Когда Любава в очередной раз возвращалась в хижину за отварами трав и теплым одеялом, она увидела маленькую гостью, что дожидалась её на виноградной лозе у самой хижины.

– Рябинка! Ты ли это? Поди сюда, я давно приготовила тебе подарок.

Бельчонок в два прыжка оказался у неё на голове и теперь с любопытством выглядывал вниз. Девушка опустилась на корточки, чтоб достать из-под стола маленький плетёный ящик. Внутри него, поверх свернутого платка, лежало несколько круглых орешков.

– Вот, угощайся. И с собой прихвати, угостишь матушку. А то давненько уж её не было здесь. Все ли в порядке с ней иль захворала может? Ты скажи, я ведь помочь могу, если нужно.

Рябинка ловко раскусила фундук, юрко перебирая пальчиками, затем что-то процокала на своём беличьем языке и умчалась, сверкая рыжим хвостом по верхушкам веток. Через несколько минут она вернулась, но уже не одна.

– А вот и Искорка пожаловала! – с восторгом пропела Любава, протягивая ей руки. – Здравствуй, красавица! Угощайся и ты…

Общение с белками вернуло ей бодрость, несмотря на то, что она очень устала за этот день, казавшийся бесконечным. Глядя на то, как они играют друг с другом и увлекают в игру её саму, она то и дело звонко хохотала и возвращала себе их игривый настрой ко всему на свете.

Когда целебные отвары, как следуют, настоялись, Любава сказала:

– Ну, мне пора. В нашем лесу гость, которому нужно помочь. И, кажется, он не слишком рад тому, что оказался здесь. Но то и понятно, родной дом всегда кажется милее, чем чужбина. Мне хочется помочь ему, чтобы он смог вернуться и вернуться здоровым. Только вот он сам… кажется, не хочет этого… Хотите пойти со мной? Он не причинит вам вреда.

И белки, выразительно шевеля носом в направлении ветра, что-то просвистели друг другу и отправились вслед за Любавой, словно оберегая её. Она шла по протоптанной тропе, чтобы не заблудиться в сумеречных зарослях. Эти места она знала не так хорошо, как другие, а потому, не имея возможности нести в руках (которыми она несла одеяло) зажжённую лучину, она ступала осторожно, чтобы точно и быстро прийти к цели, успев до захода солнца. Бельчонок нашёл раненого мужчину первым и принялся громко цокать, сидя недалеко от его головы.

– Умница, Рябинка! – с любовью сказала Любава и принялась развязывать узелок с глиняным кувшином, в котором продолжал остывать травяной настой. Рядом с ним, в платочке, лежала горсть чёрной смородины, которую она набрала с куста неподалеку от дома.

Когда рана на плече была обработана, Нестор пошевелился.

– Я принесла Вам немного ягод. Как Вы себя чувствуете? – спросила девушка, когда заметила, что он открыл глаза и теперь внимательно смотрит на неё. Почему ей так спокойно и одновременно неловко находиться здесь, рядом с ним? Любава чувствовала себя так, словно была виноватой в том, что он оказался здесь, в немилых ему краях. Под его испытующим взглядом даже её одеяние казалось чем-то постыдным. На помощь пришел любопытный бельчонок, который запрыгнул на грудь Нестора. Тот глухо засмеялся, чем тотчас спугнул Рябинку.

– Надо же, какой смелый, – восхитился Нестор. – Да и Вы тоже. Уже темно, а Вы все ещё здесь… зачем-то… Дома поди волнуются, где Вы пропадаете. У Вас, должно быть, есть и другие дела.

Любава смутилась ещё сильнее от осознания того, как он воспринял её присутствие. Она вскочила на ноги, сделала шаг назад и выпрямила спину.

– Я пришла помочь. Но, кажется, Вы уже в порядке и вполне справитесь без меня. Вот Вам теплое одеяло и питьё. Ночью здесь бывает слишком свежо. Завтра я навещу Вас, если позволите.

Нестор спохватился и окликнул девушку, быстро скрывающуюся в сумерках.

– Постойте! – сделав усилие, он поднялся, но тут же упал на бедро со стоном. – Я… Проклятье!

Почувствовав, что его бережно подхватили под руку, помогая лечь, Нестор успокоился. Он заглянул в небесные глаза Любавы и слабо улыбнулся:

– Может, я помер, а ты мой ангел-хранитель? У тебя лицо ангела. Вот только почему я всё ещё чувствую боль?

– Вы потеряли много сил и много крови. Вам лучше остаться здесь, чтобы быстрее восстановиться, – с нежностью ответила Любава. – И нет, Вы не умерли. Внутри Вас сейчас происходят процессы, подобные тому, как оживает лес от первых лучей солнца. А боль уйдёт тогда, когда Вы отпустите её сами… Расскажите, что Вы видели во сне? – спросила она, протягивая ему ягоды смородины.

Его толстые пальцы раздавили пару ягод прежде, чем они попали в рот. Тогда Любава принялась сама кормить его. Этот невинный жест убавил градус напряжения между ними и немало позабавил Нестора.

– Ну и ну… В это время суток я по своему обыкновению сижу на офисном кресле своего кабинета с закрытой дубовой дверью и пишу. Рядом стоит огромная чашка крепкого чёрного кофе с коньяком, дымящаяся сигара и много-много разбросанных листов. Немного дальше, у порога стоит клетка с канарейкой, которая за весь вечер не издаст ни звука, как её ни проси. С портрета, что висит напротив книжного шкафа, на меня смотрит сама Мона Лиза в репродукции… А я все пишу и пишу никому не нужные книжонки, потому что только это помогает мне не сойти с ума от одиночества в этом холодном и пустом мире. И вот… Происходит что-то в высшей степени странное, и я оказываюсь здесь, валяюсь в траве и разговариваю с милой девушкой, которая кормит меня с рук, как младенца… Ты спрашиваешь меня о том, что мне снилось… Смею признаться, что мне кажется сном все то, что было прежде. Вот честно! А здесь будто все как раз-таки настоящее, несмотря на весь абсурд, что творится в моей голове.

Нестор с наслаждением вдохнул воздух и прислушался, улыбаясь: где-то неподалёку он услышал сверчка.

– Это напоминает мне детство в деревне. Я вот так же любил поваляться на лугу, послушать шмеля, сверчков и лягушек в пруду рядом с соседским домом. Лежишь, пока бабушка не хватится, смотришь на облака и просто дышишь счастьем… А потом, знаешь… как-то завертелось всё. Школьные олимпиады, баскетбольные соревнования, университетские будни, где я пять лет учился быть кем-то другим, а потом ещё двадцать два года, где я оттачивал это мастерство. И вот я уже немолод, слаб и безумно одинок… – внезапно он прервался и снова стал серьезным: – Прости, я что-то разошелся. Зачем оно тебе… Не бери в голову.

Любава слушала его откровения и одновременно с этим просматривала всю его жизнь, совершенно потерявшись во времени. И, удивительное дело, она видела всё это его глазами… Будто это она сама сгорала ночами в тесном душном помещении, что-то писала и выбрасывала, писала и выбрасывала, сгорая в творческой агонии. И хочется вскочить, распахнуть окна, но всё время что-то мешает… Последний штрих ночного часа и забытье до утра без сновидений. Полёт в пустоте, из которой, кажется, что нет выхода.

– О чём твои книги? – спросила она тихо.

Нестор молчал. Пару минут он угрюмо смотрел на темнеющее небо, покрытое облаками. Где-то за ними, должно быть, скрывается та же россыпь бриллиантовых звёзд, но сейчас их не было видно. Ни одной. Он перевел взгляд на Любаву, которая терпеливо ждала ответ. И нашёл две яркие звёзды на её лице.

– Тебе действительно интересно? – озвучил он свой зудящий вопрос, не дающий покоя, и испытующе продолжал смотреть прямо в глаза.

– Да, – кротко ответила девушка.

– Они о жизни, – сказал Нестор. – Я адвокат. Много лет я наблюдаю за людьми. В основном, это преступники… Что? – спросил он, заметив недоумение Любавы.

– А что значит адвокат? И кто такие преступники?

На сей раз в недоумении оказался Нестор. Должно быть, эта девушка и в городе-то не бывает. Вроде не так уж и юна, чтобы не знать элементарных вещей…

– Во даешь… – усмехнулся он в ответ. – Ну хорошо. В обществе есть такие люди, которые нарушают правила. Некоторые из них делают это с жестокостью, другие просто по глупости… Например, что-то у кого-то отбирают, а потом сидят в тюрьме.

– Воры? – догадалась Любава. – А потом им отрубают руки или другие части тела… – продолжила она, ужасаясь уже от самой фразы. – А ты помогаешь их поймать или помогаешь им сбежать?

Она искренне не понимала, почему её вопросы отражаются на лице Нестора все более чёткими морщинами на лбу. «Время», – шепнул ей ветер. Ухватившись за это слово, как за ускользающий хвост ящерицы, она попыталась увидеть ответ сквозь пространство и время, но её прервал озадаченный голос Нестора:

– Когда как… Так вот, о них я и пишу. У меня накопилось много материала. Иногда среди них встречаются очень хорошие люди. Все они рассказывают мне свои истории жизни… А потом я формирую это в рассказы и детективы. Ну а ты… Ты чем занимаешься? – спросил он Любаву как раз в тот миг, когда вдали блеснула молния.

Вместо ответа, она повернулась в ту сторону, где вскоре прогремел гром, и выпрямилась в полный рост. Нельзя было допустить, чтобы Нестор в его состоянии попал под холодный дождь, а спрятаться, кроме как под деревом, им было негде! Она подняла руки и обратилась к ветру, попросив его отвести от них тучи в другом направлении. Затем она обратилась к звёздам, попросив их показаться на ясном небе. Её молитвы, парящие в вечернем воздухе, напоминали светлячков, но заметны были только тем, к кому и от кого они были обращены.

Нестор не сразу понял, что она делает. Его даже посетила мысль, что девушка, должно быть, сумасшедшая, и невольно проникся жалостью к ней. Однако, когда тучи рассеялись и небо прояснилось, Нестор сам ощутил себя безумным и бессильным что-либо понять.

– Ты не перестаешь меня удивлять! – искренне воскликнул он.

Любава лишь пожала плечами. Она не видела в этом ничего особенного.

– Так вот чем ты занимаешься? Тучи разводишь руками? – по-доброму засмеялся Нестор. Но Любава, которой вдруг захотелось поскорее оказаться дома, в тишине и одиночестве, не смеялась над шуткой Нестора. Она лишь слабо улыбнулась и ответила: «Этим тоже».

И лишь когда она вернулась домой и закрыла дверь, она позволила себе расплакаться. Ей хотелось вернуть себе саму себя – чистую, неприкосновенную, смелую, но ощущение липкой насмешки окружающих не покидало её. То, что когда-то вытолкнуло её из общества, продолжало преследовать ее по пятам, даже, казалось, в глухом лесу, где нет холода людских сердец. Когда-то она сбежала сюда от всех, к своей бабушке-знахарке, и впервые почувствовала свободу – всем своим существом. Лесные жители окружили Любу заботой и любовью, ветер, солнце, реки и горы стали лучшими друзьями, а травы подарили ей ощущение безопасности от любых недугов. Гуляя с бабушкой по лесным тропинкам, девушка впитывала каждое её слово, перенимая мастерство и усиливая его своим чистым сердцем, полным любви к земле. Бабушка часто говорила ей:

– Здесь ты в безопасности, душа моя. Не показывайся людям – они никогда не смогут понять тебя. У них свой путь, не осуждай их. У тебя – свой… Земля щедра, и пока ты принимаешь с благодарностью её дары, она всегда будет заботиться о тебе, так и знай.

Но наступил момент, когда бабушка почувствовала, что ей пора уходить. Она в последний раз обняла внучку и ушла в горы, откуда больше не вернулась. Любава понимала это, но останавливать её не смела, а лишь горько расплакалась… Как сейчас… Почему-то сегодняшний разговор со странным мужчиной ранил её не меньше, чем уход любимой бабушки. Бывало и раньше, что к ней приходили издалека люди за исцелением. Бывали и с ними разговоры, пока она ухаживала за ними. Но ни разу ни один из них не причинял ей столько боли одним лишь взглядом, как в этот раз.

Уже засыпая, перед ней промелькнуло последнее воспоминания этого трудного дня: как Нестор поцеловал её руку на прощание и попросил прийти к нему завтра. После чего Любава провалилась в тревожный, но глубокий сон, из которого, казалось, невозможно было найти выход.

ГЛАВА 5

Когда девушка скрылась в темноте, Нестор ещё долго глядел ей вслед. Несмотря на тёплое одеяло, в которое он укутался, как в заботливые объятия, и зимние одежды, его пронзала дрожь. Холод сердца, с которым он свыкся за десятки лет, стремительно искал выход на волю, путаясь в нейронных нитях. Всё, что когда-то было спрятано глубоко внутри, теперь рвалось на волю. Всё своё детство он терпел насмешки от окружающих из-за своего спокойного нрава и незаурядности мысли… А сегодня он обидел ангела – так ему показалось. Своей глупой неосторожностью, пронесся, как бульдозером, по кристальной вселенной этой удивительной девушки, которая, вероятно, действительно хотела ему помочь. Внутренний огонь, который вдруг возник, казалось, из пепла, будоражил и тревожил его. То, что Нестор считал собой всю свою сознательную жизнь, отвергало это пламя, считая врагом, и защищало свои владения, но нещадно сгорало в этой схватке в мучениях. В этом странном месте Нестор испытывал дикое желание сорваться с места и мчаться сквозь лесные чащобы, рыча и крича, выпуская клубы дыма и пронзительный вопль, что глухо звучит в глубине по ночам. Как он попал сюда? Оставшись наедине с собой, Нестор снова постарался вспомнить. Последнее, что он помнил, это разговор со старцем в автобусе, который после снова явился к нему в бреду.

Что было сном, а что явью? Все размылось, как после ливневого дождя. Нестор вновь вспомнил мальчика из своего видения, и внутренняя война на время стихла, словно боясь напугать ребёнка. Как он кружился в золотом свете! Нестор широко улыбался, вспоминая тот образ… Вдруг он услышал шорох в траве совсем рядом. Не успев испугаться, он увидел того самого бельчонка, что пришел с Любавой. Осторожно выглядывая из-под больших листьев лопуха, бельчонок совсем забыл спрятать свой большой пушистый хвост, чем и выдал своё присутствие.

– Не бойся меня, – хрипло сказал Нестор. – Я не обижу. Побудь со мной.

Бельчонок некоторое время продолжал изучать Нестора, но, едва тот пошевелился, тотчас взобрался по стволу на вершину дуба. Нестору вспомнилось, как свободно Любава общалась с белками и птицами, которые совершенно не боялись её. «У неё точно есть, чему поучиться», – подумал он и широко зевнул. «Завтра я все исправлю», – сказал себе Нестор, прилёг и вскоре уснул.

И лишь когда все его внутренние замки раскрылись под серебристым светом звёздного неба и впустили его в глубины сознания, Нестор почувствовал облегчение. Тайная слеза медленно стекла по шершавой щеке и с хрустальным звоном упала на землю, передав ей сигнал: «Пора!».

Утром его разбудила пчела, которая усидчиво собирала нектар с клевера. Её полет над самым ухом Нестора заставил его вздрогнуть и тотчас открыть глаза. Вспоминая свою прошлую встречу с пчёлами ещё со времен школы, он поморщился и осторожно спрятался под одеялом с головой. Пчела же, казалось, не обращала на него никакого внимания и невозмутимо продолжала свою трудовую деятельность. Когда воздух под одеялом почти закончился, Нестор вынырнул из своего укрытия, но сделал это так резко, что напугал пчелу, и она начала лихорадочно кружить вокруг него.

– Замри! – услышал он знакомый голос справа. Любава медленно подошла ближе и добавила: – Ты напугал её. Постарайся справиться со своим страхом. Она и улетит.

– Легко сказать! – выпалил Нестор, ощущая себя снова маленьким и беззащитным и сердясь на себя за это. – Тебя-то они поди не жалили!

– Пчёлы – нет. Зато меня жалили люди. А это больнее… Представь снова тот опыт. Возьми с него лучшее, что он мог дать тебе. Например, аккуратность, уважение к окружающему миру, к чужому труду, внимательность… А остальное отпусти в прошлое. Не тащи за собой этот слепок, не то продолжишь притягивать подобные ситуации. Отпускай вместе со страхом. Вдыхай свободу. Выдыхай страх…

Нестор старательно делал то, что говорила девушка, тем более, что он был рад научиться у неё так же свободно чувствовать себя в лесу, как и она. Когда он открыл глаза, пчёл поблизости уже не было. Зато была Любава, которая держалась хоть и более отстранённо, чем вчера, но все же глядела на него так же ласково и нежно.

– Кажется, получилось, – добродушно улыбаясь, сказал Нестор, походя в эту минуту на первоклассника, впервые решившего математическое уравнение. – Вовремя ты…

Не сразу он сообразил, что стоял на ногах уже несколько минут и даже не устал. Боль и слабость растворялись с огромной скоростью, не оставляя даже воспоминаний о себе. Но стоило сделать несколько шагов навстречу Любаве, как он осознал, что его тело снова полно сил и жаждет движения.

– Зажило как на собаке, – неуклюже пошутил Нестор, потрогав плечо. – Теперь надо бы понять, как я сюда попал и как выбраться.

Любава опустила ресницы и, не поднимая глаз, спросила:

– Тебе так хочется поскорее вернуться в свой душный кабинет?

На секунду Нестору показалось, что рядом с ним возникла та самая массивная дубовая дверь, что вела в его одинокую берлогу. Он даже ощутил привкус табака и аромат кофе. Ветер, прилетевший с гор, качнул его, сбив с толку. Любава же приняла его с ликованием, повернувшись к нему веснушчатым лицом и распуская косы.

Не зная, что ответить, Нестор обратил внимание на красный орнамент, вышитый на очелье Любавы.

– А что означает этот узор? Для чего эта повязка?

– Смешной ты, – хихикнула девушка. – Оберег это. Если говорить по-простому, то красный цвет – это цвет силы, цвет любви. Вышивая красной нитью, ты вплетаешь эту энергию, которая начинает протекать по этим стежкам, как по рекам. А узоры здесь разные. Этот, например, – она показала пальцем на центр лба, – Сварожич, символ внутреннего огня и силы духа. А здесь, – она показала на правый висок – Духобор. Он помогает мне в исцелении…

– Постой, – перебил её Нестор, – ты больна? То есть, я хотел сказать… ты нуждаешься в исцелении?

Проклиная себя за косноязычие, Нестор с мольбой посмотрел в глаза Любавы, как бы извиняясь. В то же время, в его взгляде читалось беспокойство за неё.

Девушка продолжала смотреть на него с той же мягкостью, ничуть не обидевшись на его слова. Она видела его стремления и подмечала перемены, и радость от них затмевала колкость неосторожных фраз, в глубине которых читалась ответная нежность и забота.

– Вероятно, ты действительно прибыл из очень далёких мест, где не слыхивали обо мне, – ответила Любава. – Я целительница, как и моя бабушка. Лес – моё главное снадобье от всех недугов. В нём есть всё, чтобы поставить на ноги любого, кто придёт сюда за спасением. Ты ведь тоже пришёл сюда за этим… Нет-нет, не отвечай пока. Дороги могут быть разными. Цель всегда одна. То, что привело тебя сюда, сгорело. Там, позади тебя, там, где остаётся всё твоё прошлое, в зарослях мыслей и воспоминаний, остались обгоревшие обломки того, что ты считал своей жизнью. В тот вечер, когда ты смог вырваться из своего Зазеркалья, ты, наконец, смог встретиться с самим собой. Прошлое, настоящее и будущее соединились в одной точке. Ты мог выбрать любой маршрут. Ты был тем, кто управлял им. Но что ты сделал, когда осознал это? Что ты выбрал? Ты мог добраться до снежных вершин, сверкающих чистотой и святостью. Но ты выбрал страх. Страх, который словно стрелой пронзил твое крыло и прервал твой полёт. Ты сошёл с пути, потому что пришёл за спасением. Эта остановка, на которой ты вышел, была необходимой, ведь туда, – Любава кивнула в сторону горных гигантов, – добраться непросто. Истинная красота бывает невыносимой для того, кто позабыл о ней. Истинная любовь убивает и возрождает бесконечное множество раз. Истинный свет проникает во тьму и освещает всё то, чего ты не хотел замечать прежде. Готов ли ты ко встрече с тем, к чему так стремится твоя душа? То, что рвалось обратно в привычную клетку, в которой не поётся, как ни проси, отныне превратилось в горелые обломки твоего прошлого… Я могу помочь тебе – помочь избавиться от всего, что отягощает твой путь вперёд, но не вернуть тебя туда, откуда ты вырвался.

По мере того, как Любава произносила свою речь, Нестор ощущал, как каждый штрих, каждый стежок происходящего золотой нитью аккуратно занимал своё место, образуя затейливый узор невероятных объёмов. Он словно втягивал его в себя, приглашая познакомить с бесконечностью своей глубины.

Нестор закрыл глаза и провалился в этот поток, который кружил его в пространстве без времени. Границы тела исчезали, расширяя границы возможностей. Где-то совсем рядом с собой он ощущал присутствие Любавы, и это осознание дарило ему драгоценное ощущение гармонии, которую он искал на земле множество жизней.