Быстро приняв душ и переодевшись, я выхожу из ванной и тут же натыкаюсь на сидящего на диванчике Максима. От неожиданности застываю с мокрым полотенцем, которым вытирала волосы, в руках.

Парень лишь на мгновение поднимает глаза и снова опускает. Перелистывает страницу журнала, который держит в руках.

– Копуша, – Макс откладывает глянец, резко поднимается и, толкнув меня плечом, скрывается за дверью.

– Вот же… уф-ф-ф-ф, – выдыхаю сквозь стиснутые зубы.

– Ты что, все полотенца забрала, что ли?

Вздрагиваю от неожиданности, когда Максим рявкает за спиной.

– Ты достал меня пугать! – разворачиваюсь, чтобы кинуть в парня мокрым полотенцем, и тут же оказываюсь в плену его рук. Прижатой к его груди.

– Что. Ты. Делаешь? – шепчу растерянно, поднимаю на него глаза, и сердце начинает хаотично биться в груди, когда вижу его взгляд: подёрнутый пеленой возбуждения, полный решимости, с лихорадочными, но в то же время страстными искорками. Меня притягивают, словно магнитом, пленяют его глаза.

Мой взгляд медленно сползает на его губы. Его улыбка полна обещаний, а мне становится страшно. Макс что-то шепчет, но я не могу разобрать его слов. Он поднимает мое лицо за подбородок, и я тону в лавине желания, которое опаляет мое тело, мою кожу, душу.

Руки парня на моем теле сводят с ума. Его губы на моих губах. Я чувствую, как что-то рвется в груди, я не хочу знать, что это. Я хочу его, очень сильно хочу, сильнее, чем кажется. Это невозможно. Ему же только восемнадцать!

– Хочу тебя, – с придыханием говорит Максим, почти касаясь моих губ своими, и тянет за край полотенца, в которое я завернута.

Оно падает мне под ноги, оставляя совершенно голой перед ним.

Максим смотрит на меня голодным взглядом, в его глазах горит такой огонь, что просто не поддается описанию. Мое тело откликается мгновенно. Я делаю шаг к нему первой. Обнимаю его за шею и чувствую, как его руки зарываются в мои волосы. Разум вопит: ОСТАНОВИСЬ!

Но… уже поздно. Я не контролирую ни свои эмоции, ни свое тело, а мозг отключается полностью в тот момент, когда инстинкты вырываются из-под контроля.

Мои руки лихорадочно скользят по телу парня в попытке помочь ему быстрее избавиться от одежды.

– Господи! – срывается с моих губ, когда Макс подхватывает меня под бедра и с легкостью отрывает от пола.

Я обнимаю его за шею, обвиваю ногами. Чувствую силу его рук на своей талии. Макс несет меня в спальню, кладет на кровать, придавливая сверху тяжестью своего тела.

Задыхаюсь им. Хочу его до жути, безумно. Хочу в нем утонуть. Не могу им надышаться. Это все не поддается разуму. Мои эмоции запредельные, несвойственные мне. И это жутко нервирует. Потому что я потеряла контроль над собой и ситуацией.

Макс нависает надо мной, упираясь руками в кровать по обеим сторонам от меня. Его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего. Он смотрит мне прямо в глаза, отчего по телу пробегают мурашки.

– Я же обещал, что ты пожалеешь о том, что назвала меня сопляком, – ухмыляется парень, а я из-за тумана в голове не сразу понимаю, о чем он…

Но в следующий миг мои мысли разлетаются в стороны, как снежинки, когда Максим толкается в меня, заполняя полностью собой и… болью. Она пронзает тело, заполняя низ живота раскаленным свинцом. Затягивает в воронку, словно в вакуум.

– Черт! – слышу возле уха растерянный голос парня. – Ты что, девственница?

Глаза зажмуриваю сильно-сильно, чтобы не расплакаться. И все еще продолжаю сжимать его шею. Он еще находится во мне. Большой. Твердый. Причиняющий боль.

Она отрезвляет мозг, и осознание слов Максима медленно доходит до разума. Обида заполняет сердце мгновенно. Я поняла, что он все это сделал специально! Назло!

– Пусти, – Максим грубо сдергивает мои руки со своей шеи.

Я тут же его отпускаю, и он, покидая мое тело, отталкивается от кровати, встает. А потом, даже не взглянув на меня, уходит, забирая мою душу с собой. Скомканную, измятую, словно ненужный испачканный лист бумаги.

– Господи! – зарываюсь лицом в ладони. – Что же я наделала? Что?

Закутываюсь в лежащее на кровати покрывало с головой. Сжимаюсь в нем в комок. Такой униженной и оскорбленной я себя никогда не чувствовала. Совсем не так я планировала свой первый раз… Хотя, чего себе врать, я вообще его не планировала, но никак не ожидала того, что он принесет мне столько боли и разочарования. По щекам текут слезы бессилия.

Громкий звук захлопнувшейся входной двери заставляет меня вздрогнуть. Слезы высыхают вмиг. Выглядываю из-под одеяла. Максим ушел?! Но куда?

Тревога заставляет сердце забиться быстрее. Встаю с кровати. Подбираю полотенце с пола, заматываюсь в него обратно и спешно подхожу к окну, выглядываю. Как хорошо, что окна выходят на вход в гостиницу. Максим появляется через несколько минут. Накинув капюшон на голову, парень направляется вдоль улицы. И уже через пятнадцать секунд исчезает из виду.

Блин! Если с ним что-то случится… меня Степан Геннадьевич убьет… Стоп. А если он вдруг узнает, что его сын был первым мужчиной в моей жизни, что он сделает тогда?

От этих мыслей меня кидает в жар, и даже тошнота к горлу подкатывает. Блин… Блин… Блин! Босс ничего не должен узнать.

Я направляюсь в ванную, чтобы смыть с себя запах Максима. Я не должна себе больше позволять думать о нем как о мужчине моей мечты. Он для меня должен быть как… я на мгновение задумалась… как младший брат. Да. Тогда… тогда я больше не допущу ошибок.

Душ освежает не только голову, но и немного приводит в порядок душевное состояние. Одевшись в пижаму, я прибираюсь в спальне, уничтожая все следы нашей с Максимом близости.

Открываю окна, чтобы выветрить запах секса, и ложусь на тот самый диванчик, который стоял в коридоре. Конечно, он не совсем соответствует моему размеру, но ничего, одну ночь перетерпеть можно. Зато так правильно, так верно.

С такими мыслями я погружаюсь в сон. Сладкий сон. Мне снится Максим.

Вдруг я просыпаюсь от того, что меня кто-то будит, коснувшись губ нежным мимолетным дыханием.

Дыхание замирает в груди. Сердце останавливается. Я распахиваю глаза.

– Максим?! – говорю на выдохе.

– А ты хотела увидеть кого-то другого? – он вскидывает бровь и поднимает уголок губ, отчего на щеке появляется милая ямочка.

У меня тут же сердце пускается в галоп. Ну почему он такой красивый?! Почему?

– Что ты делаешь? – смущаюсь, так как мне становится неуютно под его пристальным взглядом на чересчур близком расстоянии.

– Бужу тебя, – продолжает веселиться парень. Ага, занимает такую позицию, что мне сложно понять его и определиться, как вести себя.

– Спасибо, я проснулась, – бубню недовольно, – дай встать.

Толкаю коленкой плечо парня, сидящего на корточках возле дивана. Макс чуть сдвигается в сторону, позволяя мне опустить только одну ногу на пол. И вдруг, словно из воздуха, перед моим носом появляются цветы. Большой. Букет. Роз. Он так стремительно и так внезапно оказывается передо мной, что я в полном шоке и изумлении застываю на месте.

– Нравятся? – скупо спрашивает Максим.

А я перевожу на него взгляд, всматриваясь в его прекрасные карие глаза, в которых сейчас ничего не отражается. Они просто пустые. Как будто я смотрю на статую. Сердце дергается в конвульсивном приступе.

– Зачем? – спрашиваю шепотом.

– Хочу попросить прощения за… – он замолкает. – …За то, что повел себя как кретин.

Парень резко бросает букет к моим ногам, нетерпеливо вскакивает с места. Отходит к стене, облокачивается на нее спиной. Смотрит на меня.

– Я просто не ожидал, что ты…

– Замолчи! – вскакиваю с дивана и тут же падаю назад, потому что неожиданная резкая боль сковывает промежность. – Черт! – шиплю. Хватаюсь за низ живота.

– Майя, что с тобой? – Максим подскакивает и тянет ко мне руки, но я тут же выставляю вперед свою, останавливая его.

– Нет! Не трогай! Стой на месте, – говорю сквозь зубы. – Сейчас все пройдет.

– Тебе точно не нужна помощь? – с тревогой спрашивает Максим.

– Точно, – киваю.

Вторую попытку подняться предпринимаю через несколько минут, и она проходит не так болезненно.

– Нам нужно поговорить, – захожу в спальню, где Максим лежит на кровати и пялится в телефон. Но, когда слышит меня, тут же его откладывает в сторону, а я невольно замечаю у него на экране девушек в откровенных купальниках.

– Давай. Я тоже хочу поговорить, – парень стучит ладонью по кровати возле себя.

Я в недоумении хлопаю глазами, не верю в то, что вижу.

– Кхе. Максим, ты меня извини, – прохожу мимо, направляясь к столику, чтобы поставить букет. – Но ты все неправильно понимаешь.

Я повернута к парню спиной, потому что смотреть ему в глаза и говорить то, что задумала, выше моих сил.

– Ты уверена? – его жаркое дыхание опаляет мое ухо.

И в следующую секунду он обнимает меня за талию, притягивая к себе.

– Максим, – то ли возмущаюсь, то ли прошу. Мой голос совсем чужой.

– Я хочу все исправить, – хрипло говорит парень, отчего мою кожу покрывают взбудораженные мурашки.

Максим поворачивает меня к себе лицом и целует в губы, лаская их языком. Втягивая. Посасывая.

Мой разум отключается напрочь. Я перестаю думать о том, что происходит сейчас, а мне и не нужно больше.

Закидываю руки на шею парню и отвечаю на его поцелуй со всей страстью, что у меня есть. Я не могу приказать своим чувствам остыть. Они мне в данный момент неподвластны. И сейчас я и тело до зуда в костях жаждут объятий. Его поцелуев. Его всего. Я хочу этого парня так же, как и вчера. До умопомрачения…

– Я хочу тебя, – выдыхаю я. В тот момент, когда Максим отрывается от моих губ, обвиваю его шею руками, прижимаюсь к нему ещё ближе, остро чувствуя все неровности его тела. Макс смотрит на меня с каким-то диким вожделением; мне одновременно и радостно, и страшно от того, что я не знаю, куда нас все это заведет.

– Я сделаю так, что эти семь дней ты никогда не забудешь, – рычит мне в губы парень и накидывается на них как дикий зверь.

………….

И да, Максим выполнил свое обещание. Я влюбилась в него окончательно и бесповоротно на второй день нашего пребывания в Нью-Йорке.

И эти семь дней я вряд ли когда-либо забуду, как, собственно, и самого Максима. Ведь он стал моим воздухом. Моей Вселенной.

Покорив мое сердце, забрал его себе, не спрашивая.

– Эй, сладкая! Пойдем. Чего ты застыла? – Максим хватает меня за руку и дергает с места.

Монетка с загаданным желанием выскальзывает из пальцев и, стукнувшись о бортик, падает в фонтан. Растягиваю губы в улыбке.

– Макс! Прекрати. На нас люди смотрят, – деланно возмущаюсь, но губы для поцелуя все равно подставляю, когда парень обнимает меня за шею, прижимает к себе и целует в засос.

– Плевать на людей. Я где хочу, там и буду обнимать тебя и целовать. Теперь ты моя, – улыбается.

Я обнимаю его за талию, прижимаясь теснее.

– Хм, ну что сказать? Такой себе аргумент. А меня ты спросил? – вздергиваю бровь.

– Зачем? – парень склоняется к моему уху и, сцепив зубы на моей мочке, всасывает ее. У меня с губ срывается стон. Закатываю глаза. Тело пронзает волной желания, и оно, скручиваясь в тугой комочек, опускается вниз живота, пульсирует. – Я теперь знаю все о тебе, сладкая. Мне аргументы не нужны. Достаточно того, что ты любишь меня.

– Засранец. Так нечестно! – обиженно закусываю нижнюю губу.

– Сама же сказала, – невинно хлопает ресницами Максим. – Хочешь, я тоже тебе скажу?

Я поднимаю на него взгляд.

– Нет, если это только не будет правдой, – отвечаю твердо, а у самой сердце в груди замирает.

– Я люблю тебя, сладкая.

И снова этот умопомрачительный поцелуй, которым он подкрепляет свои признания.

Пульсирующий комок внизу живота взрывается и выпускает наружу сотни бабочек. Они порхают у меня в животе, щекочут все внутри. Я даже чувствую их в горле и жмусь к Максиму. Я чувствую себя частью космоса, Вселенной, которой нет конца. Он любит меня! Любит.

Мое сердце колотится быстро-быстро, так что, кажется, сейчас сорвется с места. И совсем не хочет думать о том, что будет с нами дальше. Думать о том, что нас ждет. Максим прерывает поцелуй, смотрит мне в глаза пристально.

– И даже не надейся, что сможешь отделаться от меня просто. Не отпущу, – серьезно обещает парень.

– Эй! – толкаю его попой в бок. – Ты переигрываешь. Давай лучше пойдем поедим мороженку, а то что-то в горле пересохло.

Максим смотрит на меня еще пару секунд, а потом, улыбнувшись, чмокает в нос и, взяв за руку, тащит в Мак.

Глава 15

Если когда-то я думала о том, что не выдержу и нескольких дней вдали от дома и буду постоянно названивать Дашке, волнуясь о папе, то сейчас, спустя неделю, понимаю, что я плохая дочь, сестра, да, как оказалось, и работница из меня никудышная. И зарплату по факту мне получать не за что: Максим сам прекрасно справляется со всем, и я ему совсем не нужна. Ну, возможно, только в качестве влюбленной до беспамятства дурочки, которая в рот ему заглядывает и ни на шаг не отпускает от себя.

Думая об этом, под ложечкой начинает неприятно посасывать. Сегодня мы улетаем, и что нас ждет впереди – неизвестно.

Как я и думала, Степан Геннадьевич недооценивает Максима. Или не хочет замечать, что его сын невероятно талантлив, а вообще, по моим наблюдениям, у них очень натянутые отношения. Максим не спешит делиться своими достижениями, а Степан Геннадьевич не замечает того, что в его сыне скрыт огромный потенциал.

– Эй, сладкая, ты чего замерла? – Максим обнимает меня сзади за талию, сжимает в кольце рук. – О чем думаешь?

Дует мне у уха, вызывая табун мурашек на коже.

– Не знаю, – лукавлю, переплетаю наши пальцы, но Максим тут же спускает их вниз по бедрам и, сжимая ткань юбки, тянет ее вверх.

Моё сердце начинает колотиться о ребра с каждой секундой быстрее, набирая скорость.

– Макс, самолет… – тихий стон срывается с моих губ, когда парень толкает меня вперед, заставляя упереться ладонями в спинку кресла.

– Не могу с собой справиться, – сжимает мой хвост в своих пальцах, тянет назад, заставляет выгнуться, открыться.

– Максим… – срывается с губ, и я, задохнувшись от нахлынувших эмоций, уже не могу дышать.

Кожей чувствую, как Макс подстраивается под мое дыхание; со временем начинает дышать за нас обоих, за двоих. Слышу шуршание одежды позади себя. Короткое чертыхание. И следом чувствую горячую твердую плоть, упирающуюся в меня.

Макс входит в меня резко и сразу глубоко. С каждым движением он проникает в меня глубже, приближая нас к финалу, будто в фильме, который мы смотрим на одном дыхании. Шлепки разгоряченной кожи друг о друга становятся сильнее, громче. Я закусываю до боли губу, чтобы не закричать; чувствую, что до разрядки мне, как и Максу, остается совсем чуть-чуть, когда парень сжимает на моем горле пальцы, придавливает слегка, рычит в ухо:

– Не сдерживай себя – нарушай тишину, кричи. И я слышу, как бьётся твоё сердце. Я чувствую тебя так сильно, что начинаю сходить с ума. Ты в моей голове постоянно. А я в твоей?

Это вопрос, понимаю, что вопрос, открываю рот, чтобы ответить, но с губ срывается стон.

– Когда я с тобой, я становлюсь другим человеком. И меня мало что волнует. И мало кто волнует. Я хочу, чтобы ты знала: мне плевать, что скажет или подумает отец. Слышишь?! Ты моя! – он отпускает мою шею, хватает бедра двумя руками и врывается в меня со всей мощью, у меня звезды из глаз сыплются.

Я думала, это конец, но Макс делает еще один резкий рывок вперед, и…

Я никогда не могла представить, что можно дойти до финала дважды в один миг.

Я уже почти не слышу своего имени, которое он повторяет, только чувствую, как он двигается внутри меня, а от его голоса с каждым движением становится все легче.

Мне кажется, что все вокруг замирает, все звуки превращаются в неразборчивое бормотание. Это чудесно.

Когда он наконец выходит из меня, я откидываюсь на кресле и еще несколько минут сижу неподвижно в тишине и спокойствии. Макс принимается покрывать поцелуями мою шею, нежно прикусывая кожу, пока не доходит до мочки уха.

– А теперь пора, крош. Иначе нам придется задержаться здесь еще на неопределенный срок. Отец не поймет.

Парень отстраняется, и я чувствую пустоту, которой тут же заполняется то пространство, где он только что стоял. Смотрю на закрытую дверь в ванную комнату и с ужасом думаю о том, что будет, если вдруг Степан Геннадьевич узнает о нас. Только сейчас приходит осознание того, что я отказала боссу и стала встречаться с его сыном. Меня будто из ведра водой холодной окатило.

Я вдруг четко увидела шефа, который с перекошенным от злобы лицом смотрит на меня, подписывает размашистым почерком заявление об увольнении.

Вскакиваю с кресла. Поправляю одежду. Боже мой!

Оглядываюсь по сторонам, как будто оказалась в этом номере впервые. Что же я натворила? Степан Геннадьевич мне этого не простит. А если я лишусь этой работы, то, значит, автоматически пострадаю не только я, но и отец!

Я слишком многое поставила на кон, не задумываясь о последствиях. Бросилась в пучину страсти с головой, совершенно не заботясь о том, что будет дальше.

Мысли с ума сходят и путаются в голове, пока я пытаюсь придумать, как же мне поступить правильно.

Мне хочется кричать от боли. Мне хочется плакать от обиды, так как правильным будет только один выход: сказать Максиму «НЕТ».

Глава 16

Всю дорогу до аэропорта я стараюсь быть к Максиму максимально близко. Потому что предчувствие или шестое чувство, не знаю, что это… но оно мне подсказывает, что как только мы вернемся, все изменится.

– Сладкая, почему так дрожишь? Тебе холодно? – парень нежно обнимает меня за плечи, притягивает к себе.

– Немного волнительно, – растягиваю губы в улыбке. Я не хочу показывать ему, что я переживаю и мне страшно от того, что нас ждет.

Только сейчас понимаю, что совершила непоправимое, когда не рассказала Максиму, что Степан Геннадьевич предлагал мне быть его любовницей, а теперь…

Поднимаю глаза на парня, он вдруг опускает свои, и наши взгляды встречаются.

– Что? – целует меня в нос.

… а теперь у меня язык не повернется сказать ему правду.

– Ничего, – бубню под нос, зарываюсь лицом ему в плечо, не хочу, чтобы Максим видел мои переживания.

В аэропорту мы узнаем, что наш рейс задерживается.

– Можно было бы и не спешить, – играет бровями парень. Понимая, на что он намекает, я чувствую, как щеки заливаются краской.

– Да, верно, – шепчу я.

Мы сидим на подоконнике, обнявшись, и я чувствую дыхание Максима на своей шее.

– В конце концов, а что нам мешает продолжить? – парень соскальзывает с подоконника и тянет меня за собой.

– А тебе не кажется, что это немного странно? – задыхаюсь от смущения.

Но Максу на все плевать, он тянет меня за собой, не обращая на мое сопротивление никакого внимания.

– Это странно звучит из твоего рта, – усмехается он. – Почему-то до этого тебя это не смущало.

– Максим, ты же знаешь, что я о другом, – я больше не сопротивляюсь его натиску. И его уже не отговорить от того, что он задумал.

– О чем тогда? – Максим подталкивает меня в лифт, и там, как назло, нет ни одного человека.

– Что ты задумал? – растерянно хлопаю глазами.

– Сейчас увидишь.

Двери лифта закрываются.

Стоит только кабинке начать движение, Макс нажимает на панели какую-то комбинацию цифр. Свет гаснет, но тут же включается приглушенная подсветка.

– У нас с тобой есть несколько минут, – голос парня становится низким, волнующим. У меня от него мурашки по коже разбегаются.

– Максим! – вскрикиваю, когда он толкает меня к стенке и, подхватив под бедра, подсаживает на перила. Мне ничего не остается делать, кроме как обхватить его за шею, чтобы не упасть. – Что ты творишь?

Но вся эта ситуация такая острая и дикая, что я завожусь практически мгновенно только от одной мысли, что сейчас двери лифта откроются и нас кто-то увидит.

– Ты такая горячая, – рычит мне в шею, прикусывая и тут же целуя укус.

С моих губ срывается стон. Да, Макс прав: я готова. Готова к тому, чтобы он взял меня, и парень не медлит. Врывается сразу. Жестко, грубо. Но так и должно быть. В этом моменте мы так чувствуем. Я такая же, как и он. Нетерпеливая. Жадная до его прикосновений, поцелуев. И Максим знает об этом. Знает о том, что дышу в эти мгновение только им. И парень без оглядки берет все, что я ему отдаю, до последней капли, до последнего вздоха.

– Я люблю тебя, – рычит мне в губы Максим, вбиваясь в меня до предела.

У меня из глаз сыплются искры, сердце рвется выскочить из груди, чтобы метнуться ввысь. Еще толчок, и я мгновенно сгораю, как вспыхнувшее перо, в лавине эйфории, захлестнувшей меня с головой.

– И я люблю… – подставляю сухие губы для поцелуя, но кабинка вдруг дергается, и Макс резко отпускает меня.

– Мля, – чертыхается, а я хватаюсь за перила, еле удерживаясь на ногах. – Сладкая. Давай встряхнись, – улыбается парень, уже полностью взяв свои эмоции под контроль, и помогает мне поправить короткое платье, приводя его в должный вид.

– Извини. Я не была готова к такому раскладу, – мурлычу в ответ, томно улыбаясь.

И ненавижу себя за это. Я становлюсь слишком зависимой от него. Слишком беззащитной перед его обаянием.

Двери лифта открываются, и нас с подозрением разглядывают четыре пары глаз.

– С вами все в порядке? Что случилось? – задает вопрос работник аэропорта, а второй, что стоит рядом с ним, проходит внутрь, разглядывает панель.

– Сами не понимаем, – напускает искреннее удивление Максим, дергает меня за руку. – Лифт вдруг остановился, двери закрылись. Мы так испугались!

Парень хватается за сердце. А я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, кусаю губы.

– О, бедные дети! Пройдемте. Возможно, вам будет нужна помощь психолога? И покажете как раз документы. Когда ваш рейс? – в голосе мужчины чувствуется ирония, да и по его глазам видно, что он все понял, уж слишком пристально рассматривает нас.

– Наш рейс задерживается, – отвечает Максим. – Но от вкусного какао мы не откажемся. Да, сестренка? – улыбается, а у меня, впрочем, как и у работников аэропорта, глаза от удивления округляются.

– Что?!

– Что?! – спрашивает одновременно мужчина.

– Какао у вас есть? В автомате? – начинает объяснять Максим.

– Да… – кивает он, но по его глазам видно, что человек до сих пор находится в недоумении. – Вы брат с сестрой? – все-таки не удерживается от вопроса.

– Ес-с, – щелкает пальцами Максим. – Сестренка, ты чего молчишь? Ну, скажи ему.

– Да, – киваю.

А самой мне неприятно очень. Зачем Максим врет? И даже если он так решил подшутить, то это выглядит совершенно неуместно. Ведь всем понятно, чем мы занимались в лифте. И что теперь подумает о нас администратор?

– Хорошо-хорошо, – немного отойдя от смущения, проговаривает мужчина. – Давайте ваши документы. Я посмотрю. И можете идти.

Пролистав наши паспорта и глянув билеты, мужчина в неловком молчании возвращает нам их обратно.

– Мы сводные, – улыбается Максим.

И, резко развернувшись, направляется в сторону столиков, утягивая меня за собой.

– Зачем ты так сказал? Ты видел его лицо? Что он теперь будет думать о нас? – раздраженно дергаю рукой, и Макс не ее удерживает, сразу же отпускает.

– А тебе не всё равно? Ты зависима от чужого мнения? – парень неожиданно останавливается, и я со всего размаху налетаю на него.

– Черт! – тру ушибленный нос. – Да что с тобой? – возмущаюсь.

– Скажи мне спасибо, что так легко отделались, сладкая, – улыбается Максим, дразня меня своими ямочками на щеках. И я тут же вся таю. Мои губы против воли растягиваются в ответной улыбке, а злость и недовольство сходят на нет.

– Ты видел его лицо? Он же сейчас побежит своим коллегам о нас рассказывать, – все еще пытаюсь быть недовольной, но у меня это плохо получается.

– Плевать, – Макс не выдерживает и хватает меня за руку. – А будешь и дальше мне об этом говорить, мы повторим это снова…

…И мы повторяем, только уже в самолете. Это чересчур откровенно, горячо, ярко. Возможно, все дело в том, что мы оба неосознанно чувствуем приближение конца. И все эмоции накалены до предела.

Не говорим об этом вслух, но оба понимаем, что у наших отношений нет продолжения.