До Луны и обратно

Глава 5, в которой беглецы пойманы и разоблачены

Филимон стремительно замахал крыльями. Грайону ничего не оставалось, как спасаться бегством, ухватившись за лапу попугая. Вместе они стали летать по квартире с головокружительной скоростью.

Грайон был силен и крепко держался за лапу Филимона, из-за чего их все время кренило влево. Пытаясь схватить их обоих своими острыми зубами и цепкими когтями, кот скакал, будто шар с зубами, который не ел неделю. Миновав в одну секунду весь коридор, кот побежал за попугаем в детскую. Филимон уселся на люстру с нарисованными на ней звездами и ракетами, чтобы передохнуть. Кот забрался на шкаф – и ринулся в атаку на люстру. Резко качнувшись, Грайон выпустил из рук огромную лапу попугая, сорвался и камнем полетел вниз. К счастью, у опытного жителя высокого городского фонаря всегда был при себе маленький парашют.

Через секунду свободного падения Грайон дернул за кольцо, и солнечно-желтый купол раскрылся над его головой. Кот бросился с люстры на пол и приземлился на ковре, как большой зубастый снаряд. Он сел поджидать парашютиста.

Филимон замахал крыльями, щедро посыпая кота-аллергика пухом и перьями, и истошно закричал:

– Берррегииись!

Еще секунда – и Грайон был бы схвачен в капкан острых зубов, но внезапно кот, вопреки законам природы, взлетел к потолку. Причиной этого странного поведения было то, что в комнату вошел мальчик Сережа. Он и взял кота на руки.

– Что ты тут устроил, Сосиска? – весело спросил мальчик у кота.

Кот мурлыкал и подлизывался, притворяясь послушным домашним питомцем, заслуживающим молока и сосисок.

Грайон решил воспользоваться ситуацией и спастись бегством.

– Ого! – прокричал вслед мальчик ему. – Это что за человечек? Ты за ним гонялся, Сосиска?

О ужас! Великанский ребенок заметил на полу бегущего со всех ног нуома, быстро наклонился и в тот же миг схватил рыжего человечка в свои теплые ладони.

Нуом лихорадочно думал, что ему предпринять. Как назло, попугай при виде хозяина трусливо попятился и самовольно забрался в клетку. Было ясно, что он совершенно не собирается помогать Грайону.

– Ты что за человечек? Признавайся! – весело сказал мальчик.

Нуому очень не понравилось это фамильярное обращение, и он гордо, насколько позволяло положение пленника, заявил:

– Заприте этого кота и поставьте меня на землю. Тогда мы сможем с вами завести знакомство.

Мальчик зачарованно улыбнулся. Он никогда еще не видел говорящих человечков размером с его игрушечных солдатиков.

– О, вы умеете разговаривать! – Сережа выпустил кота, а сам с Грайоном в руке сел на диван. – Так кто же вы? Вас уменьшили с помощью секретной машины для спецагентов?

– Я не знаю ничего про секретные машины для спецагентов, – ответил нуом. – Я нуом Грайон из старинного семейства Мумки. Много лет я прожил в том фонаре, который вы нашли после нападения городских властей на мое жилище, на улице Лелеанделя.

– Я не знаю такой улицы! У нас в Москве такой нет.

– А у нас в Чудландии есть.

– Это что за страна такая – Чудландия?

– Мы в ней находимся. Страна древних нуомов, конечно же.

– Но папа говорил мне, что нуомы – это всего лишь выдумка! – воскликнул мальчик.

Услышав о том, что он выдумка, нуом весело рассмеялся.

– Сложно верить в то, чего ты никогда не видел. Для этого требуется слишком много воображения, – ответил он.

– Так значит, этот фонарь – ваш дом?

– Да-да. Мое скромное жилище.

– А где же ваша семья?

– Я живу один. Нуомы ушли из этих земель, и я давным-давно не видел никого из своих братьев.

– А сколько живут нуомы? Дольше бабочек? – полюбопытствовал мальчик.

– Нуомы живут тысячу лет.

– А сколько вам лет? – удивился мальчик.

– Двести тридцать два, по моим скромным подсчетам.

– Ого, значит, вы уже старичок. А мне девять. Девять лет. И я во много раз больше вас.

– И совсем не старичок, – обиделся Грайон. – По меркам нуомов, я как раз вошел в возраст расцвета сияния.

– Расцвета сияния? Как это?

– Видите ли, нуомы по ночам светят ярче лампочек. Яркость сияния зависит от возраста. К двум сотням лет света внутри становится очень много, а после восьмисот он идет на убыль. Когда света совсем не остается, нуом засыпает навсегда, а потом превращается в золотую пыль. Чтобы жить, нам нужно много солнечного света, это нас питает, поэтому в наших жилищах всегда так много окон.

– Так значит, вы питаетесь только солнечным светом?

– Вовсе нет, – сказал Грайон и скромно уточнил, – мы еще очень любим фрукты и горячий шоколад. И изюм. А еще иногда немного пирога с корицей, яблоками и ванилью…

Нуом выглядел так мечтательно, перечисляя блюда, что мальчик догадался:

– Так вы голодны! Идемте на кухню! Там много вкусного!

Грайон понял, что у великанского мальчика большое доброе сердце, и совершенно успокоился.

– Хорошо, – сказал нуом, глядя, как в крошечных песочных часах на его запястье последние песчинки стекают вниз. – Теперь мы поговорили достаточно, чтобы перейти на «ты».

– О! Это замечательная новость! Значит, мы почти друзья. Кстати, меня зовут Сережа.

– Очень приятно, Сережа, – вежливо откликнулся Грайон.

– А хочешь прокатиться до кухни? Садись же! Садись в машину!

– Это специальный автомобиль для нуомов? Я никогда не видел такой маленькой машинки на нашей улице Лелеанделя… – проговорил нуом.

– Это игрушечная машина на радиоуправлении! Шикарный кабриолет, между прочим, я бы и сам покатался, но слишком уж большой, – улыбнулся великанский ребенок.

Мальчик открыл дверцу красной машины, приглашая своего маленького друга сесть на водительское место. Грайон забрался в сверкающий лаком кабриолет и приготовился к приятной прогулке по квартире.

Однако внезапно машина резко рванула и с неслыханной скоростью понеслась по квартире. Мальчик, желая доставить гостю удовольствие от экстремальной езды, вовсю жал на кнопки.

– А-а-а! – в ужасе кричал Грайон. – Останови-и-ите!!

Но его никто не слышал.

Если бы нуом когда-нибудь побывал на «американских горках», он сказал бы, что это цветочки по сравнению с ощущениями, которые он испытал в той машине. Автомобиль с жужжанием несся по квартире, каждый поворот таил в себе опасность переворота, встречный ветер трепал волосы Грайона, а сердце сковал леденящий ужас.

К счастью, машина не врезалась ни в один поворот, хотя местами шла в миллиметрах от плинтусов и углов.

– Ох, ну и поездочка! – выдохнул Грайон, вылезая из остановившейся на кухне машины. Его рыжая шевелюра стояла дыбом и, кажется, даже искрилась. – Я больше никогда не соглашусь на такую авантюру!

Глава 6. Прячься! Медве-е-едь!

Грайон наконец-то завтракал. Он с аппетитом уминал кусочки сырников, изюминку, шоколадный крем, кусочек банана и запивал все это какао из пластиковой детали конструктора, служившей теперь чашечкой. Кот трусливо сидел поблизости и облизывался.

Сережа с любопытством исследователя наблюдал за своим новым знакомым.

– Как хорошо, что я нашел этот фонарь! Теперь ты будешь жить здесь, а я буду тебя кормить, мы будем вместе играть и смотреть мультики.

– Мультики? А что это? – удивился Грайон.

– Ну как же так! – воскликнул Сережа. – Ты не знаешь, что такое мультики?! Сейчас я тебе покажу.

И тогда Сережа достал планшет и включил «Винни-Пуха».

Изюм выпал из рук нуома. Грайон истошно закричал: «Прячься! Медве-е-едь!» – и схватился за лежавший рядом остро наточенный карандаш. В эту секунду Грайон походил на первобытного человека с копьем.

Сережа от души рассмеялся, увидев храброго нуома, готового сразиться один на один с Винни-Пухом.

– Это же мультик! Мультик! Оживленный рисунок.

Грайон облегченно выдохнул.

– В наши времена люди ходили в галереи, чтобы посмотреть на рисунки. А теперь ваши рисунки ходят в книгах. Боже мой. Как я отстал от вашей великанской жизни за последнюю сотню лет!

И они вместе сели смотреть мультики – про Винни, Леопольда, Гарфилда, Дюймовочку и многих удивительных героев.

Наступил вечер. Грайон начинал светиться. Сережа заметил это и спросил:

– Что это с тобой?

– Как я говорил, мы, нуомы, с наступлением темноты излучаем свет.

– Вот это да… ты и правда ходячая лампочка. А теперь идем, я покажу тебе кое-то.

Он подставил свою ладонь Грайону, и нуом сел в нее, как в открытую кабину фуникулера.

Пройдя по коридору, они повернули налево и вошли в комнату папы.

Глава 7. Секрет метеоролога

Сережин папа – Михаил Петрович Уткин – работал метеорологом (то есть по движению облаков мог предсказывать погоду). Но когда он приходил с работы, начиналась совершенно другая жизнь.

Его комната была настоящей норой инженера-изобретателя. Посередине стоял огромный обтесанный стол, над которым висела мощная лампа в железном плафоне. Тут лежали чертежи, циркуль, измерительные приборы. Рядом стоял суперсовременный и умный компьютер, помогавший с расчетами. Вокруг стола валялись в беспорядке бумаги, карандаши, кусочки проводов, проволока и стоял целый стеллаж с загадочными зелеными микросхемами. У окна возвышался телескоп размером с человеческий рост – наверное, Сережин папа любил смотреть на звезды. По стенам были развешены приборы для измерения атмосферного давления, влажности воздуха и кучности облаков, дальности пролетающих птиц, густоты туч и напряженности электрической молнии. На полках стояли неведомые пузырьки с узкими и широкими горлышками, наполненные разноцветными жидкостями. Нуому обстановка понравилась.

– Твой папа ученый? – спросил он.

– Можно и так сказать. Несколько лет назад далеко в горах он заметил скапливающиеся тучи. Они были необыкновенно плотными, словно сделанные из сажи и пластилина. Папа стал изучать их и доказал, что Земле угрожает опасность, потому что эти тучи были словно перемещающиеся вулканы, готовые взорваться в любой момент. Но папе не поверили. Поэтому он сделал в своей комнате мастерскую. Он считает, что должен спасти планету от этих туч.

Грайон слушал очень внимательно. Он помнил голос Михаила Петровича, и что-то подсказывало ему, что Сережин папа не чудак, не сумасшедший ученый, а очень добрый, умный и бескорыстный человек. И нуом почему-то верил, что где-то там, в горах, копятся тучи, похожие на вулканы…

Тут Грайон заметил железный шкаф, весьма заинтересовавший его.

– А почему шкаф железный? – спросил он.

– Потому, – гордо заявил Сережа, – что это не шкаф, а железная дверь, ведущая на чердак. Пойдем! Я кое-что тебе покажу.

Грайон стоял в кармане рубашки мальчика и, держась за края ладонями, чувствовал себя в полной безопасности. Сережа достал из кармана ключ и открыл проскрежетавшую что-то в знак приветствия дверь.

– Откуда у тебя ключ?

Сережа слегка покраснел.

– Я подумал, папе два ключа не нужны, и один оставил себе…

– Ясно, – покачал головой Грайон. Но, хоть брать ключи у взрослых без спросу нехорошо, ему тоже было крайне любопытно, что же скрывается за этой дверью.

Они вошли внутрь, поднялись по ржавой лестнице и оказались на обычном чердаке многоквартирного дома. И тут Грайон чуть не потерял дар речи!

Он увидел большую крылатую машину – не то самолет, не то ракету, не то пылесос. Чудо техники стояло молча, ожидая, когда его кто-нибудь навестит.

– Эту машину папа создал сам, своими руками. Она пылесосит облака и тучи. Когда-нибудь папа полетит на ней, чтобы сразиться с тучами-вулканами. Но его расчеты еще не окончены. Папа говорит: время еще не пришло. Поэтому машина стоит тут и…

Он провел пальцем по поверхности машины.

– … пылится! А вот бы полететь на ней далеко в космос, на Луну. Ты знаешь, Луна намного меньше Солнца, и, если на Луне подпрыгнуть, можно улететь вверх на целых пятнадцать метров (ну то есть почти до крыши высокого дома). А еще на Луне есть море Холода, море Дождей и Залив Зноя. Правда, в этих морях совсем нет воды.

– Почему же тогда это моря? – удивился Грайон.

– Вот слетаю и расскажу тебе потом, что там к чему. И про лунных человечков расскажу.

Втайне от всех Сережа хранил в сердце надежду, что однажды папина машина полетит в космос и там, на темной стороне Луны, которую никогда не видно с Земли, он встретит маму. Когда-то она говорила ему, что люди во сне гуляют по Луне. Папа говорил, она вот-вот очнется. Но этого не происходило. Она спала уже слишком долго.

Глава 8. План бегства

Вечером с работы пришел папа Михаил Петрович.

– Как успехи, сынок? Сделал уроки? – спросил он, заглядывая в холодильник.

– Папа! Какие там уроки! У нас дома поселился настоящий нуом по имени Грайон.

– Вот как, – улыбнулся отец. – Значит, вот кто тебе уроки не давал делать?

– Пойдем! Пойдем! Я вас познакомлю!

Знакомство с великанским папой совсем не входило в планы Грайона. Нуом быстро, как только мог, выскочил из фонаря и спрятался за стопкой школьных учебников на краю стола.

Тем временем, Сережа подвел папу к фонарю и позвал:

– Грайон, выходи! Я познакомлю тебя с папой!

Но Грайон не отвечал.

Тогда Сережа осторожно открыл дверцу фонаря и обнаружил, что его нового друга нет дома.

– Надо же. Только что был здесь и куда-то исчез, – огорчился мальчик.

– Спрятался! – рассмеялся папа. – Помню, в детстве твоя бабушка читала мне книгу. Кажется, она называлась «Легенды Мумки». Я очень любил истории про нуомов – как они сражались со злым волшебником, который вечно доставлял им много неприятностей. И, кажется, все они были совершенно рыжие и светящиеся, как тысячи звездочек. Они умели друг другу помогать и вкусно готовили какие-то особенные конфеты с секретным ингредиентом. Но даже если у тебя завелся такой нуом, уроки надо делать. Садись, Сережа, за математику.

Папа ушел на кухню, а Сережа сел за письменный стол. Он был крайне расстроен тем, что опять выглядел, как обманщик. Раньше все смеялись над его словами, что на Луне есть лунные человечки. Теперь папа не верит, что у них дома поселился нуом. Однажды он докажет всем, что был прав, и… и… тут Сережа порывисто потянулся к ручке окна, чтобы открыть его, и случайно качнул стол так сильно, что учебники чуть было не полетели вниз.

Грайон, который все это время стоял за стопкой книг, внезапно увидел, что на него несется четверка огромных тяжелых орудий. То были математика, литература, русский и, кажется, «Незнайка на Луне». Он схватился за свисавшую из учебника закладку – приклеенную к обложке синюю ленту – и, словно на канате перенесся через пропасть от стола до подоконника.

Он спрятался на подоконнике за горшком с кактусом. На всякий случай Грайон не хотел показываться на глаза Сереже, ведь папа был дома, и теперь мальчик мог не устоять перед соблазном показать своего маленького товарища отцу. А от взрослых великанов можно ожидать чего угодно.

Ночью светящийся Грайон проснулся, лежа в кактусе. Несколько иголок этого странного растения, достававшего ему до плеч, впилось в руку и ногу. Кактус, однако, соседством Грайона был вполне доволен. Он никогда еще не ощущал столько теплого света вокруг себя. Кстати сказать, за ту ночь кактус сильно вырос и стал ровно в два раза выше, что папа Михаил Петрович расценил как крайне редкое явление кактусового бешенства, а мальчик Сережа решил, что это чьи-то происки и подмена; он даже провел свое собственное расследование с лупой и поиском отпечатков пальцев, но расследование показало, что появление высокого кактуса на подоконнике имеет внеземное происхождение.

Но это все произойдет только утром. А пока была ночь. В то время как Грайон выбирался из цветочного горшка, в комнату залетел разноцветный попугай Филимон и приземлился на столе.

– Хоззззяева ззззабыли закрыть на ночь клллетку.

– Тсс! – быстро предупредил Грайон. Сережа спал в своей постели. – Ты разбудишь мальчика.

Тогда Филимон молча подставил Грайону свою спину, тем самым, объявляя посадку на борт. Нуом обнял попугая за шею и залез ему на спину. Услышав шорох, он обернулся и увидел совсем рядом горящие глаза кота, в ночной темноте похожие на огромные желтые прожекторы, и услышал совсем нетерпеливое дыхание хищника.

– Быстрее, Филимон! Взлетай! – воскликнул нуом.

Филимон был откормленным домашним попугаем, поэтому взлетал он, как тяжело нагруженный самолет, но в этот момент один только вид кота заставил его практически взмыть в воздух.

На книжной полке они были в относительной безопасности. Теперь кот не мог дотянуться до попугая даже в прыжке и поджидал свою добычу снизу, издавая громкое воинственное мяуканье. Самым главным желанием кота по прозвищу Сосиска было в любой момент подобраться поближе к птичке…

Сидеть всю ночь на полке Грайон и Филимон совершенно не собирались. И тогда они составили хитрый план.

Кот проследил (коты прекрасно видят в темноте), как попугай с Грайоном на спине полетел на кухню и огромными прыжками последовал за своей добычей. И только Филимон оказался у распахнутой настежь дверцы клетки, как кот воинственно заорал: «Мяяяяу!» и с ловкостью маленькой пантеры… попал в ловушку. Он запрыгнул внутрь, Филимон быстро отскочил от клетки, и в этот миг Грайон захлопнул дверцу.

Кот оказался взаперти.

Теперь заговорщики могли устроить свое секретное совещание без всяких помех. Зеленый попугай со светящимся нуомом подлетели к банке с крупой, на которой была изображена карта мира. Однажды ее привез из дальней командировки папа Михаил Петрович. Ни попугай, ни Грайон и предположить не могли, что это был оттиск средневековой карты еще до открытия Америки, и такими картами давно уже никто не пользовался.

– Мы полетим с той части крыши, возьмем куррррс на юго-зззапад и прррролетим вдоль озеррр и оттуда к высокой горе, которую ннне вввидно зза облаками! Мы будем лллететь так долго, что тебе покажется это вечностью!

– Да, мой капитан, – салютовал Грайон. – Если так мы найдем моих братьев и… – он хотел сказать «родителей», но эта надежда была столь призрачной, что ему не хотелось даже вытаскивать ее на свет, чтобы никто не мог сказать ему, что найти их невозможно. – Если так мы найдем моих братьев, я готов к любым трудностям.

– Вылетаем на рррассвете.

– Мяяяу, – жалобно донеслось из клетки.

Попугай и нуом расхохотались.

– Что ж. А теперь поррра спать!

На игрушечном велосипеде Грайон, миновав длинный коридор, вернулся из кухни в комнату мальчика и забрался в свой домик.

Однако от волнения спать ему совсем не хотелось. Тут он увидел, что на столике его ждет ужин, положенный Сережей. На крошечной тарелочке, вырезанной из тонкого картона, аппетитно лежали ломтик лимонного пирога, кусочек банана, капля липового меда и две изюминки.

Еда нуома всегда должна быть с изюминкой.

Грайона тронула эта забота. После того, как он потерял семью, еще никто и никогда не готовил для него ужин. Отодвинув штору на окне своего старого светящегося дома, Грайон грустно посмотрел на спящего мальчика. Не такие уж они и плохие, эти великаны. Встречаются не только те, кто разрушает кварталы и сносит старинные фонари, но и светлые – такие, как этот мальчик.

Грайону захотелось сделать для Сережи что-то особенное. Но что? И вдруг его озарило: конфеты из «Шарлоты»!

Глава 9. Шоколадный путь

Все уже спали, когда нуом вышел из своего фонаря и забрался на подоконник. Окно было приоткрыто. Он выбрался на карниз. Дул сильный ветер, карниз покачивался с пугающим металлическим скрежетом. Грайон ухватился за торчащий из карниза гвоздь, и это спасло его, потому что в следующую секунду сильный порыв ветра едва не сбил нуома с ног.

Грайон громко свистнул. Через несколько секунд показалась таксострекоза с горящими в темноте синими глазами и шашечками по бокам. Громыхая своими лопастями, она приземлилась на карниз.

– До кондитерской на углу Шала и обратно, – сказал Грайон, садясь на летучее такси. Нуомовскую улицу Шала москвичи по незнанию называли улицей Вавилова.

И они полетели. Грайон знал, что Сережа прав. Из этой кондитерской «Шарлота» всегда разносился по округе великолепный аромат, который заставлял голову кружиться, пьянил, как утренняя роса, и уносил навстречу мечтам. Так пахнет настоящий шоколад. Запомните: если шоколад не заставляет вас мечтать, он приготовлен с нарушением рецептуры.

Таксострекоза летела, слабо жужжа, мимо окон, из которых уныло сочился желтый искусственный свет. Внизу шагали редкие прохожие, птицы спали на ветках, коты смотрели на них из окон и с крыш. Грайон светил с такой силой, что ему завидовали самые яркие фонари.

Наконец они долетели до «Шарлоты». Кондитерская уже закрывалась.

– Подожди меня здесь, – сказал нуом таксострекозе.

– Ежли ты собираежся утажжить там конфету или напиться какао, то нижего не полужится. Потому жто после закрытия все конфеты ужибираются в специжальный прозрачный яжжык. Комар носу не подтожит. Надо было днем прилетать на гожжтинцы. А ножью даже крожечки тут не найдежж, ужжж я-то знаю.

Таксисты и правда всегда знают обо всем на свете.

– Но что же делать? – спросил Грайон. – Ведь я так хотел достать этих удивительных конфет для доброго мальчика.

– Для мальчика, который живет в той квартире, иззз которой ты збежжжал?

– Да.

– Жж, – задумался таксострекоза. – Однажжжды он спазз меня от верной гибели, когда я запутался в паутине у них на карнизже. Он отпужтил меня. И зззнаежжь, я поможу тебе.

С этими словами таксострекоза с нуомом на спине взлетел к самой крыше двухэтажного дома, в котором располагалась знаменитая на весь мир «Шарлота».

– Мы прожэберемся через вентиляцию на кухню, – сказал летучий таксист. – Это ежинственный жанс найти хоть одну конфетку или хотя бы куззочек апельзззинового мармелада.

Забравшись через решетку вентиляции, они с грохотом и жужжаще-звенящим воплем скатились по длинной трубе вниз, затем качнулись куда-то вверх, обогнули, перевернулись, разогнались и, пыльные и грязные, с огромной скоростью, словно на американских горках, докатились до самой кухни, от которой их отделяла теперь только решетка вентиляции. Грайон ощутил этот острый, пряный, сладкий, ванильно-кофейно-кокосовый (и даже местами апельсиновый) неповторимый аромат конфет и фирменной выпечки кафе «Шарлота». Он даже прикрыл глаза, немного замечтавшись… Он вспомнил этот аромат. Точно такой витал на кондитерской фабрике, где работали нуомы…

Они перелезли через дырки в решетке и оказались внутри. Никого не было. Часы тикали, отсчитывая ночные минуты, как сдачу в магазине с большой купюры монетами.

– Ты просто вежунчик, Грайон! – сказал таксист. – Одна из официанток влюблена в ночного сторожжжа и кажжждый вечер прячет для него несколько конфет и кусожэк торта вон на ту полку за миксером.

Грайон посмотрел в ту сторону, куда показывал таксострекоза.

– Летим туда, – обрадованно воскликнул он.

Они приземлились на деревянной полке с миксером. Грайон открыл свой полотняный мешочек-рюкзачок и положил туда сладкую палочку из апельсинового мармелада, покрытого шоколадом, и миндаль в глазури. Конфета не влезала, и Грайон решил держать ее в руках.

– Полетели! – сказал он, и таксострекоза взмыл вверх, но именно в этот момент открылась дверь на кухню, и вошел тот самый охранник, которому предназначались угощения.

Охранник, который днем учился в университете, а ночью подрабатывал в любимом кафе, застыл при виде светящейся, как фонарь, стрекозы, у которой на спине…

Что?!

Он присмотрелся. Смутно он увидел на спине странной светящейся, как лампочка, стрекозы необычное шевеление и его, его (!) собственную конфету! Это было уже слишком.

– Моя конфета! – воскликнул юный охранник. И взялся за мухобойку.

Несколько раз мухобойка свистела, рассекая воздух, в смертельной близости от несчастной таксострекозы. Но тут юношу так разобрал смех, что он достал из кармана мобильный телефон и стал снимать светящуюся стрекозу с конфетой на спине на видео.

Еще несколько долгих мгновений они парили в воздухе и, наконец, нырнули в окошко вентиляции.

Можно было вздохнуть спокойно. Они полетели по лабиринту. Воздух становился все более свежим и прохладным – и вот, наконец, похитители конфет очутились на поверхности.

– Жух, – прожужжал таксострекоза. – Выбрались.

Они летели обратно, в квартиру, где в этот момент Сережа смотрел сон о том, как он увидит темную сторону Луны, Михаил Петрович сидел над расчетами, свободный телом и духом Филимон храпел на люстре, а в клетке мычал обиженный на весь мир кот.

В воздухе чувствовалась пряная яблочная осень. Скоро похолодает. Грайон понял, что на восходе нужно обязательно отправиться в путь. Если начнутся заморозки, теплолюбивому попугаю будет трудно лететь.

– Жух, – прожужжал таксострекоза. – Приехали.

Грайон аккуратно перелез с карниза на стол. Никто в доме еще не проснулся. Чувствовалось то предвкушение утра, какое бывает только на рассвете, когда пробивающиеся через окно первые солнечные лучи уже щекочут ноздри, и ты пытаешься ухватиться за последние мгновения снов, лежа под теплым одеялом.

На столе лежала недочитанная книга «Незнайка на Луне». Нуом положил на нее добытую конфету, сладкую палочку из апельсинового мармелада, покрытого шоколадом, и миндаль в блестящей глазури. Наверняка Сережа утром первым делом потянется за своей любимой книгой. И тут он увидит лакомство, о котором давно мечтал…

Внезапно в комнату впорхнул попугай. Он сел рядом с Грайоном.

– Поррра, – сказал он.

За окном всходило солнце.