Вас так называть. Большое спасибо, Вы так добры ко мне. Как мне благодарить Вас и дорогого дядю за великолепный подарок, который вы так любезно мне прислали. Он слишком красив для меня! Я была просто потрясена, когда открыла футляр и увидела эти прекрасные камни. Еще раз сердечно благодарю Вас и нежно целую Ваши руки.
Я так горжусь вашим замечательным орденом и особенно польщена и благодарна за него и за прелестное яйцо и чудное письмо – всем этим я очень тронута.
Осталось всего два дня, а потом мы с моим милым Ники должны расстаться, и от этого я так несчастна. Конечно, его дорогая Матушка скучает по нему, но ведь Вы позволите Ники приехать в Англию этим летом, не правда ли? Ведь такая долгая разлука будет слишком тяжела, и бабушка так ждет его приезда. Он совершенно покорил ее, как и всех, кто его знает. Сейчас он в церкви и, пока он преклоняет колени, мои мысли и молитвы с ним. С Божией помощью я тоже скоро научусь любить его религию и, уверена, он мне поможет. Но не стану более утруждать Вас длинным письмом.
С сердечным приветом дорогому отцу остаюсь, дорогая Матушка, Ваше глубоко преданное и покорное дитя Аликс.
*
Влюбленные не расстаются, Ники отказывается от всех необязательных визитов, предпочитая все свободное время проводить с Аликс. В поездках в экипажах компаниями, шарабанчик, запряженной одной лошадью, с Ники и Аликс, неизменно катит последним.
В уединенной поездке посетили и старый дом, принадлежащий королю Бельгии. Слуги, узнав знаменитую парочку, впустили их в пустующий дом. Парочка медленно бродила по дому, рассматривая мебель и картины. В спальне короля, у кровати с балдахином, Ники заметил на себя загадочный взгляд Аликс… Вечером жених не мог насмотреться на невесту, не выпуская ее руки из своих. «Быть с ней – рай, – думал Ники. – Как ужасно, как грустно, что скоро придется расстаться на долгое время!»
Ники проводил Аликс на станцию, она уезжала в Англию к королеве. Кучки зевак на перроне, ловивших каждое их слово и движение, сковывали обоих. Поезд медленно тронулся, Ники старался запечатлеть в своем сердце образ улыбающейся невесты.
С тягостным настроением вернулся и, войдя в комнату, не мог сдержать слез. Но, заметив на столе оставленную Аликс коротенькую записку, залпом прочитал ее. Слезы сразу высохли. «Как она умеет
утешать и успокаивать! – подумал он. – Несколько строк, а какое благо несут они для меня!» Сразу же уселся за стол, подвинул лист бумаги и, взяв перьевую ручку, заглянув в свое сердце, набросал быстрый ответ.
*
Из письма Ники (20 апреля, Кобург) – Аликс:
Любовь моя! Я поговорю с Папа об этом вопросе. И прошу тебя всегда помнить, что, когда бы тебе не понадобилась моя помощь, ты можешь быть уверена, что я всегда с тобой. И глубоко любящее и благодарное сердце, где бы оно ни было, будет биться в унисон с сердцем моей милой! Все эти дни я был так переполнен радостью и счастьем оттого, что я рядом с моей милой, что не смог сказать тебе и сотой доли того, что во мне накопилось.
О! С каким нетерпением я жду той минуты, когда опять смогу прижаться губами к твоему милому нежному личику! Аликс, милая моя! Ты даже не знаешь, как ты изменила меня, протянув мне нежную руку и заставив подняться до тебя – символа подлинной чистой любви и веры! Не думай, что это пустые слова, они идут из самых глубин моих чувств восхищения, доверия и любви, которые ты мне внушила. Да сохранит тебя Бог на трудном начале твоего пути! Мои молитвы, благословения и мысли всегда с моей маленькой душкой!
Надеюсь, что поездка была спокойная и что моя милая совушка не страдала и не очень устала от путешествия. Передай мой привет бабушке. А теперь до свидания, моя милая, любимая Аликс. Еще раз благослови тебя Бог! +
Навеки твой глубоко любящий и благодарный Ники.
*
Королева Виктория, на правах приемной матери, пишет Ники (22 апреля, Виндзор):
Дорогой Ники,
Должна горячо поблагодарить тебя за любезно присланный тобой замечательный экземпляр твоих «Путешествий», которые я высоко ценю. Нет нужды говорить, как много я думала о тебе и моей милой Алики, с тех пор как мы уехали из милого Кобурга, и не сомневаюсь, что расставание с ней было очень трудным для вас обоих.
Мы с удовольствием ожидаем её приезда в пятницу, и я буду присматривать за ней и прослежу, чтобы она отдохнула, не волновалась и делала все, чтобы поправиться, ведь в последнее время она была довольно слаба. Пока она здесь без тебя, думаю, она должна как можно меньше выезжать, чтобы на нее не глазели из любопытства, что в ее нынешнем положении твоей невесты и неприятно, и неуместно.
У нее нет родителей, и я считаю, что только я несу за нее ответственность. После смерти её горячо любимой матушки все её сестры видели во мне вторую мать, но был еще жив их дорогой отец.
Теперь бедная милая Алики – сирота, и у нее нет никого кроме меня. Надеюсь, ты будешь во всем откровенен со мной. Мне так жаль, что я не могу взять её с собой в Балморал, там лучший на свете воздух, он помог ей два года назад, и я надеюсь, что осенью она сможет туда поехать.
Остаюсь с искренней привязанностью, дорогой Ники, преданная тебе (будущая) бабушка.
Виктория К (оролева).
*
В день приезда Аликс посылает (22 апреля, Виндзор) Ники любовную весточку:
Мой драгоценный, дорогой Ники,
Я только что приехала и позавтракала с бабушкой. Как это напомнило мне Кобург и заставило еще больше по тебе скучать. Но потом восторг: нашла твое милое письмо, за которое много раз нежно целую и благодарю за цветы. Я вложу их в библию и молитвенник – они все еще прекрасно пахнут. Твое письмо – большое утешение для меня, не знаю, сколько раз за эти несколько минут я его перечитывала и покрывала поцелуями. Как мне недостает твоих поцелуев и благословений.
У бабушки изнурительный кашель. Пока мы ехали, я держала в руках твою монетку, играла с ней и смотрела на фотографию – все же некоторое утешение.
Твое письмо ужасно обрадовало меня. Я тоже стесняюсь высказывать свои чувства. Я столько хотела тебе сказать и спросить, и
о стольком поговорить, но стеснялась. Мы победим эту слабость, верно? О, я все время безумно хочу тебя, любимый мой, ты весь мой, ты мой собственный. О, дорогой, о, дорогой…
Пытаюсь немного привести в порядок комнату и расставить все фотографии. Все твои снимки глядят на меня своими прекрасными большими глазами. О, если бы ты был здесь! Я могла бы прижать тебя к сердцу. И подумать только, ты все еще трясешься в поезде, бедняжка. Сегодня вечером я с нетерпением буду ждать твоей телеграммы. Ты будешь часто писать, правда? Твои письма – величайшая радость для меня, я жду их целый день. Твои духи я использовала еще совсем немного, их запах наводит на меня грусть.