Ключ

Протяжный и громкий рык раненного сердца кинжалом вины проявился во всей мощи, вылетев, наконец, из заточения. Слёзы тоже рвались на волю, но Нестору всё же удалось удержать их в себе, тихо выругавшись. Он ждал, что Любава отвернётся от него и оставит одного, но она поставила свою корзинку на траву, подошла к Нестору и крепко обняла его.

– Мы все здесь для того, чтобы учиться быть лучше. Не держи слёз, пусть всё выйдет. Слёзы омывают душу… Я верю в тебя. И ты поверь. Не бывает без ошибок, к сожалению. Каждый получил тот опыт, который ему был нужен.

Любава немного отстранилась, взяла его за руку и продолжила:

– Позапрошлой весной на моих глазах умер мальчик. Я знала его. Он из нашего поселения. Я видела, как он рос. Удивительно добрый и солнечный малыш, который часто прибегал ко мне, дёргал за юбку, и, когда я опускалась на колени, крепко обнимал, просто так. Иногда целовал в щёку, смеялся и убегал. Он любил жизнь. Глаза горели. А потом ко мне пришла его мама. И сказала, что мальчик болен. Она долго сомневалась, стоит ли обращаться ко мне за помощью из-за разных слухов, и когда пришла, болезнь уже проникла глубоко… Я помогла, насколько могла, но нужно было вернуться домой, чтобы отыскать нужные травы и подготовить выжимку из Цветков Жизни, как я их называю. А росли они достаточно далеко… Я не успела. Когда я вернулась, он уже спал вечным сном. После этого я заболела сама. Впервые за много лет. Болезнь поразила мои ноги, которые «не успели»… Понимаешь? Я перестала чувствовать энергии, перестала помогать кому-либо, даже самой себе. Таким образом я наказывала себя, запутываясь в чувстве вины всё сильнее. Болезнь прогрессировала, и я уже не могла выходить из хижины, чтобы найти еду. И, находясь в полусне, едва шевелясь и дыша, я вдруг увидела свою покойную бабушку вместе с этим мальчиком. Он снова обнял меня и поцеловал в щеку. Как солнцем озарил меня. Он сказал, что приходил на землю ненадолго и что скоро он снова родится, сыном своего старшего брата. И что дело не во мне, я бы не смогла ему помочь в любом случае, просто пришло время уйти… Он многому научил меня. Иногда я чувствую его, особенно когда вот так же прогуливаюсь по лесу. И мне хорошо. И я знаю, что и ему хорошо… Вскоре я выздоровела. Не скажу, что сразу, но всё же. Я стала сильнее. И ты стал сильнее. Хотя бы потому, что научился признавать свои ошибки. Согласен?

Некоторое время они оба молчаливо пересекали чащобы, возвращаясь домой. Солнце уже закатилось за горизонт, чтобы подарить новый рассвет кому-то другому, оставляя вместо себя молодой месяц внутри созвездия Лебедя. Силуэты деревьев, издающих тихий шелест от проносящихся по ним волн свежего ветра, надолго отпечатались в памяти Нестора, который отдавал ветру свою многолетнюю боль души, бережно вынимая её изнутри на поверхность снова и снова. Любава же со своей стороны тихонько помогала ему в этом, но делала вид, что погружена в свои собственные воспоминания.

– Ты хочешь сказать, что от нас ничего не зависело? Но ведь это не так, – все ещё обуреваемый сомнениями, произнёс Нестор.

– Не совсем так, – возразила Любава. – От нас зависит абсолютно всё, что связано с нашей жизнью и нашим телом, как следствие сделанных ранее выборов. Зачастую это те выборы, которые мы делали в прошлых жизнях. Едва ли я смогла бы объяснить тебе на словах, как именно выглядит весь этот процесс… Но постараюсь приблизить к пониманию. То, что случается с человеком, это то, что он создал для себя ранее. Иногда это происходит сложно и витиевато, иногда очевидно. И часто в негативном опыте содержится какой-то инструмент для твоего роста, развития. Возьмёшь ли ты его для себя или нет – опять же, твоё право выбора. Можно извлечь пользу и стать лучше, а можно медленно убивать себя скорбью, виной или обидой. Если выберешь первое, то этот урок жизни считается пройденным. Могут быть ещё проверки свыше в виде экзаменов на закрепление понимания, если урок действительно очень серьезный и важный для души, но не всегда. И тогда после этого приходит сила, ясность, раскрывается сердце… А дальше – новые уроки и новые экзамены… Многое определяют твои мысли. Можно сказать, что ими ты прорисовываешь эскиз своего будущего. Если они чисты, акварельно-прозрачны и пишутся легко и радостно, то всё вокруг тебя будет петь, дышать, звенеть чистотой и радостью. Это непросто – следить за чистотой своих творческих деяний, но этому необходимо научиться каждому из нас, рано или поздно. Никогда счастье ты не нарисуешь чернилами горечи и злости. И бесполезно искать его по всему свету, посвящая этому год за годом, жизнь за жизнью, – произнося эти слова, Любава заметила вдали голубоватое свечение над землёй и мягко потянула Нестора за руку. – А вот и идея для славного завершения этого дня. Помнишь, я обещала утром показать тебе наш земной дом в его далёком прошлом? Вот и дверца проявилась…

И не успел Нестор, как следует, осознать происходящее, как, шагнув вместе с Любавой в этот временной портал, полетел туда, где история Земли писалась ещё самыми нежными, изящными и вместе с тем, смелыми мазками.

ГЛАВА 9

– Где мы очутились? – спросил полушепотом Нестор. Он ощущал, что одновременно оставался в лесу на том же самом месте и какой-то частицей своего сознания перенёсся в другое измерение… Или, быть может, на другую планету, где многое напоминает нашу…

И, тем не менее, здесь всё ощущалось как-то иначе. Свет, струящийся с небес, был более приглушённым и состоял из золотисто-голубых переплетений эфирных потоков. Цветы, растущие повсюду, были значительно крупнее и имели яркий пурпурно-огненный цвет. Если присмотреться к ним внимательнее, то они излучали радужный спектр и звучали очень тихо и тонко, затрагивая своими вибрациями человеческие струны души и играя на них музыку мироздания. Могучие деревья были сказочно-красивыми и напоминали иллюстрации из детских книжек. Лучезарно-прозрачная голубая вода, протекающая в реках, была теплой, обволакивающей и немного тягучей. Нестор осторожно дотронулся до неё и, улыбаясь Любаве ребяческой улыбкой, позвал её жестом.

– Это Земля в другом изменении множество тысячелетий тому назад, существующая в параллельной плоскости, – ответила на его вопрос Любава, задумчиво глядя в небеса. – То, к чему предстоит прийти человечеству, то, каким в идеале должен быть наш окружающий мир. Здесь всё соткано из гармонии и любви. Всё едино. Каждый цветок, каждое дерево, всё связано с источником, всё питается этой живоносной эфирной энергией, которая разлита в пространстве, в воздухе. Здесь нет ни капли зла, потому что ему даже некуда встроиться. Настолько всё гармонично и едино…

Она подошла к берегу реки, где сидел Нестор, и с блаженной улыбкой вошла в её тёплые воды.

– Ну же, пойдём! – засмеялась она, расцветая в этих энергиях. – Откройся этому миру. Впусти в сердце его благодать.

Нестор ощущал себя так, словно он и сам становился родниковой водой. Он практически кожей чувствовал, как дотрагивается до камней и берегов, как впитывается в землю, даря жизнь спящим в ней зернам, наполняет силой корни деревьев, поднимаясь по их стволам до самых кончиков резных листьев, как вплетается в воздух и возносится к облакам, как впадает в бескрайний океан… Время вновь потеряло свои границы и раскрывало всё более невероятные возможности для познания совершенства жизни. Любава наблюдала за ним и его процессами, одновременно ощущая их отголоски в своих собственных структурах. Будучи здесь, она вновь вспомнила и разглядела причину своей глухой тоски, которая иногда давала о себе знать и приходила без приглашения. Разница между этим миром и тем была колоссальной. Воспоминания о том, что́ мы потеряли, с одной стороны, побуждали к созидательным действиям, а с другой дразнили, доводя, порой, до отчаяния. Но, взглянув в глаза этой тоске, Любава бережно вынула её из сердца и обернула белой птицей.

– Как ты это сделала? – изумился Нестор, когда птица упорхнула в небо.

– С любовью, – невозмутимо отозвалась Любава. – Хочешь попробовать?

– Спрашиваешь ещё, – ответил он.

Они вновь вернулись на берег, сели друг напротив друга и взялись за руки.

– Что бы ты хотел создать?

– Книгу, – выпалил он, не думая.

– О чём она будет? – спросила Любава, которая уже знала ответ. Но важно было, чтобы и Нестор его узнал.

– О красоте жизни, – произнёс он после пары секунд молчания.

– Теперь создавай.

– Как?

– Закрепи намерение через образ этой книги. Почувствуй, какая она. Представь, что держишь её в руках… Кончиками пальцев ты скользишь по её страницам и впитываешь их свет. Он перетекает по рукам… к плечам… Вливается в твои крылья, которые смогут отнести тебя туда, где ты увидишь образы для сотворения сюжета. Свет перетекает к сердцу, давая голос душе. Затем поднимается к голове. Ты вспоминаешь… вспоминаешь всё, что знал когда-либо. В разное время, в разных телах… Эти знания вспыхивают из глубин памяти и выстраивают вокруг твоей головы целую Галактику из ярких звёзд. А теперь направь их кристальный свет через голову вниз до сердца… От сердца он перетекает обратно к кончикам пальцев и переносится на страницы книги, встраиваясь в строчки.

С трудом веря своим глазам, Нестор увидел, как в его руках действительно возникла книга.

– Будто из воздуха, – воскликнул он.

– Из энергий, – поправила его Любава. – А теперь давай создадим цветок, внутри которого будет жить эта история.

Любава положила одну ладонь на книгу, а второй коснулась земли. Перенеся таким образом семя жизни в землю, она слегка потерла ладони и направила через них золотой свет внутреннего солнца, от которого возникла тонкая паутинка корешков будущего цветка. Некоторое время Любава не шевелилась, однако Нестор ощущал все те действия, что она производила, где-то в глубине самого себя. Вскоре земля шевельнулась, и из неё возник нежный зелёный росток. Он продолжал расти, выравниваясь и укрепляя стебель.

– Чудеса, да и только, – не удержался Нестор, с восхищением глядя то на раскрывающийся бутон, то на Любаву, которая подняла на него глаза, полные радости.

– Теперь вниманием направь эту книгу в самую сердцевину, сжимая её в точку, – сказала она, удерживая процессы и одновременно проделывая их внутри Нестора.

Как только световая точка перетекла, словно роса, внутрь цветка, его лепестки шевельнулись и приобрели голубоватое свечение. В воздухе разлился дивный аромат, который тотчас подхватил ветер, и рассеивая его по небу золотой пыльцой, унёс за облака.

– Смотри! – Нестор указал на небо, – Как такое возможно?

Любава подняла взгляд и догадалась, что Нестор спрашивает о небесных светилах. Она вспомнила, как задавала этот же вопрос бабушке, когда впервые попала сюда. И ответила ему словами своей бабушки:

– В древности была не одна луна, а четыре. Они располагались вокруг Земли таким образом, чтобы удерживать энергетический баланс. Ничто не могло навредить нам извне, пока царила гармония и баланс. Земля находилась словно в кружевном кристаллическом коконе, в котором с лёгкостью можно было сотворить что-то прекрасное. Например, новый вид растения или животного. Тогда же существовали единороги и крылатые лошади. Я однажды встречалась с одним из них. Невероятное создание природы!

– Как мало мы в действительности знаем, – тихо произнес Нестор, и его взгляд напомнил Любаве горящий взгляд ребенка, который с любопытством осматривает каждый листочек дерева с его прожилками. Любава всем сердцем радовалась его изменениям и проживала их вместе с ним.

– Жаль, что люди даже не догадываются о том, сколько тайн и сокровищ хранит наследие наших предков и наш земной и звёздный дом. Думаю, они не стали бы больше тратить время на бессмыслицу и спешили бы жить свою жизнь в полной её красе, – сказала она.

– С другой стороны, это ведь тоже часть пути, и в ней тоже есть смысл: не знать, ошибаться, терять время, силы и возможности… – добавил Нестор. – Иначе не от чего оттолкнуться. Когда нет рамок и ограничений ума, сложно осознать радость полёта, ты даже не осознаешь, что летишь. Но ты права, очень жаль, что люди не понимают, что ищут совсем не там и не то, о чём тоскует их душа. Нынешнее общество настолько погрязло в гонке за материальными благами и удовольствиями, что начало забывать смотреть на небо и слушать шелест листвы. Ты знаешь, мне всегда было как-то всё равно на других. Честно говоря, и на себя тоже. Жил да и жил себе как-то… Ну а если внутри что-то беспокоило и подавало голос, я, как и многие другие, просто заливал его чем-то или отвлекал себя. Способов для этого изобретено столько, что жизни не хватит всё перепробовать… А сейчас… – он понизил голос, – сейчас мне невыразимо хочется показать им всем эту красоту. Ту, что незаметна в шуме, суете и пустой болтовне… Только мне кажется, что никто не услышит и не увидит этого.

Озорной блеск глаз сменился глубиной и волнением, с которым Нестор поделился с Любавой. Объемы этой задачи казались нереально огромными и ссутулили его плечи, как от тяжёлой ноши.

– Нестор, ты не один, – нежно сказала Любава, гладя его по шершавой щеке. – Тебя будут вести, помогать, подсказывать. Ты сможешь. Тебе не обязательно взваливать всё на себя, делай то, что приносит тебе радость, что вдохновляет тебя. Поменяй восприятие. Это не каторга, это полёт, лети так, чтобы другим тоже захотелось, пой звонко всем сердцем, как соловей на рассвете, чтобы вплести свой голос в целое, чтоб дать сигнал лесу о пробуждении и просто излить любовь, как нектар, этому миру. И не расстраивайся, если кто-то останется глух или слеп. Ты сам говоришь, что в этом есть смысл… Да, всё верно… Услышит тот, кто готов услышать. Главное, что тебя услышит земля, звёзды, сама жизнь, которая по-новому начнет пульсировать в тебе и жилах природы.

Нестор перехватил её руку, поднес к губам и поцеловал. Для него Любава сейчас была прекраснее богини, а красота её души сияла ярче солнца. Осознание единства медленно раскрывалось для него, но, тем не менее, он всё ещё воспринимал её как отдельное существо, намного совершеннее его самого.

– Можно я останусь здесь навечно? Рядом с тобой? – спросил он с надеждой.

– Частица тебя останется здесь навсегда. Мы остаёмся всюду, где когда-либо бывали. Ты вернулся сюда потому, что уже был здесь, и сможешь возвращаться в любой миг, когда пожелаешь. Но вход сюда возможен лишь в чистоте и гармонии. Это главные замки, которые тебе необходимо будет самому научиться вскрывать.

– Где же мне найти ключ к ним?

– Он внутри, – ответила Любава, прикоснувшись к его груди. – Любовь научит.

Что-то невидимое коснулось его плеча, словно из другой реальности. Видения стали таять, теряя свои очертания и очарование, всё, кроме Любавы.

– Я не хочу терять тебя, – прошептал Нестор и обнял Любаву так крепко, что она слегка качнулась.

– Я навсегда с тобой, – ответила Любава, прикоснувшись губами к его волосам. – Ведь я это ты. Не теряй себя, и мы больше никогда не разлучимся. Я буду очень ждать твоего возвращения. Здесь. В лесной хижине. В нашем собственном мире. На крылатых лошадях где-то среди хрустальных замков и радужных шаров. В твоём сердце. В солнечных лучах. В твоих книгах. В мыслях Творца. Я буду ждать тебя и освещать дорогу ко мне. Чтобы даже в чернильной ночи ты смог отыскать ту самую тропу…

Но и её облик начал растворяться и утекать каплей росы в сердце Нестора. Потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что он находится в своём рабочем кабинете, в кожаном кресле, рядом с остывшей чашкой крепкого кофе. На его плечах покоился мягкий плед. Шёлковая занавеска трепетала от холодного февральского ветра. Очевидно, кто-то открыл окно, чтобы проветрить душное помещение. Всё ещё находясь где-то на границе миров, Нестор медленно поднялся и подошёл к двери. По пути он бросил взгляд на клетку. Её дверца была распахнута. Канарейки в клетке не было…

Нестор накинул на себя пальто и вышел из дома. Морозный воздух, казалось, нёс в себе нечто особенное. Словно, за колючим холодом, в сияющей вуали, скрывала улыбку сама красавица-весна. Но он не обратил на это внимание. Нестор ощущал себя обманутым и всеми покинутым. Он потянулся в нагрудный карман за сигаретой, но пальцы не слушались. Наконец, он смог нащупать на дне кармана нечто шуршащее… Две карамельки в серебристой обёртке под ажурной бело-серебристой салфеткой…