Следующий день начинается с бодрого утра. Просто я рано легла спать. Сразу после того, как проснулась, делаю зарядку. Давно я её не делала. Это расслабляет.
В школе сегодня всё такое красочное для меня. Вообще, день прекраснейший. У Никки тоже сегодня хорошее настроение. Это радует.
– Софи статью вчера опубликовала. Ты не читала? – Никки спрашивает без какой-либо злости.
– Нет, а о чём там?
– Статья зазывает всех желающих в нашей школе проявить таланты на конкурсном отборе. Конкурс – это, скажем так, соревнование. Кто лучший в своём деле, тот выигрывает.
– Выигрывает что?
– По-моему, какую-то семейную поездку в любую точку мира. Только цена этой поездки должна быть не слишком высокой. В общем, каждый будет пытаться сделать всё возможное ради победы.
– Зачем Софи это делает? Она же никогда не интересовалась другими учениками…
– Привет! – меня обнимает сзади Софи. Тут как тут.
В данный момент она вся светиться прям. Я прошу убрать её руки от моего тела, и она послушно выполняет мою просьбу.
– Что-то хотела? – Никки нагло задаёт вопрос, и я рада тому, что этого не пришлось сделать мне.
– Позвать на конкурсный отбор. Я придумала со своими девчонками подобную вещь, и поделилась этим с директором нашей школы. У нас много талантливых учеников, и вы обе это прекрасно знаете. Особенно ты, – она указывает на меня пальцем. – Я жду тебя больше всех. Уже все хотят услышать хотя бы одно произведение с твоих уст.
– И когда же он состоится?
– На следующей неделе. В четверг. Собираемся в актовом зале после второго урока.
– То есть, в следующий четверг будет только два урока?
– Да. Не думаю, что таланты должны пылиться в старом шкафу.
Она быстро уходит, когда замечает свою подружку.
– А она права. Ты там всех порвёшь.
– Нет. Я не хочу на публику читать свои стихотворения. Неужели всем мало моих публикаций в школьной газете?
– Санни, перестань быть такой неуверенной в себе. Мы же обе знаем, что ты можешь себя проявить. И будет очень круто услышать громкие аплодисменты зрителей после выступления редактора школьной газеты.
– Никки, пожалуйста, перестань пытаться вытолкнуть меня на сцену. Я не собираюсь показывать всем, на что я способна. Не для этого таланты имеются. Их не должны применять в качестве развития собственной популярности.
– А для чего же тогда?
– Саморазвития. Это главная функция любого искусства для любого автора своего творения. То, что мы делаем со своими талантами – ужасно. Мы уменьшаем шансы поощрения наших навыков. Забываем о всей важности этого дела, и ставим крест на творении, выбирая славу. Это низко. Для меня – абсурдно. Я больше не собираюсь обсуждать эту тему в дальнейшем. Ненавижу повторять одно и то же.
– Я думала, что твои стихи для публики. Не потому, что потом, возможно, кто-то выучит твоё стихотворение, или посвятит его возлюблённому…
– Я не считаю нормальным выходить и читать вслух свои стихи потому, что знаю, что большая часть слушателей даже не поймёт, что я хочу донести своими стихами. Это во-первых. А также, большинство низкое вознесут над высоким. И вся важность моих слов, все мои эмоции и переживания, которые я вложила, пропадут. Вмиг. Как мои попытки стать добрее к людям, которые никого не слушают, кроме самих себя.
Никки воздержалась от ответа, и молча последовала за мной на последний урок, который, почему-то, на довольно-таки большое для меня удивление, тянется вечность. Я смотрю на своих одноклассников, они все кажутся такими уставшими: футболисты зевают, некоторые даже дремлют, Софи лениво листает ленту в соцсети, её подружки медленно жуют жвачки, которым уже далеко не пять минут, Никки уныло следит за стрелкой на часах, которые висят на стене справа. А я… сижу и обдумываю, почему мне так грустно бывает порой. Я весьма переменчивый человек, который не знает, чего ожидать от собственных эмоций, мыслей, от поведения, в конце концов. Мне тяжело ужиться с мыслью о том, что в большинстве случаев я не могу контролировать себя. И речь идёт не только о физических проявлениях. Иногда, можно сказать, нереально контролировать свои решения, потому что эмоции решают всё! И это печалит меня так сильно, что я даже задумываюсь о выступлении на сцене. Главное – вовремя одуматься.
Как по мне, лучше всего – дать слушателю, или же читателю, самому прочитать стих. Это как с книгами. Автор же не читает книгу аудитории? Правильно, нет. И не потому, что нет такой возможности, а потому, что каждый должен прочувствовать эмоции автора своими же словами, произнесёнными не обязательно вслух.
Вообще, быть писателем – тяжело. Ведь никогда не знаешь, как оценят твоё новое "изобретение". Тяжело не только из-за того факта, что с тобой могут не согласиться, ведь у каждого свои взгляды на ту или иную ситуацию, а тяжело из-за того, что ты никогда не знаешь, чем может обернуться впечатление от прочитанного читателем. Ты знаешь, что не можешь всем угодить, и знаешь о том, что вложенные слова, пропитанные прошлым, воспоминаниями, поймут лишь единицы. Быть непонятым тоже самое, что быть отчуждённым не по своей вине. Только во втором случае никто даже не пытается тебя понять. Просто некому, и всё.
Урок проходит быстро, как и вся неделя. Её я посвятила своим мыслям. Не гуляла, ни с кем не общалась. Все, как раз таки были заняты, чему я была безумно рада. До конкурса остаётся два дня. Сегодня вторник, послезавтра – среда, ну и четверг уже, естественно, не за горами. Я не собираюсь выступать, но слушать творения других я буду обязательно. Всё-таки статьи в газету ещё писать!
Вторник проходит весьма занудно. Я рада, что дома меня развеселила мама. Так приятно смеяться с ней до боли в животе. Мои чувства явно не описать словами.
Глава VIII
Приятные потрясения
Среда. 8:00 и я сижу за своей партой. Такое предчувствие, что этот день будет особенным. Не знаю, почему. Но моя интуиция подводит меня… никогда. На четвёртом уроке Милану позвонили по телефону, после чего он вышел и не вернулся. Наш учитель математики очень разозлился, но сказал, что его это касается наполовину, и просто продолжил рассказывать новую тему.
Весь вечер я просидела лишь в догадках. А что, если случилось что-то плохое? Только подумала о том, чтобы позвонить ему и спросить, что такое, как зазвонил телефон. Это Клэйв. Я принимаю вызов в панике и слышу, как Клэйв что-то тараторит.
– Выходи… быстрее… ждём… уже… – слышно сплошные помехи.
Сделав вывод по первым двум словам, выбегаю, с криком маме "я уеду ненадолго, скоро буду". Не знаю, услышала она меня или нет, но крайне на это надеюсь.
Возле дома стоит машина Никки. Она сидит с Клэйвом на передних сидениях. Я мигом запрыгиваю на задние, и, немного запыхавшись, пытаюсь выяснить, что происходит.
– Мама Милана рожает! – Никки вскрикивает, чуть не врезавшись в гнома возле моего дома.
– Что!? – представляю, какой страх испытывает в данный момент Милан.
Мигом добравшись до больницы, начинаю искать там палату с мамой Милана. Пробегая мимо нескольких палат, ищу её, красивую женщину с обворожительной улыбкой. Услышав детский плач, я быстро рванулась навстречу. И вот – чудо! Женщина со слезами радости держит уверенно в своих руках маленького малыша, который спокойно лежит на груди. Словами не передать эту прекрасную картину! Милан не сразу замечает меня в дверях, но когда всё-таки находит мои глаза, кидается мне в объятия, и даже немного плачет. Я, абсолютно не шокирована таким поведением, как можно крепче прижимаю его к себе, а потом поздравляю этих счастливых людей с пополнением в семье.
– Лео, мой маленький Лео… – говорит Миссис Хоулмз, целуя крохотную голову малыша.
А я стою и умиляюсь, улыбаясь до ушей, ведь знаю, чья идея была назвать так крохотного братика Милана.
Через два часа, когда отчим Милана приехал посмотреть на своего сына, и когда Клэйв с Никки уже уехали по домам, и мы остались одни, Милан показался мне совершенно другим человеком. Такой счастливый, вдохновлённый, готовый на подвиги, и такой заботливый и ласковый…
– Ты же знаешь, что завтра конкурс?
Пусть говорит это кто угодно, но только не ты, умоляю.
– Знаю. Но я в нём не участвую.
– Что? Почему? – он резко останавливается.
– Я веду школьную газету, мне нужно делать заметки. Я буду слушателем, а не выступающим.
– Не понимаю… ты не можешь дать своей душе порыва?
– Я даю ей это, когда нахожусь рядом с тобой.
После этих слов я немного смущаюсь, ведь признаваться в таком человеку в глаза мне приходится впервые… И потом даже немного жалею о сказанном, но после того, как Милан целует меня, стираю все сомнения со своей головы и трусь носом о его шею.
Он подвёз меня домой, и на последок сказал, что счастлив был слышать мои слова.
Дома никого. Только я и тишина. Я люблю такую обстановку только, когда светло, а вечером предпочитаю находиться дома с кем-то. Примерно спустя час как я вернулась, пришла мама. Она в хорошем настроении. Не помню, когда видела её такой последний раз.
– Ты чего такая радостная? – я обнимаю её крепко-крепко.
– Не радостнее тебя, прелесть моя, – она целует меня в нос. – Присядь и послушай, что я тебе скажу. Я долго думала об этом, и… решила завести тебе сестричку!
– Что!? – у меня, буквально, отвисла челюсть от услышанного. – Что ты имеешь в виду!?
– Санни, солнышко, я хочу помочь одной малышке обрести семью. Ей всего лишь пол года и она нуждается в семье. Она такая чудесная! Постоянно смеётся и она правда чудо! Будь твой отец жив, он обязательно её удочерил бы…
– И когда ты это решила?
– Я думала об этом несколько месяцев. Бабушка с дедушкой поддержали эту идею. А ты, я уверена, что ты тоже на это согласишься.
– Но ведь у тебя нет мужа. Разве разрешено матерям-одиночкам удочерить малышку, которая нуждается в полноценной семье?
– Пойми меня правильно, милая. У неё мало шансов на обретение семьи. В этом городе никто не заботится о детях, которые теряют родителей моментально.
– Что ты имеешь в виду?
– Дело в том, что эта малышка потеряла маму после родов. А отец… погиб в автокатастрофе…
Теперь всё понятно. Автокатастрофа. Ну конечно мама посчитала это как долг. Что ж, новый член семьи. Прям как у Милана. Только у нас будет чисто женская семья. Не знаю даже, что ответить на это. Но уже сейчас понятно, что я не буду спать всю ночь. Только обдумывать, и обдумывать сказанное мамой.
Утро четверга даётся очень тяжело. Я поспала всего три часа. Не могла заставить себя закрыть глаза ночью. Меня никто не будет и не готовит мне завтрак. Мамы дома нет. Надеюсь, она нормально отреагировала на моё поведение после разговора о новом человечке в кругу нашей семьи.
Теперь мне становится всё интереснее и интереснее, что же дальше будет происходить в моей жизни.
В актовом зале очень громко. Как всегда, ученики нашей школы громко обсуждают какие-то новости с узких кругов общения. Когда начинается конкурс, звучит приятная музыка, из-за которой мои мышцы добровольно расслабляются. Ночка действительно оказалась тяжёлой.
Начался конкурс с певцом, следующими выступали танцоры, следом было два художника, которые очень быстро нарисовали портрет нашей директрисы, которая хлопала им громче всех. Следом начали выходить поэты. В нашей школе полно тех, кто пытается писать маленькие, но удаленькие стихи, но ни у кого не выходит делать это профессионально. Я, конечно, не могу сказать, что у меня выходит, но я, по крайней мере, близка к этому. "Главное – совершенствовать навыки!" Так говорил мой дедушка, которого я безумно люблю и ценю.
Сделав пару заметок на своём ноутбуке, опустив глаза, не замечаю, как в микрофон начинает говорить до боли знакомый голос. В данный момент на сцене стоит… Милан!
Все знают, что он футболист, и не пишет стихи. Но, как оказалось, он вышел читать не свои стихи. А мои! Я, в ужасе, замираю и, даже не моргая, смотрю на его лицо, которое излучает свет и уверенность, смотрю на глаза, которые смотрят на меня с некой теплотой, и осознаю всю тяжесть последствий его поступка. Все в зале начинают шушукаться и поглядывать на меня. Я чувствую себя до жути некомфортно. Но, когда Милан начинает рассказывать стих, наизусть, наступает тишина.
Он смотрит на меня, этот пронзительный взгляд поглощает меня, и я даже забываю о злости. Наступает некое стеснение, а потом я просто вслушиваюсь в его слова. Он читает стих на память с некой теплотой, и я закрываю глаза, наслаждаясь словами.
Когда стих заканчивается, я открываю глаза и замечаю как все глазеют то на меня, то на Милана с открытыми ртами.
Забавно, как может удивиться вся школа, увидев подобную сцену.
Я встаю, и хлопаю от восторга, хотя неистово злюсь где-то внутри, ведь я не хотела, чтобы кто-то, кроме моих самых близких людей, слышал мною написанные куплеты.
Следом встают по очереди первый, второй, третий и так далее ряды. Всё это время Милан улыбается мне, а потом уходит за кулисы, куда я прям рванула.
– Ну и что ты устроил? – сложив руки, смотрю недовольно на нелепую улыбку только что выступившего парня.
– Я хотел выиграть билеты в поездку для нашей компании. Решил рискнуть, и видимо, сделал правильный выбор.
Он морщит нос и ехидно улыбается.
– Неужели ты сделал это только ради каких-то билетов?
– Ну… ещё я хотел дать понять тебе, что твоё творчество не должно пылиться. Ну правда.
Он пожимает плечами, а потом начинает пританцовывать как маленький ребёнок, когда слышит гул в зале, где большая часть людей хлопает со словами "молодец".
– Вот видишь, им понравилось!
– Им понравился ты, и то, что ты сделал, а не мой стих.
Я хлопаю его по плечу три раза, а потом пытаюсь выйти отсюда, чтобы вернуться домой. Но рука Милана резко меня разворачивает.
– У тебя есть талант. И это круто. Ты даже не представляешь, как можешь влиять на людей своими произведениями. Зачем отворачиваться от себя самой? Ты же не хочешь сказать, что всё, что ты пишешь – зря? Почему бы тебе действительно не начать их демонстрировать другим?
– Потому что я никак им стихами не помогу.
– А как же вдохновение? Они могут взять его отсюда, – он указывает пальцем на область моего сердца. – Питай любовь к своим стихам, показывай их миру, и наблюдай за тем, как люди меняются благодаря тебе. Ты можешь дать им второе дыхание. Это круто!
– Всё равно их жизнь не измениться благодаря мне.
– Конечно нет! Они сами строят свою судьбу. Но ты ведь можешь им помочь стать на этот путь.
– Я не знаю…
– Я знаю! Никки, Клэйв… твоя мама, в конце концов! Даже Софи "за"!
– Я не писала стихи для других людей. Это, конечно, мило, что ты считаешь, что от них может быть польза…
– Не может быть, а есть.
Я смотрю из-под лба на слегка расстроенное лицо.
– Что не так? – чувствую горький привкус и какую-то вину, что-ли…
– Ты помогла мне оживиться. Я изменился после того, как с тобой познакомился. И пусть мы едва знакомы, я знаю тебя отлично. И всё благодаря твоим стихам и школьным статьям. Я прочитал всё, что можно было. Ты вдохновляешь меня вставать по утрам с прекрасным настроением, благодаря тебе я вижу во всём лишь прекрасное. Я не опускаю руки после того, как у меня что-то не выходит, не печалюсь из-за действительно печальных новостей. Я живу ради того, чтобы жить и наслаждаться всем, что происходит вокруг. Благодаря тебе я не типичный унылый подросток, который постоянно то и делает, что жалуется. Нет, я не такой. Ты изменила меня. То, что ты пишешь – это не просто банальные строчки, в которых нет смысла, не просто слова, написанные за пять минут. Это то, что даёт мне повод улыбаться, вне зависимости от того, что происходит здесь и сейчас.
Шок. Никогда в жизни мне не говорили что-то подобное. Я не могла сделать это всё, правда? Закрываю глаза, делаю глубокий вдох, и когда открываю, Милан целует меня.
– Но ведь мы едва знакомы. Я не знаю тебя… совсем не знаю…
– Узнаешь. Обязательно узнаешь.
И он снова целует меня.
Глава IX
Приобретение настоящего счастья
Всю ночь я думала лишь о разговоре за кулисами. Столько тёплых слов, сказанных в мою сторону… Я растеряна, не знаю, что ожидать от Милана в следующий раз. Он влияет на меня со скоростью света, и к счастью, не в плохую сторону. Он делает из меня уверенного человека. Помогает сконцентрироваться на моих действиях, а не на чужих. Может, он тот, кто поможет построить мне мою же судьбу?
Еле успокоившись, и забыв его выступление, наконец-то засыпаю. Я в чудном сне, где счастлива моя семья, и я сама. Мама улыбается маленькой девочке, которая просится к ней на руки, а потом отдаёт это чудо мне, и малышка крепко прижимает меня к себе. Чудо-дитя.
Последний день учёбы перед осенними каникулами. На улице идёт мелкий дождь и еле-еле проявляется солнце из-за серо-голубых туч. Погода не то, чтобы пасмурная, но мне нравится. Осень – моё любимое время года. Не знаю, почему остальные не любят осень, но я жду её с нетерпением каждый год. Это то самое время, когда приходит вдохновение и хочется творить. На меня падают жёлтые листья, с едва заметными коричневыми пятнышками. Такое ощущение, что кто-то разрисовал эти листья. Тёплый ветер дует в мою сторону, и дарит мне свои воздушные поцелуи.
В школе сегодня уютно как никогда. Все рады видеть меня. Я удивлена тому, что никто не косится в мою сторону. Навстречу идёт Никки с Клэйвом. После того, как они меня обняли, мы направляемся на уроки. На первых уроках я, к сожалению, не встречаюсь с Миланом. Но на последних двух мы сидим с ним вместе. Первые минуты было очень неловко даже смотреть на него. Но я пыталась делать вид изо всех сил, что ничего вчера не произошло, и скрыла лёгкое смущение.
Он улыбается мне каждый раз, когда смотрит в мою сторону. Не сдержавшись, целую его в щёку, после чего он прям весь светится. Как хорошо, что этот человек теперь часть моей жизни. А, может, даже и часть меня.
– Прогуляемся после уроков? – Никки поворачивается внезапно, когда я играю в гляделки с Миланом.
– Да.
Мы отвечаем с Миланом в один голос, после чего он кладёт свою руку на моё колено, и гладит его.
После уроков Никки везёт нас в "Шоколадный дом". Там мы заказываем огромный шоколадный торт и четыре чашки фруктового чая.
– Эту чашку я поднимаю за творчество Санни! – произносит Клэйв с некой гордостью.
– И за то, чтобы оно распространялось со скоростью света! – говорит следом моя лучшая подруга, которую я обнимаю.
– А я поднимаю чашку за то, чтобы ты в себе никогда не сомневалась! – Милан смотрит на меня тёплым взглядом, и я тоже поднимаю чашку.
После прекрасного вечера с самыми близкими мне людьми, забираю кусок торта домой маме, и прощаюсь со всеми по очереди. Последний был Милан. Сначала я его крепко обняла, поблагодарила за прекрасный тост и вечер, а потом поцеловала его, как никогда до этого.
Дома меня ждала мама, которая наблюдала за происходящим во дворе.
– Не знала, что у тебя появился парень.
– Он мне ещё не парень.
Я плюхаюсь на диван и обнимаю крепко мамочку.
– Это тебе, – протягиваю упаковку с тортиком. – Вкусный подарочек. Съешь утром с чаем.
– Спасибо, моя любимая, заботливая дочь.
– Как дела с моей сестрой?
– Почти все документы оформлены. Считай, через неделю она будет уже жить с нами.
– А как же обустроить дом для неё? А что на счёт комнаты?
– Пока она совсем малышка, будет спать в кроватке в моей комнате. Мы купим кроватку с тобой на неделе. Ты же не против съездить со мной в магазин?
– Конечно нет, я с удовольствием.
– Игрушки у нас есть. Тебе же не жаль отдать Эйвери половину?
– Эйвери? Ты дала ей имя?
– На самом деле, твой папа хотел дать такое имя второй дочке. Оно ему очень нравилось. По вечерам мы разговаривали с ним о детях. О том, хватит ли нам тебя одной… Он не хотел, чтобы ты была одна, хотел видеть тебя в большой счастливой семье, где две девочки прекрасно ладят между собой.
– Три девочки, – улыбаюсь я. – Нельзя не считать главную.
Мама смеётся.
– Верно подмечено, милая.
Чуть поговорив о новой сестричке, засыпаю в маминых объятиях.
Это будет самая прекрасная осень моей жизни. Она уже такая.
Сегодня утром мы с мамой приобрели для Эйвери не только кроватку, но ещё и ходунки, гору милой одежды и стул для кормления. Мама любит покупать всё наперёд. Следом мы заехали в детдом, где подтвердили все документы, и где я увидела это маленькое солнышко, которое будет согревать наш дом холодными ночами. Она чудесная: зелёные тёмные глаза, еле видные русые волосы, близкие к золотистому цвету, губки идеальной формы, и безупречная улыбка. Эта малышка станет самой красивой девушкой в нашей семье, я уверена. После того, как мы вернулись домой, мне позвонила Никки и сообщила о том, что через двадцать минут заберёт меня к себе в гости. Интересно, что она задумала в этот раз?
В гостях у Никки всегда очень круто. Она обустраивает всё так, что ты просто наслаждаешься каждым шагом в этом доме. Здесь всегда пахнет женскими духами. При входе я замечаю метушню на кухне. Сперва, не поверив своим глазам, я закрыла их, чтобы открыть и убедиться, что мне это не кажется, а потом осознала тот факт, что на кухне два красавчика занимаются готовкой.
– Думаешь, парни плохо готовят, детка? – Милан целует меня в нос, когда дорезает капусту для салата.
– Если эти парни – вы, – указываю сперва на Клэйва, а потом на Милана, – то ни в коем случае. Хотя, кто-то говорил мне, что умеет готовить только яичницу.
Искромётный взгляд Милана скользит по моим глазам, и я понимаю, что с ним сейчас лучше не играть.
– Идём за мной, – кричит мне Никки из прихожей.
– Что за метушня? Мы что-то празднуем?
– Сегодня первый день наших каникул, поэтому я решила устроить нам небольшую вечеринку. Мы купили вино, – Никки указывает на закрытую бутылку, которая блестит снаружи, – мальчики готовят разные блюда на их вкус, из всего, что нашлось в моём холодильнике, а мы с тобой должны поставить кофейный столик, и принести мягкие подушки, на которых будет удобно сидеть. Ты, конечно, меня извини, но у меня таких только две, и одна предназначена на двоих человек.
– Ладно, – я пожимаю плечами. Мне же в плюс.
Когда ребята принесли последнюю тарелку, на которой вкусно запечённая курица с овощами, мы плюхаемся на "подушку для влюблённых".
– Чур я с этой прекрасной дамой, – говорит Милан, быстро падая возле меня.
– Ой, так и было задумано, – Никки ехидно смеётся.
– Я так рада, что проведу эту неделю с вами. Я вас очень сильно люблю! – я прям визжу от радости.
Я кладу голову на плечо Милана, и он меня обнимает. Мы сидим в комнате с зашторенными окнами, на столе стоит две большие свечки, от которых пахнет кокосом и ванилью. Рядом стоят четыре стеклянных бокала для вина с напитком, который нас ожидает. На столе много вкусных закусок, два салата, курица и паста. Мне уже не терпится что-нибудь съесть. Я немного проголодалась, но не сильно замечаю это, так как наслаждаюсь обстановкой и объятиями с голубоглазым красавчиком.
– Это будет лучшая осень, лучшие каникулы, лучшее время для веселья, – произносит чётко Милан, и берёт два бокала, один из которых предназначен для меня.
– На брудершафт! – говорит Клэйв, забирая два бокала – один для себя, второй для своей избранницы.
Вкусное, сказочно сладкое вино медленно спускается по телу, вызывая мурашки, и наполняет его теплом. Невероятный вкус поглощает меня целиком и я забываю о всевозможных проблемах.
– Девочки, что будете кушать? – спрашивает Милан, пристально всматриваясь в мои глаза.
– Я хочу сделать фотографию, как ем с Клэйвом одну пасту. Всегда мечтала о таком! – Никки выхватывает из тарелки одну макаронину, второй конец которой кладёт в рот Клэйву, а первый – себе. Они начинают быстро её есть, и с таким же успехом доходят до середины и целуются. Долго целуются. Я сделала уже около десяти однотипных фотографий и, наблюдая за этой картиной, начинаю смущаться.
– А мы так и без пасты можем! – вскрикивает Милан, тем самым отвлекая нашу парочку.
Долго не томя, целую первая Милана, от чего Никки вскрикивает и начинает хлопать в ладоши.
– Вау!
– Да, я и так могу, – Милан явно не ожидал от меня первого шага.
Вечер проходит прекрасно. Мы смеёмся до слёз и боли в животе, Никки рассказывает о наших с ней приключениях, Милан то целует меня то висок, то трётся носом об мою щеку, то целует меня в ухо, и даже порой что-то шепчет тихо-тихо. Последний раз это выходит настолько щекотно, что я резко, сама того не ожидав, кусаю его за щёку. Сначала он вскрикивает, а потом резко на меня нападает и кусает за шею.
– Вы такие милые, когда дурачитесь, – просачивает сквозь зубы Клэйв, после чего кусает Никки, а она в ответ его не только кусает, но и щипает.
В итоге: на полу дурачатся четыре подростка, которые счастливы в этот момент, как маленькие дети.
Спустя минут десять мы успокаиваемся, и даём друг другу отдышаться.
– Это было круто!
Парни дают друг другу пять, после чего поздравляют с тем, что выжили в этом "бою". Я смеюсь с Никки над ними, после чего получаю подушкой по руке.
– Ах вот как ты со мной!? Ну, сейчас ты получишь!
Я запрыгиваю на Милана, и едва поднявши подушку над его головой, слышу странные слова.
– Что ты сказал?.. – спрашиваю я неуверенно.
– Ты будешь моей девушкой? – он смотрит на меня глазами кота из "Шрека", и я не в силах сдержаться, начала громко смеяться. – Она согласна! – он щекочет меня что есть силы, и я заливаюсь смехом.
Дело близится к ночи. Никки с Клэйвом отдыхают наверху, а я с Миланом вызвалась убрать на кухне.
– Отлично справляешься с посудой, Санни.
– Не издевайся надо мной, до-ро-гой.
– Не издеваюсь, до-ро-гая.
– Ты играешь со мной?
– Заигрываю, скорее всего.
Он тянется за тряпкой, которая лежит под моей рукой, в то время как я мою тарелки мыльной губкой. Он еле дотрагивается своими губами к моим, и принимается вытирать тумбочки, на которых готовил с Клэйвом.
– Как тебе еда?
– Очень вкусно. Я так готовить не умею. Я больше по выпечкам.
– Да, я тоже люблю сладенькое.
– Ты заигрываешь со своей девушкой?
Мои слова прозвучали с некой наглостью, и это явно позабавило моего парня.
– В чём проблема, собственно? Ты же мне принадлежишь, как никак.
– Принадлежу, всё-таки? Не первый раз слышу эти слова… – сразу вспоминается та вечеринка, объятия, ночёвка.
– Ну теперь я могу так говорить?
– Я подумаю…
– Не заигрывай теперь ты со мной. Умоляю… я не в состоянии сдержаться.
– Да целуй уже, собственник!
Когда Клэйв с Никки уснули в соседней комнате, я начала задавать разные вопросы Милану. Узнала о его детстве, о семье, об отношениях с мамой, узнала, как там поживает малыш Лео. Оказывается, Милан очень атмосферный человек. С ним так же уютно, как с мамой дома. Я даже не могу описать словами, сколько бабочек поселилось в моём животе во время нашего разговора.
– Ты понравилась мне сразу, как я тебя увидел.
– Да я уж поняла это на том уроке, – бормочу под нос.
– Первый раз я увидел тебя за неделю до этого. Я пришёл в школу, чтобы сдать папку с нужными документами.
От удивления приподнимаю свою голову над его, и смотрю заинтересованно. Хочу слышать продолжение. Хочу знать, как это произошло. Хочу понять, какие впечатления произвела на него. При том, что даже не видела Милана до сна грядущего.
– Я сидел в кабинете директрисы, слушая о старших классах, и о том, где я могу прочитать о школе.
– Школьная газета, ну конечно! – теперь всё понятно.
– Не перебивай меня. Какая непослушная девушка!..
– Прости, пожалуйста, – чмокаю его в левую щеку.
– Ещё, – требует Милан, и я чмокаю его уже в правую щеку. – Так-то лучше! Ну, в общем, в это время ты стояла возле своего шкафчика, ища свой блокнот, с которого вывалились две бумажки. Видно было, что на них стихи, и я заинтересовался тобой. Ты показалась мне простой и спокойной, поэтому я решил, что с близкими людьми ты полная противоположность, и решил с тобой познакомиться. Правда, не думал, что это выйдет настолько быстро. Но время ведь не главное, правда?
– Конечно, – я глажу его шёлковые волосы каштанового цвета.
– И тогда, я прочитал все твои статьи, с которыми не сравнится Софи, которая тщётно пытается тебя превзойти. И я осознал, что сделал правильный выбор.
– Интересная история. Захватывает, знаешь ли.
– Спасибо, я старался, до-ро-гая.
– Перестань так говорить! – я пихаю его локтём в бок, и он делает вид, что я его ранила.
– Актёришка из тебя никакой, – он широко улыбается. – А я-вот не таким путём начала тобой интересоваться.
– Расскажи мне всё с самого начала, дорогая, – теперь он улыбается ещё шире.
– В общем, началось всё с непонятного мне сна. Ты спас меня. Я тонула. Потому что плавать не умею-то. А ты меня вытащил из воды. И на следующий день я увидела тебя. Ты пялился, как только я зашла в класс.
– Вау! – его глаза широко распахнулись. Он будто не верит моим словам. – Ты плавать не умеешь! – я закатываю глаза.
– Речь ведь не об этом вовсе.
– Мы пойдём с тобой на пляж, и я научу тебя плавать.
– Ладно.
– Ладно.
– Ладно, ладно.
– Не ладно, – он кладёт мою голову себе на плечо и гладит мои волосы. – Я удивлён, честно говоря. И твоя версия мне нравится куда больше.
В этот момент я тяну лыбу, наслаждаясь приятным "массажем".
– Ты навряд ли знаешь, но ты сделала меня определённым, Санни. До нашей с тобой встречи, и в первые дни знакомства, я не мог понять, чего я хочу. Но потом, день за днём я убеждался всё больше и больше в том, что нуждаюсь в Санни, прекрасной девушке с доброй душой и хорошим чувством юмора.
– Разве я шутила?
– Было дело. И шутила хорошо.
– Любишь девушек с чувством юмора, значит?
– Честно говоря, впервые такую встречаю. Ну и Никки ещё. Подружки-шутницы!
Немного посмеявшись, Милан переворачивает меня на спину и целует долго-долго. Потом сам переворачивается на спину, и положив мою голову к себе на руку, крепко меня обнимает.
– Спокойной ночи, дорогая, – он шепчет на ухо, и я погружаюсь в глубокий сон.
Утро даёт знать о том, как поздно я легла спать. При попытке подняться, чтобы добраться до ванной, понимаю, что это невозможно, так как меня тянет обратно Милан.
– Эй, ты чего?
– Не оставляй меня здесь одного… – бормочет он.
– Вставать уже пора.
На часах 10:35. Неплохо так поспали.
– Я сегодня почти не спал… полежи со мной.
– В смысле "почти не спал"?
Я поворачиваюсь лицом к Милану и наблюдаю за тем, как морщины между его бровей появляются, когда он пытается выговорить любое слово. Невозможно не заметить, что он не хочет вставать.
– Мы с тобой уснули без одеяла… ночью ты немного тряслась и говорила о том, что тебе страшно… короче говоря, тебе приснился плохой сон, и я принялся искать плед, чтобы тебя согреть, а потом не засыпал до того момента, как ты перестанешь дёргаться и что-то говорить. Так ты полежишь со мной?