Глава десятая. Явь. Где Лизавета готовится к родам
После такой бурной ночи утром еще потряхивало от эмоций. Хотелось куда-то бежать, спасать кого-то и одновременно просто сидеть, и смотреть в окно, не двигаясь. А двигаться надо было. Лиза в очередной раз исполнила этюд эквилибристки с тазиком и умыванием всей себя.
– Горячая вода и туалет. Это первое. – Без удобств городская девочка жить не могла, и этот туристический быт вымораживал ее напрочь, даже если впереди лето и тепло. – И стиральная машина – подытожила Лиза, занимаясь поиском чистой футболки.
Утренняя инспекция родильного отделения не принесла никаких новостей. Подстилку дед Василий сказал не менять – только сена подсыпать, чтоб сухо было. Ела коза с аппетитом, чесалась и ластилась с удовольствием.
– Может ты симулянтка, хитрая морда, а никакая не беременная? – спросила новоявленный эксперт по козам. В ответ получила укоризненный взгляд, мол, на меня посмотри – там тройня как минимум. Стоять не могу.
– Ну и лежи. Я тебе мешать не буду.
Появилась мысль – приспособить какое-нибудь устройство, чтоб роды не пропустить и при этом каждую секунду в сарай не бегать. Эту идею стоило обмозговать с Еленой Премудрой. У нее вроде после младшей пары отпрысков оставалась радио-няня. Написала подруге на телефон. Будет свободна – сама наберет.
За окном загудела машина. «Вроде такси не вызывала, кого там несет?» – подумала Лизавета. Про зоотехника Ивана Федоровича даже не вспомнилось. Когда это было? Вчера – жизнь назад и еще немножко.
Зоотехник Иван до отчества никак не дотягивал. Ну, нельзя румяного, круглолицего молодого человека Федоровичем называть. Положение не спасала даже рыжая бородка, отпущенная явно для солидности.
– Ну-с, показывайте пациентку, – прямо от крыльца начал козий гинеколог.
– Здравствуйте! Меня Лиза зовут, а Милку сейчас покажу, только через дом идти надо.
Хороший такой, даже не выказал удивления, что к козе через дом ходят. Посмотрел заинтересованно на ноутбук на столе, но промолчал. Лиза ногой запихнула свалку вещей под стол и вывела ветеринара на задний двор.
– Вот тут мы и проживаем. Она ласково поглаживала свою рогулю, вдруг той не понравится, что чужой дядька полезет, куда не надо. Иван быстро и умело осмотрел козу, температуру померил, сказал, что петля еще не опустилась, но, в целом, все хорошо. Добавил еще, чтоб не перекармливала и зерна не давала.
– Простите, но я не очень опытная козоводка, козоведка, козья хозяйка, владелица, короче, – окончательно запуталась Лиза, – можно поподробней? Мне коза вместе с домом досталась, а чего делать, в интернете не пишут. Простите. Если у вас минутка найдется, конечно.
– Ну, если в этом доме кофе нальют, то расскажу начальный курс козоводства. – Хмыкнул парень. – В сжатом виде. А то мне еще на один вызов надо, а потом на ферму. Даже позавтракать не успел, как спешил познакомиться.
– У нас не только кофе, но и бутерброды найдутся! – обрадовалась Лизавета, – пойдемте на кухню, я сейчас чайник поставлю.
Короткую лекцию про парнокопытных, чем они питаются и болеют, а самое главное, как рожают, Лиза, конечно, за завтраком получила, но ничего не поняла, запуталась еще больше и попросилась на абонентское обслуживание.
– Можно я вам звонить буду? Если не сможете приехать, хотя бы по видеосвязи роды примете! – и глазки как у котика из мультфильма «Шрек» не забыла сделать. Ленке всегда помогало, когда она у Мишки чего-нибудь выклянчивала.
– Ну, теперь верю, что из Москвы! – Расхохотался Иван. – Роды по видео. Вот умора! Конечно, звоните, приеду. Здесь народу нового почти нет. Все друг друга знают. Скучно. Давайте дружить домами. – И он протянул руку.
– Давайте! Я тут кроме Василь Акимыча вообще никого не знаю.
– Этот старый алкоголик так себе компания для молодой девушки с этого края деревни.
– На самом деле, нормальная компания. Еще коза есть и работа вот – показала носом на ноутбук. Не сильно я и молодая. – Пробормотала Лиза. За деда Василия стало обидно, но влезать в полемику она не стала.
Попрощались, впрочем, тепло. Иван без отчества обещал завезти витамины для коз и еще раз упокоил, что приедет, как только все начнется. Денег брать не хотел, но Лиза настояла. Дружба дружбой, а любой труд должен быть оплачен.
Потом было много работы, накопившейся за пару дней. Писать и вдумываться в темы про новейшие средства для удаления морщин, термолифтинг и десять преимуществ безбелковой диеты было очень странно. Лиза так далеко мыслями сейчас находилась от этих знакомых до боли терминов, что вытягивала только на наработанных годами навыках, почти не включая мозг.
– Это надо прекращать, я не успеваю ничего, – пришла она к выводу, – я хочу в отпуск. Я же официально вроде устроена, отдых мне положен, в конце концов.
Написала кадровику. Быстренько, пока не передумала, отщелкала на смартфон написанное от руки заявление, а затем сообщила всем в рабочий чат, что материалы на уже запрошенные темы напишет, но следующий месяц в чате появляться не будет, и всем хорошего дня, коллеги.
– Лизавета! Дома, что ль? – У калитки топтался опухший дед Василий. Самогон, похоже, кончился вчера весь, поправить бы здоровье, а Лизка тут рядом. Запах перегара перебивал духан от всегдашних валенок и беломора. Глядя на мнущегося, как дворняга у забора деда, Елизавета вдруг пожалела его. Одиночество, старость и нищета. Есть ли у него родственники или так и не нажил? Чем он вообще питается? Еще и пренебрежительное отношение зоотехника к Акимычу хотелось как-то загладить, хотя бы перед ним самим, раз промолчала, не исправив злых слов.
– Дед Василь, давай я тебя чайком угощу? Заходи.
– А чего покрепче нет? Худо мне, Елизавета, еле дошел. – Аккуратно отодвинув перекошенную калитку, пошаркал по тропинке в сторону крыльца. – Ты извини, я ж понимаю, что не парадного вида сегодня. Ты прогонишь, я не обижусь. Мне б поправится чутка.
– Поправляться будем аспирином. Чаю тебе еще налью и бутерброд сделаю, а пить в таких количествах ты бросай. Дала на свою голову. Ты ж целую бутылку в одно лицо, считай, выкушал, как здоровья-то хватило. – Распекала Лизка деда. В той обычной жизни она бы его десятой дорогой обошла. Бомжатина каких много. Сам спился – сам виноват, а тут как родного деда готова была выхаживать.
– А давай, Василь Акимыч, ты ко мне работать пойдешь. За хозяйством поможешь следить, печь топить. Понимаю, что мужчина ты занятый и свой дом имеешь, но пару часов в день найдешь, наверное, да и прибавка к пенсии тебе не лишняя будет. – Поглядела Лиза со значением на злополучные валенки.
– Куда мне старому работать-то, я тебе, итак, подсоблю, чем смогу. Здесь молодой нужон, сильный. Вон дел сколько, за век не переделаешь. Не, Лизавета, глупость придумала. – Дед прихлебывал чай после аспирина и оживал потихоньку. – Я так думаю, надо тебе в город возвращаться, нечего тебе тут молодость свою гробить. Милку всяко пристроим, хоть на ферму, вот. А ты одна тут – ни мужа, ни помощи. К деду вот привязалась, ну какой из меня помощник? Пьющий я, Лизонька. Как пенсия приходит, так и уходит. Бабка моя, пока жива была, держала, а сейчас… Ээх. – Он взмахнул от безнадеги рукой и опять пригорюнился.
– Ты мне на жалость не дави, Акимыч, видала я, какой ты деятельный. Сверх сил просить не буду, а помощника мне позарез надо найти. Будем дом ремонтировать и туалет делать. Кто за строителями смотреть будет, чтоб не воровали и не халтурили? В город мне надо будет иногда мотаться, опять на хозяйстве кого оставить кроме тебя? Подумай, очень тебя прошу. Если деньги в карманах не держатся, давай едой и вещами буду отдавать. Соглашайся. – И опять Лиза на валенки со значением покосилась.
– Дались тебе мои опорки. Хорошие, теплые, по ноге разношены, а что попахивают немножко, так это от воды, они, когда мокрые, завсегда запах имеют. – Деда хихикнул. – Машка моя в дом их не пускала, как собаку какую за дверью оставляла. Суши, говорила, где хошь, а чтоб этой кучи навозной в избе я не видела. Строгая была баба. Вот.
– Ты меня на кладбище обещал отвести, пойдем, наших дам навестим. А сам подумай хорошо, прошу тебя. От безделья ты водку пьешь. Сам-то вон какой хороший, и помог, и Милку сохранил после бабушки, и за домом присмотрел.
Лизе физически нужно было подтверждение, при свидетелях, что могила бабы Милы существует. Реальность происходящего одинаково, что во сне, что наяву давила на ее психику. То хотелось позвонить доброй Розе Абрамовне и попроситься в комнаты с мягкими стенами, чтобы больше происходящий в жизни бардак ее не касался. А то накатывало понимание, что, впервые в жизни, стало интересно жить.
– Пойдем, коль собралась. Я уж думал, ты до Маланьи так и не дойдешь. Нынче такая родня пошла, тьфу, на могилки плевать, главное, дом отпиши, а там хоть помирай под забором. – Явно о чем-то своем говорил дед.
Кладбище раскинулось вдоль дороги перед деревней. За забором не видно было крестов, и Лиза, проезжая его, думала, что это – просто парк или территория чья-то. Там было все – от старых повалившихся крестов, стел со звездой и каменных плит, лежащих на земле, до свежих покрашенных серебрянкой оградок и гранитных памятников. Лиза шла по изломанной тропинке между захоронениями и думала, что без деда отсюда не выберется никогда. Огромные, черные вязы еще не проснулись, и только немногочисленные галки сидели на ветках. Ни одной вороны.
Могилка бабы Милы в ряду была не последняя. Ни оградки, ни венков. Лиза обмела вокруг сорванными ветками. Что дальше делать, было непонятно. – Хоть бы цветов привезла, растяпа. – Ругала она себя. Да и откуда их сейчас взять. Насыпала из кармана горсть орехов, которые носила для встречи с Иннокентием.
– Ну вот, баб Мил, я пришла к тебе. Вроде разговаривали недавно, а, подумать, вживую до тебя так и не доехала. И мысли такой даже не было. Ты не просила, а я не сообразила. Прости меня. У тебя кроме нас никого не было, похоже, да и нас тоже не было. – Лиза сидела на корточках, перебирала в руках землю, думала ни о чем. – Надо маме позвонить, может, расскажет, что там за тайны семейные и скелеты в шкафах.
Возвращались молча, каждый в своих мыслях.
– Зайдешь? – Спросила Лизавета. – У меня еще пельмени оставались. Поедим по-человечески.
– Нет, внучка, пойду я домой. Чего-то устал, да и собраться надо, подготовиться.
– Куда собраться? – Лиза аж остановилась от удивления.
– На работу! – Подмигнул дед Василь и, хмыкая, почесал в своих хлюпающих валенках по улице.
– Первым делом куплю ему обувь нормальную. И в баню отправлю. – По-хозяйски смотрела вслед работодательница новоявленная.
Вечером, после закрытия хвостов перед отпуском и попыткой хоть как-то разобраться в доме, решилась набрать матери. Разница в семь часов накладывала свои ограничения, да и созванивались они редко, чаще в чат писали.
– Мам привет. Занята? Да все нормально, ничего не случилось. Нет, все нормально. Хватает денег, не волнуйся. Я просто так звоню. Пал Михалыч разболтал? Да, решила попробовать себя в новом амплуа. Потом расскажу, как получится чего. Мам, слушай, а почему мы с бабой Милой не общались? А чего вспомнила? Умерла она и домик на меня переписала, вот и спрашиваю.
Лиза отстранила трубку. Мать кричала про проклятое наследство и чтоб ни шага туда даже не думала делать. Она риелтору позвонит и все решит, а Лизе останется только бумаги подписать.
– Все, я тебя услышала, но сделаю по-своему. Давай. Стивену привет. – И отключила телефон.
Глава одиннадцатая. Сон. Кеша вернулся
Засыпала с трудом – крутилась и думала, что если совет старого психиатра помог, то Лушу и бабу Милу она больше не увидит. Да еще коза эта. Ветеринар предупредил, что козы любят ночью или под утро рожать. Хорошие хозяйки по три раза ходят, проверяют, а как Лизе хорошей хозяйкой быть, если она в это время не пойми, где монстров подкроватных гоняет.
Наконец, устав от сомнений, просто закрыла глаза и открыла уже в Маланьином доме. Его хозяйка сидела на краешке лавки и тихонько напевала, расчесывая Лушины волосики, а та аккуратно держала пальчиками край одеяла.
– Получилось? – Негромко, чтоб не нарушить идиллию, спросила Лизавета Лушиным голосом.
– Да, – погладила по голове девочку баба Мила, – все у вас получилось. Молодцы, девочки! Луша восстановится потихоньку, а я помогу. Тебе пора. Приходи в мой сон, у тебя там часы на цепочке остались, вот по ним и найдешь. Там и поговорим. Спасибо, внучка. – И поцеловала в лоб.
– Кар! – Раздалось за окном.
– Иннокентий! – Закричала Елизавета, всем существом своим рванув, выпрыгнув за черным силуэтом из тела в окно, прочь от стремительно удаляющейся деревни, полей, лесов, в прозрачную глубину неба. На вороньем крыле поднялись сквозь туманную гряду. Ветер пел в перьях, свистел маховыми, поскрипывал на рулевом хвосте. Чувство свободы, бескрайнего простора, глубины этой синей. Весь мир в руках твоих раскинутых. Владей! Вовне, внутри, в самом вороньем сердце сияла чистой радостью Лизавета.
– Кеша, вернулся! – Захлебывалась от счастья, от такой огромной радости, что не умещалась ни в Лизу, ни в ворона, разливалась блеском солнца по облакам, радугой далекой. Нашла свое потерянное, утраченное – единое целое. Там, где нет ни секунд, ни минут только сияние, слияние, соединение потерянных так давно половинок.
– Ты теперь меня не оставишь, – шепчет Лиза сама себе. Кеша-Иннокентий, душа ее с крыльями, снова с ней, – никогда больше не потеряю, не забуду. Даже не думай.
Внизу проплывали города, миры, осколки, грани большие и малые, море сверкало под лучами заходящего и восходящего солнца. Ныряя в туманную дымку облаков, они видели горы и дремучие леса, шумели реки и ветер пускал волны по серебристой траве на бескрайних степных просторах. Весть мир на ладони, все миры вселенной. Бери, Лизавета. Спускайся, живи, оседай, прирастай корнями или смотри сверху, ни в чем не участвуя, как свободная птица, которой ничего не нужно.
– Нужно. Мне нужно домой. Срочно. Там же коза рожать собралась!
На прощанье вещая птица нежно потерлась головой о ее щеку и вылетела в окно. Лиза открыла глаза. Начиналось утро следующего дня.
Глава двенадцатая. Явь. Деревенский видеоблогер начинает свой проект.
Противно тренькает вызовом ноут. Кто-то настойчиво пытается пробиться через мобильный трафик, и экран монитора к Лизиному сознанию.
– Дурацкий видео чат с работы, какой дурак в семь утра чего от меня хочет? – Лиза сползает с кровати. Лиза смотрит на телефон. Значок «в самолете» с вечера еще бережёт сон и спокойствие. – Ага. Понятно. Так не дозвонились, нужно мозг вынести по видео. Ну ладно – получите, распишитесь, как говорится, глядите, пока не повылупливаетесь.
Так нечёсаная, встрёпанная со следами подушки на мятом лице и ответила.
– Ну!
– Баранки гну! Я уже поседею с твоими отходами в мир иной! Ты чего телефон отключила? Опять сел? Я, блин, тревожная женщина, а она опять! Спросила и пропала! Я тебе радио-няню подержанную для козы ищу по всей Москве, в рабочее заметь время, а ты… Жо-пэ, ты Елизавета Петровна! И не разу не императорская!
– Ленуль, мурка ты моя драгоценная! Прости засранку. Я вчера с маман имела честь поругаться по мелочам, вот и отрубила мобилу, чтоб не названивала. Я тебя забыла предупредить. Неудобно получилось.
Елена Премудрая пообижалась еще немножко, но уже не всерьез. Маман Лизаветы, со студенчества еще, запомнилась ей тяжелым характером и полным неприятием самой Ленки – как подруги для хорошей девочки Лизочки.
– Короче Склифосовский, я тебе отправила курьером посылочку. Должны сегодня доставить. Получишь – позвони. Тут идея подвернулась одна – повысить твое материальное благосостояние не много и обкатать нашу новую команду на менее ценных подопытных кроликах. То есть на тебе, моя дорогая фермерша!
– Лен, ты чего опять придумала? – Лиза уже не раз оказывалась в центре афер, придуманных неугомонной Еленой Владимировной. То им фокус группа нужна для нового клиента, а по времени уже никто не успевал и Лизе пришлось несколько ночей подряд придумывать Имена, биографии и отзывы для какого-то нового продукта, который она в глаза не видела.
То их копирайтер перед сьемками клипа заболел и рекламу нового жилого комплекса придумывала безотказная Лиза. Да от Елены непредсказуемой можно было ожидать чего угодно, поэтому лучше спросить напрямую.
– Ничего такого, что ты сейчас не делаешь! – заискивающе начала Ленка. – У нас новое направление открывают, и я хочу его курировать. Народу понадергали из разных отделов, неразбериха и обкатки для портфолио нет. Нужен блогер начинающий, нужна фактура. Нужно видео, живое, настоящее. Эти бьюти штучки всем надоели, а ты вот тут. Одна в деревне, коза рожает. Туалет на улице, вода в ведре, спать на полу – фактурно, дальше некогда. Понимаешь, там больше для теста нужен человек – я даже с юристами еще не говорила, в какой форме будем тебя проводить. Может в штат возьмем, а может договор предложат.
Ты мне видео пишешь, хочешь с комментариями, хочешь так. Отправляешь на облако все кучей, не разбирая, а я и команда делаем все остальное. Заводим за тебя аккаунт, шорсы нарежем, описание там, шуточки… Если дело пойдет, то потом стрим будем писать и на донатах сделаем тебя миллионершей долларовой! Можно сразу на английском репортаж вести – эти буржуи на все натурель падкие. Представляешь какие перспективы! Лиза – это золотое дно!
– Лен, я вообще то лицо свое светить в интернете не особо хочу. Ну какой из меня блогер?
– Нормальный! Тебе такой шанс, может раз в жизни выпадет! За тебя будет работать лучшая команда России! – Елену Владимировну несло вдохновение, останавливать этот поезд Лиза никогда не умела, да и особых причин не видела.
–Чего ты от меня хочешь? Спросила, натягивая свои порядком ношенные джинсы, которые и определила в хозяйственный костюм.
– Значит так. Приедет курьер. Это наш оператор. Настроит тебе радио-няню в козьем домике. И Онлайн-камеры поставит, чтоб ракурс был разный.
– В смысле камеры? Вы за мной следить будете?
– Не следить, а снимать, а потом самое интересное монтировать. Не перебивай. Экшн камеру повесь на голову или на футболку, там крепление есть. Держи включенной. Ну хотя бы, когда к козе идешь и по дому ходишь. Вечером мне на облако будешь заливать. Усилитель сигнала и роутер мы тебе отправили. Потом найдем нормального провайдера по оптике. Я уже удочки закинула в телепрограмму Дачная Жизнь, где дома перестраивают. Короче посмотрим, что они могут предложить перспективному блогеру, может вообще своими силами справимся
– Лен. во что ты меня опять втягиваешь? – Мученически простонала Лизавета, завязывая кеды
– В славу, богатство и мировую известность! И себя в соучредители компании заодно, хохотнула эта авантюристка и повесила трубку, послав воздушный поцелуй подруге.
Коза Милка сегодня была задумчива, накопала себе сено вокруг и реально лежала в соломенном гнезде, как рогатая курица, подобрав передние копыта под грудь.
– Ну, что роды в прямом эфире нам обеспечены, главное камеру не забыть взять… – грустно проговорила Лиза. Убраться у тебя что ли под такое событие. – Мил, ты как? Не против стать звездой интернета?
– Ммя, на чистом кошачьем ответила коза и Лиза вышла, покачивая головой. С ума с ними сойдешь с этими дамами.
Пока дом не превратился в Болливудскую студию, решено было прибраться. Идея восторга не вызывала, но отказать Ленке, когда на кону стояла ее карьера у Лизы руки просто, не поднимались.
– Не получится, надоест, пошлю всех нафиг. Уеду и пусть сами разбираются. – В очередной раз непонятно кому пригрозила Елизавета, выставляя на крыльцо пакет с мусором. Это прям традиция какая-то.
За калиткой прихорашивался дед Василий. Поправлял чистую рубашку и пиджак. Воротничок явно жал, да и Акимыч выглядел сильно взволнованным.
– Доброе утро! Василь Акимович. «Это откудава это к нам… такого красивого дяденьку замело?» – не удержалась от цитаты Лизка.
– Не откуда, а куда! – Поднял коричневый от курева указательный палец дед – На работу устраиваться буду! Ну как сойдет, для такого дела костюмчик?
Василь Акимыч был бесподобен в великоватом ему костюме и кирзовых сапогах. На груди висели медали. Вид у работничка был торжественный. Лизавета сбежала с крыльца, затащила за руку своего помощника и прижалась к нему, как к родному!
– Какой вы молодец! Конечно сойдет! Лучше некуда! Я вас не только на работу, я вас в семью принять готова!
– Вот это ты брось. Семья дело такое. Да и не нам решать, кто кому родня. Кровь не водица, как говорится. Готов служить труду и обороне! – Вытянулся дед во фрунт и щелкнул каблуками. – Давай уже рассказывай, чего удумала. – хитро одним глазом подмигнул. – Про денежку то мы вчера не поговорили. Почем платить-то будешь?
– Деда, а у тебя пенсия какая? – В ответ Лиза потянула его на крыльцо и на кухню, справедливо рассчитывая, что разговор будет долгим, а в ногах правды нет.
– Осемьнадцать тысяч, копейка в копейку. – гордо сообщил орденоносец.
– Ну вот на первое время мы тебе ее удвоим, чтоб, по справедливости, было. А потом посмотрим. За хорошую работу без прогулов и пьянок обещаю премию выписывать. Пойдет такой расклад? – Лизавета уже смеялась, довольная озадаченным видом своего визави. Налила чай, бутербродов нарезала. Дала время подумать, так сказать.
– А отчего ж не пойдет? Пойдет. У нас доярка на ферме тридцать не всегда зарабатывает, а тут и условия хорошие и от дома близко. – Василь сам улыбался в свои оставшиеся 4 зуба. – Вот завтрева договор подпишем, чтоб все по-честному и начнем. А пить я Лизавета завязал, совсем. Так мне вчера стыдно за себя было, просто не передать. И к тебе приперся, старый кобель, думал похмелится найду чего. Не выгнала, да на могилу к Машке моей отвела, как знала, что сам бы ни в жизнь не пошел с такого дела. Короче теперь ни капли! Во! – провел ребром ладони по горлу. – Могила!
– Верю, верю. Я ж понимаю, что ты здесь как сыч на дереве. Один и один. Съездишь со мной сегодня в город? Ненадолго. Хочу телефон тебе взять, чтоб на связи были всегда и кое-что еще сделать. И денег надо будет снять, для зарплаты будущей.
– А коза? На кого Милку то оставишь?
– Будет здесь человек, вот и присмотрит, – мстительно ответила Лиза. – не все ж мне одной смотреть. Теперь это дело общественное, пусть включаются.
– Загадками говоришь Лизавета.
– Потом сам увидишь – отмахнулась она. – Давай лучше подумаем с чего начать нам по дому. Всего столько надо, что глаза разбегаются.
– Да понятно с чего. Березу это проклятущую убирать пора. Сколько она тебе тут места занимает. Попилим, потихоньку помолясь и дров на ползимы хватит – вот и экономия. Не все ж через кухню ходить туда-сюда.
– Правда. А найдется кому попилить? Ты про ферму говорил, может там спросить? Вообще, как здесь найти строителей, копателей, сантехников наконец – Лизе хотелось начать с туалета, а не с березы. Лежит она и лежит, хлеба не просит, а писать в деревянном дворце у дальнего забора, это никаких почек не хватит, все отморозишь нафиг. – Забор бы еще поправить, хотя здесь не ходит никого чужого. Может вообще его убрать?
– Нет Лизавета, забор еще как нужон! Неладное у нас чего-то в деревне творится. Говорят люди, лазиют по домам. Ворон вот всех на кладбище постреляли. Галок, главное не тронули, а вороны у них тут враги стали. Заезжие какие-то дачники поди. Ироды
– В смысле?
– Чего непонятного. Приедут наркоманы, навезут оружия своего и давай палить. И по домам тоже шарются. Пока шел, смотрю в дворе, что с краю, кто-то был. Траву замяли и в окно лазили. Отпечатки подошв. – Многозначительно произнес дед. – Я и говорю. Барбоса к тебе приведу, будем вдвоем службу служить. Он у меня серьезный, в обиду не даст. Ружжишко тоже имеется. Не боись внучка, отобьемся.
В голове зацепилось про ворон. Зачем стрелять ворон на кладбище. Кому они там мешают. Зачем вообще птиц стрелять. Это же не утки какие, они не съедобные.
– Камеры нам сегодня привезут и поставят. Попрошу, чтоб на улицу одна смотрела. А собаку приводи, не объест, но в дом не пущу! – Лизавета представила пахучего, как дед, кабеля и поняла, что на этого ее терпения уже не хватит.
Договорились, что дед спозаранку сходит на ферму, поспрашивает у мужиков, кто березу готов попилить. А строителей надо искать в Верее или Фоминске. Тут таких нет. Только планировали чего-то строить, огораживали бывшее колхозное поле для карьера по добыче песка, но пока все затихло. Деревня вот полупустая какой год стоит, а казалось бы – рядом с дорогой. Бери и живи.
Приехал Ленкин подчиненный. Молодой вихрастый парень с веснушками по всему лицу. Привез полную машину оборудования. Поставил радио-няню, чтоб пищала в Лизиной спальне, если коза какие-то звуки начнет издавать. Там камеры Лизавета устанавливать запретила, как и в туалете. Рассказала, про дачных воров, попросила ещё одну на улицу поставить.
Вызвала такси и укатила с дедом в Верею. В банк, к нотариусу – договор оказания услуг заверить и по другим делам. Импонировало ей, что Акимыч так педантично подошел к устройству на работу, вот и решила подыграть – все оформить правильно и с печатями.
В банке денег сняли наличных на текущие расходы и пошли к нотариусу. Помочь вызвался молодой человек. В костюме, аккуратный, причесанный, с уголком платочка из кармашка торчащим – прям денди Лондонский, а не провинциальный служащий.
– Я вас помню. – сказал он, посмотрев Лизин паспорт. – Это я вам звонил про наследство. Аркадий. – руку протягивает, улыбается.
– Ну вряд ли затрапезная тетка 35 лет вот так понравилась этому хлыщу. Ща чего-то впихивать будут… – заподозрила Лиза.
– Нам только договор об оказании услуг мне от вот этого гражданина и больше ничего. – скороговоркой проговорила она, чтоб сразу отсечь какие-то схемы мошеннические, – подозрительный какой-то тип, слишком он обрадовался мне, как будто в банке микрозайм беру.
– Нет, нет. Вы неправильно поняли. Просто дело очень интересное. Завещание старого поместья, наследница, которую надо искать. Я первый раз таким занимался, а то все бумаги и бумаги. Давайте знакомится. Все нормально заселились? Наследство приняли? Может вам помощь какая-то нужна?
– Нет, нет. Нам только договор. Спасибо. – хотелось уйти от этого липкого молодого человека. Очень странный. Он тогда еще про уезд говорил. Так и сказал: «Верея Фоминского уезда» – может фрик какой, повернутый.
Аркадий не сдавался, всучил свою визитку Лизе, сказал, что очень интересуется историей города и окрестностей и рад был бы побывать в поселении. Может у них сказания какие есть или истории мистические – он собирает и записывает.
– Нет у нас ничего такого. – Деду надоел этот политес. – Одна ферма коровья, да навоза куча посередь. Спешим мы. – Спас Акимыч, как есть спас от прилипалы.
Все оформили. Печатью заверили. Гордый Митрофанов Василий Акимович сложил свою копию в паспорт и довольно произнес – Вот и я теперь чему-то пригодился. Служивый человек!
Лиза под хорошее настроение отвела своего новоиспечённого работника в парикмахерскую, где из растрепанного лешего сделали очень симпатичного мужчину преклонных лет, но бороду брить все равно не дал.
Потом зашли в магазин и наконец-то по ноге купили и сноубутсы, крокеты и тапки для Лизиного дома. Решив, что дарить подарки приятно – прихватила пару футболок и спортивный костюм, от джинсов отказался наотрез.
– Ну все. Одела, как на свадьбу. Теперь и помирать не стыдно. – довольно поглаживая пакеты бормотал дед Василь.
– Ты ж меня представлять будешь среди других людей. Поэтому и одела. Кто с таким оборвышем бы разговаривал всерьез. Не в костюме же тебе ходить. Остался только мобильник, продукты и вызывать такси до дома.
– Эту технику я не освою никогда, сокрушался Василий. – Я ж не вижу ничего.
– Так мы тебе шрифт покрупнее сделаем, а потом надо просто очки заказать. Вот поедем в следующий раз и к окулисту тебя поведем. Как ты смотреть за всеми будешь, если не видишь.
– Говори, да не заговаривайся. Чего надо я все вижу! Как в прицел! А техника твоя басурманская. Ну не привычен я внучка к такой машинерии. Поломаю еще.
– Разберемся. Сначала просто держи заряженным, чтоб звонить тебе могли, а потом со всем разберемся. – Лиза откинулась на спинку сидения. Устала, но это была приятная усталость человека, сделавшего доброе дело. Василь Акимыч расправил плечи, ходил гоголем по ТРЦ. Где тот зачуханный алкоголик, что привел козу – нет его, был и весь вышел.
Оператор Виталик за время отсутствия хозяйки все подключил, проверил. На козу смотрел с опаской. Повесил лампу яркую и камеры с двух сторон в козий загон. Показал, как лампу включать. Камеры имели ночной режим, управлялись удаленно и трогать их не надо было.
Дома тоже висели: на крыльце, в комнате и на кухне. Небольшие, они не привлекали внимание, но Лизе было слегка неуютно под этими взглядами. А вот на улицу повесили большую купольную с прожектором и подключили к Лизиному ноуту отдельно, чтоб всегда могла посмотреть, не выходя из дома. Дед Василий, глядя на эти новшества развил бурную деятельность. Сбегал домой, переоделся и пришел уже нарядный. Показывал молодому недотепе как топить печь, что такое ухват и зачем нужна заслонка. Тот с самым заинтересованным видом снимал этот курс молодого бойца на телефон со стабилизатором для мобильной сьемки. Оба были в полном восторге.
– Виталь, – Мысль у Лизы работала как тикающий механизм большой ядерной бомбы. А научи-ка нашего специалиста обращаться со стабилизатором и камерой. Смотри какой фактурный! Будем его в мобильного оператора переучивать. Ходить в сбруе экшн камеры целый день вообще не хотелось, а для деда Василия это будет реальный шанс самовыразится.
– А че, идея! Дед зачетный! – Виталий хлопнул по плечу Акимыча и начал сам втолковывать, где какая кнопка.
–Ты полегче там, малой! – Замахнулся он в ответ.– Это тебе не автомат разбирать собирать с закрытыми глазами. Разберусь как ни будь с твоей китайской игрушкой. Помню я на Даманском* били мы желтолицых. Эх были времена, я с тех пор барбосов только и завожу, как первого с заставы привез. Собака – наилучший друг человека.
– Так ты, вы пограничником были? Проявил незаурядную сообразительность Виталик, немножко отодвинувшись от Василь Акимыча. Во взгляде впервые появилось уважение.
– Как сейчас помню. Прихожу на заставу, а там, кроме повара, никого нет. «Все, – говорит, – на берегу, с китайцами дерутся».
Я, конечно, автомат на плечо – и к Уссури. А там драка. Их пограничники значит перешли по льду к нам. Вот командир и поднял заставу «в ружьё». Наши-то парни и повыше, и поздоровее были. Но и китайцы не лыком шиты – ловкие, мелкие, на кулак не лезут, пытаются значит увернуться от наших ударов. Пока всех отмолотили, часа полтора прошло. Но без единого выстрела. Только по морде. Веселые времена были. Вот так медаль и получил – выпятил щуплую грудь и похлопал по правой стороне кулаком Василий.