Глава Двадцать восьмая. Сон Вениамина
Летний полдень в Лизином доме, был навсегда запечатлен в ее сне. Все те же солнечные зайчики на стенах, запах выпечки и разогретых досок пола. Милка возлежала на кровати подобрав под себя ноги и строго взирала на Лизавету.
– Может уже вставать начнешь? – Почесала за ухом любимицу.
– Ме! – Коротко и ясно ответила коза, недовольно дернув ухом.
– Я тебе водички из колодца принесу, веников березовых – подлизывалась Лиза. На это получила благосклонный кивок, но поднять с пуховой перины козу так и не смогла.
– Как приросла животина моя. Может у нее ноги во сне отказали? Настоялась в стойле за зиму, вот и снится, что ходить не может. – Размышляла козья хозяюшка, обеспечивая любимицу во сне всем необходимым. – Ну хоть не гадит на кровать и то хорошо. – Успокоила сама себя и направилась к калитке. Пора было закрыть эту неприятную ситуацию с письмами и проведать бабу Милу.
Та встречала ее на пороге, как будто ждала. – Феечка-то твоя пропала. Спать легла, думала пациентку свою летучую проверить, а корзинка пустая. Недосмотрела я.
– Доброй ночи. Это ее нашли там наяву, наверно стала просыпаться потихоньку, вот и пропала. Не волнуйся. – Лиза прижалась к бабушке. – Я так рада тебя опять видеть.
– Ты чегой то? Натворила чего? Ну-ка рассказывай, куда опять залезла.
Лизаветка зашла за Маланьей в дом, была усажена за стол и покаялась, что нашла письма, а Ленка их смогла восстановить. Что письма те пролежали в коробке и никто никогда о них не рассказывал и чувствует она себя крайне паршиво и прощения будет просить еще много-много лет.
– Вот Анька, поскудина. С того света все гадить пытается. – Проговорила баба Мила. – Донесли в деревне поди, что пропадала я, думали утопилась, да дом мой на продажу выставили?
– Рассказали уже добрые люди. – Повинилась Лизка.
– Ну вот бабка твоя родная, сестрица-змеица меня и скинула. Думала Ивана прибрать и наследство одним махом. Да не вышло счастье на чужом горе. Дочка одна только и родилась, остальных бог не дал. Ваньку и то сберечь не смогла, дура. Так и осталась у разбитого корыта. Я мать твою один раз только и позвала, думала хоть посмотрю на Иванову дочь, да там одна Анька отметилась. Так и сказала, – Родишь дочь, тогда и приезжай. – Умение наше оно от бабы к бабе передается, но видно только на тебе кровь проснулась.
– Вот почему меня в деревню к тебе привезли. – Протянула Лиза. – А ты на 20 лет куда пропала. Сюда, где сейчас?
– Туда-сюда. Я шибко утонуть боялась, хваталась за воздух, а тут Иннокентий меня под крыло и подхватил. Так девкой и утащил за собой. Таскалась с вороньей стаей, сама в перьях, навь с явью путала. А здесь уже полжизни прошло. Ну да дело прошлое. У каждого своя судьба. На тебя я зла не держу, а все остальные померли давно, чего былое вспоминать. – Пригорюнилась Маланья. – Хотя видишь и мне шанс выпал новую жизнь на две стороны начать. Молодость свою пролетала, зато стареть долго не буду.
– Так ты вороной тоже можешь оборачиваться? – У Лизы даже глаза загорелись, как представила, тоже в некотором роде птица.
– Вот не о том ты думаешь, о чем надо! – Осекла ее знахарка. – Ты рецепты читала, бестолковка? Выучила, как я тебе наказывала? Чего глаза бесстыжие прячешь? Чтоб я тебя не видела, пока все не расскажешь на зубок. Как во сне, так и наяву! Раскаркалась тут, смотри-ка. Иди, иди, нечего шарахаться, учись и не появляйся пока все не выучишь.
– Ну баа, я ж тебе самое главное не успела рассказать, про Ольгу, феечку с крылышками. – Пыталась оттянуть неизбежное выдворение Лизаветка.
– Вот потом и расскажешь, никуда она уже не денется, если собираться в одну начала. – Взяв за плечи выпихнула в дверь. – И чтоб от зубов отскакивало – Понеслось. ей на прощанье.
– Вот и поговорили. Ну ладно, сейчас у Вениамина узнаю по-быстрому чем дело кончилось и домой. Буду осваивать высокомолекулярную кухню. – Вздыхала Елизавета, стискивая одолженный кулон. Шагнула с бабкиного крыльца по металлическому пандусу и пошла озираясь по больничным коридорам. Те, кто хоть раз был в ожоговом центре узнают из тысячи ароматов этот запах горелой кожи, смешанный с дезинфекцией и лекарствами, поднимающий дыбом волоски на руках концентрат человеческого страдания.
– Куда меня опять занесло? – Озираясь по сторонам проговаривала Лизавета. Коридор освещался скудно, несколькими тусклыми лампочками и только одна палата была с открытой дверью.
– Ну нет. Ну что ж это за человек такой. Лучше б в песочнице сидел! – Лизавета разглядывала обгоревшего юриста. Все, что ниже плеч, представляло собой бордово-черную коросту. Мигали датчики сердечного ритма и руки с капельницами были привязаны к кровати. На нее лишенный волос, с измученным лицом смотрел Вениамин.
– Это ты? Опять дурацкий сон? – Слегка разомкнув потрескавшиеся губы, просипел он.
– Да, сон так себе. Радует, что ты уже восстановился. Просто старые переживания. Зря пулю дал, надо было зажигалку оставить. – Не к месту пошутила Лиза, а потом смутилась окончательно. – Я пойду наверно. Просыпайся. Нечего эту жуть досматривать. Завтра поговорим.
– Нет, не уходи. Выведи меня отсюда. – Обожжённый попытался встать, скривившись от боли.
– Стоп, не шевелись. Больно, потому, что ты в свой сон веришь. Лежи уже, блин горелый. Это тебя в Сирии так зацепило? Я думала ранило тебя там. Пуля-то тут причем? – Лизавета судорожно отцепляла капельницы и отрывала датчики, рассчитывая вывезти Вениамина к себе в дом прям на кровати. Как она выглядит в чужом сне, воруя пациента, старалась даже не думать. Надо его переключать на другие воспоминания.
– Там трофей был удачный. Это потом случилось, под конец. – корчился от боли пациент.
– Давай рассказывай, что у вас там произошло и помни, что ты уже здоровый, крепкий мужик. Все прошло. Это всего лишь страшный сон, ты проснешься, и он кончится.
– Да все нормально. Приехали, как и запланировали. Профессура с теткой притащилась типа делегация. Начали по палатам ходить. Ольгу нашли в випах. Там крыло отдельное для тех, кто платит по особому тарифу. Пускать не хотели, но ты тетю Розу знаешь. Она такой шум подняла, министру звонила. Ольга там и лежала в отдельном боксе. Документы все черным по белому. У Бориса, мужа ее, паспорт украли месяц назад, так тот-кто привез, он Борисом и представился. Копии все заверенные, диагнозы липовые. Там целая организация работала. Не мог это один человек провернуть. Сиделка нанятая ничего не знает. Нанимали через агентство, рекомендации по клинической гомеопатии. Все растворы не подписаны, держали в медикаментозном сне, типа новая методика. Мутно все. Следственный комитет сейчас разбирается. Лавочку прикрыли, документы изъяли.
Лизы успела за время беседы сдвинуть неподъёмную кровать и начала выталкивать ее в коридор. Представляя перед глазами свою родную калитку, молилась всем богам, чтоб получилось выпихнуть из сна этого невозможного товарища, который вообще нормальные сны видеть не может. – Ну давай, уже поехали! – Взмолилась она, разгоняясь по полу изо всех сил. В последний момент сообразила вцепиться в обожженную руку Вени и проскочить в собственный сон.
Кровать и все медицинские приборы исчезли. Голый, обваренный мужчина, цепляясь за сползающую простыню, стоял среди деревенской пасторали и с негодованием взирал на Лизавету.
– Знаешь, я, конечно, очень благодарен, но можно мне хотя бы трусы было оставить.
– Ну так на тебе их и не было – Развела руками ходящая по снам. – Смотри уже не поправку пошел. Ткнула в красную, но уже явно подживающую кожу на плече.
– Елизавета Петровна, это просто неприлично. Я все-таки живой мужчина, а не манекен медицинский. – Вениамин отодвинулся и начал усердно оборачивать вокруг бедер спасенную простыню.
– Вениамин Брониславович, простите. Я вела себя крайне неосмотрительно. Я больше к вам голому прикасаться не буду, честно. – Шутка про Поручика Ржевского была отомщена с лихвой, но дальше развивать эту тему Лиза и не собиралась.
– Я не это имел ввиду. – Буркнул юрист, возвращая себе нормальный тон разговора.
– Дальше-то, чего было? – Лизавета присела на крыльцо, ожидая продолжения истории.
– В том то и дело, что дальше ничего. Ольгу мы перевели в институт имени Сербского. Там сейчас ее буду обследовать и потихоньку выводить эти адские препараты. Чем ее пичкали пока не знают. Подозреваемый за границей. Алиби у него сто процентное. Дело завели, скандал большой, головы полетят, а виновных нет. Лиз, ты пожалуйста будь осторожна. Это все не просто так. За Ольгой следили до похищения, семью ее и связи все под колпаком явно держали. Тут появляешься ты у тети Розы и все закрутилось. За теткой мы наружку поставили смотреть, а тебя мне светить никак нельзя. Только частным порядком. Буду юристом у тебя ошиваться как можно чаще. Они не просто так ее украли, это эксперимент какой-то был. Мы его сорвали, но следующий ход за этими неясными товарищами. Любой новый человек в окружении опасен. Помни. Сейчас разрабатываем активно версию с сектой. Но нет упоминаний в переписке, свидетели ничего не слышали и не видели. Пока в себя не придёт, тыкаемся как слепые котята. Только остается заведующую этого пансионата строго режима раскручивать, но там тоже все глухо. Максимум, халатность в оформлении пациента, даже на пособничество не тянет.
– Приезжай, да. – Невпопад ответила Лиза, задумавшись о том, что многовато вокруг нее сектантов стало. – Тут дело одно по юридической части образовалось и еще борец с сектами, как зверь на ловца. В общем сложно все, одним сном не обойдешься. И оденься уже – хихикнула она, растворяясь в своем сне.
Глава двадцать девятая. Явь. Про новые идеи
Утро начиналось с ядреного запаха дегтя в доме и возмущенных криков Ленки.
– Василий Акимович, ну зачем ты эту дрянь домой припер? Она же воняет. Сам измазался, сейчас еще кухню всю изгваздаешь!
– А ну цыц! Раскудахталась. Хозяюшку мою разбудишь, ишь, раскомандовалась. Окно откроешь, вот и вонять не будет. А зашел за банкой стеклянной, видишь железный ковшик мой прохудился, куда собирал.
– Еще и на пол накапал. – Причитала Ленка. – Бери любую ты банку, только уйти, по-хорошему тебя прошу.
Лиза выползла, потирая глаза на кухню. Здесь творилось что-то несусветное. Улыбающийся Акимыч с черными руками, коленками и следами пальцев на пузе держал дивно вонючий ковшичек с черной жижей, которая просачивалась через дырявое дно, оставляя редкие смолянистые следы на коврике и деревянном полу.
– Получилось? – улыбнулась Лиза, глядя на ухмылку деда. Ругаться не хотелось. После Ленкиного возвращения, дед вел партизанские действия по отравлению сельской жизни Елены Смиренной, надеясь вывести ту на чистую воду. Шуточки были пакостными, но по-детски безобидными. Сам обычно хулиганил, сам и убирал.
– Наверно средство знает, как вывести, а нет, так просто помоем полы и деда тоже. Вчера вот ведро на крыльцо поставил под дверь кухни. Сам правда и споткнулся.
Ленка на такие шуточки тоже отвечала мелкопакостничеством, благо трое мелких пацанов в учителях были.
– Лен, – переключила внимание на себя – а мелких ты на Мишку одного оставила?
– Мишка меня сегодня уже заберет. Грустно откликнулась подружка. Старший в лагерь укатил, а близнецов бабушка себе на неделю взяла, но чего-то у нее там со спиной. В общем, жди нас на выходных. Мишаня санаторий тут рядом нашел. Поедем на три дня и сами отдохнем и тебе поможем.
– Ну тогда, зная Мишку, времени у нас совсем немного. Давай окно открывай и чайник ставь, а я по-быстренькому сейчас умоюсь и в домик пи-пи наведаюсь. Там еще Вениамин должен приехать по поводу дедовых инициатив.
– Он меня не любит. – надулась Ленка, глядя на заляпанную кухню. Лиза в ответ только выразительно подняла брови.
– Ну да, ну да. Помню, это я – исчадие зла и поклонница Дарт Вейдера. А еще у меня есть печеньки, блинчики и кофе.
– Вот про кофе пожалуйста поподробней, я сейчас вернусь и тебе помогу. Посмотри, чем это отмыть можно пока в интернете. – Лиза уже начала притоптывать на пороге, как хотелось уединится.
На дворе расцветал май. Черные, разлапистые яблони наливались розовым цветом, а в старом скворечнике поселились скворцы и ругались на соседку, что нарушает их семейную идиллию. Даже сухая прошлогодняя крапива уже не казалась порождением кошмара, а блестела на солнце копьями в зеленом воинстве молодой поросли.
Сначала пили кофе, потом мыли обычным хозяйственным мылом стол, пол и косяк двери. Деда Василия помыть не получилось, его утащил Виталик, сказав, что просто ужасные пятна от дегтя в кадре получаются, а значит надо начальству отослать – пусть связываются с продавцами чистящих средств. Будем устраивать батл, кто лучше отчистит. Естественно, два не наигравшихся «Разрушителя Легенд» прям во дворе начали эксперименты.
– А еще его можно жечь с густым черным дымом, – На свою голову вспомнила Лизавета, – Только от домов подальше, пожара нам только не хватало. Вот и все заняты оказались. Строители сегодня откачивали колодец в уличную канаву и ждали доставку материалов, чтоб начать строить пристройку и обновить забор.
– Слушай Лиз, а как думаешь, вот этот соседний домик с землей продается? Чего он тут заброшенный стоит. Может нам его с твоим объединить?
Участок у соседей был если не втрое больше Лизино. Заросший крапивой и молодой порослью кустов он стал бы неподъёмной ношей для покупателя. Старый дом с провалившейся крышей, врос в землю и нагонял еще более печальные мысли.
– Ну не знаю. Здесь надо наверно кадастрового инженера вызывать и в администрацию идти. Как эти участки покупать, они ж ничейные?
– Ну ты загнула. Сейчас XXI век на дворе, ничейных участков не бывает уже. Есть специально обученные люди, дорогая моя Елизавета Петровна. Риелторы называются. За денежку малую все узнают, подскажут кому и куда занести и в какую дверь стучаться. Идея-то неплохая. На твоем пятачке даже гостевого домика не построишь, а там соток 30 наверно. Давай я просто узнаю, что почем, потом подумаем. Честное пионерское – сначала все тебе расскажу, а потом уже вдвоем определимся. – Ленка подняла руки в международном жесте, обозначающем полное поражение. – Ты у меня одна такая подруга, другой не надо. Я детьми клянусь, что больше решать за тебя ничего не буду. Но участок правда шикарный, – Улыбнулась она.
Лизе вдруг помечталось, что действительно было бы не плохо дом увеличить и гостевой домик поставить для друзей, а может даже баньку. На задний двор все это богатство не влезет точно. Деньги лихие пока текут ручейками, не в матрас же их зашивать. – Ладно узнай, может потянем. Тогда чур напополам, мне он весь не нужен, а вы с Мишкой всегда о даче мечтали. Будем соседями.
– Вот и я про то. – Ленка обняла подругу за плечи. – Я к это и имела в виду. Мишаня точно согласится. Ему здесь понравилось.
Зазвонил телефон, нарушая идиллию настоящего примирения. Вениамин выехал и будет через час. Попросил собрать всех заинтересованных, чтоб два раза не заседать. По голосу было понятно, что есть темы, которые он не хочет обсуждать по мобильному. Лиза пошла искать своих экспериментаторов, а Ленка паковать неподъёмный рюкзак с вещами.
– Кончилось наше трехразовое питание, – с тоской думала Лизавета, проходя через кухню. Придется опять на пельмени садиться и бутерброды.
Позвали батюшку. Большой совет проводили на улице. Получился настоящий семейный праздник. Самовар пыхтел от щепочек и шишек, блестел начищенным боком. На нем гордо сидел заварочный чайник. Ленка напекла блинов и вытащила разного варенья с погреба. Нашли в постельном белье и белую скатерть с кистями. Кружки правда все были разномастными, у кого побольше, а кому вообще достались полупрозрачные фарфоровые с тонкими белыми ручками. Вениамин привез торт за удачное завершение дела. Огромный медовик с грецкими орешками прям из пекарни, как знал, что народу будет много. Разговаривать о делах совершенно не хотелось. Крепкий душистый чай со смородиновым листом, вприкуску с большим куском пирога, еще и блины блестят масляными боками, варенье в клеманках, сушки, печеньки. Какие уж тут бумаги. После третьей кружки чая, Лиза поняла, что из-за стола ее будут выкатывать.
– Ну, что товарищи заседатели. Излагайте вашу идею, иначе мы тут до ночи просидим. – Благодушно начал диалог юрист.
Главными вдохновителями выступали Акимыч с Виталиком, им и карты в руки. Наперебой, перескакивая с одного на другое рассказывали, какая это шикарная история может получится. Потом, после долгих препирательств с батюшкой, ситуацию с пропавшими деньгами и странной смертью старого священнослужителя решили особо не пиарить, хотя Веня явно заинтересовался по своему профилю. Остановились на том, чтоб народу просто показать часовню недостроенную, и дать возможность проголосовать рублем за проект, а там может друзья-белорусы уже пристройку закончат. Первоначальный энтузиазм слегка прокис, за столом повисло неловкое молчание. Юрист, впрочем, пообещал подумать, стоит ли привлекать рекламное агентство к этой народной самодеятельности, но тоже с некоторой долей скепсиса. Допив чай и положив ложечку на пустую тарелку от десерта, Вениамин предложил другой вариант: Я тут подумал, вы, как блогеры можете приглашать любого участника за дополнительную плату, оплачивая это из своего бюджета. Тогда не нужно изменять условия договора и распределения прибыли. Ну или совсем простое решение. Деньги, полученные за эти выпуски, проводим, как благотворительность и отдаем на строительство. Здесь вообще никого привлекать не надо, еще и налоговые вычеты какие-то полагаться будут. – Встал из-за стола, взяв так и не раскрытую папку с бумагами и подытожил. – В целом, можете сообщать своему начальству о новой тематике – Кивнул в сторону Елены и Отца Сергия, – Дальше нас устроит любое из перечисленных решений.
Акимыч, нахмурив кустистые брови, усердно гонял в голове какую-то мысль. От усердия даже уши покраснели. – А знаете, что. Это Веня правильно говорит. Сидим тут гроши считаем. Я почитай одной ногой уже на кладбище. К Марьяне своей под бочок пора, а все куркуль гребу под себя. Лизавета вон дом поднимает – хорошее дело делает, меня старого не гонит, человеческое уважение мне вернула, кормит поит, а я чего ж? Совсем совесть на чужих харчах потерял? Деньги еще эти проклятущие. Куда копить? В гробу карманов не имеется. Оформляй давай эту свою благотворительность Вениамин Брониславович. Пусть ребяткам хоть за фундамент заплатят, у них семьи дома там на подножном корму побираются, а мы тут чаи распиваем. А потом чего с Лизаветиного договора капать будет, то значит пусть на стройку и идет. Но уговор!
Дед поднял свой указующий перст и в тишине, как настоящий актер, произнес с пафосом: – Пока туалет у нас не доделаете, чтоб по богоугодным делам не ходили туда налево!
Серьезный разговор после такого перла от Василь Акимыча завершился громовым хохотом всех присутствующих. Нахмурившийся еще более дед никак не мог понять, чем он рассмешил всю честную компанию. Он же свои кровные решил на хорошее дело пустить, а они смеются.
– Налево по богоугодным делам – Повторял утирающий слезу отец Сергий.
– А в туалет нам туда ходить нельзя – Ржали полковыми лошадьми облагодетельствованные строители.
– Ну дед, ты молоток! – Восхищался Виталя.
– Даже Вениамин скрыл ухмылку низко опустив голову и над всем этим балаганом звонко разливался девичий хохот. Вскоре по отдельным фразам, дед Василь догадался, что ляпнул, что-то к делу не относящееся и с отеческой ухмылкой гордо наблюдал за веселящимся народом.
– Не, ну натуральный анекдот, сказала Ленка, залезая в телефон. – Похожая история была, подожди, я ее где-то оставляла в закладках. И прочитала всем про реальный случай в 19 веке, когда неграмотного маляра настоятель попросил смету составить после ремонта церкви, а тот недолго думая своими словами все и описал с расценками. Тут уж хохотал дед Василий.
– Вот так взял и покрыл зад Марии Магдалины матом, чтобы не блестел. Ой не могу! Прям 42 рубля попросил богохульник. Вот насмешила то! – Держался за бока дед, обхохатываясь над старым анекдотом. Все остальные эту историю похоже слышали, и после дедова перла она уже фурора не произвела.
За воротами прогудела Мишкина машина и Ленка сорвалась со скамейки к мужу, потом долго рассказывали Мишке свою идею-фикс с участком, поили его чаем и задабривали оставшимся тортиком. Старый друг, видя, что наконец-то наступили мирные времена, обещал сам заняться вопросами с местными риелторами. Подмигнул Лизавете, чмокнул в щечку и укатил с благоверной, пообещав вернуться на длинные выходные.
Все остальные, утащив на кухню свои чашки и блюдца занялись своими делами. За столом осталась Лиза и Вениамин с батюшкой.
– Хотела познакомить, но похоже вы уже похоже нашли общий язык. – начала сложный дипломатический разговор Лиза. Ей совсем не улыбалось работать на поприще разведки и поэтому было бы проще, чтоб мужчины сами пообщались, но любопытство пересилило.
– Да, все хорошо. Мы с вашей организацией тоже часто сотрудничаем – поддержал отец Сергий, безошибочно раскусив фальшивого юриста. – Вы наверно про генерала Терентьева слышали.
– Андрей Евгеньевич который.
– Вы что-то напутали, Егорович отчество у него. Генерал-лейтенант полиции Терентьев Андрей Егорович, .
Удовлетворившись непонятным для Лизы ответом, Веня откинулся на лавке, кивнул и сказал. – Ну проверим, конечно. Приятно познакомится.
– Ага, – рассеянно ответил отец Сергий. – Вы мне тогда наберите. Если дело по нашему профилю, то помогу, чем смогу. У Елизаветы Петровны мой телефон имеется. Засиделся у вас. Спасибо за помощь и за угощения. Благослови вас Бог.
– Да это не мы, это дедушка. – Смутилась Лиза. Вы пожалуйста заходите, как будете рядом.
Скомкано попрощались, и батюшка пошел к строителям, видно разговаривать о новых сроках по часовне и Лизином туалете.
– Как спалось? – Вопрос, как юрист выбрался из Лизиного сна оставался открытым. Она его не подумав так в своем доме и оставила вчера, куда его обратно тащить то было?
– Отлично выспался, сдержанно ответил Вениамин. У вас замечательный домик, во сне даже лучше, чем наяву.
– Ага, – повторила слова батюшки Лиза. – А про Ольгу какие-то новости есть? – Не очень было понятно, про что стоит говорить с этим непростым товарищем.
– Ольга без изменений, тетя Роза пропадает в Сербском. Она хотела к тебе в гости, и теряется, чем может отблагодарить за помощь в поиске.
Лиза махнула рукой. – Да ничего не надо, она мне уже помогла, да и ты с договором этим разобрался. Можно сказать квиты.
– Ладно, я сам подумаю. – Кивнул Веня. Я хотел вот, что спросить. Если вдруг возникнет такая проблема, что вы Елизавета Петровна сможете помочь с вашими способностями. Могу ли я рассчитывать на помощь за денежное вознаграждение? – Перешел вдруг на официальный язык безопасник.
Лиза даже обернулась, не на публику ли он работает? Но рядом во дворике никого не было.
– А почему так официально?
– Я бы хотел понимать, что могу воспользоваться вашими услугами в рамках работы нашего юридического агентства широкого профиля. Иногда бывают крайне неоднозначные случаи, и не хочется быть неблагодарной скотиной.
– Вениамин Брониславович, рада буду вам помочь в ваших неоднозначных случаях. Размеры гонорара оставляю на вашей совести. Впрочем, оставляю за собой возможность отказаться без объяснения причин. – Лизавета тоже умела разговаривать официальными шаблонами. Образование чаем не пропьешь.
– Ну и отлично. Тогда я завтра скину на почту информацию, а ты посмотри пожалуйста. Твой это профиль или нет. – Неожиданно опять перешел на «ты» Вениамин и стал собираться. – До новой встречи.
Потом привезли стройматериалы и от творящегося бардака на улице Лиза ушла к Милке и ее малышам. Сегодня можно было попробовать их выпустить на полчасика, размять ноги, пока Акимыч с Виталей убирались в сарае. Коза выглядела сонной и неохотно прогуливалась по двору, лениво обкусывая смородину и прочие плодово-ягодные насаждения. Лизе было не жалко. Лишь бы не заболела.
– Может ее надо доктору и тут и там показать? – Возникла сумасшедшая мысль. – Нет, Иван никогда не согласится козу осматривать в своем сне. Хотя, ему же может просто приснится коза и ее хозяйка. Надо только раздобыть какой-нибудь предмет его, может пуговицу ему от рубашки оторвать. – Лиза прям представила, как она в процессе разговора откручивает пуговку от клетчатой ковбойкой рубахи ветеринара, дергает ее с мясом, а потом с демоническим хохотом убегает и прячет под подушку.
– Мда, фантазии у вас мадмуазель, как во французских анекдотах. Пошлятина какая-то. – Так ничего не придумав, отвела Милку в сарай и пошла на кухню, где села за конспекты бабушкиной кулинарной книги.
Еще с института повелось, что лучше всего запоминалось переписанное от руки. Нашла в привезенных вещах ежедневник и открыла видавшую лучшую жизнь бабушкину кулинарную книгу. Ну приступим.
Первым рецептом были оладушки из цукини. – Ну это легко. Такое даже утром нам с дедом приготовить можно.
Рецепт гласил: Взять одно яицо, муку, чеснок, цукини, соль и немного зелени. Цветы календулы, корень солодки, травы мяты, цветки липы, кору дуба, корень алтея, тысячелистника, зверобоя, и болиголова. Цукини потереть, смешать с остальными продуктами, обжаривать на масле. Подавать горячими со сметаной. Запивать отваром настоянном на боярышнике.
– Так, подождите, – Лизавета почесала ручкой кончик носа. – Это совсем не простые рецепты. Простите, а причем тут кора дуба в оладьях.
Начала более внимательно читать следующие странички. В каждом рецепте был свой секрет в продуктах. Отделить одно от другого было сложно, поскольку навыки кулинарии заканчивались зелеными салатами, бульоном и пельменями. А тут драники с корнем лопуха от болезней печени и неведомые посекунчики обжаренные в горчичном масле, настоянном на корне аира для повышения потенции. Чай к каждому блюду тоже полагался свой. Что-то надо было настаивать на листьях брусники и элеутерококка, добавляя мед от диких пчел после Спаса на вересковом поле. Какие-то травы были хотя бы на слуху, а большая половина названий вообще не поддавалась даже поиску в интернете. Как такое готовить? Ни где собирать, ни по сколько класть. Какая-то зашифрованная абракадабра, спрятанная в кухонных записках.
– Баба Мила сказала, чтоб все выучила, но не просила это готовить. Еще потравлю кого-нибудь. Тьфу-тьфу. – Лиза решила пойти самым простым путем. Как перед экзаменом заучивать непонятный текст не особо вникая в смысл написанного.
С каждой страницей крепло ощущение, что рецепты становятся все более сложными. Вареники обещали лечение от бесплодия, а зеленые щи гнали опухоли и черную кровь. Как вернуть мужа от разлучницы при помощи пирогов с визигой Лиза еще могла предположить, но сердечные болезни лечить кашей из пяти круп диким чесноком и луком? Щавель шел в сладкую выпечку, а ревень в кисель. Обычные продукты соединялись в не мысленные сочетания, обещая то избавление от недержания, то прозрение от слепоты.
– Если хотя бы один рецепт работает, то это даже не БАДы, а здоровое питание в прямом и переносном смысле – озарило Елизавету. Покушал недельку рагу из зайчатины и прощай боль в суставах, чайком запил и про отдышку забыл.
К середине ночи, измученная Лизавета путала шанишки с охотничьей заебурихой и накрёпок с гречневой крупой с калинником, что заворачивали перед выпечкой в капустный лист. Перед глазами плясали галушки и соленые в родниковой воде огурцы. – У меня просто несварение от всех этих рецептов. Завтра буду потихоньку каждый разбирать и записывать. Я половины слов таких не знаю. – Лиза, улеглась на кровать с ворохом новой информации и незаметно провалилась в сон, наполненный варящейся кашей, пирогами с калиновой начинкой и капустными листьями.