– А то сама не знаешь? Вот. Степан Геннадьевич сказал, чтобы через пять минут ноги твоей не было в его офисе, – она кладет передо мной все документы и кивает на дверь. – Давай топай. Не буди лихо, пока оно тихо, – торопливо говорит женщина.

Я вскакиваю с места.

– Что вы себе позволяете, Алла Петровна?! Я…

– Я сказала, топай отсюда, пока охрану не вызвала! – перебивая, рявкает на меня женщина.

Я, ошарашенная таким обращением, хватаю документы и, горя негодованием, вылетаю в коридор. Ярость затуманивает ум и стирает рамки благоразумия. Я возвращаюсь к лифту, нервно жму на кнопку вызова. Сейчас вернусь к Степану Геннадьевичу и выскажу все, что о нем думаю.

Но боковое зрение цепляется за что-то знакомое. Я поворачиваю голову, и меня сковывает оцепенение. Что. Это. Такое?!

На меня с огромного билборда, который растянут на крыше соседнего дома, смотрит моя фотография.

– Не может этого быть!

Глаза мгновенно наполняются соленой влагой, и я быстро-быстро смаргиваю ее, надеясь на то, что это видение пройдет. Что меня заглючило… Но нет. Сколько бы я ни моргала, фото не меняется.

Я все равно вижу себя: с распущенными волосами, с ярким макияжем на лице. В руках странная табличка с какими-то цифрами, закрывающая мою грудь, живот и бедра, при этом красноречиво выставляя напоказ голые ноги и руки.

Меня бросает в жар. Но как, когда? У меня в жизни таких фотографий не было! Может, это фотошоп? Кто-то хочет меня опозорить? Но кто?

– Ух ты, вот это тело, – раздается за моей спиной надменный голос Максима.

Меня словно разрядом в двести двадцать простреливает.

Я резко поворачиваюсь.

– Ты?! – выдыхаю и впиваюсь взглядом в красивое лицо парня. – Ты! Это все ты?!

– Только вот не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь. Двуличная сучка! Я так и думал, что ты все подстроила. А сама… – он морщится брезгливо. – Если бы вчера не увидел сам, никогда бы не поверил, что ты приторговываешь своим телом.

Я задыхаюсь от его слов.

– Что?! Ты бредишь, Макс! – цежу сквозь зубы.

– Ты заигралась, Майя, – склонившись к моему уху, шипит. – Мне противна каждая минута, проведенная с тобой. Забудь то, что было между нами. И больше никогда не вспоминай обо мне.

Пока я осознаю все сказанное, Максим отстраняется, фыркает, глядя на меня свысока, и, развернувшись, уходит, даже не выслушав меня.

Я, еле сдерживая рыдания, захожу в лифт и нажимаю кнопку нижнего этажа. Значит, я была права. Это все сделал Максим. Но за что? Зачем? И вообще, о каком «вчера» он говорил? Какое тело? И где я его продавала? Столько вопросов, но главное – задать их некому. Максим мне вряд ли на них ответит.

Выхожу из здания под насмешливые, а то и презрительные взгляды тех, кто там работает. Они так смотрят на меня, как будто знают больше, чем я. И это меня невероятно раздражает.

Теперь внизу стою напротив билборда и могу рассмотреть его внимательнее. Несомненно, на фото я. Мои волосы, мой цвет глаз. Да даже маленькая родинка видна над бровью.

Но вот парадокс. Я никогда такой макияж не делала. Да и обнаженной не фотографировалась. У меня даже в купальнике фото очень скромные. Я не люблю позерства. А на этом фото под небольшой табличкой на мне явно ничего не было надето.

Только сейчас обращаю внимание, что в углу на табличке написаны мое имя и лот. Черт! Что все это значит? Я не понимаю! Что за глупый развод?

Неожиданно чувствую на себе пристальный тяжелый взгляд. Он пронизывает меня до костей. Смотрю с недоумением по сторонам. Не понимаю, откуда он взялся. Но когда поднимаю голову, по спине бегут мурашки. Я вижу, как Степан Геннадьевич стоит у окна и не спускает с меня глаз.

Я чувствую себя песчинкой на дороге, но мне не спрятаться. В голове одна мысль: «Надо бежать отсюда». И тут я понимаю, что бежать некуда. Он меня везде найдет.

Глава 21

Две недели спустя

Уже третий день меня тошнит утром, днем и вечером.

– Эй, выходи уже оттуда! – сестра стучится в туалет, прерывая мой уже ставший стабильным ритуал. – Я говорю тебе, сходи к врачу. Это сто процентов кишечка.

Я тяжело поднимаюсь с колен и, щелкнув задвижкой, выхожу в коридор, шаркая подошвой тапочек об пол.

– Мне кажется, это все последствия моего падения, – мямлю еле слышно.

– Ну, один фиг… иди к врачу. Весь толчок пропах кислятиной. Терпеть нету сил! – Дашка хлопает дверью, а я плетусь, еле поднимая ноги, на кухню.

– Боже, мне кажется, я умру.

Трогаю лоб ладонью. Он совсем ледяной.

Кидаю в кружку пакетик мятного чая, заливаю кипятком. В голове нет места никаким мыслям, там сейчас пульсирует только одна: я неизлечимо больна.

– Эй, Май! – нападает на меня со спины сестра. – Не заморачивайся, я сама участкового вызову. Пусть посмотрит.

Даша суетливо заваривает себе кофе. Сует между губ сигарету, щелкает зажигалкой, и я на уровне подсознания уже ощущаю запах дыма, так что новый приступ тошноты скручивает живот. Вскидываю ладони ко рту. Зажимаю его и мчусь в туалет.

Выхожу только спустя десять минут. В квартире тишина. Сестра уже убежала на работу.

Я захожу на кухню за своим чаем и вижу рядом с кружкой… ТЕСТ на беременность.

– Что это? – кручу в пальцах. – Она издевается? Это все из-за того, что я ударилась головой, – бормочу под нос, но нехорошие подозрения уже пробираются в голову, и, чтобы как-то их развеять, решаю сделать тест.

– Нет… нет… нет… – лихорадочно тру пальцем плюсик, появившийся на дисплее теста. – Это невозможно! Нет…

Из глаз брызжут слезы. Я не верю в то, что… БЕРЕМЕННА! Это сон! Неправда! Да все что угодно, но это не могло случиться со мной. Не сейчас. Не в двадцать два!

Еле сдерживаясь, чтобы не зареветь в голос, крадусь в свою спальню. Главное, чтобы папа не услышал. Какой же это будет для него удар!.. Сначала мое увольнение. Папа был так расстроен, что, глядя на него, я невольно сама впала в депрессию. И если бы не поддержка Даши, вряд ли выбралась бы. А уж про папу и говорить нечего. Он сам держался, успокаивал меня, но по глазам отца я все читала. Все видела. И я даже не представляю, что будет с ним, если он вдруг узнает про мою беременность.

Эмоции хлещут через край; я, не сдерживаясь, громко всхлипываю.

– Майя, это ты? – доносится голос папы из зала.

Черт! Черт! Вытираю рукавом слезы. Заглядываю в комнату к отцу, пряча в карман тест.

– Да, папуль. Ты что-то хотел? – хриплым от сдерживаемого рыдания голосом спрашиваю у него.

– Подойди, дочка, – просит папа, и я понимаю, что спалилась. Теперь нужно придумать какую-нибудь правдоподобную историю, почему реву.

– Угу, – киваю. Подхожу к родителю.

– Ты плачешь? – без всякого предисловия спрашивает папа, смотрит на меня так внимательно, с участием и заботой во взгляде, что я не выдерживаю натиска своих же эмоций, падаю перед ним на колени.

– Па-а-а-апа! Прости меня! Прости! – причитаю в голос, уткнувшись ему в колени.

– Господи! Доченька, что случилось?! Майечка! Милая! У меня сейчас разорвется сердце! Что такое? – папа обхватывает мое лицо ладонями, приподнимает, смотрит в глаза.

– Я беременна, – хлюпая носом, отвечаю и снова заливаюсь слезами.

– Не смей! – сестра преграждает мне путь. – Отец не простит меня, если узнает, что ты пошла против его воли.

– Даш, не глупи. Ты же знаешь, что этот ребенок мне испортит всю жизнь, – отвечаю твердо.

– Дура! И говоришь дурацкие вещи! А ну-ка, разувайся. Заходи, – сестра толкает меня обратно в коридор.

– Я все равно от него избавлюсь, – пересохшими губами обещаю сестре. Скидываю ботинки и иду в спальню.

– Дочка! Майя! Зайди ко мне! – зовет папа.

Тяжело вздыхаю. Захожу к отцу. В сердце полное безразличие и штиль. Никаких эмоций.

– Что? – грубо спрашиваю.

Папа строго смотрит на меня, и мне вдруг становится стыдно. Тушуюсь перед ним.

– На сестру не сердись. Это я почувствовал, что ты задумала что-то неладное, и вызвал ее, – папа подтягивается на локтях, присаживается. – Я тебя прошу, дочка. Не делай глупостей. Не убивай дитя и не лишай старика радости увидеть внука или внучку.

– Папа! – закатываю глаза. Я уже все решила: не буду рожать. Но как это объяснить отцу?! – Ладно, пап. Давай поговорим об этом завтра. Я устала и хочу отдохнуть.

– Посиди еще немного со мной. Мне в последнее время так одиноко, – неожиданно говорит папа, и у меня от его слов сердце вдруг в комок сжимается. – Может, ты мне почитаешь? Как раньше.

Я немного заторможено оглядываюсь на стенку, в которой стоят книги. Потом перевожу взгляд на отца.

– Ладно, – соглашаюсь, отказать папе у меня не поворачивается язык. – Что почитать?

Даша заглядывает к нам в комнату спустя минут двадцать.

– Майя, – окликает меня, а я подношу палец к губам, шикаю на нее.

Папа только-только задремал. И я уже собиралась уходить, но сестра опередила меня.

– Что?! – спрашиваю нетерпеливо, выходя из комнаты, и как вкопанная застываю в дверях.

Втягиваю воздух носом. И в глазах начинают кружиться вертолетики. Запах, что наполняет нашу квартиру, мне хорошо знаком.

Я в недоумении смотрю на сестру.

– Что здесь делает Степан Геннадьевич? – цежу сквозь зубы и уже делаю шаг назад, чтобы спрятаться в комнате папы, когда Даша мертвой хваткой вцепляется мне в руку и дергает меня в коридор.

– Что ты делаешь?! – рычу на нее, пытаясь вырваться.

Меня начинает бить крупная дрожь. Я не хочу встречаться с бывшим боссом. Ни сейчас. Ни потом. Никогда. Он и его сын разрушили меня. Разрушили и растоптали, превратив мою жизнь в серый пепел.

– Он пришел поговорить. По-хорошему, – шипит мне на ухо сестра, с силой толкает в сторону кухни.

– Предательница! – кидаю ей, а она, как палач, толкает меня в спину, ведя на эшафот.

Переступаю порог кухни и тут же делаю шаг назад, когда ощущаю на себе прожигающий взгляд Степана Геннадьевича Сафронова.

Ненавистное имя жжет язык, небо. Глаза наполняются яростью.

– Зачем пришли?! – с вызовом кидаю мужчине.

– Здравствуй, Майя, – металлическим голосом произносит бывший босс, окидывая меня ледяным взглядом и наглядно задерживаясь на моем животе.

Что? Откуда? Я в растерянности оглядываюсь через плечо на сестру, а руки автоматически тянутся к животу, как будто хотят защитить плод, которому и так недолго осталось.

– Значит, это правда? Ты беременна? – рокочет босс. – Дарья, оставь нас.

С его рта просьба звучит как приказ. И через секунду я уже чувствую пустоту за спиной.

Предательница! Как она могла?! Я же ее сестра! Я!

– Это не ваше дело, Степан Геннадьевич, – его имя срывается с моих губ как плевок.

– Ошибаешься, Майя. В тебе сейчас мой внук. МОЯ кровь, и я не позволю тебе убить его. Поняла?! – мужчина в один миг оказывается возле меня, нависает, лишая возможности ускользнуть.

– Этого не будет, – стараясь сохранить самообладание, отвечаю хрипло.

– Ты родишь ребенка, а потом отдашь его мне. Я заплачу, – рокочет босс, а у меня от его слов уши закладывает бешеной пульсацией, которая бьет в виски оглушающим набатом.

– Вы сошли с ума, – шепчу вмиг высохшими губами.

– Если не сделаешь как говорю, пожалеешь.

Дорогие мои!

Этот этап жизни для Майи и Максима закончился, и их пути в этой истории больше не пересекутся. Но если вам интересно узнать о дальнейшей их судьбе то добро пожаловать в следующий этап жизни героев.

Название: “Моя дочь от тебя!”

Аннотация:

– У тебя есть ребенок? – Максим крутит в пальцах мое досье. Откуда оно у него?

Судорожно сжимаю пальцы в кулак, пересекаю кабинет. Порывисто склоняюсь через стол, хватаю папку.

А парень хватает меня за шею, притягивает к себе. И я вижу, как зрачки наливаются тьмой.

– Сколько ему лет? – смотрит так, аж волосы на затылке встают дыбом и судорога пронзает позвоночник.

– Чей это ребенок? – его голос срывается на хрип.

Автор обложки https://vk.com/club193512790