Небо Непала

Вертолёт прилетал раньше запланированного времени. Крису сообщили об этом по телефону.

Группа как раз сидела в столовой с вещами наготове. Крис и Эмили уже позавтракали.

Павел чувствовал себя скверно и вместо еды взял себе стакан чая.

Анне только что принесли омлет, а вот Белен ещё только собиралась что-нибудь заказать. Услышав новость о вертолёте, американка вздохнула:

– Что ж, придётся лететь без завтрака.

– Давай разделим мой омлет пополам, – предложила Анна.

– И ты не против? – подняла на неё глаза Белен, почему-то её сильно удивило предложение Анны.

– Конечно нет, – заверила её Анна, разрезав омлет на две половины.

Они быстренько перекусили и что есть силы побежали на вертолётную площадку. Крис, Эмили и Павел ушли вперёд.

Вертолёт должен был приземлиться на узком горном выступе, который походил на длинный нос судна, выступающий далеко в море. С обеих сторон выступ обрывался в бездонную пропасть. Солнце осветило только одну часть горных макушек и неспешно подступало к выступу. Анна в последний раз с восхищением наблюдала, как тёмные складки величественных вершин загорались тёплым солнечным светом. Она с грустью прощалась с Гималаями.

Ещё один незабываемый полёт на вертолёте – и вот уже через десять минут они приземлились в аэропорту Луклы.

Этот транспортный узел связывал многие гималайские тропы. Отсюда путники расходились по своим маршрутам, через него же возвращались в столицу Непала.

– Так, ребята, – скомандовал Крис. – Хватаем свои сумки и скорее в аэропорт! Нам надо срочно регистрироваться на рейс до Катманду.

Не очень понимая – что к чему, они схватили баулы и побежали к зданию аэропорта вверх по каменной лестнице, которая вела в обход небольшого лётного поля.

Влетев в зал регистрации на всех парах, они резко остановились: народу в помещении было битком.

Основной зал аэропорта представлял собой достаточно тесное квадратное помещение, по периметру которого располагались небольшие стойки с названиями авиалиний. Никакой автоматизации здесь и в помине не было. Сотрудники за стойками что-то отмечали ручками в бумажных блокнотах. В тесном зале, полном туристов с объёмными рюкзаками и сумками, царил хаос. Невооружённым взглядом было видно, что пассажиры волновались.

– Давайте вернёмся к входу, – предложил Крис, – там немного посвободнее. Я дозвонюсь Полдону и узнаю, что с нашим самолётом.

Они перетащили сумки в пустой зал ожидания и сложили их возле сидений.

Крис отошёл в сторону и стал звонить Полдону. Разговор явно не клеился. Крис то и дело размахивал рукой, что-то долго объяснял, слушал ответ и с недовольством начинал свои объяснения снова. Наконец, он вышел на улицу и пробыл там около двадцати минут.

– Самолётов до Катманду сегодня нет, – объявил он расстроенным тоном, вернувшись к группе.

– То есть как «нет»? – уставилась на него Анна, а потом посмотрела в окно – над Луклой простиралось прекрасное ясное небо. – Но ведь погода отличная!

– Погода в Непале значения не имеет, – вздохнул Крис.

– А что имеет? – спросила Эмили.

– А кто его знает? – пожал плечами Крис. – Я пытался получить хоть какой-нибудь вразумительный ответ, но мне сказали лишь одно: авиакомпании передумали лететь сегодня в Катманду. Самолётов не будет.

Анна взглянула в проход на переполненный зал регистрации.

Многие туристы, находившиеся там, не понимали по-непальски и были без сопровождения шерпов, а это значит – они не имели даже возможности понять, что тут происходит: ведь не может же в голову прийти странная мысль, что самолёты могут просто не полететь. Без причины. Даже если продали все билеты на эту дату. И хотя с ними теперь тоже не было шерпов, у Криса был телефон, по которому он мог позвонить своим друзьям-непальцам, чтобы хотя бы получить ответы на вопросы.

Теперь они знали, в чём было дело, но не могли разрешить ситуацию.

– Но ведь у нас есть билеты? – попыталась понять хоть что-нибудьАнна.

– Это не имеет значения, – опять вздохнул Крис. – Билеты здесь – чистая условность.  Они могут зачеркнуть на них дату ручкой и написать новую.

Анна и Эмили округлили глаза.

– Да, да, – подтвердила Белен. – Здесь свои правила.

– И что тогда делать? – спросила Эмили.

– Мы можем отправиться в Катманду на автобусе. Это займёт десять часов, – предложил Крис. – Но я понимаю, что Павел чувствует себя плохо и вряд ли выдержит такую дорогу.

– Десять часов и я не выдержу, – прервала его Анна. – Какие ещё варианты?

– Переночевать в гостинице и полететь завтра, – сказал Крис.

– Это в случае, если они решат лететь, – возразила Эмили. – А если нет? Да и народу завтра здесь будет в два раза больше.

– Есть ещё слабая вероятность, что будет рейс до аэропорта Мантали –Раменчхап близ Катманду. Оттуда до столицы всего три часа езды, – помолчав, сказал Крис.

– Похоже, это самое здравое решение, – заметила Анна.

– Опять же в случае, если этот рейс всё же состоится, – медленно проговорил Крис. – Давайте пока посидим где-нибудь в кафе. Всё равно не понятно, сколько нам придётся ждать.

К счастью, тащить на плечах сумки им пришлось недолго – неплохое кафе оказалось тут же, в нескольких шагах от входа в аэропорт.

Ожидание рейса затянулось часа на два. Крис постоянно кому-то звонил и срывался в разговоре на крик. Однако ничего не менялось. Наконец, после очередного звонка он засуетился:

– Ребята, бежим! Регистрация на рейс начнётся с минуты на минуту, если мы не успеем первыми, к стойкам будет просто не пробиться.

Понимая, что в аэропорту скоро начнётся настоящая битва, они без лишних слов побежали в зал. Однако пробиться им к стойкам они не смогли – все стойки были плотно облеплены ничего не понимающими туристами.

– Что будем делать? – не успела промолвить Анна, как Белен бросила сумку и, шустро орудуя локтями, стала проталкиваться к одной из стоек.

И как раз вовремя, потому что в противоположном конце зала появился работник аэропорта в ярком ядовито-зелёном жилете.

Как только толпа разглядела фирменный жилет, она ожила, зашевелилась и стала плотнее сдвигаться к стойкам. Учитывая, что все были обвешаны баулами и рюкзаками, началось полное столпотворение…

Однако Белен уже осаждала первый ряд туристов, державшихся за стальные стойки мёртвой хваткой.

За ней всеми правдами и неправдами пытался пробиться Крис.

Как только работник аэропорта оказался за стойкой, со всех сторон на него посыпались вопросы. Однако он, казалось, не замечал их, а выхватывал наугад по одному паспорту из рук, торчащих перед ним плотным частоколом, и что-то записывал в свой блокнот.

Поднялся невообразимый шум.

– Извините!!!– кричала что есть мочи Белен. – Мы – пятеро американцев, вам звонил…

– Полдон, – закончил за неё работник аэропорта, неожиданно подняв на Белен глаза. – Давайте ваши паспорта.

В это время Крис уже оказался позади Белен и протягивал ей паспорта. Седая дама у стойки возмутилась.

– Нет, ну это же надо, лезут без очереди! И это в то время, когда каждый самолёт – на вес золота!

– Успокойтесь, мадам, – попыталась поговорить с ней Белен, – у нас в группе человеку плохо. Нам нужно срочно добраться до Катманду.

Но женщина не слушала и ругала Белен на чём свет стоит.

Проверив паспорта, работник аэропорта велел им взвесить вещи. С трудом добравшись до Криса и Белен, Эмили, Анна и Павел взвесили вещи на багажных весах, которые предусмотрительно выкатили из угла ещё два работника.

Наконец, имея в руках драгоценные билеты, группа поспешила сдать багаж на руки стоящего неподалеку непальца и двинулась к кабинкам личного досмотра. Досмотр показался Анне смешным. Лениво сидевший на обычном деревянном стуле охранник неторопливо задавал один и тот же вопрос:

– Что-нибудь опасное у вас имеется?

После ответа «нет» он наугад открывал один из карманов дорожного рюкзака – именно такие были у большинства туристов, – заглядывал в него и равнодушно махал рукой в сторону выхода, пропуская в зал вылета.

В конце концов их мучения закончились, и они оказались внутри маленького непальского самолётика, который за тридцать минут домчал их до незнакомого городка.

Мантали расположился в живописной зелёной долине, по которой протекала широкая полноводная река.

«Молочная река с кисельными берегами», – подумала Анна, когда увидела необычный молочно-бирюзовый оттенок воды.

Они вышли из самолёта и оказались в удушающе жарком июле. Все начали снимать с себя лишние вещи.

Однако медлить было нельзя – прямо у кромки лётного поля их ждали два микроавтобуса, которые должны были доставить группу до Катманду. Увидев, что водители машут руками, они рванули занимать места…

Баулы привязали к крышам микроавтобусов.

Анна боялась, что дорожного покрытия на дороге не окажется и придётся терпеть три часа жестокой тряски. Однако опасения её были напрасны – дорога была заасфальтирована. Единственное, что смущало, – ширина дорожного полотна. Анне казалось, что при такой ширине движение должно было быть односторонним, однако встречка ехала по той же полосе. Видимо, любая дорога считалась в Непале слишком большой роскошью, поэтому водители не жаловались и умудрялись как-то разъезжаться.

На отдельных, особо крутых поворотах у пассажиров выделялась дополнительная порция адреналина. Было непонятно, каким таким чудом непальцам удается лавировать в столь узком пространстве.

В довершение ко всему вместо обещанных трёх часов дорога заняла шесть…

В Катманду они приехали, когда уже смеркалось. Их номера в отеле «Moonlight» оказались заняты, а друг Криса спокойно объяснял им, что устроит их в не менее хороший отель.

– Нет, я поверить не могу! – сокрушалась Белен. – Он жил в нашем доме две недели, а теперь не сохранил наши заранее забронированные номера?

Оказывается, и бронь отеля в этой стране была только формальностью.

Американцы пришли в бешенство. Но выбора всё равно не оставалось, и, взвалив на плечи свои осточертевшие баулы, они побрели за Тушаром – так звали очередного друга Криса.

Новая гостиница и впрямь оказалась приятной. Новенькая, совсем недавно построенная, хотя и без уютного внутреннего дворика, в котором было приятно провести время.

Уже находясь перед стойкой отеля, Анна узнала, что Эмили будет жить одна.

Однако заранее ей об этом не сообщили.

– Я думаю, для всех будет приятным сюрпризом, если я поселю вас в отдельных номерах! – с восторгом заявил Крис.

«А платить за отдельный номер ты тоже будешь в качестве приятного сюрприза?» – подумала Анна, усмехнувшись.

Видимо, Эмили собиралась продолжить рождественские закупки и не хотела делать этого на глазах у Анны.

Как и ожидалось, на следующий день Эмили с самого утра собралась за покупками. С собой она позвала только Белен. Вместе они скупили весь Тамель. Анна не без удивления смотрела на горящие глаза американок. Она никак не ожидала такого энтузиазма от двух зрелых женщин.

Верхом изумления для Анны стал момент, когда Белен постучала в её номер.

– Привет, Энн! – широко улыбаясь, воскликнула американка. – Ты не могла бы вернуть мне долг Павла – он занимал у меня десять долларов. У меня кончились деньги, и мне не хватает на одну вещь.

Анна была так потрясена, что молча отдала деньги, даже не спросив, почему Белен не поищет Павла и не попросит свои деньги у него.

Чтобы увезти приобретённые сувениры, Белен и Эмили взяли себе по дополнительному баулу и набили каждый до отказа.

Анна и Павел в качестве сувениров из Непала купили поющие чаши.

Глава 12. Расставание с Катманду

Было часов десять утра. Анна пила кофе на террасе гостиницы. За столиком напротив, небрежно развалившись в кресле, сидел молодой, но уже несколько обрюзгший парень. Он курил кальян. На лице его читались следы вчерашней вечеринки.

Анна пристально наблюдала за парнем. Ей было ясно, что он только приехал в Катманду.

Вскоре к нему присоединилась компания, и они стали обсуждать завтрашний выход на маршрут – через пару часов они вылетали в горы.

«Странные всё-таки люди, – думала Анна, – как будто поход в Гималаи – это выезд на развлекательную вечеринку. Теперь понятно, почему там так много вертолётов, – снимают вот таких безголовых».

Вскоре к Анне присоединился Крис.

– Как там Гамбо с ребятами? – спросила Анна.

– Вчера я не мог им дозвониться. Давай попробуем сейчас.

Он стал набирать номер Гамбо.

– Им стало хуже, – озабоченно проговорил Крис, окончив разговор. – Все Уайты начали пить антибиотики – у них поднялась температура.

– И что теперь? – взволнованно спросила Анна.

– Думаю, Гамбо разберётся. Он опытный шерп и знает, что делать. В крайнем случае они могут повернуть к Намче и не идти на высокие перевалы, – медленно проговорил Крис. – Мы рассматривали такую возможность, когда планировали маршрут.

– Ты будешь встречать их в Намче?

– Да, посажу вас на самолёты и отправлюсь за ними. Пока даже не знаю, как именно доберусь до Намче. Ты же видела, что творится в Лукле.

– Да уж. Тут можно надеяться только на удачу, – вздохнула Анна.

– Нет, – улыбнулся Крис, – ещё на друзей. В Непале без них не обойтись.

Анна ожидала, что в честь окончания путешествия будет организован прощальный ужин, однако ошиблась.

Эмили действительно устроила прямо-таки праздничный ужин за свой счёт, но только для Криса и Белен, ни Анну, ни Павла на него не пригласили. По ходу путешествия Анна замечала некую неприязнь Эмили к русским, теперь же, по окончании путешествия, она и вовсе перестала её скрывать. Видно, она с самого начала не считала их «своими».

Американцы заливались смехом за общим столом, когда ничего не подозревающие Анна и Павел спустились в холл.

Крис махнул им рукой:

– Подходите, пожалуйста, присоединяйтесь к нам, – он радостно улыбался, – Эмили устроила прощальный ужин.

Анна взглянула на полупустые тарелки, какими был заставлен стол, и с недоумением уставилась на Криса.

– Ну, ладно, я уже бегу упаковывать вещи, – ослепила их дежурной улыбкой Эмили и скрылась в лифте…

На обратном пути она уже без зазрения совести пользовалась лифтом: видимо, теперь можно было уже не беспокоиться о физической форме.

Путешествие подошло к концу.

Позже Павел с Анной посчитали реальные затраты – теперь они знали цены на все услуги в Непале. Получалось, что Крис взял с них двойную стоимость. Это неприятно их удивило: ведь они с Крисом столько лет считались друзьями. Но, как они ещё раз убедились на практике, американцы чётко разделяли понятия «дружба» и «деньги».

Анна стояла у окна гостиницы и навсегда прощалась с Катманду и Непалом. За окном на ласковом тёплом ветру развевались молитвенные флаги Непала.

– Павел, а ты хорошо понял, о чём говорил Ринпоче в монастыре Чиванг?

– Когда отвечал на наши вопросы? Что-то понял, конечно, но теперь, наверное, уже и не вспомню. Надо было сразу записать – по горячим следам.

– Я записала…

Анна протянула брату открытый ежедневник. Там значилась дата: 24 октября.

Эпилог.

АУДИЕНЦИЯ У БУДДИЙСКОГО РИНПОЧЕ В МОНАСТЫРЕ ЧИВАНГ

Первым вопрос задал Ник.

– Как Вы стали Ринпоче? Не именно Вы, – он немного смутился. – Но как вообще становятся Ринпоче?

– Я понял твой вопрос, – закивал головой монах. – Меня нашли, когда мне было три года. Мне снились сны – из памяти всплывали картины прошлой жизни. Ко мне приехали монахи, занимающие определённое место в буддистской иерархии. Они задали мне ряд вопросов и приняли решение, что в прошлой жизни я тоже был Ринпоче. Это традиция – искать человека, который снова реинкарнировался на Земле. Ринпоче нельзя стать, им можно только родиться.

Вслед за Ником заговорила Хелен:

– Три дня назад, в пятницу, у меня умер отец. Я хотела бы узнать: что происходит после смерти?

– Он родится снова, – улыбнулся Ринпоче. – Это неважно: принадлежал ли он какой-нибудь из религий или нет, если у него было доброе сердце – с ним всё в порядке. Он в хорошем месте. Пока душа находится в Колесе Сансары, она продолжит воплощаться. Мы привыкли страдать по усопшим, но это приносит им лишь боль. Мы должны успокоиться и послать им свою любовь. Любовь можно послать в своих молитвах и с помощью добрых дел. Только так мы сможем им помочь.

На короткое время воцарилось всеобщее молчание, потом руку подняла Кейт.

– Как нужно развивать разум?

В комнате началось оживление, взрослые одобрительно закивали в знак того, что это был хороший вопрос.

– Разум очень важен, – Ринпоче тоже обрадовался заданному вопросу. – Он – хозяин, а тело – менеджер. Поэтому развивать свой разум – очень важно. В западных странах вы идёте сначала в школу, потом в колледж – и это хорошо, это ваш способ развивать свой разум. И ваша семья помогает вам в этом. Но есть молодые люди, которые пьют и используют наркотики. О них никто не заботится. И они ничего не развивают.

Ринпоче помолчал, подбирая нужные слова.

– Однако, помимо вашей семьи, есть люди, которых вы не любите, относитесь к ним как к врагам. Это ваши эмоции ослепляют вас. Вы должны сделать над собой усилие и приучить себя к мысли, что все равны. Вы должны научиться относиться ко всем, как к равным, и неважно, буддист перед вами или мусульманин. Вы должны успокоить свой разум и относиться с добрым сердцем к каждому живому существу… Хочу сказать несколько слов по поводу различий буддизма и других религий. Я думаю, вам будет это интересно. И христиане, и мусульмане верят в Создателя. В буддизме же никакого Создателя нет. Буддизм придерживается воззрения, что человек является покровителем сам себе и может расти и развиваться самостоятельно. Буддисты не верят в Создателя. А потому для них большую роль играет собственное развитие. Развитие Разума и Сердца, – говоря последнюю, фразу Ринпоче приложил руку сначала к голове, а потом к груди.

Следующим решился задать вопрос Павел.

– Как найти смысл жизни?

– Поймите, смыслом жизни может быть что угодно, – заговорил Лама, – главное – чтобы оно служило другим людям. Вы можете отучиться в университете и стать врачом или учителем, и это будет замечательно. Вы также можете освоить любую другую профессию, и это тоже будет хорошо. До тех пор, пока вашей целью не является нажива, пока вы не думаете лишь о том, чтобы набить свой собственный карман, вы поступаете правильно. Смысл заключается не в том, чтобы обрести счастье, а в том, чтобы совершить пожертвование, свой вклад в жизни других людей. А это можно сделать множеством способов. И, что очень важно, вам должно нравиться то, что вы делаете.

Теперь пришла очередь Эмили.

– Моя жизнь очень сильно меняется. Я хочу перемен, но в то же время чувствую, что очень привязана к прошлому. В каком-то смысле я нахожусь где-то между…

Эмили говорила двусмысленно.

Лама подождал, ожидая, что американка даст какие-то пояснения, но их не последовало.

– Перемены… Что ж, вы должны иметь мечту, составлять план и идти к своей цели. Но вы также всегда должны помнить, что есть природные катастрофы, которые вы не в силах ни предсказать, ни предотвратить. Поэтому, что бы ни случилось на вашем пути, вы должны принять это с благодарностью. В вашей жизни всегда, – он подчеркнул это слово, – есть что-то, за что вы можете быть благодарными: еда, которая есть у вас сегодня, дом, в котором вы живёте. Вы должны научиться быть благодарными, ценить это и идти с благодарностью сквозь препятствия. Трудности похожи на волны океана: пришли, ушли, пришли снова.  Не стоит от них бежать. Вы должны научиться ценить их и уметь расти, преодолевая их. Поэтому планируйте, делайте шаги к своей цели и принимайте то, что не можете контролировать. Наслаждайтесь! Жизнь коротка.

Анна думала о том, как странно спрашивать о чём-то человека, который всю жизнь прожил в суровых природных условиях, в жёсткой самодисциплине, ограничивая себя во всём. У него был свой неповторимый опыт, который вряд ли можно было применить в повседневной жизни сегодняшнего потребительского общества.

Как странно было просить у человека, у которого не было ничего.

Неожиданно для себя Анна произнесла:

– Что такое любовь?

Лама улыбнулся.

– Я ждал этого вопроса. К сожалению, в сегодняшнем мире немногие понимают ценность любви. В тибетских свитках говорится, что мир состоит из пяти элементов. Четыре из них: огонь, ветер, вода и земля. Пятым же элементом является Любовь. В жизни человек встречает три вида любви. Первый – это любовь матери. Второй – любовь между мужчиной и женщиной. А третий, самый сложный – Любовь ко всем людям. Объяснить, что это такое, – невозможно. Это можно только почувствовать. Когда вы окажетесь дома, попробуйте выйти на улицу и посмотреть на прохожих с любовью. Попробуйте почувствовать к ним любовь. К пожилой женщине, к подростку, к старичку с палочкой, к мужчине на дорогой машине. Попробуйте открыть для себя это большое чувство.

***

– Гамбо, о чём ты молишься? – Анна с любопытством разглядывала чётки в руках непальца.

– Обо всём мире. Буддист не может молиться о себе или о своих близких. Это неправильно. Мы молимся обо всех живых существах на Земле.

Анне вдруг вспомнилась поездка в Турцию.

Однажды они с мужем побывали в храме Святого Николая.

Взору Анны открылось полуразрушенное каменное здание. Их группа с гидом спустилась ниже уровня земли. Здесь в одной из стен, согласно местным преданиям, должны были храниться мощи святого. В стене было выдолблено прямоугольное отверстие, куда посетителям предлагали положить руку и произнести молитву. Посетителей было много – к отверстию стояла длинная очередь из иностранных туристов. Чтобы не создавать толпу, на молитву каждому отводили одну-две минуты.

Подошла очередь Анны. Она положила руку в отверстие и закрыла глаза. Дальше произошло то, чего она никак не ожидала. Внезапно она увидела космическое пространство, будто бы её сущность поднялась на земную орбиту. Откуда-то издалека к ней стал приближаться предмет. Сначала она не поняла, что это, но постепенно он становился крупнее и чётче. Анна разглядела, что это была цепочка, звенья которой тесно связаны между собой. В это мгновение ей пришла ясная мысль, что просить за себя нельзя. Можно и нужно просить за всё человечество, потому что все люди тесно связаны. У человечества одна судьба.

Она открыла глаза потрясённая. Переживание было похоже на сон наяву. Ничего похожего с ней прежде не случалось.

Теперь Гамбо подтверждал то, что она поняла тогда в храме Святого Николая.

***

Её время на непальской земле истекло.

Наблюдая в иллюминатор, как самолёт набирает высоту, Анна снова вспомнила слова Ламы.

Теперь она была уверена, что ничьи ответы не помогут прожить ей собственную жизнь. Ведь каждый день, встав с постели, человек должен пролагать свою дорогу, совершать свои крошечные шаги, и делать это он должен даже тогда, когда становится невыносимо трудно, даже если кажется, что больше нет сил.

Никаких волшебных рецептов нет.

Как нет и короткого пути к счастью, а вернее к смыслу, который каждый человек должен самостоятельно придать своей жизни.

И никакая Шамбала не сможет помочь человеку пройти свой путь.

Точно так же, как любую тропу в Непале каждый проходит сам, своими ногами.

СТИХИ

Навеяно Гималаями

Непал, октябрь 2018 года

С утёса

Засыпает солнце в чаше

Серебристых облаков.

Вспышки яркие всё слаще

Из пленяющих оков.

Нега льётся по долине,

Ловит сердце благодать.

Пики снежных Гималаев

Встали небо подпирать.

Вьются тропки змейкой сизой:

Проступает след людей,

Только гордые гиганты,

Нет, не терпят мелочей.

Пролетает время птицей,

Мгла ложится бахромой,

И сверкающие звёзды

Вдруг – в долине, подо мной…

Вкус гор

Солёный вкус у моря

Всем известен,

У родника

Неповторимый вкус,

Но и у гор есть свой,

Непостижимый,

Ни с чем на свете

Не сравнимый вкус –

Вкус высоты,

Вкус дальнего полёта,

Вкус необыкновенной тишины,

Вкус одиночества,

Судьбы,

Вкус поворота

От общей

Увлекающей

Тропы.

Джомолунгма

Вся в окружении немого восхищенья

Величественных белых облаков,

Вершина королевского значенья

На мир людской не обращает взор.

В молчанье устремляет руки к небу:

Слова богине не нужны совсем,

Лишь сердце слышит звук её молитвы,

Лишь сердце не обманется ничем.

День расставания

День расставанья…

Как же незаметно

Промчалось время

По верхушкам гор!

И я – не та,

И ты теперь навечно

Обречена немного

Быть другой.

Иные мысли, взгляды,

Пониманье,

Иное восприятье красоты:

Мы словно обменялись мирозданьем,

Мы проросли друг в друга –

Я и ты.

Теперь пора:

Тебя тропа уносит

Всё выше в горы,

Там где холод, лёд,

А я спешу на нижнюю площадку,

Где ждёт нетерпеливый вертолёт.

Мы разойдёмся,

Разлетимся –

Знаю,

Нам это чудо встреч

Не повторить.

Но в памяти

Алмазами сверкает

Нам Гималаями

Подаренная нить.

Так трудно расставаться навсегда

Так трудно расставаться навсегда…

Когда срослись невидимо телами,

Когда неведомыми связаны узлами,

Так трудно расходиться навсегда.

Мы все чужими были лишь недавно,

Мы все спешили сами по себе,

Но, словно намагниченные, тайно

Сплелись в одно на горном рубеже.

На краткий миг мы выпали из жизни,

Увлёк по бездорожью нас Непал.

В его суровых дружеских объятьях

Нашли мы, каждый,

Что в горах искал:

Полёт,

Тропу,

Бездонные ущелья,

Манящие, сверкающие льды,

Монахов горн,

Тибетские молитвы,

Открывшиеся нам монастыри,

Деревья непривычных сочетаний,

Бурлящие повсюду родники,

И Будды взгляд на белом изваянье,

И разговоры долгие в тиши.

А вот теперь рассыпалось созвездье,

Разрезана связавшая нас нить,

И давит грудь от скрытого рыданья –

В привычный мир мы все уходим жить.

Но не остынет пламя в глубине:

Зажжённый факел памятью храним,

Он озарит дорогу в темноте,

И станет легче выбор,

           может быть…

Goodbye forever

It’s so hard to say «goodbye»

Forever…

It’s so hard to walk away

Apart…

When there is a connection built

So ever

In mountains that deeply touched

Your heart.

We strangers were,

We cared all for something,

We rushed in circles

Trying to complete…

But now if been bounded together

By power that neither one can see.

Nepal’s the one

That joined us,

All united,

Gave new ideas,

Thoughts,

New stream of life.

And being hugged

In his severe, harmless

And unforgettably so

Hospitable arms,

We found, each,

Our own piece

That’ll stay:

The «dragon flight»,

The trails,

Massive ridges,

The glaciers on tops of highest peaks,

The horn of monks,

Their chanting which enriches,

And monasteries’ sights

From distant cliffs.

Variety of plants,

And boiling rivers,

And Buddha’s eyes

That watch you day and night…

We all are blessed

By land that’s such a giver,

By land that us united so tight.

And now what?

The necklace cut to pieces…

We’ll all return to the familiar ways

But love will stay

In some of our deeper feelings

Us giving strength to live,

            to give,

           to pray…

Там не знают равнин

Я живу на равнине –

На ровной земле,

Где без устали прямо шагаю,

Но не меряю счастье

В шагах по траве

И закатов пылающих…

Не замечаю.

А за тысячи вёрст

Есть другая земля –

Вся в изгибах и каменных спусках,

Вся в обрывах,

В осколках,

В ущельях без дна,

Без дорог,

Без долин,

В пыльных сгустках.

Там вся жизнь –

Вечный бой,

Чтоб дойти,

Доползти,

Чтобы силы хватило до цели,

Там не знают равнин,

Там они – миражи,

До которых добраться хотели б.

Там иная судьба –

Может, в тысячу раз

Потруднее,

Чем здесь – на равнине,

Там живут одиноко

На строгих горах,

Как на самой холодной чужбине.

Там красоты высот,

Как проклятье небес,

А с короны белков –

Вечный холод.

Тот, кто был там хоть раз,

Ценит ласковый лес,

И полей бесконечность,

И…

город.